Где Аня? или Рефлексия в вакууме

– Подождите, – Анжела попыталась быстро что-нибудь придумать. – Стихи.

– Что? – Алексей внимательно посмотрел на собеседницу.

– Я хотела спросить у Вас. По поводу нашего прошлого разговора. Вы мне обещали помочь. Я хотела как раз узнать у Вас, как мне с Вами можно будет потом как-то связаться.

–Я могу оставить Вам свой номер.

Анжела быстро схватила сотовый.

Он совсем низко склонился над ней, когда диктовал ей свой номер. Она была и впрямь так сильно похожа на свою мать. От неё пахло очень вкусными духами. Бывают ужасные духи…отвратительные духи. А эти, напротив, очень приятные. Алексей машинально поправил мешавшую Анжеле прядь волос. Она оторвалась от сотового телефона, подняла голову и посмотрела на него. В тех туфлях, которые девушка надела сегодня, она была очень высокая, и потому лицо Вихрова оказалось всего в нескольких сантиметрах от её лица…а потом…

Поправив вздёрнутое платье, Анжела отошла от той стены, к которой она была тесно прижата всего несколько минут назад. Алексей поцеловал её в губы, сказал, что позвонит на днях и вышел из комнаты, потому что «скучные люди могли отправиться на его поиски».

Анжела осталась одна, мысленно гадая, позвонит Вихров или нет, потому как произошедшее тоже не вписывалось в рамки её сценария. Вернее, вписывалось, но должно было произойти несколько позднее. Тактика томления нравилась ей куда больше, но что-то изменить теперь было невозможно. И потому она подошла к зеркалу, улыбнулась своему отражению. «Всё хорошо». Хотя…как всё сложится, непонятно. Просто Анжела не знала, что от скуки можно бежать к кому-то, а не куда-то.

III

Страшно просыпаться в абсолютно пустой квартире. Страшно просыпаться в тишине. Страшно, потому что возникает ощущение, будто проснулся в гробу.

В квартире никого не было. Только мусор, который оставили вчерашние гости. Нера тоже не было, и куда он делся, Аня не знала.

Она несколько раз звонила ему на сотовый, но каждый раз милый голос отвечал ей, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети. Анина злость росла параллельно с волнением. Дозвониться никак не получалось ни Неру, ни его друзьям, которые не брали трубки. В какой-то момент ей даже показалось, что Нера не существует и что он всего лишь плод её воображения. А, может быть, он действительно не человек, может, он ей только кажется, только казался все эти последние годы?

Стены давят и потолок давит. В комнате, словно в ящике, словно в клетке. И только спасительное окно. Открыть его настежь. Посмотреть на улицу. Но там тоже никого нет. И там тихо. Даже машины пропали. Теперь особенно отчётливо ощущается иллюзорность всего существующего. Вчера наверно был конец света. В какой-то мере да.

Застывшие здания. Они не могут улыбнуться, даже моргнуть не могут. Деревья голые. Небо без облаков. Абсолютная статичность мира, не нарушаемая ничем. Никем не нарушаемая статичность. И тишина. Почти настоящая тишина. За окном тоже нет жизни. Она умерла.

Криком, пронзительным криком захотелось разбудить этот мёртвый мир. И если бы крик, как поцелуй сказочного принца, мог бы вернуть реальность к жизни, она бы закричала. Но криком вряд ли можно что-то решить, тем более исправить, потому она просто отошла от окна, молча, в какой-то мере боясь нарушить злосчастную тишину, а значит, невольно выдать себя. Если всё умерло, то нужно тоже претвориться мёртвой.

Она хотела побродить по городу, но теперь чётко осознала, что настроение от такой прогулки скорее ухудшиться, чем улучшиться. А потому решила остаться в своём ящике. Села на пол, прижавшись спиной к шкафу, и долго смотрела в одну точку, ни о чём и ни о ком не думая.

