– Значит – так. – Начал он. – Фирсов, о технологиях, заговорил. В них-то – вся проблема. Не вся, но значительная доля. Мы с земными технологиями, еще не разобрались, а нам могут навязать внеземные. Вот, майор, в прошлом году пошутил неудачно – до сих пор, от торговых представителей, со всех концов мира, избавиться не можем. За деньги, которые пришли в страну, тебе Злыдник, конечно – спасибо. Но, лучше, у китайцев кредит взять, только, чтобы – без всей этой суматохи. А если серьезно …. Чем это грозит, еще не дошло? Объясняю. Пришельцы, к нам, издалека залетели. Из миров, которые землянам не доступны. Мы к ним летать не можем. Выходит, они продвинутые ребята. Допустим, предложат они, что-то свое. Что за этим последует? Не подумали? А, там …. – Аксамитов показал пальцем в потолок. – Там подумали. Все наши, земные, имеется в виду, высокотехнологичные компании, враз, обрушаться. Что будет? Будет кризис. Причем глобальный. И, не просто глобальный, а прямо – глобалистический. Никому мало не покажется. Даже сырьевые государства закачаются. На каком-то топливе, альтернативном, эти, ведь, до нас долетели. Так ….

Аксамитов помолчал недолго и продолжил:

– Это было первое. Второе. Когда об этом визите узнают, за рубежом, что начнется?

Ответом, ему, было молчание.

– Правильно думаете. Начнется вакханалия. Все захотят перетянуть их на свою сторону. Неизвестно, каких политических взглядов эти гермафродиты придерживаются. На чью сторону они станут. Хорошо, если атеисты прилетели. А если мусульмане? Как, вам – такой расклад?! И – третье …. Что, там – третье? Общее. Представляете, какая волна, по миру покатит? Все психи воспрянут. Все группировки левые и правые на улицы выйдут митинговать и мусорки жечь. Парализуют все. Без обвала высоких технологий, кризис грянет, анархический. Это я вам, в общих чертах, преподнес. Развернутую картину, каждый может домыслить, на свой манер. Теперь, собираемся и думаем. Когда, кто, что придумает – берет слово. Общих рассуждений не надо. Не та ситуация.

– О чем думать? – Ошеломленно спросил полковник Шконда.

– Думать, о главном. Что, нам, теперь делать.

Наступило молчание. Молчали долго. Молчали упорно. Никто не хотел лезть вперед. В конце концов, всем это надоело и члены совещания, оторвав взгляд от председательского стола, стали крутить головами, поглядывая, на соседей.

– Ну! Есть предложения? – Спросил председатель.

– Может, полковник Бурый, что надумал. – Вкрадчиво спросил Жемчужников. – Его управление, в прошлом году, по пришельцам, уже работало.

Трое заместителей председателя, которых прошлогодняя эпопея с российским кораблем, севшим в Молочаевской аномалии, зацепила, только боком, облегченно вздохнули. В то, же время, Федосов, Фирсов и Шконда смотрели на полковника Бурого, с любопытством. Оказывается, тот по инопланетянам, уже, не в первый раз работает. А, они – ни слухом, ни духом!

Полковник Бурый не знал, о чем думали остальные, в период времени, отпущенный Аксамитовым, но сам полковник, думал не о пришельцах, ни о катаклизмах, а о том, как выкрутиться. Он не сомневался, что первым слово дадут ему, и поэтому был готов, к этому.

– Для того чтобы реагировать. Надо знать, на что реагировать. И какие меры реагирования, нам по силам. Вот майор Злыдник, в начале совещания, сказал, что инструктировал власти, на местах. Хотелось бы услышать, какие меры он предпринял, и на каких основаниях. Он, там – в гуще событий. От чего-то, он наверно отталкивался. Может, на основании его информации, и мы обретем точку опоры?

– Что скажете, майор? – Спросил Аксамитов, гоня, прочь нехорошие предчувствия. – Сидите, не вставайте.

Злыдник, в отличие, от заместителей, во время паузы, думал целеустремленно. Он крутил головой, дергал, под столом, ногой и загадочно щурился. Получив слово, он прищурился, в последний раз, и заговорил.

– С тарелкой, конечно, нам не повезло. Не вовремя это. Хотя, что ни возьми, в нашей работе, все не вовремя. Но не все так плохо, как кажется, на первый взгляд.

– То, есть – как? – Удивленно спросил Аксамитов.

