Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

– Это симбиоз с тёмной материей и энергией нулевой точки, – тихо объяснял Кейран, его голос звучал здесь особенно глубоко. – Ваши учёные пытаются поймать эти силы в гигантских коллайдерах, вызывая лишь хаотические всплески. Мы же… мы научились находить с ними гармонию, направлять их потоки через резонансные кристаллы и наши собственные биоэнергетические поля. Этот реактор не просто питает наш сектор, он стабилизирует саму ткань пространства-времени в этой части Луны.

Лия коснулась рукой ближайшей голографической панели управления, покрытой светящимися спиральными символами. Её пальцы слегка дрожали от переполнявших её эмоций и ощущений.

– Но как… как это возможно? Такая стабильность на протяжении тысячелетий?

– Реактор «вдыхает» частицы тёмной материи и виртуальные частицы из квантовой пены через естественные микроскопические порталы, которые мы научились стабилизировать и фокусировать с помощью этих спиралевидных кристаллических решёток, – Кейран осторожно взял её руку и положил на один из контрольных кристаллов интерфейса. – Он не производит энергию в вашем понимании, он… проводит её из самой основы вселенной. Он также поддерживает целостность Луны, не давая ей разрушиться под воздействием гравитационных аномалий, вызванных Катастрофой Колец на Марсе и её последующим дрейфом.

Лия почувствовала, как через её ладонь прошла волна тёплой, живой энергии. На мгновение ей показалось, что она видит, как потоки тёмной материи танцуют вокруг них, подчиняясь ритму её собственного сердца.

– Вы называете это духовностью? – прошептала она.

Кейран печально улыбнулся:

– Для нас это просто наука, Лия. Наука о жизни и вселенной, которую ваши предки, возможно, когда-то знали, но забыли… так же, как они забыли, что спираль вашей ДНК – это не просто набор генов, а послание от звёзд, ключ к пониманию этой энергии.

Внезапно фиолетовый шар энергии в центре реактора Зианна дёрнулся, его свет на мгновение померк, а по залу прошла волна неприятной вибрации.

Кейран нахмурился, его биолюминесцентные узоры тревожно вспыхнули.

– Кто-то… кто-то нарушил общий энергетический баланс базы. Что-то произошло в секторе Аль-Нуир. Что-то очень плохое.

Цена предательства

Айко, используя своего дрона, тащила обездвиженного Джейкоба по коридору «Селена» к камере предварительного заключения, переоборудованной из старой кладовой. Артефакт Аль-Нуир она уже поместила в специальный защитный контейнер с многослойным экранированием.

– Он чуть не убил нас всех, – доложила она Марку по внутренней связи. Капитан как раз вошёл в командный центр, его лицо было мрачнее тучи. – Что будем с ним делать? И с этой… бомбой замедленного действия?

Марк посмотрел на изображение дрожащего от страха Джейкоба на экране, затем на показания датчиков, исходящих от контейнера с артефактом. Теперь, когда Лия упомянула о его постоянных разговорах о больной дочери на Земле, эта попытка предательства приобретала новый, более трагичный оттенок. Но это не отменяло тяжести проступка. Его шрам на щеке подёргивался.

– Финча – в криокамеру временного содержания, если такая у нас ещё работает, – холодно приказал он. – Разберёмся с ним после… если будет это «после». Артефакт… нужно попытаться вернуть его на место. Если это один из стабилизаторов гравитационного поля базы, как предполагает Айко, его отсутствие может иметь катастрофические последствия.

В этот момент в командный центр вошли Лия и Кейран, их лица были встревожены. Реактор Зианна за их спиной, в их секторе, всё ещё гудел нестабильно.

– Марк, что случилось? – спросила Лия. – Мы почувствовали резкий выброс тёмной энергии со стороны сектора Аль-Нуир. И наш главный реактор… он теряет стабильность.

Айко вывела на главный экран изображение артефакта в контейнере.

– Вот причина. Джейкоб пытался украсть это для «Кронтеха». Это миниатюрный реактор Аль-Нуир, часть их системы стабилизации базы.

Кейран внимательно посмотрел на изображение артефакта, затем на Лию.

