Выбиться в люди, или Разбиться вдребезги

– Спасите, спасите! – продолжал кричать Ленька.

– Что стоишь? Беги! – крикнул Влад Димке, посмотрев на него холодным, пронзающим взглядом.

– Леня, держись! Я за подмогой! – крикнул Дима Леньке и быстро побежал в сторону берега.

Влад стал судорожно думать, как забрать у Леньки шубу. «Надо вспомнить, как спасать на льду? Мы же в школе проходили. Помню, что нельзя протягивать руку, прыгать в воду. Надо найди палку!»

– Ленька, я с тобой! Постарайся снять шубу! Отдай ее мне, а то она утянет тебя на дно, – прокричал он Лене.

– Я не могу! Помоги! – кричал Ленька, вися на льдине. Вокруг него образовалась полынья.

– Сейчас! Я поищу палку! Влад кинулся к месту, где они ранее делали язык для змеи. Собрав в охапку, оставшиеся прутья, Влад раскидал их около полыньи и аккуратно подпозл к ее краю.

– Постарайтся снять шубу и передать ее мне! Тебе надо растегнуть всего три пуговицы! – кричал Влад.

Леня, зацепился одной рукой за льдину, другой рукой, пытался нашупать пуговицы. Отверстия для пуговиц намолки и разбухли, а сами пуговицы обледенели. Подросток изо всех сил пытался продавить пуговицы вовнутрь, и в этот момент, льдина на которой он находился, покачнулась в сторону.

– Я не могу! Не получается! Она качается! – испугавшись произнес Леня, бросив свое занятие, и хватаясь обеими руками за выступ льдины. Льдина вернулась в прежнее положение.

– Делай как я говорю! Ты хочешь спастить или нет? – злился Влад.

– Не получается, – тихо ответил Леня, боясь пошевелиться и привести льдину в движение.

– Леня, слушай меня! Тебе надо снять шубу и отдать ее мне! Пробуй еще раз! И наплевать, что льдина качается! – скомандывал Владик. – Снимай шубу, черт тебя подери! – кричал Влад весь красный от злости.

Взглянув на Влада, Леня вздрогнул, и тут же, разжал обледеневшие пальцы одной руки, готовясь начать все с начала.

– Давай! Пытайся! – кричал Влад.

Замершие пальцы не слушались. Леня попытался кулаком продавить пуговицы в отверстия. Расцарапав кулаки в кровь, и почти отчаявшись, он вдруг почувствовал, что первая пуговица перевернулась ребром, он тут же надавивил на нее, и она провалилась в отверстие. Верхняя часть шубы сразу распахнулась.

– У меня получилось! Получилось! Одна есть! – обрадовавшись, закричал Леня.

– Молодец! Давай! Еще две! – поддерживал его Влад.

Остальные две пуговицы поддались проще. Закончив с последней, Леня что есть мочи закричал:

– У-Р-ААА!..

Внезапно льдина, на которой находился Леня, резко пошатнулась, накренилась и с грохотом ушла под воду, унося в пучину свою змеиную голову вместе с Леней. В это же мгновенье, из под воды на поверхность всплыла ранее скрытая часть этой льдины, она оказалась намного больше и шире предыдущей ее части. Эта, вышедшея из воды часть, высоко поднялась над полыньей, и рухнула рядом с лежащим Владом, пробив толщу льда на которой он лежал и крепко с ней сцепившись. Подростка окатило холодной водой.

Все произошло так быстро, Влад даже не успел испугаться, не успел подумать. Он тут же вскочил, в его голове была только одна мысль: «Надо срочно спасти шубу!». Сбросив с себя одежду, он нырнул под льдину. Очутившись в леняной воде, он открыл глаза. Под собой Влад увидел что-то мохнатое и черное, и судорожно попытался отплыть, но присмотревшись, разглядел – это была его шуба, а ней одноклассник Леня, который медленно опускался вниз на дно. Влад на мгновенье испугался, но тут же взял себя в руки. «Я справлюсь! Я смогу!» – настраивал он себя, вспоминая как в деревне у бабушки он не раз переплывал реку и нырял за ракушками. Это придало ему уверенности. Подплыв к Лене, Влад попытался стащить с него шубу, но разбухшие рукава впились в руки подростка и не поддавлись. Леня был без сознания.

