bannerbanner
Иллюзион
Иллюзион

Полная версия

Иллюзион

Язык: Русский
Год издания: 2025
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 8

– Понятно… – отозвался я.

Все встало на свои места – теперь я понимал, почему все движения Насти такие плавные и гармоничные. То, как она двигалась, и в самом деле напоминало медитацию в движении. – А что дает такая медитация?

– В первую очередь, тренирует внимание. Кроме того, помогает остановить внутренний диалог. Ты читал про остановку ВД?

– Да, – с готовностью ответил я. – Даже научился его останавливать. Честно! – добавил я, поймав на себе внимательный взгляд Насти. – Я остановил ВД путем созерцания. Созерцал несколько месяцев по два-три часа в день.

– Это многое объясняет… – Настя снова отвела взгляд. – Ты молодец.

Не скрою, мне было приятно услышать её похвалу. Тем не менее, я предпочел перевести разговор на другую тему.

– Спасибо, – поблагодарил я Настю. – А как твои дела? Когда по телевизору передают прогноз погоды, я теперь всегда слежу за погодой на Украине. Просто интересно знать, что там у тебя в Одессе.

Настя улыбнулась – как обычно, не глядя на меня.

– Я уже полгода не была дома, – ответила она. – Свой бизнес я продала и последние полгода жила в Канаде, в Квебеке. Там живет один мой давний знакомый. Я только сегодня прилетела в Москву, и оттуда сразу сюда.

– Так ты прямиком из Канады? – удивился я.

– Да, – кивнула Настя. – И очень хочу спать. Эти неувязки со временем меня просто убивают.

– Поужинаем, и отсыпайся, – предложил я.

– Конечно… – кивнула Настя.

Сразу после ужина она легла спать, а я сел работать. Но работа не шла – я вглядывался в валы и шестеренки, а мысли мои были заняты совсем другим. В конце концов, осознав, что работы сегодня не будет, я вывел на экран одну из скачанных накануне из Интернета книг – «Я есть То», автор – Нисаргадатта Махарадж. Книга показалась мне чересчур заумной, однако в материалах Сергея была ссылка на неё, поэтому я считал своим долгом если не прочитать её полностью, то хотя бы знать в общих чертах, о чем она. Тем не менее, мои мысли всё равно крутились вокруг Насти – зачем она приехала?

Спать я лег рано – не было ещё и двенадцати. Мне очень хотелось найти Настю в сновидении, но моя нервозность в предвкушении встречи привела к тому, что я несколько часов вообще не мог заснуть. А когда заснул, мне снились самые обычные сны…

Когда я проснулся, Настя уже была на ногах.

– Долго спишь, – сказала она, когда я зашел на кухню. – Девятый час уже.

– Кто хорошо спит, тот хорошо работает, – отозвался я. – Вкусно пахнет…

– Садись… – предложила Настя и поставила на стол хлебницу. – Ты не против, если я поживу у тебя месячишко?

– Буду только рад, – ответил я. – Могу даже отдать тебе в собственность кухню.

– Хорошо, – с улыбкой ответила она. – Принято…

Мы пили кофе с булочками и маслом. Было очень тихо.

– Ты выглядишь совсем не так, как в прошлый раз, – сказал я, улучшив момент – одно из тех редких мгновений, когда Настя подняла взгляд. – Ты стала гораздо сильнее.

– Я знаю, – ответила девушка. – «Списка» больше нет. Точнее, он больше на меня не действует. Я, Катя, Олег и Лиза свободны. Остались Виктор и Ирина, но мне пока не удается их найти. Надеюсь, что это вопрос ближайшего времени.

– Ты серьезно? – даже не поверил я. – И как тебе удалось обмануть «список»?

– Мне помог мой друг Борис – я уже говорила, он живет в Канаде. Он очень сильный маг. Я познакомила его с находками Сергея: пользуясь его описанием, Борис смог понять, как добраться до деструктивной программы – он называет её «лабиринтом». Уничтожить лабиринт он не смог, но ему удалось вывести из него меня. А я уже потом вывела Катю, Олега и Лизу, по очереди отыскав их в сновидении. В течение двух месяцев мой уровень энергии восстановился настолько, что я снова могу сновидеть почти каждую ночь. Это ещё не то, что было раньше. Но уже лучше, чем два месяца назад.

– Я рад за тебя, – искренне произнес я. – Скажи, получается, что любая группа может столкнуться с подобным списком?

– Нет, – покачала головой Настя. – Борис сказал, что программа уничтожения была искусственной.

