Космоэколухи

– Гляди! – Теодор сунул ему под нос шприц в защитном блистере. – В медотсеке свистнул.

– «Бета-галозин». – Зрачки киборга на миг блеснули красным: шрифт был слишком мелким, чтобы прочитать его при ночниках. – Тебе-то он зачем?

– Не мне, балда! Хочу нашего соседа угостить, чтоб стал посговорчивее. Пойдешь со мной?

Рыжий медленно взъерошил волосы.

– Станислав Федотович этого не одобрит.

– Одобрит, если все получится. А если нет, то мы ему ничего не расскажем.

– А если он сам узнает?

– Ну как хочешь, – разочарованно сказал Теодор, пряча блистер в кулаке и выпрямляясь. – Один схожу.

– Там холодно, – поежился Дэн, так и спавший в свитере. – И хищники.

– Ага, а здесь плед и сгущенка, – поддразнил пилот. – Тоже мне, боевой киборг. «Система готова к работе», тьфу!

– Система самосохранения в том числе.

Теодор сердито фыркнул, развернулся и пошел к шлюзу, напряженно прислушиваясь: не решит ли законопослушный искин сдать его капитану. Но ни оклика не последовало, ни свет не зажегся, ни даже диванчик не скрипнул. Поэтому когда в стекле ячейки помимо пилота отразился темный силуэт за его спиной, Тед сам едва удержался от вскрика.

– Что? – обернувшись, с вызовом поинтересовался пилот. – Попытаешься меня остановить?

– Нет. – Рыжий открыл соседнюю ячейку и вытащил из нее второй скафандр. – Пойду с тобой.

– «Станислав Федотович этого не одобрит», – ехидно напомнил пилот, про себя облегченно выдыхая. Без напарника авантюра теряла половину очарования, взамен становясь втрое опаснее.

– Я скажу ему, что ты меня заставил.

– Ну ни фига себе! – возмутился Тед, но ситуация не располагала к долгим шумным спорам. К тому же Дэн уже нацепил шлем, и достучаться до него теперь можно было только по внутренней связи.

Ночью планета казалась безжизненной: голая земля в белой паутине окаймляющего трещины инея, безлистные корчи-деревья, никаких клещей-бабочек – впрочем, последнее Теодора только радовало. Не смущала его и темнота: в свое время пилот слишком хорошо узнал, что такое настоящая тьма. А этой, легко разгоняемой блеклым наручным фонариком, бояться нечего.

В трехстах метрах от крепости фонарики пришлось погасить, а в сотне – и вовсе залечь, оценивая обстановку.

– Термодатчики, – прошептал Дэн.

– Где?!

– Черные коробочки на пулеметах. Похоже, подсоединены к ним напрямую.

– Ага. – Коробочки Теодор, разумеется, разглядеть не смог, зато понял, что это за крохотные алые огоньки по верхнему периметру стены. – Хорошо!

– Почему? – удивился напарник.

– Днем они были выключены. Значит, дедуля спит. А обычная камера наблюдения есть?

Дэн замешкался с ответом, перепроверяя данные.

– Нет. Или экранирована так, что я ее не могу засечь.

– Странно. – Теодора это тоже насторожило. – Неужели ему не интересно, по кому будут палить его пушки?

– Утром выйдет и посмотрит. Если что-то останется.

– Ха-ха, – прокомментировал пилот, хотя ему было вовсе не до смеха. – Ладно, нам же меньше геморроя. Знаешь, как эти штуки обойти?

– Либо облиться жидким азотом, – Дэн сделал паузу, давая Теду возможность представить эту картинку (а также последующий переброс получившейся статуи через забор), – либо спрятаться за непроницаемым для теплового излучения экраном.

Теодор посмотрел на черный горб на фоне звездного неба, который теоретически был останками корабля за пределами крепости.

– Как думаешь, найдется там что-нибудь подходящее?

