Побег

– Больший, чем вот прямо сейчас, когда мы весь Сектор сидит и ждёт, чем закончится эта космаческая лотерея, основанная на выдержке и вообще говоря физических кондициях конкретного контроллера, пускай и самого распрекрасного?

– Ну почему же только сидит и ждёт, – выжидательно усмехнулся Ли Хон Ки, – можно сказать и совсем не только сидит и не исключительно ждёт.

Кажется, до Ковальского понемногу начало доходить, зачем их с Рабадом вообще могли разыскивать.

– Вы хотите сказать, что вы нашли способ закинуть на бакен ещё одного контроллера? Конкретно, вас?

– Вовсе не обязательно меня, – буквально просиял сапфировой улыбкой Ли Хон Ки, – но я бы на подобный исход со своей стороны весьма рассчитывал. В конце концов, именно мне хотелось бы оказаться лицом к лицу с коллегой Чо Ин Соном и доиграть-таки нашу партию, – непонятно завершил он.

– А что, есть ещё желающие? – Рабад смотрел на разулыбавшегося контроллера с тем опасением, с которым обыкновенно смотрят на сумасшедших. Парень решил себя угробить, допустим, радоваться-то чего?

– О, я знаю минимум двух, – скорчил странную гримасу Ли Хон Ки.

Ковальский и Рабад переглянулись. Что-то их «коллега» темнит.

– Ну, допустим. У вас с ним своего рода соревнование, кто скорее доберётся до 62 бакена, тот и победил. А мы тут причём?

– Хорошо, что вы спросили!

И видя, что Ковальский вот-вот окончательно потеряет остатки терпения, поспешил вновь развернуть эрвэграфию на смарткраске стола. На этот раз там было не космическое пространство, а как бы его имитация, звёздный фон, на котором плыл некий пузатый, утыканный торчащими во все стороны колючими усами генераторов объект, в котором можно было угадать бакен Цепи.

Больше всего он напоминал Ковальскому…

– Это же астростанция! Только внешний зеркальный слой как будто нарочно ободрали, заменив всем этим навесным непотребством.

– Вы угадали, базовый прототип у них общий. И в одном моменте даже весьма схожий.

С этими словами Ли Хон Ки ловко провернул ориентацию бакена так, чтобы южный полюс колючего сфероида смотрел на зрителя.

– Это, как и в случае астростанции, техническая шахта грузового шлюза. В вашем случае она прикрыта щитом, но разницы, как видите, почти никакой.

– А что там с генераторами поля? – Ковальский протянул ладонь и начал вертеть модельку бакена, пытаясь высмотреть детали.

– Вы угадали, там есть механизм жёсткой сцепки внешних силовых каркасов, два парных излучателя здесь и здесь, в точности как у вас.

– Ну значит туда можно пристыковаться!.. Хотя погодите, – Ковальский недоверчивым жестом отодвинул от себя эрвэграфию. – Вы же говорили, что подобный фокус вызовет неминуемую декогеренцию.

– Да, при выходе на перископную глубину. Со стороны дипа.

– А при прожиге со стороны субсвета?

В ответ Ли Хон Ки молча щёлкнул кольцами, возвращая картинку огненного водоворота «москстрёумена».

– А со стороны субсвета там ждёт вот это.

– То есть и правда, никакой другой бакен пристыковать не получится.

– Даже если бы очень хотелось.

– И всякая мелочь вроде шлюпки тоже мимо.

– Тоже мимо.

– А большие крафты, тот же мю-класс должен быть способен…

– Я интересовался, не в этой жизни. Слишком плотный встречный барраж. Это как прорываться на первторанге сквозь напрочь скомпрометированный канал. Даже хуже, эти штуки весьма неповоротливы. К тому же потом надо суметь оттуда как-то сразу уйди на обратное проецирование, причём так, чтобы вокруг тебя не началась такая же катавасия, Барьер-то далеко, так и при обычном-то прожиге недолго крафт угробить.

– Значит, надо прыгать на астростанции! – хлопнул по столу кулаком Ковальский, – В критической ситуации она способна проецироваться непосредственно в звёздных недрах, мы так на Альционе D делали, уж как-нибудь сдюжим и скомпрометированный канал!

На этот раз Ли Хон Ки не улыбался, он стал серьёзен, поднявшись из-за стола и церемонно поклонившись астрогаторам.

