ТУН

умиротворение берёзово-еловых лесов с болотно-луговой флорой и река с живописными

берегами, на одном из которых в 1967-м установлен первый в стране памятник

исследователю Арктики Владимиру Русанову.

ВЫДАЮЩИЙСЯ географ, геолог, этнограф, сосланный в уездный Усть-Сысольск за участие в студенческих забастовках, в 1901-1903 годах побывал в печорских

краях с экспедицией. Тогда и записал в своём дневнике: « Придёт время, и на этом

берегу Печоры будет построен город, а здесь разбит прекрасный парк, и этим

изумительным зрелищем будет наслаждаться рабочий люд». Всё сбылось и

относительно города, и рабочего люда, наслаждающегося прекрасным парком, в котором

на высоком постаменте в виде скалы красуется каменная композиция скульптора Юрия

Борисова. Волевой Русанов всматривается в неизведанную даль, уперев правую ногу о

кладь на борту лодки, рассекающей волны могучей северной реки. Рядом с энтузиастом-первопроходцем – проводник. Эмоциональный накал мизансцены заразителен: чувствуется, как неутолимая жажда странствий прибавляет силы и подогревает кровь.

Кровь Глеба в Печоре кипела в такт песне Владимира Высоцкого из кинофильма

Сергея Тарасова по роману Вальтера Скотта «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», билеты на который в кинотеатре «Космос» стоили… двадцать пять копеек: 40

Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,

Сpедь военных тpофеев и миpных костpов

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастpоф.

Детям вечно досаден их возpаст и быт,

И дpались мы до ссадин, до смеpтных обид.

Hо одежды латали нам матеpи в сpок.

Мы же книги глотали, пьянея от стpок…

О да! И под ложечкой сладко сосало от романтичных фраз, и аромат приключений, слетая с пожелтевших страниц, кружил голову книжному ребёнку Терникову, вводившему на роль героев авантюрных романов себя и обещавшему беззаветно любить

прекрасных дам! Кстати, актриса Тамара Акулова, исполнившая в кинокартине роль леди

Ровены, казалась тогда Глебу копией региональной тележурналистки Веры Копотевой: такая же возвышенная и благородная…

И в одном из семи чудес Украины – Хотинской крепости, изображавшей в фильме

замок Торкилстон, резиденцию барона Реджинальда Фрон де Бефа, – печорский пионер

бывал на экскурсии, восхищаясь сорокаметровыми в высоту и шестиметровыми в ширину

стенами, возведёнными в XV веке. И много позже, став журналистом, возьмёт интервью у

исполнителя роли Айвенго – латвийского актёра Петериса Гаудиньша.

ПЕТЕРИС родился в 1956-м в семье рижских врачей. Хотел пойти по стопам

родителей – поступил в мединститут, но, проучившись полгода, бросил. Успешно сдал

экзамены в Латвийскую консерваторию на театральный факультет, отучился.

Популярность пришла с фильмом Яниса Стрейча по роману Сомерсета Моэма «Театр», где Гаудиньш сыграл роль сына Джулии Ламберт, талантливой британской актрисы в

исполнении великой Вии Артмане.

Славу прекрасного «кинопринца» упрочила картина Юлия Карасика по пьесе

Эжена Скриба «Стакан воды», где Петерису доверили роль капитана королевской

гвардии, офицера охраны Артура Мэшема, в которого влюблены королева Англии Анна

(Наталия Белохвостикова) и герцогиня Мальборо (Алла Демидова).

– Алла Сергеевна при первой встрече на съёмочной площадке не восприняла меня

всерьёз, – признается Гаудиньш Терникову. – Решила, что утвердили из-за смазливой

внешности, а как актёр я из себя ничего представляю. Даже попросила ассистента срочно

дать мне шпагу, чтоб «было за что держаться». Я мгновенно парировал: «Могу держаться

за шляпу». Мы рассмеялись, и напряжение исчезло.

Актёр, откинувшись на спинку плетёного стула, на несколько секунд задумается.