– Если этот «осколок» не вернуть на его место, или если его энергия не будет скомпенсирована, общая структура силовых полей, удерживающих эту лунную базу от коллапса, начнёт разрушаться, – его голос был спокоен, но в нём слышались стальные нотки. – И тогда Луна, лишённая этого искусственного стабилизатора, действительно может начать неконтролируемый дрейф к Земле. Или просто развалится на части. Дракс мог предвидеть такую возможность и использовать её как оружие последнего шанса.

На экране монитора службы безопасности, который Айко вывела для Марка, было видно, как Джейкоба помещают в импровизированную криокамеру. На другом экране, подключенном к спутниковой антенне, всё ещё висел логотип «Кронтеха» и надпись: «Ожидание подтверждения передачи «Омега-объекта». Активация протокола удалённого доступа к объекту через 24 часа в случае отсутствия подтверждения».

Тень Дракса, казалось, незримо скользнула по стене командного центра, и где-то в глубине сектора Альфа, в направлении украденного артефакта, заскрежетала тяжёлая техника. Дракс, возможно, ещё не знал о краже, но его инстинкты хищника уже что-то почувствовали.

Глава 10: «Песок в часах»

Тени времени

Медицинский модуль станции «Селен» был залит холодным, тревожным светом мерцающих голограмм. Доктор Раджив Капур сидел перед большим диагностическим экраном, его пальцы, обычно твёрдые, сегодня заметно дрожали, когда он увеличивал график состояния теломер у нескольких членов экипажа, включая Лию и Марка. Тонкие линии, отражающие длину теломер – защитных «колпачков» на концах хромосом, – стремительно падали вниз, как песок в перевёрнутых часах времени.

– Лия, срочно ко мне в медблок, – его голос, обычно спокойный и чуть ироничный, прозвучал в её личном коммуникаторе хрипло, словно он долго не говорил или его что-то душило.

Лия вошла через несколько минут, быстро сбрасывая перчатки скафандра, всё ещё покрытые тонким слоем лунного реголита после короткой вылазки для проверки внешних датчиков. Её каштановые волосы, обычно собранные в строгий узел, теперь вились беспорядочными прядями, а у висков, как она с ужасом заметила утром, отчётливо серебрились несколько новых седых прядей. Ей было всего тридцать пять.

– Радиационный фон на базе… он не просто высокий, он… необычный, – Капур ткнул своей тростью из углеродного волокна в голограмму, на которой сравнивались спектры излучения на «Селене» и обычного космического излучения. – Это не обычные гамма-лучи или протоны. Здесь высокий уровень экзотических частиц, возможно, тахионов или каких-то субквантовых возмущений, генерируемых реакторами марсиан, особенно технологиями Аль-Нуир, которые работают на грани стабильности материи. Эти частицы, проникая в наши клетки, не вызывают прямых мутаций, как обычная радиация, а действуют на более тонком уровне. Они интерферируют с работой фермента теломеразы, который отвечает за восстановление теломер. Кроме того, они вызывают своего рода «квантовую декогеренцию» в сложных белковых структурах, отвечающих за эпигенетическую регуляцию. Клетки теряют способность «читать» свою программу, их жизненный цикл сбивается, они начинают стареть с катастрофической скоростью, как если бы их внутренние часы были переведены на ускоренную перемотку. Проще говоря, мы все здесь очень быстро стареем.

Лия подошла к небольшому зеркалу на стене. Мелкие морщинки у глаз, которые она раньше едва замечала, углубились. Кожа на тыльной стороне её ладони, когда она сняла перчатку, стала тонкой и сухой, как пергамент.

– Сколько… сколько у нас времени? – спросила она, не отводя взгляда от своего стремительно меняющегося отражения.

Капур молча вывел на экран ещё один график – прогноз продолжительности жизни для обычного человека в текущих условиях. Красная ниспадающая кривая безжалостно пересекала отметку «два-три стандартных месяца».

– Как песок в часах, Лия, – пробормотал он, тяжело вздохнув. – Каждая частица этого странного излучения – это удар по нашему времени. И я… я уже не жилец. Моя болезнь… она ускорилась многократно. Мне остались недели, если не дни.

Лия на мгновение прикрыла глаза, затем снова посмотрела на доктора.