– Нет, это не ко времени, конечно, товарищ генерал! Но, слава богу, что она у нас села. Вы, ведь сказали, про катаклизмы. Вот, я и подумал. А, не дай бог в Америку, она бы приземлилась? Все бы уже давно рухнуло. Вся мировая экономика. Если бы в Россию, залетела, то ядерная война уже бы шла. Трамп, не дала бы русским шанса. То же самое с мусульманскими странами. Там бы, тоже полыхало, в районе этого блюдца. А, так – все хорошо. Она у нас. Вокруг, пока все тихо. Никто не шумит, ядерными боеголовками не сыплет.

– Нас не засыплешь. – Буркнул неугомонный Фирсов. – Системы наведения не сработают.

– Вот, и, я говорю. – Еще более оживился Злыдник. – До нас не долетит. Все по краям ляжет. А, у нас по краям, с трех сторон – НАТО, с четвертой ядерная супердержава. Особо не раскидаешься! Значит, на позиции ядерной безопасности, мы стоим прочно. Что касается нового мирового экономического кризиса. Тут, все козыри у нас на руках. Тут непочатый простор, работы, для дипломатов. Надо, там объяснить, и справа и слева, что мы можем отказаться от несвоевременных технологий, в обмен, на земные, самые передовые. Пусть «Силиконовая долина», к нам, переезжает. Это в том случае, если за границей, что-то пронюхают. Если не пронюхают, возьмем что-нибудь необходимое у пришельцев. Самое застарелое. То, что им – без надобности. Освоим. Втихаря. Подымемся, как бы сами по себе. Что касается мероприятий. Я переговорил с местным руководством, представителями делового мира, активом. Предложил вести себя, как обычно.

– «Как обычно», это – как? – Спросил Бурый, массируя веко, которое зажило самостоятельной жизнью.

– Как наши, на селе себя ведут? Спокойно. По поводу знаменитостей и пришельцев, не дергаются. Встречают приветливо, но в ноги не кланяются. Мы этот вопрос обсудили в узком кругу ….

– С кем – конкретно? – Уточнил Аксамитов.

– На скорую руку, с участковым Марченко и Ириной Витольдовной.

– Хорошо. – Кивнул председатель.

Этот кивок, дал понять трем непосвященным начальникам управлений, насколько они отстали от жизни. Если председатель лично знаком с отдельно взятым участковым и таинственной Ириной Витольдовной, из деревни Молочаевка, то надо, и, им поглубже вникать в оперативную обстановку, на отведенных участках деятельности.

– Решили, так. Когда торговые представители тарелку увидят, на их вопросы отвечать правдиво, но уклончиво. То есть, по поводу тарелки, говорить истинную правду, как на духу: «Не знаем». Ведь, что это – за приспособление, досконально никому не известно. На селе сейчас не врут. Но, тарелка – это, летающая, космолет, модуль гиперпространственный или, что – еще? Навскидку, с одного взгляда, не определишь. Было решено высказывать, только предположения. Мол, это возможно – что-то сельскохозяйственное, раз стоит в поле. Точнее, кому интересно, могут поинтересоваться в Институте Эволюционизма, у академика Мышковца. Его, это – детище или нет. Академик он – секретный. Так, что огражден, от назойливых посетителей. В плане творческой научной деятельности, мы ему этим не навредим.

– А если гуманоиды наружу вылезут и расхаживать начнут? – Ехидно поинтересовался Федосов. – Они, же – салатовые, сам говорил. На это, местные, как отвечать будут?

По тому, как удрученно вздохнул Аксамитов, усмехнулся Жемчужников и скривил щеку Бурый, Федосов понял, что попал впросак. Злыдник не кривился и ничем не дергал, а просто объяснил непосвященному начальнику Аналитического Управления.:

– Фирмачей, теперь, в белорусской деревне зелеными человечками не удивишь. Даже шпионы знают, что зеленый окрас, у нас не редкость. Его, на селе, как насморк, на ровном месте подхватить можно. В прошлом году деловые круги, в полном составе, волочебников, в Молочаевке наблюдали. А, те были даже, не зеленые, а, прямо, изумрудные. Чистые – страшилы. Приезжие сразу, сразу, купились, на белорусскую экзотику. Стали их прикармливать. Так они днями и ночами, стали у них под окнами петь. Они, потом не знали как от этих, зеленых чертей, избавиться.

Федосов, из объяснений Злыдника, мало, что понял, но по тому, как чуть заметно стали улыбаться Жемчужников и Аксамитов, сообразил, что они в теме разбираются, и дополнительных вопросов задавать не стал.