А потом новая вспышка жизни…как молния. И сильнейшее негодование охватило её всю с ног до головы. Просто ушёл, ничего не сказав, ушёл. И оставил её абсолютно одну в четырёх стенах. Всё катилось куда-то с огромной скоростью, наверное, в пропасть. И ничего изменить она не могла. По-крайней мере, она так думала.

Он придёт. Извинится. Опять осудит её: если ни словом, то взглядом. Скажет, что она попусту изводит себя. И снова сядет за свой драгоценный компьютер, а ведь лучше ей от этого не станет. Можно послать всё к чертям. Собрать вещи и уйти навсегда, не оглядываясь, только уходить было некуда. К тому же она бы обязательно оглянулась и невольно бы остановилась. А новой жизни всё равно хотелось. Нужна была новая она, как воздух, как кислород.

Машинально она поднялась с пола и пошла в гостиную, где в старой тумбочке должны были лежать какие-то странные книги, которые когда-то читал Витька. Сейчас она особенно хорошо понимала его. Он правильно жил. Нужно во что-то верить. И пусть верил он в ерунду, как часто утверждал Нер, это ерунда хоть как-то помогала Витьке жить.

Неожиданно зазвучала музыка… сотовый. Она схватила трубку, как спасательный круг, даже не посмотрев, кто звонит. Это был не Нер.

Денис снова поздравил Аню с наступившим Новым годом, потому как не понял, дошла ли до девушки его смска. Она поблагодарила Дениса, одновременно пытаясь успокоиться, так как сердце колотилось бешено. Оно начало колотиться уже тогда, когда запел сотовый. Потом он говорил, что-то несвязное и непонятное. А в конце извинился за то, что он позвонил и, наверное, отвлёк её от великого празднования. Аня усмехнулась. И сказала, что прощает его. После чего они попрощались.

Странное ощущение возникло у девушки, когда разговор закончился. Всё вокруг стало более реальным, и она передумала искать книги, а решила убраться в квартире.

Нер пришёл поздно вечером. Не пьяный, он сдержал своё обещание.

– Я не захотел тебя будить. Правда,– первое, что сказал он, когда вошёл. – Ты заснула вчера. А мы с ребятами собрались к Лунатику. Забавно было. Хотя тебе не понравилось бы. Учитывая то, что ни Максима, ни Андрюху ты на дух не переносишь, ты бы взбесилась.

– А больше никого не было?– слегка равнодушно спросила Аня.

– Нет, – разуваясь, отвечал Нер. – У Лунатика опять бессонница. Жаловался вчера. Знаешь, мне порой кажется, он похож на Витьку.

– У обоих имена на В? – как-то зло сказала она.

– Я об этом, кстати, не подумал. А ведь, правда, похожи? – продолжил он. – Даже во внешности что-то есть.

– Ты притягиваешь однотипных людей. На кого в таком случае похожа я?

– Не знаю,– Нер задумался.– Может, ты всего лишь начало.

– Чего?– не поняла девушка.

– Будущих притяжений,– улыбнулся молодой человек.

– Может быть,– вполне серьёзно сказала она.

– Да я шучу.

Она пожала плечами. Резко развернулась и пошла на кухню. Нер последовал за ней.

– Ань…

– Я не хочу тебя слушать, разговаривать с тобой не хочу,– перебила его девушка.

– Ань, ты, правда, так мирно вчера спала,– всё-таки стал оправдываться он.

– Тсс,– девушка поднесла указательный палец к губам.– Больше ни слова. Не хочу слышать.

Она даже не стала говорить о том, что можно было позвонить, ничего не стала говорить.

–Начинается? Опять рыдала, да? Тебе делать нечего,– сухо констатировал Нер.– Я тебя не понимаю.

– Может, в этом вся проблема?– она вопросительно посмотрела на парня.

– А может, проблема в том, что ты выводишь человека, а потом человек не очень хочет тебя видеть, чтобы не поругаться?

– Чем же я тебя таким вывела?– поинтересовалась Аня.

– Ну, не знаю. Может, пропадать среди ночи нельзя, чтоб никто не простужался,– после этой фразы Нер вышел из кухни.

