Живая вода

– Долгая история.

– И чего, нет возможности заглянуть по старой памяти на огонек?

– Понимаешь, Вик, расставания бывают разные.

Он нахмурился.

– Ну-ка, выкладывай.

– Сначала сходим.

– Сначала расскажи.

Ведьма переступила с ноги на ногу, маетно вздохнула.

– Времени нет.

– Что так? Мы куда-то торопимся?

– Сейчас в квартире никого. Родители на даче, Юлька с Жекой поехали к ним. Должны вернуться поздним вечером или завтра с утра. Надо ловить момент.

– Откуда инфа?

– От Шандарай.

Как и прежде нередко случалось во время разговоров с ведьмой, он на время утерял дар речи.

– Вы что, общаетесь?

– Почему нет.

Действительно.

– И ты ей веришь?

– Она – моя подруга.

Элга смотрела с мольбой. Глаза отчаянные, зрачки, несмотря на сумерки, сужены в точку, руки дрожат. На него внезапно снизошло озарение.

– Ты что, под кайфом?

– Нет… да. Самую малость, для храбрости.

– Совсем обалдела?! Давно балуешься?

– Я не наркоша, Вик, у меня на такое денег нет.

– Оно и видно.

Уставившись в землю, она тихонечко заканючила:

– Пожалуйста, ну сбегаем по-быстрому, ну что тебе стоит.

Похоже, кроме «пожалуйста», других аргументов у неё не осталось.

– Объясни, за каким фигом тебе туда понадобилось, – грубить оказалось неожиданно приятно, и Вик мысленно поздравил себя со снисхождением по кармической лестнице.

– Он забрал одну дорогую для меня вещь.

– Какую?

– Брошь. Ту самую, прабабушкину. Помнишь? Попросил дать на время, сказал – покажет ювелиру. Теперь врет, что не помнит, куда засунул.

– На кой ляд ты её отдала?

– Дура была.

– Самокритика – вещь полезная. Кто сказал, что брошь в квартире, что он не забрал ее с собой?

– Она там. Я знаю.

– Откуда?

– Чую.

Викинг позволил себе высказаться искренне, от души.

Ведьма покаянно шмыгнула носом.

– Не бросай меня, я с ума сойду от страха.

– А если хозяева вернутся раньше времени?

– Не должны.

– Ключи у тебя есть? – сказал, и сразу понял, какую глупость сморозил.

Она усмехнулась невесело.

– Зачем ведьме ключи?

Свободное падение. 2000-2014. Взломщики

Красивый фокус с дверью повторился на бис – пас руками, едва слышный щелчок, вуаля, welcome, господа начинающие взломщики.

– С тобой опасно иметь дело, – пробормотал Вик и удивился свежести мысли. А ведь и правда опасно, да еще как. – Часто такое проделываешь?

– От случая к случаю, – туманно ответствовала Элга и потрясла обеими кистями, словно сбрасывая накопившееся напряжение. – Черт, жжется. Не беспокойся, к вам ни разу не заглядывала.

Конечно, кому Вик сдался.

Шторы везде опущены, занавески задвинуты, тьма – хоть глаз выколи.

– Дверь запри.

– Не учи ученую.

Добившись желаемого, ведьма стремительно наглела прямо на глазах, превращаясь в себя обычную.

– Выключатель где?

– Не-не-не, ни в коем случае, вдруг кто заметит с улицы. Так справимся.

– Куда нам?

– В Жекину берлогу. Брошь где-то там.

Она уверенно устремилась вперед. Вик осторожно двинулся следом. Въехал лбом в дверной косяк, задел боком ручку, споткнулся об угол кровати и почел за благо остановиться – организм целее будет. Помощи в поисках от незрячего всё равно никакой.

Ругаясь шепотом, ведьма шебуршилась у окна на манер гигантской мыши. Что-то шелестело, падало на пол, катилось прочь. Кажется, даже капало.