– То есть? – не понял я.

– Кто-то создал её намеренно – для того, чтобы уничтожить нашу группу. Тот же механизм, к слову, лежит в основе любого проклятия. Но этот действует на порядок эффективнее.

– И что это значит? – снова спросил я.

– То, что у нас есть враг…

Стало очень тихо. Потом Настя продолжила, задумчиво глядя в окно.

– Сергей считал, что «список» – результат наших игр с реальностью. Что мы случайно переступили какую-то черту, в итоге мироздание решило нас уничтожить – так организм борется с вирусами, использующими геном хозяина для собственных нужд. Чтобы узнать истину, Сергею просто не хватило времени.

– Двух недель, – сказал я, вспомнив встречу с Сергеем. – Он сказал тогда, что ему не хватает двух недель, чтобы справиться с ситуацией.

– Расскажи мне всё подробно, – попросила Настя.

Я рассказал. Выслушав меня, девушка тихонько вздохнула.

– Он до конца был собой. Ему просто не повезло с группой. Мы были слишком слабы для него.

– Не думаю, что он кого-то винил, – не согласился я.

– Да, верно, – кивнула Настя. – Он никогда никого ни в чем не обвинял. И знаешь, почему? – Она снова взглянула на меня. – Потому что ему было на нас глубоко наплевать.

Я почувствовал себя неуютно.

– Ну, это ты зря, – заявил я, отодвинув кофейную чашку. – Мне кажется, он сделал для тебя и для членов вашей группы всё, что смог.

– Это так, – согласилась девушка. – Но это не отменяет моих слов: ему было на нас наплевать. Когда я однажды поняла это, то здорово обиделась. – Настя едва заметно улыбнулась.

– Не понимаю… – пробормотал я. – Я всегда считал, что группа – это сплоченная команда. Один за всех и все за одного.

– И это верно, – снова согласилась Настя. – Но одно другому здесь не помеха. Помнишь, мы вчера говорили о безразличии? Речь именно об этом.

– Но как могут сочетаться безразличие и сплочённость? По-моему, эти понятия просто несовместимы.

– Просто у магов свой взгляд на вещи… – Настя задумчиво взглянула на свои ногти. – Обычные люди совершают поступки, исходя из личной заинтересованности в результате. Даже когда человек даёт монетку нищему, в основе этого действия лежит его эго. Мы ничего не делаем просто так – уж ты поверь мне. – Она посмотрела на меня. – У магов всё иначе, в их действиях нет личной заинтересованности. Они – служители Джары. А когда отсутствует личная заинтересованность, теряется и необходимость в других людях. Я уже говорила, что очень обиделась на Сергея, когда поняла, что совершенно ему безразлична. При этом его безразличие никак не проявлялось внешне – он был чутким отзывчивым человеком. Как говорил Кастанеда, был готов снять с себя последнюю рубашку и отдать другому. Но внутри был холоден, как арктический ветер. Сейчас мне смешно вспоминать свои чувства. – Настя едва заметно улыбнулась. – Сергей помогал мне в моих делах, дал денег на открытие собственного дела. Он был самым доброжелательным и тактичным человеком из всех, кого я знала. И я всё не могла понять, всё допытывалась – зачем ему это? Почему он так себя ведет? Я всерьёз считала, что подобное поведение с его стороны – результат высоких моральных качеств. Когда я его окончательно достала, он пригласил меня в свою комнату – здесь, в этом доме – и всё объяснил. Он умел объяснять, у него был талант к этому. Я надеялась, что он обо мне хорошего мнения, что я нравлюсь ему – в том числе как женщина, – по губам Насти вновь скользнула улыбка. – А он в течение каких-то пяти минут очень доходчиво объяснил мне, что я ему совершенно безразлична. Что радушие и участие, которое я вижу с его стороны, всего лишь проявление его безупречности.

Настя немного помолчала. Я терпеливо ждал.

– Тот разговор просто раздавил меня, – продолжила она. – Я не могла поверить, что Сергей – человек, которого я так уважала, относится ко мне с таким ужасающим безразличием. Что ему на меня просто наплевать. Сказать, что я была обижена, значит не сказать ничего. Тем же вечером я уехала к себе в Одессу. К тому времени наша группа уже развалилась, и я искренне полагала, что это даже к лучшему, что вместе с Сергеем я больше не буду никогда. Шли недели, а моя обида всё не проходила. Она просто душила меня – я не могла ни есть, ни спать. Происшедшее я воспринимала как предательство: человек, которому я так верила, который был для меня образцом для подражания, вдруг оказался совсем другим. Я была ему просто не нужна – именно это и выводило меня из себя.