«Придется тянуть шубу вместе с Леней», – решил Влад, и схватив за рукав потянул свою ношу на вверх. Почувствовав, что ему не хватает воздуха, он резко бросил товарища, всплыл, сделал глубокий вдох и вновь погрузился под воду, нашел одноклассника и схватив его за рукав, потащил снова наверх. Вскоре он выбрался на лед и вытащил за собой Леню.

За спиной Влад услышал громкие мужские голоса:

– Эээй! Мы здесь! Держись!

Это были рыбаки, спешащие на помощь которых нашел Димка. Не обращая внимание на их крики, Влад стал вытаскивать Леню из шубы. Вскоре ему это удалось. Он плотно свернул шубу, выжимая воду, затем разложил ее на льду. Ему предстояло осмотреть шубу на повреждения. В это мгновенье его сердце забилось с ускоренной силой. Он боялся найти эти повреждения, ведь это означало бы конец, приобретенным с этой шубой ценностям, конец его авторитету в школе, конец возможности обмена с ребятами, конец таких особенных взлядов девчонок. Он понимал, что родители больше никогда не купят уже такую дорогую вещь. Еле сдерживаясь от напряжения, Влад внимательно осмотрел шубу. Не найдя изъянов, с облегчением вздохнул, успокоился и подумал: «Фу! Обошлось! Теперь остается придумать, как ее высушить, и желательно, чтобы родители ничего не узнали».

Через мгновенье он, вздрогнув от неожиданности, почувствовал на своей спине что-то теплое, тяжелое и пропахшее табаком.

– Это тебе!.. Грейся!… Как ты? – услышал он сзади хриплый, сбивчивый от нехватки дыхания мужской голос. Оглянувшись он увидел на своих плечах огромного размера старый стеганный ватник. Влад поднял голову и встретился с озабоченным взглядом небритого мужчины средних лет. На мужчине был старый вязанный свитер, стеганые штаны и сапоги.

– На вот, тебе еще шапку. Мужчина одел на голову мальчику свою вязанную шапку. – А с товарищем твоим что? Небось......замерз? – глядя на лежащего поблизости Леню, с опасением спросил мужчина.

– Не знаю… – стараясь соблюдать спокойствие ответил Влад и тут же подумал: «Неужели он все видел? Нежели видел, как я снимал с Леньки шубу?… – от волнения сердце выпрыгивало из его груди. – Ну и ладно, будь что будет!»

Мужчина бросился к Лене, сел рядом с ним на колени и ухом стал прислушиваться к дыханию мальчика, потом принялся оттаскивать его подальше от полыньи. Затем он перекинул Леню через свое колено лицом вниз, засунул ему в рот свои пальцы и стал надавливать на корень Лениного языка. Из носа и рта мальчика полилась вода. Леня судорожно закашлял. Мужчина продолжать так делать до тех пор пока у Лени не переслала выливаться жидкость. Затем он снял свой свитер, сам оставаясь в майке, и уложил на него, находящегося как в тумане, Леню. После чего мужчина вновь подошел к Владу и спросил:

– Как тебя зовут?

– Владислав.

– А товарища твоего?

– Ленька… Леонид Краснов.

– Понятно. Где ты живешь?

– Тут недалеко от озера, второй дом, Кленовая аллея дом 5 квартира 8, – сказал Влад и показал рукой в сторону, видневшихся около берега домов.

– А товарищ твой где живет?

– Мы в одном доме живем. У него квартира 14.

– Ясно. Тебе надо домой и в горячую ванну! Слышишь меня! Сейчас же! Слава Богу твой товарищ жив! Мы его отправим в больницу! – громко и взволнованно говорил рыбак, глядя на приближавшуюся подмогу.