– Чтоб тебя, вот же срач развел, идиот! – прошипела Элга в сердцах.

– Подумаешь, – у Викинга в комнате вряд ли было лучше.

– Тебе хорошо говорить. Тут посуда грязная, я в какую-то жирную гадость вляпалась. Чашки, огрызки, обертки, фу, мерзость!

Глаза понемногу привыкали к темноте. Первым, что он разглядел, было торчащее под нелепым углом над столом велосипедное колесо. Может, в чем-то Элга и права.

Ведьма тем временем по-свойски, не чинясь, вытерла руки о занавеску, покопалась еще несколько минут в разбросанном тут и там барахле, замерла.

– Бинго!

– Да ла-адно, неужели нашла?

– Ха, а то!

– Точно?

– Точнее не бывает.

Она вдруг очутилась совсем рядом, Викинг ощутил знакомый запах горьковатой свежести. Прядка волос, как когда-то давно, в другой жизни, щекотнула щеку. Он глубоко вдохнул, на секунду прикрыл глаза.

– Давай шустрее, надо отсюда выбираться, – деловито ухватив за рукав, Элга потянула его в коридор.

Вкрадчивый скрежет металла о металл заставил обоих прирасти к полу.

– Вот тебе и «на даче»! – едва слышно пробормотал Вик скорее себе, чем ей.

Ничего нового. Плохо быть крысой из истории про Гамельнского крысолова. Влипать раз за разом и ничему не учиться. Возможно, эта эскапада станет последней – колдовать в стрессовой ситуации ведьма, как известно, не умеет, да и что тут наколдуешь. Её-то простят, а вот его… Больница, ментовка, тюрьма, может и до морга дойдет. Бедная мама.

– Ну, Шандарай, сука! – в отчаянии выдохнула Элга.

Деваться в крохотной квартире-распашонке было некуда, только, как в плохом анекдоте, в шкаф или под кровать.

– Сюда! – ведьма неожиданно выпихнула Вика в прихожую, прямо навстречу опасности, и толкнула к вешалке. Кое-как замаскировала пальто и куртками, втиснулась рядом.

– С ума сошла?!

– Цыц, не мешай!

Ключ повернулся. Затем еще раз. Складывалось впечатление, будто тот, за дверью, старается действовать как можно тише и осторожней. Чтобы не спугнуть.

– Мы здесь как на ладони!

– Замри!

– Ты знала, что так будет!

– Откуда?! Дай руку!

Теперь тихонечко щелкало в нижнем замке.

– Ты всегда всё знаешь!

– Заткнись и не шевелись!!!

Дверь распахнулась. Кто-то стремительно вошел и сразу щелкнул выключателем. Зажмуриться Викинг не успел – яркий свет ослепил, резанув по глазам.

Проморгавшись, он мысленно застонал. Ну, конечно, только хардкор, никаких лайт-сценариев – Жердь собственной персоной. Кажется, за прошедшие два года Элгино сокровище еще прибавило в росте и раздалось в плечах. Или так показалось с перепугу.

В памяти услужливо всплыли подробности той давней драки. Сколько Вик тогда продержался? Две минуты? Три? Разумеется, только потому, что с ним забавлялись. Сейчас не станут. Вырубят первым же ударом. Если повезет – вторым.

Краем глаза он видел, что губы ведьмы беззвучно шевелятся, влажная ладошка в его руке слегка подрагивала.

Застыв в метре от них, Жердь настороженно прислушивался и осматривался. Как терминатор, ей-богу. Скользнул взглядом по стенам, вешалке… незваным гостям. На секунду нахмурился, но тут же потерял интерес, отвернулся.

Вик ошарашенно моргнул.

Пройдя мимо тех, кого искал, Жердь в духе третьесортных боевиков пинками поочередно распахнул двери в обе комнаты, туалет и кухню. Везде включил свет, обошел квартиру. Вернулся в прихожую, вытащил из рюкзака мобильник.

