Современная Сказка Солярис

– До границы доберетесь сами. Каллид знает дорогу. Поезжайте не оборачиваясь, – произнесла эльфийка, хлестнув поводьями.

– Стой! – одернул ее и схватил за руку чужеземец. – Как же моя сестра, ты сказала, что она догонит нас?

Эльфийка, опустив глаза, отвечала:

– Прости, но ей придется остаться.

– Что? – воскликнул Макс, не понимая, почему он был обманут.

– Послушай, – вмешался Филипп, схватив Макса за плечо. – У нас нет времени, с Анной все будет в порядке. Однажды вы еще встретитесь, но сейчас тебе нужно уходить. Жизни твоей сестры ничего не грозит, однако я не могу сказать того же про твою судьбу. Возьми это, – произнес он, отдавая в руки Максу аркан и меч с золотым клинком. – Они эльфийские, тебе рассказывали об их особенностях. Я думаю, они тебе пригодятся. Береги их.

С этими словами Филлип вскочил на лошадь и поскакал в обратном направлении, к лесу, откуда доносился собачий лай. Максим, взглянув на эльфийку, тихо произнес, присев на снег, словно его ноги подвели:

– Как же так?

– Я найду тебя.

Грусть расставания терзала сердце Малики, но эльфийцы славятся не только силой тела, но и духа. Поэтому она не позволила себе раскисать, развернула лошадь, хлестнула поводьями и поскакала вслед за Филлипом, оставляя позади потерянного в мыслях чужеземца. Однако Каллид быстро привел его в чувство, треснув по затылку, и велел забираться на лошадь.

Еще не исчезли из глаз силуэты двух всадников, скачущих обратно на север. Макс не раз оборачивался, но видел лишь, как из леса показались всадники. Он заметил, как Филлип кинул камень, и тот полыхнул прямо перед ними. За ним последовали второй и третий. Камни взрывались по очереди, что пугало лошадей, многие из которых сбрасывали своих наездников и удирали прочь.

Вскоре силуэты стали совсем не различимы. Макс покидал Тристану с тяжелым сердцем. Чем дальше он уходил от замка, оставляя позади сестру, тем холоднее и тоскливее ему становилось. Да и погода не баловала, продолжая испытывать путников на прочность. Холодный ветер и метель создавали невыносимые условия, а глубокие сугробы, казалось, с каждым днем становились все глубже и не имели ни края, ни конца.

Однако покидающие северное королевство не собирались сдаваться и, стиснув зубы, продолжали путь. Максу очень повезло, что его новый, нежеланный друг был достаточно умен и прекрасно понимал, с чем и с кем можно столкнуться в густых Эдейских лесах.

Благодаря усилиям карлика, одежда и высокие сапоги на меху надёжно защищали беглецов от холода. Когда же становилось совсем невыносимо, они разжигали костёр, но лишь на короткое время. Запасы провизии, взятые в дорогу, всё ещё оставались. Чем дальше Каллид уводил Макса от королевского замка, тем реже они разжигали огонь и тем быстрее его тушили, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Макс понимал, кого опасается Каллид, и сам не хотел этой встречи. Через несколько дней пути путники задались вопросом, который мучил их обоих, но ответ предполагался у каждого свой. Макс был более нетерпелив и потому первым нарушил молчание, повисшее в морозном воздухе:

– Не могу объяснить, но, кажется, дарги не станут нападать на нас в этот раз.

– С чего ты взял? – спросил Каллид.

– Разве они не могли напасть на нас, если бы хотели?

– Разве им не представится более удобный случай?

– Куда удобнее. Мы уже несколько дней пробираемся через сугробы, питаемся хлебом и водой. Мы замёрзли, устали и хотим нормальной еды. Самое время схватить нас.

– Я не понял, – недовольно сказал Каллид. – Тебе не нравится хлеб и вода? Тогда я их заберу! Ты же только и ждёшь, чтобы тебя схватили!

– Оставь мне мой хлеб, я просто хочу понять, что задумал наш враг.

– Враг хитёр. Если королевская стража отстала, это не значит, что она не продолжает погоню. Возможно, враги ждут, когда мы покинем северные земли и окажемся на чужой территории. А может, у них есть ещё какие-то планы.

– Словом, чем дальше мы от королевства, тем опаснее путь!

– Именно так, друг мой. И мы живыми им не нужны.

– Однако путь ещё долог. Возможно, эльфы помогут нам, будем надеяться на лучшее.

– Боюсь, надежда может подвести нас в этих местах. А почему ты не взял пони в дорогу, Каллид? Мы бы ехали быстрее, если бы каждый был в своём седле.