– Ты сам-то дойдешь?

– Да, – уверенно сказал Влад.

– Вот, бери еще мои сапоги и быстро домой! – добавил рыбак, смотря на голые ноги Влада. Он тут же снял свои сапоги и поставил их рядом с Владом, сам оставаясь в портянках.

– Спасибо, – угрюмо сказал Влад, не поднимая глаз.

Влад быстро обулся в рыбацие сапоги. В это время подоспела подмога.

– Один – нормально, второй – плох! Надо теплые вещи! Снимайте, кто что может! Побыстрее! – слышал он, разговор между мужчинами.

Влад взял свою мокрую шубу и быстрым шагом, как только он мог себе позволить в сапогах на шесть размеров больше, не оглядываясь пошел домой.

Дверь открыла бабушка.

– Ой, батюшки! Владик родимый, что с тобой? Что случилось? Господи, помилуй! Да ты весь мокрый! Заходи скорей! – глядя на стоящего у двери внука, одетого в безформенную одежду, запричитала Настасья Никифоровна.

– Мы… мы с ребятами… провалились на озере. Вот моя шуба, – со слезами на глазах только и мог выговорить Влад, и протянул бабушке свою мокрую шубу. – Бабушка! Бабуля! Просуши шубу, ты сможешь, я знаю! Только родителям не говори! – взмолился Влад.

– Хорошо, что хоть живой! Раздевайся и быстро в горячую ванну! – резко оборвала его бабушка, помогая снять верхнюю одежду и игнорируя его просьбу о шубе.

Он аккуратно положил свою мокрую шубу на стоящий рядом стул.

– Бабушка! Ты слышишь? Ты обещаешь, что высушишь шубу? – не переставал просить Влад.

– Да, внук! Сделаю, что смогу! Ты успокойся и иди в ванную, – ответила ему Настасья Никифоровна, взяв в руки его мокрую шубу.

После ванной бабушка напоила внука горячим травянным чаем с медом и уложила в кровать.

На следующий день Влад проснулся около полудня. Встать с постели он не смог, голова кружилась. Он весь горел.

– Батюшки! Проснулся, наконец ! Дорогой мой! Ты всю ночь бредил. На вот, выпей, – сказала ему бабушка, протянув большую кружку ароматного настоя.

– Шуба! Что с шубой? – озабоченно спросил Влад и схватился за голову от резкой боли.

– Ты попей, полегчает! Не переживай! – сев на кровать, Настасья Никифоровна дала внуку кружку с травянным настоем. – Насчет шубы не переживай, приведу в порядок твою шубу! Мы врача тебе вызвали, сегодня должен прийти. И сестренку твою к родителям в комнату перевели, что бы тебе полегче было. Ты отдыхай пока, поспи, сказала она заботливым голосом.

Владик выпил травянной настой и сразу почувствовал облегчение. Жар спал. Он успокоился и снова уснул. После обеда пришел врач: молодой мужчина в очках.

– Показывайте, где Ваш спасатель? – с порога спросил он.

– Спасатель? Какой спасатель? – удивилась Настасья Никифоровна.

– А Вы что не знаете? – заходя в коридор и снимая верхнюю одежду, продолжил диалог врач.

– Что не знаю?

– Внук ваш человека спас!

– Кто? Влад? Какого человека!

– Владислав вчера на озере спас Вашего соседа с пятого этажа Леонида Краснова! – наконец пояснил врач.

– Наш Владик? А он мне ничего не сказал, – пожимая плечами и мотая головой, сказала Настасья Никифоровна. – Ну надо же! А Леня-то как? Что с ним?

– Леонид сейчас в больнице. С ним все хорошо. На неделе его выпишут. Обошлось.

– Слава Богу! Вы проходите, – перекрестившись сказала Настасья Никифоровна.

Врач помыл руки и Настасья Никифоровна проводила его в комнату к Владику.