– Я был бы несказанно рад со своей стороны на вас рассчитывать.

Тёмные глубины Кризалиса устрашали своими масштабами.

Казалось, человек способен привыкнуть к чему угодно, пережившего же приступ фуги и вовсе было непросто впечатлить даже самыми фантастическими видениями. Тот, чьё сознание и само порой было устроено сложнее и запутаннее любого, даже самого хитрого лабиринта, и потому был фактически обречён на скуку бытового существования, только очутившись здесь мог прочувствовать всю невероятную глубину и священную сакральность подобного места, сравнимого с чертогами любого, пусть самого сложносочинённого разума.

Впрочем, это было отнюдь не «место», Кризалис вовсе не возлежал банальной точкой в пространстве, он сам был таким пространством, словно бы одновременно парил-плыл-проистекал отдельно от нашего привычного мира, вещь в себе, живая фантасмагория, чудесное порождение кудесников Синапса.

Даже попросту проникнуть сюда – уже само по себе было волшебным приключением сродни сказкам древних дорам, в которых главный герой в паре с волшебным проводником-помощником, говорящим магическим зверем или же птицей, пробирался в таинственную пещеру горного короля, где ему долженствовало одолеть собственные страхи или же обрести заслуженную погибель от ужасных созданий, населяющих потусторонний мир чудес.

Советнику Е в качестве посланного на его голову таинственного провожатого достался, паче чаяния, пузатый Чжан Фэнань, сделавшийся в таинственном процессе слияния обоих своих квантовых ипостасей ещё более желчным в общении и неприятным на лицо, однако, по здравому размышлению, лучше такой провожатый, чем вовсе никакого. Затравленно оглядываясь по сторонам, советник Е не мог бы теперь поручиться, что в одиночку ему хватило бы смелости сделать здесь хоть шаг.

Судите сами, кто вообще способен не затеряться в окружающей их фантасмагории – во все стороны, насколько хватает глаз, бегут в полумраке транспортные направляющие, на них, как бусины на нитке, бегущими строчками указателей скользят мимо вереницы директив, файловых дескрипторов, инструкций и контрольных точек, пока за всем этим демонами Максвелла ревниво посматривают за процессом откомандированные на Эру погонщики Синапса.

Виртуальное пространство Кризалиса только на первый взгляд выглядело воплощённым хаосом, вечно мечущееся, путающееся у себя под ногами, звенящее в ушах сигналами тревоги, на самом деле оно представляло собой невероятно слаженный механизм, в котором бесполезно пытаться угадать всю сокрытую в нём сложносочинённую логику, куда правильнее было попросту держаться по возможности в стороне от основных информационных магистралей, что посланник Чжан и проделывал с весьма необычной для себя сноровкой и даже грацией.

Как он всего за пару дней так наловчился скакать в этом первозданном хаосе с линии на линию, понять было решительно невозможно. Вероятнее всего, как и всегда тому виной была очередная пережитая фуга, однако провожатый из посланника Чжана и правда получился недурственный, советник Е только и поспевал догонять.

Феерия же вокруг него только расцветала всё новыми красками – присмотревшись внимательнее, в этом нескончаемом мельтешении сумрачных недр Кризалиса уже можно было угадать детали скрывавшихся за ними технологических цепочек.

Пузырились чаны генетических процессоров, щёлкали наночелюстями молекулярные ножницы, мановели тентаклями пренатальные автоматы, тряслись, светясь в ближнем ультрафиолете, бесконечными рядами уходящие к горизонту реторты первичного абиогенеза, плодились в чашке Петри плесневые грибки и бактерии, секвенировались гаплогруппы вирусов и бактериофагов, вокруг них шёл обычный, если подумать, производственный цикл любой современной биолаборатории, вопрос был лишь в масштабе.

Это место служило не просто банальной лабораторией, по сути своей тут работала гигантская фабрика, ежесекундно производящая на свет всё новых и новых чудовищ Франкештейна, и лабиринт Кризалиса был сердцем, управляющим центром этой сборочной линии по производству жизни и смерти, куда обыкновенно не пускали посторонних, да что там посторонних – большинство резидентов Эру ни разу не побывают в Кризалисе за свою свою жизнь.