– Раджив, это излучение… оно влияет только на наше физическое старение? Я заметила… странные вещи. Моё восприятие символов Зианна, моя… связь с Кейраном. Она стала сильнее, яснее после того, как мы попали сюда. Может ли это быть связано?

Капур задумчиво постучал пальцами по своей трости.

– Интересное наблюдение, Лия. Теоретически, да. Если эти экзотические частицы влияют на квантовые процессы в наших клетках, они вполне могут воздействовать и на нейронные сети, особенно на те их аспекты, которые отвечают за интуицию, эмпатию или, как в вашем случае, за латентные способности к восприятию чуждых форм коммуникации. Возможно, это излучение, разрушая одни наши барьеры – физиологические, – одновременно истончает другие, ментальные, делая вас более восприимчивой к телепатическим или эмпатическим сигналам Зианна. Это, как если бы ваш мозг, пытаясь адаптироваться к агрессивной среде, начал «слышать» на новых частотах. Но это палка о двух концах, Лия. Такая повышенная чувствительность может сделать вас уязвимой для ментального воздействия, не только со стороны Кейрана, но и… других. И кто знает, как долго ваш разум сможет выдерживать такую нагрузку, особенно на фоне общего ослабления организма.

Лия вышла из медблока, слова доктора Капура гулким эхом отдавались в её сознании. Два-три месяца. Её собственное тело, её мозг – всё стремительно увядало под воздействием невидимого врага. Она прислонилась к холодной металлической стене коридора, пытаясь унять дрожь в руках. Взгляд её упал на одну из информационных панелей на стене, которая сейчас была неактивна и показывала лишь стандартную заставку ESA. Но на мгновение, на долю секунды, ей показалось, что на тёмном экране проступил едва заметный, пульсирующий серебристым светом узор – спираль. Та самая спираль, которую она видела в символике Зианна, на коже Кейрана, в древних артефактах. Символ их пути, их знаний, их связи с энергией.

«Связь… – подумала она. – Капур сказал, что это излучение может усиливать мою восприимчивость. Может ли эта связь с Зианна, с их знаниями, быть ключом не только к пониманию, но и к… выживанию? Или это просто иллюзия, порождённая отчаянием и угасающим разумом?»

Спираль на экране исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив после себя лишь гладкую, тёмную поверхность. Но образ её запечатлелся в сознании Лии, как последний луч надежды в надвигающейся тьме.

Магнитный лабиринт

Инженерный отсек на границе между нейтральной зоной и сектором Альфа, захваченным Аль-Нуир, был наполнен гулом силовых полей. Таня Вольская присела на корточки, напряжённо вглядываясь сквозь защитный визор в сложную панель управления. Перед ней простирался коридор, перекрытый несколькими рядами магнитных решёток Аль-Нуир. Они напоминали гигантскую паутину из ярко светящихся силовых нитей, каждая толщиной с человеческий палец. Воздух вокруг них дрожал и искажал свет от напряжения поля.

– Двадцать Тесла, как минимум, – пробормотала она, осторожно проведя рукой в усиленной перчатке в сантиметре от ближайшей силовой линии. Край перчатки тут же затлел и обуглился. – Разорвёт на кварки любого, кто сунется. И стандартные методы обхода тут не сработают, у них какая-то хитрая модуляция поля.

Айко Мураками, прислонившись к стене чуть поодаль, водила пальцами по своему наручному QR-импланту, который проецировал перед её глазами сложные потоки данных и зелёные строки кода.

– Паттерн модуляции поля повторяется каждые 11.37 секунды, – сказала она, не поднимая глаз от своих вычислений. – Магнитные решётки питаются от центрального плазменного ядра сектора Альфа. Если создать точный противофазный электромагнитный импульс в момент смены цикла модуляции… теоретически, можно вызвать короткое замыкание в управляющей системе и на мгновение обрушить поле.

– Если, да кабы, – Таня осторожно вставила в щель в стене рядом с панелью управления решёткой крошечного нанобота-разведчика. – Вот только для такого импульса нужна мощность, сравнимая с небольшим ядерным взрывом. Или очень точный и хитрый вирус, который обойдёт их защиту. Нам нужна приманка, чтобы отвлечь их внимание, или прямой удалённый доступ к их системам управления.

Решётка перед ними внезапно вспыхнула ослепительно голубым светом. Сноп искр вырвался из панели управления, прожигая Тане рукав комбинезона и оставив на коже багровую, болезненную полосу.

