Тропа тунеядцев – 5. Книга третья. Эпидемия. Часть первая. Интервенция. Роман-катастрофа

– Почему, мы, здесь, вообще оказались? – Встав и откланявшись, спросил номер двадцать пятый, Экстремал. – Нам, по инструкции, нужно было сесть возле большого города, чтобы наше прибытие было зафиксировано многочисленными представителями земной расы и было зафиксировано множеством индивидуумов. А, тут, похоже – сплошная сельская местность. Почти безжизненная. Приборы мегаполисов вообще не фиксируют. Они вообще, словно ослепли. Картинки непонятные мелькают и все.

Вопрос был задан в окружающее пространство, но явно адресовался Астронавигатору, который формально отвечал за посадку. Всем было ясно, что Экстремал остался, не очень доволен, своим зеленым окрасом, ведь идею о перекрашивании, подал вчера, именно, Астронавигатор. Этот последние лет пятьдесят полета, желая заработать дополнительные баллы, без конца, генерировал всевозможные идеи, по повышению морального облика экипажа. При этом баллы зарабатывал он один, а расплачивались все.

Астронавигатор, намек понял и поднял руку. Когда Гидропоник дал ему слово, он сказал:

– В мою компетенцию, входит дополнительный анализ и одобрение места посадки, сделанного бортовым компьютером. Конкретную точку на поверхности, выбирает Наводчик. Мегаполисов вокруг хватает. Здесь не джунгли, а освоенная местность с многочисленным населением и производственными мощностями. Можно посмотреть в Системе, она ошибаться не может.

– Мы и садились возле большого города. – Стал каяться Наводчик. – До последнего момента, все, под нами, огнями сияло. Программа работала безупречно. Перед тем, как поверхности коснулись, все уплыло. Сели, видим – в поле стоим и тишина вокруг.

– Нужно было сразу переместиться. – Резко сказал Эксперт.

– Сразу не могли. – Взял слово Ведущий. – Ощутили дополнительное электронное противодействие. Предполагалось, что при взлете, начнется применение средств ПВО, которое, на первом этапе запоздало. Поэтому было принято решение оставаться, пока, на месте.

– Кем принято? Как, без совещательного органа? – Недоуменно спросил Психолог.

– Принято мной, Экстремалом, Наводчиком и Астронавигатором. По рекомендации бортового компьютера. – Со скрываемым сожалением, глядя на спросившего, ответил Ведущий. – Подумайте сами! У нас, ведь, такого раньше не было, что бы на такой насыщенной вооружениями планете, мы садились, без единого выстрела. Это первый прецедент, у нашего экипажа! Было решено сохранить состояние мирного равновесия. Возможно, это – новый шаг в сфере контактов с разумными существами, на отсталых, но технологичных планетах. Разумеется, это решение – промежуточное. Общее Собрание может принять другое. Кстати место очень интересное. Мы, недавно, разобрались, что это не намеренное электронное противодействие, а какой-то фон. Причем не от промышленных установок.

Здесь возразить было нечего. Во-первых – подобное миролюбие, в самом деле, редко встречалось в истории нанайских космических исследований. Такие случаи, можно было пересчитать по пальцам. Во-вторых – во время полета, между системами, члены экипажа принимали препараты, затормаживающие физиологические процессы и, в момент посадки, все члены экипажа, за исключением группы навигаторов, еще находились в заторможенном состоянии. Только навигационная группа была в здравом уме и могла принимать адекватные решения. В-третьих – каждый подумал о поощрительных баллах, которые можно заработать, приняв личное участие во всевозможных мероприятиях, проводимых с целью окультуривания землян.

Неуместный вопрос, заданный Психологом, свидетельствовал о том, что в голове, у него, еще не до конца прояснилось.

– Что, здесь – залежи? Полезные ископаемые? – После паузы, поинтересовался номер девятый, Транспортировщик.

– Похоже, по геологическому строению – нет. – Подал голос номер двадцать пятый, Архивариус. – Разработки, по всем данным, тоже не ведутся.

– Мы, где только не садились, какие, только помехи нам не ставили – подобного нигде не было. – Не сходил с критической позиции Транспортировщик. – Надо экстренно, с этим, разбираться. Вдруг, при перемещении грузов эти помехи как-то повлияют. Еще – хотелось бы, более подробно, обсудить реакцию землян, на наше присутствие.