Вопрос задал генерал Жемчужников:

– Иван Иванович, ответь на один вопрос, только прямо. Я, до пенсии, дотяну? Мне, ведь, не долго осталось.

– Все будет, в порядке, товарищ генерал! – С энтузиазмом, сказал Злыдник и добавил:

– Рано, вам, на пенсию! Поработаем, еще!

Жемчужников устало прикрыл глаза. Генерал Аксамитов, легким покашливанием привлек, к себе внимание.

– Я, так, понял, что инициативная группа готова все взять в свои руки?!

У Бурого, стало дергаться веко, с другой стороны.

– Прикажите – выполним любое задание! – Энергично расправил плечи Злыдник.

– Или, вы, полковник Бурый, возьмете командование на себя?! – Спросил председатель.

Всем сразу стало видно, что Бурый разрывается, на две части. Брать, в свои руки, командование ему не хотелось. В очередной раз, запускать, в аномалию Злыдника, тоже. Борьба двух противоположностей длилась, впрочем, недолго.

– Инициативная группа, там, уже работала. Контакты, у майора Злыдника, налажены. Думаю, он справится. – Через силу, выдавил Бурый.

– Так и запишем. – С удовлетворением, сказал Аксамитов. – Начальник Центрального управления, рекомендовал поручить выполнение задания, особой государственной важности, майору Злыднику.

Бурый, после этих слов, настолько переменился в лице, что все, без исключения подумали, что он сейчас попросится на гражданку.

– Перейдем, к конкретным вопросам. – Сказал Аксамитов, внимательно наблюдая, за состоянием, полковника Бурого. – Майор, что, вам, потребуется, для выполнения задания? Какие силы и средства?

Тут, Злыдник заметно подрастерялся. Он задумчиво сказал:

– Честно говоря, пока, не знаю. Знаю, только, что войсковой операции не потребуется. Пришельцы – не земляне. Трудно, наверняка, сказать, как события будут разворачиваться. Общая информация потребуется, по поводу земного человечества. Я имею, в виду – приезжих. Надо быть в курсе, кто, из сумасшедших, к нам пожалует. Чтобы реагировать, без промедления, когда они в зону припрутся.

– Это, Шконда, по твоей части. – Обратился Аксамитов, к начальнику Транспортного Управления. – Тщательно отслеживай пересекающих границу. Особенно профессоров, всяких. Тех, которые – самые разумные. Которые – по славянской космонавтике и цивилизациям юрского периода.

– Вас понял. – Кивнул Шконда.

– Ежедневно подавай список всех подозрительных туристов. Мне, лично, и всем начальникам управлений – по экземпляру, каждый день. И майору Злыднику, в Молочаевку. Злыдник, куда отправлять списки? На какой адрес?

– На имя участкового, капитана Марченко. Я дам координаты.

– Хорошо. Полковник Федосов! Скрупулезно анализируйте всех, кто к нам прибудет. Не только на предмет шпионажа, но и на предмет научной деятельности. И даже увлеченности.

– Все ясно. – Кивнул Федосов. – Будем проверять, даже на предмет психического состояния.

– Да. – Кивнул председатель. – Бурый, прибывших издалека, тех, кто состоит на учете, с нервными расстройствами, сразу брать в плотную разработку. Тут, сразу ясно – наши клиенты.

Аксамитов задумался, на пару секунд.

– Может, следует привлечь специалистов из Новинок? – Спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Пусть они, сразу в аэропорту, проводят собеседования, с приезжающими?

– Можно. – Согласился Шконда. – Поголовно, конечно, всех не охватим, но выборочный контроль не помешает.

– Теперь – самое главное. – Сказал председатель. – Информация, о тарелке, за рамки, участников этого совещания, просочиться не должна. Сотрудникам, давать отдельные поручения, узкой направленности. Обобщать информацию будем, только в ограниченном составе ….

– Фирсов, чего ты ежишься? На деревню, хочешь?

– Было бы неплохо, мне лично, на прилетевшее оборудование, взглянуть. – Сказал Фирсов. – Это, по моей части. В сфере компетенции, моего управления!

Глаза Фирсова, фанатично блестели.

– Злыдник, можешь устроить полковнику экскурсию? – Спросил Аксамитов.

– Можно.

– Мне бы поработать, на месте. – Вздохнул Фирсов.

Аксамитов понимающе кивнул.

– Майор сможете обеспечить полковнику прикрытие, на длительный срок?

Злыдник серьезно задумался.

