Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Карлос стрелял методично, экономя заряды, выбирая цели. Он не слышал их воплей, не слышал даже грохота собственного плазмомёта, заглушаемого защитой шлема и его травмой, но видел на своем тактическом дисплее, как красные точки врагов неумолимо приближаются, видел вспышки их выстрелов, чувствовал вибрацию от взрывов, передающуюся через пол. Он был машиной, созданной для войны.

Но Дракс был не только яростным воином, но и хитрым тактиком. Он предвидел, что отступающие попытаются использовать узкие места для обороны.

Внезапно стена туннеля рядом с тем местом, где только что пробежал Марк, прикрывая Айко, которая пыталась на ходу взломать очередную заблокированную дверь, разлетелась на куски. Из образовавшегося пролома, о котором не знал даже Оррик, или который был активирован Драксом дистанционно, вырвалась массивная, шипастая фигура в чёрном карбидном экзоскелете. В её руках был огромный энергетический клинок, уже занесённый для удара по ничего не подозревающему Марку. Это был один из личных телохранителей Дракса, гигант-берсерк, известный своей слепой яростью и невероятной силой.

Карлос увидел это периферийным зрением – вспышку на тактической карте, предупреждающий маркер опасности рядом с иконкой капитана. Решение пришло мгновенно. Не было времени кричать, предупреждать. Он бросил свой плазмомёт, который уже перегрелся и почти исчерпал заряд, и с яростным, нечеловеческим рёвом, который, казалось, прорвался сквозь его глухоту, бросился наперерез.

Он успел. Его тело, гораздо меньшее и слабее, чем у гиганта Аль-Нуир, врезалось в бок берсерка за мгновение до того, как энергетический клинок опустился бы на шлем Марка.

Ослепительная вспышка. Пронзительный, высокочастотный визг разрываемой плоти и металла. Карлос Мендес, простой гелиевый инженер, муж и отец, принял весь удар на себя. Его тело, охваченное сине-белым пламенем, отлетело к стене и безжизненно сползло на пыльный пол. Берсерк, потерявший равновесие от неожиданного удара, на мгновение замешкался.

Этого мгновения хватило. Марк, обернувшись на звук, увидел всё. Звериный рёв вырвался из его груди. Он вскинул свою винтовку и разрядил всю обойму в незащищённое сочленение на шее берсерка. Гигант Аль-Нуир рухнул, как подкошенное дерево, рядом с телом Карлоса.

Айко, с лицом, искажённым ужасом, подхватила Марка под руку.

– Капитан, уходим! Сейчас же!

Но Марк на секунду замер, глядя на неподвижное тело Карлоса. В его единственном открытом глазу застыло выражение спокойной решимости. И, как показалось Марку, немой упрёк и последняя, безмолвная просьба.

Кровь на Звёздах и Цена Свободы

Ярость и боль от потери Карлоса придали Марку почти нечеловеческую силу. Он больше не думал о тактике, о приказах, о выживании. Он просто убивал. Каждый выстрел был местью за Карлоса, за Оливера, за Грега, за всех, кого они потеряли на этой проклятой Луне. Он шёл последним, прикрывая отход своей маленькой, израненной группы.

Айко, используя последние ресурсы своих уцелевших дронов, создавала вокруг них стену электронных помех, ложных целей, пытаясь сбить преследователей со следа. Хендрикс и Ливайн, двое оставшихся техников, отстреливались из последних сил, их лица были серыми от усталости и отчаяния. Таня то приходила в себя, то снова теряла сознание на плече Марка.

Кровь Карлоса Мендеса, смешанная с его собственной, капала с его перчаток на серую, испещрённую микрократерами лунную пыль – пыль, состоящую из миллиардов осколков древних звёзд. Кровь на звёздах. Так Марк назовёт эту вылазку в своём внутреннем, неписаном отчёте. И эта кровь будет преследовать его в кошмарах до конца его дней.

Они уже почти достигли границы сектора, когда из-за очередного поворота на них выскочил ещё один отряд Аль-Нуир, на этот раз усиленный несколькими тяжёлыми боевыми платформами. Это был конец. У них почти не осталось боеприпасов, силы были на исходе.

И в этот момент, когда надежда, казалось, умерла окончательно, воздух вокруг них наполнился синим свечением. С флангов ударили мощные энергетические разряды, сметая Аль-Нуир, как кегли. Кейран. И его воины Зианна. Они пришли.

