Живая вода

– И брат.

– Брат – нет. Он после школы поступил в ин. яз., уехал учиться в Москву.

– Надо же. Даже мелкий шкодник Димон укатил из этого болота, а ты по-прежнему здесь. Какой ты всё-таки неисправимо скучный и предсказуемый человек, Викинг.

– Ничего нового, правда?

Он залпом допил Манхэттен, подозвал официанта и расплатился по счету.

Оставил щедрые чаевые, поднялся.

– Рад был увидеться.

– Викинг?

– Да?

– Позвони мне как-нибудь.

– Конечно.

Кивнув, он вышел не оглядываясь.

Долго брел неведомо куда, пока не очутился в Совином парке. Свернул с дорожки и, пачкая джинсы и ботинки, зашагал по пыльной траве.

Выбрал подходящее дерево, и как когда-то, в безоблачном детстве, прислонился горячим лбом к шершавой коре. Закрыл глаза и весь обратился в слух. Листья знакомо шуршали вокруг и сквозь, укрывая, защищая, оберегая. Не принося облегчения.

Свободное падение. 2000-2014. Автосервис

На этот раз пауза длилась недолго – всего несколько месяцев. Звонок застал его на работе. Он мельком глянул на определившийся номер. Злость не помогла – всё равно проклятое сердце пропустило удар.

– Викинг, привет.

– И тебе.

– Как жизнь?

– Не жалуюсь.

– А у меня – так себе.

– Что случилось? – спросил он как можно более холодно и отстраненно.

– Не поверишь – влипла в историю.

– Да неужели.

Неловкая тишина. Следовало спрашивать дальше, а не хотелось.

Она истолковала его молчание по-своему:

– Не как с брошью. По-настоящему. Поможешь?

– А почему я, а не твой распрекрасный Жека? Или с кем ты там сейчас.

– Он реактивный, сразу кулаками начнет махать, а тут требуются спокойствие и рассудительность.

– Требуются для чего?

– Давай встретимся, не хочу обсуждать такое по телефону.

Ну да, накатанный сценарий.

– Сегодня и завтра не могу, – сухо проинформировал он. – Занят.

– Не страшно, время терпит. Давай в конце недели, ближе к пятнице.

– В четверг. После восьми. Где?

– На углу Советской и Вешняковской есть кафешка. «Кот и прялка». Знаешь такую?

– Найду.

––

На сей раз ведьма изволила прибыть первой. Как всегда – при параде. Несмотря на снег за окном – платье до щиколоток, открытые плечи. Волосы зачесаны на одну сторону. Кольца, браслеты, в маленьком ухе – длинная подвеска с тускло-зеленым камушком.

Безошибочно почуяла его издали, вскинула глаза. Густо подведенные, несчастные, тоскливые, точно у дворовой кошки.

Он неспеша отряхнулся, пристроил на вешалку куртку, подошел, поздоровался, уселся напротив. Дежурно, без огонька, похвалил:

– Хорошо выглядишь.

– Спасибо. Тут вкусные стейки и глинтвейн изумительный. Будешь?

– Я не голоден.

– Тогда салат?

– Пожалуй, чай.

– Возьмем чайничек на двоих?

Почти семейная воркотня в исполнении Элги звучала странновато.

Вик смотрел на нее, такую красивую, и ровным счётом ничего не чувствовал.

– Как хочешь.

– Черный, зеленый, фруктовый?

Некстати вспомнилось, как он брутально заваривал чай у ведьмы на кухне – сыпал индийского слона прямо в кружку, заливая кипятком из мятого, не слишком чистого чайника.

– Любой. У меня не так много времени, так что давай, рассказывай.

– Полгода назад я устроилась на работу, – покладисто начала она. – Менеджером в автомастерскую.

– Интересный выбор.

– Уж куда взяли. Поначалу выглядело неплохо – нормальная зарплата, простые и понятные обязанности, никто не пристает.

Подошел официант, принял заказ. Элга дежурно ему поулыбалась.