– Ты ошибаешься. Она не так быстра, как королевские лошади, нам нельзя медлить.

– Значит, торопимся навстречу опасности!

– Да, друг мой! Навстречу опасностям!

– Если встретят, там увидим, – ответил Каллид.

– Что значит «если встретят»?

– А то и значит, что они не обязаны нам помогать.

– Припоминаю, у нас был договор!

– Припоминаю, в нём не было глупостей, подобных той, что ты сотворил и тем самым приговорил нас к этой многодневной прогулке по глухим, густым Эдейским лесам!

Чужеземец опустил голову и умолк, чувствуя вину, которую никак не хотел признавать.

Тут оба путника почуяли неприятный запах, напоминающий тухлую рыбу. Ветер разогнал его, но стоило им миновать лес, как он вновь настиг их. Макс долго сдерживал себя, но в конце концов произнёс, смеясь:

– Каллид, что ты ел? Это ужасно!

– А я думал, это ты портишь воздух!

– Может, это лошадь?

– Это мало вероятно.

– Ничего, ничего. Если эльфы нас заберут, мы сделаем привал у них, и они накормят нас! Я бы мяса съел, да много, да жирнее!

– Эльфы не едят мясо.

– Как это не едят?

– Они же эльфы. Не едят.

– И чем нас будут потчевать?

– Тем, что они выращивают на полях, много у них фруктов, ягод, растений разных лечебных, съедобных.

– Вот это да! – воскликнул Макс, рассердившись. – После долгой дороги я должен есть траву? Не хочу я к эльфам! Поехали сразу в Асгард!

– Очень долгая дорога, слишком опасно. Хотя ты даргам и не нужен, но ты чужеземец, и мало ли что потребуют за тебя.

– Я сказал, не хочу к эльфам!

В лесной глуши, где путники, утомлённые однообразием своих разговоров, брели, не находя отрады в пути, внезапно раздался треск ветвей. Каллид подал знак Максу, и тот мгновенно остановил лошадь. Оба замерли, прислушиваясь к звукам леса.

Это была уже не первая ночь, проведённая в пути, и порой звуки заставляли их вздрагивать от неожиданности. Но каждый раз это был лишь шорох ветвей, вызванный порывом ветра, или птица, взлетевшая с дерева, или животное, которое, завидев путников, спешно уносило ноги подальше.

– Ерунда, – бросил Макс и пришпорил лошадь. – Где же эльфы нас встретят?

Каллид, усмехнувшись, поведал ему о традициях:

– У эльфов есть такой овощ с зелёными листьями. Их нарезают и едят. На вкус как сырой картофель. Так вот, эльфы ставят его на стол только прибывшим гостям королевства. Если визитер, съев угощение, начинает толстеть, издавать зловонные запахи из нижней части тела и изо рта, покрывается синим цветом, значит, у него есть плохие черты.

– Это, какие черты, например? – растерянно спрашивал Макс.

– Такие черты, как: трусость, тщеславие, гордыня, злоба, высокомерие, заносчивость, ворчливость.

– Даже ворчливость?

– Особенно ворчливость! Это вообще самая плохая черта. Ну, тебе-то не стоит переживать, у тебя ведь ни одной из них нет!

Макс задумался, а потом бросил:

– Да врешь ты всё!

– Не-а.

– Так позориться за столом, и причиной тому ворчливость? Это несправедливо! Чушь!

Тут Каллид не выдержал и засмеялся, да так, что с лошади свалился в высокий, глубокий сугроб. От этой картины смеялся теперь Макс, спускаясь с лошади и подавая руку карлику.

– Ну, ты рассказываешь сказки! – говорил он, пытаясь усадить Каллида на лошадь.

– А ты поверил!

Вновь послышался хруст ветви, и понесло зловонным запахом. Каллид вдруг резко замолчал и Максу не ответил. Беглец взглянул в лицо карлику и вздрогнул, когда тот закричал:

– На лошадь! Быстрее!

Сердце Макса заколотилось, он помог забраться Каллиду на лошадь, быстро заскочил в седло сам, велел ему держаться крепче, и пришпорил лошадь, которая помчалась словно ураган.

Впрочем, лошадь можно было и не гнать, очень быстро чужеземец заметил, что она сама бежит из последних сил, проваливаясь в сугробы и сбиваясь с пути. Тогда любопытство Макса, как и его страх, уже не ведали границ, и он решил обернуться, однако Каллид велел не делать этого и поколачивал его , когда тот пытался ослушаться.