– Уходите, капитан! – голос Кейрана прозвучал в шлеме Марка, спокойный и твёрдый. – Мы их задержим!

Марк не стал спорить. Он лишь кивнул и, подхватив Таню поудобнее, из последних сил бросился к спасительному шлюзу «Селена», который уже виднелся впереди.

Они вернулись. Искалеченные, измученные, потерявшие ещё одного товарища. Диверсия удалась – они нанесли серьёзный урон Аль-Нуир, выиграли драгоценное время. Но победа эта была горькой, как лунная пыль. Марк Рейес стоял у иллюминатора, глядя на далёкую, сияющую Землю. Он снова заплатил страшную цену за выживание. И он знал, что эта война ещё очень, очень далека от завершения.

Глава 26: Шёпот генома

Пепел Битвы и Жажда Знаний

Пепел недавней битвы ещё не осел ни на истерзанных конструкциях «Селена», ни в душах его выживших обитателей. Смерть Карлоса Мендеса, его молчаливое, отчаянное самопожертвование, тяжёлым камнем легла на сердце каждого. В тускло освещённой лаборатории Лии Морган голографические дисплеи бесстрастно отображали удручающие сводки: повреждения станции критические, потери среди боевого состава – невосполнимые. Но сквозь горечь и усталость в зелёных глазах Лии пробивался знакомый, неугасимый огонь – жажда знаний, стремление найти иной путь.

Кейран, принц Зианна, сидел напротив неё, его обычно сияющие синие спирали на коже казались тусклыми, отражая его собственную скорбь и усталость. Диверсия в сердце владений Аль-Нуир нанесла врагу ощутимый урон, но какой ценой? Каждый шаг в этой войне оплачивался кровью – кровью людей, кровью Зианна.

– Мы не можем продолжать так, Кейран, – тихо сказала Лия, её голос был хриплым от дыма и невыплаканных слёз. – Каждая тактическая победа оборачивается стратегическим поражением в этой бесконечной бойне. Должен быть другой способ… более разумный. Способ, который не требует таких жертв.

Кейран медленно кивнул. Его народ веками искал гармонию, избегая прямого столкновения, но реальность этого конфликта была неумолима.

– Сила Аль-Нуир велика, Лия Морган, но она слепа, лишена мудрости. Они разрушают, не созидая. Истинная сила – в знании, в понимании глубинных связей, что пронизывают всё сущее, от мельчайшей частицы до спиральных галактик. Возможно, – его взгляд остановился на сложном узоре, который он машинально чертил на поверхности стола, – мы действительно искали ответы не там. Не во внешнем противостоянии, а во внутреннем потенциале.

Возвращение к Истокам: ДНК и Древние Маркеры

Мысль, давно зревшая в сознании Лии, наконец обрела форму.

– Доктор Капур… он первым заговорил о «маркере предтеч» в моей ДНК, – начала она, её голос окреп. – О почти сорокатрёхпроцентном совпадении с вашим геномом. Я тогда не придала этому должного значения, слишком много всего происходило. Но моя реакция на ваши артефакты, на «язык света» … это не могло быть случайностью. Что, если ключ к нашему выживанию, к пониманию всего этого, скрыт не в оружии, а в нас самих? В нашей общей, забытой истории?

Кейран выпрямился, его интерес был явно затронут.

– Мы, Зианна, всегда знали, что являемся лишь одной из ветвей Древа Жизни, пустившего корни на Марсе. Наши древние архивы, те немногие, что уцелели после Катастрофы Колец, содержат фрагментарные сведения о нашей собственной эволюции, о взаимодействии с энергиями планеты, о «Первоисточнике», от которого, возможно, произошли и мы, и Аль-Нуир.

– Мне нужны эти данные, Кейран, – решительно сказала Лия. – И образцы вашей ДНК. И, если это возможно, генетический материал Аль-Нуир. Мы должны сравнить, найти эти «маркеры», понять, что они означают. Я также хочу проконсультироваться с доктором Капуром, его медицинские знания и опыт в генетике будут неоценимы.