Непосредственный же доступ к физически воплощённым гигантским лабораторным комплексам, расположенным на пяти планетоидах посреди ледяных просторов местного Пояса Койпера, был разрешён разве что немногим избранным из числа Магистров Памяти.

Это и стало для них с посланником Чжаном главной проблемой.

Можно было в тщетной попытке достучаться до небес поднять на уши весь этот Сектор, научиться попутно открывать ногой дверь в любой самый высокий кабинет, но видимо попросту не существовало способа присесть на уши одному конкретному, самому неуловимому, самому упёртому, самому погружённому в свои дела Магистру Памяти, кроме как попав в итоге в переливающееся миллионом огней кипучее чёрное чрево Кризалиса.

Для этого пришлось, разумеется, потрудиться. Но два безумных фанатика, по очереди погружающиеся в треклятую фугу, на пути к своей цели способны на многое. И они добились доступа туда, куда до сих пор не проникал ни один представитель не то что Янсин, вообще ни единого из периферийных миров Фронтира. Да ещё и без докторской степени.

Впрочем, покуда всё равно совершенно без толку.

Вся волшебная сила этого места, вместо того чтобы вдохновлять советника Е, будоражить его воспалённое многочисленными фугами сознание теми невероятными возможностями, что оно сулило про́клятому судьбой человечеству, напротив, в подобных местах только всё больше погружала его в беспросветное уныние. Если они не преуспеют, если случится неизбежное, то все эти бесчисленные знания, что рождались в чанах и ретортах Эру, они сгинут, канут в бездну самого страшного небытия, которое хуже смерти. Они попросту как будто никогда не родятся на свет.

И только подстёгиваемый страхом того, что ещё только может случиться, но всё-таки пока не произошло, советник Е скользил в непроглядной булькающей и пузырящейся мгле Кризалиса, ведомый грузной фигурой посланника Чжана.

Забавно, тот даже здесь, в виртуальном пространстве, где можно было выглядеть как угодно вычурно или благообразно, предпочитал сохранять свой истинный биологический облик далёкого от физического совершенства чиновника с водной суперземли Янсин. С другой стороны, сам советник Е предпочитал поступать так же, впрочем, себя-то он всегда в душе почитал за крайне симпатичного, и даже щеголеватого мужчину средних лет, имеющаяся же возможность немного прибавить, например, волос козлиной бородёнке была бы немедленно отмечена пристальным взглядом того же посланника Чжана, что наверняка послужило бы впоследствии источником для множества насмешек, так что советник Е поспешил отбросить подобные досужие мысли, а сосредоточиться на том немалом пути, что они уже успели вдвоём проделать в клокочущих глубина Кризалиса.

Они успели между тем драматически измениться.

Если там, в самом ядре, куда выносила тебя ослепительная волна погружения, царил первозданных хаос, в котором сплетались сотни тысяч исследовательских и производственных циклов, то здесь, на периферии всей этой кутерьмы плотный сумрак Кризалиса обретал чёткую структуру, будто подчиняясь приказам уже не миллиона белохалатников Эру, но некоей единственной воле, осознанно не подпускающей к управлению собственным проектом никого постороннего. Более того, с каждым шагом советник Е начинал ощущать некое вполне различимое сопротивление виртуального пространства их с посланником Чжаном здесь присутствию.

Однако они были готовы к такому повороту событий, загодя заручившись всеми необходимыми допусками и вызубрив все существующие протоколы безопасности. И посланник Чжан не зря заранее ходил в Кризалис на разведку – проверял, не нужна ли помощь со стороны Магистрата, пока советник Е воевал уже непосредственно с означенного Магистрата представителями. Впрочем, в отличие от этого места, там всё было проделано чётко, веско и не без соответствующего моменту апломба. Если чиновник Янгуан Цзитуань и обладал на Семи Мирах какими-то полезными навыками, то это были навыки крючкотворства и очковтирательства.

Так что пока достопочтенный Чжан Фэнань бороздил просторы Кризалиса с целью разведать, как устроен его лабиринт, многоуважаемый Е Хуэй велеречиво ездил по ушам местной научной элите. В чём, ничуть не сомневайтесь, немало преуспел. Во всяком случае вышел он с той аудиенции, сжимая в потной ладошке ключи от сердца Эру, ключи Кризалиса.

