Выбиться в люди, или Разбиться вдребезги

По прошествии времени Владислав был переведен служить на Север на Чукотку, и семье предоставили двухкомнатную служебную квартиру со всеми удобствами. После переезда, Евгения сразу устроилась работать в детскую школу учителем химии. Северные надбавки и новая квартира вывели жизнь супругов на новый уровень. Несмотря на тяжелый климат, все же, мечты супругов стали осуществляться! Сейчас денег в их семье было предостаточно. В свободное от работы время они погружались в Северную экзотику: катались на собачьих и оленьих упряжках, знакомились с бытом эскимосов и чукчей, ели икру ложками, приобрели и повесили в коридоре оленьи рога. И первый раз в жизни супруги поехали отдыхать на Черное море.

Когда эйфория от успехов немного спала, Евгения как-то спросила мужа за ужином мужа:

– Может сына от бабушки заберем? У него ведь и комната своя есть.

– Согласен, – немного подумав, сказал Владислав. – Ты матери своей напиши. Мы тогда в конце лета его и заберем.

– В конце лета?.. А может сейчас заберем? Место же есть, пусть обживает свою комнату, – предложила Евгения.

– Сейчас мы не готовы! Надо к его приезду подготовится, договориться со школой, купить кровать, стол… что там еще… Вкусная все же эта рыба, – сказал Владислав, поглащая нерку, приготовленную женой по местному рецепту. Евгения кивнула и сделала, как хотел ее муж.

Настасья Никифоровна, получив письмо от дочери, расстроилась, долго не могла уснуть. Она так привыкла к внуку, столько вместе с ним пережила. А сейчас внезапно его забирают! Как бы не было ей на душе тяжело, она все же решила не откладывать и сообщить новость мальчику.

Рано утром бабушка тихонько зашла в комнату к внуку. Мальчик уже проснулся. Заметив ее, он улыбнулся и немного подвинулся, освобождая место на кровати, чтобы она могла сесть. Настасья Никифоровна присела на край кровати и, нежно поглаживая внука по голове, сказала:

– Внучок, ты мой огонек!.. Тяжело мне тебя отпускать!.. Но такова твоя судьбинушка… Я верю, что Господь с тобой и поможет тебе, мой ангелок.

– Бабуля, ты это чего?– удивленно посмотрев на нее, спросил Владик.

– Вот и нас-тал этот день, – продолжала она шепотом, растягивая слова, – в ко-нце ав-гус-та за то-бой при-едут ро-ди-те-ли.

Не веря своим ушам, мальчик резко привстал и с удивлением, широко открыв глаза, посмотрел на бабушку.

– Что? За мной? Родители? Когда? – громко переспросил он.

– В конце августа родители заберут тебя, – медленно повторила Настасья Никифоровна, – они наконец получили двухкомнатную квартиру, и у тебя будет своя комната, – продолжила она. Ее глаза были полны слез.

– Что? Заберут? Меня? Родители меня заберут? – Влад вскочил с кровати и стал радостно бегать по комнате. Его переполняло чувство восторга. – Родители приедут! Они меня заберут! Заберут! Мои родители! Мои родители приедут за мной!

Мальчик прыгал вокруг бабушки, затем он упал навзничь на кровать и уставился в потолок. Его глаза светились, с лица не сходила улыбка. Он не мог себе даже представить, что счастье может быть таким внезапным.

Настасья Никифоровна больше не проронила ни слова. Несколько минут она смотрела на Владика, взглядом полным горечи, затем тихонечко встала и вышла из комнаты. Она бесшумно закрыла за собой дверь, оставив внука лежать на кровати.

Мальчик своих родителей совсем не помнил. Он знал про них только из рассказов бабушки.

«Мои родители занимаются важными делами! Но все же, ради меня, они оставят свои дела и приедут! Они любят меня! Сильно любят! Они заберут меня!» – восторженно размышлял он.

Мальчик представлял какой будет его первая встреча с родителями, представлял как они выглядят, во что будут одеты, о чем будут говорить. Он чувствовал особую важность этой первой встречи. Он размышлял, что, такого важного, сможет рассказать родителям, чем сокровенным поделиться. Сразу решил, что расскажет о своих успехах в школе, о друзьях, о том как скучал. Он представлял как сильно, по-мужски его обнимет отец, как мама будет целовать его и гладить по голове, вытирая слезы белым кружевным платком. Представлял какая красивая у родителей квартира и какой будет его комната, какая необыкновенно мягкая у него кровать. Представлял, как с утра его разбудит мама, какой вкусный завтрак она приготовит, как отец даст ему наставления: честно, открыто и серьезно. В воображении Владика возникали манящие и такие желанные образы родных людей и родного дома. Мурашки от предвкушения новой и такой сладкой жизни пробегали по всему его телу. Часто думая о своих родителях, он залезал на чердак, чтобы ему никто не мешал и часами напролет мечтал.