– Курить меньше надо,– крикнула ему вслед Аня.– Как будто я не знаю, что ты курить ходил. Чёрт,– сказала она тихо и захлопнула ногой дверь кухни.

Она снова зарыдала. Громко заплакала. Но Никто не шёл её успокаивать, потому что Никто решил наконец-то перевесить зеркало из прихожей в спальню, чтобы реже видеть своё отражение. Да и просто хотел чем-то занять себя, параллельно сражаясь с сильнейшим желанием дать Ане пощечину, чтобы она, наконец, успокоилась и перестала выдумывать проблемы, которых нет, перестала издеваться над собой и изводить окружающих.

***

Несколько дней пролетело почти незаметно. Юра с Аллой куда-то пропали. После Нового года Мишу Марина тоже не видела. В целом, она была рада тому, что её наконец-то оставили в покое.

Холодно. На улице, как обычно, неприятно холодно, поэтому Марина предпочитала сидеть дома. Она узнала много нового за эти пару дней. И хотя девушка не была однозначно «за» технический прогресс, она всё-таки соглашалась с тем, что Интернет – полезная штука.

Это хорошо, когда никто не трогает, хорошо в одиночестве. Можно полностью погрузиться в свои мысли, можно попасть в другой, интересный мир. Так, правда, хорошо. Свободно, легко и спокойно. Главное, что спокойно. Ничто не должно нарушать гармонию.

Не радовало только одно, что скоро праздники закончатся, а значит, придётся идти на работу. Опять вставать рано-рано в семь утра. Отвратительно вставать так рано. Практически невозможно. И для чего люди сами усложняют себе жизнь? В конце концов, пусть в сутках будет не двадцать четыре, а тридцать часов. Хотя всё равно заставят рано вставать, непонятно для чего. И куда все бегут? Спешат куда-то…Сумасшедшие… Психи…

Дела какие-то делают. А дел так много… И главное: дела такие важные. И везде успеть надо, а если не успеешь, то всё…беда. Люди…

Она нарисовала потрясающую картину. Хотя, наверное, «картина» слишком громко сказано, но всё же. Это был тот редкий случай, когда Марине, действительно, понравилось то, что она создала. В общем, Марина искренне радовалась. Ходила по квартире и радовалась и даже улыбнулась плавающим в аквариуме рыбкам.

Новый год не принёс надежды и старую не оживил, потому что оживлять было нечего. Странно так жить без цели, без желания и даже без надежды… страшно. Но пока получалось. Значит, можно. В конце концов, не всё так плохо, если подумать; а если задуматься, то вообще всё хорошо.

Только жизни не хватало, настоящей жизни с подвигами, с борьбой, в которую окунаешься с головой. Хотя, наверное, всем и всегда не хватало и не хватает, и не будет хватать, потому Марина особо не волновалась по этому поводу. Ко всему можно привыкнуть, даже к отсутствию жизни, потому как то состояние, в котором пребывает человек, жизнью назвать довольно трудно, а каким словом обозвать, пока непонятно. Скучно…и всё.

Её разбудил телефонный звонок. Нет, она не спала, просто состояние было странным, всё как в тумане. С неохотой Марина взяла телефонную трубку и услышала абсолютно незнакомый и неприятный женский голос:

– Здравствуйте, а Вы Марина?

– Да,– ответила девушка довольно строго.

– Это замечательно, что Вы дома. А я вот боялась, что Вы куда-нибудь ушли,– женщина говорила очень быстро, чем раздражала Марину ещё сильнее.

– Не ушла. А что Вам нужно?– спросила она.– Вы вообще кто такая?

– Я…ой, Вы меня не знаете. Но меня зовут Елизавета Петровна. Я Вам звоню, собственно, вот по какому делу. Сестра ваша сейчас у меня. А Вы, как бы сами понимаете, я ей не родственница, и праздники к тому же сейчас. Я за ней следить не смогу и …

– Стоп,– перебила Марина тараторящую собеседницу.– Какая сестра? – она однозначно ничего не понимала.

