Затерянные во времени: Лунный Ковчег

Оррик сначала удивлённо моргнул, затем на его лице появилась хитрая, оценивающая усмешка. Он узнал артефакт.

– О, миниатюрный генератор на стабилизированной тёмной материи! Какая прелестная и крайне нестабильная вещица! И кто-то из ваших умудрился её стащить? Снимаю шляпу перед таким безумцем! – он театрально склонил голову. – Вернуть его? Для меня это будет… увлекательной прогулкой по вражеской территории. Конечно, капитан. Считайте это моим первым взносом в наш будущий славный союз. Это докажет мою лояльность и полезность? И что я получу взамен, кроме вашего драгоценного, но пока ещё очень хрупкого доверия?

– Получишь шанс дожить до завтра, – отрезал Марк. – И возможность продолжить этот разговор. Ты пойдёшь один. Мы дадим тебе только сам реактор в защитном контейнере и укажем сектор, где он был. Никакого оружия, никакого сопровождения с нашей стороны. Любая попытка обмануть нас, сбежать или использовать реактор в своих целях будет означать твою немедленную ликвидацию. Айко и Таня будут отслеживать каждый твой шаг всеми доступными нам средствами. Согласен?

Глаза Оррика на мгновение сузились, оценивая риски. Затем он снова широко улыбнулся.

– Какие суровые условия, капитан! Но тем интереснее игра. Я согласен. Давайте сюда вашу игрушку. Пора немного размять кости.

Возвращение «Осколка бога»

Через полчаса Оррик, одетый в лёгкий, но прочный комбинезон «Селена» (его собственная одежда была конфискована для изучения), нёс тяжёлый контейнер с мини-реактором по тёмным, полуразрушенным коридорам на границе сектора Альфа. Он двигался с удивительной ловкостью и скоростью, словно родился в этих лабиринтах. Таня и Айко, сжав зубы, следили за ним через сеть скрытых микро-дронов и датчиков, которые им удалось разместить в некоторых ключевых точках.

Оррик не обманул. Он действительно знал эти места. Он обходил патрули дронов Аль-Нуир, используя вентиляционные шахты и заброшенные технические туннели, о существовании которых команда «Селена» даже не подозревала. Несколько раз он оказывался на грани обнаружения, но каждый раз ему удавалось вывернуться, используя то свою гибридную способность создавать кратковременные оптические помехи, то просто невероятное чутьё и знание повадок патрулей.

Наконец, он достиг небольшого технического зала, где на обугленном пьедестале зияла пустота – место, откуда Джейкоб украл реактор. Оррик осторожно, почти с благоговением, извлёк пульсирующий кристалл из контейнера и установил его на место. На мгновение он замер, глядя на исходящую от артефакта тёмную энергию. На его лице промелькнуло сложное выражение – смесь восхищения, зависти и явного соблазна. Он коснулся пальцами поверхности артефакта, чувствуя его мощь. На его губах заиграла едва заметная улыбка. Какая элегантная сила, – подумал он. – Ключ. Не к машине, а к… возможностям. Третий путь, действительно…

Но затем, тяжело вздохнув, он отступил и так же незаметно, как и пришёл, начал свой путь обратно к «Селену».

На экранах в командном центре станции «Селен» тревожные показатели энергетического дисбаланса базы начали медленно приходить в норму. Угроза коллапса или взрыва отступала. Оррик вернулся через час, на его лице снова играла его фирменная нахальная усмешка, но в глазах плескалась усталость и что-то ещё, какая-то затаённая мысль, которую Таня не могла до конца расшифровать даже с помощью своего импланта.

– Ну что, капитан? Я оправдал ваши ожидания? – Оррик картинно поклонился, войдя в командный центр.

Марк несмотря на то, что Оррик фактически спас их от катастрофы, не спешил выказывать дружелюбие.

– Ты выполнил задание, Оррик. Это зачтётся. Но это не отменяет наших вопросов к тебе. Расскажи нам подробнее о планах Дракса. И не пытайся ничего утаивать. Мы будем проверять каждое твоё слово.

Он начал задавать Оррику каверзные вопросы, используя информацию, полученную от Лии и Кейрана, а также данные разведки Айко. Оррик отвечал более уверенно, чем раньше, часто ссылаясь на свою «маленькую услугу» с реактором, но когда речь заходила о его личных связях с Аль-Нуир или о его долгосрочных планах, имплант Тани всё ещё фиксировал тревожные сигналы.