Пришел долгожданный август. Мальчик помог бабушке навести генеральную убору в доме и собрал свои вещи. В день приезда родителей, он с утра уселся на крыльцо и стал ждать.

Наконец, ближе к вечеру, когда солнце еще ласково согревало, но уже садилось за горизонтом, к калитке подошли женщина и мужчина с небольшим чемоданом в руках. Владик сразу почувствовал – это они. Он вскочил и побежал навстречу родителям.

– Мама! Папа! – закричал он.

– Владик, сынок! – в ответ крикнула Евгения и бросилась к сыну. – Родненький мой! Дорогой! Как ты вырос? Какой стал большой? – говорила она, обнимая и разглядывая сына.

Затем подошел отец. Мальчик, повернувшись к нему, улыбнулся и хотел его обнять. Но отец, проигнорировав желание Владика, сухо сказал:

– Здравствуй, сын, – и протянул ему руку. Владик замешкался, улыбка с его лица сразу исчезла. Он неуверенно пожал протянутую руку отца, робко смотря ему в глаза.

– Ты мой сын или не мой? Жми сильней! – cкомандовал отец. Влад с усилием сжал кисть отца.

– Сильней! – продолжал настаивать отец. Влад изо всех сил пытался сжать руку отца, но его сил было недостаточно, и тогда он стал помогать себе второй рукой.

– Ну, хитрюга! Понятно! Салага ты еще! – улыбаясь сказал отец и, немного погодя, посмотрев на сына добавил, – вырос ты здорово! Повзрослел! Я помню тебя еще таким, когда ты весь помещался у меня на одной ладони. Он продемонстрировал свою широкую открытую ладонь. – Вот здесь ты и сидел, – добавил он, похлопывая себе по открытой ладони. – А сейчас… и не поместишься!

Евгения улыбнулась. Владик растерянно смотрел на отца.

– Веди нас в дом! Показывай, как ты живешь! – обращаясь к сыну, сказал отец.

Влад повел родителей в дом. По середине комнаты был накрыт стол.

– Здравствуйте, мои дорогие! Проходите! Устали с дороги-то, – сказала Настасья Никифоровна, обнимая дочь и знакомясь с зятем, которого видела первый раз.

Евгения и Владислав сразу сели за стол, принялись есть и рассказывать о своих успехах.

– Вот ты знаешь кто твой папа? – спросила Евгения сына.

– Неа, – помотал головой Владик.

– Твой папа кап-тер -арр- мус, – еле выговаривая произнесла Евгения.

– Каптенармус, каптенармус, все просто, – поправил ее Владислав. – А ты знаешь, за что отвечает каптенармус? – спросил он сына.

– Неа, – снова помотал головой Владик.

– Слушай, сын! Теперь будешь знать! Твой отец отвечает за учет и хранение имущества, продовольствия и оружия в армии, – гордо пояснил Владислав.

– Твой папа главный в армии по имуществу! – сказала Евгения. – Владик, бери пример с папы! – нахваливала Евгения мужа.

Ребенок смотрел на отца с замиранием сердца. Отец казался ему таким недосягаемым.

– Вот, надеемся, что скоро и Вашей дочери предложат теплое местечко, – сказал Владислав и посмотрел на Настасью Никифоровну и добавил, – заместителя директора школы! А там, и до директора недалеко. Правда, Жень?

– Ну… это пока только в мечтах, – ответила Евгения, махнув рукой.

– Почему в мечтах? Ты же одна во всей школе имеешь два высших образования. Кому как не тебе быть директором школы?

– Что правда, то правда, – подтвердила Евгения. – Нашей директрисе скоро на пенсию, так что, может и повезет. Если конечно… министерство по-блату своего человека не посадит, – продолжила она.

После ее слов в комнате воцарилось молчание. Слышался только звук еды и звон столовых приборов. Настасья Никифоровна и Владик не если, они с интересом наблюдали за родными.