– Чёрт! Они нас заметили! Или это автоматическая защитная реакция на нанобота! – Таня отдёрнула руку, шипя от боли.

Айко криво усмехнулась:

– Может, предложим им Джейкобина растерзание? Он у нас мастер по созданию проблем и привлечению внимания.

Часовой механизм

Марк Рейес стоял у голографического стола в командном центре «Селена», его лицо было неподвижно, как высеченная из камня маска. На трёхмерной карте базы мигали красные зоны, показывающие активность Аль-Нуир и их продвижение по туннелям. Лия подошла, плотнее запахнув капюшон своего комбинезона, но несколько серебряных прядей всё равно выбивались наружу, предательски поблёскивая в свете голограмм.

– Капур дал нам в лучшем случае два месяца, Марк, – тихо сказала она, её голос был напряжён. – Если мы не найдём способ защититься от этого излучения. Но Дракс и его Аль-Нуир, скорее всего, добьют нас гораздо раньше.

– Значит, мы должны действовать сейчас, – Марк решительно ткнул пальцем в точку на карте, обозначающую предполагаемое местоположение центрального реактора сектора Альфа. – Таня и Айко ищут способ взломать их магнитные решётки. Как только они это сделают, мы штурмуем их реактор. Отключим их энергию, лишим их базы. Это наш единственный шанс. Атака через три часа.

Лия взяла его за рукав. Её пальцы, уже тронутые печатью времени, покрытые сеточкой мелких морщин, резко контрастировали с его сильной, загрубевшей кожей.

– А если это бессмысленно, Марк? – её голос дрогнул. – Если мы все здесь обречены? Что, если мы просто… отсрочим неизбежное ценой ещё больших потерь?

Марк наконец посмотрел на неё. В его обычно холодных глазах на мгновение мелькнуло что-то тёплое, почти сочувственное, но тут же скрылось за привычной маской командира.

– Тогда мы умрём, сражаясь за шанс, Лия, – он мягко высвободил свой рукав. – А не в медицинском блоке, глядя, как наши тела рассыпаются в прах. Это достойный выбор.

Он снова повернулся к карте, его внимание уже было приковано к разработке плана атаки.

Песочные бури

Лаборатория Зианна в секторе Бета. Лия и Кейран обсуждали открытие доктора Капура.

Лия: – Это излучение… оно убивает нас. Почему оно не действует на вас?

Кейран провёл рукой по своей коже, где биолюминесцентные узоры мягко пульсировали.

– Наша кожа, Лия, это не просто покров. Это сложный биоэнергетический интерфейс. Нанокристаллы в её структуре, которые вызывают свечение, способны улавливать и преобразовывать многие виды энергии, включая те экзотические частицы, о которых говорил ваш доктор. Мы можем метаболизировать их, использовать для подпитки наших способностей, или нейтрализовать, если они вредны. Это результат миллионов лет эволюции на Марсе, планете с изначально нестабильным ядром и высоким уровнем естественной радиации.

Он положил перед ней небольшой, пульсирующий светом кристалл.

– Этот кристалл – часть нашей технологии омоложения. Он настраивает биоритмы клеток, корректирует повреждения ДНК, вызванные внешними факторами. Мы не бессмертны, но наш цикл жизни значительно длиннее вашего, и мы умеем противостоять распаду.

Лия с надеждой посмотрела на кристалл, затем на свою руку, где морщины, казалось, стали ещё глубже.

– Вы… вы можете помочь нам? Обратить это?

Кейран на мгновение прикрыл глаза. Его лицо омрачилось. Когда он снова заговорил, его голос был полон печали.

– Мы пытались… на Марсе. Когда наши пути с Аль-Нуир только начали расходиться, были попытки создать гибридные формы жизни, объединить наши способности с их физической силой. Мы пытались адаптировать их к нашим методам регенерации. – В его сознании (и частично в сознании Лии, благодаря их растущей связи) возникли образы: дети, полу-Зианна, полу-Аль-Нуир, их тела искажены, конечности перекручены, они кричат от боли в стеклянных инкубаторах. – Но их генетическая структура оказалась слишком… прямолинейной, слишком жёсткой. Наши методы вызывали в их клетках неконтролируемые мутации, они… взрывались изнутри. Сгорали, как песчинки в пламени звёзд. Цена такого «омоложения» для них была смертью. Я боюсь, что с людьми… результат может быть таким же. Ваша ДНК, хоть и несёт след наших предков, всё же слишком отличается. Мы можем попытаться создать защитные амулеты, фильтрующие излучение, но обратить процесс… это может быть смертельно опасно для вас.