– Але, привет. Вот и нафига ты меня погнала на ночь глядя? Нет тут никого. Неа, и не было.

Значит, ведьме не удалось сделать беспорядок в его комнате более беспорядочным.

В трубке возбужденно заквакало.

– Нет уж, я тут останусь, что я тебе мальчик, туда-сюда мотаться. Ага, давай, там перекантуйся и подгребай завтра с утра. Покедова.

Убрав телефон, Жердь постоял немного в раздумье.

От неудобной позы у Викинга свело мышцы ног и спины. Невыносимо чесался нос, но он откуда-то знал – малейшее движение, и ворожба спадет.

Крякнув, Женька потер поясницу, уселся на стоящую в углу прихожей табуретку, расшнуровал ботинки, запинал в угол. Стащил куртку и пристроил на вешалку аккурат между злоумышленниками. Вразвалочку прошествовал в кухню. Зашумела вода.

– Ходу! – возбужденно шепнула Элга.

Английский замок клацнул почти беззвучно. Друг за другом они просочились в образовавшуюся щель и аккуратно прикрыли за собой дверь. Подхватив длинную юбку, ведьма помчалась вниз, перепрыгивая через ступени. Викинг – за ней.

––

Они остановились только во дворе через дорогу, в кустах у старой облезлой деревянной горки. С минуту чутко прислушивались и оглядывались.

– Оторвались?

– Вроде бы.

Согнувшись, уперев руки в колени, Вик некоторое время восстанавливал дыхание. Сказал с чувством:

– Твою ж мать.

Сердце не желало успокаиваться, по спине струился холодный пот. Давно он так не бегал. Давно так не боялся.

– Ты как?

Элга стояла, привалившись боком к дощатой облупившейся стенке. Лицо мучнисто-белое, под глазами – синяки. Дышала с присвистом, как паровоз.

– Нормально.

– В обморок не грохнешься?

– Не дождешься.

– Брошку не потеряла?

Она протянула руку, разжала кулачок. Глаза торжествующе вспыхнули в темноте, точно у бродячей кошки.

– Довольна?

– А-га.

– А если бы он нас увидел?

– Вик…

Не без труда отлепившись от стенки, ведьма шагнула вплотную, потянулась, обвила его, как умела только она – руками, волосами, запахами, всей собой.

– Спаси-ибо!

Викинг закаменел, не в силах устоять, не в силах покориться. Машинально принялся перемножать в уме двузначные числа – в этом занятии за последние два года он изрядно поднаторел.

– Может, объяснишь, зачем потащила меня с собой, раз умеешь такое?

– А я не умею.

– Не понял.

Он чуть отстранился, заглянул ей в лицо.

– Одну меня Женька бы увидел, – объяснила Элга бесхитростно.

– А со мной, значит, проканало. Ничего не путаешь? Я колдовать не умею, если что.

– Помнишь, я говорила… в твоём присутствие мои способности, и, скажем так, вероятность успешного исхода колдовства, увеличиваются, – объяснила она нехотя.

– И сильно?

– Что?

– Сильно увеличиваются?

– В процентах не могу сказать, но ощутимо.

– И насколько близко к тебе я должен находиться для… усиления?

– Тут тонкий момент. С одной стороны, ты как ось, на которую нанизываются слова, как фокус заклинания. Чем ось ближе, тем лучше. В пределах видимости уже неплохо, но лучше, когда можно дотронуться. Но это – только пока ты спокоен. Когда фонишь, помощи от тебя ноль. Даже хуже – заклинания сбиваются.

– Что я делаю?..

– Фонишь. Переживаешь, психуешь, огорчаешься. Как с Димкой. И с Глашей.

– Выходит, сейчас я был спокоен.

Элга пожала плечами.

– Выходит.

– Бред.

Новая мысль пришла в голову, и Викинг едва не заскрежетал зубами от злости.

– Ты поэтому со мной с девятого класса возишься, – небрежно уточнил он, – Потому что я постылая ось, фокус и якорь, со мной фигово, но без меня никак?

