Иллюзион

За неделю до отъезда у меня воспалился лимфатический узел в левой подмышке. За пару дней он раздулся до размеров куриного яйца: я чувствовал, как пульсирует вздувшийся узел в такт с ударами сердца. Ощущение было очень неприятное. У Сергея было множество медицинских книг, я отыскал среди них «Справочник практического врача», нашёл нужную страницу. Прочитал, перспективы оказались весьма неприятные – справочник однозначно говорил о необходимости операции.

Поездка явно срывалась. Я шёл сдавать билет, с грустью думая о необходимости идти к врачу. Именно по пути к вокзалу я и подумал о том, как странно всё вышло: стоило мне захотеть уехать, как тут же появилась эта болячка. Случайность или закономерность? Осознав, что во всём происходящем есть какой-то магический привкус, я мысленно пообещал Джаре, что если она избавит меня от болезни, то я никуда не поеду. Сдал билет, и уже к вечеру с удивлением почувствовал, что вздувшийся узел слегка уменьшился. К утру он меня уже почти не беспокоил, а через неделю от болезни и вовсе не осталось и следа. Да, врач, наверняка бы вынес вердикт о том, что организм сам справился с болезнью. Но я видел за всем этим нечто большее – а именно, непосредственное воздействие Джары. Поездка стала бы глупостью, и меня заставили от неё отказаться.

«Все мы пойманы Джарой, – писал Сергей Олегу. – Мы миновали тот рубеж, когда могли сбежать от неё. Это наша удача, но иногда я завидую простым людям».

Как же я понимал его! Я не могу сказать, что открывшийся мне мир был лучше привычного нам обыденного мира – он просто был другим. В нём всё было построено на контрастах: восторг и печаль, радость и боль. Я попался на удочку Джары, и даже не знал, радоваться мне этому или горевать. О поездке я больше не думал, не было и неприятных сюрпризов со стороны Джары. Но я знал, что её всевидящее око всегда рядом. «На тебя смотрят боги», – говорил Сергей, призывая в одном из писем Настю к безупречности, и я снова вынужден был с ним согласиться. Быть безупречным – значит делать лучшее во всём, во что ты вовлечён. И я старался – старался хорошо делать свою работу, старался овладеть азами магии…

Ещё одной важной темой, которой я очень хотел заняться, было искусство сновидения. Но в материалах Сергея я нашел упоминание о том, что новичкам не стоит совмещать сновидение и созерцание: обе эти практики отнимают силу, в итоге можно не получить результата ни там, ни там. Поэтому сновидением я занялся лишь с началом зимы – то есть тогда, когда уже умел останавливать ВД за считанные минуты.

Я пока не представлял, что такое сновидение, а потому с энтузиазмом взялся за дело. Чтобы войти в сновидение, требовалось на чём-то остановить внимание во сне – например, посмотреть на свои руки. Способ был очень прост, да и руки всегда были «под рукой», поэтому я выбрал именно этот вариант. Каждую ночь, ложась спать, я твердо намеревался посмотреть во сне на руки.

И Кастанеда, и Сергей писали о том, что именно умение останавливать ВД позволяет с легкостью входить в сновидение, поэтому я рассчитывал на то, что у меня всё легко получится. Именно здесь меня и ждала первая осечка: шли дни, недели, а у меня ничего не получалось. Всегда было так: я засыпал с остановленным ВД, наблюдая темноту перед глазами. В итоге сознание плавно отключалось, и я проваливался в самый обычный сон. Во всех книгах, а так же в материалах Сергея говорилось о том, что сновидящий осознает то, что он находится во сне, что он спит. Я же видел самые обычные сны, и не более того. В итоге, осознав, что моё упорство ни к чему не привело, я решил сконцентрироваться на других техниках. Именно это и дало толчок: стоило мне отступиться, как уже через неделю я наконец-то добрался до сновидений.

Было так: мне снилось, что я иду по берегу реки. В воде лежали старинные монеты, я поднял одну из них и начал рассматривать. Мой взгляд упал на руки, и я неожиданно вспомнил, что хотел на них посмотреть…

Это было подобно озарению: что-то изменилось, я буквально проснулся во сне. Всё, что меня окружало – река, камни, лес – было всего лишь сном. Меня переполнили восторг и радость от осознания того, что я всё-таки добился своего. Тут же картинка сна начала таять, и я проснулся. Или не проснулся – я просто открыл глаза и понял, что лежу в постели. Проснулся я ещё раньше – там, во сне.