– Погоди, Александр Владимирович. – Остановил, председателя, Жемчужников и обратился к Фирсову.

– Полковник, вы женаты?

– Нет. Уже – нет. Три года.

– Тогда, вариант, с прикрытием не пройдет. – Сказал Жемчужников. – Сам, подумай, Александр Владимирович, какой, у него настрой будет, под этим прикрытием. Ему, не до работы будет.

– Можно, его, под чужими позывными, на месте, зарегистрировать. – Сказал Злыдник.

– Ну, продолжай. – Поощрил его Аксамитов.

– Каким родом деятельности, товарищ полковник занимается, каждому видно. Особенно у зарубежных представителей, на это глаз наметан. Они, хоть и экономические, но все-таки – шпионы. Поэтому, нужно представить полковника Фирсова, как сотрудника института Эволюционизма. Из службы безопасности. Так, мы двух зайцев убьем. И, полковнику – простор, для деятельности, и врагов в замешательство приведем.

– Пространнее, излагай. – Попросил Жемчужников.

– Местные, как мы договорились, будут высказывать предположения, что это новая секретная разработка академика Мышковца, стоит в поле. Поэтому присутствие службы безопасности, из Самохвалович, будет смотреться естественно. Этим, в душе иностранных наблюдателей, мы посеем сомнения. Они гадать будут, что это – космическое или просто секретное.

– Неплохо. – Сказал Аксамитов.

– Только, в звании Фирсова придется понизить. – Сказал Жемчужников.

– В каком смысле? – Удивился тот.

– В смысле – конспирации. Нечего полковникам, вокруг сельскохозяйственной техники крутиться. Сделаем тебя, для работы в аномалии, майором.

Глаза Фирсова говорили:

– Хоть прапорщиком делайте, только дайте на инопланетную тарелку, лично взглянуть.

****

Иван Семенович Ломако был настолько возбужден, что его, даже не тянуло выпить. Выпить он, конечно, выпил, но без души, не переходя в состояние мечтательного покоя. Нервный зуд, внутри Ломако, терзал его внутренности и рвал их, на части. Появление в поле, за Молочаевкой, непонятно чего, нарушило размеренный ход жизни, руководителя секретной лаборатории, созданной «Росскосмосом», в Молочаевской аномалии, прошлым летом.

Ранним утром, когда «лаборант», как его прозвали в деревне, потянув первую чарку, зевал и потягивался на крыльце, его внимание привлекло движение сельчан, нетипично одностороннее, для этого времени суток. Жители Молочаевки целеустремленно шли мимо лаборатории, словно покидали деревню, всем наличным составом. Этот феномен, заставил Ломако спуститься с крыльца, подойти к проему в заборе, обозначавшему место, где должна была находиться калитка, и поинтересоваться, что это – переселение или, так, что происходит.

– Эх, Ваня, Ваня! А, еще – ответственный руководитель! – Покачал головой Михаил Степанович, прадед Марты Игоревны. – Это я, у тебя должен спрашивать, что происходит! Кто у нас руководитель космической лаборатории, ты или я? Ты? Так, почему, ты тут, а не на месте посадки? Геннадий Петрович, вон, уже, по второму кругу тестирование проводит, а ты – тут прохлаждаешься! Чего – тестирование, спрашиваешь? А ты сходи и посмотри!

Ломако метнулся в дом, торопливо хватанул вторую чарку и помчался в поле, за деревней. Увиденное, ошеломило его. Он, даже, сгоряча, решил, что это – «белочка». Он, так, и спросил у Николая Понаморенко, местного предпринимателя, который курил, на краю, народного собрания.

– Это, что – «белочка», у меня?

– Ну, ты даешь, Иван Семенович! – Усмехнулся Николай Андреевич, сверкая золотой коронкой. – Сколько, тут, уже прожил, а никак, не привыкнешь! Это у вас, в России, белочки, по тайге, скачут. А, у нас, в Белоруссии – «кони».

Для убедительности, Понаморенко потряс кулаком, словно демонстрируя, какие у белорусов мощные и резвые «кони». Куда – российской белочке, до белорусских скакунов.

– Так, чего это?! Оно – самое, или кажется? – Спросил Ломако, тревожно вглядываясь в загадочный объект, стоящий на восьми мощных опорах, в ямсовом поле.

– Оно, самое. – Подтвердил Понаморенко.

– Что, теперь, будет?

– Что, теперь, будет, Иван Семенович? – В свою очередь, спросил Николай Андреевич. – Я думал – ты лучше знаешь. Ты, же – научный работник, исследователь аномальных проявлений.