Его голубые глаза будут гармонировать с безоблачной небесной синью – полог навеса над

столиком в уличном кафе, где разместятся интервьюер и интервьюируемый, примется

задирать тёплый летний бриз, одновременно теребя полы серого классического пиджака

Петериса и играя с расстёгнутым воротом его светлой рубашки. Солнце мягко позолотит

правильные черты янтарного от загара лица поседевшего, постриженного под бокс, усатого и морщинистого, но обаятельного «Мэшема». Он, как всегда, будет окружён

женским вниманием. Проходящие мимо столика красотки вывернут шеи засматриваясь на

знойного латыша. Неудивительно, подумает Терников, что много лет назад Гаудиньшу

41

удастся с лёгкостью увести скрибовскую роль у другого Аполлона советской фабрики

грёз – Александра Абдулова (об этом Глебу Александр Гаврилович расскажет на

«Кинотавре»).

– Карасик изводил гениальную Демидову дублями, – грустно улыбнётся Петерис, говорящий на русском с приятным акцентом. – В одной из сцен Юлий Юрьевич чуть ли

не двадцать раз заставил Аллу Сергеевну повторить одну и ту же фразу, чтоб добиться

нужной ему интонации. Хотя предлагаемые ею варианты были выразительнее и

психологически убедительнее.

Тут Терников смекнёт, почему Демидова в беседе с ним, которая состоится также, как и с Абдуловым, на сочинском кинофестивале, оценит свою работу в постановке

Карасика в качестве проходной, хотя многие зрители полюбят актрису за удивительно

живой образ умной, властной, стервозной первой статс-дамы английского королевского

двора.

– «СТАКАН воды» вышел на экраны в 1979-м, – напомнит Глеб, – а спустя

три года – новый успех с картиной «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго». В 1983-м она

стала лидером проката: её посмотрели двадцать восемь миллионов зрителей!

– Да, – просияет Петерис, – толпы поклонниц, соскучившихся по киноромантике…

Однако будем откровенны: подлинным драматизмом фильм наполнили щемящие душу

баллады Высоцкого, а не сюжетная интрига или характеры героев. Драматургическо-режиссёрские просчёты удалось компенсировать Владимиру Семёновичу, переигравшему

нас всех, ставшему нервом той ленты и создавшему полноценную эмоциональную

палитру. В остальном, с точки зрения профессии, это кассовый проект, но не шедевр…

Лично я привык в работе над любым образом выкладываться на сто процентов. И если

моему герою предстоит, например, скакать на коне, готов часами совершенствовать

мастерство верховой езды. Почему бы для этого не организовать занятия в манеже?

Оказывается, нет времени и необходимости: в седло – и в кадр!

– Вы и в личной жизни – перфекционист?

– В молодости был очень влюбчив. До тридцати выглядел моложе своих лет

(поэтому и на серьёзные роли не утверждали – слишком юн), то есть проблем с

девушками никогда не испытывал. Но, во-первых, семья и дети несовместимы с кочевой

актёрской жизнью (съёмки, гастроли), а я к обязательствам перед потомством отношусь

ответственно. Во-вторых, мужик по своей природе – «охотник», женщина – «добыча».

Такие уж архаические у меня понятия. Не пристало представительнице нежного пола

брать быка за рога, останавливать коня на скаку и входить в горящие избы. Воительницы

– не мой идеал, но именно у них я почему-то вызывал повышенный интерес, нередко

чувствуя себя трофеем очередной прекрасной Марпесии, Фалестриды или супервумен. В-третьих, браки заключаются на небесах. Есть ли смысл идти наперекор своему сердцу и

пытаться обмануть судьбу?

Глава одиннадцатая

ВО ИМЯ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ

42

В ЗНАК согласия с Гаудиньшем Терников кивнёт головой, а про себя подумает: представления о женском счастье, как и мужском, стереотипны. Каждый человек –

самостоятельная личность, априори целостная и сама выбирающая между

романтическими отношениями, дружбой, карьерой, хобби. Условное разделение на

рыцарей без страха и упрёка, с их маскулинными приоритетами (лидерскими качествами, рискованностью, самообладанием, успешностью), и прекрасных дам, лишённых права на

активное строительство личной жизни, выглядит неактуальным.