– Так прошло полтора месяца, – продолжила Настя после паузы. – Всё это время мы с Сергеем не общались: он не писал и не звонил мне, я тоже хранила молчание. Но в какой-то момент я начала ощущать, что обида испаряется. Я даже намеренно пыталась себя «накручивать», но ничего не получалось. Постепенно я вошла в очень странное и непривычное для меня состояние: мне стало безразлично, как поступил со мной Сергей. И сам он стал для меня безразличен. Сначала в этом безразличии была толика негатива – я не хотела иметь с Сергеем ничего общего. Затем негатив исчез, осталось просто безразличие. А потом, на фоне этого безразличия, я ощутила странную тягу – некий зов. Меня снова тянуло к Сергею. Но тянуло уже совсем по-другому – наверное, именно так птицы сбиваются в стаю. Мне ничего не было от него нужно. Я знала, что ему ничего не нужно от меня. Мы были одинаковыми, и эта одинаковость вызывала во мне симпатию, тягу к нему. Я вернулась, Сергей поздравил меня, сказав, что Джара дала мне очень важный урок.

Снова стало тихо. Молчала Настя, молчал и я, пытаясь осмыслить её рассказ. В том, что она рассказала, я чувствовал что-то неприятное.

– Есть во всем этом что-то неприятное, – озвучил я свои мысли.

– Нет, – покачала головой Настя. – Раздражение, которое ты сейчас ощущаешь, это раздражение твоего эго. Сейчас тебе просто сложно оценить эту ситуацию – ты не готов к этому. Но в свое время ты поймёшь, о чем я говорю. И уверяю тебя: способ отношений, о котором я рассказала, для магов единственно возможный. Более того, я бы и не хотела иного. Каждый из нас – одинокая птица. И может принимать заботу и общество только таких же одиноких птиц…

Мне захотелось сменить тему разговора.

– Скажи, та фраза, про «кривые глухие окольные тропы», откуда она? Я знаю, что она из романа Стругацких «За миллиард лет до конца света», но ведь Стругацкие просто цитировали её. Откуда они её взяли, что является оригиналом? Я так и не смог его найти. Очень хотелось бы прочитать весь текст.

– Эта фраза – переработанное Стругацкими стихотворение одной японской поэтессы. Сейчас вспомню… – Настя на секунду прикрыла глаза. – Ёсано Акико. Стихотворение называется «Трусость».

– Не знал… Запишешь мне её имя, хорошо? А то я не запомню.

– Запишу, – пообещала Настя.

Какое-то время мы сидели молча. Когда пауза стала затягиваться, я снова взглянул на Настю.

– Ты сказала, что у вас есть враг. Кто он?

– Не знаю, – покачала головой девушка. – Могу лишь предполагать. В свое время на нас вышел представитель одной крупной магической организации – так называемого Ордена Рыцарей Света. Они откуда-то узнали о нас и предложили свою защиту и покровительство. Сказали, что мир меняется и группам вроде нашей в одиночку уже не выжить. Мы вежливо отказались. Собственно, именно после этого у нас и начались все проблемы.

– Но если это Рыцари Света, то вряд ли они могут делать вам гадости? – не поверил я. – Просто подумай, как это нелепо звучит – Рыцари Света кого-то уничтожают. Это нонсенс.

– Да, – согласилась Настя. – Если не учитывать того, что в этом мире нет ничего хуже агрессивной добродетели. Когда кто-то пытается переделывать мир в соответствии со своим пониманием того, каким этот мир должен быть. И если кто-то на этом пути воспринимается как враг, то он уничтожается – всё ради тех же мнимых добродетелей. В этом опасность крупных магических организаций: очень часто они начинают за здравие, руководствуясь самыми возвышенными идеалами. А заканчивают за упокой, вырождаясь в кучку отъявленных мерзавцев. Сергей говорил, что причины этого кроются в самих принципах существования крупных систем – их ждет либо диктатура, либо раскол. Но это тема отдельного разговора…

Снова стало тихо. Я думал, о чём бы ещё спросить, но Настя заговорила снова:

– Я не утверждаю, что в наших бедах повинна именно эта магическая организация – просто не знаю этого. Речь идёт лишь о совпадении по времени. Тем не менее, мы и раньше слышали о том, что с некоторых пор кто-то начал методично уничтожать так или иначе «засветившихся» магов. Причем среди умерших были как действительно знающие люди, так и откровенные шарлатаны. Складывалось ощущение, что некто предпочитал не вдаваться в детали и просто уничтожал всех, кто хоть как-то себя проявил. Сергей подозревал, что этим занимаются спецслужбы – он называл это «зачисткой». Считал, что военные парапсихологи просто устраняют всех, кто так или иначе мог им мешать.

