Анталион. Месть

– Только взгляните, какой прекрасный вид! – Холл закинул руки за спину, и осматривал окрестности, с восхищение вновь и вновь обводя взглядом пустыню, словно это его личные владения.

Деревянные половицы издавали оглушительный скрип, и как бы осторожно я не ступала, каждый шаг отдавался нестерпимым звуком.

Я подхожу к перилам ближе и осматриваюсь вокруг. Небо было тускло-лазурного цвета, без единого облачка, лишь нити купола мерцали, преломляя солнечный свет. На многие мили перед нами раскинулся заброшенный сад. Тёмные ветви деревьев на безжизненной почве выглядели удручающе и даже пугающе. И на всё это подполковник взирал с нескрываемым восхищением.

– Я привыкла к виду гор, – после паузы отвечаю я.

Что он хочет узнать от меня? Моё самочувствие его вряд ли интересует. То, как мы добирались до лагеря, возможно, но всё же подполковник Холл не тот человек, чтобы опускаться до разговора с капитаном, имея возможность обсудить всё с майором.

– Догадывался, что вы любите восьмой округ, – подполковник вновь неприятно ухмыльнулся.

Я продолжала молчать. Разговор с Холлом напоминал минное поле: каждое слово он трактовал по-своему. Он не говорил прямо, для чего он позвал меня сюда – лишь намёки и ухмылки.

– Но я позвал вас сюда не для этого, – он неприязненно вздохнул, сведя брови к переносице.

– Капитан, меня интересует ваша гражданская позиция.

Подполковник развернулся ко мне всем своим корпусом, так и оставив руки за спиной сцепленными.

– Я был уверен в вашей непоколебимости, так как за вас поручились. И вот недавно до меня дошли неприятные слухи.

Холл вопрошающе взирал на меня, в ожидании молниеносного ответа, к которым он так привык.

Я лишь хмыкаю.

– Вы были уверены в том, что я буду здесь, правильно ли я вас поняла, подполковник?

Вместо ответа я задаю ему вопрос, заставив его испытать недовольство. Он вопросительно поднял брови, и его лоб прорезали глубокие морщины.

– Да, вы верно меня поняли, капитан, – процедил подполковник, спустя время, – человека, чьё жилище было разрушено снарядами Анталиона, трудно заподозрить в патриотизме. И всё же ваша позиция меня настораживает.

– При чём здесь смерть моей матери? Как это должно было повлиять на мою «гражданскую позицию»?

Я, не скрывая своего раздражения, смотрела в упор на Холла. Иногда, вспоминая тот день, я думала о том, что случившиеся если и не было сделано собственноручно столицей, то, как минимум, Анталион ничего не предпринял, чтобы после использовать это вторжение в своих целях. Но теперь подполковник открыто говорил, что это сделала сама столица, развенчивая все мои домыслы.

– Милая моя, – вдруг улыбнувшись, заговорил подполковник, – неужели вы думали, что это были вражеские самолёты? Те самые, что не могут подлететь к нашим границам и тем более залететь так далеко вглубь нашего государства?

– И всё же, при чём здесь смерть моей матери? – я с трудом дышала. – Я должна слепо последовать за кем-то, чтобы отомстить сразу всей столице?

Подполковник сощурил глаза, и распрямился. На его лице не осталось и следа от прежней снисходительной улыбки. Теперь я поняла, что совершила ошибку.

– Вы, безусловно, правы капитан, – подполковник скривился, словно съел лимон, – но ваша позиция, остаётся неясной.

Он приблизился ко мне, и каждый его шаг сопровождался ужасным скрипом половиц.

– Здесь это неприемлемо. Вы должны вести себя как капитан отряда «Бета», а не так, будто оказались в этом месте случайно.

Он задирает подбородок выше, и улыбается, глядя на меня немного свысока.

– Мне пора, а вам, – он сделал паузу, и слегка приподняв бровь, продолжил, – стоит решить, на чьей же вы стороне.

Он развернулся и направился к массивным дверям. Я иду за ним, и подполковник с удивлением оборачивается. Он явно удивлён, что я посмела пойти за ним следом. Холл ждёт от меня каких-то слов, но я сохраняю молчание. Бросив на него раздражённый взгляд, я жду, когда он откроет дверь, ручку которой он удерживал.

Подполковник тянет на себя тяжёлую створку, и пропускает меня вперёд, с прежним презрительным выражением лица.

Я удаляюсь, сохраняя спокойный шаг, и стараюсь держать спину ровной, даже когда спускаюсь по лестнице.