– Давай проверим, – обреченно согласился рыжий.

Через полчаса к ограде медленно, но верно подползла хромая на все восемь ног черепашка с панцирем из куска толстого и почти негнущегося изоляционного материала. Уткнувшись в стену и экспрессивно посовещавшись сама с собой, инопланетная зверюшка немного побарахталась и встала на дыбы.

– Порядок, мы в слепой зоне, – доложил Дэн.

Теодор выглянул из «шалашика» с другой стороны. Вверху зловеще светился красный глазок, не замечая подобравшихся вплотную гостей.

Пилот вытащил из поясной сумки веревку с крюком, осторожно раскрутил и забросил на стену. Вытравил до упора, подергал – зацепилось надежно.

– Погоди, – остановил его напарник. – Я первый.

– С какой стати? – фыркнул Теодор.

– Это же моя работа. Я для нее и создан. – Эмоции в голосе DEX’а отсутствовали напрочь, что было еще красноречивее оных.

– А веревка – моя!

Киборг не стал спорить – просто развернулся лицом к стене, поднял руки и подпрыгнул. Не так уж и высоко, едва достав до края кончиками пальцев, но этого хватило.

На гребне напарники оказались почти одновременно. Тед перевел дух и покровительственно похлопал пулемет по стволу:

– Хорошая собачка!

Турель ворчливо заскрипела, напоминая «укротителю», что ему еще предстоит обратный путь.

Лестницу вредный старик на ночь убрал, пришлось спускаться по веревке. Прыгать невесть куда с трехметровой высоты, да еще в скафандре, не решился даже Дэн. Под стеной, впрочем, ни капканов, ни острого хлама не оказалось, а наполненная землей металлическая бочка до боли напомнила Теодору собственное цветочное хозяйство. Только вместо лейки рядом стояло нечто вроде самодельных двузубых вил в ошметках какой-то дряни.

– А это что такое? – Дэн поводил фонариком из стороны в сторону. Голубоватое пятно скользнуло по расчищенной и выровненной площадке, корежась на маленьких каменных холмиках.

– Кладбище, – сразу догадался Теодор. – Черт, много их как! Хотя… если на крейсере было полторы тысячи человек… а тут их где-то полсотни… значит, это те, кто умер уже после высадки. Погибших во время аварии они, наверное, похоронили в братской могиле, тогда им было не до церемоний.

– Они торопились построить стену, – согласился Дэн. – Но зачем? Пока мы не видели здесь ни одного животного, от которого не смогли бы отбиться максимум бластером. А в их распоряжении был весь армейский арсенал.

– Может, это защита от ветра и снега? – предположил пилот. Приятное затишье за стеной создавало иллюзию, будто здесь даже теплее.

– А пулеметы?

– Дед установил, когда на мозгоедах свихнулся.

Рыжий промолчал, еще немного пошарил лучом, пока тот не уткнулся в створку шлюза, и осторожно спросил:

– Теодор, как ты считаешь, интуиция – это функция исключительно человеческого мозга?

– Думаю, на твой она тоже успешно инсталлируется, – с усмешкой ободрил напарника пилот.

– Плохо.

– Почему? – растерялся Тед.

– Мне отчего-то очень приятно осознавать, что мы находимся уже по эту сторону забора.

Разблокировать наружную дверь труда не составило – там стоял примитивный электронный замок, с которым Дэну удалось договориться всего за пару минут. А вот с внутренним винтовым люком пришлось повозиться, потому что он зверски скрипел и откручивать (а потом и закручивать) его пришлось буквально по сантиметру.

Доблестная бригада принудительной психиатрической помощи немного постояла в «прихожей», оценивая обстановку и привыкая к свету. Потолочные лампочки, древние выпуклые полусферы, горели все, но очень тускло и временами помаргивая. Стенные панели местами были сорваны, явно для починки обнажившихся пучков проводов и труб, выпирающих из дыр, как кишки. Судя по их количеству, где-то рядом находился машинный отсек, в который они стекались со всего корабля.