– Но что-то пошло не так, – с легким нажимом подсказал Вик.

– Да, они…

Телефон у его левого локтя задрожал и засветился. Мельком глянув на номер, Викинг поднялся:

– Извини, прервемся ненадолго. Надо ответить.

Он вернулся минут через пять. Чайник и тонкие фарфоровые чашки уже стояли на столе. А еще – мини-эклер для Элги и крошечная вазочка с вишневым вареньем – подарок от заведения. Осторожно, стараясь не испортить красоту, Вик налил чаю себе и ведьме. Над столом поплыл резкий запах бергамота.

– Какие-то секреты? – прозвучало весело и легкомысленно. Вот только в глазах собеседницы веселья не было и в помине.

– Ничего интересного. Немного актуальной информации. Но мы отвлеклись. Что случилось дальше?

– Скоро они узнали, кто я.

– Интересно, как? Ты рассекала по офису на метле?

– Было бы прикольно, – она сосредоточенно уставилась на чашку, словно желала испарить ее содержимое. – Но нет. Тупо напилась на дне рождения одного, и сама обо всём разболтала. Заодно и показала.

– Молодец. Что дальше?

– А ты как думаешь? Они быстро смекнули, что почем. Выгребли кассу и свалили на меня – мол, в тот момент никого больше в офисе не было. Даже какое-то мутное видео предъявили в качестве доказательства. Пообещали в милицию не заявлять, если буду делать, что скажут.

Он молчал, не желая облегчать задачу.

– Ну и понеслось. Товары ненужные людям втюхивать – еще куда ни шло. Всякие освежители, ароматизаторы, средства для чистки, коврики. Но дальше… они снимали годные детали и ставили обратно. Прямо при клиенте. И деньги брали, как за новые. Плюс работа. Одному мужику тачку полностью перебрали, с крыши до колес.

– Красота.

– На прошлой неделе пожарному инспектору голову морочить заставили. Часа два, наверное, не меньше. Под конец я едва держалась – силы кончились. Он начал о чем-то подозревать. Еще немного, и все старания пошли бы коту под хвост. В итоге пожарник ушел, а я отключилась минут на десять. Эти козлы перепугались, даже скорую вызвали. Притихли немного, а вчера опять за своё… не могу так больше.

– Что-то они мелко плавают – клиенты, пожарник. Кто же с золотой рыбки такие пустяки требует.

– На что фантазии хватило. Пока. Однако, боюсь, рано или поздно они додумаются до чего похуже.

– Верни деньги и уволься.

– Там солидная сумма. Полугодовой оклад примерно, у меня столько нет.

– Могу одолжить, – про то, почему с финансовыми вопросами не разберется Жердь, он спрашивать не стал.

– Не вариант. У меня никогда столько не будет. И вообще, так нечестно, я ничего у них не брала.

– Про честность – ты это серьезно?

– Абсолютно, – запальчиво фыркнула Элга, и он вновь словно бы увидел перед собой девочку-десятиклассницу. – К тому же, ежу понятно – так просто они не отстанут, даже если вернуть всю сумму до копейки. Кто добром отпустит курицу, несущую золотые яйца.

– Ну, припугни их тогда.

– В прошлый раз мне показалось – ты против крайних мер.

– Слегка напугать – не крайняя мера.

– Слегка их не остановит.

– Что, в таком случае, планируешь ты?

– Поговорить.

– А до сих пор вы не разговаривали?

– Разговаривали, конечно. Фигня в том, что они то ли чечены, то ли дагестанцы… одним словом, бабы для них пустое место. Вот к мужику они отнесутся как к ровне, с пониманием и уважением.

– Смотря к какому мужику.

– К любому. Они жадные и трусливые, должно проканать. Собственно, на случай осечки всегда остается план «Б». Припугнуть.

Она рассуждала так буднично, что на секунду Вику показалось, будто он спит.

