Космоэколухи

– У этого типа кораблей есть автономная система гашения.

Идея, а главное, высказавший ее голос настолько всех ошеломили, что команда дружно развернулась к Дэну, который невозмутимо добавил:

– Если удастся ею воспользоваться, то мы сможем вернуться на маршрут, потеряв всего несколько дней.

Станислав прикинул, где могло находиться нужное оборудование, заключил, что как раз внутри крепости, но все равно усомнился:

– У корабля второго поколения небось и система допотопная, на другие разъемы и напряжение.

– Главное, чтобы работала, – возразил рыжий. – А принцип один.

– Угдым, – согласился Михалыч, выражая готовность собрать переходник из любых подручных материалов, даже если это будут палки и камни.

За оградой что-то скрипнуло, мигом оборвав разговор.

– Может, ветер какой-нибудь трос качает? – неуверенно предположила Полина после двух минут напряженного вслушивания.

– Сейчас узнаем. – Станислав взял у Теда монтировку и постучал ею по ближайшему листу. Забор загудел, как огромный бубен. – Эгей, есть кто дома?

Звук еще не успел утихнуть, как из-за гребня ограды рывком, как мишень злоумышленника в тире для копов, высунулся по пояс старик в скафандре, но без шлема. Похоже, скрип издавали ступеньки лесенки, по которым он крадучись взбирался.

Не успели гости расплыться в приветственных улыбках, как дед наставил на них допотопное ружье с разбитым лазерным прицелом, воинственно тряхнул редкими длинными космами и тонким сварливым голоском гавкнул:

– А ну пошли вон отседова, гады!

– Что? – не поверил своим ушам капитан. – А зачем же вы тогда SOS подаете?

– А я не вам!

– А кому?

– Людям!

Команда недоуменно переглянулась.

– А мы тогда кто?

– Зараженцы с мозгоедами! – с глубочайшей убежденностью заявил дед.

– Кто? – пораженно переспросил Станислав.

– Паскудные инопланетные твари, которые прилетели за моим мозгом! Только шиш вам! – Дед сунул ружье под мышку и для убедительности показал сразу два шиша.

Космолетчики так опешили, что даже не обиделись.

– Точняк, дед, но не парься: мы уже видим, что опоздали, – проворчал Теодор. – Похоже, старичок-то совсем сбрендил.

– Неудивительно. – Капитан сочувственно разглядывал исхудалое, обветренное и загорелое до черноты лицо, на котором даже сквозь бороду проступали шрамы. – Единственный выживший после аварии, десять лет одиночества…

– Больше, – поправил Вениамин. – Ему на вид лет шестьдесят – семьдесят, а из космофлота комиссуют в сорок. Даже если это был его последний рейс…

– Спасибо, я в курсе, – перебил Станислав, сердясь больше на себя – что сам не сообразил. – Значит, двадцать – тридцать, тем более. Тут у кого угодно крыша поедет.

– Чего вы там шушукаетесь, а? – подозрительно окликнул дед, вытягивая тощую шею. – Небось гадость какую-то замышляете!

– Выходит, спасать вас не надо? – уточнила Полина.

– Ха-ха-ха! – презрительно отозвался затворник. – Нашли дурачка! Хрен я вам живым дамся!

– Ну и черт с тобой, – обиделся Теодор: надо ж было на всех парах мчаться на помощь, чтобы встретить такой прием! – Хотя… Слышь, дед, а гасилка у тебя работает?

– А то! – подбоченился старик. – Как часики! Вот наши прилетят, зададут вам перцу – и по горячим следам на вашу планетку, чтоб одним махом это осиное гнездо выжечь!

Станислав почувствовал себя лисой из старинной басни, тем более что дед тоже поразительно смахивал на растрепанную ворону. Только сыр держал не в клюве, а за забором.

– Дедушка, – дружелюбно начал он, поднимая и разворачивая руки ладонями к «стражу», – я двадцать лет отслужил в космическом десанте и прекрасно понимаю, что вам пришлось пережить: бой, авария, гибель друзей, борьба за выживание… Но поверьте, мы действительно люди и прилетели вам на помощь!

– Доверяй, да проверяй! – объявил дедок, удалым жестом коммандос вскидывая ружье.

Дэн метнулся в сторону быстрее, чем остальные вообще успели что-либо понять. Судя по дыркам, оставшимся на месте его следов, пули были разрывными.

– А-а-а! – торжествующе завопил старик, ныряя за ограду, как суслик в нору. – Так я и знал! Мозгоеды!