– Что могу сказать, почки свои парень застудил. Легко еще отделался. Вот выписал ему лекарства, сегодня же сходите в аптеку там все сможете купить. К нему каждый день будет приходить медсестра, ставить уколы, – сказал врач, передав Настасье Никифоровне рецепты. – А я на следующей неделе зайду, проверю. Выздоравливайте! – уходя, добавил врач.

Владик проспал весь день, просыпаясь только, чтобы выпить лекарства и бабушкины настои. На следующий день ему стало получше. На своем письменном столе он увидел цветы в вазе, коробку конфет, большую корзину фруктов и тарелку с пирожками.

– Бабуль, а бабуль, что это на столе? Это мне? – спросил он бабушку, сидящую рядом в кресле и читающую газету.

– А кому же? Тебе, мой дорогой, все гостинцы твои! – сказала бабушка. Отложив газету, она встала с кресла. – Корзина фруктов и цветы – это сегодня утром родители Лени принести. Апельсины – это от друга твоего Димки. Коробка конфет от рыбака, он тоже сегодня приходил, сказал что вы познакомились на озере, расспрашивал про тебя, про твое здоровье. Забрал свою одежду в которой ты пришел. Пирожки – это я специально для тебя напекла… Я всегда знала, что ты человеком вырастешь, человеком с большой буквы, вот и дождалась. Надо же не побоялся, но ведь ты мог утонуть! Слава Богу все обошлось! Я горжусь тобой, внучок!

На глазах у нее блеснули слезы, неловко их вытерев она продолжала:

–Ты такой смелый и отважный, настоящий герой! Спасатель ты наш.

– Спасатель? Я? – не понимая о чем говорит бабушка, спросил Владик.

– Владик, ты не бойся, ругать тебя никто не будет! Ты же вчера Леньку нашего спас, когда он на льдине перевернулся.

– Аааа, Леньку.... – ответил Влад, пытаясь вспомнить, что произошло.

– Ты что не помнишь? – с удивлением посмотрела на него Настасья Никифоровна.

В комнате повисло молчание. В это мгновенье Влад хотел обо всем признаться бабушке, что он спасал не Леньку, а боялся потерять шубу, боялся, что родители будут ругаться. Ему стало как-то страшно, стыдно и неудобно, и он смог только тихо выдавить из себя:

– Помню… Леня перевернулся на льдине… он ушел под воду…

Он задумался. Начал осознавать, что все произошедние выглядело так, как будто он рискуя жизнью, спасал Леньку. «Никто о шубе даже не подумал. Бабушка точно думает, что шуба была на мне и не надо ей говорить, что шуба была на Леньке. А сам Ленька? Он что думает? Его мать приходила с подарками, значит он тоже думает, что я его спасал. Действительно он не может помнить, как я с него шубу снял, он же был без сознания. И вообще, если бы я не прыгнул за ним под льдину, он бы точно утонул. Получается, что я действительно совершил поступок – я спас человека, я герой! Вот как! Мне надо собраться, сейчас неважны мои мысли, сомнения, главное поверить, что я герой, что я рискуя жизнью спас человека, моего друга Леньку и вести себя соответствующе…»

– Владик, ау?… Что с тобой? – перебила его мысли Настасья Никифоровна. – Ты как будто забыл, не помнишь ничего.

– Ничего особенного… – сказал Влад, его душа заполнялась таким приятным чувством превосходства и гордости за себя, вытесняя возникшие ранее чувства стыда.

– Господи, дорогой мой внучок, – Настасья Никифоровна обняла внука. – Как я горжусь тобой! Как же ты обрадовал меня, мой дорогой! Ты мой лучик света! Вот теперь я знаю что не зря жизнь прожила, ради одного такого поступка, можно и жизнь прожить, – сказала Настасья Никифоровна со слезами на глазах.