– Евгения Вам, наверно уже сообщила, но я все же напомню, – пережевывая салат, гордо сказал Владислав, прервав молчание. – Самое главное событие в нашей жизни – это то, что мы получили отдельную двухкомнатную служебную квартиру!

– Точно! Мам, приезжай в гости, – весело добавила Евгения.

Настасья Никифоровна вначале всхлипнула, а затем все же не выдержала и заплакала. – Не обращайте на меня внимания! Это я от радости! Очень рада, что у вас все хорошо, – сказала она смущаясь своих слез и вытирая их кухонным полотенцем.

– Долго пришлось ждать, но мы люди терпеливые, вот и дождались. Можно сказать, до этого момента, жизни у нас совсем не было. То есть это была не жизнь, а так – выживание. А теперь мы, наконец-то, можем и сына у Вас забрать. Станем жить как все нормальные люди – вместе всей семьей, – подмигнув сыну, сказал Владислав. Он старался не обращать внимание на слезы Настасьи Никифоровны.

– Мамочка, тебе, наверно, и самой отдохнуть от внука хочется, – сказала Евгения.

– Какой там! Мне внучок совсем не в тягость, он – радость моя. Это вам спасибо, что бабке внука доверили. Скрасил он мои денечки. Сынок у вас золотой. Самостоятельный такой стал. Жалко мне с ним прощаться. Но понимаю – путь у него свой, – успокоившись, ответила Настасья Никифировна.

Через неделю дочь и зять вместе с сыном стали собираться домой.

– Ну с Богом! Живите! Радуйтесь! А я тут разберусь. Если вам хорошо, то и мне хорошо! Приезжайте почаще, мои дорогие. Здесь ваш дом, здесь вам рады. Если нужна будет помощь, я всегда буду рада помочь, – говорила им напутственные слова Настасья Никифоровна. – Владик, внучек, ты бабушку, смотри, не забывай! Пиши! Ты же писать умеешь? Ну, если и не очень, все равно пиши, пиши с ошибками, бабушка разберется. Я ждать буду твоих писем!

Посидели на дорожку, обнялись и родные уехали.

Через год, летом в семье Владика родилась сестренка – Мариночка. Отец дочь обожал и баловал как мог. А Евгения сразу решила, что не будет кормить ребенка грудью, чтобы не привязывать себя к дому и продолжить работать. По совету знакомых, сразу после родов, она крепко перетянула грудь бинтами, и в течении месяца молоко у нее пропало, как она и хотела. Однако после таких процедур, у нее возник мастит, который она лечила долгое время с переменным успехом.

Первые полгода девочка жила в комнате родителей, затем ее кроватку перенесли к брату в комнату. Сестренка была неспокойная, и Владику часто приходилось вставать по ночам, кормить и успокаивать ее. В его обязанность также входило гулять с сестрой после школы.

В это время карьера отца семейства шла в гору. И в месте с тем, его занятие – приносить домой, то что плохо лежало, тоже набирало обороты.

«Это наш НЗ, то есть неприкосновенный запас на «черный день». Без «подушки безопасности» сейчас никак нельзя», – объяснял он жене свое увлечение.

Согласно своему правилу, часть вещей Владислав старший отвозил своей матери, остальные складывал в квартире. Для этого, половину его с женой комнаты, он отгородил занавеской. Со временем количество НЗ превысило допустимую норму, и вещи стали выпадать из-под занавески. Владистав каждый раз эту проблему решал путем перемещения занавески, сокращая, тем самым, жилую площадь комнаты. Вскоре передвигаться по комнате стало затруднительно. Евгения постоянно спотыкалась за выпадающие из-под занавески консервы, пачки с махоркой, мундиры, кирзовые сапоги, да и сам Владистав, запнувшись, однажды, за торчащий из-под занавески тулуп, упал и сильно ушиб себе лоб. После этого, он решил переместить НЗ в другое помещение. Он договорился с соседом, использовать его пустующий гараж.

Как бы там ни было, в семье все же царило такое хрупкое счастье. Но когда Марине исполнилось три года, на их долю выпало новое испытание.

В один сентябрьский день, с внеочередной проверкой, в армию, где служил Владислав, приехали проверяющие. В результате проверки имущества, находящегося под материальной ответственностью Владислава, обнаружилась крупная недостача, превышающая десять тысяч рублей. На вопросы проверяющих Владистав каких-либо внятных пояснений предоставить не смог. Разразился скандал. Для Владислава это был удар. Жене он ничего не говорил, до последнего надеясь, что как-то обойдется.