– Как какая?– удивилась собеседница.– Вика. Сестра ваша. Или я не туда попала?

Вика… да, точно у Марины есть сестра. Она только сейчас это вспомнила. Сводная сестра: дочь отца и его Наташи. Ей, наверно, сейчас лет пять или шесть. Марина видела её всего один раз в жизни года три назад.

– Так. Причём тут моя сестра? И кто Вы такая?– Марина хоть как-то пыталась понять, кто и зачем ей звонит.

– Я Елизавета Петровна,– ещё раз повторила собеседница.

– Уважаемая Елизавета Петровна, я поняла, как Вас зовут. Но ваше имя мне абсолютно ни о чём не говорит.

Собеседница на несколько секунд замолчала.

– Я соседка.

– Чья?– Марине становилось смешно. «Люди – идиоты»,– подумала она. – Отца моего что ли соседка?

– Да именно. А Вы, наверно, ничего не знаете? Со мной говорила Наташа, она звонила из больницы, я, наверно, не так её поняла. Я думала, она Вам уже позвонила.

– Мне никто не звонил,– спокойно ответила Марина, параллельно представив, что было бы с Наташей, если бы она рискнула ей позвонить.

– Значит, Вы ничего не знаете?

– Что я должна знать?– начинала злиться девушка.

– Тут просто такое произошло,– похоже ей позвонила стандартная сплетница.

– Что произошло?– за эти несколько минут особа на другом конце провода ей порядком надоела.

– Мне очень жаль, но ваш папа и Наташа…они в аварию попали. И сейчас оба в больнице. Нет, вы ничего не подумайте. Они живы, все хорошо. Но пока они, естественно, будут там лежать. Что-то повредили, не знаю. Папа ваш…он…там что-то с костями. Но вот в сознание уже пришёл. А Наташа мне даже звонила. Наташа так уже ходит слегка, а папа ваш пока нет. Он просто сильнее ударился. Он машину вёл. А другая машина как раз по тому боку, где ваш отец был, попала. По-крайней мере, я так поняла.

– И что Вы от меня хотите-то?

– Так я Вам о чём. Сестра ваша у меня. А сами понимаете, праздники, родственники. Я же не могу её себе оставить. А мама Наташи только через несколько дней приедет. Вы же сами знаете, что ей до нашего города долго добираться.

Собственно говоря, Марина абсолютно ничего не знала о Наташе и её семье. И откуда её матери добираться, она тоже не знала, но Елизавету Петровну спрашивать ни о чём не стала.

– Поэтому я сегодня с Наташей разговаривала, она Вам попросила позвонить. Больше некому, а девочка, сами знает, маленькая. Оставлять её одну нельзя. Наташа сказала, что Вы заберёте её на пару дней, пока бабушка, т.е. мама Наташи, не приёдет.

«Замечательно»,– подумала Марина. От наглости людей она чуть не расхохоталась. Значит, Наташа сказала, что она заберёт Вику. Это, конечно, великолепно. Жалко, что сама Марина об этом слышит в первый раз.

– Она прямо так и сказала, что я заберу Вику?– решила уточнить Марина.

– Да. Я же говорю Вам, мы только сейчас с Наташей разговаривали.

– А она понимает, что она говорит или она, может, головой ударилась? Извините, конечно, но с чего Вы взяли, что я кого-то буду забирать? Может, я занята, может, у меня тоже гости, и я не могу сейчас следить за ребёнком, которого я видела один раз в жизни,– Марина не хотела этого говорить, но не смогла сдержаться.

– Как же так? Это же Ваша сестра. Я ещё раз говорю, я за ней следить не могу.

– Может быть, Наташа скажет Вам телефон какой-нибудь своей подруги?

– Но сейчас праздники. Вряд ли кто-то согласиться сидеть с чужим ребёнком.