Кодекс предателя: выгода или ловушка?

Когда Оррика временно изолировали в более-менее комфортабельном помещении (под постоянным наблюдением), Марк собрал свой ближний круг – Лию, Таню и Айко.

– Он справился, это факт, – сказала Таня, потирая висок. – Но это не отменяет того, что он лжёт о своих конечных целях. Имплант почти сходил с ума, когда он говорил о своём «желании помочь человечеству». Он явно что-то задумал, и это не просто альтруизм. Возможно, он хотел получить наше доверие для чего-то большего, или просто использует нас как временный инструмент.

– Он гибрид, изгой для обеих марсианских рас, – задумчиво произнесла Лия. – Его «кодекс», скорее всего, сводится к одному: выживание и максимальная выгода для себя. Сейчас ему выгодно ослабить Дракса с нашей помощью, потому что Дракс, вероятно, представляет для него наибольшую угрозу. Что будет потом, когда Дракс будет повержен или ослаблен – большой вопрос. Он может попытаться занять его место или предать нас ради более выгодного предложения.

– Маршруты, которые он использовал для возвращения реактора, и его знание систем безопасности Аль-Нуир – это подлинное, – подтвердила Айко, просматривая записи с дронов. – Он действительно ценный источник информации. Но его интерес к самому реактору… он был слишком пристальным. Я бы не доверила ему ничего более мощного.

Марк потёр шрам на щеке. Решение было непростым.

– Он вернул реактор и, возможно, спас станцию от немедленного разрушения. Это даёт ему определённый кредит доверия, но очень ограниченный. Мы будем использовать его информацию, но держать его на очень коротком поводке. Таня, Айко, тотальное наблюдение. Каждый его шаг, каждое слово, каждый биометрический показатель. Лия, попробуй поговорить с ним ещё, может, ты сможешь разгадать его лучше, учитывая твою… связь.

Оррик, находясь в своей временной «гостинице», почувствовал изменение в атмосфере. Ему дали немного больше свободы, еду получше, но незримое кольцо контроля вокруг него, казалось, только сжалось. Он усмехнулся своим мыслям. Игра началась. Он передал Марку через защищённый канал первую порцию действительно важной информации о готовящейся атаке Дракса на один из внешних постов «Селена».

Напряжение на лунной станции достигло нового пика. У них появился сомнительный, но потенциально очень полезный и очень опасный союзник. Таня Вольская смотрела на его изображение на мониторе безопасности с нескрываемым подозрением, её имплант продолжал бесстрастно анализировать каждое его слово и каждый жест, ища подвох в кодексе этого лунного предателя.

Глава 15: "Голод машин"

Скрежет из теней

Лена Шмидт, радиолог станции, замерла в техническом коридоре сектора Гамма-7. Она только что закончила калибровку датчиков, когда услышала это. Тихий, прерывистый скрежет металла о металл, доносящийся из вентиляционной шахты над головой.

Крысы, – с раздражением подумала она, вспомнив Рикки Торреса.

– Рикки, если это опять ты, я лично доложу Марку, – крикнула она.

В ответ из-за решётки донёсся резкий, хищный щелчок. Лена подняла голову, и её сердце остановилось. Из мрака на неё смотрели три ярко-красных оптических сенсора.

Она не успела закричать. Решётка вылетела, и из шахты, как кошмарный паук, вывалилось нечто из чёрного металла. Дрон-паук с невероятной скоростью рванулся вперёд, пригвоздив её к стене и сминая комлинк. Он не убивал её. Он изучал. А затем она увидела, как из шахты, один за другим, бесшумно высыпаются его собратья. Сотни. Неумолимый, голодный рой разделился: основная часть устремилась вглубь станции, к её сердцу – к реактору. Но отдельная, более крупная группа начала прогрызать себе путь к внешней обшивке, к главному коммуникационному узлу.

Западня в Паутине

– Они идут к реактору! – голос Тани в общем канале был полон паники. – Судя по их скорости, они доберутся до него меньше чем через пять минут! Если они доберутся до него, разнесут всю станцию!

– Капитан, у нас ещё проблема! – добавила Айко. – Группа дронов пробивает обшивку у главного ретранслятора! Если они его уничтожат, мы потеряем всю связь с Землёй! Навсегда!