– Погоди. Правильно ли я понимаю, – осторожно начал он, – ты хочешь, чтобы этим ведущим переговоры мужиком стал я?!

– У тебя отлично получится!

– И что я им скажу?

– Что ты теперь – моя крыша, что я ухожу, и больше они меня не увидят.

– И всё? Никаких компромиссов и взаимовыгодных предложений?

Элга уверенно кивнула.

– Предложишь варианты, и тебя сочтут слабаком. Только жесткий ультиматум.

Давненько уже молчавшая старуха у него в голове неодобрительно сощурилась:

– Не ходи.

– Она врет?

– Не во всем.

– Но тогда…

– Тебе не понравится.

––

Небольшая двухэтажная автомастерская застенчиво пряталась среди грязных сугробов в гаражах. Объемная вывеска в цвет фасада, залепленные снегом стекла, широкие, белые когда-то в далеком прошлом ворота.

Мужиков внутри оказалось чуть больше, чем хотелось бы – четверо. Парочка мускулистых мачо южных кровей, тощий рыжий пацанчик лет восемнадцати и дядечка хорошо за пятьдесят, на вид – запойный алкоголик со стажем.

– Явилась наконэц, – завидев незваных гостей, двинулся в их сторону один из мачо. – Где была, э?!

– Где надо, – огрызнулась Элга, нервно поправляя воротник пальто.

– Кого привэла? Этому дэньги нужны были, нэт? Как мужчина сам отвечать пришел, нэт?

– Не твое дело!

Вик понял, что пора вмешаться. Шагнул вперед.

– Она увольняется. Прямо сейчас.

– А платить кто будэт? Ты?

– Она ничего вам не должна.

– Да ну, – мачо остановился в полуметре от Вика, недвусмысленно постукивая по мощной длани разводным ключом. – Ты чэво ему наплэла, дэвочка?

– Не твое дело, Гия. Неясно сказано? Я с вами больше не работаю. Забираю вещи и ухожу, – ведьма потянула Вика к ведущей на второй этаж узкой железной лесенке.

– Еще как работаэшь. Пока нэ выплатишь всё до копэйки.

Элга причмокнула губами и изобразила неприличный жест.

Сюжет явно развивался не по намеченному сценарию. Не требовалось большого ума, чтобы догадаться, что сейчас произойдет, однако как разрулить ситуацию Вик с ходу придумать не успел. Отморозком и трусом Гия определенно не был – бесстрашно повернувшись к гостям спиной, он хозяйственно пристроил разводной ключ на стеллаж и только после этого, разоружившись, продолжил общение. Небрежно оттолкнув ведьму раскрытой пятерней, он надвинулся на незадачливого защитника, точно огромный, нечаянно оживший сервант. За его могучим плечом вырос второй мачо.

– Слышишь, уважаэмый, так дела нэ делаются. Взял дэньги – отдай дэньги.

Краем глаза Вик успел заметить, как битый жизнью дядечка благоразумно отступает подальше, в недра мастерской. Желтоклювый, жаждущий хлеба и зрелищ юнец, наоборот, застыл с открытым ртом там, где стоял.

– Она ничего не…

Показалось, что под дых прилетело чугунной гирей. Толстая куртка немного смягчила удар, но и только. Вик согнулся, пробуя пропихнуть в легкие хоть немного воздуха, и встретился лицом с крепким и твердым, как кувалда, коленом. Стало понятно, почему остался не у дел разводной ключ – Гия отлично справлялся и без него.

В глазах потемнело, и Вик, неромантично захлебываясь кровавыми соплями, мешком осел на пол – драться за прошедшие годы он так и не научился. Ощутил под щекой холодный шершавый бетон и почел за лучшее не усугублять без нужды.

Носатая, почти участливая физиономия возникла в непосредственной близости от лица и, как ни в чем не бывало, продолжила диалог:

– Когда люди бэрут взаймы, дарагой, они потом отдают. С оговоренными процентами. Такое правило.

– Гия, отойди от него! – низким угрожающим голосом потребовала ведьма. – ОТОЙДИ, Я СКАЗАЛА!