Напарники опустили щитки, а потом и вовсе стянули шлемы: наружные динамики ловили только относительно громкие звуки, а сейчас куда большую роль играли шорохи и свободный обзор.

– Воздух почти соответствует стандарту, – доложил рыжий. – Высокая влажность, уровень углекислого газа завышен вдвое, кислород в норме, плотность в норме.

– Значит, система внутренней циркуляции и очистки худо-бедно работает, – заключил Тед. – Видно, дед замкнул ее на уцелевшие сектора. А чем это так странно пахнет?

– Органические примеси. Безвредны.

– Ты бы и о Мосе так сказал? – ворчливо поинтересовался пилот. Его уже начал нервировать избыток машинного канцелярита – неужели Дэна опять переклинило?

– Нет, – возразил рыжий и, когда Тед уже решил, что это весь ответ, невозмутимо пояснил: – Мося был не примесью, а основным компонентом.

Пилот сдавленно прыснул.

– Знаешь, твое чувство юмора меня иногда пугает, – признался он. – Не сразу и поймешь, шутишь ты или говоришь серьезно.

– Меня тоже.

– Э?

– Я тоже это не всегда понимаю. – Дэн бесшумно скользнул вперед, к ближайшей двери с круглым окошком. Разглядеть в него ничего не удалось, стекло запотело изнутри. – Похоже, это одно помещение. Техническое.

– Паровой котел в роли аварийного генератора? – фыркнул пилот, стягивая рукавицу и прикладывая к окну ладонь. – Между прочим, теплое!

– Но не горячее. Заглянем?

– Может, вначале осмотрим весь корабль? – заколебался Тед. – Заодно убедимся, что система гашения в порядке.

– А какой у нас вообще план? Скрутить деда и уколоть? – с сомнением уточнил рыжий. – С тем же успехом его можно просто оглушить.

– Это негуманно, – неубедительно возразил пилот и куда честнее добавил: – К тому же, подозреваю, он дрыхнет в каюте, запершись на трофейную швабру и положив ружье на грудь. Но я вычитал, что эту штуку можно не только колоть, но и пить! Главное найти, к чему подмешать.

– Ищем кухню или кладовку?

– Ага. – Теодор тем не менее остался на месте. – Эй, ты слышал?!

– Это снаружи. Кто-то движется к шлюзу. – Дэн, мгновенно приняв решение, дернул за ручку подозрительной двери. Изнутри с чмокающим «паф-ф-ф!» вырвался теплый пряный воздух, смутивший беглецов лишь на секунду: у «органических примесей» по крайней мере не было ружья.

– Ого, – уважительно прошептал Тед, прислоняясь к закрывшейся створке. – Ничего себе плантация!

Гидропоника у деда действительно была знатная: подвязанные к металлическим решеткам помидоры вымахали под потолок, а огурцы вообще плелись по натянутым под ним веревкам, уходя корнями в желоба с питательной средой. Тусклый красный свет превращал кусты в нечто глубоко инопланетное, особенно зловеще смотрелись растопыренные усики и сложенные щепотью побеги.

– Все-таки он не спит, – с легкой укоризной заметил Дэн, проходя в глубь ряда. Помидоры провожали его злыми красными глазами, собранными в гроздья, как у шоарских лис, а ботва пахла так, что у Теда забурлило в животе. Хотя команда нормально поужинала, время синтезатора еще не пришло.

– Прямо как в детстве, в деревне у бабушки, – прошептал пилот, глотая слюну. – Когда мы с друзьями ночью соседскую сливу общипывали.

– Точно, – рассеянно подтвердил рыжий, незаметно для напарника пронзая ботву инфракрасным зрением – вдруг в ней скрывается кто-то еще?

– Что, ты тоже в чужие сады лазил? – изумился Теодор.

