Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

– Главное – скорость и внезапность, – инструктировал Оррик, водя пальцем по голографической карте. – У нас будет не больше двадцати минут с момента проникновения в центральный зал, прежде чем Дракс поднимет на уши всю свою армию. Если мы задержимся хоть на минуту… нас просто размажут по стенкам.

Все молча слушали, проверяя оружие, подгоняя броню. Карлос Мендес, глухой на одно ухо, внимательно читал по губам Оррика, его лицо оставалось непроницаемым. Айко что-то лихорадочно дописывала в коде своего вируса, её розовый ирокез, казалось, потрескивал от напряжения. Таня проверяла детонаторы зарядов, её движения были точными и отработанными. Оррик наблюдал за ними со своей фирменной полуусмешкой, и в его глазах плясали опасные огоньки.

По Тропам Врага

Узкий, пыльный туннель, едва освещённый тусклыми лучами фонарей на их шлемах, встретил ударную группу запахом застарелого металла, озона и чего-то ещё, неуловимо чужеродного и тревожного. Оррик шёл впереди, двигаясь с текучей, кошачьей грацией, его гибридная физиология, казалось, была идеально приспособлена к этим тёмным, извилистым лабиринтам.

Они двигались уже больше часа, постоянно меняя направление, пролезая через узкие лазы, перепрыгивая через обрушенные конструкции. Оррик действительно знал эти места, как свои пять пальцев. Несколько раз он останавливал группу за мгновение до того, как из-за поворота появлялся патруль боевых дронов Аль-Нуир, или указывал на едва заметные сенсоры движения, вмонтированные в стены. Но чем глубже они проникали на территорию Аль-Нуир, тем сильнее становилось напряжение.

Когда они проходили через большой, полуразрушенный зал, где когда-то, видимо, располагалась одна из сборочных линий Аль-Нуир, Оррик, идущий чуть впереди, внезапно споткнулся, казалось бы, на ровном месте. Его рука инстинктивно метнулась к ближайшей опоре – ржавому, покрытому пылью рычагу на стене, словно пытаясь удержать равновесие. С потолка с оглушительным скрежетом и воем старого металла посыпались тяжёлые металлические балки, одна из них, размером с небольшой шаттл, рухнула буквально в шаге от Карлоса Мендеса, подняв густое облако едкой пыли.

Оррик выпрямился, картинно отряхиваясь и виновато улыбаясь своей почти человеческой, но оттого ещё более тревожной улыбкой.

– Ох, простите мою неуклюжесть, капитан. Похоже, эти древние механизмы всё ещё под напряжением. Чуть не устроил нам братскую могилу. Эти Аль-Нуир такие неряхи со своей инфраструктурой.

Марк Рейес смерил его ледяным, пронизывающим взглядом. Инстинкт, отточенный годами службы на самых опасных рубежах, кричал ему, что это не было случайностью. Оррик был слишком ловок, слишком хитёр для таких «неловкостей». Он обменялся быстрым, напряжённым взглядом с Таней Вольской, которая, прикрывая рот от пыли, едва заметно кивнула, её кибернетический имплант на шее, вероятно, тоже зафиксировал что-то подозрительное в едва уловимом изменении биоритмов гибрида или в траектории его "случайного" движения. Но времени на разбирательства и обвинения не было. Они были слишком глубоко на вражеской территории, и каждая секунда промедления, каждая лишняя перепалка увеличивала риск провала и гибели всей группы. К тому же, без Оррика, без его знания этих проклятых туннелей, им отсюда не выбраться. Они были в его власти, по крайней мере, пока.

– Осторожнее, гибрид, – прорычал Марк, его рука легла на рукоять плазменного пистолета, давая понять, что его терпение на исходе. – Ещё одна такая «неловкость», и я лично позабочусь о твоей утилизации, и мне будет плевать, выберемся мы отсюда или нет.

Оррик лишь криво усмехнулся в ответ, его меняющие цвет глаза блеснули насмешливо и непонятно.

– Как скажете, капитан. Постараюсь быть образцом грации.

Наконец, после ещё одного часа мучительного продвижения, они достигли цели. Перед ними была массивная, герметично запертая дверь из чёрного карбида, испещрённая светящимися символами Аль-Нуир. За ней, по словам Оррика, и находилось «сердце зверя».