Мачо недоуменно обернулся.

– Дэвочка…

Сознание плыло, но всё же не отключилось до конца, поэтому Вик явственно ощутил пронесшийся над головой мощный порыв ледяного ветра. Гия пошатнулся, но устоял.

– Что та…

Искреннее изумление в голосе восточного человека окончательно расставило всё по местам – тот понятия не имел об Элгиных способностях, и происходящее явилось для него полнейшим сюрпризом.

Повернутая на девяносто градусов картинка, ушибленная голова и ракурс от пола несколько затрудняли восприятие, и многие нюансы происходящего Викинг, видимо, пропустил. Тем не менее общую канву более-менее уловил.

Следующий порыв ветра оказался сильнее. Любопытного пацана задело краем – опрокинуло и распластало по капоту стоявшей неподалеку легковушки.

Обоим мачо повезло меньше. Первого крутануло на месте и с явственным хрустом впечатало носом в стену. Второго, орущего не своим голосом Гию, волоком протащило через половину мастерской и с жутковатым глухим стуком, какой издает при падении в подпол мешок картошки, зашвырнуло в смотровую яму. Ор утих.

– Я ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕ РАБОТАЮ. ВЫ ЗАБУДЕТЕ, ЧТО Я СУЩЕСТВУЮ И НИКОГДА НЕ БУДЕТЕ МЕНЯ ИСКАТЬ. ЭТО ПОНЯТНО?!

– Понятно, уважаемая, – прогнусавил, сидя на корточках и держась за окровавленное лицо, первый.

Из ямы донесся только сдавленный стон.

– СЕГОДНЯ ВЫ МЕНЯ НЕ ВИДЕЛИ. ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО – ПРИДУМАЕТЕ САМИ. ИНАЧЕ…

Мачо со сломанным носом поспешно закивал.

Пацан тихо сполз с капота и притворился ветошью.

Ведьма опустилась на колени рядом с Виком. Между бровей залегла сосредоточенная складка, мокрое от пота лицо осунулось, зрачки заполнили радужку целиком, под носом – кровь. Волосы растрепаны, будто ими подметали пол.

– Ты как? Идти сможешь?

Он медленно сел, пожал плечом. Второе, ушибленное об пол, не слушалось.

– Попробую.

Кое-как, с грехом пополам и не без помощи ведьмы он поднялся, заковылял к выходу. По дороге с опаской заглянул в смотровую яму. Гия выглядел неважно, но умирать явно не собирался. Скорчился у стены, баюкая поврежденную руку. Завидев Элгу, испуганно втянул голову в плечи и попытался отползти подальше.

Ноги то и дело разъезжались на обледенелом тротуаре. В соседнем, застроенном приземистыми двух-трехэтажными домами переулке Викинг остановился. Привалился к давно некрашеному штакетнику, сплюнул кровь. Зачерпнул горсть снега, приложил к щеке. Ведьма шмыгнула носом, виновато заглянула в лицо.

– Больно, да? Потерпи еще капельку. Я тут рядом квартиру снимаю, буквально двести метров осталось.

Некоторое время он разглядывал ее с интересом естествоиспытателя.

– И что будет, когда я туда доберусь?

– Умоешься, отлежишься. Врача вызовем, если нужно.

– Нет уж, спасибо, – Вик осторожно потрогал языком зубы. Один шатался. – Обойдусь.

Ведьма в отчаянии тряхнула спутанной гривой.

– Знаешь, как ты выглядишь? Тебя арестуют на первом же перекрестке.

Снег в ладони окрасился алым, щека занемела от холода. Вик поразмыслил немного. Снова сплюнул. Гордость гордостью, обида обидой, а умыться и в самом деле не помешает. До дома он в таком виде, конечно, доберется, но перепугает там всех изрядно.

– Кафешки с туалетом нигде поблизости нет?

– До моей квартиры – ближе.