Следующего сновидения мне пришлось ждать почти месяц. Теперь я понял, что именно моя нетерпеливость мешала мне добиться результата. Я пытался войти в сновидение сразу в момент засыпания, что было под силу лишь опытным сновидцам. Помог мне, как и раньше, совет Сергея – в одном из писем он предлагал Виктору не пытаться войти в ОС – осознанное сновидение – в момент засыпания, а ловить так называемую RЕМ-фазу, когда войти в сновидение легче всего. Метод был прост: чтобы поймать RЕМ-фазу, надо было проснуться примерно в 4-6 часов утра, подняться и минут тридцать не спать, занимаясь каким-нибудь делом. Можно было немного поесть, выпить чашку чаю. Даже прогуляться, если была такая возможность. После чего следовало снова лечь в постель и спокойно засыпать.

Метод был великолепен – я понял это, когда в первое же утро, погуляв по двору минут двадцать, снова лёг в постель и с необыкновенной легкостью вошёл в сновидение. Я просто лежал, перед глазами плыла череда картинок. В какой-то момент моё внимание выделило одну из них, я увидел сельский дом с черемухой у входа. Это был дом моей бабушки. Я смотрел на картинку, она приблизилась – а может, я приблизился к ней, и оказался в сновидении.

Осознание происходящего было очень острым. Я знал, что это сон, что моё тело сейчас посапывает в постели. Подошёл к дому, коснулся бревенчатой стены. Надавил сильнее, рука плавно погрузилась в бревно. Это мне страшно понравилось, я попытался пройти сквозь стену. Получилось! Правда, комната, в которую я попал, оказалась совершенно чужой – я даже засомневался, что это дом моей бабушки.

На этом я проснулся, но уже минуту спустя вошёл в новое сновидение. Всё было точно так же, за исключением того, что на этот раз я оказался в городе. Я шёл по знакомой улице и в буквальном смысле пялился на людей – мне хотелось понять, видят ли они меня. Осознание того, что я сплю и всё это мне только снится, породило и чувство безнаказанности: увидев идущую навстречу красивую девушку, я схватил её за руку, затем, не долго думая, положил руку ей на грудь. Девушка возмутилась, но как-то неискренне. Я с удовольствием ощупал её и был вполне удовлетворён – на ощупь девица оказалась точь-в-точь как настоящая. На этом мой сон разрушился, я снова проснулся. Больше в то утро сновидений у меня не было.

Та началась моя сновиденная практика. Если сначала я испытывал определенные неудобства с тем, чтобы каждое утро на полчаса подниматься с кровати, то вскоре привык. Сновидел я почти каждое утро, за редкими исключениями. Частенько я входил в сновидение и посреди ночи, просто осознавшись в каком-нибудь сне. Ближе к февралю я уже не вставал с постели, а просто лежал некоторое время с открытыми глазами, затем снова засыпал – результат был тот же.

По меркам магии, за полгода сновиденной практики я достиг очень многого. Не знаю, что мне помогало – то ли «тень» Сергея, то ли что-то ещё. Но не отметить своих успехов я не мог: того уровня, на котором я находился, многие сновидцы не достигали и за годы практики. С моей стороны это была просто констатация факта, и не более того. У меня было с чем сравнивать – к этому времени я регулярно посещал несколько интернет-форумов, посвящённых сновидениям. Обычно я ничего не писал, только читал сообщения других сновидцев. И видел, что по-настоящему опытных в этом деле людей практически не было. Более того: только теперь, познакомившись с материалами форумов, я понял, насколько ценные материалы мне оставила Настя.

От самой Насти писем по-прежнему не было, я уже смирился с тем, что никогда её не увижу. Правда, существовала возможность найти её в сновидении, но это был слишком высокий уровень. Я пока до него не добрался.

Весна в этом году выдалась ранняя. Отгремели первые грозы, зацвели сады. Во дворе моего дома – а я уже как-то привык считать его своим – росли две молодые яблони. Я был уверен, что их посадил Сергей, и тщательно ухаживал за ними. Вот ведь как: человека уже нет, а посаженные им деревья растут…

Я работал до часу дня, затем, по заведенной уже привычке, на часок открыл материалы Сергея. Не знаю, по какому разу я их уже просматривал – но так получалось, что каждый раз я находил в них что-то новое. Какие-то детали, ранее скрытые, вдруг обретали ясность, приходило понимание. Но было и то, в чем я до сих пор не мог разобраться. Это касалось и отчетов Сергея о поиске «списка» – так он называл программу, направленную на уничтожение его группы. К этому времени я уже понимал, что многое из того, что с нами происходит, далеко не случайно. Даже не многое – всё. То, что мы видим, всего лишь верхушка айсберга. Основная его часть скрыта под водой.