– В капитанский парник на «Черной звезде». За вишней. Хотелось узнать, какая она на вкус. – Дэн моргнул, переходя на видимый спектр. Пока все было в порядке, и тратить энергию попусту не хотелось.

– И как, понравилась?

– Да. Особенно красная.

– Пустили киборга в парник… – захихикал пилот.

– Тсс! – Первым тревогу забил слух, а не зрение. К двери кто-то приближался, уже по внутреннему коридору. Крадучись, что мигом повысило статус проблемы с «переждем в укромном месте» до «кажется, нас засекли!».

Парни поспешно залегли и затаили дыхание. Теодор жестами показал: «Если начнет палить – разбегаемся в разные стороны!» Дэн кивнул и на всякий случай уточнил, в какие именно, чтобы впопыхах не столкнуться лбами.

Прошло несколько томительных минут, прежде чем сторож набрался храбрости (или, наоборот, попытался запугать прячущихся в парнике) и красный полумрак прорезала белая, медленно расширяющаяся полоска. В такой же зловещей тишине сузилась и исчезла.

Тед покосился на Дэна, но тот покачал головой, а потом и сам пилот услышал один мягкий шаг, второй…

Дед решил, что в эту игру можно поиграть втроем. Причем окликать «мозгоедов» он даже не пытался, а значит, на предупредительный выстрел рассчитывать тоже не стоило.

Позиция у напарников была укромная, но невыгодная: стоит сдвинуться с места, чтобы попытаться зайти охотнику в тыл – и тут же окажешься на линии огня. Придется ждать, пока сторож не уберется подальше или не вынудит выскочить прямо у него из-под ног, эффект неожиданности даст хоть какой-то шанс.

Дед, зараза, это как чуял и застыл на месте, чем-то шурша и потрескивая. Бархатистый помидорный лист назойливо лез Теодору в нос, пару раз едва не заставив чихнуть. В конце концов пилот не выдержал, протянул руку и осторожно надломил черенок.

То есть хотел осторожно.

Щелчок вышел тихий, но такой отчетливый, что луч прямой наводкой ударил парня промеж глаз.

К счастью, луч был не лазерный, а фонарный, однако Теодор все равно обмяк и сдавленно застонал, осознав, что им крышка.

Это оказался не дед – а гораздо, гораздо хуже…

– Что ты… – Станислав перевел фонарик и взгляд на рыжего, более успешно сливающегося с помидорами. – Что вы здесь делаете?!

– Это я его заставил! – поспешно сказал пилот, только сейчас сообразив, что уж Дэну-то точно не стоило в очередной раз испытывать капитанское терпение.

– Ага, – хмыкнул капитан, – разумеется.

Спросить, как Станиславу Федотовичу удалось настолько быстро раскрыть их коварные планы, Теодор не успел. Повсюду вспыхнул нормальный, яркий белый свет, дверь с грохотом – явно с ноги – распахнулась, и в парник ворвался разъяренный дед в синем облегающем комбезе механика и стоптанных шлепанцах.

– Что, мозгоеды, попались?! – радостно заголосил он, поводя ружьем влево-вправо, как шлангом для поливки грядок. – А ну, руки вверх!

Станислав озадаченно покосился на свои руки – одна с фонариком, другая с бластером, отработанным движением нацеленным деду в лоб.

– Ты уверен? – мягко уточнил капитан. – У меня-то и прицел есть, и скорострельность повыше будет.

– Ха! – Ничуть не обескураженный сторож отвел ружье в сторону, но вместо того чтобы капитулировать, ухватил себя за грудки и с треском раздвинул молнию комбеза аж до паха: – Ну давай, пали!

– Блин, да он совсем чокнутый! – охнул Теодор. Впалую старческую грудь помимо форменной серой майки крест-накрест обтягивали две пупырчатые ленты термовзрывчатки. От лазерного луча она сдетонировала бы так, что Станислава с командой, пожалуй, еще опознали бы, а вот деда вряд ли.