В результате его усилий, он смог договориться, что делу в течение месяца не дадут ход, он обязан за это время покрыть недостачу пропавшим имуществом или выплатить ее полную стоимость в денежном эквиваленте. Также его попросили написать рапорт об увольнении по собственному желанию, что он в этот же день и сделал, и в течение месяца освободить служебную квартиру. Мужчина был в панике. Получив свой последний оклад, после обеда он пошел домой.

«Как же мне стыдно! Как унизительно! Через месяц я окажусь с семьей на улице, в придачу с таким огромным долгом! Разве возможно выплатить такой долг всего за месяц? Нет! Это невозможно! Меня арестуют, отдадут под трибунал! Все конфискуют! Как жить? Это конец!» – он судорожно вел внутренний диалог. Мысли сводили его с ума. Выхода он не видел.

Когда он пришел домой, дома никого не было: жена и сын находились в школе, дочь в садике. Владислав разделил последний оклад на две равные части, одну часть положил в верхний ящик тумбочки, где хранились деньги семьи, другую себе в карман. Затем написал записку:

«Женя, сегодня меня уволили за кражу. Прости. Владислав.

P.S. Квартиру надо освободить в течение месяца. В гараже у Вити найдешь вещи, тихонько их продай, никому не говори откуда они. Вам хватит на первое время. Записку уничтожь.»

Записку он оставил на кухне на столе. Затем вышел из квартиры, зашел на почту, отправил денежный перевод своей матери. После чего, пошел в гараж, спустился под пол, и в углу, под лестницей откопал железный ящик. В этом ящике он хранил оружие, которое тоже взял в качестве НЗ: пистолет, винтовку, гранаты и патроны. Он достал пистолет, протер его, лежащей в ящике тряпкой. Взяв два патрона, он аккуратно закрыл ящик, положил его на место и вышел из гаража.

На улице был сентябрь. Моросил дождь, дул холодый ветер. Владистав неспешно зашел за гаражи и остановился. Перед его взором предстали просторы тундры. Земля была размыта дождями, вдали виднелись горы. Доносилось карканье воронов, кружащих в небе. Немного приглядевшись, Владистав заметил крупного белого сокола – кречета, бегущего с раскрытым, подбитым крылом. Сокол несколько раз пытался взлететь, отчаянно махая своим одним крылом, но безуспешно. Вскоре стая воронов настигла и атаковала его. Сокол яростно отбивал их атаку.

Владислав посмотрел вдаль на горы, на темные, низковисящие облака, на унылую осенную тундру. Где-то вдали сверкнула молния.

«Как же жизнь мрачна и жестока! Вот и я прожил свою последнюю страницу», – думал Владислав. Он не видел смысла в своей жизни! Все его планы и мечты в одночасье были разбиты! Ему было стыдно и горько. Мысли о позоре и голодном нищенстве страшили его.

Он судорожно зарядил пистолет и резко приставил дуло к виску. Секунд пять он стоял неподвижно, собираясь с силами.

– Владислав!.. Владислав!.. Не делай этого!.. Не делай!.. Мы выберемся! – внезапно услышал он крики жены и увидел, бегущую к нему, Евгению. Женщина была в одном халате, сапоги были надеты на голую ногу. Поскользываясь, на размытой дождем земле, она падала, но поднималась и продолжала бежать. – Мы что-нибудь придумаем! – доносился ее крик.

Крик спугнул стаю воронов, и они громко каркая и кружась, взвились высоко небо. Неожиданно освобожденный сокол, хромая, быстро побежал прочь, таща за собой подбитое крыло.

Владислав застыл на месте и не мог пошевелиться. Он смотрел вдаль, пытаясь не думать о Евгении и нажать на курок… Вдруг он почувствовал как кто-то обхватил его ноги.

– Владислав, дорогой, не делай этого! У меня же есть дом! У мамы есть дом! Не пропадем ! У нас же дети! Как они без отца? – заливаясь слезами кричала Евгения. Она упала на колени, крепко обхватив его ноги и вся сжалась от страха, ожидая, что вот-вот произойдет непоправимое.

От напряжения, Владислав стал весь дрожать, его колени подкосились и рука с пистолетом опустилась вниз. Евгения, почувствовав его руку, поняла… беда миновала. Она встала и, вцепившись в плечи мужа, крепко обняла его. Она сжимала свои руки все сильней и сильней, пока изо всех сил не уперлась лицом в его грудь.