Окола часа они сидели в комнате, Владик пил заваренный бабушкой малиновый чай с казавшимися такими необыкновенно-вкусными шоколадными конфетами из коробки. Он с увлечением и гордостью рассказывал бабушке произошедшее накануне, как они с ребятами рассматривали через прозрачный лед рыб на озере, как заметили ледяную кобру и как эта ледяная кобра утянула Леню под воду, и самое главное, как он не смог оставить товарища в беде и бросился за ним в воду, а потом прибежали рыбаки.

Бабушка слушала Влада с восхищением, а после его рассказа спросила:

– Ты мне скажи, неужеле когда все это произошло, тебе не было страшно?

– Нет! Я даже не задумывался о страхе, знаешь, я помню только одну мысль, что должен спаси Леньку, ему кроме меня никто не поможет, – ответил Влад глядя бабушке в глаза.

– Какой-же ты у меня смелый и отважный! – сказала Настасья Никифоровна и еще сильней обняла внука. – Слава Богу, Слава Богу, что все обошлось!

«Так что, я теперь герой? – размышлял Влад. – Интересно, еще вчера я переживал за свой поступок, а сегодня гляди, как все неожиданно обернулось. Я спас человека! Я герой! Никто не спрашивает о шубе, меня не ругают! Бабушка наоборот восхищается мной! И родители наверно тоже! И в школе все знают, что я Леньку спас! А может я действительно спасал Леньку, а не за шубой нырял? Нет… я отчетливо помню, что совсем не думал о Леньке, а был уверен, что он сам выберется, а вот шубу я могу потерять, поэтому я и нырнул. Так, что получается – мой истинный мотив вовсе еще не означает, что я поступил плохо, а все определяет другой мотив, мотив который показался людям очевидным в этой ситуации. Получается одновременно может быть два совершенно противоположных мотива, один мотив истинный, другой моральный для прикрытия. Если имеешь правдоподобный моральный мотив, тогда можно сделать любое дело, даже самое скверное и выглядеть в глазах людей героем, быть на высоте.»

Этот случай перевернул сознание мальчика, он почувствовал что получил какое-то сокровенное знание, что приобрел ключи, он, кажется, поднялся на уровень выше и понял закон воздействия на людей, закон управления людьми.

«Получается, что сам поступок не имеет значения, имеет значение только мотив этого поступка и причем не истинный мотив, а мотив, в который готовы поверить люди. К любому поступку можно подобрать нужный мотив и таким образом создать нужный смысл этого поступка. Следовательно, одно и то же дело может быть одновременно и добрым и злым и эта сортировка зависит лишь от того какой мотив подобрать. Тогда, что же получается, добро может быть злым, а зло добрым, герой может быть злодеем, а злодей героем и все это по моему желанию.»

Он чувствовал, что в этот момент осознает что-то важное, то что делает его выше, поднимает над толпой. Влад стал эксперементировать с мотивом. Вспомнил свои поступки за которые был наказан и понял, что для того, чтобы избежать наказания, ему надо было просто придумать моральный мотив для своих поступков. C другой стороны, он засомневался в существовании моральных поступков.

«Наверно в жизни большинство геройских поступков как раз и совершалось с корыстным побуждением», – думал он.

Он вспомнил историю, героев. И для всех их геройских поступков легко смог придумать корыстный мотив. Затем он подумал о своих родителях, здесь ему не составило труда подобрать корысные мотивы к их действия в отношении себя и его сестрв. Затем он подумал о самом ценном человеке в его жизни – о бабушке. Но и для бабушкиных поступков, на свое удивление, он без труда смог подобрать корыстные мотивы.

«Вот, бабушка, приехала к нам, отдала свои последние деньги, вроде мы должны ее ценить за это, но ведь она все это сделала не из-за любви к нам, а от одиночества, от безысходности, от того, что надвигается старость и кто-то должен о ней заботиться, быть с ней рядом, подать стакан воды. Ее ведь совершенно не смущает тот факт, что она притесняет и ограничивает пространство своих внуков, живя с нами вместе в маленькой детской комнате. Вот, когда отец предложил ей подобрать комнату и отселиться, как резко она пресекла его. Она приследовала только свой интерес, что ей здесь хорошо и безопасно, не спросив своих внуков, удобно ли нам жить с пожилым человеком в одной комнате», – разочаровавшись в бабушке, думал он.