И вот теперь настала пора ими воспользоваться.

Потому что с некоторых пор они перестали двигаться вообще. Ну то есть как перестали, прыгают с ветки на ветку, бродят, задрав голову, по коммитам, а всё без толку. Будто само виртуальное пространство вокруг них само собой закольцевалось, не желая больше указывать дальнейший путь и только лишь вводя в заблуждение кажущейся бесконечностью окружающих просторов. Тупик.

Тут и настала пора, как в волшебных историях, достать из кармана волшебный меч-кладенец, да и рубануть им наискось, чтобы дым коромыслом, и все на свете двери распахнулись, будто их и не было. Советник Е, коротко переглянувшись с посланником Чжаном, тут же послушно полез за пазуху за ключами.

– Не вздумайте здесь этого делать.

Голос этот раздавался вокруг словно бы из ниоткуда, усталый, бесплотный и какой-то неживой. Вот и началось.

– Всё равно не сработает, – голос как будто гордился этим фактом.

– Нас заверили, что эти ключи откроют нам двери в самые потаённые уголки Кризалиса! – первым по старшинству подал голос посланник Чжан.

– Ничего они тут не откроют, а только дел натворят, разбирай потом за вами, а у меня и без того дел невпроворот.

– А если мы всё-таки попробуем?

– Пробуйте на здоровье, мне самому любопытно, что у вас в результате получится, но кто не спрятался – я не виноват.

Советник Е бросил короткий взгляд на посланника, мол, можно мне сказать? И лишь получив от того формальный кивок, вступил в назревающую перепалку:

– Квестор, вы отказываетесь подчиняться директивам Магистрата?

– Квестор? Хм, – голос задумался, как будто мучительно что-то припоминая. – Может быть, что и квестор. На моей памяти Магистрат только и лез ко мне с разговорами, мол, квестор то, квестор сё. Столько лет, упущенных впустую. Я же заперся здесь не для того, чтобы меня отвлекали досужими разговорами, да ещё и угрожать пытались. Тоже мне, на простачка, думаете, напали? Великий конфликт Аш-Семнадцать недаром только я взялся разрешить. Подобная великая цель требует решительности и самоотречения.

Посланник Чжан, нахмурившись, повертел у виска, на что советник Е лишь пожал плечами. Речи эти и правда отдавали бытовым сумасшествием, неужто они опоздали, и великий Хранитель Памяти успел отъехать кукухой, окончательно запутавшись в тенётах Кризалиса?

Хотя погодите, только тут до него дошёл смысл происходящего. Выдохнув с видимым облегчением, Е Хуэй звонко щёлкнул пальцами, произнеся следующее:

– Квестор, отзовите дворнягу. У нас к вам послание от Конклава. Они согласны.

К вящему любопытству, проступившему на лице посланника Чжана, слова эти возымели непосредственное действие, бесплотный голос не расхохотался в ответ и не возмутился столько бесцеремонным обращением, а напротив, сделался вдруг строг и невозмутим:

– Доступ разрешён. Следуйте за указателем.

И точно, у их ног в густом чёрном тумане засветилась вдруг сам собой путеводная стрелка, которая в видимом нетерпении подпрыгивала на месте. Советник Е с поклоном предложил посланнику Чжану следовать первым. Надо бы поспешить, пока хозяин не передумал.

Следовало, конечно, догадаться, что квестор не станет самолично отпинывать каждого досужего постдока, с дуру решившегося ломиться туда, куда не следовало. Уж если даже балбесы вроде доктора Накагавы наловчились в наше время злоупотреблять оживлёнными бэкапами, то уж Магистр Памяти мог вытворять чудеса и поумнее виртуального привратника, в роли которого хватило бы посадить на цепь специально обученного квола. Впрочем, никакому кволу квестор бы доступ в свою святая святых ни за что бы не доверил. Хотя, нам-то какая разница, размышлял себе под нос следующий за посланником советник Е, любопытно только, правда ли хвалёные ключи Магистрата тут бы внезапно не сработали, вот был бы сюрприз. Впрочем, если это и правда бэкап, вполне вероятно, что так бы и случилось. Ему хватило бы таланта до конца сопротивляться начальству, как всегда поступал, вне самого сомнения, и его упёртый оригинал.

– Что ж, господа, добро пожаловать в мою скромную обитель.