– Не надо, только суетиться. Я, же сказал – работаем. – Скрывая раздражение, сказал Экстремал. – Исследуем, анализируем, собираем информацию. По поводу реакции, вообще волноваться не стоит. Всемирная паутина, у них, есть. «Интернет», называется. Долго это не продлится. Вот увидите, что здесь вскоре будет твориться!

– А, вы, что скажите? – спросил Гидропоник, у номера Шестнадцатого.

Номер шестнадцатый, Корректор, встал со своего места, поклонился собравшимся и сказал:

– Уважаемые коллеги, товарищи, собратья, по гендерному равновесию! В первую очередь хочу, всех, без исключения поздравить с прибытием, на эту планету. По поводу происходящего хочу сказать, что, ознакомившись с доводами навигационной группы, я полностью одобряю их решение, приземлиться в Белоруссии. Для подтверждения этого, сделаю короткий обзор системного анализа. В целом, место посадки, по всем параметрам толерантности и политкорректности, больше всего подходило, для установления контакта, с жителями этого мира. Политико-общественные образования, с ядерным потенциалом и мощными средствами ПВО, как места посадки, отпали на первом этапе обсуждения. На континент Африка садиться было не очень удобно. Там государственных образований огромное количество. А в каждом образовании, еще – различные общественно-политические движения, расовые сообщества и религиозные группировки, которым нет числа. В Азии сесть некуда. Там свободного пространства, практически не осталось. С вероятностью девяносто девять процентов, мы, там, при посадке раздавили бы какую-нибудь швейную фабрику.

– Почему – фабрику, и почему – швейную? – спросил Климатолог.

– По данным компьютера, там все пространство занято швейными фабриками. Только на них, не только шьют, но и компьютеры делают. Почему – так, будем разбираться, если время позволит. Так, дальше! Обстановка на планете, в целом, находится в стадии начального технологического периода. Детальное исследование информационного пространства, показало, что мясо животных, едят повсеместно. В одной стране, не едят мясо коров, но там, вообще – кастовая система. Политкорректность, у землян, на слуху, но везде однобокая, с перекосами. Кое-где, даже с тупиковыми ветвями развития. В Северной Америке, так ускоренно строили политкорректное общество, что пришли к матриархату. По их пути направилась и южная Америка, но там мирным путем живородящим индивидуумам, добиться превосходства не получилось, поэтому началась война полов. Живородящие создали Южноамериканскую Фракцию Революционных Амазонок, ушли в джунгли и ведут вооруженную борьбу. Там, вообще, весь континент полыхает. Партизанская война, идет не только в лесах. Урбанистическая группировка «Девственницы Рио-де-Жанейро», организовало городскую герилью в городах. Это все очень поверхностно, но понятно, к чему я веду. Все население Земли, с малыми исключениями, до сих пор, разделено по половому признаку. По этому фактору, нам, ориентироваться нет возможности. Так, что пришлось брать в расчет толерантность и зеленые технологии. Здесь, в политико-общественном образовании, под названием Беларусь, как выяснилось, такие технологии, успешно внедряются. Здесь отказались от углеводородов, и перешли на возобновляемые источники энергии. Это образование, по крайней мере, в этой области, идет по правильному пути развития. Конечно, как и все земляне, жители этого участка суши, белорусы, еще разделены по гендерным, религиозным и прочим особенностям, но с толерантностью, у них, не хуже, чем у остальных. А когда мы внедрим сюда наши технологии и ознакомим с принципами гармоничного развития, Беларусь превратится в эпицентр нового мира. Отсюда пойдут волны, которые разнесут нанайские высокоморальные принципы, по всей планете.

Корректор отвесил слушателям поклон. Все встали, даже Электроник, и зааплодировали. Когда овация стихла, слово, с разрешения Гидропоника, взял Экстремал, К нему, по уставу, после посадки, перешло почетное право направлять деятельность экипажа. Нервно поглядывая, на Транспортировщика, он заговорил:

– Надо сказать, что обстановка в точке приземления – странная. Даже по земным меркам. Первые признаки этого выявились сразу, после приземления. Один из землян, в фазе завершения рабочего цикла, обошел вокруг корабля, помечая место посадки. Как потом выяснилось из разговоров собравшихся, он опасался, что мы можем исчезнуть.

– Интересно, куда? – спросил Психолог.

– Выяснить не удалось. Удалось, только узнать, что этот представитель – специалист, по контактам, с внеземными цивилизациями. Астральный синоптик.