– Это Коля – все ерунда. Исследовать – не проблема. Тут, вопрос – в другом. Что наверх докладывать.

– А, надо?

– Кто его знает. Наверно, надо. Только – как? Скажи, как не выйти за рамки? Чтобы не сболтнуть лишнего. Хочется на руководящей работе задержаться, а не в лесу хворост собирать.

– Да проблема. – Согласился Николай Андреевич. – Самое главное – бесполезная штука. На металл не разберешь. Подряда, на работы, у этих, наверно не получишь.

Понаморенко вздохнул и уставился на загадочную штуковину, очень похожую на летающую тарелку.

Ломако, еще немного потолкался в толпе, прислушиваясь к разговорам.

Михаил Степанович, которого, на селе называли просто – Прадед, покуривая капустную самокрутку, критиковал сложившуюся ситуацию:

– Неправильно это. Не по людски.

– Вы о чем, Михаил Степанович? – поинтересовался кто-то.

– Это, какие, никакие, а – гости. Гостей встречать положено. А, мы, что?! Стоим, вылупились! В былые времена, все бы, от мала, до велика, в поле вышли! Уже столы бы ставили! Накрывали! Приглашали дорогих залетных товарищей.

– Так – тишина. Не выходит никто.

– Они, может, потому и не выходят, что мы непонятно чего, тут стали. Они может знака ждут. Хотят раскрыть наши намерения.

– Так, что, Прадед, ты предлагаешь столы ставить? Прямо сейчас! Тут, в поле?

– Ну, прямо сейчас не надо. Пусть, они вначале покажутся. Неизвестно, какой они конфигурации, и какой частью тела пищу потребляют. Может, им лавки не подойдут, может им лежанки готовить придется или раскорячки какие ….

– Стулья, с дырками! – Подсказал кто-то.

– А, что! И, такое возможно. Но не в этом дело. Скудно, у нас, народу собралось. Где – пионеры, с барабанами? Где – руководство? Где – хлеб-соль, наконец.

– Да, дожились. – Соглашаясь, с Прадедом, вздохнул, стоящий неподалеку, Леонович. – Раньше, молодежь было, от мотоцикла, не отогнать, а теперь тарелка прилетела, а они, хоть бы – хны!

– Правду говоришь. – Сказал Прадед. – После войны, к нам в Молочаевку, коров немецких, которых изъяли за причиненный ущерб, возили, на «студебекерах». Радости у нас, пацанов, было – полные штаны. За каждой машиной, от поворота до коровника, бегом бежали. Одна машина в деревне стала, так, возле нее, вся ребятня, от мала, до велика, собрались. Стали, как положено, технические характеристики обсуждать. Старшие хлопцы, про зажигание и трансмиссию говорят, малышня рты поразевала и внимает старшим. Тут шофер пришел. Тогда водителей не было, сплошь – шоферы. Парень, помнится, был молодой, поддатый. Только – от вдовушки. Говорит: «Ну, что? Прокатится, хотите?» «Хотим, дядечка, как не хотеть! Покатайте!» «Давайте, залазьте!» Никого упрашивать не пришлось. Полезли всем скопом. Дружно, так. Малышей, за руки, втащили. «Что – все сели?» – Спрашивает шофер. «Все, дяденька, все!» «Ну, поехали!» Тут, кто-то, из старших крикнул: «Шапки держите!» Это, значит – скорость, сейчас будет такая, что шапки, ветром, с голов, посрывает. Все, за шапки ухватились. Машина тронулась, все разом, на дно, и повалились, с шапками в руках. А, до этого, я говорил, коровы, на этой машине, катались. Что, там, на дне этого кузова творилось, словами не передать. Говна, по щиколотку, было. Считай, от сельсовета, до околицы, всех, по этому кузову мотало, от борта, до борта. На ноги не станешь – слизко. За околицей, слава богу, остановились. Шофер говорит: «Вылазте». Мы вылезли. Он спрашивает: «Как – понравилось?» «Ой, понравилось! Уже, так понравилось!» А, сами стоим, растопырились. Гавно, с нас течет …. Он заржал и поехал. Вот, так к техническим новшествам тянулись. Не то, что – теперь!

Прадед, весело прищурив глаз, стал растягивать потухшую самокрутку. Леонович, достал зажигалку и дал ему прикурить.

– Ты, тут – как, тезка? – спросил Прадед Миша.

– Позвонили. Сказали: «Вторжение». Вот пришлось мчаться.