В комнату зашла бабушка.

– А шуба-то твоя высохла! Вот принесла, смотри, – радостно сказала она.

– Да, хорошо, – спокойно ответил Владик и отвернулся к стене.

Бабушка, пожав плечами, повесила шубу в шкаф.

Ближе к вечеру навестить Владика пришла школьная учительница Зоя Леонтьевна.

– Здравствуйте! Где наш герой показывайте? – снимая в коридоре обувь, обратилась она к Настасье Никифоровне.

– Герой в комнате! Вы раздевайтесь, он наверно спит, пойду его разбужу, – ответила бабушка и направилась в комнату к Владу.

Учительница сняла верхнюю одежду и посмотревшись в зеркало, стала приводить в порядок свою прическу.

– Вот, фрукты от нашего класса, – сказала учительница, выходящей из комнаты Влада бабушке и передала ей пакет.

– Спасибо! Вы проходите, Владик Вас ждет! – с благодарностью ответила Настасья Никифоровна и проводила учительницу в комнату к Владу. Сама же пошла на кухню мыть фрукты.

– Здравствуй, Владик, – заходя в комнату, поздоровалась учительница.

– Здравствуйте, Зоя Леонтьевна, – Влад привстал с кровати.

– Ты лежи, лежи. Не вставай, – подойдя к нему, сказала Зоя Леонтьевна. – Я очень ценю, что являюсь твоей учительней, – начала она. – Ты гордость нашей школы! От всей нашей школы я пришла выразить тебе благодарность и вручить грамату. Это большая честь для меня. Он достала из сумки большую картонную папку, аккуратно раскрыла ее, достала грамату и пожав Владу руку, вручила ему ее.

– Спасибо, – немного смущаясь, сказал Влад. Он взял грамату. Это был гланценый лист плотной белой бумаги размером с большую книгу, где красивыми золотыми и черными буквами было написано:

«ГРАМОТА. За проявленнное мужество и самоотверженность при спасении утопающего товарища.

Ученику 9 Б класса. Разумову Владиславу Владиславовичу.»

Прочитав текст граматы и посмотрев в глаза учительнице, Влад гордо происнес:

– Я не мог иначе!

– Владик, если бы не ты, боюсь подумать, что могло бы случиться! Теперь ты наш кумир! Ты настоящий герой! Дай Бог тебе сохранить твою доброту и мужество на всю твою жизнь.

В этот момент Владик испывал противоречивые чувства неловкости, собственного достоинства и превосходства.

В комнату зашла бабушка, в ее руках была корзина с фруктами. Она поставила корзину на стол вместе с другими гостинцами.

– Также твоим родителям хочу вручить благодарственное письмо от школы… Я могу Вам передать? – сказала Зоя Леонтьевна, обращаясь на Настасьи Никифоровне.

– Да, конечно! Родители Влада вечером будут. Я передам, – ответила бабушка.

Зоя Леонтьевна аккуратно достала из папки еще один плотный белый лист на котором было что-то написано, отдала его Настасье Никифоровне со словами:

– Спасибо родителям Влада и Вам, Настатья Никифоровна, что вырастили такого замечательного сына и внука! Мне очень приятно, что именно в моем классе учится такой замечательный человек.

Бабушка принесла чай, варенье и пирожные. Все вместе посидели, поговорили, вспомнили истории из жизни Владислава и учительца ушла.

– Ты выглядишь каким-то уставшим. Ты лучше поспи, отдохни, а я пойду на кухню готовить ужин, – сказала бабушка Владу.