Сердце Зверя: Проникновение и Саботаж

– Ну, вот мы и на месте, – прошептал Оррик, его глаза блестели азартом. – Дальше – ваша работа, специалисты. У вас есть… – он посмотрел на свой внутренний хронометр, – …семнадцать минут. И ни секундой больше.

Айко, не теряя времени, подключила свою кибер-деку к интерфейсу двери. Пальцы её запорхали по голографической клавиатуре, строки кода с невероятной скоростью побежали по её дисплею. Защита была мощной, но Айко, казалось, была в своей стихии. Через несколько мучительных минут тяжёлая дверь со скрежетом отъехала в сторону, открывая проход в огромный, гудящий зал.

Сердце командного центра и арсенала Аль-Нуир. Помещение было залито тревожным красным светом аварийных ламп. В центре зала возвышался гигантский терминал управления, окружённый рядами серверов. Вдоль стен тянулись стеллажи, уставленные плазменными винтовками, гранатомётами, контейнерами с боеприпасами. В дальнем конце зала виднелись сборочные платформы, на которых застыли недостроенные боевые дроны. И повсюду – охрана. Десятки воинов Аль-Нуир в тяжёлой броне, патрулирующие зал, и турели, скрытые в потолочных нишах.

– Пошли! – скомандовал Марк, и группа ворвалась внутрь.

Начался ад. Сирены взвыли, красные лампы замигали ещё яростнее. Воины Аль-Нуир, застигнутые врасплох, но не растерявшиеся, открыли шквальный огонь. Марк и его бойцы отвечали, прикрывая Таню и Айко. Плазменные разряды сшибались в воздухе, взрывы гранат сотрясали стены.

Таня, под градом выстрелов, прорвалась к силовым установкам, питавшим зал, и начала лихорадочно крепить на них кумулятивные заряды. Карлос Мендес, укрывшись за одной из колонн, поливал Аль-Нуир огнём из своего тяжёлого плазмомёта, его лицо было сосредоточенным и безжалостным.

Айко, добравшись до главного терминала, подключилась к нему. Её пальцы снова летали, она сражалась с киберзащитой Дракса, которая была на удивление изощрённой. На её дисплее всплывали предупреждения, её файрволы трещали под натиском вражеских программ.

– Ещё немного… почти… – бормотала она, её розовый ирокез прилип ко лбу от пота.

Внезапно один из воинов Аль-Нуир, обойдя прикрытие Марка, бросился к Айко. Таня, увидев это, оттолкнула его в сторону, но сама оказалась на линии огня. Плазменный заряд ударил её в плечо, пробив броню. Она вскрикнула от боли и упала, выронив детонатор.

– Таня! – закричал Марк, бросаясь к ней.

Оррик, который до этого момента держался в тени, наблюдая за схваткой с каким-то странным, отстранённым интересом, внезапно сделал шаг вперёд. Но не к Тане. Он метнулся к главному терминалу, оттолкнув Айко.

– Что ты делаешь, тварь?! – взревела Айко, пытаясь его остановить.

– То, что должен был сделать давно, – усмехнулся Оррик, его пальцы забегали по клавиатуре. – Дракс слишком предсказуем. Ему нужна… свежая кровь. Новая, более гибкая стратегия.

На экранах терминала замелькали символы, которые Айко не узнавала. Оррик не просто пытался помочь Драксу. Он пытался перехватить контроль над системами для себя.

В этот момент Таня, превозмогая боль, дотянулась до своего детонатора.

– Марк… Айко… уходите! – прохрипела она и нажала на кнопку.

Серия мощных взрывов сотрясла зал. Силовые установки разлетелись на куски, стеллажи с оружием рухнули, серверы вспыхнули. Главный терминал, за которым стоял Оррик, взорвался снопом искр, отбросив гибрида к стене.

– Есть! Вирус загружен! – успела крикнуть Айко, прежде чем Марк, подхватив раненую Таню, потащил её к выходу.

Карлос Мендес и двое оставшихся в живых техников прикрывали их отход, отстреливаясь от выживших, но дезорганизованных воинов Аль-Нуир. Последнее, что они увидели, прежде чем дверь за ними закрылась, был Оррик, поднимающийся из-под обломков, его лицо было искажено яростью, а биолюминесцентные вены на его теле пульсировали безумным светом.

Они вырвались. Заплатив высокую цену. Сердце зверя было ранено, но не убито. И предательство Оррика, его истинные амбиции, стали ещё одной смертельной угрозой, с которой им предстояло столкнуться.