– А не зря тебя принцессой прозвали, – хохот Мэд, можно было услышать в любом уголке лагеря, – не правда ли?

Она толкнула Ричи в бок не жалея силы. Ричи лишь закатил глаза, и слегка покачнулся.

– Ты долго, – коротко бросил он.

– Можешь подняться и попросить от подполковника объяснений, – я скривилась, передразнивая его.

– Мы тебя уже заждались, – Мэд обхватывает меня за плечи, – ведь так, лейтенант?

Прэй с насмешкой смотрела на лицо Ричи, что вмиг преобразилось. Его губы плотно сжались, и он поспешно отвёл разъярённый взгляд в сторону. Он сдержанно говорил, игнорируя вопрос Мэдисон:

– Мы ждали тебя, чтобы проводить до нашего здания.

– Я бы не заблудилась, – обрываю его я.

Ричи лишь ухмыляется, обнажая идеальные зубы.

– А я тебе говорила, – Мэд продолжала виснуть на мне, – не стоило ждать.

– Ну и не ждала бы. – Огрызается Ричи, отводя взгляд в сторону, стараясь не смотреть на Мэдисон.

– Здесь полно симпатичных лейтенантов и капитанов других округов, которые с радостью бы помогли, – продолжала Мэд, с азартом глядя на Ричи, – а некоторые майоры просто само совершенство. Точно в помощи не отказали.

Она расхохоталась. Но при упоминании звания, в моей памяти возник лишь Виктор. Объятия Мэдисон показались вдруг удушающими.

– Заткнись уже, – процедил Ричи.

Мы продолжали идти дальше, сохраняя молчание. Мэд разжала свои объятия, но дышать легче не стало.

– О чём вы разговаривали? – Ричи нарушил молчание.

Оторвавшись от разглядывания зданий и попадавшихся нам на встречу лейтенантов других округов, я поворачиваюсь к нему, чтобы переспросить, как вдруг Мэд вновь виснет на мне:

– Решил устроить сцену ревности подполковнику?

Она громко рассмеялась, привлекая внимание идущих нам на встречу людей:

– Так и вижу, как Холл перед тобой оправдывается!

Ричи бросает на неё разъярённый взгляд, но посмотрев на меня, отворачивается и смотрит перед собой.

– Нам пора расставаться.

Мэдисон громко шептала, так, чтобы Ричи обратил внимание.

– Наше здание следующее. Заходи, как скучно станет.

Она подмигнула, и увидев, что нужный эффект достигнут, двинулась дальше громко смеясь. Ричи сопровождал её презрительным взглядом, пока я не отвлекла его:

– Так мы идём, или ты хочешь убедиться, что Мэд не ошибётся зданием?

Он лишь покачал головой:

– Идём, Рауль заждался тебя. Обещал что-то приготовить.

Ричи говорил с напускным равнодушием. Бросая на меня быстрые взгляды, он делал вид, что смотрит в сторону.

– Впрочем, тебя все заждались.

– Ага, особенно Тео, наверное, – слетает у меня с губ, быстрее, чем я отдаю себе в этом отчёт, – и Джордж, и Тоби, и Франц…

– Перестань. Всё совсем не так.

– Ну да. Я же, как всегда ничего не знаю.

– Лив, послушай, – Ричи дёргает меня за руку, останавливая, – я пытался поговорить с тобой.

– Это когда ты говорил мне, что я никудышный капитан и не часть этого отряда?

– Нет, это не совсем верно…

Я с трудом выдёргиваю руку из его хватки.

– Это были твои слова.

Ричи что-то говорит мне вслед, но я уже переступаю порог белого здания, и оказываюсь внутри просторного помещения, скудно обставленного мебелью, но сплошь забитого людьми.

В комнате, помимо чёрных мундиров было много других цветов. Из-за этого мне никак не удавалось разглядеть собственный отряд. Какой-то любопытный лейтенант в коричневом мундире, встал как вкопанный, рассматривая меня.

– Лив!

Внезапно, откуда-то сбоку, выскочил Рензо, с ножом в руке, и потянул руки ко мне, распахивая объятия. Я не успеваю среагировать, как он уже сжимает меня, и спустя мгновение отступает назад с явным смущением.

– Я, пожалуй, вернусь к плите, – он не знал, куда деть глаза, и избегал смотреть мне в лицо, – а то там может подгореть…

– Вот там и оставался бы, – бросил Ричи из-за моей спины.