– Так я как помочь Вам могу? Это тоже не мой ребёнок. С чего мне соглашаться? Позвоните Наташе и передайте ей, чтобы она искала нянек среди других людей.

– Девушка, я Вас не понимаю. У Вас хоть какие-нибудь представления о семейных ценностях есть? Это Ваша сестра. Неужели так сложно отказаться от развлечений и хотя бы несколько дней посидеть с вашей же сестрой?

– Про семейные ценности Вы лучше поговорите с Наташей, а не со мной,– перебила её Марина.– А я в Ваших нравоучениях не нуждаюсь.

– Я всё-таки надеюсь, что Вы передумаете. Может, Вы, конечно, не простили Наташу и своего отца, вы же всё-таки его ребёнок от первого брака, но сестра-то ваша к этому отношения не имеет.

– Поразительно, – Марина усмехнулась.– Вы всё знаете?

– Да, а что? Наташа – моя подруга. Очень хороший человек, между прочим.

– И наглый,– добавила девушка.– А если Вы подруга, так пожертвуйте своим временем ради дружбы-то.

– Я бы с удовольствием. Но праздники, понимаете. Ко мне родственники приехали. Тут надо всем готовить, убираться. Я просто не могу,– высокомерно ответила собеседница.

«А Алла бы смогла»,– невольно подумала Марина.

– А ладно,– неожиданно для самой себя согласилась девушка.

Елизавета Петровна хотела сказать адрес, по которому Марина должна была прийти за сестрой. Но Марина знала, где живёт её отец, ей нужно было назвать только номер квартиры.

Повесила трубку, разговор закончился. Для чего она согласилась? Какой-то не свойственный ей, а скорее характерный для Аллы, жест театрального благородства. Нет, Марине, правда, не хотелось помогать Наташе. По большому счёту, она вообще не хотела с ней связываться. Но ей стало вдруг жалко сестру. Остаться под опекой Елизаветы Петровны… Если Вика хоть чем-то похожа на Марину, то от такого счастья можно разрыдаться. Какая же неприятная соседка. Надо же какой голос отвратительный: и звучание, и интонация. Может быть, она и впрямь согласилась только потому, что ей позвонила эта самая Елизавета Петровна, которая вызвала настоящую нравственную брезгливость. Интересно всё-таки, почему она согласилась? Марина хотела было проанализировать свой жест доброй воли, но вскоре окончательно запуталась в своих мыслях. И пришла к выводу, что идти никуда и не за кем она абсолютно не хочет. Более того, Наташа её откровенно раздражает, и присущая ей наглость – редкое явление.

Куда она пойдёт, зачем она пойдёт? Сознание разделилось на две части, причём одна отошла влево, другая вправо: человечки, живущие в голове, явно готовились к войне. А ещё странно, что её совсем не волновало, что её отец попал в аварию. «Попал и попал, не умер же»,– единственная мысль, возникшая по этому поводу.

Чёрт дёрнул согласиться. Для чего? Это ж надо одеваться; идти на улицу, а там холодно, ветрено, мерзко; ждать автобус. Зачем? Чтобы забрать к себе домой какую-то незнакомую девочку, которая ей вроде как сестра, но которая, наверно, даже не знает, как её зовут. Чудеса творишь, когда нечего делать.

Проклиная себя, Марина всё-таки вышла на улицу. Было не так холодно, как она предполагала. Алла бы обязательно одобрила это поведение Марины, сказала бы: «Молодец». Только эта мысль девушку совсем не успокаивала. Хотя если предположить, что ничего нет и никого нет, становится абсолютно неважно, что делать, когда и с кем. Да и куда идти – тоже неважно.

Дверь открыла Елизавета Петровна. Марина сразу узнала её, внешность женщины полностью соответствовала голосу. Неприятная, лет сорока пяти. Очень неприятная. Похожа на типичного бухгалтера, секретаря. Какая-то ссохшаяся, угловатая, с длинным острым носом.

– Вы всё-таки пришли…Я этому рада.

– А я нет,– моментально ответила Марина, даже не успев подумать.– Где сестра-то?