– Выходит мы не первые! – Облегченно сказал номер семнадцатый, Диетолог. – Теперь понятно! Вот почему они, так, к нам относятся. Привыкли, что к ним прилетают.

– Возможно. – Сказал, с места, Корректор. – Только – кто? В этой галактике, никто, кроме нас, не летает.

– Раньше не летали, теперь начали. – Уверенно сказал Диетолог.

– Возможно. – Согласился Экстремал. – Второй, пока неразрешенный вопрос, который стоит, перед экспедицией – фоновые помехи. Минизонды, которые земные средства слежения не могут засечь, будут отправлены собирать информацию. С этим мы разберемся. Это не важно. Важно другое. Судя по реакции окружающих, они отнеслись, к нашему внешнему виду, отрицательно.

– Может, стоит сменить окраску? Принять естественный цвет кожи. – Спросил номер первый, Гидропоник.

Экстремал, чуть заметно, вздохнул.

– Цвет лица, здесь не причем. – Сказал он. – Скорее всего, здесь не привыкли к политкорректности внешнего облика, достигших совершенства, разумных форм жизни. Наш вид не был, для них, шокирующим, но вызвал отрицательные эмоции.

– Судя по «Интернету», наш внешний вид не является чем-то необычным. Опыты по созданию многогранного облика, здесь уже проводятся. – Заметил со своего места номер тринадцатый, Хронометрист.

– Вы, что наблюдали сцены спаривания? – Выкрикнул со своего места, номер четырнадцатый, Биолог.

– Случайно. В рамках общего образовательного процесса и разрешенного доступа. Тем более Система, это пропустила. Там было обозначено: «Мамочки» Я думал это о защите прав материнства и детства. Оказалось, что не так. Там были и мамочки, и папочки, и особи в состоянии гендерного равновесия. Я, так, полагаю, наш уважаемый Биолог, тоже наблюдал подобное, раз в курсе?

– Я, тоже, случайно. Там было написано: «Овощи». Это в рамках моей компетенции. Система, тоже, это пропустила. Оказалось, да – овощи. Но несколько странные. Я сразу отключился.

– Я, тоже. – Хмыкнул Хронометрист.

– Оставим эти препирательства. – Сказал Экстремал. – Но хочу напомнить, что каждый из нас, как гражданин Нанайи, принял присягу на Декларации Гармонии, и должен вести себя соответственно. С вашего позволения, я продолжу? Так – вот. Как я, уже заметил, кроме небольших экспериментов, население земли, еще не достигло, не только гендерного равновесия, но и обычного равенства. Ни во внешнем облике, ни в общественных отношениях. Поиски в этом направлении, как я сказал, активно ведутся, но, очень неумело, с патологическими отклонениями. Здесь в Белоруссии, о равенстве не говорят, но и явных проблем не наблюдается. Это явилось добавочным стимулом к тому, что она была выбрана в качестве места посадки. С конкретной точкой приземления, вышло не очень последовательно, но эта ситуация разрешится сама собой. Насчет, передислокации в другое место, скажу, так. На начальном этапе, это будет выглядеть с нашей стороны, некорректно. Получается, нас не устроил прием, и мы улетели. Сразу будет отмечена наша заносчивость, нетолерантность к малым народам и прочее. Что о нас подумают жители этой планеты? Как это будет воспринято в Центре Полетов? Это может стать поводом для разбирательств.

Тут Экстремал сделал паузу, чтобы сказанное дошло, до сознания каждого. Сказанное видимо дошло, потому, что все сосредоточено молчали.

– Нужно показать, что нам важен, каждый член земного сообщества, где бы он не находился. Как они воспримут положения Декларации, если мы, в самом начале начнем перемещаться с места на место, в поисках более теплого приема. К тому, же, неизвестно, как нас воспримут, на новом месте.

Тут, Экстремал, снова, сделал паузу. Все тридцать три члена экипажа согласно закивали головами. Тем более что в словах Экстремала был смысл.

– Поэтому, предлагаю, как, только представится подходящий случай, активнее идти на контакт с местными жителями. Чтобы они постепенно привыкли к нашему внешнему облику. Как, только они начнут воспринимать нас более терпимо, установятся отношения взаимопонимания. От взаимопонимания мы перейдем к более тесным отношениям. Разъясним землянам преимущества, присущего нам, облика равновесия. Потом, поделимся, друг с другом, своими культурными достижениями, начнем толерантно дискутировать. В спорах рождается нанайская истина и, так далее. Разумеется, сразу убедить их, в преимуществах нашей культуры, не удастся, но со временем они придут, к этому.