Могло показаться, что подобное для Каллида не впервые, и он не боится происходящего, но то было бы неверное утверждение. Того, кто гнался за путниками, в Тристане знали лишь из сказок и легенд. Карлик был испуган до самых пят, тем, кого увидел за спиной Макса. Наконец, он умолк, и лишь шёпот «быстрее» сорвался с его губ. В то же мгновение по ногам пронёсся порыв ветра, столь мощный, что не ощутить его было невозможно. Макс голову и вскричал:

Ответа не последовало. Макс обернулся, но карлика не было видно. Вместо него перед Максом возникла огромная голова с двумя горящими глазами. Существо, преследующее беглецов, толкнуло лошадь, и она кубарем покатилась вниз по снежному склону.

Обоим всадникам повезло: они разлетелись в разные стороны и приземлились в сугроб, отделавшись лёгкими ушибами. Каллид упал с лошади первым и остался позади. Макс, отряхиваясь от снега, поспешил к товарищу по несчастью.

Он огляделся по сторонам и вскоре обнаружил того, кто наводил ужас. Каллид, придя в себя, едва успел подняться на ноги, как над ним нависла огромная голова с горящими глазами и пастью, полной острых и длинных зубов.

– Тебя предупреждали, Каллид, не вмешивайся! – прошипело существо так, что лес вздрогнул. – Теперь ты умрёшь!

Хищник зарычал, и карлик упал на снег, пятясь в сторону леса. Он прекрасно осознавал, что не успеет убежать, и, похоже, настал час его погибели.

Когда враг был уже настолько близко, что оставалось лишь засунуть голову в его пасть, он вдруг издал жуткий рёв и, гневно уставившись на карлика, бросился в сторону своего длинного и толстого хвоста. Нависнув над ним, он, рыча, пытался выдернуть эльфийский меч.

Макс спешил изо всех сил и успел вовремя. В тот момент, когда над карликом нависла угроза, он осознал, что не может оставить его в беде и готов был остановить врага даже ценой собственной жизни. Чужеземец выхватил из-за пояса эльфийский меч, подаренный ему Филиппом, и, подкравшись сзади, вонзил его в хвост змея.

Хищник бросился к своему хвосту, но эльфийское оружие по праву считалось лучшим: оно проскользнуло сквозь снег, прибив хвост к мерзлой земле так, что змею потребовалось немало времени, чтобы вытащить его. К тому же, такое оружие причиняло подобным существам немало боли.

Пока неизвестное существо, напавшее на путешественников, пыталось вырваться, Макс начал раскручивать веревку, подаренную Филиппом. Это был эльфийский аркан, который, если его правильно использовать, мог крепко схватить цель. Макс не был уверен, что его хватит, ведь враг был огромен, но петля была длинной, ловкой, крепкой и широкой, словно специально созданной для него. Через мгновение она затянулась, и стало ясно, что её не разорвать. Однако змей не собирался сдаваться.

– Сдавайся! Эльфийский аркан не отпустит тебя!

– Ты уверен? – прорычал хищник, и вытянулся во весь рост так, что стал выше макушек елей. Его глаза, подобно двум лунам, сверкали во мраке, а чешуя, чёрная, как уголь, отливала невероятным блеском.

Это был огромный змей. Он вздёрнул голову и начал брыкаться с такой силой, что Макс, не удержавшись на земле, взлетел в воздух и теперь его швыряло из стороны в сторону. Каллид видел все, но не мог и пошевелиться, в конце концов, поверив своим глазам, закричал, требуя отпустить чужеземца, услышав его змей, смеясь, ответил:

– Как пожелаешь!

В этот момент шея хищника напряглась с такой силой, что верёвка лопнула, и Макс взмыл в воздух к соседнему дереву. При падении ветви, хоть и нахлестали его по лицу, но всё же смягчили удар, и не позволили разбиться насмерть. Отделавшись парой ушибов и синяков, он сумел подняться и, пошатываясь, поплелся навстречу врагу.

Змей, между тем, собирался вновь заняться Каллидом, когда услышал за спиной:

– Оставь его!

– А то что?!– взревел змей ещё громче.

Макс полез в карман, но всё, что он мог там найти, был маленький ножик. Им не то что чешуйку со змея не снять, а о том, что бы одолеть подобное существо и речи быть не могло. Чужеземец бросился к мечу, который лежал на снегу неподалёку. Враг не пытался его остановить, а громко и злобно засмеялся:

– Мне не страшен он, не твоя петля!

– Кто ты такой?

Внезапно послышался лай собак и голоса эльфов. Змею это явно не понравилось, он сильно рассердился и взревел:

– Я Сабур Великий!