– А Вы не очень приветливая и разговорчивая,– обиделась Елизавета Петровна и с укором посмотрела на девушку.

– Не люблю тратить время на пустую болтовню, – и Марина мило улыбнулась.

– Хорошо… вот сумка. Здесь кое-какие вещи. Мы быстро собрали. А Вы даже не войдёте в квартиру?

– Не вижу смысла. Поторопите Вику. Я буду ждать её на улице.

Марина взяла сумку, она, действительно, была нетяжёлой. И поспешно спустилась вниз. Через несколько минут из подъезда вышла маленькая, аккуратно одетая девочка. Слава Богу, сестра её была похожа на отца, а не на мать, потому как увидеть копию Наташи она совсем не хотела и потому облегчённо вздохнула.

– Ты Вика?– спросила она у девочки. Та кивнула.– Кто я, ты знаешь?

– Да. Вы моя сестра Марина,– ответила она почти машинально. Очевидно, она тоже не была рада сегодняшнему знакомству.

– Мне тоже это не нравится,– сказала Марина.– Но подруга твоей мамы не горела желанием следить за тобой все последующие дни,– пояснила она.

– Тётя Лиза?– переспросила девочка и посмотрела на свою сестру. Что-то знакомое уловила Марина в ее взгляде.

– Ну, видимо. Елизавета Петровна,– девушка попыталась сымитировать неприятный голос.

Вика засмеялась:

– Она противная. Я её тоже не люблю,– пояснила девочка.

«Не всё так плохо»,– подумала Марина.

– Скоро приедет твоя бабушка?– спросила она, когда они торопливо шли по улице.

Вика пожала плечами.

– Спросите у папы. Он, наверно, знает,– посоветовала она.

– Я с ним не разговариваю. Уже давно.

– А папа про вас рассказывать любит. Он говорит, что Вы хорошо рисуете. Вы покажете свои рисунки?

Марину несколько раздражало это официальное обращение на «вы», и она попросила изменить «вы» на «ты». Девочка покорно кивнула.

– Ты покажешь мне свои рисунки?

– Они страшные,– сказала Марина.

– А ты умеешь рисовать слоников? Ты можешь научить меня их рисовать?

– Слоников?– переспросила девушка.– А не слонов?

– Нет, слоников. Детей слонов,– возразила Вика.

– Понятно. Может быть, и научу.

Что делать с абсолютно незнакомым ребёнком, Марина всё же не знала. И потому как только они пришли домой, девушка решила накормить свою сестру. Однако Вика отказалась от предложенного обеда.

– Я на рыбок посмотрю,– сказала она и долго разглядывала трёх немых рыбок.

Марина пожала плечами. Странная девочка. Спокойная. Дети обычно шаловливые и сверхактивные. Хотя чему удивляться. Видимо, это что-то генетическое.

Она начала задумываться над тем, где именно Вика будет спать. Отдавать ей свою кровать Марина не хотела. С другой стороны, младшая сестра её абсолютно не раздражала. И даже понравилась. Да и была она совсем маленькой. И потому Марина всё-таки решила пожертвовать своей постелью, а сама расположиться в гостиной на диване.

Вика не спрашивала, что с её родителями, вообще ничего не спрашивала. После слежки за рыбками из той сумки, которую Марине дала Елизавета Петровна, девочка достала фломастеры и раскраску. И молча, и кропотливо раскрашивала она людей и зверюшек. И только когда Марина появилась в гостиной, девочка оторвалась от своего занятия:

– У тебя много книг,– сказала она, посмотрев на большой книжный шкаф, к которому подошла Марина.– А я ещё плохо читаю.

– Научишься,– улыбнулась девушка.

– Не знаю…– вздохнула Вика.– Мне в школу скоро. А читать хорошо не получается.

– Потом получится, всему свое время.

– А ты живёшь одна?– как-то испуганно спросила девочка.

Марина опять кинула.

– Совсем одна?– Вика удивлённо посмотрела на свою сестру.