Пулеметы со скрипом задвигались, наводясь на цель.

– Бежим! – гаркнул Станислав. Уставное «отступаем!» никогда ему не нравилось: оптимизма в нем было больше, но и слогов – тоже.

Экипаж выполнил команду быстро, единодушно и с поразительным энтузиазмом. На счастье «мозгоедов», автоматической системы наведения у пулеметов не было и палили они в хаотическом режиме: вверх-вниз и в стороны. Несметные вражеские полчища полегли бы круговым валом, но рассыпавшейся шестерке удалось добежать до ближайшего леска без потерь – не считая потери достоинства.

Заряда хватило всего на пару минут, энтузиазма – еще на пять, так что опомнились беглецы только глубоко в чаще.

– Угораздило ж его пальнуть именно в киборга! – в сердцах буркнул Станислав, прислоняясь спиной к стволу и осторожно из-за него выглядывая – но корабль отсюда уже не было видно. Их оттуда, надеялся капитан, тоже.

– Лучше, если бы в человека? – с укоризной уточнила Полина.

Станислав так не считал, но все равно было досадно.

– Может, он просто попугать нас хотел. Посмотреть, как Дэн отреагирует.

– Извините, капитан, – повернулся к нему рыжий. – Но мне показалось, что вам надоело меня чинить.

В покаянном голосе киборга Станиславу Федотовичу почудилась ирония. Судя по хихиканью остальных – не ему одному.

– Ладно, давайте выбираться отсюда, – ворчливо приказал он. – Только не назад, а пройдем через лес и вернемся к своему кораблю кружным путем, чтоб не попасть в зону обстрела.

Лес оказался столь же дружелюбен к чужакам, как и чертов дед. Пока команда продиралась сквозь чащу, бластер почти разрядился: приходилось то прожигать пологи лиан, подозрительно похожих на ловчие сети, то отпугивать местную живность. Может, она ничего такого и не замышляла, но увидеть подобное рыло и не пальнуть было невозможно. Потом пришлось отрывать от Полины толстую змею-пиявку, а потом от змеи – Полину, цеплявшуюся за добычу с умоляющим: «Ну Станислав Федотович, она ведь дохлая и уже точно никуда не убежит! Я сама ее понесу!» Конец спору положила сама змея, внезапно ожившая, выскользнувшая из рук спорщиков и от греха подальше юркнувшая под ближайший корч.

Наконец измотанная команда вывалилась на опушку и остановилась, переводя дух и обдирая друг с друга клещей. Станислав почему-то пользовался их особой любовью и почти сплошь был утыкан белыми, непрерывно трепещущими крылышками. Казалось, еще десяток-другой – и они поднимут капитана в воздух и унесут в логово, чтобы без помех выгрызть из скафандра.

– Что-то холодно становится, – поежилась Полина.

– Да, у меня тоже зубы постукивать начали, – признался Вениамин, переключая регулятор температуры на обогрев. Одно местное солнце уже зашло, второе цепануло краем горизонт, и с каждым исчезающим лучом ветер становился все сильнее и студенее.

Обеспокоенный Станислав плюнул на клещей – сами в дезкамере отвалятся – и скомандовал «шагом марш». Судя по скорости захода «солнца», до полной темноты оставалось не больше получаса, и кто знает, какие твари выйдут тогда на охоту.

– Смотрите, трава! – на полпути спохватилась Полина.

Жесткая метровая щетка опала вдвое, продолжая укорачиваться на глазах. Зоолог присела на корточки, с изумлением и восторгом наблюдая, как каждая травинка сворачивается спиралькой, одновременно выделяя белую густую пену. К тому моменту, как плотно скрученный диск окончательно скрылся в трещине, вещества скопилось столько, что хватило ее запечатать.

Капитан обернулся на лес и ахнул. Густая шапка листвы исчезла, не то разом осыпавшись, не то по примеру травы втянувшись в кору, а от горизонта, клубясь и рокоча, быстро наползали низкие черные тучи. Теодор поспешно дернул Полину за руку, помогая подняться, и команда с утроенной скоростью припустила к убежищу.

Ветер за считаные минуты переродился в ураган, забивая свистом как наружные микрофоны, так и динамики внутренней связи. Дул он хоть и в спину, но чуть наискось от корабля, затрудняя движение и гоня столько пыли, что ориентироваться приходилось по Дэну, а равняться – на Вениамина, которому марш-бросок давался тяжелее всех. Но лучше подождать сейчас, чем искать потом.