Он зашипел сквозь стиснутые зубы, но всё-таки сдался.

Свободное падение. 2000-2014. Портрет

Квартира и правда оказалась совсем близко, буквально в соседнем дворе. Однушка на втором этаже. Удачно. До третьего Викинг не факт, что сумел бы доползти.

Цепляясь друг за друга, они неуклюже ввалились в прихожую. Элга засуетилась, стаскивая с него куртку, порываясь встать на колени, чтобы развязать шнурки. Хотелось вежливо, но матерно, послать подальше. Вик ограничился кратким: «оставь, я сам».

В дверях показалась, потягиваясь и выгибая спинку, Глаша. Бока у нее округлились, мордочка поседела. Совсем старушка, но выглядит по-прежнему бодро.

Секунду она с удивлением разглядывала Викинга, затем с мурчанием бросилась тереться об ноги. Он поймал себя на мысли, что кошке рад чуть ли не больше, чем хозяйке. Потрепав Глашу по загривку, кое-как избавился от ботинок, прошел в ванную, тяжело оперся о раковину.

– Давай помогу, – проскулили из-за спины.

Сомнительно, что за прошедшие годы ведьма удосужилась посетить курсы оказания первой помощи.

– Перекись у тебя есть?

– Нет, – кажется, она растерялась.

– А вата?

– Н-не знаю. Может, у хозяйки где. Надо поискать.

– А вообще хоть что-нибудь из лекарств?

– Аспирин, анальгин, пластырь, зеленка, – с готовностью, словно отличница на уроке, перечислила ведьма, – только она, скорее всего, просрочена.

Вик представил, как перемещается по городу с физиономией, раскрашенной зелеными полосами и пятнами. Как является домой, открывает дверь… мысленно закатил глаза и рявкнул, перекрывая шум воды:

– Сам справлюсь. Чаю лучше сделай. И умойся – у тебя тоже под носом кровь.

Осторожно промокнув лицо туалетной бумагой, всмотрелся в зеркало. Умывание ледяной водой не слишком-то помогло, но всё-таки вид из жуткого сделался просто неприятным и подозрительным. Удивительно, но ничего вроде бы не сломано. Только глаз к вечеру точно заплывет.

На кухне у Элги царил бардак – посуда в раковине, залитая чем-то малоаппетитным плита, грязный пол. Искусно подкрашенная ведьма в изящных брючках и тонком свитерке цвета фисташкового мороженого смотрелась тут точно герцогиня в свинарнике.

Проверив табуретку на предмет прилипания к штанам, он пристроил на шаткую трехногую конструкцию бренное тело.

– Гренки будешь?

Будто ничего не изменилось за девять лет – хрустящие, вечно зажаренные до черноты хлебцы с сыром так и остались коронным блюдом. Он еще раз осторожно потрогал языком зуб.

– Просто налей чаю, и я пойду.

– Как скажешь.

Абсурд, но, кажется, она обиделась. Впрочем, Вику было плевать. Он осторожно прислонился чугунным затылком к стене и закрыл глаза.

– Что ты молчишь, тебе плохо?

– Мне отлично.

– Может, пойдем в комнату? Здесь не слишком уютно.

Он пожал плечами, сомневаясь, что там будет лучше. Тем не менее не без труда поднялся и, шаркая по протертому линолеуму, поплелся, куда сказали. Глаша путалась под ногами, громко мурча. Он подхватил ее с пола, дал обнюхать лицо.

– Может, вина? – спросила ведьма вдогонку.

– Нет уж, спасибо.

На удивление, в комнате оказалось почти прибрано. Кроме пыли и разбросанных тут и там художественных принадлежностей пожаловаться было особо не на что. Даже кровать заправлена. Элга небрежно смахнула в кресло вещи со стола. Поверх остального барахла приземлился небольшой лист плотной бумаги. Викинг невольно задержал на нем взгляд.