В этот момент в эфире раздался спокойный, полный азарта голос Оливера Гранта. Он уже был в кабине своего шаттла «Стикс».

– Вижу их на внешних сканерах. Капитан, разрешите взлёт. Я куплю вам эти пять минут. Выиграю вам время. Айко, сможешь их взломать, если я дам тебе чистое поле для сигнала?

– Оливер, нет! Это самоубийство! – крикнул Марк.

– Лучше сгореть в небе, чем задохнуться в этой консервной банке, – ответил Оливер. – Не дрейфь, капитан, я прикрою нашего летуна, – бросила Айко Марку, и её пальцы с нечеловеческой скоростью полетели над клавиатурой.

На мостике Аль-Нуир Найра с холодной усмешкой наблюдала за происходящим.

– Она клюнула, генерал. Гений-самоучка. Слишком самоуверенна.

– Активируй рой, – оборвал её Дракс. – Я хочу, чтобы от этого шаттла осталась лишь горстка пыли.

Шаттл Оливера рванулся с посадочной площадки, отвлекая на себя основную массу дронов. В его кабине ревели сигналы тревоги, но он лишь усмехался, уводя рой подальше от «Селены».

– Айко, они у меня на хвосте, как мухи на… – его голос оборвался. На главном экране его кабины вспыхнули десятки новых сигнатур. Дроны не просто преследовали его. Они окружали, выстраивая идеальную сферическую ловушку. Он на мгновение замер, осознав гениальную простоту западни. Его радар сошёл с ума: дроны синхронизировали свои энергетические поля, создавая вокруг него серию микроскопических гравитационных искажений. Его шаттл перестал слушаться управления, вязнув в пространстве, словно муха в янтаре.

– Ну что ж, – пробормотал он в микрофон, его голос был странно спокоен. – «Вот это я называю фейерверком.

– Айко, это ловушка! Они не на шаттл… – его голос оборвался резким треском статики в наушниках у всех. Произошла беззвучная, ослепительная вспышка света, и в следующее мгновение корабль просто распался на тысячу мелких, мёртвых обломков, разлетающихся в пустоту.

Иконка его шаттла на тактической карте вспыхнула и погасла. Просто погасла.

– Оливер?.. – голос Марка в комлинке был хриплым, полным неверия. – Грант, ответь!

Ответа не было. Только треск статики.

– Он… его нет, – прошептала Таня, глядя на тактическую карту. – Нет сигнала, нет обломков. Просто… исчез.

В командном центре воцарилась оглушающая тишина. Несколько секунд никто не мог вымолвить ни слова, все просто смотрели на пустое место на карте. Трагедия была настолько быстрой и абсолютной, что разум отказывался её принять. И только когда первый шок прошёл, взгляд Айко стал стеклянным. Это была её вина. Холод, не имевший отношения к температуре в отсеке, начал подниматься изнутри, замораживая шок и превращая его в чистую, кристаллическую ярость.

– Сука… – прошептала она. Месть стала личной. – Активирую «Фантомный Протокол». Пора устроить им гражданскую войну.

Это был квантовый вирус, атаковавший не целостность кода, а систему распознавания «свой-чужой». В следующее мгновение рой сошёл с ума, дроны начали атаковать друг друга с первобытной яростью. Айко торжествовала. Она уже начала перехватывать контроль над отдельными дронами. В своей ярости она пошла глубже, чем следовало. Вместо того чтобы аккуратно обходить защиту, она взломала один из корневых протоколов, на мгновение получив почти администраторский доступ, чтобы перепрограммировать целый сегмент роя. Этого секундного превышения полномочий Найра и ждала.

– Глупая девочка, – прошипел голос Найры в её нейроинтерфейсе. – Взломанный узел вспыхнул на моей тактической карте, как маяк, открыв ответный канал. Думала, я не оставлю себе чёрный ход?

В тот же миг сработала ловушка. Мощнейший ЭМИ-импульс ударил по её консоли. Все системы в центре связи погасли. Аварийные гермозатворы с лязгом опустились, изолируя её от остальной станции. Она была в лову-шке. Одна. В полной темноте. А снаружи, за гермозатвором, снова собирался единый, смертоносный рой. И он начал медленно, методично прогрызать себе путь внутрь.