Вскоре импровизированная генетическая лаборатория, собранная из уцелевшего оборудования «Селена» и некоторых аналитических устройств Зианна, которые Таня и Айко смогли адаптировать, заработала на полную мощность. Лия и Кейран, склонившись над мерцающими голографическими моделями двойных спиралей ДНК, погрузились в работу. Доктор Раджив Капур, несмотря на прогрессирующую болезнь и слабеющие силы, с энтузиазмом присоединился к их исследованиям, его острый ум и многолетний опыт в медицине и генетике оказались бесценны. Он видел в этом не только научный прорыв, но и, возможно, последнюю надежду для всех них. Айко, со своим непревзойдённым талантом к обработке информации, взяла на себя анализ огромных массивов данных, отфильтровывая «шум» и выявляя закономерности под руководством Лии и с учётом комментариев доктора Капура.

Они сравнивали геном Лии, как подтверждённого носителя «маркера», с образцами других членов экипажа «Селена», с эталонными ДНК Зианна, предоставленными Кейраном, и даже с фрагментами генетического кода, извлечёнными Айко из останков Зула и других павших воинов Аль-Нуир. Это была кропотливая, почти медитативная работа, где научный азарт Лии переплетался с глубокой мудростью и интуицией Кейрана и подкреплялся аналитическим гением Капура. Часы сливались в дни, но они не замечали времени, одержимые поиском ответа.

Шёпот Спящего Гена

Прорыв произошёл неожиданно, когда Айко, уже вторые сутки не отходившая от своей консоли и загрузив в свой модифицированный нейросетевой анализатор не только геномы Лии, Кейрана и других, но и сложнейшие паттерны энергетических вибраций, исходящих от марсианских артефактов и даже от самой Лии во время её странных "резонансов" с технологиями Зианна, вдруг издала возбуждённый возглас, заставивший Лию, Кейрана и даже дремавшего в кресле доктора Капура встрепенуться.

– Есть! Я нашла его! Смотрите! – её палец указал на сложную трёхмерную модель генома Лии. Один из сегментов, ранее считавшийся «мусорной ДНК», теперь светился ярким, аномальным цветом. – Этот участок… он присутствует не только у Лии. Я проверила остальных. Он есть у Тани, у Марка… даже у меня, хотя и в менее выраженной форме. И, что самое интересное, у большинства он абсолютно неактивен, как выключенный тумблер. Но его структура… она имеет почти девяностопроцентное сходство с маркером X-7 из генома Зианна, который отвечает за их способность к биолюминесценции и взаимодействию с тонкими энергиями. Но здесь, – Айко увеличила изображение, – есть ещё и… дополнения. Какие-то вставки, которых нет у Зианна. Они… они выглядят ещё древнее.

Доктор Капур, который часами просиживал над этими данными вместе с Айко, используя весь свой многолетний опыт в генетике и ту интуицию старого врача, которая не раз помогала ему ставить верные диагнозы там, где пасовала чистая логика, сразу уловил значимость находки Айко. Он видел, как логика машины и человеческий гений сплелись воедино, усиленные чем-то ещё, чем-то почти мистическим, идущим от самих этих древних генов.

– Невероятно… – пробормотал он, приближаясь к экрану. – Это может быть… рудиментарный ген, доставшийся нам от общего предка, или, наоборот, нечто, заложенное извне, как… как программа, ожидающая активации. Его латентность у большинства людей и активация у Лии под воздействием внешних, специфических факторов… это крайне любопытно.

Лия и Кейран затаили дыхание.

– Спящий ген… – прошептала Лия, её сердце бешено заколотилось. – Это объясняет всё. Мою реакцию на артефакты, на тебя, Кейран. Мои видения. Не просто генетическое родство, не просто случайная мутация. Это… это наследие, которое откликнулось на зов, на правильную частоту, которую мы, кажется, совершенно случайно нащупали благодаря невероятным аналитическим способностям Айко, мудрости древних Зианна, запечатлённой в их генах, и, возможно, прямым «подсказкам» от самой энергии Ковчега.

Кейран задумчиво коснулся своих светящихся узоров на предплечье.

– Наши самые древние, почти мифические тексты, те, что передавались из уст в уста ещё до Исхода, говорят о «Искрах Создателей», сокрытых в «младших расах» Вселенной. Мы всегда считали это лишь красивой метафорой, поэтическим образом… Но что, если это была буквальная правда? Что, если эти «Искры» – это и есть тот самый «спящий ген», оставленный теми, кто был здесь до нас? Теми, кого вы называете Молчальниками.