Советник Е поспешил вежливо поклониться навстречу встречающей их неподвижной тени хозяина. Посланник Чжан после небольшой паузы на обдумывание проделал то же, разве что его поклон оказался на пол-ладони менее глубоким, даже после стольких лет их совместных приключений достопочтенный Чжан Фэнань не мог себе позволить не следовать янгуанскому этикету. Как смешно, смешно и глупо. Впрочем, лицезреющий всю эту церемонию квестор – а перед ними возвышался теперь именно он – наверняка всех этих нюансов даже не заметил.

Итак, приступим. Слово на этот раз слово взял советник Е:

– Заранее просим прощения, квестор, что вас отвлекаем. Если бы у нас была иная возможность с вами поговорить, мы бы разумеется не стали сюда так бесцеремонно вламываться. Кажется, вы единственный действительный член Магистрата, кто буквально живёт в недрах Кризалиса.

– К моему превеликому, на самом деле, сожалению. Магистры Памяти в наше время, на мой вкус, отдают предпочтение мирским делам, вместо того чтобы трудиться во благо Эру, – было поразительно слышать, насколько этот иссохший голос был похож на тот, дворнягин.

– Печально слышать подобное, квестор, но зато, как видите, ваши старания не пропадают втуне.

Тёмная фигура слабо пошевелилась в ответ.

– Надеюсь, вы не стали приукрашивать позицию Конклава Воинов, дабы банально привлечь моё внимание там, у ворот?

– Ни в коем случае, досточтимый посланник Чжан Фэнань послужит мне свидетелем, после одного недавнего инцидента, оглашать детали которого я не уполномочен, Конклав сделался куда менее разборчив в действиях, и когда мы при случае упомянули ваш проект «Новое лицо», они сразу же им заинтересовались.

Фигура снова чуть двинулась им навстречу.

– Как интересно, на мои послания они предпочли не отвечать вовсе. Что же собственно изменилось за прошедшие годы?

– Насколько вы вообще осведомлены о происходившем за пределами Кризалиса, квестор?

– Исключительно в самых общих чертах. Там вроде бы ведутся какие-то боевые действия за Воротами Танно, где я успел своё время побывать? Надеюсь, Симах Нуари всё-таки взялся за ум и вновь, как в старые времена, бьётся на нашей стороне?

Советник Е и посланник Чжан вновь переглянулись.

– К нашему сожалению, никак нет. И наше положение обретает серьёзный оборот, я бы даже сказал, что ситуация на границе Барьера критическая.

– Печально это слышать. Однако, как я уже вам сообщил, последнее время я мало интересуюсь событиями вне стен этой лаборатории. Так что же, это не Великий конфликт Аш-Семнадцать, к разрешению которого я как никогда близок, привлёк внимание Конклава к моему давнему проекту, но причиной тому были исключительно проблемы флота на границе? Жаль, если так, моя академическая гордость посрамлена подобным небрежением.

– Квестор, ваша академическая гордость пострадает ещё больше, если вы откажетесь от проекта «Новое лицо» только лишь оттого, что нашли себе более интересную научную тему, вы так не считаете?

– Великие конфликты – это не какая-нибудь «интересная тема», это то, ради чего вообще существует Магистрат! – тёмная фигура, произнося эти слова, довольно грубым жестом подняла указательный палец вверх. – Эру не способен двигаться дальше, пока не найдено решение базовых проблем современной синтетической биологии!

– Ну допустим, вы их решите…

– Не «допустим»! Вовсе не «допустим»! – кажется, хозяин начал распаляться на пустом месте. – Мы обязательно должны достичь в этом направлении серьёзного прогресса в самой ближайшей перспективе! А иначе и моя прежняя забава, как вы правильно сказали, «Новое лицо», тоже будет бесполезной, как все прочие детские игрушки.

И тут, разумеется, началось то, что однажды должно было непременно начаться. Свара.

– Если мы не преуспеем в нашем с вами сегодняшнем разговоре, квестор, боюсь, станет совершенно неважно, какого прогресса вы достигнете в любой перспективе! – выпалил в ответ посланник Чжан.