Последние несколько метров потребовали таких усилий, что люди даже не запомнили, как поднимались по трапу. Очухались только в шлюзе. А когда на негнущихся ногах из него вывалились, за иллюминаторами бушевала метель, с разочарованным воем швыряя в стекла комья снега.

* * *

К ужину Дэн вышел в свитере.

– Ты бы еще куртку надел, – удивился Теодор, сидевший за столом в футболке и джинсах. Корабль, привычный к космической стуже, легко поддерживал внутри штатные двадцать градусов. К тому же над голографической подставкой полыхал виртуальный костер, создавая иллюзию тепла.

– Тебя не знобит? – встревожился и Вениамин.

– Нет. – Рыжий покосился на иллюминатор. – Просто мне так… уютнее.

– Ну раз уютнее… – не стал настаивать доктор. После недели в криокамере его, наверное, тоже трясло бы при одном взгляде на снег. – Маша, сколько там за бортом?

В пламени возник столб с привязанной к нему обнаженной девицей – огненно-рыжей и зеленоглазой в лучших традициях аутодафе. Как и полагается ведьмам, вид у нее был наглый, соблазнительный и ничуть не раскаявшийся.

– Девяносто два мор-роза, – с придыханием сообщила она.

– А по Цельсию? – уточнил Станислав у вредного искина.

– Это и есть по Цельсию. – Дрова моментально погасли и обросли кучками снега, а Маша для наглядности «переоделась» в валенки, шапку-ушанку и шубу с таким глубоким декольте, что настоящая девица живо заработала бы с ним не только воспаление легких, но и цистит.

– Ничего себе перепад! – Капитан тоже резко озяб и поспешил глотнуть чаю. – Как бы наш борец с мозгоедами не околел в своей крепости по такой погодке.

– Что ему сделается-то? – сердито сказал Теодор. – Тридцать лет уже просидел, и это у них сейчас, похоже, еще лето! Может, и нет у него никакой гасильной установки. Просто соврал, чтобы нас позлить или напугать.

– Сомневаюсь, – покачал головой Станислав. – Псих психом, а снять с крейсера пулеметы, втащить их на стену, подключить к единой цепи и поддерживать в боевой готовности он сумел. Кстати, стена меня больше всего изумляет. Там каждый лист двумя ремонтными роботами с операторами поднимать надо, да еще установить стык в стык, приварить…

– Ну если полжизни только этим и заниматься… – пожал плечами Тед.

– Забор построили быстро, в первые годы после аварии, – негромко возразил Дэн, глядя в дымящуюся кружку. – На соединениях почти такой же слой ржавчины, как и на поверхности листов.

– Значит, время на ремонт гасилки у него точно было. – Внезапно осененный идеей, Станислав выпустил из зубов уже надкушенную булочку: – Кстати, а почему мы решили, что это единственный выживший? Может, внутри есть и другие, нормальные, а это просто сторож.

– Тогда почему они не выскочили на звук пальбы? – резонно поинтересовался Вениамин.

– А мы оглядывались, чтобы это проверить?

– Вообще-то это обязанность командира, – иронично напомнил друг.

– Я не осуждаю, а констатирую факт, – слегка смутился Станислав. – Забор – явно командная работа.

– Вся команда дружно свихнулась и уверовала в нашествие мозгоедов? – хмыкнул Теодор.

– Да тут и без мозгоедов разной дряни хватает, вспомни хоть ту пиявчатую гадину.

Полина вспомнила и горестно вздохнула.

– Конечно, остальные заборостроители могли и не дожить до сегодняшнего дня, – признал Станислав. – Но еще раз туда сходить все равно надо. Может, удастся поговорить с кем-то более вменяемым, а может, дед выспится и успокоится. У человека в конце концов шок, он впервые за много лет увидел людей и, понятное дело, растерялся.

– Не, ну я бы еще понял, если б он нас за пиратов принял, – раздосадованно сказал Теодор. – А то мозгоедов каких-то приплел, зараженцев… Кто-нибудь вообще знает, что это за хрень?

Станислав знал.

– Старая-престарая «утка», запущенная с изобретением прыжкового двигателя. Мол, в глубинах космоса, куда нам прежде не было хода, обитает хищная инопланетная форма жизни, которая только и ждет, когда мы ее откроем. Что-то вроде червячков с нейронными усиками, которые вгрызаются зараженному человеку в мозг и начинают его контролировать.

Тед сделал страшное лицо и потянулся к Полининой шее двумя зловеще шевелящимися пальцами.