Карандашный портрет. Настолько тонко и реалистично проработанный, что похож на черно-белую фотографию. Мужчина лет пятидесяти. Смутно знакомое, ничем не примечательное лицо. Водянистые глаза, тонкий нос, волосы – перец с солью. В контраст с ними – брюнетистые усы. Руки сложены в замок. Рядом – граненый стакан и блюдце. На блюдце – бутерброд с сыром. Бутерброд и стакан прорисованы чуть ли не тщательнее остального.

– Твоё творчество?

– А-ага.

– Кто это?

Легкая заминка.

– Женькин отец. Так, ерунда, заняться было нечем, – Элга вдруг засуетилась, схватила портрет, запихала подальше, с глаз долой, под стопку книг.

– Ничего себе. Крутотень. Универ явно пошел на пользу.

– Понравилось? – ведьму словно бы огорчила похвала.

– Не то слово. А автопортрет такой есть?

– Неа. Себя – неинтересно.

– Может, меня нарисуешь?

Неловкая пауза, странноватый тон:

– Может. Как-нибудь.

Зуб ощутимо дернуло от горячего.

– Эй, что ты молчишь? Сердишься?

Надо же, какая проницательность. Он фыркнул, дивясь собственному долготерпению.

– А не должен?

– На что?

Трепетание ресниц, глаза увлажнились от готовых пролиться слез. Маленькая, обиженная жизнью, беззащитная, ни в чем не повинная девочка. Встать и уйти или выпустить пар?

– Действительно. Что ж, ладно, давай объясню на пальцах, раз сама не догоняешь. Ложь номер один – горячие кавказские парни ничего не знали о твоих способностях. Ровным счетом ни-че-го. Теперь, кстати, знают.

– Вик…

– Ложь номер два – ты и вправду им задолжала. Сколько?

Сумма не впечатлила. Вик машинально потер щеку, поморщился.

– Весь сыр-бор из-за такой ерунды?! Могла бы взять у меня.

Элга смутилась, отвела взгляд.

– Это не мне. Жеке.

– Сам он не нашел у кого занять?

– Он и так всем вокруг должен. Связался с плохими людьми…

– Ничего нового.

– И накосячил. Его поставили на счетчик. То, что я заняла у Гии – четвертая часть от требуемой суммы.

– Он тебе муж?

– Жека? Нет, но…

– Значит, его проблемы, не твои.

– Теперь – мои. Мы расстались, и я не знаю, как с ним связаться.

– Расстались. Да неужели.

– Вик, правда!

Он настолько устал от вранья, что на сочувствие сил уже не осталось.

– Ложь номер три – твоя просьба о помощи. Ты легко сама разрулила бы проблему. Нафига тебе сдался я? В качестве мальчика для битья?

Ведьма молчала. Выражения её лица он не видел за спутанными волосами, и воображение услужливо рисовало то самодовольную усмешку, то торжествующе-ехидную ухмылку.

Вдруг сгорбленные плечи затряслись, и Элга сдавленно всхлипнула.

– Яснее не стало, – давя жалость на корню, сухо поторопил он.

Голос зазвучал тихо-тихо, на грани слышимости.

– Я… я давно ничего не хочу, Викинг. Совсем ничего. Перегорела, как лампочка. Помнишь, я говорила – чтобы творить ворожбу, нужно захотеть по-настоящему. Так вот, я – не хочу, и поэтому не могу. Только вот такое, – она вскинула голову, легко коснулась пальцем кровоподтека у него на щеке, – может ненадолго пробудить силу.

Ну конечно, как он сразу не догадался. Волшбу усиливает не присутствие якоря рядом с ведьмой, а испытываемые ведьмой по отношению к якорю эмоции.

От злости он на время утерял дар речи.

– Я… ты…

– Викинг, ну прости. Врать нехорошо, я знаю.

– Даже не смешно.

– Давай откровенно. Если бы я рассказала всё, как есть, ты бы со мною пошел?

– Нет, разумеется.

– Вот видишь.

Он отставил чашку, бережно ссадил с коленей пригревшуюся Глашу. Поднялся так резво, как смог.