Последний паттерн

Таня, превозмогая боль от ожога, подключила небольшого дрона-камикадзе, оснащённого ЭМИ-генератором, к терминалу, который Айко удалось частично взломать удалённо. На её AR-визоре замигал обратный отсчёт до предполагаемого окна уязвимости в магнитной решётке: 10… 9… 8…

– Если я правильно рассчитала фазовый сдвиг и резонансную частоту, – Айко напряжённо следила за потоками данных, её голос звучал в наушниках Тани, – поле должно схлопнуться на 0.37 секунды. Не больше. Этого должно хватить, чтобы проскользнуть.

– Этого хватит, – решительно сказала Таня, её палец завис над кнопкой запуска на её тактическом планшете. – Готовься, Марк.

Секунды тянулись, как вечность. Ноль. Таня нажала на спуск.

Дрон с тихим жужжанием рванулся вперёд и взорвался с яркой вспышкой у самой магнитной решётки. Силовое поле на мгновение моргнуло, погасло… и тут же вспыхнуло вновь.

– Проход! – крикнула Таня, готовясь рвануться вперёд вместе с группой захвата, которую Марк уже приготовил.

Но из тени за теперь уже снова активной решёткой, словно материализовавшись из воздуха, вышел Зул, кибер-шпион Аль-Нуир, известный своей способностью менять обличья. Только на этот раз его облик был до ужаса знаком. Он был точной копией Ивана «Медведя» Волкова, погибшего от когтей Дракса. Его плазменная винтовка была направлена прямо на Таню, а голос, искажённый синтетическими модуляциями, имитирующими смех, вдруг сменился на знакомый до боли – низкий, с лёгким украинским акцентом, голос Ивана.

Зул (голосом Ивана Волкова): – Эх, Танюха, Танюха… зря стараешься, девочка… Теперь и тебя, как моего дружка Гришку Маллинза, в эту мясорубку отправлю. Только сначала немного поиграем.

Таня замерла, её лицо исказилось от ужаса и отвращения. Голос её погибшего друга, Ивана, произносящий эти слова из уст чудовища, ударил её, как нож в самое сердце. Она сглотнула тяжёлый ком в горле:

– Ты… ты не Иван. Ты мразь.

Зул (смеётся голосом Ивана, но в его глазах горит холодный красный огонь сенсоров Аль-Нуир): – А кто сказал, что я Иван? Я – ваше прошлое, ваше настоящее и ваше очень короткое будущее!

Раздел 2. Эхо Древних Войн

Глава 21: Цена откровения

Шёпот из Бездны Времени

Личная лаборатория Лии Морган на «Селене» тонула в полумраке. Лишь тусклый свет от аварийных панелей и мерцание голографических дисплеев, на которых застыли остатки её недавнего, ошеломляющего видения, нарушали эту тишину. На схемах Луны, обычно таких привычных и понятных, теперь проступали контуры чего-то чудовищно древнего, невозможного. Лия выглядела так, словно не спала несколько суток – и это было близко к истине. Её каштановые волосы были спутаны, под зелёными глазами залегли тёмные тени, но сами глаза горели лихорадочным, почти безумным блеском. Цена откровения, обрушившегося на неё после гибели Зула и того странного, мощного пси-импульса, который, как она теперь понимала, исходил от Молчальников, была высока.

Она нервно сжала кулаки, затем решительно активировала закрытый канал связи.

– Марк, Таня, – её голос был хриплым, но твёрдым. – Срочно ко мне. Лаборатория три. Это… это касается всего. Конфиденциально.

В её тоне было столько невысказанного напряжения, что Марк Рейес и Таня Вольская, находившиеся в командном центре и пытавшиеся справиться с последствиями ультиматума Крюгер, переглянулись.

– Что ещё? – пробормотал Марк, но уже через минуту они были у дверей её лаборатории.