– Так что бросайте оружие, сымайте скафандры, – торжествующе продолжил старик, видя произведенный его стриптизом эффект, – и валите на свою жестянку, покуда я добрый!

– Ничего себе добрый, – возмутился Тед, – там же мороз за сотню!

– Значит, быстро бежать будете, – премерзко захихикал дед, поводя плечами, чтобы помочь автоматической застежке поскорее сползтись обратно. – И нечего мне тут глазки строить, знаю я ваше поганое племя: одно тело уморите – в другое переберетесь!

– Во-первых, ничего мы тебе не строим! А во-вторых, никакие мы не…

– Ладно, человек, ты нас раскусил, – устало сказал Станислав, роняя бластер и невысоко, но красноречиво поднимая руки. – Мы действительно космические мозгоеды.

– Ага! – пуще прежнего возликовал дед, поудобнее перехватывая винтовку, но не спеша палить веером: для парничка в ледяной пустыне это могло обернуться трагедией.

– И мы прилетели сюда, – монотонным голосом инопланетного паразита продолжал капитан, – чтобы забрать своего собрата, уже тридцать лет томящегося на этой отсталой неприветливой планете.

Такого оборота дед явно не ожидал. Он попятился и ошалело покосился на залегшую в помидорах парочку.

– Слушай его, носитель! – мстительно подтвердил Теодор. – В нем сидит наш вождь.

– И где ж этот ваш собрат прячется? – нервно заозирался дед. – Тута других людей нету!

– В тебе, – так убежденно сказал капитан, что даже пилоту стало жутковато. – Отдай его нам, и мы оставим тебя в покое.

– Врешь, – неуверенно возразил дед, поспешно ощупывая голову левой рукой и тут же возвращая ладонь на приклад, – я бы почувствовал!

– Ты недооцениваешь нашу древнюю и могучую расу, – неожиданно поддержал капитана и Дэн. Уж ему-то измененный, пониженный и однозначно «нечеловеческий» тембр голоса дался без всяких усилий, вздрогнул не только дед. – Она способна незаметно паразитировать даже на киборгах.

Теодор уткнулся лицом в подвернутую руку, одновременно изображая почтение перед «вождем» и затыкая рот рукавом, чтобы не расхохотаться.

– Докажите! – дрожащим фальцетом потребовал дед.

– Бессонница, утренняя сухость во рту, ломота в суставах к дождю – мы сырость не любим, – принялся бесстрастно перечислять «симптомы заражения» Станислав. – Иногда ты даже можешь слышать его голос, дающий тебе ценные советы.

Судя по обескураженно вытянувшемуся лицу деда, голоса он слышал регулярно.

– А я-то, старый дурак, думал, что потихоньку с катушек съезжать начинаю! – пробормотал он, глубоко ковыряя пальцем в ухе. – А оно вона как!

– Не бойся, это совершенно безболезненная операция, – продолжал ковать железо капитан. – После маленького укольчика наш соплеменник сможет незаметно покинуть твое тело и перебраться в более подходящего носителя.

– А я его чем не устраиваю? – внезапно возмутился дед.

– Ты стар, слаб и не представляешь для него практического интереса, – безжалостно отрезал Станислав. – Мы подготовили для него новое тело, обманом заманив на корабль молодую самку. Она уверена, что мы обычные грузоперевозчики.

– Это я-то стар и слаб?! – Дед запальчиво выпятил грудь. – Променять меня на какую-то бабу? После стольких лет вместе? Фигу! А ну пошли вон отсюда!

Станислав тихонько заскрипел зубами, однако все-таки предпринял еще одну попытку.

– Дедушка, – ласково сказал он, – мы хоть и монстры, но не подонки же! У нас тоже свой кодекс чести имеется. Сам подумай – ну как мы можем бросить товарища в беде? Вот ты бы своего бросил?