В материалах по поиску «списка» Сергей рассказывал про удивительные вещи. Говорил о шаблонах, которые заставляют события нашего мира выстраиваться в определенные цепочки. Рассказывал о связи личной силы и способности к выживанию. Среди этих материалов было и несколько писем. Особенно мне понравилось его письмо, адресованное Кате, я нашёл в нём много полезных указаний:

«Привет, Катерина!

Спасибо, что написала – а то я уже собирался иди в поход по женским монастырям. :) Шучу. Ты же знаешь, я никогда никого не ищу и ни на что не подбиваю. Если гора не идёт к Магомеду, значит горе это не нужно. Поэтому тем более рад тебя слышать – мои молитвы были услышаны. Или твои? :)

По теме. Морщины на руках – первый признак потери энергии. Если ты полна энергии, то даже в старости сохранишь чистую гладкую кожу. Глядя на руки, ты всегда можешь объективно оценивать свой энергетический уровень. Теряешь энергию – сеточка морщинок на руках проявляется сильнее, они становятся глубже. Набрала энергию – кожа разглаживается. Обычно мы теряем энергию двумя способами: когда нас «разведут» на потерю энергии в сновидении и когда мы чем-то ослабляем себя в реале.

Начну с первого. Во сне нас обычно «разводят» на эмоции. Причем эмоции могут быть любыми – страх, злость, любовь (пусть даже платоническая). Разумеется, сюда входит и секс. То есть любая наша эмоциональная реакция – это трата энергии. В сновидении мы можем себя контролировать, поэтому там нас доят редко. С обычными снами всё гораздо хуже: там мы себя не контролируем, поэтому учиться контролю эмоций нужно в реале. Став спокойным в реале, будешь спокойным и во сне. То есть во сне ты будешь вести себя так же, как в реале, поэтому траты энергии будут минимальными. К сожалению, у хищников есть и другие уловки. Запомни: если в сновидении ты видишь снег или лёд, тут же уноси оттуда ноги. Здесь снег – интерпретация нашим сознанием потери энергии. Снег – холод – отток энергии. Постарайся не попадаться на эту удочку. Ещё одна отмеченная мной ловушка – ситуации, когда ты кому-то что-то отдаешь (они касаются обычных снов). Чаще всего это связано с деньгами: например, ты проехала на автобусе и расплачиваешься за проезд. Интересно то, что в таких снах денег чаще всего не хватает. Оно и понятно – энергии у нас кот наплакал. Так что я с некоторых пор предпочитаю ездить зайцем. :)

Теперь о тратах энергии в реале. Ну, о сексе говорить не будем – думаю, в монастыре у вас с этим строго. Но как насчет молитв?