Глава 24: Проклятие Воррика

Тревожные Тени в Секторе Бета

Тишина в секторе Бета была обманчивой, хрупкой, как тонкий лед над бездонной пропастью. После дерзкой, почти самоубийственной вылазки Марка Рейеса и его команды в самое сердце владений Аль-Нуир, атмосфера здесь, в сияющих кристаллических залах Зианна, была пропитана тревогой и невысказанным ожиданием. Кейран, последний принц своего угасающего народа, пытался найти утешение и ясность в медитации. Он сидел в одном из малых залов созерцания, его высокая фигура была неподвижна, а синие спирали на его коже излучали ровный, спокойный свет. Он пытался отрешиться от хаоса, бушующего снаружи, от мучительных вопросов о будущем, о своей роли в этой отчаянной борьбе.

Внезапно идеальная гармония его медитации была нарушена. Чужеродный, резкий ментальный «шум», словно скрежет металла по стеклу, ворвался в его сознание. Он исходил не снаружи, не от Аль-Нуир или людей. Он, казалось, зарождался где-то в глубине их собственных систем, в самом сердце сектора Бета. Кейран резко открыл глаза. Мягкий свет кристаллов в его зале созерцания начал беспокойно мерцать, живые биолюминесцентные лианы, оплетавшие стены и тихо певшие свою вечную песнь света, мелко задрожали и на мгновение потускнели. Он почувствовал резкий, чужеродный всплеск энергии, исходящий не извне, не от знакомых вибраций Аль-Нуир или хаотичных всплесков человеческих технологий. Этот импульс, грубый и в то же время пугающе сфокусированный, казалось, зарождался где-то в глубине их собственных, древних систем, в самом сердце сектора Бета – как будто кто-то несанкционированно подключился к одной из их законсервированных энергетических линий, тех, что когда-то на Марсе питали самые сложные симуляционные матрицы или поддерживали коллективные телепатические трансляции Зианна на пике их цивилизации.

И в этот момент воздух перед ним начал уплотняться, мерцать, словно раскалённый над марсианской пустыней в полдень. Из этого марева медленно, пугающе реалистично, начала материализовываться фигура. Высокая, стройная, с такими же, как у Кейрана, синими спиралями, светящимися на коже. Но огонь, горевший в глазах этого существа, был другим – беспокойным, хищным, полным неутолённых амбиций и затаённой боли.

Кейран застыл, не в силах пошевелиться, не в силах поверить. Перед ним стоял Воррик. Его брат. Таким, каким он запомнил его в последние дни на Марсе перед тем, как тот совершил своё страшное предательство, выбрав путь Аль-Нуир. Голограмма – ибо это не могло быть ничем иным – была невероятно, до жути реалистична. Она двигалась, дышала, её черты лица были точной копией Воррика. И аура… Кейран почувствовал слабую, искажённую, но всё же знакомую ауру своего брата.

– Воррик?.. – вырвалось у него сдавленным шёпотом. Голос не слушался его. Это было невозможно. Воррик погиб. Погиб от его руки, когда он, Кейран, защищая свой народ, был вынужден остановить предателя. Он видел, как тело брата обратилось в пепел в пламени их последней схватки на умирающем Марсе.

Но образ перед ним улыбнулся – кривой, знакомой усмешкой Воррика.

– Брат… Неужели ты не рад меня видеть? Я скучал. Прошло столько времени. Я вернулся… чтобы исправить ошибки прошлого. Чтобы мы снова были вместе, как когда-то мечтали.

Голос. Это был голос Воррика, до мельчайших интонаций. Холодный ужас начал подниматься из глубин души Кейрана.

Слова Яда и Соблазна

Голо-Воррик сделал шаг вперёд, его синие спирали, казалось, светились ещё ярче, бросая на стены зала причудливые, танцующие тени.

– Ты всё ещё цепляешься за эти отжившие идеалы гармонии и созерцания, брат, – его голос был полон той самой снисходительной жалости, которую Кейран так ненавидел в нём ещё на Марсе. – Пока твой народ угасает, превращаясь в бледные тени самих себя. Зианна обречены, Кейран. Обречены на медленное вымирание в этой пыльной ловушке.

Он обвёл рукой сияющий зал.

– Но есть другой путь. Путь силы. Путь выживания. Путь Аль-Нуир.

Кейран молчал, пытаясь справиться с бурей эмоций, захлестнувшей его. Боль, гнев, скорбь, недоверие – всё смешалось в один тугой, удушающий узел.