– Идём, покажу твою комнату, – продолжил он, обведя взглядом любопытствующих лейтенантов других округов.

Он подталкивал меня в спину, но парни, сидевшие за столом, и на диване, успели заметить наше присутствие, и тут же обступили нас стеной.

– Рад тебя видеть. – Себастиан неловко улыбнулся, видя мои скрещенные руки на груди, и лишь похлопал меня по плечу. – Хорошо, что с тобой всё в порядке.

– Тебя так долго не было! – воскликнул Нинел, наваливаясь на Эндрю, стоящего перед ним.

– С возвращением, – Франц проскользнул между парней со скрещенными руками, – мы переживали.

– Со мной всё нормально, – тихо отвечаю я, борясь с желанием спросить Франциско, не заболел ли он.

Я впервые слышала от него подобные слова.

Не успев ничего ответить остальным парням, как Ричи, с силой сдавив мои плечи, проталкивает меня вперёд.

– Я скоро спущусь, – я бросаю им вслед, пока Ричи грубо толкает меня вперёд.

– Да что с тобой такое?!

Я резко останавливаюсь, когда мы поднимаемся на второй этаж, и стряхиваю его руки с себя.

– Ничего, – фыркает он, – они все слишком любопытные. Особенно с пятого.

Он проходит вперёд по коридору:

– А здесь, кстати, наша спальня с парнями, – он приоткрывает дверь, – почти как раньше.

Он довольно улыбался, осматривая комнату.

Внутри стояли три двухъярусные кровати, на которых были разбросаны брюки и рубашки.

– Правда с нами теперь спят Нинел, Франц и Тоби.

– Спасибо, что предупредил, заглядывать к вам не буду, – сухо комментирую я.

– Я знал, что ты именно так и скажешь, – он улыбается и, закрыв дверь, идёт дальше.

– А здесь вторая спальня, – Ричи указывает на следующую дверь, – там не так просторно, как у нас. Заглянем?

Он смеётся, и я улыбаюсь в ответ, сама того не желая. Всё же он сумел меня рассмешить.

– Вот и твоя спальня.

Ричи открывает дверь в самом конце коридора, предоставляя моему взору маленькую комнату, с отдельно стоящей кроватью, небольшой тумбой и шкафом.

– Знаю, что она совсем маленькая, но я подумал, что тебе так будет удобнее.

И сделав длительную паузу, мрачнеет, и продолжает серьёзно:

– И привычнее.

Сделав над собой усилие, я спрашиваю его:

– А ванная комната есть?

– Да, – он вновь улыбается, – но в этом здании всего две. Отдельную, как в твоих апартаментах, здесь не сделали, извини.

Он слегка усмехается, но больше ничего не добавляет.

– Придётся тебе, как раньше, делить душевую с нами.

– Так, где она?

Я равнодушно задаю вопрос, стараясь не показывать, что его вопрос меня хоть как-то смутил.

– Проходи, – он рукой указывает на дверь рядом с нами.

Внутри всё выглядит, так же как и в ванной комнате Армина, и я слегка улыбаюсь.

Протянув руку к дверной ручке, замечаю, что Ричи встаёт в дверном проёме, не давая мне закрыть дверь.

– Мне нужно повязки снять, – удерживая ручку, говорю я.

Он лишь ухмыляется и, перехватив дверную ручку, закрывает дверь, и я слышу, как щёлкает замок.

– А мне нужно с тобой поговорить. В академии разговор так и не получился.

Он делает ещё пару шагов в мою сторону. Я пячусь от него, но Ричи протянув руку, хватает меня, и притягивает к себе.

– Я невыносимо скучал, – он прижимает меня к себе ещё сильнее, зарываясь лицом в мои волосы, – это время, проведённое здесь, тянулось, словно вечность.

Он вдруг целует меня в шею. От неожиданности я замираю, и стою, словно меня ударил импульсный патрон. Позабыв всё, чему учил Хэйг, я просто держала руки на его груди.

– Я люблю тебя.

Ослабив хватку, какое-то время я стою, хлопая глазами, не веря в то, что услышала.

Эти слова, сказанные шепотом, могли мне послышаться. Ведь этого не может быть на самом деле. Может, я просто брежу? У меня жар?

Ричи, воспользовавшись моим замешательством, прижимает меня к себе ещё сильнее, и целует в губы. Запустив правую руку в мои волосы, он удерживает меня, и все попытки оттолкнуть его, не имеют успеха. Когда он, наконец, ослабевает хватку, я отталкиваю его от себя.

– Что ты делаешь?! – мой голос, словно не принадлежит мне.