– Вожусь? Тебе так это видится?

– А должно иначе?

– Напомнить, кто от кого ушел?

– И то правда.

Помолчали.

– Если ты про выгоду… спать мне с тобой для творения волшбы вовсе не обязательно, скорее даже вредно, – с досадой качнула головой Элга.

– А с ним?

– И с ним.

– Что же будет теперь, когда ты рассталась с обоими?

– Ничего. Эмоциональная связь не разорвана, это главное.

– Эмоциональная. Класс. А если и она разорвется?

– Вот тогда – кранты ведьме, – она жестко усмехнулась.

– Считаешь, тебя, такую уникальную, нельзя забыть?

– А можно? – теперь она улыбалась привычной улыбкой, всем лицом, и даже веснушками.

Вик невольно улыбнулся в ответ.

– Жизнь покажет.

– Покажет, – повторила она эхом.

– Якорь усиливает заклинания. Ладно. Что делает хаос?

Она невесело хохотнула.

– Без него я вообще не ведьма.

– В смысле?

– Ведьма – кураж, вихрь, огонь. Без хаоса огонь гаснет, колдовство уходит.

– Как-то ты справлялась без Жерди в первые пару лет, колдовала и ничего.

– Э, нет. Он всегда находился где-то рядом, на периферии, на легких касаниях. Устроив ему со страху в третьем классе амнезию, я как бы выключила тем самым собственные способности. Маленькая еще была, не понимала, что творю. Со временем заклятие истаяло, он вспомнил, я нашла дневник, и понеслось.

Элга излагала убедительно, наверное, даже сама верила в то, что говорит. Вик бы тоже поверил, если бы не старуха – она добавила изрядную долю скепсиса в его мировосприятие. Подмывало пересказать ведьме их разговоры, отвести на Развал, познакомить. Может, мозги встали бы на место, и всех бы отпустило. Викинг промолчал. Слишком хорошо знал – ничего путного из этого не выйдет. Как там говорила старуха? «Ведьма не слушает чужих советов. Иначе она не ведьма». Воистину так.

– Давай-ка, рассказывай всё, – он в изнеможении опустился на подгнившую ступень ведущей на горку лесенки.

– Что рассказывать?

– Почему вы расстались. Ты ему надоела? Он тебе?

– Не то, и не это. Вик, тебе правда охота копаться в чужом белье?

– Я слушаю.

– Черт. Л-ладно. Короче, с некоторых пор Жека знает про мои таланты. Не про все, разумеется.

– И что?

– Он захотел, чтобы я наказала одного человека.

– В смысле, наказала?

– По-ведьмовски. Чтобы у него руки-ноги отсохли, или язык онемел.

– Какие интересные фантазии. А за что?

– В сущности – без повода. Просто он Жерди дорогу перешел, стал начальником вместо него.

– Подсидел?

– Да нет. Насколько я поняла, имела место честная конкуренция.

– И что? Неужели ты отказалась?

– Ага.

– Что так?

– Не паясничай. Помнишь, я говорила – нельзя наказывать невиновных.

Чем провинился Егозун? А Андрюха?

– Так ты правилу следовала? А если бы его не существовало?

– Не знаю, – она нахмурилась. – Может, ради Женьки и наколдовала бы что-то такое… обратимое.

– Обратимое, ну да. Кстати, вот интересно, а кто решает, взаправду человек виноват, или нет? Справедливо наказание или не заслужено?

– Кабы знать, – теперь она казалась бесконечно усталой, далекой, чужой. Плечи поникли, уголки губ опустились.

– И что случилось дальше?

– Да ничего особенного. Он наорал, я хлопнула дверью и ушла. От мамы съехала на всякий случай. Женька у нее телефон оборвал, в дверь ломился, под окнами караулил.

– Тебя не нашел?

– Нет, конечно, – вновь усмешка, мол, если ведьма не захочет – фиг её найдешь.