– Ты не понимаешь, брат, – продолжал голо-Воррик, его голос стал вкрадчивым, почти гипнотическим. – Дракс изменился. Война на Марсе… она многому его научила. Он больше не тот фанатик, каким был раньше. Он ищет не разрушения, а порядка. Нового, сильного порядка, который сможет противостоять истинным угрозам извне. И он готов к диалогу. Он уважает силу, Кейран. И он будет уважать тебя, если ты, как последний принц Зианна, приведёшь к нему свой народ. Вместе мы сможем построить новую империю, какой не видел ещё этот жалкий сектор галактики! Мы отомстим за Марс! Мы вернём себе то, что принадлежит нам по праву!

Он подошёл ближе, его голографические глаза впились в Кейрана.

– Вспомни наши детские мечты, брат. Вспомни, как мы стояли на вершине Олимпа, глядя на звёзды, и клялись, что наши имена будут вписаны в историю Вселенной. Это твой шанс, Кейран. Наш шанс. Неужели ты снова отвернёшься от меня? Неужели позволишь своему народу погибнуть из-за своей гордыни и своих иллюзий?

Слова «брата» были как яд, медленно проникающий в душу. Старые раны, которые, как казалось, Кейрану, давно затянулись, снова открылись и закровоточили. Сомнения, которые он так старательно гнал от себя все эти годы, снова подняли свои уродливые головы. А что, если Воррик прав? Что, если путь Зианна, путь духовного созерцания, действительно завёл их в тупик? Что, если единственное спасение – в силе, в союзе с теми, кого они всегда считали своими заклятыми врагами? Его взгляд невольно метнулся к собственным рукам – рукам философа, а не воина.

Прозрение и Гнев

Кейран закрыл глаза, пытаясь отгородиться от этого ядовитого шёпота. Образы прошлого хлынули на него с новой силой: пылающий Марс, крики умирающих, искажённое ненавистью лицо Воррика, когда тот наносил ему удар в спину… И его собственный крик, когда он понял, что должен убить брата, чтобы спасти то немногое, что ещё оставалось от их цивилизации.

Но сквозь эту боль, сквозь пелену отчаяния, начал пробиваться холодный луч разума. Что-то было не так. В словах этого «Воррика», в его интонациях, в его аргументах сквозила какая-то фальшь, какая-то механистичность. Он говорил слишком гладко, слишком убедительно, словно повторял хорошо заученный урок. Истинный Воррик, со всеми его недостатками и ошибками, был… живым. Его амбиции, его ярость, его предательство – всё это было настоящим. Этот же «Воррик» казался лишь искусной, но бездушной подделкой.

В этот момент Кейран почувствовал ещё одно ментальное прикосновение – но на этот раз знакомое, тёплое. Это была Лия. Она, очевидно, узнала о происходящем – возможно, Айко засекла аномальную активность в системах Зианна и предупредила её. Её мысленный голос, слабый, но настойчивый, пробился сквозь его смятение: «Кейран, это ложь! Вспомни, что ты видел в моём сознании! Вспомни Дракса, его истинную суть! Он не изменился! Это ловушка!»

Слова Лии, её непоколебимая вера в него, подействовали как ушат холодной воды. Кейран открыл глаза. Иллюзия начала рассеиваться. Он посмотрел на голо-Воррика уже другим взглядом – не взглядом скорбящего брата, а взглядом воина, столкнувшегося с коварным врагом.

Кейран понял: это была не просто голограмма, созданная изощрёнными технологиями Аль-Нуир. Это было нечто большее, нечто более опасное. Технология Аль-Нуир, усиленная, возможно, данными о психо-резонансных системах Зианна, украденными Орриком или полученными от самого Воррика до его гибели, и теперь запитанная от их собственного, почти забытого и не до конца понятного источника энергии, создавала не просто трёхмерное изображение, а психо-активную проекцию. Сущность, способную взаимодействовать с его сознанием на более глубоком, эмоциональном и даже телепатическом уровне, вызывая отклик в самых потаённых уголках его души. Это была ловушка, сплетённая из света, энергии и его собственных, самых мучительных воспоминаний.

– Ты лжёшь, – его голос стал твёрдым, как закалённая сталь. Биолюминесценция на его коже вспыхнула ярким, почти воинственным синим светом. – Ты – не мой брат. Мой брат, каким бы он ни был, никогда бы не говорил так. Он был горд, он был страстен, он был… Зианна, даже в своём падении. А ты – лишь эхо. Пустая оболочка, созданная теми, кто не знает ничего, кроме разрушения и обмана. Теми, кто боится нашей истинной силы – силы духа.