– Военные парапсихологи? – даже усмехнулся я. – Думаешь, такие есть?

– Я не думаю, Андрей. Я знаю. Есть много того, что скрыто от глаз обывателя. Тем не менее, все это существует. Есть закрытые режимные институты, изучающие вопросы военной парапсихологии. Есть институты, занимающиеся проблемами НЛО. Работа идет, Андрей. Просто мы об этом ничего не знаем.

– Может быть, – пожал плечами я, не желая спорить. – Но какое всё это имеет отношение к вам?

– Вот это я и хотела бы знать… – вздохнула Настя.


Настя провела у меня ещё один день, после чего начала собираться в дорогу. Мне не хотелось, чтобы она уезжала. Но на мое предложение остаться девушка только улыбнулась.

– Я ненадолго, – ответила она. – Хочу съездить ко всем нашим. Постараюсь найти Олега, Лизу и Катю. Может, они что-нибудь знают о Викторе и Ирине. Мне кажется, – тут Настя посмотрела на меня, – у нас есть шанс вновь собрать группу.

– Мне остается только пожелать вам всем удачи, – сказал я.

Мне очень хотелось предложить Насте съездить с ней вдвоём, но я не рискнул. В конце концов, я для них никто.

Тем не менее, я проводил её до вокзала – уж этого мне запретить не мог никто. Там выяснилось, что первым пунктом Настиной поездки стал Липецк. По словам девушки, именно там жил Олег.

Я ушёл лишь тогда, когда скрылся последний вагон унёсшего Настю поезда. Приехав домой, вслушался в его гробовую тишину и вздохнул – вот я и снова один. За эти два дня я как-то привык к Насте и без неё чувствовал себя тоскливо.


Настя вернулась через пять дней. И что говорить, я был чертовски рад её приезду. Но мой вопрос – «Ну как там?» – она лишь покачала головой: – Потом…

Спорить с ней было бесполезно, это я уже знал. Не в том смысле, что она меня переспоривала – нет. Она просто отказывалась спорить. Высказывала своё мнение, если хотела. И на этом считала вопрос исчерпанным. Если я начинал спорить, она просто пропускала мои слова мимо ушей – так, словно меня рядом с ней не было.

К тому времени, как Настя спустилась вниз, я успел приготовить обед – отличную уху. Настя была спокойна: налила в тарелку ухи, начала есть. Тем не менее, мне казалось, что она чем-то расстроена. Я ничего не спрашивал – ждал, когда она заговорит сама. Так оно и получилось.

– Лиза погибла, – тихо сказала Настя, не поднимая глаз. – Три недели назад.

Я нахмурился – новость была неожиданной и очень неприятной.

– «Список»?

– Нет, – покачала она головой. – Список на неё уже не действовал, я знаю это совершенно точно. Возможно, это какая-то случайность. Результат её личной неосторожности.

– Как она погибла?

– Её убили в лифте. Ударили ножом в живот. Я не знаю подробностей.

Я промолчал. Да, я не знал Лизу лично. Но я видел её фотографию, читал адресованные ей письма, читал некоторые её сообщения. Я уже знал её характер, представлял, каким человеком она была. И теперь мне было очень грустно сознавать, что этой замечательной девушки больше нет.

– А остальные? – вспомнил я через пару минут. – Ты была у них?

– Олега не оказалось дома, он в командировке. Меня встретила его жена – я и не знала, что он женился. – Настя грустно улыбнулась. – Приняла меня за его бывшую подружку. Даже на порог не пустила: сказала, что если ещё раз меня увидит, выдерет все космы.

– Круто, – пробормотал я. – Может, наврала? Что он в командировке?

– Может быть, – пожала плечами Настя. – Я нацарапала на стене в подъезде знак нашей группы и номер своего телефона. Олег обязательно увидит его. Если захочет, позвонит.

– А как с остальными?

– С Катей я встретилась, она приедет через пару дней. О Викторе она ничего не знает, а у меня его нынешнего адреса нет. То же самое и с Ириной.

– Разве ты не можешь найти их в сновидении? – поинтересовался я. – Меня же ты нашла.