– Ерунда какая, – фыркнула девушка, отпихивая его руку. – Чтобы сформировать такие паразитарно-симбиотические связи, нужен миллион лет направленной эволюции. А тут вдруг прилетели из чужой галактики – и волшебным образом совпали с нашей нервной системой и физиологией, как ключ с замком?! Разве можно в такое поверить?

– Я верил, – честно сказал Станислав. – Даже спать без света боялся.

– Серьезно?

– Еще как. Правда, мне тогда лет семь было.

– Вот и дед, видно, впал в детство, – заключил Вениамин, задумчиво помешивая чай. – Я, конечно, не психиатр, но в данном случае рекомендовал бы бета-галозин. Он снимает подозрительность или по крайней мере заставляет усомниться в своих убеждениях. А тогда уж с пациентом можно нормально побеседовать, уговорить пройти полный курс лечения… – Сахар быстро растворился, но доктор продолжал рассеянно брякать ложечкой.

– А у нас он есть, этот галозин? – заинтересовался Станислав.

– Да, входит в штатную аптечку – в космосе всякое бывает. Но, увы, духового ружья и игл, пробивающих скафандр, к шприцам не прилагается, – вздохнул Вениамин и наконец отпил из чашки.

– Значит, попробуем договориться без лекарств, – с сожалением решил капитан. – У нас есть парочка бронежилетов, на всякий случай наденем их поверх скафандров.

– Всего парочка? А остальные за них спрячутся? – ухмыльнулся Теодор, представив эту сцену.

– Остальные будут выжидать поодаль, чтобы и старика не нервировать, и под пули не подставляться. – Полуоткушенный кусок булочки отломился и упал в чай, пришлось поспешно вылавливать его ложечкой.

– И кто пойдет? – оживился пилот. – Мы с Дэном?

– Дэн – точно нет, – категорически возразил Станислав и, покосившись на ссутулившегося над тарелкой навигатора, уже мягче пояснил: – Он старику и в прошлый раз чем-то не понравился, как бы снова «проверку» не устроил.

– А киборгов тридцать лет назад еще не было, что ли? – удивилась Полина.

– «Двойки». Клоны типовой внешности. – Капитан еле удержался, чтобы не добавить: «А у нас мало того что штучная модель, так еще и заводской брак».

– Кстати, тебе, Стас, я тоже не советую ходить, – вмешался Вениамин. – Лучше прикрыл бы нас с тыла бластером.

– Нас? – удивился капитан. – Ты это серьезно?

– Ну я же врач, – гордо выпятил грудь тот. – Я умею общаться с больными людьми.

– Зато ты бегаешь медленно.

– Мне убегать не придется, – самонадеянно пообещал доктор.

– Вгы прлднок? – насмешливо шевельнул усами Михалыч. – Двт я пду ивсскнда сдлаю!

– Ладно, я понял, – покорно сказал Станислав. – Будем тянуть жребий.

* * *

После полуночи – сутки здесь длились около тридцати часов – ветер поменялся, залепив корабль снегом и с правого борта. Несколько раз сквозь рев бури пробивалась далекая пальба, заставляя всех сначала вскакивать, затем вздрагивать, а под конец со стоном накрывать голову подушкой и желать мозгоедам приятного аппетита.

Несмотря на беспокойного соседа, команда выспалась раньше, чем наступил рассвет, и встретила оный, завороженно глядя на обзорные экраны, а потом и в иллюминаторы. После восхода первого солнца снежная равнина потемнела, захлюпала под лапами падальщиков, выискивающих тех, кто вечером не успел добежать до норки. Под лучами второго долина превратилась в озеро с «замком» посредине, красиво, но недолго отражавшимся в воде: через час она стала грязью с частоколом толстых стеблей, увенчанных огромными нежно-розовыми цветами. Прилетели с ответным визитом вчерашние «птицы» и принялись с мушиным упорством долбиться в силовое поле. Спугнул их только открывшийся шлюз.

– Нормально! – сообщил Тед, первым спрыгнув на землю. Грязь уже загустела настолько, что еще проминалась под ногами, но хлюпать и скользить перестала.

– Как тебе в бронежилете, не слишком тяжело? – обеспокоенно поинтересовался Станислав у Полины. Девушка упрямо помотала головой. Гордость за порученную миссию перевешивала страх (правда, совсем ненамного), и отдать «счастливый» билетик зоолог отказалась наотрез, хотя «проигравшие» дружно предлагали поменяться.

– Ну пошли, что ли.