А долго он продержался. Советник Е аж пару шагов сделал в сторону, чтобы меж двух огней случайно не оказаться. Фигура квестора, разумеется, тоже поспешила броситься в бой:

– Становитесь в очередь, посланник! Если бы каждый раз, когда начинают обесценивать мой труд, на небе загоралось по звёздочке, у нас бы тут пожалуй уже вторая галактика нарисовалась.

И неприязненно так рассмеялся.

– То есть я уже не первый, кто пытается привести вас в чувство? Неужели вам настолько плевать на происходящее там, в объективной реальности, что ничто на свете не способно сбить вас с мысли, что существуют действительно более важные вещи, чем этот ваш «великий конфликт»?

– Моя главная цель, – горделиво выпрямилась фигура, – вывести Эру из того исторического тупика, в котором оказался наш вид. Мы надолго, если не навсегда, потеряли инициативу в лице дальнейшей экспансии за пределы Сектора Сайриз, новых миров для освоения здесь не осталось, дальнейшее развитие в рамках бесконечного повторения одних и тех же генетических комбинаций, очевидным для всех образом, далее не возможно, однако если и когда мы преуспеем в разрешении великих конфликтов – хотя бы одного из них! – то пространство наших возможностей будет значительно расширено.

– Вы хотите развивать человечество, не просто наводняя его всё новыми «консервами», но сделав из них новых Тсауни?!

– Не просто «новых Тсауни», хотя да, их возможности по управлению собственным онтогенезом превосходят все наши текущие достижения на порядок, я хочу дать человеку возможность населять миры, ранее нам недоступные для освоения вовсе, то есть даже в пределах Сектора Сайриз получить возможности для терраформирования новых миров в разумные сроки, а не через фантастические сотни тысяч лет трудов!

– И вы хотите сказать, что Магистрат одобряет подобный подход как единственно возможный? Что-то сомневаюсь! – тяжко отдуваясь, посланник Чжан обернулся на советника Е и тут же похабно ему подмигнул. Ясно, достопочтенный Чжан Фэнань, кажется, только изображал истерику самоуверенного чинуши. И спорящая с ним тень до сих пор, похоже, принимала весь этот спектакль за чистую монету.

– Магистрат расколот и запуган новостным потоком, но не все из нас настолько склонны сдавать свои позиции в угоду информационному шуму любого генезиса. Что толку, если мы будем бегать по кампусу, заламывая руки? Рвать на себе волосы – занятие увлекательное, но крайне бесполезное, посланник, и если вы возьмёте себя в руки, то от этого наш диалог только обретёт больше смысла, а не будет и дальше превращаться в базар.

– И вас совершенно не волнует отнюдь не иллюзорная возможность гибели флота, падение Барьера и прорыв врага на оперативный простор Сектора Сайриз?

Фигура в ответ театрально развела руками:

– Чего вы от меня хотите? Я – Магистр Памяти Эру, я специалист по генетическим манипуляциям, я биолог, я учёный. Никакие мои возможные действия сейчас не могут изменить ситуацию в квадрантах огневого соприкосновения. За эти вопросы отвечают Адмиралтейство, Конклав и инженеры Порто-Ново, так почему же мне следует прервать важные для моей науки исследования, которые в случае успеха станут настоящий прорывом в будущее для всего человечества, а вместо этого вернуться к моей же старой идее, которую, прошу заметить, в итоге зарезал не Магистрат с Проскрипциями, и даже не Конклав, о котором вы упомянули, обращаясь к моему привратнику, а трёпаная Кирия со своим вечным крючкотворством!

– Вы хотите сказать, что раз так, то пускай теперь человечество горит синим пламенем?

– Не приписывайте мне чужих слов, посланник, человечество справится, не обесценивайте и его жертв – грядущих или ранее принесённых, утверждая, что без нашего вмешательства ему остаётся лишь поднять лапки кверху. Человечество обязательно найдёт выход, несмотря на глупость и недальновидность отдельных его представителей.

– Но тот же Конклав Воинов и правда сумел преодолеть внутренние противоречия – мы с советником Е сумели его убедить! – и в конце концов дал добро вашему плану, так зачем вы сейчас решили упереться? В чём теперь суть ваших претензий, я не понимаю!

– Ещё бы вы понимали, – язвительно проскрежетал квестор, – иначе бы и соваться сюда ко мне не стали, без толку совать свой нос, куда не следует, да ещё и тратить попусту своё, а тем более моё и без того крайне ограниченное время.