Спиральная Энергия как Ключ Активации

Вопрос повис в воздухе. Если этот ген действительно существует, если он – наследие древних, то, что может его пробудить? Что может заставить его «заговорить»?

Лия вспомнила свои ощущения при контакте с вращающейся спиралью в Зале Символов, прикосновение к артефактам Зианна, видения, которые она пережила в «сердце» Луны-Ковчега. Каждый раз это сопровождалось странным покалыванием, приливом тепла, обострением чувств, словно что-то внутри неё откликалось на эту чуждую, но одновременно знакомую энергию.

– Спираль… – прошептала она. – Спиральная энергия. Она повсюду в технологиях Зианна. И Молчальники… их символы, их Ковчег – всё пронизано этим мотивом. Что, если именно она является ключом?

Кейран кивнул.

– Спираль для нас – это символ жизни, творения, вечного движения энергии. Наши предки на Марсе научились гармонизировать себя с этой энергией, использовать её для созидания. Аль-Нуир же пытались её подчинить, извратить, превратить в оружие. Возможно, именно эта энергия, в её чистом, неискажённом виде, способна пробудить то, что дремлет в вас.

Решение пришло само собой. Они должны были провести эксперимент. Рискованный, непредсказуемый, но жизненно необходимый. Доктор Капур, несмотря на свою слабость, настоял на том, чтобы лично контролировать медицинские аспекты эксперимента, обеспечивая безопасность Лии.

В одном из уцелевших залов сектора Бета, где ещё сохранились действующие кристаллические резонаторы Зианна, они подготовили установку. Лия вызвалась добровольцем. Она легла на специальное ложе, окружённая датчиками, которые Айко подключила к своей консоли. Доктор Капур следил за её жизненными показателями на отдельном мониторе. Кейран, сосредоточившись, начал медленно активировать резонаторы, направляя на Лию слабый, сфокусированный поток чистой спиральной энергии.

Сначала Лия ничего не почувствовала, кроме лёгкого тепла, разливающегося по телу, как от солнечных лучей. Но затем по её коже пробежала лёгкая дрожь, как от слабого электрического разряда, быстро переросшая в волну обжигающего, но не неприятного жара, что хлынула по венам, заставляя сердце учащённо биться. Кожа начала покалывать так, словно тысячи невидимых иголочек одновременно вонзились в неё, а затем это ощущение сменилось невероятной, почти нереальной лёгкостью, будто её тело теряло вес, готовое воспарить над ложем. В ушах зазвенело, сначала тихо, потом всё громче, сливаясь в единый, высокий, почти музыкальный тон, который, казалось, резонировал с самой структурой её костей.

Она почувствовала, как обостряются её чувства до почти болезненной, невыносимой чёткости: она слышала тихий гул систем жизнеобеспечения «Селена» не как фоновый шум, а как сложную, многоголосую симфонию отдельных механизмов, каждый со своей уникальной нотой; видела пылинки, парящие в воздухе, не просто как точки, а как крошечные, переливающиеся всеми цветами радуги галактики, каждая со своим собственным, сложным узором; обоняние уловило сложнейший, почти ошеломляющий букет запахов – терпкий озон от работающих кристаллов Зианна, едва уловимый металлический привкус воздуха, проникающий сквозь фильтры, тонкий, почти забытый аромат марсианских трав, исходящий от одежды Кейрана, и даже… даже слабый, горьковатый запах болезни и лекарств, исходящий от доктора Капура, стоящего рядом.