Голо-Воррик на мгновение дрогнул. В его глазах, на долю секунды, промелькнуло что-то нечеловеческое, холодное, расчётливое. Его идеальные черты исказила гримаса ярости.

– Не смей отрицать правду, Кейран! – его голос тоже изменился, в нём зазвучали резкие, механические нотки. – Прими свою судьбу! Присоединяйся к нам, или погибнешь вместе со своими заблудшими сородичами!

Изгнание Призрака и Новая Решимость

Но Кейран его уже не слушал. Он собрал всю свою волю, всю свою ментальную силу, всю свою боль и ярость, и направил их на это призрачное порождение технологий Аль-Нуир. Это был не физический удар. Это был крик его души, его несокрушимого духа Зианна. Он не пытался уничтожить голограмму – он разрывал ту лживую связь, ту иллюзию, которую она пыталась навязать его сознанию. Он принимал своё прошлое, свою трагедию, но он больше не позволит ей управлять им, не позволит ей сломить его.

Голограмма Воррика замерцала, её контуры начали расплываться, искажаться. Синие спирали на её коже потускнели, превратились в хаотичные, рваные линии. Голос, ещё мгновение назад такой властный и убедительный, превратился в набор резких, неприятных помех, в скрежет умирающего механизма. С последним, злобным, почти неслышным шипением, призрак его брата растворился в воздухе, оставив после себя лишь звенящую тишину и едва уловимый запах озона – след от работы мощного голопроектора.

Кейран стоял посреди зала, тяжело дыша. Его тело дрожало от перенапряжения, но взгляд его беззрачковых глаз был ясен и полон новой, холодной решимости. Проклятие Воррика, тень его предательства, которая так долго преследовала его, наконец-то была изгнана. Он снова пережил эту боль, но на этот раз он вышел из этого испытания не сломленным, а закалённым.

Он понял несколько вещей. Во-первых, Аль-Нуир, и, в частности, Дракс, не остановятся ни перед чем, чтобы сломить их дух, используя самые подлые и изощрённые методы психологической войны. Во-вторых, Оррик. Этот гибрид, с его двуличной улыбкой и постоянными намёками на знание «слабых мест» обеих рас, почти наверняка был причастен к этой атаке. Именно он мог предоставить Драксу доступ к архивам памяти Зианна или технологиям, необходимым для создания столь реалистичной и целенаправленной голограммы. Недоверие Кейрана к Оррику окончательно переросло в твёрдую уверенность в его предательстве.

Битва за Луну, за выживание, за будущее, была не только битвой за территорию и ресурсы. Это была битва за души, за право оставаться собой. И Кейран, последний принц Зианна, был готов к этой битве, как никогда прежде. Он больше не позволит теням прошлого затмить свет надежды, каким бы хрупким он ни был.

Глава 25: Кровь на звёздах

Отход из Пекла

Ад разверзся в самом сердце владений Аль-Нуир. Центральный зал управления, ещё мгновение назад бывший символом их несокрушимой мощи, теперь превратился в пылающие руины. Искрящие кабели, словно ядовитые змеи, свисали с оплавленного потолка, взрывы кумулятивных зарядов, установленных Таней, продолжали сотрясать пол, а едкий чёрный дым от горящих серверов и боеприпасов выедал глаза. Вирус Айко, как невидимая чума, уже начал пожирать управляющие системы Аль-Нуир, сея хаос и паралич.

Марк Рейес, с перекошенным от напряжения и ярости лицом, тащил на себе тяжело раненую Таню. Её левое плечо было обожжено плазмой, броня в этом месте превратилась в крошево, и кровь уже пропитала её комбинезон. Но она была жива, и это было главным. Айко, бледная, но собранная, отстреливалась из своего компактного плазменного пистолета, прикрывая их, пока Карлос Мендес и двое оставшихся в живых техников – Хендрикс и Ливайн – огрызались огнём из своих винтовок, медленно отступая к тому самому пролому в стене, через который они ворвались сюда, казалось, целую вечность назад.

– Двигаемся! Быстрее! – рычал Марк, его голос тонул в грохоте взрывов и вое сирен. – У нас нет времени!