В своем письме ты писала о том, что тебе понравилось молиться, что в какие-то моменты ты реально чувствуешь присутствие Бога. Не буду спорить – бывают такие ощущения. Но твои слова о морщинах на руках заставили меня насторожиться. Не мне тебя учить богословию – тем не менее, мне кажется, что молишься ты неправильно. :) Не смейся – ты же знаешь, я изучил едва ли не всю доступную мне христианскую литературу. И вот что занятно: все святые отцы советуют твердо верить в то, что Бог исполнит твою просьбу. Они также советуют не предаваться унынию и отчаянию, утверждая, что отчаяние – один из самых тяжких грехов. А почему, как думаешь? В чём тут дело? А дело тут, любезная моя Екатерина Матвеевна, именно в тратах энергии. Меня не слишком волнует, какую подоплеку подводят монахи под свои практики. Но то, что их практики действенны – несомненно. На мой взгляд, монахи эмпирическим путем вышли на правильную технику Намерения, и уже под неё подвели религиозную базу. Смотри: маги, говоря об искусстве намерения, советуют знать – спокойно, без какой бы то ни было экзальтации, что твоё намерение осуществится. То есть ты не «желаешь» чего-то, а «знаешь», что всё сложится нужным тебе образом. Спокойная ровная уверенность. Теперь сравни это «знаешь» с вашим «веришь» – разницы никакой. Маги взаимодействуют с Намерением – главной силой во вселенной – «зная», что всё сложится так, как они хотят. Монахи «верят», что Бог – Творец всего сущего, выполнит их просьбу. То есть такая вера тоже предполагает отсутствие сомнений, страхов, отчаяния. Более того: считается, что если ты сомневаешься в том, что получишь просимое, то ты сомневаешься в силе Бога, в Его величии. Поэтому однозначно рекомендуется твёрдо верить в то, что Бог исполнит твою просьбу. На мой взгляд, маги и монахи говорят об одном и том же, только описывают это разными словами. А теперь самое важное, Катерина: если ты бьёшься лбом об пол, рыдаешь, рвёшь на себе волосы в раскаянии, то это не поможет тебе ни на йоту. Наоборот, ты только впустую растрачиваешь энергию, при этом бесы – буду использовать привычную тебе терминологию – тут же её пожирают. Запомни: любые стенания – признак того, что тебя «разводят» на энергию. Тебя заставляют выплескивать энергию, тебе сознательно подкидывают соответствующие мысли – ты же знаешь, что мысли приходят со стороны. Они могут идти или от Бога, или от Сатаны (я опять использую близкую тебе терминологию). Не нужно биться лбом об пол в религиозном экстазе – молитва должна быть светлой, тёплой. Смотри на Бога с любовью, верь, что он не бросит тебя, что всё будет хорошо. НЕ МОЖЕТ ОН ТЕБЯ БРОСИТЬ, Катерина. А значит, нет повода для тревог. Верь Богу, надейся на Него. И не позволяй сомнениям закрасться в твоё сердце. Это и будет правильная молитва. Всё остальное – от лукавого.

Теперь о плохом. Я бы хотел тебя обнадежить, но не могу. Программа уничтожения продолжает работать. Если брать уровень нормального человека в расцвете сил за 10 пунктов, а смерть – за 0, то я сейчас сижу где-то на четвёрочке. И продолжаю падать. Цепляюсь, как могу, и всё равно сползаю. Ты ведь знаешь, я могу оценивать уровень людей на предмет близости к смерти. Так вот: ты сейчас примерно на пятёрке. Когда ты ушла в монастырь, то была уже на двойке, потом за пару месяцев твой уровень поднялся примерно до семи. Это ещё раз доказывает действенность православного «зонтика» – не будь его, ты бы уже умерла. Но сейчас твой уровень снова начинает падать, и защитить тебя Церковь уже не сможет. Враг перегруппировал свои силы, приспособился к новой для него ситуации. И снова тянет тебя на дно. Удержаться ты не сможешь, любые молитвы здесь бессильны. Вспомни ситуации с захватами заложников – бывает, что по всей стране в церквях молятся за спасение людей, а это не помогает. Почему не помогает? Да потому что деструктивная программа уже запущена и остановить, перебить её невероятно сложно. Это как лавина – что может остановить несущиеся по склону тысячи тонн снега? Если программа запущена, то всё будет идти к закономерному финалу. Шансы что-то изменить минимальны. Помню, читал в Инете одну байку. Правда, не правда – не знаю. Но иллюстрация к нашему разговору замечательная. Так вот: в какой-то из стран Южной Америки женщина отправилась по делам, а свою болонку оставила дома. Глупая собачонка забралась на карниз открытого окна и свалилась вниз. Дом, разумеется, был высотный. Собачка пролетела столько-то там этажей и упала на шедшую внизу старушку. А много ли надо старушке? Душа старушки отправилась к богу, а тело свалилось в открытый люк – там рабочие как раз вели сварочные работы. Неизвестно, что там точно произошло, но в итоге взорвался кислородный баллон. От взрыва обвалился потолок находившегося под землёй тоннеля метро. Там, разумеется, как раз шел электропоезд. Итог: более 400 погибших, не считая старушки и дрянной собачонки. Говорят, что когда президент страны зачитывал по телевидению обращение к народу, он, при всём трагизме положения, с трудом сдерживал смех. Ведь что он, по идее, должен был сказать? Что из окна небоскрёба упала болонка, в результате погибло более четырёхсот человек…

Вот это и есть деструктивные шаблоны событий. Всё уже предопределено, события сложатся самым зловещим образом. В такой цепочке достаточно одного сбоя, и трагедии не будет. Но сбоя не происходит – все внешние события складываются в соответствии с шаблоном более высокого уровня. Поэтому для нас, Катя, есть лишь один шанс – отыскать сам шаблон, саму программу уничтожения. Тот «список», в который мы все записаны. В ближайшее время постараюсь связаться с Настей: если мы объединим наши усилия, у нас ещё есть шанс выкарабкаться.