– Мне пора. Благодарю за чай.

Элга смотрела растеряно и беспомощно.

– Вик…

– Жерди – привет.

Свободное падение. 2000-2014. Стекло

И вновь звонок в полвторого ночи.

– Вик… п-приезжай.

Го-осподи.

– Зачем?

– З-забери меня.

Что-то непонятное с дикцией. В голосе – слезы.

– Ты чего, обдолбалась вконец?

– Н-нет. Я… п-пожалуйста!

– Где ты?

Она назвала адрес. Совершенно незнакомый.

Отняв телефон от уха, он включил громкую связь, быстренько погуглил.

– Это что, аптека?

– Д-да.

– Что ты там… чёрт, ладно, неважно. Через двадцать минут буду.

– А б-быстрее не получится? – не просьба, скорее – паника пополам с истерикой.

– Я не скорая помощь, – зло отрезал Викинг и дал отбой.

Минут через пятнадцать он въезжал в тихий, заснеженный, безлюдный в этот час переулок. Заметный издали зеленый крест. Под ним – бликующие в тусклом лунном свете остатки витрины. Сквозь стекло словно бы кто-то прошел. Уверенно. Не останавливаясь.

Вик припарковался, растерянно оглядываясь. Никого. Вдалеке мяукнула сирена. Аптека почти наверняка на сигнализации, лучше бы отсюда побыстрее… из обледенелых кустов почти перед самым капотом выступила фигура, и он забыл обо всём. Лица не видно за волосами, лаково блестит кровь. Много крови. Классическая сцена из ужастика. Язык у Вика отнялся, спина и ладони мгновенно взмокли.

Фигура пошатнулась и начала медленно оседать. Опомнившись, он выскочил из машины, опустился рядом на колени в слякоть и грязь.

Рукава и воротник травянисто-зеленой куртки насквозь пропитались темно-бордовым. Белые от холода ладони изрезаны, рассечена бровь, щека, губа. Ухо полностью скрыто под запекшимися сгустками. Вся Эль – как подбитая птица с изломанными крыльями. Страшно прикоснуться.

Пульс едва прощупывается. Черт-черт-черт.

С лицом – не страшно, заживет. Крови натекло изрядно, но не столько, чтобы пропитать куртку. Значит, что-то серьезное с руками. Он нашарил на заднем сидении аптечку. Осторожно разрезал рукава. Много мелких порезов, два – глубоких. Очень. Под локтевым сгибом левой руки кровь бьёт черным пульсирующим фонтанчиком.

Как сумел, Вик затянул жгут, записал время, перевязал обе раны. Отнес бесчувственное тело в машину, пристроил на заднее сиденье, укрыл пледом и своей курткой.

Голова запрокинута, лицо бледное, глаза закрыты. То ли большая кровопотеря, то ли болевой шок, то ли переохлаждение. Он легонько похлопал ведьму по щекам:

– Эй, не спи.

Никакого эффекта.

Снова пощупал пульс. Редкий, но есть. Попробовал вспомнить, где ближайший травмопункт. Погуглил. Далеко. Зато больница нашлась буквально рядом.

Совсем близко, где-то по соседству, взвыла сирена. Еще раз чертыхнувшись, он запрыгнул на водительское место, включил печку на максимум. Руки, дверца, сидения, телефон, руль – всё в крови. Если их остановят…

В зеркале он увидел, как открылись мутные от боли глаза, лицо исказила гримаса.

– Вик… где…

– Всё хорошо. Мы едем ко врачу.

– Н-нет, нельзя… – она снова отключилась.

––

В приемном покое дежурная медсестра только глянула на них, и в очереди стоять не пришлось. Пока Элгу промывали, зашивали и перевязывали, он маялся в коридоре.

Часа через полтора к нему вышел, устало потирая лицо, врач. Землистая кожа, глаза покраснели от бессонницы. Он окинул Вика утомленным, кажется даже слегка раздраженным взглядом.