– Возвращаться не собираешься?

– Пока нет. Привыкла уже, даже понравилось одной. Никто не командует, не пилит, не поучает.

– Далеко сбежала?

– Не особо, на Лесную улицу. Отсюда – минут пятнадцать пешком, – она отвела глаза, легонько постучала по боковине горки носком туфли, – может, зайдешь?

Вопрос на миллион. Вик еще раз внимательно на нее посмотрел, помедлил.

– Да нет, пожалуй, как-нибудь в другой раз, – ухватился за занозистые перила, рывком поднялся. – Пойду, а то поздно уже.

– Уверен? – её голос не то, чтобы дрогнул, но словно бы потускнел.

– Думаю, да. Могу проводить, если нужно.

– Спасибо, обойдусь.

– Как хочешь. Увидимся как-нибудь.

– Увидимся, – эхом повторила она.

Свободное падение. 2000-2014. Лампы Эдисона

Совещание растянулось на два с лишним часа, рабочий день давно закончился, на улице почти стемнело. С утра барабанивший по подоконнику дождь к вечеру унялся, вдоль проспекта зажглись фонари, в лужах празднично отражались разноцветные огни и витрины.

Викинг зябко передернул плечами, с удовольствием вдохнул вкусный, словно заряженный свежестью и энергией осенний воздух.

Из окна машины неподалеку донеслось:

«Если б я знал, как это трудно – уснуть одному.

Если б я знал, что меня ждет, я бы вышел в окно.»

Вик поморщился, кривовато усмехнулся.

Зазвонил мобильник, он полез в карман. Незнакомый абонент.

– Слушаю.

– Привет.

Во рту мгновенно пересохло.

– Откуда у тебя мой номер?

– Дур-рацкий вопрос, Викинг, он у всех есть.

Мать бы не слила. Андрюха?..

– Зачем звонишь? Опять что-то случилось?

– Не угадал. Хотела предложить встретиться, посидеть в кафе. Просто так. Вспомнить старые добрые времена.

– А они точно добрые?

– А нет?

Вик почел за лучшее сменить тему.

– Кроме нас будет кто-то еще?

– Нет, зачем? – кажется, она удивилась.

Он прикинул, чем может грозить встреча с Элгой на нейтральной территории. Да, в принципе, чем угодно.

– Когда?

– Сегодня?

Разговор, состоящий из одних вопросов.

– Сегодня никак.

– А что так?

Оправдываться и объяснять – никакого желания. Максимум – молча развести руками, да только никто не увидит.

– Да вот так.

– Занят? – «или цену набиваешь?» – явственно звучало в голосе ведьмы.

– Вроде того.

– Жаль. Тогда в понедельник?

– Может быть, пока не знаю. Набери после обеда.

– Вторник?

– Точно никак.

– Ты у нас теперь занятой человек, да, Воронов?

– Не без того.

– Ладно, считай, уболтал. Наберу в понедельник.

––

У дверей кафе он едва не повернул обратно – вдруг показалось, что так будет правильно. Всё-таки зашел, приманенный теплым светом ламп Эдисона, книжными полками, добротными деревянными столами. Заказал аперитив, полистал новости, заглянул в почту, просмотрел пару документов.

Королевы, как известно, не опаздывают, королевы задерживаются. Минут на пятнадцать минимум.

Войдя, ведьма птицей пролетела между столами, небрежно бросила сумочку и плащ на свободный стул. Вся – порыв, легкость, стремительность. Не извинилась, зато чмокнула его в щеку, почти в краешек губ. Повеяло незнакомыми духами.

Он не встал, не обнял в ответ, не помог сесть. Коротко кивнул, поздоровался, нехотя отложил планшет. Этакий типичный невоспитанный бирюк.

Старательно держа лицо, ведьма устроилась напротив. Одарила своей фантастической, как солнце, улыбкой. Изящным жестом убрала за ухо темно-каштановую прядь. Никакой рыжины нет и в помине. Вспыхнула в отблесках свечи крошечным изумрудом серёжка, звякнули браслеты.