– Не совсем. Ты же видишь, с рыбками.

– Значит, совсем одна,– грустно подытожила девочка.– А тебе не страшно? Мне вот очень страшно было, когда мама с папой не ехали.

– Ты маленькая ещё, а я уже, видишь, какая взрослая,– снова улыбнулась Марина. – Да и ждать мне некого. Так что не страшно.

***

«Мы будем танцевать», – только эта фраза крутилась в его голове, когда он стоял недалеко от странного старинного дома, похожего на дворец. Мы будем танцевать. Красивая июньская ночь, он почему-то знал, что она именно июньская. Полнолуние. Звёзды. На нём была маска, она закрывала практически всё лицо, видны были только губы и подбородок. Он не понимал, что это за маска, что это за костюм и где он находится.

«Вы здесь?» – услышал он за своей спиной звонкий женский голос. Он обернулся. Лёгкая, воздушная, кудрявая девушка с красивой позолоченной маской, прятавшей верхнюю часть лица, приближалась к нему.

– Смотрите на небо? Ищите ответы? – спросила она и улыбнулась.

– Не ищу,– покачал головой он.

Она взяла его руку:

– Странная ладонь,– сказала она. – Странные линии, я не могу их прочесть.

Он улыбнулся.

– Яркие звёзды…полнолуние… плохая ночь.

– Почему? – не поняла девушка.

– Всё слишком красиво…

Теперь улыбнулась девушка. Она отпустила его руку и тоже посмотрела ввысь.

– Зачем вы здесь? Вас ждут…вас ждут в доме…вы будете танцевать?

Он не знал, что ответить. Но она снова взяла его за руку и повела за собой. Это огромный зал, настоящий танцевальный зал, какие были давно в восемнадцатом или девятнадцатом веке. Много людей. Много масок. Это маскарад. Красивые платья, сотни красивых пар мелькали перед глазами. А белокурая девушка куда-то исчезла. Потерялась в толпе. Он даже не понял, когда именно она пропала. Но это было, кажется, неважно, хотя ещё несколько мгновений он искал глазами её. А вскоре забыл, кто привёл его в этот дом. От танцующих и от музыки начала кружиться голова. Он хотел выйти, но не знал, где выход. Он начал смотреть по сторонам в надежде найти хоть одного знакомого человека, но все были в масках, и он не узнавал никого.

Невольно его взгляд остановился на красивой женщине. На её лице не было маски, но почему-то он никак не мог разглядеть его. Он всматривался, щурился, но всё равно лицо её было таким неотчётливым, словно её одну окутывал непонятный туман. Он даже не мог понять, сколько ей лет. Наконец, женщина, очевидно, почувствовав, что кто-то внимательно рассматривает её, посмотрела в его сторону. Они столкнулись взглядами. И хоть лицо её по-прежнему было довольно размытым, её большие чёрные глаза он увидел абсолютно чётко и также чётко услышал фразу «Мы будем танцевать». И он точно знал, что это говорит она, хотя она стояла в другом конце зала и молчала. Да и музыка была такой громкой, что ни один голос в мире не смог бы её перекричать.

И словно завороженный этой фразой, он с уверенностью стал приближаться к незнакомке. Не отводя взгляда, незнакомка улыбнулась. Хотя её улыбка, как и лицо, продолжала оставаться расплывчатой, несмотря на то, что он был всё ближе и ближе. Он протянул ей руку, таким жестом пытаясь пригласить её на танец. А незнакомка развернулась и побежала. Почти машинально он побежал за ней. Смех, музыка, мелькание масок-лиц. Так, он оказался там, куда за ним пришла белокурая девушка. Только сейчас он понял, что это не улица. И что этот старинный дом окружён лесом. Хотя вначале он этого не заметил. Он встал около фонтана, расположенного прямо у входа к дому, и снова посмотрел на небо. Луна исчезла, хотя он точно помнил, что всего несколько минут назад на небе была огромная круглая луна. Возможно, она спряталась за облаком.