Вроде всё. Удачи тебе.

Сергей».

Я не знал, что ответила Сергею Катя и ответила ли вообще. Очевидно, объединить усилия им так и не удалось…

После обеда я лег на часок вздремнуть: с некоторого времени я заметил, что мне с легкостью удается входить в сновидение днём. Задернув шторы и отключив телефон, я лёг на кровать и минут пять смотрел на тёмное пятнышко на потолке. Как только в ушах появилось уже хорошо знакомое мне давление и внутренний диалог смолк, я закрыл глаза и стал отстраненно смотреть в темноту перед собой. Прошло несколько минут: перед глазами, немножко справа от меня, появилось сиреневое пятно, оно слегка пульсировало. Я сосредоточил на нём внимание, ощутил рывок – и оказался на городской улице. С некоторых пор такой способ вхождения в сновидение стал для меня основным.

Огляделся – город был мне незнаком. Время нахождения в сновидении ограничено, поэтому я постарался выполнить намеченную программу. На этот раз я хотел проверить описанный на одном из интернет-форумов способ поиска сновиденных библиотек. А именно, спросил первого же встреченного спрайта – персонажа сна – о том, где находится библиотека. Мужчина, у которого я спросил дорогу, предложил мне перейти на другую сторону улицы. Я повернулся, и совершенно неожиданно для себя увидел Настю.

Она стояла рядом и с интересом смотрела на меня.

– Настя! – вырвалось у меня. – Здравствуй! Рад тебя видеть.

– Ну надо же! – Девушка продолжала с интересом изучать меня. – Ты понимаешь, где мы сейчас?

– Да. Мы в сновидении. Только я не знаю, настоящая ты Настя, или просто мне снишься.

– Удивительно… – прошептала Настя, не сводя с меня глаз. – Ты сновидишь. Вот уж не ожидала.

– Я всё ждал, что ты напишешь, – сказал я. – Можно взять тебя за руку? Я читал, что рука сновидящего кажется теплее, чем рука спрайта.

– Это чушь, – отозвалась Настя и сама взяла меня за руку. Её ладонь была самой обычной ладонью.

– Да, наверное, – согласился я. – Нет никакого отличия от спрайта.

– Отличия есть, – сказала Настя и взяла меня за вторую ладонь.

Это было неописуемо – я неожиданно почувствовал, что наши руки сливаются, сплавляются воедино. Ладони, предплечья – ощущение было необычное и очень приятное. Мне нестерпимо захотелось обнять Настю, но в этот момент девушка отодвинулась от меня, наши руки снова разъединились.

– Спокойнее, – улыбнулась Настя. – Держи себя в руках. Думаю, я напишу тебе на днях.

– Хорошо, – тут же согласился я. – Буду ждать… – Я попытался удержать сцену сна, чувствуя, что вываливаюсь. Перевел взгляд на руки, снова на девушку, опять на руки. Но удержаться не смог и секунду спустя открыл глаза.

Это было очень странное ощущение – сочетание восторга с шоком, чувством паники. Я ни на секунду не сомневался в том, что действительно встречался с Настей в сновидении. Но это настолько не соответствовало моим представлениям о мире, что меня даже начало слегка трясти. Да, я читал о том, что такое возможно. Но там были просто чужие слова, а здесь… Здесь был опыт – мой собственный, живой. Я видел Настю, она обещала написать.

Стрелка на часах подбиралась к трём часам дня. Выходит, Настя тоже спит днём?

Всю следующую неделю я по два раза в день проверял свой почтовый ящик. Но письма от Насти так и не было, я даже начал сомневаться в том, была ли наша встреча реальной. В конце концов, во сне возможно всё…

Был вечер пятницы, когда я услышал звонок – кто-то пришёл. Мог прийти Стас, приятель по работе, хотя обычно он никогда не приходил без приглашения. Я подходил к воротам, размышляя о том, кто бы это мог быть, и через витую решетку двери увидел Настю. Она стояла, задумчиво глядя куда-то в сторону: в джинсах и джинсовой же куртке, через плечо перекинут ремень большой спортивной сумки.