– Хорошо, бабуль, – ответил Владислав и собирался уже уснуть, как вдруг его взляд упал на грамату, лежащую на столе. Он тихонечно встал с кровати, взял грамату, еще раз ее прочитал и аккуратно приколол кнопками на стену рядом с кроватью, затем лег, и стал с гордостью смотреть нее, и не заметил как уснул.

Проснулся он поздно вечером, дома уже были родители и сестренка. Владик слышал их голоса, также он слышал звук телевизора, раздававшийся из комнаты родителей. Открылась дверь, к нему заглянула мама.

– Надеюсь я тебя не разбудила? – спросила она.

– Нет, мам. Я уже проснулся, – улыбаясь ответил Влад.

Она посмотрела на весящую на стене грамату с каким-то укором и сказала:

– Бабушка мне рассказала, как ты спасал Леню, да и в школе об этом все говорят, вот и Зоя Леонтьевна приходила к тебе.... к герою. Скажи мне, сын зачем все это было нужно? Ты хоть понимаешь, что это был безрассудный поступок? Ты же мог утонуть. Спасать тонущего человека, бросаясь под лед, да еще и когда вокруг нет людей и некому помочь – это верх безрассудства. И что ты получил в итоге? Ну принесли тебе грамату. Теперь вот ты болеешь и когда поправишься неизвесно, а лечить тебя теперь нам, не Лениной семье, не школе, а нам. Мне нужен здоровый сын, а не больной герой, понимаешь? Ну зачем? Ты разве не знаешь, что нельзя нырять в полынью под лед, можно не выбраться?

– Там больше никого не было, если бы не я, то Леня бы утонул, – опешив от слов матери, сказал Влад.

– Откуда ты знаешь? Вот если бы у тебя судорогой ногу свело, ты бы сам утонул и Леню на дно утянул, это точно.

– Леня был без сознания, он бы не выплыл сам.

– Владик, если бы Леня утонул, значит судьба у него такая. А раз он выбрался, значит не положено ему утонуть, значит он выбрался бы в любом случае с твоей помощью или без тебя.

Владик смотрел на маму и никак не мог понять, что происходит. Внутренне он был согласен с матерью, более того в момент, когда Леня тонул, он думал точно также как говорит сейчас его мать. Но полученое признание и благодарность, было так приятно и подросток ни в коем случае не хотел от этого отказываться, и следовательно ему необходимо продолжать играть роль спасителя. В нем возникло замешательство.

– Чтобы больше так не делал! Это опасно! И поверь мне, все эти героические поступки того не стоят, оплата всегда будет значительно меньше, чем ты мог бы потерять. Ты подумай, что было бы, если бы ты утонул? Никто, услышь меня, пожалуйста, никто не пришел бы к нам и не назвал тебя героем, а наоборот сказали бы, что Ваш ребенок неразумный, сам виноват, нарушил правила поведения на льду и поэтому утонул. Понимаешь? Это неразноценный обмен, геройские поступки – это игра в одни ворота. Это как лотарея, только, если повезет – тебя будут хвалить и наградят этой бумажкой, которая называется «грамата» и продается в магазине за пятьдесят копеек, и уже через пару лет никто даже и не вспомнит о тебе.

В голове у Влада возникла путаница, он не понимал, что есть хорошо, а что плохо. С одной стороны бабушка с детства ему говорила, что надо быть отважным, смелым, что настоящий мужчина должен защищать и помогать слабым. Вот и учительница приходила с благодарностью. Как же приятно получать от людей эту благодарность, чувствовать себя героем, само это чувство так окрыляет! И что получается все это обман? Нервное напряжение поглотило его.

Тут в комнату вошла бабушка и вмешалась в разговор.

– Евгения, да как так? Твой ребенок герой, а вместо того чтобы радоваться этому, ты говоришь, что это плохо и так делать не надо. Я не узнаю тебя, разве так я тебя учила? Мы вырастили порядочного и смелого мальчика, который помогает слабым и которым можно гордиться. А ты хочешь сказать, что это была ошибка, и родители не ободряют геройского поступка своего сына. Ты хочешь отказаться от граматы?