А затем это началось. Сегмент ДНК на голографическом дисплее Айко, тот самый «спящий ген», начал менять цвет, его спиральная структура, казалось, оживала, пульсировала, втягивая в себя и преобразуя потоки энергии. Лия ощутила, как в её сознании рушатся какие-то невидимые прежде барьеры, мир вокруг наполнился невидимыми ранее энергетическими потоками, переплетающимися в сложнейший, бесконечно меняющийся узор. На мгновение ей показалось, что она видит ауру Кейрана – не просто сияние, а сложную, многослойную структуру из света и тени, отражающую его мысли и эмоции. Она услышала не слова, а сами образы и чувства, исходящие от доктора Капура – смесь тревоги, научного восторга и глубокой, затаённой печали. Это была не эйфория, но и не боль в чистом виде – скорее, ошеломляющее, почти невыносимое расширение сознания, словно её мозг, её душа, пытались объять необъятное, обработать на порядки больше информации, чем были способны выдержать.  На мгновение её охватил леденящий ужас: что, если этот поток не остановится? Что, если её сознание просто растворится в этом бесконечном океане информации, потеряв себя, свою личность? Она почувствовала, как её тело начинает неконтролируемо дрожать, а сердце забилось так, словно готово было вырваться из груди. Голос доктора Капура, предостерегавший о непредсказуемости и потенциальных опасностях, эхом пронёсся в её гудящем сознании. Она попыталась сфокусироваться, удержать контроль, вцепиться в ускользающее ощущение собственного «я». Она почувствовала, как по щекам текут слёзы – слёзы не горя, а какого-то невероятного, вселенского катарсиса.

Эффект был недолгим. Кейран, почувствовав, что энергия становится слишком интенсивной, и по сигналу от доктора Капура, прервал эксперимент. Лия тяжело дышала, её лицо было бледным, но в глазах горел огонь триумфа.

– Получилось… – прошептала она. – Он… он проснулся.

Доктор Капур устало, но удовлетворённо улыбнулся. «Удивительно, – пробормотал он. – Просто удивительно…»

Происхождение Человечества и Новые Горизонты

Осознание масштаба их открытия обрушилось на них всей своей тяжестью. Если этот «спящий ген» действительно имел марсианское или, что более вероятно, ещё более древнее, связанное с Молчальниками, происхождение, это означало, что история человечества, какой они её знали, была лишь верхушкой айсберга. Люди – не просто случайный виток эволюции на третьей планете от Солнца. Они были частью чего-то гораздо большего, древнего, космического. Возможно, наследниками, пусть и неосознанными, цивилизации, построившей Луну-Ковчег.

Потенциал этого открытия был огромен. Активация этого гена могла дать человечеству способности, о которых оно и не мечтало: повышенную интуицию, устойчивость к враждебной среде, возможно, даже пси-способности, способность напрямую взаимодействовать с технологиями Молчальников. Это мог быть ключ к победе над Аль-Нуир, к защите от «Предвестников» и даже от того ужасного «Роя», о котором шептали Молчальники.

Но и опасности были не менее велики. Что, если неконтролируемая активация приведёт к непредсказуемым мутациям, к безумию, к потере человечности? Кто будет решать, кому и как «пробуждать» этот ген? Как это повлияет на общество? Что, если Аль-Нуир или «Кронтех» узнают об этом и попытаются использовать это знание в своих корыстных, разрушительных целях? Доктор Капур предостерёг их от поспешных выводов и действий, подчеркнув необходимость тщательных и долгосрочных исследований последствий такой активации.

Лия и Кейран переглянулись. Шёпот генома, донёсшийся до них из глубин времён, обещал человечеству и марсианам невероятные возможности, но и возлагал на них колоссальную ответственность. Их хрупкий союз, рождённый в огне войны и отчаяния, теперь становился не просто тактическим альянсом, а единственной надеждой на то, что это знание будет использовано во благо, а не во зло.

Вопрос о том, как распорядиться этой тайной, кому её доверить и как подготовить к ней остальной мир, стал их новой, самой сложной задачей. Битва за Луну только что перешла на новый, гораздо более глубокий и опасный уровень – уровень самого кода жизни. И доктор Капур, несмотря на свою болезнь, был готов посвятить остаток своих дней этому исследованию, чувствуя, что это его последний и самый важный вклад в будущее человечества.

Глава 27: Паутина лжи Найры

Трещины в Монолите Аль-Нуир

Сектор Альфа, цитадель Аль-Нуир, всегда был местом холодного, бездушного порядка. Но сейчас, в личных покоях Найры, главного инженера и создательницы самых смертоносных машин Дракса, этот порядок казался особенно гнетущим. Помещение, больше похожее на стерильную операционную, чем на жилое пространство, было залито холодным светом голографических дисплеев. На них – схемы повреждённого арсенала, отчёты о потерях после дерзкой вылазки людей, графики нестабильной работы систем управления дронами.