– Спасибо тебе! – только и смогла вымолвить она.

– Ты замерзнешь … на вот … мое пальто, – через минуту, еле слышно, дрожащим голосом сказал Владислав. Евгения подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она первый раз в жизни видела такой взгляд у мужа. Это был стеклянный взгляд сломненного человека, который, смотря на нее, смотрел сквозь нее. Она медленно убрала свои руки с его плеч, и с ужасом и напряжением смотрела в его глаза. Владислав медленно снял свое пальто и накинул его ей на плечи, продолжая смотреть на нее стеклянным взлядом.

– Дорогой, дорогой мой, – вытирая слезы, всхлипывая сказала Евгения. – Пойдем домой.

– Папа, только не умирай! Мама не умирайте! Супруги услышали крики и увидели своих детей, бегущих навстречу к ним. Подбежав к родителям, дети жадно их обняли.

В этот день сразу после школы, Владик младший забрал сестру из детского сада и дети, как обычно вернулись домой. Дверь в квартиру была открыта. Зайдя в квартиру, они увидели свою мать, которая сидела на кухне, схватившись руками за голову, затем она прокричала, что надо спасать отца и выбежала на улицу. Владик, недолго думая, выбежал вслед за ней, прихватив сестренку. Дети следовали за матерью. Вдруг Владик, вдали за гаражами, увидел отца с пистолетом в руках. Он сильно испугался, одернул сестренку и они спрятались за гаражами, продолжая наблюдать за происходящим. От волнения у мальчика открылась рвота. Маленькая Марина закрыла глаза и молча стояла около него. Когда отец отпустил пистолет и родители обнялись, Владику стало лучше. Он вытерся руковом и сказал:

– Марина, открывай глаза. Побежали к ним!

Девочка настороженно открыла зажмуренные глаза и тихо ответила:

– Безим!, крепко схватив брата за руку.

Дети рванули.

– Все хорошо… все обошлось… мы уже идем домой… Вы же видите, все живы-здоровы, – пытаясь успокоить детей, дрожащим голосом говорила Евгения.

– Папа – это как? Почему? – кричал Влад, тряся отца за плечо. – Ответь мне! Ты слышишь?

Отец молчал. Владик смотрел на отрешенное лицо отца и тихо его спросил: – Ты не умрешь?

– Нет, – еле слышно ответил отец.

Через пару минут вся семья, приходя в себя от произошедшего, молча пошла домой.

В это время в тундре, стая воронов продолжала атаковать раненого сокола. Сокол яростно отбивался. Через пару минут безуспешной атаки, вороны резко опустились на землю и обступили сокола плотным кольцом. Обессиленный хищник сидел в середине вороньего круга с распростертыми крыльями и раскрытым клювом. Он был готов сражаться. Вороны затихли и медленно стали сжимать свое кольцо. Затем один самый большой и черный ворон громко и протяжно каркнул, и вся стая мгновенно накинулась на сокола и заклевала его. Вороны взмыли высоко в небо. Дождь, продолжая моросить, втаптывал в грязь бездыханную тушку сокола.

Глава 4. Шуба

Несмотря на все страхи, одолевающие Владислава, он все же смог собраться, и в течение месяца покрыл недостачу. Большую часть недостачи он покрыл вещами, украденными в армии. Как оказалось, вещи отлично сохранились, так как откладывались на «черный день», многие были в упаковке. Ему также пришлось съездить к своей матери и забрать, хранившийся у нее остаток. Другую часть недостачи он покрыл: собственными денежными накоплениями; выручкой от продажи вещей, украденных им в других местах; а также, выручкой от продажи драгоценностей жены.

После погашения недостачи, «неприкосновенный запас» канул в Лету. Остаток денег в семье составил чуть более пятьсот рублей. Этих денег им хватило, чтобы переехать в другой город. Евгения устроилась в местную среднюю школу учителем химии. В этой же школе была открыта вакансия учителя физкультуры, на которую устроился ее муж. Семье предоставили комнату в школьном общежитии. Денег было не много, но на жизнь хватало.

Владислав все же считал, что его жизнь обречена. Работа простым учителем в школе воспринималась им как провал в карьере.

Однако неожиданно для себя, вскоре он осознал, что на работу ходит с удовольствием.

Владислав с детства любил спорт. В юности он занимался тяжелой атлетикой. Каждый день делал зарядку, по возможности обливался холодной водой. Ему нравилось ощущать физическую силу и выносливость своего тела, а новая работа позволяла ему подерживать себя в отличной физической форме.