Кузница Войны

– Айко! Айко, ответь! – голос Марка в её комлинке был полон тревоги, но ответа не было. Связь была мертва.

Он видел на тактической карте, как рой, переставший сражаться друг с другом, единой массой устремился к изолированному центру связи.

– Они идут за ней, – прохрипела Таня. – Этот гермозатвор их не удержит.

Марк принял решение в долю секунды. Холодное, жестокое, единственно верное.

– Таня, ты главная. Организуй оборону у реактора. Все, кто может держать оружие – к тебе.

– А ты куда?

– Я иду за ней, – отрезал он. Он схватил импульсную винтовку и бросился к техническим туннелям.

Тем временем внутри центра связи Айко пришла в себя. Скрежет металла о металл за гермозатвором не оставлял сомнений в её судьбе.

Если я умру, то заберу с собой как можно больше этих ублюдков.

Её консоль была мертва, но её нейроинтерфейс всё ещё работал. Она отсоединила его от станции и подключила к единственному работающему устройству в комнате – небольшому ремонтному дрону-помощнику, которого она звала «Татикома».

Снаружи Марк и Грег «Бульдозер» Маллинз, механик, вооружённый тяжёлым плазменным резаком, неслись по сервисным коридорам.

– Капитан, мы не успеем! – крикнул Грег, его единственный глаз дико блестел.

В этот момент гермозатвор центра связи с оглушительным скрежетом был прорван. Первый дрон-паук протиснулся в щель. Но его встретил «Татикома», управляемый яростью Айко. Он впился в оптический сенсор врага, выжигая его. Началась неравная битва. «Татикома» метался по комнате, но его рвали на части.

Именно в этот момент в коридоре появились Марк и Грег.

– Бульдозер, режь! – крикнул Марк, открывая огонь из винтовки.

Грег с рёвом врубил свой плазменный резак на полную мощность и ворвался в толпу дронов, превращая узкий проход в ад из огня и расплавленного металла. Дроны, не ожидавшие атаки с тыла, на мгновение смешались. Но их было слишком много. Один из пауков обошёл Грега с фланга и вонзил в его плечо острый стилет, заставив выронить резак.

– Грег! – крикнул Марк, но тут же сам был отброшен к стене ударом другого дрона. Винтовка вылетела из рук.

Он остался один. Перед ним, блокируя проход к Айко, стояло три дрона. Это был конец.

Внезапно дроны замерли. Их красные сенсоры моргнули и погасли. Они безвольно рухнули на пол. За ними, в проёме, стояла Таня Вольская. В её руках был экспериментальный ЭМИ-гранатомёт, который она собрала из запчастей.

– Я же сказала, что организую оборону, – выдохнула она, её лицо было бледным от напряжения. – Но я не сказала, где именно.

Атака была отбита. Но цена была ужасающей. Оливер. Разрушенный центр связи. И сама станция, едва державшаяся на честном слове.

Позже, в импровизированном лазарете, доктор Капур заканчивал накладывать швы на плечо Грега.

– Повезло тебе, здоровяк, – проворчал он. – Стилет прошёл в сантиметре от артерии. Рука будет работать, но о боксе пока можешь забыть.

Грег лишь мрачно усмехнулся, глядя на свою перевязанную руку.

На соседней койке лежала Лена Шмидт. Она была в сознании, но её взгляд был пуст. Она видела голод машин слишком близко, и этот образ, казалось, выжег все остальные эмоции.

Они выиграли бой, но война только начиналась.

Глава 16: "Слепые жрецы"

Сломанная клетка, сломленный дух

Холод пробирал до костей. Джейкоб Финч сидел, съёжившись, на металлическом полу импровизированной криокамеры, переоборудованной из старой складской ячейки. Тусклая аварийная лампа на потолке отбрасывала на стены дрожащие, вытянутые тени, превращая маленькое помещение в подобие склепа. После провала с кражей артефакта Аль-Нуир, Марк Рейес не стал активировать полный криогенный сон – возможно, из остатков человечности или просто потому, что не хотел рисковать его жизнью без формального разбирательства. Но изоляция, холод и постоянный гул работающих где-то рядом систем жизнеобеспечения давили на и без того расшатанную психику Джейкоба не хуже пытки.