Дед задумался. «Мозгоеды» с надеждой ждали, боясь лишний раз моргнуть, чтобы не спугнуть «жертву».

– А может, он сам… – медленно начал старик.

И тут по крыше будто камень ударил.

Переговорщики дружно задрали головы.

– Что это? – шепотом спросил Тед, и в ту же секунду звук повторился пятью метрами дальше.

Вместо ответа дед по-армейски грубо выругался, подскочил к стене и с размаху хлопнул ладонью по выключателям. В ухнувшем в темноту парнике заметались фонарные лучи: три – бестолково шарящих по сторонам и один – целеустремленно движущийся поперек теплицы. Добравшись до стены, дед принялся что-то высматривать в иллюминаторы, перебегая от одного к другому и матерясь все замысловатей. Удивленный, но не утративший военных навыков Станислав занялся тем же, только со своего конца ряда. Первое окно – пусто. Второе – то же самое, только сбоку мелькнул отсвет чужого фонаря. Третье – пусто, четвертое…

– Твою ж … …! – Бывший космодесантник полагал, что забыл эту лингвистическую конструкцию, но, оказывается, подсознание трепетно хранило ее для подходящего случая. Исключительно подходящего.

К стеклу почти прижимался обвисший трупик «птички», истекающий тягучей слизью, и стискивающие его челюсти.

– Жучка! Сторожиха моя! – охнул дед и опрометью кинулся к двери.

Толком разглядеть хищника не удалось – ослепленный светом, он почти сразу же отпрянул от иллюминатора. Капитан поспешно выключил фонарик и прильнул к стеклу, но с тем же успехом можно было пронзать взглядом черную стену.

– Что там, Станислав Федотович? – запоздало присоединился к нему Теодор.

– Какое-то животное. – Капитан снова посветил во двор. Редкие кружащиеся в воздухе снежинки блестели, как стальные опилки.

– Но как оно проскользнуло мимо термодатчиков на пулеметах? – недоуменно сказал Теодор.

– А что, они там были? – Станислав нервно провел рукой по груди, словно проверяя, нет ли в ней незамеченной дырки от незамеченной пули.

– Были, – тихо подтвердил из-за соседнего куста Дэн, и все сразу поняли, благодаря кому датчиков больше нет. – И была высокая вероятность, что покидать объект придется в спешке и совсем не в том месте, где лежит наш экран. В шлюзе слева от входа есть рубильник…

Дед, видно, туда и побежал, потому что на стене поднялась ушераздирающая пальба. В огневых зарницах мелькали черные тени, клубился дым. К сожалению, пулеметы били только вперед и вверх, и те твари, что успели перелететь через ограду, так во дворе и остались. Одна продолжала тяжело скакать по крыше (кажется, их там было даже две), другая возилась под стенкой, пробуя ее не то на клык, не то на коготь.

В парнике снова стало светло, точнее, красно. Старик вернулся уже в скафандре, обвешанный штурмовыми винтовками, громыхающими друг о друга, как средневековые доспехи.

– Чего вылупились?! – рявкнул он. – Напустили вредителей – теперь идите выгоняйте!

– А может, подождем, пока они сами не уберутся? – предложил Теодор. – Облазят двор, убедятся, что жрать тут больше нечего…

– Мозгоед, а дурак, – насмешливо перебил дед. – Это ж главоклюи, они сейчас слабину найдут и внутрь прорываться будут!

– Сквозь обшивку боевого крейсера? – Станислав решил, что это очередной вираж стариковой паранойи.

– Сквозь вентиляцию, дубина! Откуда теплым влажным духом тянет, туда они и рвутся, как лисы в курятник!

– Но там же клапаны, фильтры, решетки… – не поверил капитан. – Какие зубы нужны, чтобы все это прогрызть?