Есть ли смысл принцессе, безропотно сложа руки, сидеть у окна и ждать принца на

белом коне? А вдруг он никогда не приедет? Или приедет, но будет далёк от

совершенства: где гарантии, что «ниспосланные небом» окажутся без недостатков?

Строительство отношений – кропотливая работа. Не потому ли, как утверждают

социологи, более семидесяти процентов браков распадаются, а сорок процентов подавших

на развод убеждены, что поторопились с выбором «второй половинки»?

Миф о прекрасной, нежной, заботливой фемине и решительном, благородном, надёжном кавалере, влюбившихся с первого взгляда, проживших жизнь долго и

счастливо, а умерших в один день, бесконечно далёк от реальности, хотя ей не

противоречит. Среди знакомых Глеба идеальных пар (или производивших такое

впечатление) было немного, они являлись, скорее, исключением из общего правила.

Искренний и здоровый союз, считал парень, основан на знании подлинных человеческих

натур – без мифологизирования характеров и идеализации личностных качеств.

Безупречная леди может стать достойным призом для настоящего джентльмена, принявшего участие в регате судьбы не обязательно под алым парусом. Однако в

контракте с удачей всё самое важное традиционно прописано мелким шрифтом.

Если уже на стадии знакомства со стороны представителей как сильного, так и

слабого пола наблюдаются элементы навязчивости – сталкинга с чрезмерными

ухаживаниями, контролем, ревностью (тут случаи Гаудиньша и Терникова

воспринимались Глебом как идентичные), – это сигнал-предупреждение о возможном

последующем вероломном нападении на личные границы с жестоким подавлением воли и

об иными «ягодками» абьюза.

Кокетливые игры в неприступность с трудно расшифровываемыми намёками-ребусами, вкусовые ритуалы «первого шага» и «ответного звонка» – тоже редко

способствуют эмоциональному сближению. Вере и Глебу они точно не помогли. В случае

обоюдной симпатии, пусть субъективно ощущаемой, не лучше ли достичь объективной

оценки происходящего и достоверного прогноза на развитие отношений за счёт честного, но деликатного разговора? Инициатором станет тот, кто смелее, – по импульсу.

Кто был охотник, кто – добыча?

Всё дьявольски наоборот…

Терников при всём желании не сможет забыть импульсивные «наезды» смелой

женщины: от «может, пойдём к вам, Глеб Васильевич, отварим картошечку, порежем

селёдочку, под закусочку пригубим водочку…» до «в конце концов, мы будем спать?!»

Избыточный напор и неуместная требовательность в сочетании с грубоватой формой

интимных фантазий («А куда вы меня поцелуете – есть ли этот орган у мужчин?») 43

произведут отталкивающе-гнетущее впечатление. Хотя шутливо-неискренний тон и

фальшивая бравада, возможно, маскируют смущение? Поэтому в ответ парень, многозначительно улыбаясь, неизменно будет безмолвствовать, так как сказать нечего.

Отказать – унизить («Женщине нужно всегда говорить: «Да», – любила повторять одна из

приятельниц Глеба), а согласиться – надругаться над собой. И молчание

облагодетельствованного «благодетельница» традиционно интерпретирует как

чрезмерную скромность и нерешительность, вдохновляющие воительницу на новые осады

крепости.

К счастью, дело обычно не заходит дальше вербальных, хотя и весьма настойчивых

притязаний с административными последствиями в виде выговоров. Да и, может, последствия не имеют никакого отношения к предшествовавшим событиям? Просто так

совпало…

НЕ ОБДЕЛЁННЫЙ общественным вниманием к личной жизни, Петерис

Гаудиньш не решится ограничивать свободу узами Гименея. Вот и Аль Пачино тоже ни

разу не отважится на официальный брак, что, однако, не помешает голливудскому

«крёстному отцу» обзавестись четырьмя родными детьми. У латвийского актёра, в

отличие от американского, наследников не будет (по крайней мере, на момент разговора с

Глебом Терниковым). Но разве это повод уподобляться досужим пустозвонам, зачисляя

очередного закоренелого бобыля, пусть даже из мира кино, в лигу Нарцисса или

сообщество поклонников Ганимеда?

Древнегреческий философ Фалес Милетский на вопрос, почему он не имеет детей, отвечал: « Потому что люблю их». Созвучная мысль – в пьесе «Эдип в Колоне» Софокла, воспользовавшегося поэтическим образом Феогнита:

Величайшее первое благо – совсем

Не рождаться, второе – родившись,

Умереть поскорей…

Вот и Платон в «Апологии Сократа» приписывает мудрейшему из смертных слова, что если бы смерть даже навсегда похищала у нас сознание, всё-таки была бы дивным

благом, ибо глубокий сон без сновидений лучше любого дня самой счастливой жизни!

В отличие от Сократа, которому, как известно, крупно не повезло в законном

браке, немало философов навсегда пренебрегли супружеским хомутом: Вольтер, Кант, Фонтенель, д’Аламбер, Шопенгауэр, Юм, Фурье, Ницше… Из учёных на память Глебу

Терникову приходили Исаак Ньютон, Блез Паскаль, Адам Смит, Пьер-Жозеф Прудон, Георг Ом, Эдуард Гиббон, Джон Дальтон, Никола Тесла… Список деятелей культуры и

искусства, отказавшихся от обряда венчания и всех сопутствующих обязанностей, Глеб в

разговорах на эту тему обычно начинал с Вергилия, родившегося в семидесятом году до

нашей эры.

А родившийся в стопятидесятом году нашей эры христианский богослов и

философ Климент Александрийский, тоже убеждённый холостяк, в одном из своих

трактатов (Строматы, III, 6, 9) обращает внимание на три любопытных фрагмента из

апокрифического Евангелия от египтян. В первом на вопрос ученицы Саломии « доколе

будет царствовать смерть? » Христос отвечает: « Доколе вы, жёны, будете рождать».

44

А когда Саломия спрашивает: « Так я хорошо делала, что не рождала? », получает ответ:

« Можно вкушать от каждого растения, но не от имущего горечь».

Во втором фрагменте на вопрос « когда придёт Царствие Божие? » вопрошающая

слышит: « (Тогда), когда совлечёте и попрёте ногами покров стыда, когда двое будут

единым, и внутреннее станет как внешнее, и мужеский пол, как женский, – ни

мужским, ни женским». Третий фрагмент содержит такое утверждение Сына

человеческого: « Я пришёл упразднить дела женские» (то есть плоть).

У каждого – свой путь, в том числе к гармонии с самим собой, размышлял

Терников. На холостяцкую тропу мужчины иногда ступают из-за невозможности

финансово обеспечить избранницу и будущее потомство, иногда по причине мизогинии

(женоненавистничества), иногда по состоянию здоровья, чтоб не делать несчастными ни

самих себя, ни кого бы то ни было ещё. Бывают поводы более индивидуально-экзотические. Гюстав Флобер на вопрос Теофиля Готье о причине отказа жениться на

Луизе Коле ответил: « Ты представляешь, она могла войти в мой кабинет! В святая

святых! Нет, это невозможно! » А автор романа «Холостяки» Анри де Монтерлан

« обожал женщин, но терпеть не мог их общества»…

Глава двенадцатая

ДОЛЯ ПОТОМКОВ АДАМА И ЕВЫ

– ЛЮБЯЩИЕ изначально – «друг в друге», – вздохнув, покачает головой

Петерис, – поэтому искать любовь бесполезно, правильнее находить в себе и преодолевать

собственные барьеры на пути к ней.

«Барьер» латышского киногероя-любовника – в нежелании делиться с любимой

тяжкими горестями бытия: семейная лодка чаще всего рискует разбиться о быт. Один из

вариантов идеального сосуществования – наслаждаться взаимным чувством на

расстоянии, не видя на любимых щеках слёз, на стопах – ран от шипов, устилающих

жизненную дорогу каждого. Не сходить с ума от всеобщей беззащитности перед ударами

судьбы.

Актёр сделает глоток кофе.

– И любя, бывает, отрекаются, – пожмёт он плечами, – во имя Любви, однажды

вспыхнувшей и горящей неугасимым огнём до последнего вздоха: « Я тебя никогда не

увижу, я тебя никогда не забуду»! Сердцем можно всегда быть рядом с той, что тебе

небезразлична. Мысленно никогда с ней не расставаться, обеспечивая хотя бы в своём

сознании вечное сияние солнца над её головой. А тебе, человеку дождя, к

непрекращающимся ливням не привыкать!

– Намекаете на трагедию, приключившуюся в августе 1969-го в Лос-Анджелесе с

вашей американской коллегой Шэрон Тейт? – подхватит мысль Глеб, машинально

взглянув на лежащий на столике возле чашки Петериса диктофон: светящийся красный

индикатор заверит – запись ведётся.

– Не только, – тень глубокой печали ляжет на задумчивое лицо Гаудиньша, – но

пример подходящий. Тейт и Полански по-настоящему любили друг друга. Правда, беременность красавицы-супруги, говорят, не мешала Роману искать развлечения на

стороне, именно поэтому в роковую ночь с восьмого на девятое августа его не оказалось

45

рядом с любимой. Но если бы он и присоединился к компании друзей в арендованном на

Сьело-Драйв доме № 10050, навряд ли смог предотвратить массовое убийство пяти

человек. Стал бы шестым.

В том чудовищном по жестокости преступлении адептов секты «Семья Мэнсона»

Петериса поразят бессмысленность и цепь роковых совпадений, начиная с ошибки в

выборе объекта. Музыкальный продюсер Терри Мелчер, отказавшийся подписать

музыкальный контракт с Чарльзом Мэнсоном, съехал из особняка в январе 1969-го. Месть

Мэнсона не удалась, однако ни в чём не повинных людей лишили жизни. Зверски! Одна

из преступниц впоследствии признается сокамерницам, что попыталась вспороть

беременной живот, чтоб попробовать на вкус кровь нерождённого младенца…

Узнав о случившемся, Полански впадёт в безумие, будет бить кулаками стены и

истошно кричать: «Знала ли она, как я её любил?!»

– У ДРЕВНИХ фракийцев, – напомнит Терников Гаудиньшу, – существовал

описанный Геродотом обычай приветствовать новорождённых рыданиями. Из-за

несчастий, предстоящих в юдоли печали. А покойников – провожать весело и с шутками, радуясь их избавлению от великих страданий. Говорят, и мексиканцы в старину

произносили над появившимся на свет малюткой: « Дитя моё, ты родилось для

терпения. Терпи же, страдай и молчи! » Даже библейский Иов оплакивает и проклинает

день, когда его отцу сказали: «У тебя родился сын»…

– …И Джонатан Свифт, согласно его биографу Вальтеру Скотту, – слегка наморщит

лоб «Айвенго», – с юности отмечал свой день рождения скорбными размышлениями о

земных тяготах, перечитывая в Ветхом Завете историю упомянутого вами праведника.

Вдумайтесь: воздаяние за добродетельность бывает не при жизни, и даже в основе

безвинного страдания подчас – Божий гнев. Оказывается, можно быть наказанным, не

сходя с праведного пути! И судьба детей Иова определена Божьим промыслом не по их

деяниям, а как атрибут судьбы отца.

Слова актёра тронут журналиста за живое: обвинение Божьего промысла в

несправедливости лишено смысла. Восшествие на крест Сына человеческого ничуть не

более безрассудно, чем согласие Сократа и Жанны д`Арк принять смерть вследствие

нелепейших обвинений в колдовстве. А добровольное сошествие под землю легендарной

чуди и смирение перед неумолимым роком жертв ГУЛАГа – согласуются с Волей Бога и

законом любви, противостоящим закону насилия. И лишнее подтверждение тому – учение

Льва Толстого: смысл жизни, не обесцениваемый смертью, состоит в добровольном

отказе от любого насилия и сопутствующего ему зла даже тогда, когда человек сам

становится объектом зла и насилия.

– ХОРОШИЕ люди нередко заканчивают свои дни на кресте, – словно прочтёт

мысли Терникова Гаудиньш. – Между прочим, из учеников Иисуса только один – Иоанн

Богослов – умер естественной смертью. Хотя задолго до этого его варили в кипящем

масле, но он чудом спасся. И изнурительный труд в рудниках острова Патмос в Эгейском

море, куда сослали апостола, – то ещё повседневное развлечение! Я думал об этом.

Петерис отведёт печальный взгляд в сторону.

И то верно – мысленно согласится Глеб: юдольные испытания-несчастья по

внеземным меркам, используемым вечностью, – заслуги: « легче верблюду пройти сквозь

46

игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божие». Высшие целесообразность и

абсурдность происходящего – неотъемлемые части монолитного мироздания, принять

которое необходимо целиком. Человеку только кажется, что он – временный и случайный.

Но если сюда хотя бы однажды пришёл, то никогда и никуда не уходил. Именно это, скорее всего, имел в виду евангелист Лука, когда говорил: « Царство Божие внутрь вас

ест ь».

Осознание собственной вневременной природы и достижение просветления

случается не вдруг, зато когда произошло, каждый, как великие учителя человечества –

Будда, Иисус, Лао-Цзы, Мухаммед, может стать спонтанно гармоничным и тотальным во

всём всегда, получает шанс не возвращаться в Колесо рождений и смертей, именуемое

индусами Сансарой. Смерть для рода – сон для индивидуума и символ стабильности

бытия в потоке времён. Природный круговорот – во всём: от веществ до небесных тел.

– А любовь, – в глазах актёра вспыхнет искра, – универсальное связующее звено, вселенский стержень, « сила всякой силы, восходящая от земли к небу и снова

нисходящая на землю». Это из сакральной «Изумрудной скрижали» Гермеса

Трисмегиста: « …То, что внизу, подобно тому, что вверху, и то, что вверху, подобно

тому, что внизу, чтобы осуществить чудеса единого мира».

Гаудиньш дружелюбно улыбнётся. И наступившую тишину нарушит доносящаяся

из чьей-то припаркованной поблизости машины магнитофонная запись до боли знакомого

хрипловатого голоса:

…И вдоволь будет странствий и скитаний,

Страна Любви – великая страна!

И с рыцарей своих для испытаний

Всё строже станет спрашивать она.

Потребует разлук и расстояний,

Лишит покоя, отдыха и сна…

Но вспять безумцев не поворотить,

Они уже согласны заплатить.

Любой ценой – и жизнью бы рискнули,

Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить

Волшебную невидимую нить,

Которую меж ними протянули.

Глава тринадцатая

ВИЗИТ ВЕЖЛИВОСТИ

ГЛЕБ, маскимально оттягивая момент растворения в сыктывкарском быте, медленно приближался к обшарпанному подъезду пятиэтажки, в которой жила его

единомышленница и верный боевой товарищ по закулисным баталиям в «Коми лов»

Ксения Феликсовна. От стен пахнуло сыростью. Неторопливо поднявшись на

заставленную цветочными горшками без цветов и деревянными ящиками с каким-то

скарбом лестничную клетку последнего этажа, Терников трижды нажал на кнопку

47

дверного звонка квартиры Кошкиной, и вскоре услышал за дверью бодрое: «Наконец-то!», а следом – быстрые повороты ключа в замке.

– Джуджыд копыртчöмöн чолöмала, пыдди пуктана Глеб Васильевич! –

поприветствовала по коми на пороге хозяйка квартиры («Низкий поклон, уважаемый Глеб

Васильевич!»). – Идёте по стопам Эдмона Дантеса и Клары Цаханассьян?