Он снова и снова доставал из-под комбинезона потёртый серебряный медальон. Щёлчок замка – и перед ним возникало улыбающееся личико семилетней Эмили, его дочери, с такими же, как у него, веснушками и озорными искорками в глазах. Она была его единственным светом в этом ледяном аду. Ради неё он пошёл на сделку с «Кронтехом», ради неё он готов был рискнуть всем. И он проиграл. Теперь Эмили осталась без шанса на экспериментальную генную терапию – единственную надежду на восстановление после того самого марсианского ретровируса, – а он – заперт здесь, как лабораторная крыса, ожидая своей участи. Страх перед наказанием, жгучий стыд за свой проступок и, главное, всепоглощающее отчаяние из-за невозможности помочь дочери смешивались в его голове в ядовитый, удушающий коктейль.

Внезапно станция содрогнулась. Это был не взрыв поблизости, а мощный, глухой удар, донёсшийся со стороны внешних секторов, где шёл основной бой. Вибрация прокатилась по всей конструкции "Селена". Стена его камеры, ослабленная предыдущими повреждениями, пошла трещинами, и огромный кусок обшивки с грохотом рухнул внутрь. Атака дронов не была нацелена на него, но вызванный ею хаос и структурные повреждения случайно даровали ему свободу.

Когда пыль немного улеглась, Джейкоб увидел в стене рваное отверстие, ведущее в тёмный коридор. Сирены всё ещё выли, но звуки борьбы, казалось, сместились дальше. Его никто не охранял. Все были заняты отражением атаки. Это был шанс. Не бежать со станции – бежать было некуда. Но выбраться из этой ледяной клетки, попытаться что-то сделать, найти хоть какой-то выход. Дрожа всем телом, он протиснулся в отверстие.

Отчаяние на «Селене»

Кают-компания станции «Селен» напоминала лазарет после бомбёжки. Несколько раненых техников стонали на импровизированных койках. Остальные сидели или лежали, где придётся, их лица были серыми от усталости и безысходности. Атака дронов-пауков была отбита с большим трудом и новыми потерями, но разрушения были колоссальны. Станция, их единственный хрупкий оплот в этом враждебном мире, буквально разваливалась на части. И к этому добавлялось неумолимое тиканье внутренних часов – проклятое излучение, ворующее их молодость и жизнь.

Джейкоб Финч, недавно выбравшийся из своей импровизированной тюрьмы и всё ещё не оправившийся от шока и страха, был особенно уязвим. Он бродил по полутёмным коридорам станции, как привидение, стараясь не попадаться на глаза Марку или Айко.

Его паранойя росла с каждым часом. Его ненависть к марсианам была не просто страхом. Несколько лет назад, во время вспышки неизвестного ретровируса на Земле, который, как позже выяснилось из засекреченных отчётов «Кронтеха», имел марсианское происхождение, его маленькая дочь Эмили тяжело заболела. Вирус поразил её нервную систему, и, хотя Эмили выжила, она осталась прикована к креслу. Джейкоб винил в этом марсиан, всех без разбора. И теперь, оказавшись лицом к лицу с ними, его старая боль и ненависть смешались с новым, всепоглощающим ужасом.

Его научный склад ума отчаянно пытался найти логическое объяснение происходящему, но страх и чувство вины искажали реальность, подсовывая самые чудовищные интерпретации.

Вина жгла его изнутри, но ещё сильнее был страх – за себя, за Эмили. Он слышал обрывки разговоров: Лия что-то говорила о Кейране, о Зианна, об их способностях, о каком-то «языке света». Для большинства это были лишь странные, пугающие подробности о чужаках. Но для Джейкоба, находящегося на грани нервного срыва, эти слова превратились в навязчивую идею, в последнюю соломинку.

«Аль-Нуир – это гибель. Но Зианна? Они говорят о гармонии… Может, они знают, как остановить это проклятое старение? Может, они могут помочь Эмили? Я должен… я должен попробовать всё».

Шёпот Золотой Жрицы

В сияющем, пульсирующем мягким светом зале сектора Бета, Верховная жрица Зианна, Элира, ощущала волны отчаяния, страха и боли, исходящие от человеческой станции. Её тонкие, почти прозрачные пальцы с длинными ногтями цвета старого золота медленно перебирали нити светового гобелена, который она ткала в воздухе – сложная карта энергетических потоков Луны. Она знала, что в прямой силовой конфронтации с Драксом и его легионами машин Зианна, ослабленные тысячелетним сном и внутренними распрями, уступают. Но у неё было другое оружие – её непревзойдённое искусство телепатии, её способность влиять на умы, сеять сомнения или даровать ложную надежду.