Лия впустила их, быстро огляделась по коридору и плотно заперла дверь, активировав протоколы максимальной звукоизоляции. Воздух в помещении был спёртым, пахло озоном и чем-то ещё, неуловимо древним – или это ей только казалось?

– Лия, что случилось? Ты выглядишь… – начала Таня, но Лия прервала её, вскинув руку.

– Сядьте, – она указала на два свободных кресла. Сама она не могла стоять на месте, мечась по маленькому пространству, как тигр в клетке, собираясь с мыслями, пытаясь облечь невообразимое в слова.

Ковчег под Нашими Ногами

– Когда… когда Зул погиб, – начала Лия, её голос дрожал, – я почувствовала это. Удар. Не как от Нимриэль. Другой. Древний. И я… я увидела.

Она замолчала, пытаясь поймать ускользающие образы. Марк и Таня терпеливо ждали, хотя напряжение в комнате можно было резать ножом.

– Луна, – наконец выдохнула Лия, останавливаясь напротив них и глядя им прямо в глаза. – Это не просто спутник. Не просто кусок камня. Это… это корабль. Гигантский, древний корабль-ковчег. Построенный… ими. Молчальниками. Они – не просто наблюдатели, они – Хранители этого Ковчега. Они спасались. От чего-то… ужасного. Чего-то, что пожирало целые миры.

Слова Лии падали в тишину лаборатории, как камни в бездонный колодец. Марк слушал с непроницаемым лицом, но его брови медленно сходились на переносице. Он обменялся быстрым, ничего не выражающим взглядом с Таней. Его военный опыт и прагматизм подсказывали ему, что Лия, пережившая слишком много потрясений, могла быть на грани срыва.

– Лия, – мягко, но твёрдо начал Марк, – ты уверена, что это не… не последствия стресса? Или того, что случилось с Нимриэль? Радиация, пси-воздействие… Ты понимаешь, как это звучит? Корабль размером с Луну?

– Я знаю, как это звучит, Марк! – голос Лии сорвался. – Я учёный, я не верю в сказки! Но я видела это! Чувствовала! Это не галлюцинация!

Таня, в отличие от Марка, была более восприимчива. Её инженерный ум сразу начал перебирать необъяснимые аномалии, с которыми они сталкивались с момента пробуждения базы.

– Постой, Марк, – сказала она задумчиво. – Некоторые показания… они действительно были странными. Необъяснимые гравитационные флуктуации в определённых зонах. Энергетические поля, которые наши приборы не могли классифицировать. Если это правда, Лия… если под нами действительно гигантская машина… это объясняет многое. И… это пугает до чёртиков.

– Это не просто пугает, Таня, – подхватила Лия, благодарно посмотрев на подругу. – Это меняет всё. Абсолютно всё. Мы живём не на мёртвом спутнике. Мы живём на палубе древнего звёздного ковчега, который дремлет под нашими ногами.

Раскол Мнений: Наука против Безопасности

Откровение Лии повисло в воздухе. Марк всё ещё выглядел скептически, но в его глазах появилось сомнение. Таня же, казалось, уже начала просчитывать варианты.

– И что ты предлагаешь? – наконец спросил Марк, его голос был лишён эмоций.

– Мы должны это изучить! – горячо воскликнула Лия. – Если это корабль, у него должны быть системы управления, источники энергии, архивы знаний, которые могут быть несоизмеримо древнее и обширнее, чем у Зианна или Аль-Нуир! Это может быть наш единственный шанс против Дракса, против «Предвестников»! Это может быть ключ к пониманию всего, что здесь происходит, включая ускоренное старение! Мы не можем это игнорировать!

Марк резко поднялся. Его лицо снова стало жёстким, капитанским.

– Игнорировать? Лия, у нас приказ Крюгер об уничтожении базы, который мы с трудом саботируем! У нас «Предвестник-7», летящий к Земле! У нас Дракс, который в любой момент может начать новую атаку! У нас «Возмездие» на подлёте, готовое нас испепелить! И ты предлагаешь нам сейчас начать ковыряться в гипотетическом «древнем корабле», пытаясь разбудить каких-то «Молчальников», которые только что без малейших усилий уничтожили одного из лучших шпионов Аль-Нуир?!