Теодор безмятежно забросил на плечо палку от швабры с привязанной на конце футболкой. Белой она была только условно и на швабре смотрелась очень органично. Зато не жаль, если пулей пробьют.

– Что говорить, помните? – продолжал напутственный инструктаж Станислав.

– «Сдавайся, ничтожный гуманоид!» – прохрипел пилот зловещим басом.

– Тед, отдай флаг Вениамину.

Теодор покрепче сжал палку и отрапортовал:

– Вести себя предельно вежливо, без резких движений, не спорить, не настаивать, а спокойно уговаривать.

– И без дурацких шуточек, – сурово добавил капитан, но вялое «ага» его не успокоило. Эх, надо было все-таки самому идти!

Команда учла прошлые ошибки и сразу направилась к лесу. Лезть в чащу не стали, остановились на опушке, готовые, чуть что, попрятаться за деревья. Тед с Полиной двинулись дальше, красноречиво размахивая футболкой. На цветы, уже полускрытые травой, запоздало слетались «бабочки» – пестрые блюдца размером с ладонь-две. Вместо крылышек шаровидное тельце окаймляла сплошная мембрана, в спокойном полете колышущаяся волнами, а при резком наборе скорости – толчками, как у медуз.

«Крепость» безмолвствовала, даже когда космолетчики приблизились к ней на предписанные капитаном двадцать метров. Теодор, поколебавшись, снял шлем. Солнца еще не раскочегарились настолько, чтобы ослеплять глаза и валить с ног одним тепловым ударом, регуляторы скафандров стояли на «нейтрале». К тому же дед прекрасно обходился без головного убора. Может, открытые человеческие лица вызовут у него больше доверия?

Полина последовала примеру друга. Воздух оказался теплым и сырым, вызывая одышку и неприятное чувство спертости в груди.

– Ой, Тед, смотри, какая красота! – Девушка зачарованно прикипела взглядом к пурпурной с золотыми разводами «бабочке», по спирали спускающейся все ниже и ближе.

Теодор цинично хрястнул по красоте флагом, и правильно сделал – когда тварь упала лапками кверху, между ними обнаружились солидные жвалы.

– Ну и где наш дедуля? – поинтересовался пилот, втыкая шест в землю и заодно, для надежности, в быстро обесцвечивающийся трупик. – Эге-гей, мы мирные парламентеры! Хотим просто поговорить!

– Чевой вам, мозгоеды? – тут же охотно откликнулся «караульный», высовывая из-за стены нос и дуло винтовки.

– Может, заключим перемирие на часок, а? – Теодор для наглядности помахал «флагом». – Ты нам гасильную установочку одолжишь, а мы тебе консервов там подкинем или скафандр новый.

– Ха, консервы! – презрительно фыркнул дед, убеждаясь в безобидности гостей и поднимаясь в полный рост. – Да у меня тут такая гидропоника, что вам и не снилась! – И в доказательство вытащил из-за пазухи здоровенный спелый помидор, смачно грызанул его за бок и запулил огрызком в «зараженцев». – А шкафандров мне ешшо на тришта лет хватит!

Помидор взорвался у ног пилота, как заправская бомба. Теодор с руганью отскочил назад, наклонился, рассматривая забрызганные ботинки.

– Дедушка, ну войдите в положение! – взмолилась Полина. – Нам надо как можно скорее попасть на Мерак, а без прыжкового двигателя мы из этого сектора улететь не сможем. Дайте погаситься, а?

– Ниче, – воинственно отрезал дед, – само со временем затухнет. Посидите тут месяцок, не треснете!

– У-у-у, старый пень… – сердито прошипела девушка. – По-моему, он даже рад, что мы здесь застряли.

– Еще бы, тридцать лет в одиночестве куковать, а тут такое развлечение!

Дед дожевал помидор, и пули ровненьким веером легли у ног парламентеров. Пришлось бросать флаг и ретироваться в лес. Вслед «мозгоедам» несся дребезжащий и очень обидный смех.

* * *

Совещание устроили уже в корабле, задраив шлюз и сняв скафандры.

– По крайней мере из пулеметов он на этот раз палить не стал, – традиционно попытался внести нотку оптимизма Вениамин.

– Пргрсс! – иронично заметил Михалыч.

– Значит, больной все-таки идет на контакт, – продолжал развивать мысль доктор. – Это обнадеживает. Возможно, нам постепенно удастся завоевать его доверие и добиться устойчивой ремиссии…

– Через месяц, год? – раздраженно перебил Станислав. – Скорее у нас самих крыша поедет.