Найра, чьё тело было почти полностью заменено кибернетическими имплантами, а левая рука представляла собой мощную плазменную пушку, неподвижно стояла перед одним из экранов. Её красные оптические сенсоры бесстрастно анализировали данные, но внутри, в том крошечном уголке сознания, где ещё теплились остатки органического мышления, зрел холодный, расчётливый гнев.

Дракс. Когда-то она восхищалась им – его гением, его силой, его несокрушимой волей. Он был для неё воплощением идеала Аль-Нуир – расы, стремящейся к абсолютному совершенству через технологию. Она была его верной соратницей, его любовницей, его главным оружейником. Но Марс погиб. Исход на Луну не принёс им мира. И Дракс… Дракс изменился. Его гениальность превратилась в паранойю, его сила – в слепую жестокость, его воля – в одержимость тотальным контролем. Он вёл их расу не к звёздам, а в бездну.

Её собственная одержимость «совершенством», её почти садистская ненависть к своей хрупкой органической части, которая когда-то двигала ею, теперь уступала место более прагматичному инстинкту – инстинкту выживания. Не только своего, но и расы Аль-Нуир. Той её части, которая ещё не ослепла от фанатизма Дракса.

«Он – болезнь, – подумала Найра, глядя на голографическое изображение Дракса, отдающего очередной яростный, бессмысленный приказ. – И болезнь нужно лечить. Или… ампутировать».

Люди. Примитивные, слабые, движимые хаотичными эмоциями. Но они выжили. Они сопротивлялись. Они даже смогли нанести удар в самое сердце её творений. Возможно, в их хаосе была своя сила. Возможно, они могли стать инструментом. Инструментом для устранения Дракса.

Протянутая Рука из Тьмы

Решение созрело. Холодное, рискованное, но, с её точки зрения, единственно верное. Найра, используя все свои знания систем связи Аль-Нуир и обходя десятки протоколов безопасности, которые она сама же и создавала, начала прокладывать тайный, анонимный канал к станции «Селен». Это было всё равно что танцевать на минном поле, но она была уверена в своих силах.

Её целью была Таня Вольская. Инженер-биотехнолог, заместитель капитана. Человек, обладающий и техническими знаниями, и определённой властью, и, судя по перехваченным данным об их недавней вылазке, достаточной смелостью и отчаянием, чтобы пойти на рискованную сделку.

Первый контакт был коротким, почти безличным. Голос Найры, искажённый до неузнаваемости сложными фильтрами, прозвучал в наушниках Тани, когда та в очередной раз пыталась восстановить повреждённые системы жизнеобеспечения «Селена».

– Инженер Вольская, – произнёс голос, лишённый всяких эмоций. – У нас может быть общий интерес. И общий враг.

Таня замерла, её сердце пропустило удар. Канал был зашифрован так, как она ещё не видела. Это не могли быть свои.

– Кто это говорит? – её голос был напряжён, рука потянулась к кнопке тревоги.

– Назовите меня… той, кто устал от безумия, – ответил голос. – Той, кто видит, что нынешний лидер Аль-Нуир ведёт свою расу к самоуничтожению. Я могу предоставить вам информацию. Коды доступа к некоторым системам. Ничего критичного, не надейтесь. Но достаточно, чтобы дать вам тактическое преимущество. Или хотя бы шанс выжить в следующей атаке.

– И что вы хотите взамен? – Таня старалась говорить спокойно, хотя её имплант на шее уже подавал тревожные сигналы, фиксируя невероятную сложность шифрования и скрытый, мощный источник сигнала.

– Ослабьте Дракса, – просто ответил голос. – Нанесите ему такой урон, чтобы он потерял контроль. И когда… если… вы победите, оставьте шанс тем из нас, кто не разделяет его кровожадность. Мы тоже хотим выжить.

Таня не знала, что и думать. Это могло быть изощрённой ловушкой Дракса. Но что-то в холодной, деловой интонации голоса заставляло её поверить – или хотя бы рассмотреть эту возможность. Она немедленно связалась с Марком и Айко. Марк был категорически против, считая это провокацией. Но Айко, чьи хакерские инстинкты были обострены до предела, увидела в этом вызов и потенциальную золотую жилу информации.

– Мы ничего не теряем, если будем осторожны, – сказала она Тане. – Давай посмотрим, что она предложит. Но ни одного шага без тройной проверки.