Люди были слабы, их разум примитивен и открыт для влияния, особенно сейчас, когда они были сломлены и напуганы. Элира не желала им зла в том смысле, в каком его понимали Аль-Нуир. Она видела в них потенциальный ресурс, инструмент. Подчинив их своей воле, объединив их с коллективным сознанием Зианна (разумеется, на правах младших, несовершенных партнёров), она сможет использовать их станцию, их технологии, а возможно, и ту странную генетическую «искру», которую она чувствовала в некоторых из них, для усиления своей расы и окончательной победы над Аль-Нуир. Путь Зианна – путь гармонии и духовного восхождения – был единственно верным, и приобщение к нему, даже насильственное, было бы благом для этих заблудших «детей Земли».

Её золотые спирали на коже, словно вытравленные на пергаменте древним мастером, начали медленно пульсировать, усиливая её телепатические способности. Она не посылала прямых приказов. Лишь тонкий, едва уловимый ментальный «шёпот», сотканный из образов мира, покоя, сияющих садов Марса, обещаний защиты, знаний и избавления от страданий. Этот шёпот, как невидимый туман, начал просачиваться сквозь переборки и силовые поля, достигая самых уязвимых умов на «Селене».

Джейкоб, находясь в состоянии крайнего стресса, вины и отчаянного поиска выхода после своего «освобождения», был особенно восприимчив к её «шёпоту». Длительное воздействие экзотического излучения на базе, как и предупреждал доктор Капур, не только ускоряло его физическое старение, но и, похоже, истончило его ментальные защиты, сделало его нейронные пути более открытыми для внешнего воздействия. Он начинает слышать в своей голове мелодичный голос. Сначала это была просто тихая, успокаивающая мелодия в глубине сознания. Затем появились образы – бескрайние поля светящихся цветов, сияющие фигуры в белых одеждах, протягивающие к нему руки. И голос… мелодичный, нежный, обещающий ответы на все его вопросы, помощь его больной дочери, избавление от всех его страхов. Для Джейкоба это был голос ангела, сошедшего в его личный ад.

Паломничество в Безнадёжности

Ведомый этим призрачным голосом, который становился всё настойчивее и яснее, Джейкоб, как лунатик, направился к границе сектора Бета. Он больше не думал о Марке, об Айко, о последствиях. Голос Элиры обещал ему всё, чего он так отчаянно желал. Он уже не был один в своём безумном паломничестве. Рикки «Крыса» Торрес, вечно голодный и ищущий, где бы приткнуться потеплее и посытнее, увязался за ним, привлечённый смутными обещаниями «вечного пира» и «защиты от монстров». Ещё пара техников, чьи нервы сдали окончательно, брели следом, их глаза были пусты, а лица выражали лишь тупую покорность.

Их путь был бы невозможен в обычных условиях. Единственный официальный проход в марсианскую базу – вертикальная шахта – находился под строжайшим контролем Марка. Но недавняя атака дронов Аль-Нуир, пробивших станцию в нескольких местах, создала хаос и… новые пути. Ведомый шёпотом Элиры, Джейкоб повёл свою небольшую группу не к главному шлюзу, а вглубь повреждённых технических секторов. Они пробирались через лабиринт искорёженного металла и аварийных переборок, следуя по цепочке проломов, оставленных роем. Это был опасный, неофициальный маршрут, который вывел их к служебному кабель-каналу, идущему параллельно основной шахте. Спустившись по нему, они обошли все посты охраны и оказались на верхнем, техническом уровне марсианской базы. Здесь, в чужих, гулких коридорах, телепатический зов Элиры стал ясным, как маяк, безошибочно ведя их к сияющим вратам сектора Зианна.

Наконец, они достигли границы сектора Бета. Здесь их встретили двое высоких, безмолвных стражей Зианна, их кожа мерцала холодным синим светом. Рикки и техники испуганно попятились, но Джейкоб, словно в трансе, шагнул вперёд. Стражи не пошевелились. Повинуясь безмолвному телепатическому приказу Элиры, они расступились, пропуская жалкую процессию людей в сияющие глубины своего сектора.