– Давайте завтра снова к нему сходим, проследим, так сказать, тенденцию.

– Сходить-то мы можем, – Теодор рассеянно подбрасывал и ловил за рукоятку тяжелый перочинный ножик, – но, боюсь, старый хрыч только войдет во вкус. Еще бы, сами мозгоеды ему поклоны бьют и с одного выстрела разбегаются! И как он за тридцать лет весь боезапас не расстрелял?!

– Разрывные пули у него только в винтовке. – Дэн, которому, видно, надоело мельтешение стали перед носом, протянул руку и двумя пальцами поймал нож за кончик лезвия. Сложил и спокойно вернул опешившему пилоту. – А пулеметы заряжены цельнолитыми самодельными, я сегодня пару штук подобрал.

– Значит, синтезатор у него тоже работает, – с досадой заключил Тед. – Знай подкидывай металлолом. Эх, был бы у нас станнер… – Пилот укоризненно покосился на капитана, намекая, что приказ вернуть пиратам все оружие был не самым разумным.

– Станнера у нас нет, – жестко отрезал Станислав. Трофейный арсенал радовал бы их только до первого таможенного сканера, обернувшись конфискацией со штрафом. – Самонаводящейся сети, гранат с паралитическим газом и штурмового бронеробота тоже. Поэтому давайте перейдем от фантастических идей к реальным.

Теодор с кровожадным видом снова выщелкнул лезвие из ножа.

– Из вашего бластера его снять – раз плюнуть!

– Старого душевнобольного человека? – возмутилась Полина.

– Можно в плечо пальнуть или в ногу, – смилостивился пилот.

– А если Станислав Федотович промахнется?

– Дэн попадет.

– Тед, – неприятно изумился Вениамин, – ты это всерьез, что ли?

– Нет, но так приятно помечтать! – Пилот все не мог простить старику своего двойного позорного бегства.

– Мечтай про себя, – велел капитан. – Это его корабль, и он вправе никого туда не пускать. А ситуация у нас не настолько критическая, чтобы брать его штурмом.

– Ага, – мрачно поддакнул Теодор. – Она просто паршивая.

– Ну так надо было улетать вместе с Алексеем, – не выдержал Станислав.

Пилот оскорбленно засопел: одно дело – немного поворчать и совсем другое – бросить команду в трудный момент!

– Больше предложений нет? Значит, остается только ждать и надеяться на лучшее, – подвел итог капитан. – А пока вы с Дэном поступаете под командование Михалыча, поможете ему чинить поврежденные датчики, чтобы к моменту взлета все работало. И… Полина, где кошка?

– В моей каюте, как вы и приказывали, – удивилась девушка. – А что?

– Ничего. – Станислав помассировал переносицу. – Непривычно как-то, даже нервничаю слегка.

– Выпустить? – оживилась зоолог.

– Еще чего! – возмутился капитан. – Я просто гадаю, в каком темном углу она очередную пакость замышляет, раз ее так долго не видно и не слышно. А с икрой что?

– Висит, – отрапортовала Полина. – Вроде пока в порядке.

– Когда она начнет вылупляться, ты выяснила?

– На седьмой – девятый день, зависит от температуры.

– Понизь до минимума, – распорядился Станислав, сам не зная, кого обманывает. Даже если они взлетят с планеты прямо сейчас, до Мерака отсюда не меньше двух недель пути. – А может, вообще убрать ее в криокамеру?

– Нельзя, – с сожалением возразила Полина. – Слишком нежная, сразу погибнет.

«А так погибнет попозже», – подумал капитан, но промолчал, решив разбираться с проблемами по мере поступления.

* * *

Ночь выдалась бесснежная, но еще более морозная, чем предыдущая. Теодор задумчиво пощелкал по столбику термометра, словно тот был стеклянным, а не голографическим. Цифра осталась трехзначной, однако загнать парня обратно в постель не смогла.

Дэна пилот нашел в пультогостиной – рыжий спал на слишком коротком для него диванчике, поджав ноги к животу и стянув на себя плед со спинки.

– Эй, Дэнька! – легонько потряс его за плечо Тед.

Киборг мгновенно открыл глаза и совершенно бодрым, размеренным голосом доложил:

– Система готова к работе.

– Чего?! – Теодор, на миг опешив, тряхнул его еще раз, настойчивее. – Давай просыпайся!

– А? – Дэн заморгал, потянулся и уже нормально, заспанно поинтересовался: – Что случилось?