– Не получается, – ответила Настя. – Катю, Олега и Лизу я нашла довольно легко. А Виктора и Ирины нигде нет. Либо они мертвы, во что я не хочу верить. Либо слишком хорошо спрятались, в надежде, что это убережёт их от «списка». Может, чуть позже я и смогу их отыскать, но пока мне всё ещё не хватает силы. Я ведь уже говорила тебе – Джара покинула меня. А без неё я никто.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – не согласился я. – Даже в моих играх с реальностью я вижу проявления Джары: стоит послать запрос, и Джара откликается. Хотя мой опыт ничтожен. У тебя всё должно получаться и подавно.

– Не получается, – тихо ответила она. – Джара не отзывается на мои призывы.

Стало тихо. Молчал я, молчала Настя.

– Надеюсь, Олег все-таки позвонит, – нарушила наконец молчание девушка. – В любом случае, ему уже ничто не угрожает. Приедет Катя, подумаем, как найти Ирину и Виктора.

– Ты ведь говорила, что Катя в монастыре?

– Да. Теперь, когда «список» на неё не действует, она может уйти оттуда.

– Она может сновидеть?

– Очень плохо. Она хорошая видящая, но со сновидениями у неё никогда особо не получалось. У каждого из нас свои таланты.

– Хотелось бы мне знать, какие таланты у меня, – пробормотал я.

– Узнаешь, – пообещала Настя. – Собственно, для этого Катя и приедет. Чтобы посмотреть тебя.

– Ты серьезно? – даже не поверил я.

– Абсолютно, – едва заметно улыбнулась она. – Можешь мне верить – я никогда не вру.

Глава третья

Этот старый пятиэтажный дом находился в самом сердце Москвы, на тихой улочке, в нескольких минутах ходьбы от станции метро «Арбатская». Обычное, достаточно неприметное, учреждение с обшарпанным фасадом, у входа табличка с безликим названием ничем не примечательного акционерного общества. Под окнами несколько автомобилей, в вестибюле проходная с «вертушкой» и скучающим охранником.

Близились сумерки, когда к зданию подъехал чёрный лимузин. Открылась дверь, из машины вылез высокий и плотный мужчина лет сорока пяти. В сером костюме, добротной обуви, седоватые светлые волосы аккуратно зачёсаны на пробор. Глаза прикрыты солнцезащитными очками. Черты его лица выглядели застывшими, словно вытесанными из камня. Не глядя по сторонам, он спокойно прошёл к двери, вошёл в фойе и, не обратив никакого внимания на приветствие вытянувшегося при его появлении охранника, поднялся по лестнице на второй этаж. Затем спокойно пошёл по коридору к расположенной в его глубине приемной, мягкая ковровая дорожка заглушала звуки шагов.

Наверное, именно поэтому его приближение не сразу заметил сидевший на диванчике рядом с приёмной человек. Повернул голову – и подскочил, выронив пухлую красную папку. Торопливо подобрал её, весь вид этого невысокого лысоватого человечка свидетельствовал о сильном волнении.

– Зд-дравствуйте, Эдуард Васильевич! Вы меня п-помните? – заикаясь, спросил он. – Я Игорь Зотов, мы встречались с вами на конференции…

– Потом… – мрачно произнес угрюмый господин, и невысокий человечек не посмел ему перечить. Остановившись, он молча проводил его взглядом и тихонько вздохнул

Когда мрачный господин открыл дверь приёмной, сидевшая за компьютером секретарша встала и мило улыбнулась.

– Доброе утро, Эдуард Васильевич! – Голос секретарши звучал мягко, почти обольстительно. – Вам звонили из министерства финансов, просили перезвонить, как только вы появитесь.

– Перезвоню… – Её шеф прошел к двери своего кабинета, украшенного золочёной табличкой с надписью «Генеральный директор». – Меня ни для кого нет. И скажи охраннику, чтобы выгнал Зотова и больше никогда его сюда не пускал… – открыв дверь, он вошел в кабинет.

– Хорошо, Эдуард Васильевич, – вслед ему торопливо отозвалась секретарша.

В кабинете было тихо и как-то по-особенному мрачно. Тяжелая мебель красного дерева, массивное кожаное кресло у стола, красный ковёр на полу – всё придавало этому месту странную основательность. Тусклый свет, едва пробивавшийся сквозь прикрытые жалюзи, только подчёркивал своеобразие кабинета.