Пути отхода, которые ещё недавно казались им относительно безопасными, теперь превращались в смертельные ловушки. Двери блокировались, коридоры обрушивались, а из каждого тёмного угла, казалось, вот-вот выскочит очередной патруль Аль-Нуир. Хаос, вызванный их диверсией, был им на руку, но он же и создавал новые, непредсказуемые опасности.

Ярость Дракса и Преследование

На борту своего флагмана «Немезида», парящего, как тёмный ангел смерти, над истерзанной поверхностью Луны, генерал Дракс взирал на поступающие донесения с нескрываемой яростью. Его красные оптические линзы, казалось, прожигали экраны, на которых отображались масштабы разрушений в его святая святых. Его центр управления дронами парализован, его лучшие арсеналы уничтожены, его системы связи выведены из строя. И всё это – дело рук горстки презренных людишек и их жалких союзников.

– Найти их! – прорычал Дракс, его голос, усиленный вокодерами, был подобен грому. Металлические пластины его экзоскелета заскрипели от напряжения. – Уничтожить! Каждого! Я хочу видеть их головы на пиках у входа в мой командный бункер! Они заплатят за эту дерзость! Они заплатят кровью!

Приказ был отдан. Элитные штурмовые отряды Аль-Нуир, закалённые в бесчисленных битвах ещё на Марсе, были подняты по тревоге. Новые, ещё более смертоносные прототипы боевых дронов, оснащённые улучшенными сенсорами и тяжёлым вооружением, были выпущены из своих скрытых ангаров. Даже Найра, его главный инженер и создательница этих машин смерти, получила прямой приказ возглавить одну из поисковых групп, хотя в её холодных глазах на мгновение промелькнуло что-то, похожее на сомнение или… отвращение?

Кольцо преследования вокруг отступающей группы «Селена» начало неумолимо сжиматься. Они чувствовали это по нарастающей интенсивности огня, по тому, как быстро и точно их находили патрули, по той звериной ярости, с которой Аль-Нуир бросались в атаку.

Узкий Проход и Последний Рубеж

После ещё одного отчаянного рывка, оставив за собой несколько дымящихся остовов боевых дронов, группа Марка достигла узкого, извилистого туннеля, который, по словам Оррика, должен был вывести их к границе нейтральной зоны. Это был их единственный шанс оторваться. Если они смогут удержать этот проход хотя бы несколько минут…

– Здесь! – Марк указал на расширение в туннеле, где можно было занять оборону. – Мы должны их задержать!

Карлос Мендес, чьё лицо было покрыто копотью и потом, а глаза горели холодным огнём, шагнул вперёд. Его массивный плазмомёт выглядел в его руках продолжением его самого.

– Капитан, – он проговорил, его голос был немного глухим из-за повреждённого уха, но Марк, привыкший к его манере, отлично читал по губам, а в боевых условиях команды дублировались текстовыми строками и тактическими иконками на AR-дисплее его шлема. – Я останусь. Я их задержу. У вас будет время уйти.

Марк хотел возразить. Он не мог позволить себе потерять ещё одного бойца. Не после Оливера, не после Грега.

– Мендес, нет! Мы уходим все вместе! Это приказ!

Карлос покачал головой, и в его обычно суровых глазах на мгновение промелькнула грустная, но невероятно решительная улыбка. Он похлопал по стволу своего плазмомёта.

– Эта штука, капитан, для того и создана, чтобы держать оборону. Дайте мне пять минут. Пять минут, и вы будете далеко. И… – он на секунду запнулся, его взгляд смягчился, – …передайте моей жене и детям… что я их люблю. И что я сделал всё, что мог.

Марк сглотнул комок, подступивший к горлу. Он видел эту решимость в глазах своих солдат слишком много раз. Он знал, что спорить бесполезно.

– Пять минут, Мендес, – его голос был хриплым. – И ни секундой больше. Мы будем ждать тебя у выхода из этого проклятого лабиринта.

Карлос кивнул. Это была ложь, и они оба это знали.

Ловушка и Жертва Карлоса

Марк, Айко и двое техников, поддерживая Таню, бросились дальше по туннелю. Карлос Мендес остался один. Он быстро занял позицию, установив свой плазмомёт так, чтобы перекрыть узкий проход. Первая волна преследователей – десяток быстрых, юрких дронов-разведчиков – появилась почти сразу. Карлос встретил их плотным, испепеляющим огнём. Дроны взрывались, разлетаясь на куски, но за ними уже шли более крупные, бронированные машины и элитные воины Аль-Нуир.