Ричи выглядит смущённым и не сразу поднимает на меня глаза.

– Именно об этом я давно хотел с тобой поговорить. Я не знал, как начать разговор с тобой, ты всё время была занята…

– А ты умер, – я перебиваю его, и какое-то время мы стоим молча глядя друг на друга.

– Я была на церемонии прощания с твоим прахом. Стояла возле таблички с твоим именем, уверенная в том, что всё происходящее – это правда.

Весь тот день пролетает в моей памяти, вызывая боль и отвращение. Я морщусь, от того, насколько глупым было моё положение. А после вспоминаю то, как Виктор оттолкнул меня, словно я недостойна, стоять возле него. Я закрываю ладонью глаза, желая провалиться сквозь землю.

– У тебя была возможность поговорить со мной, – не дав Ричи вставить и слова, говорю я, – и всё, что ты мне сказал, это то, что из меня получился хреновый капитан!

– Ты не понимаешь…

Ричи делает шаг навстречу мне, но я вновь отступаю, вжимаясь в кафельную стену.

– В тот момент, я не мог поступить иначе! Этого требовали сложившиеся обстоятельства.

– Обстоятельства потребовали сказать, что я плохой капитан и не часть отряда? А теперь ты с легкостью отказываешься от своих слов, и делаешь вид, что ничего не было!

Я отталкиваю его и бросаюсь к двери. Ручка не поддаётся, и я пытаюсь повернуть замок. Он щёлкает, и я с силой нажимаю на дверную ручку, как вдруг рука Ричи, мягко обхватывает моё запястье.

– Лив, я был не прав…

– А сейчас ты прав? Сейчас вы, верно, все правы, а я одна заблуждаюсь.

Резко вывернув руку, я освобождаюсь от его хватки, и быстрым шагом направляюсь к лестнице. Ричи не будет устраивать сцен с выяснением отношений при других парнях.

Сбежав по ступеням, я оказываюсь на первом этаже, где стало ещё теснее. Зелёные, синие, красные и голубые формы заполоняли собой пространство, и в комнате было не протолкнуться.

Меня кто-то окликает из парней, но я даже не оборачиваюсь. Может быть, это был Рауль или Рензо, но сейчас мне точно не хотелось ужинать, и тем более, разговаривать.

Я решаю, что извинюсь позже, а пока мне стоит уйти подальше.

«Но куда?» – я замедляю шаг, посреди оживлённой улицы.

И сразу же находится ответ – Армин. Он говорил мне, чтобы я зашла к нему вечером, чтобы снять все повязки, а самостоятельно я ничего не сделала. К тому же у меня нет заживляющего раствора, который избавил меня от шрамов. Пусть сейчас всего шесть вечера, может, он не сильно занят.

На улице прохладно, а куртка и рубашка остались в рюкзаке. Вздохнув, я направляюсь дальше. Может быть, получится задержаться у Армина и не придётся рано возвращаться обратно.

Как бы мне не хотелось поболтать с Армином, я всё же догадывалась, что он будет занят, и вряд ли сможет уделить мне время, больше, чем снятие повязок. Но и это спасло бы меня сейчас. Не от Ричи, а от собственных мыслей.

Я никого здесь не знала, кроме собственного отряда и нескольких человек из дельт, но ни с кем из них я не могу поговорить. Впрочем, и Армину о произошедшем разговоре между мной и Ричи я не смогу рассказать. А кому бы я могла такое доверить? Рите?

Погрузившись в свои мысли, я медленно бреду в сторону госпиталя.

С Ритой у нас случались откровенные разговоры, но я всегда выступала в роли слушателя. Я ни разу не доверила ей ни то, что случилось с нашим домом и мамой, ни то, что происходило в квартире Люси. Мы никогда не обсуждали то, что происходило в нашей компании ни до поступления, ни после. Она лишь раз откровенно рассказала о том, что было между ними с Риком, а я ни разу не обмолвилась о том, что было в парке. О том, что мои мысли были заняты тогда не только тем, как накопить на собственное жильё. Я ничего не рассказывала Рите о Викторе.

Меня обжигает чувство стыда, что была такой скрытной. Неудивительно, что она иногда грубила мне. Наверное, думала, что я её использую, а может быть, даже презираю.

Вскоре, оказавшись возле госпиталя, я захожу внутрь. В коридоре очень оживлено: медперсонал нескольких округов, бегает, словно наперегонки, из одной части здания в другую. Окликнув девушку сержанта нашего округа, я подхожу к ней, чтобы узнать про Армина.