– Быстро ты среагировал!

– Так – обстоятельства. Мои девушки дирижабль соорудили. – Павел Степанович кивнул на двух приятных женщин, стоящих неподалеку. – Домчали меня, мигом.

В это время, кто-то крикнул:

– Спускаются!

Весь народ, и Иван Семенович, в том числе, обратили свой взор в сторону «тарелки».

****

После непродолжительного контакта, который осуществил местный астральный синоптик Мирошниченко, народ стал задумчиво расходиться. Иван Семенович, наоборот, пришел в такое возбуждение, что помчался в лабораторию бегом. Здесь он успокоил расходившиеся нервы, стопкой местной лечебной настойки и принялся лихорадочно размышлять, какие действия, он, как руководитель лаборатории «Росскосмоса», обязан предпринять, в виду сложившейся чрезвычайной ситуации.

Длительный период абсолютного бездействия, измотал, даже стойкого к подобным жизненным перипетиям Ломако. Собственно говоря, в его обязанности, как руководителя лаборатории, входило «Сидеть и не рыпаться». Такую инструкцию, он получил, от полковника ФСБ Калабалина, в прошлом году, когда лаборатория была основана, чтобы прикрыть, таким образом, заблудившихся в лесу, сотрудников космической корпорации. Тех, которые по недомыслию, решили прокладывать железную дорогу, в лесном массиве, с помощью лунного лазера. Тогда, лесные ароматы свалили с ног около сотни человек. Большинство, правда, в скором времени оклемалось и вернулось на родину, в Россию. Но десятка полтора, самых активных, лесной дух, зацепил серьезно. Эти здорово торкнулись и до сих пор бродили, где-то в белорусских лесах, в состоянии полной деморализации. Для сокрытия этих обстоятельств, от широкой общественности, и было создано вышеупомянутое научное подразделение. Считалось, что заблудшие в лесах, являются ее сотрудниками и усиленно работают над исследованием аномальных проявлений в районе деревни Молочаевка. Кроме людей, в лесу осталось и все оборудование, которое заехало туда, на двух железнодорожных составах. Оборудование было секретное и дорогостоящее. Его, до сих пор не списали, и оно числилось на балансе. По бумагам проходило, что его активно используют «лаборанты», для проведения научных экспериментов.

Сама лаборатория размещалась в обычном деревенском доме, который, до этого использовали в качестве конспиративной квартиры тунеядцы. Тунеядцы были подставные, специально выделенные белорусскими властями, для контактов с представителями союзного государства. С официальными властями, представители «Росскосмоса» сотрудничали не очень охотно, поскольку те отказывались осваивать космические деньги, по традиционным российским схемам. Схемы эти сводились к тому, что давайте все поделим, а вы нас прикроете. Но то ли делить собирались очень неравномерно, то ли белорусом не хотелось переходить на сухари, но подвижек в этом направлении не было. Поэтому с официальными властями, отношения, у «Росскосмоса», стали натянутыми, с самого начала. Для того чтобы как-то ввести российских космических генералов в курс дела, майором Злыдником была сформирована ячейка тунеядцев, которая информирования союзников, об особенностях новой постэволюционной действительности в сельской глубинке. После завершения операции, по подъему «Ласточки», ячейка была расформирована, а поскольку, в ходе проведения оперативных мероприятий дом, где обретались тунеядцы, числился у сельчан, как «логово», он таковым и именовался до этих пор. Когда туда переехал Ломако, его официально переименовали в лабораторию, но название это прижилось не очень. Можно сказать, что оно, даже, за год, не прижилось окончательно. В разговорах с Иваном Семеновичем, сельчане называли его хату «лабораторией», но, между собой, по прежнему именовали «логовом». Тем более что в периоды продолжительных запоев, лаборатория и, одновременно, жилье Ломако, в таковое, и превращалось.

На первых порах, в конце прошлого года, когда последний состав спасательной экспедиции «Росскосмоса», покинул железнодорожный разъезд, под Погорельцами, Ломако испытывая, на старые дрожжи, приступы трудового энтузиазма, наведывался в российское посольство, чтобы обозначить, там, свое присутствие и дать знать, что работа, под его руководством, кипит. Продолжалось это, до тех пор, пока сотрудник миссии, Качинский, получивший, за успешную операцию, по спасению космического челнока «Ласточка», подполковника, не намекнул ответственному руководителю, что его действия идут вразрез, с настроениями руководства.

<1 2 3 4...7 >

На страницу:

Перейти

2 из 7