После этих слов, все закивали головами, еще энергичнее. Всем было понятно, что не мытьем, так катаньем они своего, на этой планете, добьются. Землянам придется, так или иначе, принять нормы нанайской морали и совершенный нанайский облик. Но выглядеть со стороны, все должно было прилично.

– Все ясно. – Сказал Диетолог. – Давайте, восстановим физическую форму, а завтра, с новыми силами, энергично представим местным жителям, все положительные стороны и преимущества, нашей цивилизации.

Всем стало понятно, что Диетологу не терпится отправиться в тренажерный зал.

– Да пора расходиться. – Согласился Гидропоник. – Надо проверить, в каком состоянии системы жизнеобеспечения.

– Минуточку! Куда расходиться? – Взвился, на своем кресле, Биолог. – Передовой контактной группе, завтра, снова – выходить наружу. Надо, что-то решать с местными особенностями. Это, я – по поводу невидимок.

– Да. Простите, коллега. Волнуюсь. – Спохватился Экстремал и, виновато поклонившись Биологу, обратился ко всем:

– Действительно. Сегодня, мы наблюдали присутствие, возле корабля, невидимок. Вернее мы не наблюдали, а приборы зафиксировали. Они зафиксировали пребывание, рядом с кораблем, пятерых невидимых объектов биологических форм жизни. Мы их просканировали, перевели в цифровой формат и выяснили, что это представители местной разумной расы. Как, только это выяснилось, сканирование было отключено.

– Посему, отключили?! – поинтересовался номер двенадцатый, Главный Энергетик.

– Возможно, они имеют основания оставаться невидимыми, по причинам личного или религиозного порядка. Вторгаться в эти сферы жизни, мы не в праве. Пока не выясним все досконально. Опасности они не представляют. Выяснилось, что это разумные формы жизни в разных стадиях трудовой активности. Поведение их было стандартно-предсказуемое. Они потрогали опору корабля и ушли. Как все остальные.

– Как вы думаете, почему они все именно эту опору трогают. Все время одну и ту, же? – Поинтересовался Психолог, видимо обращаясь ко всем.

– Чего, тут, думать! – Усмехнулся номер шестой, Инноватор. – Эта опора, к местной транспортной артерии – самая ближняя. Под днище, они не лезут. Не дураки. Соблюдают технику безопасности.

– И, что теперь?! – Волновался Биолог. – Получается, если я выйду, вокруг меня невидимки будут. Вдруг, кто-нибудь, невидимо подкрадется и захочет посмотреть, что у меня внутри. Было, уже такое. И не раз. Потом местные оправдываются, мол, мы думали, что это не люди, а роботы. Так, то – они видимые были. Меня, каждый раз, вовремя эвакуировали. Все обошлось. А, с невидимками, могу без головы остаться. Унесут мою голову. Придется меня, после клонирования, с чистого листа переписывать.

Все осознали серьезность сказанного. Поэтому в кают-компании установилась тишина.

– За головами членов контактной группы, будем следить особенно тщательно. – Заверил Биолога, Экстремал. – Мы к головам членов контактной группы прикрепим дополнительные датчики. Обращаю внимание спасательной команды! Голову, у пострадавших, спасать в первую очередь.

– Очень хорошо. – Сказал Корректор. – Теперь, какие будут предложения, по выработке плана наших действий, на завтрашний день?

Гидропоник поднял руку.

– Прошу, вас, Номер Первый. – Вежливо сказал Корректор и сел на свое место.

Гидропоник, как положено, поклонился во все стороны и начал:

– Предлагаю, если позволит окружающая обстановка, совершить второй выход, контактной группой, завтра, в первой половине дня, и попытаться наладить более тесное общение…

С этого момента, все интересное, для собравшихся закончилось. Для утверждения плана подобных мероприятий, существовала давно устоявшаяся процедура. Регламент выступления первого номера был знаком каждому до мелочей и все прекрасно знали, кто отправится устанавливать контакт и, как будут распределены обязанности между членами передового отряда.

****

В ночь после совещания с местным руководством и активом Молочаевки, майор Злыдник почти не спал. Сразу, после совещания, он поехал в усадьбу, к Матюхину, где имел содержательный разговор с ним и его женой, Ириной Витольдовной, главным бухгалтером местного колхоза.