– Чем угощают?

Он молча протянул ей второе меню. Она заглянула без особого интереса.

– Будешь ужинать?

– Конечно.

– Что пьешь?

– Манхэттен.

– Закажи мне тоже.

– Как пожелает дама, – он пристально её разглядывал, не смущаясь, не отводя глаз.

Она повзрослела. Кажется – похудела еще больше, почти на грани с анорексией, но ей шло. Неуловимо изменилось выражение искусно подведенных глаз – за улыбкой в них тенями мелькали неуверенность в себе, грусть, одиночество. Или так только казалось.

В голове звучало недавно где-то услышанное:

«Если смотреть сквозь пальцы – почти любовь.

Если моргать почаще – мечта почти…»

М-да. Мечта.

Принесли напитки. Ведьма заказала салат с креветками и непроизносимым названием, он – здоровенный шмат мяса и овощи на гриле. Заказал, и тут же понял, что под взглядом зеленых насмешливых глаз не сможет проглотить ни кусочка.

– Ты так и не объяснила, в честь чего назначила встречу.

– Просто соскучилась. Столько лет не виделись.

– Вот именно, столько лет.

– Помнишь, ты – мой якорь. Без тебя я тону.

– Серьезно? Все эти годы?

– В последнее время – особенно.

Пристальный взгляд прямо в душу.

– А что такого случилось в последнее время?

– Тебе лучше знать.

– Понятия не имею, о чем ты. Кстати, якорь – не спасательный круг. С ним запросто можно утонуть.

Грусть в её глазах проступила явственней.

– Ты стал другим.

Он философски пожал плечами.

– Не удивительно. Сколько лет прошло, одиннадцать, двенадцать?

– Скажи, ты счастлив?

Вик прислушался к себе.

– Да. А ты?

– И я, – слишком поспешный ответ и взгляд в сторону. – Жизнь удалась, скажи?

– Выпьем за это?

– Почему нет.

Приглушенный звон стекла.

– Расскажи, чем живешь.

– Закончил универ. Работаю.

– Где?

– Инженером в НИИ, ничего выдающегося.

– А девушка у тебя есть?

– Нет. Девушки у меня нет.

– Живешь по-прежнему с родителями?

– Отдельно.

– Далеко отсюда?

– Прилично.

Принесли мясо и салат. Выглядело великолепно, но есть по-прежнему не хотелось.

Вик вяло поковырял вилкой гарнир.

– Тебе не одиноко? – голос ведьмы подрагивал от волнения.

Ей всегда нравилось так – на нерве, по лезвию, по краю, как в последний раз.

– Нормально.

– Это… из-за меня?

– Что из-за тебя?

– Нет девушки.

Он допил залпом, шевельнул пальцами, подзывая официанта.

– Ещё один Манхэттен, пожалуйста. Ты будешь?

– Да, можно. Смотрю, тебя нет ни в одноклассниках, ни на Фэйсбушечке. Шифруешься?

– Занят. Не до того.

– Ну-ну. Наши многие там. Заходи, поностальгируем.

Подождав, пока молодой человек в жилетке освежит напитки, Вик перехватил инициативу:

– Наркотой по-прежнему балуешься?

– Изредка, – озорная, невинная улыбка маленькой девочки.

– Зря. Работаешь?

– Временами. Скучно становится, грызня в коллективе, идиоты-начальники, то да сё.

– Учиться пойти не надумала?

– Вообще, я в универ два года назад поступила, на дизайнерский. Правда, редко там появляюсь.

– Не нравится учиться?

– Некогда.

– Чем живешь, добром или злом?

– О чем ты, Викинг?

– Людей часто наказываешь?

– Наказываю? Вик, ты чего, я не…

– Эстетику тогда знатно прилетело, и Андрюхе доставалось не раз.