Мужчина с душой проводил уроки физкультуры. На собственном примере мотивировал учеников заниматься спортом. Ученики уважали его, многие доверяли свои секреты. Владистав тоже старался во всем их поддерживать.

– Ребята! Вы сегодня отлично поработали, все нормативы сдали, – как-то сказал он после урока. – Вижу, что вы устали! Давайте-ка садитесь на скамейку, отдохните. На сегодня урок закончен, – продолжил он и посмотрел на свои часы. – Время у нас еще есть! А пока Вы отдыхаете, расскажу-ка я Вам историю из моей жизни!

Ученики быстро уселись. В зале наступила тишина.

– Родился я в деревне в большой, но небогатой семье. Подходило время идти в армии. Я понимал, что слабаку в армии не место. Чтобы уважали, надо быть сильным! А хочешь быть сильным – тренируйся. Но как? Вот вопрос. Никогда не забуду совет, который мне дал деревенский пастух дядя Ваня. Он сказал: «Недавно у Петровых отелилась корова, родила бычка. Хороший такой бычок килограммов на сорок. Так вот, что я тебе скажу, ты возьми этого бычка и поднимай его каждый день. Сам не заметишь, как через полгода станешь силачем». Я так и сделал. Не пропускал ни одного дня, старался. В этом деле главное – режим и воля. Какая бы ни была погода, как бы я себя не чувствовал, я каждый день на своих плечах поднимал этого бычка. Время пролетело незаметно, и действительно, когда через полгода взвесили этого бычка, оказалось, что весит он сто семьдесят килогамм. Вот так, незаметно для себя, я и стал силачем. А когда попал в армию, то был там самым сильным, и понятное дело, сразу заслужил уважение.

– Мы тоже так хотим! Жаль, что у нас нет такого бычка, – выкрикивали ученики.

– Вам-то зачем бычок? Я делал это, от того, что у меня не было штанги. А у вас сейчас все условия есть для занятий, – с улыбкой сказал Владислав.

Один из мальчиков подбежал к штанге и сказал:

– Вот мой бычок! Владислав Николаевич, я тоже буду тренироваться!

– Это я поддерживаю! – сказал учитель.

Видя рвение со стороны ребят, учитель решил организовать в школе факультатив по тяжелой атлетике. Руководство школы пошло ему на встречу. Было выделено специальное время и предоставлен зал для занятий. Почти все мальчики и несколько девочек ходили на дополнительные уроки к Владиславу. Ребята стали принимать участие в городских и районных соревнованиях и побеждать. Администрация школы не могла нарадоваться на нового учителя.

– Владислав Николаевич, Вы легенда нашей школы, – сказала директор на школьном собрании. – В школе за всю историю не было таких высоких показателей по физкультуре. Теперь мы первые по району. Может, у Вас есть пожелания? Не стесняйтесь, поможем, чем сможем.

– Да, есть у меня пожелание… Хотел бы для девочек тоже отдельный факультатив по тяжелой атлетике организовать, если можно, – сказал он улыбаясь.

– Для девочек? По тяжелой атлетике? А желающие имеются? – спросила директор школы.

– Конечно! Желающих девочек достаточно, а вот места в зале не хватает, – уверенно ответил Владислав.

– Думаю, мы поможем. Для начала Вам надо составить список девочек, и приходите ко мне, посмотрим, решим вопрос.

Через несколько дней Владислав пришел к директору школы со списком желающих.

– Хочу Вас обрадовать, – начала директор школы, отложив список. – Совет школы обратился с ходатайством в Горисполком о предоставлении Вашей семье отдельного жилья, внеочереди, как учителю с выдающимися показателями.

От услышаного Владислав опешил. Он даже представить себе не мог такой ход событий. Дыхание перехватило, он смотрел на директора школы и не мог вымолвить ни единого слова.

– Ну, что же Вы, – улыбаясь, подбадривала его директор. – Думаю через пару месяцев вопрос с жильем у вашей семьи будет решен.

«Это чудо какое-то! Еще год назад я думал, что у меня нет выхода и я обречен… Как же жизнь прекрасна!» – восторженно думал он.

Через месяц, семья Разумовых переехала в новенькую двухкомнатную квартиру рядом со школой.

В это время их сыну Владу уже исполнилось четырнадцать лет. Он отлично себя показывал в школе, в особенности по математике и физике. Подростка стали приглашать на городские и районные олипиады.