Покинув гармоничную супружескую пару, он вернулся в сельсовет и, отправив исполненного служебного рвения подполковника Лизурчика домой, поспать, засел за телефон.

Первый звонок он сделал в Слободку, председателю местного кооператива. Трубку сняла, сама Екатерина Федоровна. Когда майор назвал свою фамилию, она звонко рассмеялась в трубку:

– Я, так и знала, что вы позвоните.

– Может, знаете – зачем?

– Я, думаю, по поводу, этого самого. До нас, уже докатилось. Я правильно говорю? Секретно?

– Да, все правильно. Как поживает ваш супруг. Простите, забыл поинтересоваться. Он еще на месте?

– Куда он, от меня, денется?! Он, без меня, пропадет, как рудая мышь! – Весело сказала Екатерина Федоровна и добавила серьезным тоном:

– Объект, образно говоря, сидит, на чемоданах. Носится взад-вперед в полной боевой готовности. Какие с нашей стороны, потребуются действия?

– Пусть выдвигается по известному, ему адресу. Прямо в населенный пункт. К зданию администрации. Только, хотелось бы, что бы он появился к утру.

– Я сама его доставлю. Чего, тут ехать!

– Большое спасибо.

– Все! Конец связи. – Сказала Екатерина Федоровна, таинственным голосом, и повесила трубку.

Следующий звонок, Злыдник сделал в Минск. Здесь трубку, долго не брали. Он, уже начал подумывать, не послать ли, по адресу, оперативную группу, чтобы поднять адресата с постели, но трубку, в конце концов, сняли.

– Алло …. Что, за чертовщина? Кто это? – Сонно спросили, на другом конце провода.

– Это – майор Злыдник.

Абонент в Минске моментально начал соображать.

– Калюнов слушает! – Хрипло сказал в трубку директор новостных программ, одного из белорусских телеканалов.

– Проснулся? Хорошо! Значит – так! Вылезай из постели и организовывай выездную бригаду.

– В, каком смысле? Куда ехать? Почему, сейчас? Или, где-то пожар?!

– Почти. Насчет пункта направления, может, сам догадаешься? Я тебе по межгороду звоню.

– Мне кофе надо выпить. Я, так, не могу ….

– Думайте Александр. Думайте!

– Не дай бог, опять – в Молочаевку!

– Вот видите, и без кофе, у вас голова варит!

– Не может быть! – Ахнул, на другом конце провода Калюнов. – Чего – опять? Ладно, не проснулся, до конца. Что брать?

– Проверенных людей. Остались еще такие?

– Все в строю!

– И, наших девушек захвати.

– Обескровим канал. – Заныл Калюнов. Они, у меня – при деле.

– Они ненадолго понадобятся. Через денек, будут в городе.

– Группе, когда выезжать?

– До рассвета.

– Понял. Сделаю, что смогу. Ехать, куда?

– Сразу, в пансионат. Потом посмотрим.

После первого звонка Калюнову, он, он побеседовал с Леоновичем, который курил на крыльце. Тот заверил, его, что, с его стороны, все необходимые меры предприняты и необходимая информация дойдет, до кого надо.

Потом, разглядев в ночном сумраке, колеблющуюся тень, он узнал в сумеречном облике Ломако и проинструктировал руководителя лаборатории, относительно доклада в Москву.

– Четко ничего не формулируй. Отделывайся предположениями. Пиши, что в поле появилось, что-то непонятное. Именно появилось. Не прилетело, не село. Ты сам видел, как оно, там сфокусировалось? Нет? Вот видишь! Четко можешь сказать, что – это? Можешь?! Тарелка?! Что – за тарелка, откуда? С чего, ты взял, что она летающая? Ты, как она летала, видел? Не видел! Может, ее туда прикатили. Вот – то-то! Соображать надо. Поймет, твой Калабалин. Не маленький. В аномалии притерся. Главное, что бы остальные ничего не поняли.

Проинструктировав Ломако, Злыдник, еще раз вышел на связь с Калюновым, что бы узнать, как, там, у него, продвигаются дела. Наконец он решил немного поспать. Еще вечером, заприметив, где Заслонов прячет ключ от мастерской, он проник туда и улегся на диване. В кабинете председателя сельсовета, диван тоже был, но, только по названию. Не диван, а – канапе, в стиле французской монархии, на половину человеческого роста. В мастерской он вытянулся во всю длину, но сон все ровно не шел. Усталость давила на веки, но полного забвения не было. В голову лезла всякая чертовщина, но иногда, цветными картинками, мелькали светлые мысли. Зная свою забывчивость, Злыдник, поднимался и, в зомбическом состоянии, записывал свои сны на большом листе бумаги. Бумага была акварельная, писалось на ней плохо, но он старался, зная, что утром ничего не вспомнит. Потом, он на короткое время провалился в абсолютное никуда, где пребывал в полной темноте, около часа.