Она повела красивыми плечами, натянуто засмеялась.

– Вот вспомнил! Я девочка совсем была, юношеский максимализм, подростковые гормоны. Давай лучше о чем-нибудь более…

– Ты сама сказала – мы здесь для того, чтобы воспоминать. Этим я и занимаюсь – вспоминаю. Общее прошлое, доброе и светлое. Например, Жердь. Аж в больницу угодил, бедняжка. Ни за что, ни про что, из-за большой и чистой любви. Как он, кстати, поживает?

– Вик, хватит уже.

– Спрашиваю в последний раз – зачем я тебе понадобился?

– Говорю же, соскучилась.

– Что-то не верится. Непохоже на тебя.

– Уверен, что хорошо меня знаешь?

– Скажешь, нет?

– Ну-у… – теперь она улыбалась бесшабашно и отчаянно. – Сейчас проверим. Помнишь ту давнюю историю с брошью? Когда Жердь её якобы забрал и отказывался возвратить.

– Якобы?

– Якобы. Думаешь, мы с ним тогда и правда разбежались?

– А нет?

– Понимаешь, какое дело, Вик… я очень хотела тогда с тобой увидеться, но без повода ты бы ни за что не пришел. Поэтому Юлька с Жекой мне слегка подыграли.

– Погоди… что?!

Она послушно повторила, словно примерная девочка на уроке.

– И Жердь согласился?!

– В отличие от тебя, он не ревнивый. Ему главное – быть со мной.

Машинально он перемножил в уме семьдесят два на пятнадцать. Дважды сбился. Не чувствуя вкуса, сжевал что-то с тарелки. Осторожно отложил в сторону вилку и нож.

– Великолепно. Значит, он видел нас там, у вешалки.

– Ага.

– Тем не менее ты колдовала на самом деле, не притворялась.

– Колдовала.

– Зачем?

Она опустила глаза, нежно заалели скулы и кончики ушей.

– Пробовала пробиться сквозь твой игнор.

– Замечательно. А Юлька тебе для чего понадобилась?

– Они с семьей укатили в отпуск, квартира на Лесной пустовала. Помнишь, я приглашала тебя зайти.

– Здорово. Значит, с Женькой вы не расставались.

Элга покачала головой.

– Только на те два года, что он был в армии. Его в июне призвали, как раз на наш выпускной. От отчаяния мы с ним тогда плюнули на всё и рванули вдвоем на дачу.

Вот почему она не пришла на выпускной. Вот почему так настойчиво названивала тем летом и осенью.

– Какая р-романтика, – улыбка вышла неестественной, резиновой, притворятся Викинг никогда толком не умел. – Прямо-таки медовый месяц.

– Не без того.

Внезапно пришло осознание – он не просто зол, он пребывает в состоянии плохо контролируемого бешенства.

Вкрадчиво, с обманчивой мягкостью Вик поинтересовался:

– Прикольно было делать из меня клоуна?

– С ума сошел? Даже не думала!

– Не думала, но делала. Мироздание тебе судья.

– Вик, да ты, никак, сердишься? – лукавые искорки в травянистой зелени глаз.

Он рассеянно повертел в пальцах треугольный бокал. Улыбнулся.

– Боже упаси. Нет, конечно.

– Значит, мир?

– Разумеется.

– Слушай, тут такое дело, – дразняще-манящих искорок стало больше, – так получилось, у Юльки и сейчас дома никого. Не хочешь…

Он лениво потянулся, заглянул в телефон.

– Извини, не выйдет. Нормально посидели, поговорили, но время позднее, пора бежать, меня ждут.

Кажется, преувеличенно спокойный, почти доброжелательный тон её обманул, она до сих пор не догадалась, в каком он пребывает состоянии. Спросила, будто имела право, нахально, чуть прищурившись:

– Кто, интересно?

– Семья. Мать. Отец.

Никакого вранья, сегодня он и правда обещал к ним заехать.