– А они и не грызут. – Дед проверил индикатор патронов, на всякий случай взвесил винтовку в руках, чтобы убедиться – техника не врет, и внезапно кинул оружие Станиславу: – На тебе нормальное ружьишко, твоей светилкой их шкуру не пробить! И не стой напротив хари – из скафандра еще выпрыгнуть успеешь, а стекло сразу потечет.

Капитан растерянно сунул бластер в кобуру. Винтовка была старая, тяжелая и неудобная, но содержалась в отменном порядке. Ни пятнышка ржавчины, ни пылинки.

– А вам что, отдельное приглашение требуется? – напустился дед на остальных. – Разбирайте оружие, надевайте шлемы!

– Ух ты! – восхитился Теодор, первым вцепляясь в винтовку. – Какая игрушечка!

– А ты с ней справишься? – подозрительно уточнил Станислав.

– Я убил из похожей сотни шоарских лис! – нахально заверил его пилот, с таким кровожадным видом наставляя винтовку на иллюминатор, что капитан поспешил убраться не то что с линии, а и из сектора обстрела.

Дэн отнесся к оружию куда равнодушнее – просто взял и повесил на шею, слегка подтянув ремень, чтобы приклад оказался на уровне правого плеча, а дуло смотрело чуть вниз. Ему Станислав лишних вопросов задавать не стал.

* * *

Первого главоклюя они увидели прямо из шлюза – черный, непрерывно колышущийся сгусток, будто с креплений сорвало одноместную палатку и ветром гоняет по двору. Зверь их тоже заметил – складки раздвинулись, и показалась гладкая, безглазая морда, наиболее примечательной частью которой были не челюсти, а широкая глотка. Изнутри она блестела, как стеклянная, и, похоже, была светочувствительной, потому что раздраженно запульсировала под лучом фонаря.

Прежде чем команда успела хорошенько рассмотреть тварь, дед захлопнул дверь. По ней тут же что-то шлепнуло, и старик, довольно хекнув, опять приоткрыл створку.

Приблизившийся на пару метров главоклюй разразился низким, быстро затухшим воем, после которого еще несколько секунд не закрывал пасть и судорожно подергивал горлом, будто пытаясь отдышаться. Но почему-то именно в этот момент стало особенно жутко, аж грудь сдавило.

– Разрядился, так теперь инфразвуком давит, скотина, – небрежно пояснил дед. – Что, очкуете с непривычки?

Станислав не представлял, как к такому можно привыкнуть. Проще побороть страх, поэтому капитан сжал зубы, хорошенько прицелился и всадил пулю прямо в грудь крикуна. Брызнуло, главоклюй подскочил, будто жирная хрюшка, которую пнули сапогом, и с очень похожим визгом метнулся вдоль ограды, исчезнув из поля зрения.

– У них там плёвок – слоев тридцать, – снисходительно сообщил дед. – Даже бронебойная вязнет. В рыло сади, когда раззявит, ну или по крыльям-суставам можно.

– А раньше нельзя было сказать? – Станислав осторожно высунулся из проема и пошарил по двору фонариком. Но там, куда он добивал, было пусто.

– Личный опыт – лучший учитель! – пафосно изрек старик, переступая порог. – Пошли, ща я тебе покажу класс, салага! А вы дуйте в другую сторону, загонять их будем.

Капитан хотел сердито возразить, что у него двадцать лет личного опыта и восемь наград, а идея с разделением ему совершенно не нравится. Но разделиться все-таки пришлось, причем экстренно. Спикировавшая с крыши тварь попала под перекрестный огонь и рухнула на землю подергивающейся кучей тряпья. Дед лихо всадил в нее финальную пулю, и трепыхания сменились конвульсивной дрожью.

– Патроны-то берегите, – неодобрительно заметил он. – У меня их всего семь ящиков осталось.

Станислав предпочитал беречь себя, поэтому без малейших угрызений совести сменил опустевшую обойму.