– Сержант, мне нужен майор Рид. Где он сейчас?

– Сейчас он занят, – фыркает она, окинув меня с головы до ног, – он оперирует раненых.

– Когда он освободится?

– Я не могу этого знать, – она развернулась, чтобы уйти.

– Передайте, что его спрашивала капитан Томпсон.

Девушка покраснела до самых корней волос.

– Хорошо, – она, не поднимая на меня глаз, отвечала мне, – я передам.

Развернувшись, она быстрым шагом уходит, но оборачивается на меня через плечо, и, встретившись со мной взглядом, смущается, и переходит на бег.

«Не передаст» – проносится у меня в голове, и, решив не мешаться медперсоналу, я выхожу на улицу.

Улица встречает меня прохладой, и я обхватываю себя руками, поёживаясь и дрожа.

– Эй, Томпсон! – голос Мэд опережает её саму.

Она активно махала рукой мне, и привлекала к себе внимание всех, кто был на улице, заставляя сержантов и лейтенантов оборачиваться в её сторону.

– Что ты здесь делаешь? – она стояла в окружении своих сослуживцев.

Некоторых из них я видела в гарнизоне за игрой, но ещё двух девушек я не знала. Из парней, в этот раз, никого не было.

– Повязки и швы нужно было снять, но там сейчас не до меня. Раненые – весь персонал занят.

– Точно, помнишь, сегодня говорили, что с восемнадцатого ещё один отряд должен был приехать? – заговорившая девушка прежде мне попадалась на глаза, но её имени я не знала.

На рубашке был значок «Лия Дармс». Она была взята в отряд при последних смотрах. И прежде, я не замечала её возле Мэдисон.

– Да все это знают, – закатила глаза Джози.

– Их ждали ещё вчера вечером, а добрались они только сегодня. На них напали повстанцы, и Энн, из пятого, сказала, что даже есть погибшие.

Большие карие глаза Лии, сделались ещё круглее. Длинная челка лезла ей прямо в глаза, и она трясла головой, чтобы смахнуть волосы в сторону.

– А ты побольше её слушай! – закатила глаза Джози. – Она законченная сплетница.

– Но ведь это правда! – не унималась Лия.

Лия была милой девушкой, но то, как она выпучивала глаза, портило её милое маленькое личико, превращая его в жуткую гримасу.

Они продолжили препираться с Джози, и к ним присоединились две другие девушки, рассказывая то, что услышали в других отрядах. В конце концов, терпение Джози лопнуло. Оставив их и нагнав нас, она принялась ругаться:

– Эти курицы опять несут полный бред! Ты только их послушай, – она указала за спину большим пальцем, – слышишь? Говорят будто здесь отряды из двадцать второго, и они работают на Анталион!

– Да, а ещё они могут быть невидимыми, – обернувшись, крикнула Джози, на очередную «новость», девушкам, что значительно отстали от нас.

– Да брось ты это, – Мэд закатила глаза, – просто не обращай внимания.

– Ты набрала в отряд законченных тупиц!

– Да, к другим таким же, – Мэдисон скривилась.

Пэкуин бросила яростный взгляд на своего капитана, но ничего не произнесла.

А ведь двадцать второй округ, так и не стал полноценным округом нашего государства. Это было единственное место, где столичной власти отчаянно сопротивлялись местные жители и военные, не прекращая эту борьбу уже несколько десятков лет. Странно, что повстанцы этого округа не оказались в лагере Алфорда самыми первыми.

– Так в чём дело, принцесса, – Мэд повернулась в мою сторону, отвлекая меня от размышлений, – почему решила с нами время провести? Свой отряд тебя неласково встретил?

Капитан дельт ухмыльнулась. Пэкуин обернулась, и в её глазах читалось откровенное любопытство.

– Нет, не в этом дело.

– Никак поссорились с Ричи? – спросила Мэд заговорщицким тоном, толкнув меня плечом.

Я лишь закатила глаза, под её заразительный хохот.

– Так куда мы идём?

– Скоро увидишь.

Они переглянулись с Джози и обе рассмеялись.

Не доходя до здания, в котором мы были на собрании, мы резко сворачиваем вправо, прямо в заросли яблоневых деревьев. Мэд тянет меня за собой, удерживая моё запястье. Мне приходится уворачиваться от низко растущих ветвей деревьев, чтобы они не попали в глаза. Вскоре дорога становится немного шире, и Мэд отпускает мою руку. Мы долго идём по тропинке, которая постоянно сужалась, заставляя идти, друг за другом, и наклонять головы как можно ниже.