Справа от кресла в стене находился дверной проем, завешенный тяжёлым занавесом. За ним скрывалась ещё одна комната – совсем небольшая, с диваном и книжным шкафом. Войдя в неё, хозяин кабинета тронул одну из книг: послышалось тихое жужжание, шкаф медленно повернулся, открывая потайной ход.

За ним оказался лифт. Хозяин кабинета спокойно вошел в него, лифт дрогнул и начала опускаться.

Спуск длился около минуты, лифт опускался совершенно бесшумно. Наконец он остановился, двери открылись. Выйдя из лифта, угрюмый господин повернул рычаг рубильника на стене, загорелся свет. Взору открылось мрачное помещение с каменным сводчатым потолком и серыми, местами покрытыми пятнами плесени, стенами. Вперёд уходил коридор, освещаемый светом редких лампочек, подвешенных на протянувшемся под потолком коридора кабеле.

Очевидно, вышедшему из лифта человеку всё это было хорошо знакомо: не глядя по сторонам, слегка склонив голову, он размеренным шагом направился вглубь коридора.

В нескольких местах от коридора отходили ответвления: какие-то были освещены, иные оставались тёмными. Вот из темноты очередного коридора навстречу идущему человеку метнулось что-то чёрное. Крыса не крыса, кошка не кошка – странное существо с маленькими злобными глазками, прижатыми ушами и острыми изогнутыми клыками. Выгнув спину, существо остановилось и угрожающе зашипело. Затем вдруг перестало шипеть, шерсть на его загривке разгладилась. Глаза подёрнулись пеленой умиротворения.

– Ну здравствуй, Чуча, – мрачный господин остановился и вынул что-то из кармана. – На, я тебе мясца принёс. Полакомись… – Он вытащил из пакета кусок мяса и положил его на пол перед зверьком.

Подскочив, тот проворно схватил мясо, шерсть на его загривке снова приподнялась. Плотоядно урча, неведомое существо быстро скрылось в темноте коридора. Проводив зверька взглядом, угрюмый господин пошёл дальше.

Примерно через минуту он подошёл к массивной металлической двери. Запустив руку во внутренний карман пиджака, вынул длинный ключ. Вставив его в замочную скважину, три раза повернул, затем снова спрятал в карман и отворил дверь.

За дверью оказались ступени. Поднявшись по ним, он оказался в большом сводчатом зале. Зал освещали несколько люминесцентных ламп, одна из них то и дело моргала, грозя потухнуть.

В центре зала, прикованный за ногу цепью к вмурованному в пол кольцу, сидел на полу сутулый человек лет сорока. У стены на скамейке сидели ещё двое и о чем-то спокойно беседовали. При появлении мрачного господина все трое быстро поднялись.

– Приветствуем вас, Мастер! – Один из поднявшихся со скамейки людей, невысокий толстячок средних лет, почтительно склонил голову. Второй, высокий и худощавый, лишь обозначил поклон, его узкое скуластое лицо выражало скуку.

– Мастер, пощадите меня! – прикованный человек, звеня цепью, бросился на колени. – Умоляю, простите! – Его подбородок трясся, по щекам поползли слезы. – Я ведь столько лет служил вам верой и правдой. Не убивайте меня… – Он на коленях пополз к мрачному господину, но натянувшаяся цепь остановила его.

– Ах, Пётр, Пётр… – Тот, кого назвали Мастером, подошёл к пленнику, остановился и сокрушённо покачал головой. – Зачем было это делать? Неужели тебе плохо жилось?

– Это всё жена!.. – простонал пленник, подняв голову. – Это она, ведьма проклятая! – на его лице отразилось страдание. – Я не хотел Это ей всё мало денег было…

Мастер молчал, задумчиво глядя на пленника. Потом нехотя разжал губы:

– Мы сейчас говорим не о ней, Пётр. О тебе. Жена может говорить тебе всё что угодно. Но решения принимаешь ты. Это ты утаил свои доходы, ты не хотел платить в казну. Значит, должен понести наказание.

– Но ведь это каких-то жалких триста тысяч! Я служил вам столько лет – неужели я не могу рассчитывать на прощение? – Пленник всхлипнул. – Я ошибся, Мастер, и признаю это. Я всё верну… В пять раз больше верну, в десять. Только простите меня!

– Если бы дело было только во мне, Пётр… Ты ведь знаешь наши правила. Отпусти я тебя, и это дурно подействует на остальных. Люди уверуют в безнаказанность, в то, что всегда смогут вымолить прощение, смогут откупиться. Это неправильно, Пётр, поэтому исключения не будет. Даже для тебя… – Мастер медленно снял очки.

На страницу:
6 из 8