Проснулся майор, не выспавшийся, но отдохнувший. Прочитав написанное, за ночь, он покрутил головой и понес записки на улицу, чтобы предать огню.

Снаружи занимался рассвет. Когда бумага с описаниями ночных кошмаров догорела, к сельсовету подкатил серебристый «BMW» и из него вылетел Валера Пилигримов, более известный, местному населению, под кодовым обозначением «Румын». К Злыднику, он впрочем, не побежал, хотя ноги не хотели стоять на месте, а дождался, пока выйдет водитель. Невысокая хрупкая женщина, немолодая, но с приятным цветом лица, вышла из машины, и Румын важно взял ее под руку. Вдвоем они подошли к Злыднику. Тот слегка поклонился женщине и пожал Румыну руку.

– А, где тарелка? – спросила женщина.

– В поле. Там! – Майор махнул в нужную сторону рукой и спросил:

– Как поживаете? Как идут дела?

– Поживаем хорошо. Дела идут неплохо. Валера исправляться решил. Бросает пить.

– Да, что вы говорите?!

– Ага! Каждый месяц бросает. Потом в его организме каких-то химических реакций начинает недоставать. Приходится их восстанавливать. Но с каждым месяцем, потребность в оздоровлении организма возникает все реже и реже.

– Это, как – хорошо? – поинтересовался Злыдник.

– Это радует. – Серьезно сказала Екатерина Федоровна. – Ну, так – что? Куда мне его? Отвезти, куда или здесь бросить?

– Везти никуда не надо. Пускай здесь остается.

– К тарелке пускают? Или нельзя? – Спросила женщина.

– Да ради бога! Валера мне пока не нужен. Осмотрите достопримечательность. – Воскликнул майор. – Только на машине не ездите. Пройдитесь, если не трудно. Мы, тут, создаем видимость, что приезжих здесь нет, только местные.

****

В деловом центре, расположенном в центре деревни Молочаевка, неподалеку от картинной галереи, этот рабочий день начался, нетипично, по деревенскому распорядку. То есть, с восхода солнца.

Бывший Дом быта, выкупленный, прошлым летом, у сельской администрации и переоборудованный под офисные помещения, радуя глаз сельчан, матово отсвечивал, снаружи, каркасом из нержавеющей стали и темного стекла. Внутри, тоже все соответствовало мировым тенденциям. Было не очень уютно но, зато, красиво.

Столь раннее начало рабочего дня было, в деловом центре Молочаевки, было зафиксировано впервые, со дня его основания. Собственно говоря, торговые представители зарубежных деловых кругов, примчались в деревню еще до рассвета, но постеснялись зажигать свет в своих кабинетах, чтобы не привлекать к себе внимания. Оставив машины на стоянке, внутри ограды, опоясывающей международный анклав, они окольными путями, тщательно избегая друг друга, пробрались за околицу, чтобы, еще раз убедиться, что загадочная штуковина, все, еще торчит в поле. Пока не рассвело, бизнесмены шныряли вокруг «паука». Натыкаясь в сумерках, на собратьев по бизнесу, все старательно делали вид, что совершают утреннею, предрассветную прогулку. Когда на землю пролился свет, восемь воротил бизнеса засели в своих кабинетах, старательно имитируя трудовую деятельность.

Прошлым летом, на волне туманных намеков, Российского центрального телевидения, в деревню заявились человек сорок инвесторов. К этому времени Дом Быта был, уже продан; в нем, вовсю шли работы по реконструкции. Офисные помещения были взяты в аренду, еще на заре реконструкции. Авансом. И, это несмотря на то, что цена аренды была сопоставима с нью-йоркской. Те, кому не хватило площадей или денег, обосновались в Минске и наезжали в Молочаевку, оттуда. Именно, тогда по меткому определению одного из сельчан, произошло разделение предпринимателей на «челноков» и «центровых». «Челноками» именовали не имеющих постоянного пристанища в деревне бизнесменов, а «центровыми», соответственно, имеющих здесь юридический адрес.