Вскоре послышался отчетливый запах дыма, и шум голосов.

Среди деревьев, была расчищенная от зарослей поляна. В центре, в качестве очага и источника огня, стояла ржавая бочка, а вокруг неё потрепанная временем и погодой мебель. Продавленный диван, грязно-розового цвета, был занят ребятами из девятого, десятого и одиннадцатого округов.

– Кого я вижу! Как самочувствие, Мэд?

– Да иди ты, Брайан! Мы виделись на собрании!

Мэд оглушающе хохотала, и обнималась с капитаном из шестого округа. Бордовая куртка капитана, болталась на бедрах. Её рукава, были плохо завязаны, и он то и дело подтягивал куртку выше.

– Скоро должны прийти пятые и «зелёные», так что повеселимся как вчера!

И Брайан оказался прав. Вскоре поляна, среди зарослей деревьев, оказалась забита мундирами, всех оттенков зелёного. Лейтенанты из четырнадцатого, в куртках оливкового цвета, принесли несколько ящиков алкоголя, под довольные улюлюканья присутствующих. А после появляются и офицеры из пятого. Мэд долго обнимается с капитаном в ярко-красной куртке. Его оттопыренные уши, были одного цвета с его формой. Они с Мэд, долго хохотали и вспоминали то, что было предыдущим вечером, перебивая друг друга. Капитана отряда звали Бен Лайт.

Мэд усадила меня рядом с собой, а с другой стороны села Джози. Остальные дельты сели на диван к лейтенантам в сером.

Эти округа всегда держались вместе, словно один округ, а не три. Так сплочённо себя не вели даже «зелёные», что когда-то присоединились к Анталиону с разницей в несколько часов.

Алкоголь, разливаемый в небольшие одинаковые стаканы, расходился с молниеносной скоростью. Мэдисон вручила мне один из таких стаканчиков, и тут же, залпом, опрокинула свой. Поморщившись, она уже кричала капитану из четырнадцатого округа, что её стакан пуст.

– Мэд, а познакомь с твоей милой дельтой, – наполняя стакан в руках Мэд, заговорил он, – я её вчера не видел здесь.

Его куртка туго опоясывал его бедра. На футболке был значок «Бенджамин Абрамс».

– Правильно, как же ты мог её увидеть, – Мэд вновь осушила стакан в один миг.

Морщась и откашливаясь, она продолжила:

– Они только вчера ночью в лагерь пришли.

Мэдисон вновь закашлялась, и протянула опустошённый стаканчик капитану Абрамс, который вопросительно смотрел на нас с Мэд, ожидая ответа.

– Капитан отряда «Бета» – Оливия Томпсон, – представилась я.

Бенджамин поражённо посмотрел на меня, а после перевёл взгляд на Прэй, что отпивала небольшими глотками прозрачную жидкость в своём стаканчике.

– Очень смешно, Мэд, – он состроил гримасу, – ты подговорила? Решили надо мной пошутить.

Он ушёл под хохот Мэдисон.

– Представляешь, – обратилась она ко мне, – у них в академии нет ни одной девушки званием выше лейтенанта! За всю историю существования их округа, ещё ни одной женщине не удавалось стать капитаном и тем более, майором. Он до сих пор думает, что я его разыгрываю и притворяюсь капитаном!

– У них большинство девушек – это снабженцы и служебный персонал, – вставила Джози.

Вскоре на поляне показались голубые мундиры, а после ярко-синие из третьего.

– О, а вот и главные патриоты, прибыли.

Мэд была уже пьяной, и не волновалась, услышат ли её военные из второго и третьего округов.

– Вон и банковские работники, – прыснула Джози, увидев военных из восемнадцатого округа.

Я только обратила на это внимание, как их мундиры напоминают форму банковских работников нашего округа.

Мэд расхохоталась, и долго не могла прийти в себя, задыхаясь от смеха.

Я рассматривала толпу, держа стаканчик в руке, крутя и вращая его, но, не пробуя его содержимое. Я отлично знала, последствия, что ждали после этого. И всё вокруг мне об этом только напоминало.

Возле бочки, собрались некоторые девушки. Кто-то начал танцевать под одобрительные возгласы парней, кто-то просто разговаривал, стреляя взглядами в сторону понравившихся парней. Неподалёку одна из отряда «Дельта» разговаривала с девушкой из второго округа. Они что-то показывали друг другу, и обменивались комплиментами: