Зеркала судьбы. Следы на песке

– С прибытием, учитель, – произнес он.

– Добрая дорога всегда заканчивается у порога родного дома, – ответил старец и, приветствуя встречающих, склонил голову.

Ребята немного расслабились и стали кивать в разнобой, оглядывая присутствующих.

– Здрасте. . . здрасте. . . – едва слышно бормотал Дуглас вставая, и видимо, забыв про отменный слух хозяев этого мира. – Зачем так пугать, я без туалетной бумаги . . ., а вам потом убирать . . .

Санара одернула его, бормотание стихло.

Гости с любопытством крутили головами. Судя по всему, здешний “Колодец бесконечности” находился в центре обширного парка. Восемь песчаных аллеек лучами расходились от пересохшего фонтана в стороны, скрываясь в разноцветной гуще насаждений.

– Белегард, займись нашими гостями, – произнес Кариам, обращаясь к бросившему монетку. – Мы отправились в путь на пустой желудок, хоть был он и не долгим, но с нашей стороны будет негостеприимно, сразу допустить гостей в обитель знаний, не накормив с дороги.

Белегард улыбнулся и подошел к краю фонтана, протянув руку Санаре.

– Добро пожаловать в обитель чистых духом, – произнес он с легким кивком.

– Gracias2, – прыснула Санара, подавая руку и перешагивая через мшистую стенку.

– Но, но, ковбой . . . – буркнул Дуглас. – Дама занята!

Белегард склонил голову, слегка повернув в сторону юного задиры, и стал походить на пернатого хищника.

– Орден ксаметаров в этом мире – монашеский орден, – произнес форестианец так, что Дуглас икнул.

– Извините моего друга, Белегард! – произнес Малкольм, быстро кланяясь и вставая между Дугласом и монахом. – Мы не подготовились подобающим образом к этому путешествию.

Он понимал, что Дуглас или обижен, или слегка напуган. Что из этого хуже -неизвестно, принимая во внимание его горячий, но отходчивый характер. Малкольм перехватил руку Санары с широкой улыбкой:

– Позвольте мне, помочь даме.

– Извольте, – ответил Белегард, пряча руки в широкие рукава.

Он слегка отстранился и, развернувшись, пошел по одной из тропинок. Не поворачивая головы, монах произнес:

– Следуйте за мной, завтрак ждет вас в кухне монастыря.

– А как же, ваш учитель? – спросила Санара.

Белегард остановился и проводил взглядом учителя и братьев по ордену, которые скрылись за посадками высокого кустарника, постриженного в форме зубчатой крепостной стены. Вдалеке за деревьями виднелись готические башни.

– Не волнуйтесь, сейчас пост, – ответил монах. – Он будет ждать нас в главном архиве. Как я понял, в вашем мире ксаметары больше походят на воинов, а хороший солдат должен хорошо питаться.

– Что-то нас часто в монастыри заносит, – прошептал Дуглас, склонившись к Малкольму.

– Да, вы правы, юный . . . эээ, – произнес Белегард, как бы спрашивая имя гостя.

– Дуглас, – подсказала Санара. – А ведь и правда, нас не представили. Это Малкольм, это Лин, ну, а я Санара.

– Очень приятно, Белегард, – представился форестианец и поклонился в который раз. – Хотя, вы это и так уже знаете.

Он посмотрел на Дугласа и продолжил:

– Мы, Дуглас, находимся в самом большом храмовом комплексе нашего ордена, расположенном в Эдарусе, одном из крупнейших городов на этом континенте. Комплекс объединяет: главный архив, который частично доступен мирянам; храм в котором проводят службы; школу и жилой блок для юных послушников; блок с кельями для старших братьев; трапезную и конечно тренировочный комплекс.

– Тренировочный комплекс? – перебил Дуглас мерный говор форестианца. – Я думал вы монахи. Или, в здоровом теле и дух при деле . . .

– Воистину так . . . – ответил Белегард и вскинул руку.

Рукав обнажил кисть, и тонкий клинок устремился в горло Дугласа. Тот резко отклонился в сторону, уходя от смертоносной стали. Рука Малкольма описала круг, и время словно замерло, а когда невидимые стрелки вновь стали отмерять секунды, клинок Лина уже упирался в белоснежную ткань на спине монаха, а Дуглас, заслонял собой Санару, выставив вперед два кинжала.

Рука Белегарда медленно разжалась, и стилет упал на гравий с глухим звоном. Он улыбнулся и произнес:

– В этом мире ксаметары боевой монашеский орден.

– Интересное гостеприимство, в этом мире, – произнес Лин с нажимом на последние слова.

– Я проверил вас, вы показали себя, – ответил монах.

– Вы хоть и галантный, но . . . – начала Санара, но замялась.

– Что-то не так? – спросил Белегард.

– Пытаюсь найти синоним слову “идиот”, но такой, чтобы не обидеть встречающую сторону и показать всю глупость произошедшего.

Санара вновь замялась, а щеки её стали темно-малиновыми. Она медленно заговорила:

– Они дети по сравнению с вами! Всё скачут, да играют, пока чего-нибудь не сломают. Но вы, взрослый мужчина, укрощающий дух и тело в молитвах и тренировках! – продолжала распаляться Санара. – Вы им в отцы годитесь! Да, по меркам нашего мира, возможно, в деды или прадеды … Вы . . . Вы . . .

Она вдруг подступила к монаху, встала на цыпочки, вытягиваясь в струну, и стала тыкать его указательным пальцем в грудь, ловя его пристыженный взгляд, хотя точно знала, форестианцы не ведают стыда. Она пыталась что-то сказать, но выходило только сердитое пыхтение.

Лин отступил, пряча меч в пояс, и вопросительно смотрел на Малкольма. Тот опустил руки, и дракончики на его запястьях не спеша заползли под рукава.

Нашла! – выдавила она. – Вы, очень странный дядечка.

– Благодарю за мягкость оценки, – улыбнулся Белегард. – Мой поступок не имеет оправдания, и точно идет в разрез со всеми законами гостеприимства. Простите великодушно! Но, дерзость вашего друга, просто вопияла о должной проверке его способностей.

– И что? – буркнул Дуглас. – Проверили.

– У вас хорошие друзья, брат Дуглас, – произнес Белегард и невозмутимо протянул руку для пожатия, хотя Санара стояла возле него, все еще буравя взглядом.

Дуглас переложил кинжалы в одну руку и протянул другую монаху.

– Вот и славно, – сказала Санара. – Клинками померялись, теперь обнимашки, поцелуйчики и кушать. Ваши танцы с саблями нагнали зверский аппетит.

– Нам туда, – произнес Белегард, указывая нужную аллейку.

Санара глянула на Дугласа, опаляя его угольками сердитого, но испуганного взгляда, и зашагала в указанном направлении.

– Я так понимаю, вы пара? – спросил монах шепотом у Дугласа. – Какая пламенная!

– Испанская кровь, знаете ли, – усмехнулся Дуглас. – Иногда я даже за себя опасаюсь.

– Понимаю, – буркнул Белегард. – Юные форестианки, тоже страшны в гневе, только спустя годы они приобретают рассудительность, спокойствие и хитрость змей.

Дуглас поморщился от сравнения и, пытаясь сменить направление разговора, произнес:

– Значит, боевой монашеский орден? Интересно!

– О, да, обширная сеть монастырей и преданность паствы, позволяет эффективно оберегать наш мир от вторжения хаялетов, – продолжил Белегард и они пошли в сторону трапезной.

* * *

Просторная и уютная кухня, ароматы которой заставляли урчать желудки и глотать слюну, в предвкушении волшебных угощений, блистала металлом и полированным гранитом. Дневной свет лился сквозь окна, верхние половины которых украшали витражи. Ребята сложили свои сумки на подоконник и замерли в нерешительности. Здешнее убранство на секунду погрузило друзей в странное чувство дежавю.

– Я же говорил, монастыри, кухни, лабиринты, – усмехнулся Дуглас, намекая на перекус перед тем, как они с друзьями попали в “Лабиринт иллюзий”.

 На столе, в центре кухни, в ожидании гостей, уже стояли угощения.

Санара легко узнала: ароматный кукурузный хлеб с сыром и чесноком; нарезанные огурцы и помидоры, посыпанные петрушкой и укропом; половина средней головки желтого ноздреватого сыра тонкими пластинками стелилась по тарелке.

Дуглас смачно сглотнул, увидев большой графин с компотом, как ему показалось, из слив и черного винограда. Он подошел ближе, вглядываясь сквозь хрусталь, в черноту ароматного варева, на поверхности которого плавали большие и маленькие шипастые фрукты.

– Познакомьтесь, это Тариэль, – сказал Белегард. – Сегодня она здесь хозяйка.

В кухню вошла юная форестианка и быстрым кивком поприветствовала гостей, которые закивали в ответ, а парни заулыбались так, словно она уже пообещала каждому свидание.

Белегард кашлянул и продолжил:

– Создавая это великолепие, она постаралась сделать блюда более похожими на те, к которым вы привыкли. Многое из того, что на столе вам знакомо, возможно даже успело обмануть ваше обоняние, однако большая часть продуктов принадлежит этому миру. Наслаждайтесь.

– Спасибо, – ответила за всех Санара, видя, что ребята потеряли дар речи.

Тариэль тем временем, успела надеть цветастые прихватки на руки, и уже возилась возле духовки, проверяя готовность мяса, большой вилкой. Белегард внимательно с улыбкой следил за гостями, которые словно забыли про него и старательно тянули носом воздух, делая вид, что принюхиваются к аромату жаркого, хотя сами не сводили любопытных взглядов с юной форестианки.

– Ну что же, приятного аппетита, – сказал, наконец, Белегард. – После трапезы Тариэль вас проводит в центральный зал архива.

– Еще раз, спасибо, – ответила Санара, провожая монаха хмурым взором до двери кухни.

Он последний раз оглянулся и исчез, шурша рясой.

– Непременно там будем, непременно…, – задумчиво произнесла Санара, наблюдая, как Дуглас сорвался с места и, надевая другую пару прихваток, закружил вокруг Тариэль.

– Чем я могу вам помочь? – замурлыкал он. – Я сам очень люблю готовить, и дома всегда помогал матери на кухне.

– О, это великолепно! – ответила Тариэль, и слегка замялась.

– Дуглас, – позвала Санара.

– Да, да, я занят, – ответил он, не поворачивая головы. – Для нас стараюсь. Быстрее начнем, быстрее закончим!

Тариэль в нерешительности смотрела то на Дугласа, который пританцовывал рядом с ней, то на Санару.

– Дуглас, подскажи, у тебя заначка халвы большая? – спросила Санара, коварно улыбаясь.

Дуглас замер, оценивая угрозу и вдруг, широко улыбнувшись, спросил:

– А где здесь у вас вилки, ложки? – и немного погодя, добавил: – Малкольм помоги даме, гусь больно большой . . .

Санара наклонилась к столу и что-то прошептала Лину.

– Это не гусь, это тампа в маринаде из собственной крови с травами и тушёными кессами, – проговорила Тариэль и указала на шкаф. – Приборы у нас там.

– Тем более, – затараторил Дуглас, спеша в указанном направлении. – Мэл, целая тяжелая тампа, вдруг убежит, то есть выскользнет из рук и так далее, а мы голодные…

Он ловко метнул прихватки на стол, которые плавно легли возле рук Малкольма. Лин, тем временем, подошел к окну и достал из своей сумки тофу и халву из сумки Санары.

– Милый прихвати тарелки и ножи, – попросила Санара.

Малкольм с легкой улыбкой помог Тариэль достать жаркое из духовки и осторожно понес противень к столу. Золотистая корочка исходила духовитым паром, щекоча ноздри, а запеченные овощи в темной корочке, под названием кессы, обступали по краям горячий густой маринад.

Противень лег на стол, на который Дуглас уже поставил тарелки и приборы. Лин раскрыл пачки с тофу и халвой, положил на тарелки. Он поднес их Тариэль со словами:

– Это скромный десерт, мы преподносим в знак благодарности за гостеприимство и теплую встречу. Надеюсь, вы не обидитесь на незадачливых путешественников.

Тариэль улыбнулась, указала на центр стола и произнесла:

– Мой дом – ваш дом, мой стол – ваш стол . . .

– . . . и пусть изобилие и достаток прибудут в этих пределах, – продолжил Лин и придвинул стул форестианки к столу, она улыбнулась и села, а он пододвинул поближе свой и, как бы, между прочим, начал рассказ о том, что такое тофу.

Малкольм уже, начал разделывать жареную тушку незнакомого животного, с видом профессионального повара и раскладывать сочное мясо по тарелкам, сдабривая его мелко нарезанной зеленью из небольшой чаши. Он задумчиво смотрел на Лина и Тариэль, которые уже шептались как близкие друзья, затем переводил взгляд на Санару и Дугласа, насуплено смотревших друг на друга, но все же державшихся за руки.

Малкольм со вздохом подал тарелки друзьям. Дуглас уловив, его мимолетный взгляд, брошенный в сторону Тариэль, произнес:

– Жениться вам надо, барин. В смысле, без девушки совсем зачахнешь.

– Барин? Где понабрался таких слов, полиглот? – усмехнулся Малкольм, подсаживаясь за стол и придвигая к себе тарелку с мясом и запеченными овощами.

– Русскую классику читать надо, Лев Толстой, Достоевский.

Дуглас выпятил подбородок и набрал воздуха в грудь:

– “Война и мир с V” – Толстого – отличная вещь!

– Что-то я не слышал о таком произведении, – хмыкнул Малкольм и глянул на друга вопросительно.

Дуглас, осторожно, ложкой стал поливать свой кусок мяса маринадом с противня.

– Это сокращенная, переработанная версия четырехтомника, – продолжил он, почесывая нос. – Двести страниц, на которых дерзко сконцентрированы душевные страдания, любовь и война с вампирами.

Вилка дернулась в руках Малкольма, и одинокий кесс, оставляя маринадный след, прокатился по столу.

– Чего? Ты в курсе, что Лев Толстой давно умер и не мог переработать “Войну и Мир”, а тем более писать про вампиров?

– Ну, про что ”Война и Мир”? – спросил Дуглас, ухмыляясь и щуря один глаз.

– Если коротко, книга описывает события 1812 года, войну с Наполеоном, но она гораздо сложнее и шире.

– Вот, все правильно, и эта книга о том же, – начал Дуглас. – Бдящий владыка французских вампиров император Наполеон, решает захватить последний оплот живых на земле – Россию. Конечно, начинается война и любовь там всякая.

Малкольм разинул рот. Дуглас, видя заинтересованность друга, продолжал с воодушевлением:

– Вот, значит, Наполеон соблазняет любимую главного полководца русских – Болконского. Но кровожадный император не знает, что его противник, хоть и по материнской линии, а все же, потомок великого Иоанна Хельсинкевича, неутомимого истинно русского борца с вампирами.

Малкольм смотрел на друга осоловевшим взглядом, вилкой медленно подтягивая к себе сбежавший овощ. Дуглас отчаянно махал руками в пылу рассказа:

– А дальше Наполеон убивает любимую Болконского, надеясь сломить дух воина. И конечно ошибается! В злобе хитрый великий генерал заманивает большую часть армии вампиров в Москву, а город-то деревянный.

– Ну-ну, – поддакнул Малкольм, насадив кесс на вилку.

– Чего, ну? Вот и захлопнулась ловушка! – бушевал Дуглас. – Болконский подпалил славный город, и в пылу пожарища канула великая вампирская армия, а остатки ее русские гнали до самого Парижа.

– Вот это трешак, – пробубнил Малкольм, откусив угощение.

– Отличная книга! Сюжет закрученный, такой, в стиле Джеймса Паттерсона.

– Знаешь, что, Дуглас?

– Да?

– Рекомендую почитать ”Гордость и предубеждение и зомби”, тоже говорят великая классика.

– Сам-то читал? – спросил Дуглас, возя ножом по тарелке.

– Серьезная вещь, для меня тяжеловато. Но тебе, я думаю, зайдет.

– Лады, вернемся, обязательно почитаю.

Так в разговорах о важном и не очень, трапеза подошла к концу. Гости помогли хозяйке с уборкой, и все вместе направились в главный архив монастыря. По дороге, слушая рассказ Тариэль, об истории обители и величественных размерах хранилища настоящих книг, в которое их, скорее всего, не пустят.

Глава 5. Удар в спину.

Аллея парка проходила сквозь небольшие ворота в каменной стене, отмечающей границы монашеских владений, и продолжалась дальше сквозь зеленые посадки до самой площади, где возвышалась громада собора. В стенах и подвалах которого нашёл пристанище самый обширный архив мира Санкерион.

Древние белокаменные стены, созданные руками мастеров и отполированные ветрами, дождем и временем, блистали великолепием готической архитектуры. Словно между мирами не существовало границ для духа творчества, и муза, путешествуя сквозь пространство и время, в равной степени щедро одаривала зодчих идеями, пусть и схожими, но чудесными.

Ребята стояли, задрав головы, прикрывая козырьками пальцев глаза от солнца. В этом, чужом для них, мире они созерцали красоту, подобную Собору Рождества Девы Марии.

Молчание длилось долго, пока Санара не прошептала:

– Я снова в Милане…

– Ты там бывала? – спросил Дуглас и, не получив ответа, добавил: – Повезло, а я вот редко выезжал из своего города.

– Зато теперь, ты путешествуешь почти первым классом и дегустируешь блюда от лучших поваров, – произнес Лин, не отрывая взгляда от величественных башен собора.

Тишина созерцания вновь повисла над путешественниками, пока не раздался голос Тариэль:

– Нас уже ждут, нам пора идти.

– Да, – буркнул Малкольм и медленно пошел за Тариэль, которая уже пересекала площадь.

Только теперь до него донесся утренний гул города. По площади ходили люди, издали доносился легкий гул неведомых машин, которых он не заметил, вероятно, их скрывали дома плотной стеной обрамляющие площадь с трех сторон, а за спиной шумел листвой парк.

– Пора, ребята, эстетикой насладимся позже, – позвал друзей Малкольм. – Работа ждет.

Дуглас, Санара и Лин двинулись за ним, все еще вертя головами. Тариэль ждала возле скромной двери у подножья угловой башни.

* * *

Они поднялись на второй этаж по винтовой лестнице, и попали в уютную комнату, в которой стояло восемь оюмаков, а в полутьме у стен прятались четыре стола с большими креслами возле каждого.

– Технология атталан? – уточнил Малкольм. – Коконы виртуальной реальности?

– Да, – ответил Кариам, выходя из тени.

Он прислонился к столу, с включенным монитором без видимых границ. Изображение, будто висело в воздухе.

– Технология виртуальной реальности и ментального захвата позаимствована у них и конечно значительно усовершенствована, ну, а с технологией фотонного проецирования вы знакомы на примере Глена.

– Нашего библиотекаря? – уточнил Дуглас.

– Да.

– Добрый день господа, – раздался голос из центра комнаты и между рядами оюмаков, появился низенький, лысоватый форестианец, с забавными косицами, свисающими с мочек заостренных ушей. – Разрешите представиться, я К'Орум, здешний архивариус и буду помогать вам в работе.

– Ну что же, вы вверены в надежные руки, – произнес Кариам. – Увидимся вечером, за ужином.

Он подошел к двери, приоткрыл ее, пропустил вперед Тариэль, затем обернулся и попрощался со всеми кивком головы. Дверь тихо притворилась и повисла короткая пауза, которую прервал любопытный Дуглас:

– А мы разве не пойдем в главный архив, не увидим внутреннего убранства собора?

– Это вы сделаете позже, если останется время, – ответил архивариус, приближаясь к гостям. – Большая часть собора уже давно превращена в музей и службы в нем не проводятся. Доступ к центральному архиву есть, конечно, и там, но данные для простых посетителей сильно усечены.

– А здесь, мы получим полный доступ? – уточнил Малкольм.

– Эта комната оборудована специально для членов ордена. Улучшенные оюмаки, полная связь не только с центральным архивом, но и с другими базами данных. Поскольку у вас особые полномочия, я как главный хранитель обязан предоставить вам полный доступ и оказать всестороннюю поддержку в поисках.

К'Орум исчез. Тут же его изображение появилось на мониторе, возле которого недавно стоял Кариам, а голос заполнил комнату:

– Показывайте с чем пришли . . .

Малкольм достал рисунок, упакованный в целлофан, и повернул изображение к монитору.

– Нет, так не пойдет, – произнес архивариус, и из стола появилась щель гигантского купюроприёмника. – Поместите рисунок сюда.

Стол беззвучно проглотил лист и через секунду выплюнул обратно, словно испорченную купюру.

– Сканирование завершено, можете занимать оюмаки. Начнем поиск.

– А я думал, вы быстренько все найдете, а мы уже выберем, что нам надо, – произнес Дуглас.

– Вы же понимаете, один процессор хорошо, а пять еще лучше! – ответил архивариус, пропадая с монитора.

Ребята понимающе закивали и стали выбирать оюмаки, хотя те походили один на другой, только Лин остался возле стола, примеряясь к креслу.

– Я останусь здесь, – произнес он. – Послежу за порядком снаружи.

– Хорошо, – ответил Малкольм, когда его тело уже пеленали лепестки оюмака.

Они погрузились в мир виртуальной реальности.

* * *

Единственная дверь за спиной закрылась, и они оказались перед бесконечными рядами стеллажей с книгами, которые уходили в темноту. Ореол света вокруг, разливался, словно не имел определенного источника, пока ребята не догадались, что светятся они сами.

– Был я ангелом небесным, был героем неизвестными, а теперь я докатился, в светлячка оборотился, – хмыкнул Дуглас и повернулся к Малкольму: – Не желаешь записать? Дополнишь, улучшишь, поэму получишь . . .

– Заведи уже свой блокнот, – хмыкнул тот, указывая на пятно света, которое плыло сквозь ряды стеллажей к ним.

Главный архивариус подошел, а вернее подплыл, не спеша, и разведя руки в стороны, произнес:

– Добро пожаловать в главный архив ксаметаров Санкериона. Приглашаю вас в каталожную комнату. Мы расположимся там для сбора данных, координатные списки готовы, осталось собрать материал, структурировать его и выгрузить на внешний носитель.

К'Орум вытянул вперед правую руку, сжатую в кулак, на указательном пальце мерцал перстень.

– Для меня это всего лишь украшение, – произнес он. – Для вас это модуль возврата и ключ. Нажмите на камень большим пальцем три раза, и вы окажетесь возле двери, через которую попали сюда, приложите камень к замку и вы вернетесь в свое тело.

Ребята разглядывали свои руки. Освещая ближайшие стеллажи, словно ангел ореолом святости, архивариус вопросительно посмотрел на гостей и произнес:

– Готовы?

– Да, да, да, – ответили они почти хором.

– Тогда, следуйте за мной.

К’Орум повернулся и беззвучно поплыл туда, откуда появился. Странный эффект создавала ряса до пола, которая скрывала ноги, а вместе с ними, глушила и звук шагов. При этом граница света вокруг архивариуса расширилась.

Несколько поворотов в проходах между стеллажами привели их в комнату, которую, почти до самого потолка, заполняли каталожные шкафы. В одном месте, меж ними, плотно сдавленная, словно проход в арку, виднелась еще одна дверь.

Зеленая светящаяся табличка на ней, гласила: “Внешние данные”. Единственный стол красного дерева с лампой под зеленым абажуром стоял в центре комнаты. Четыре грубых табурета прятались под столом, а возле лампы стопкой лежали восковые таблички и связка стило. Стойкий аромат книжной пыли пробивался из хранилища и сюда.

– Надеюсь, обстановка, поспособствует скорому поиску, нужных вам данных, – произнес К’Орум.

– А, можно света побольше, и мебель помоднее? – уточнил Дуглас. – А то я уже спать хочу. И запах, можно его отключить или заменить, например, на утренний туман или приморский бриз.

– Свое свечение, обоняние, зрение, скорость перемещения по библиотеке вы можете регулировать самостоятельно. Но, извольте . . .

В потолке зажглись яркие лампы. Стол вырос в размерах и стал белоснежным, с хромированными ножками. Хромом заблестели и табуреты, которые вытянулись и приобрели спинки, став стульями. Восковые таблички превратились в планшетные компьютеры, а связка стило исчезла без следа. Превращения произошли почти мгновенно.

– Спасибо! – сказал Дуглас. – Так гораздо бодрее.

– Да, и еще . . . – сказал архивариус. – Нам необходимо обновить ваши знания языков. Будьте добры выпейте это.

Он указал на стол, на белоснежной поверхности которого появились три деревянные чаши с перламутровой жижей, благоухавшей апельсинами. Дуглас взял чашу первым, пригубил немного и, глянув на друзей, покрутил свободной рукой туда-сюда, в знак одобрения. Он залпом опрокинул чашу в рот и вернул на стол, утерев губы тыльной стороной ладони. Друзья последовали его примеру.

– Отлично! – произнес К'Орум. – Языковые базы загружены, теперь вы сможете читать практически любые книги и статьи в этом архиве. Вопросы есть?

– Что такое координатные списки? – спросила Санара, ставя чашу на стол и разглядывая стопку планшетов.

– Это они и есть, – ответил К’Орум, проследив ее взгляд. – Ваш рисунок обработан и прогнан по доступным базам изображений. Все источники в виртуальной библиотеке, для удобства пользователя, имеют форму книги или свитка. В этих устройствах располагается информация, о каждом документе с похожим рисунком, в формате: название места хранения, если книга или манускрипт хранится не здесь; номер стеллажа; номер или буква полки; название и вид носителя, и конечно, порядковый номер страницы. Нам только остается систематизировать весь массив данных и все.