– Привет! – радостно сказал я, торопливо открывая калитку. – А я ждал, что ты напишешь.

– Здравствуй, – мягко улыбнулась Настя, взглянув на меня. – Я могу войти?

– Ну разумеется… – даже обиделся я, отступая в сторону. Затем забрал у девушки сумку: – Я возьму…

Закрыв дверь, я поспешил за Настей – она уже шла по дорожке к дому.

– Проходи! – обогнав гостью, я открыл перед ней дверь. Настя внимательно посмотрела на меня.

– А ты изменился, – сказала она и зашла в прихожую. – Не думала, что у тебя что-то получится.

– Зато ты все такая же, – сказал я.

– Мерзкая? – Настя скинула кроссовки.

– Красивая. Скажи, мы действительно встречались в сновидении?

– Встречались, – согласилась девушка, по обыкновению не глядя на меня. – Поэтому я здесь. – Повесив куртку, она взяла у меня сумку. – Горячая вода есть?

– Есть, – кивнул я. – Твоя комната свободна, можешь располагаться.

Не сказав больше ни слова, Настя поднялась на второй этаж.

Пока она мылась и переодевалась, я готовил ужин. У меня была вареная картошка: поджарив её на сковороде, я почистил селёдку, нарезал помидоров. К тому времени, как Настя наконец-то спустилась вниз, всё уже было готово.

– А ты хозяйственный, – сказала она, окинув взглядом стол.

– Стараюсь, – отозвался я. – Садись. Правда, выпивки у меня нет, поэтому не предлагаю.

– Переживу, – ответила Настя, садясь за стол.

Я обратил внимание на то, что на этот раз она выглядела заметно сильнее. Причем это проявлялось не в облике, а ощущалось на каком-то более глубоком уровне. Год назад она казалась какой-то потерянной. Теперь же в ней появилось что-то новое. Появилась сила, которой я раньше в ней не чувствовал.

– Хочешь что-то сказать? – всё так же не глядя на меня спросила она, накладывая себе на тарелку картошки.

– Да. Почему ты не смотришь на меня?

Настя взглянула на меня и улыбнулась.

– Не обращай внимания. – Она снова отвела взгляд. – Привычка. Хотя многие за это на меня обижаются.

– Ну так измени её, – посоветовал я.

– Нет смысла. Мне безразлично, что обо мне подумают другие люди.

– Сергей бы назвал это гордыней, – проворчал я, подцепив вилкой кусочек селёдки.

– Гордыней? – отозвалась Настя, не поднимая взгляда. – Да, это может быть похоже на гордыню. Но ею не является… – Она начала есть, стало тихо. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем Настя продолжила:

– Гордыня проявляется слишком высоким мнением о самом себе – чувство собственной важности по Кастанеде. Человек может настолько высоко себя ставить, что ему безразлично мнение других. Но есть и другое безразличие: оно идет не от гордыни, а от чистоты Острова Тональ – слышал о таком?

– Слышал, – ответил я.

Островом Тональ Кастанеда называл совокупность нашего знания о мире. Тональ включал в себя всё, о чем мы могли судить разумно. Его противоположностью был нагваль – нечто неописуемое, находящееся за пределами разума.

– Тогда ты должен понять меня. – Настя аккуратно взяла ещё один кусочек селёдки. – Когда тональ выметен, ты перестаёшь цепляться за людские глупости. Всё равно всему – муравей равен слону, лотерейный билет цене на литр бензина. Нет ничего более или менее важного. А когда для тебя всё равно, теряется необходимость уделять чему-то особое внимание. Ты пуст и тебе безразлично, как тебя воспримут.

– Ты ведь говорила, что быть пустой плохо? – напомнил я. – Прошлый раз.

– Да, может быть… – согласилась Настя. – Но тогда я говорила о другом – о личной силе, о связи с Джарой. Сейчас я говорю о другой пустоте – о свободе от человеческих глупостей. Свободе от мнений и предпочтений, от каких бы то ни было установок, навязанных тебе обществом. Не остается ничего, что способно рассердить тебя, вывести из себя. И на фоне этого ты можешь вести себя так, как считаешь нужным. Моя привычка не глядеть на людей вызвана тем, что я долгое время занималась динамической медитацией – то есть медитацией в движении. Я концентрировалась на своих движениях, на чувстве плавности, гармонии, а не на том, как меня воспримут окружающие. Сейчас я уже не занимаюсь этим сознательно, но привычка осталась.