Огромным хвостом хищник вырвал дерево из земли, подбросил его к небу и одним ударом хвоста расколол его пополам. Одна половина ели едва не зашибла Макса, увернувшись, он оступился и кубарем покатился с холма. Каллид бросился к нему на помощь, а змей скрылся среди хвойных деревьев, и вскоре его след и запах исчезли, словно и не было его в этих местах.

Подоспевшие в последний момент эльфийские воины оказали помощь путникам из Тристаны. Они были крайне удивлены и обеспокоены рассказами о появлении такого опасного существа, как Сабур, в этих краях, и сожалели, что опоздали.

Впрочем, как говорил далее Каллид, страшно то, что от Сабура мало кто может защитить. Это был особенный змей. У него было имя. Он не нуждался в соратниках. Он прославил свое имя и оно внушало страх. Важны были не только его размеры и сила, но и были у него особенные таланты. Впрочем, вскоре многим станет ясно, о каких способностях идёт речь. Помимо этого, змей был умён, хитёр и от человека, его отличал, пожалуй, лишь внешний вид.

Дерзость, с которой явился Сабур на Эдейские земли, преступив границу Тристаны и оставшись незамеченным, говорила о том, что близится опасность в Эдейские края, какой ранее не было, как и его самого.

Глава 6 Одна ночь в Артилоке

Подарок первый

Новое утро для Анны никак не начиналось. Проснувшись, она не смотрела в окно, не пила, не приняла завтрак, который ей принесла прислуга. Она одела самое темное платье, что было в гардеробе, собрала в пучок волосы, накинула на голову платок, и неподвижно сидела на краю кровати. Весь ее облик говорил о том, что вместе с жизнью брата покинувшей его тело, ушла и ее собственная.

Вскоре в дверь постучали. Так и не получив ответа, двери комнаты отворили и к Анне вошла сестра короля Диана. Как всегда, она прекрасная, со статью госпожи и с поступью истиной королевы, подошла к чужеземке, взглянула в ее красные от усталости и мокрые от слез глаза, и произнесла:

– Доброе утро, Анна.

Ответа не последовало, лишь взгляд полный ненависти, заставил королеву продолжить:

– Я хочу, чтобы ты знала, Анна: твой брат жив. Он бежал вчера ночью, и догнать его не удалось.

Девушка не могла поверить своим ушам и еле слышно произнесла:

– Мне послышалось или вы сказали, что мой брат жив?

– Тебе не послышалось. Твой брат жив, и ты должна поторопиться, король ждёт тебя во дворе. Он лично хочет ознакомить тебя с королевством. Да и тебе не помешает прогулка на свежем воздухе, сегодня ты бледнее мертвеца.

Услышав эти слова, Анна изменилась в лице, разочарование исчезло, а ненависть так и заискрилась в её глазах:

– Как? – произнесла она дрожащим голосом, поднимаясь с кровати. – После того, как он приговорил брата к смерти! Да как он смеет!

– Я же сказала, твой брат жив.

– Каллид, это Каллид и наши друзья помогли ему бежать!

В этот момент королева крепко схватила чужеземку за руку и притянула к себе. Её взгляд теперь тоже не был наполнен гневом, но речь оставалась достойной правительницы – спокойной и сдержанной:

– Послушай меня, Анна, твой брат жив лишь по воле нашего короля. Ни Каллид, никто другой не смог бы его спасти, если бы Виктор действительно желал ему смерти. Или ты думаешь, что мой брат настолько глуп, что не знает потайных ходов своего собственного замка? Воля его непоколебима. Помни об этом и будь готова как можно скорее.

На этих словах Диана покинула чужеземку, оставив ее наедине с проходящей скорбью, смятением, неумолкаемым чувством ярости и маленькой долей надежды. Несмотря на терзающие девушку чувства, она все же решила подчиниться приказу и покинула стесняющие стены. Ровным шагом она шла по высоким коридорам между величественными колоннами старинного обители. Широкая лестница вывела ее к главной двери.

На мгновение сердце Анны замерло. Собравшись с мыслями, она вышла из замка в сопровождении своей свиты, когда дворецкий его величества распахнул перед ней двери. Яркий солнечный свет приветствовал её на широком крыльце. Король, восседавший на своём чёрном, как ночь, скакуне, поймал её взгляд и протянул руку.

В душе Анны бушевали смешанные чувства. Когда она взглянула в глаза короля, её сердце дрогнуло. Это мгновение наполнило грудь свежим воздухом и ощущением неизбежной судьбы. Внезапно сомнения рассеялись, и чужемка шагнула навстречу правителю, оставив позади своих сопровождающих. В следующее мгновение она оказалась в седле, и пришпоренный скакун, словно ураган, рванул прочь от замка.

Лошадь цвета воронова крыла, подобно птице, летела по ветру, свободная и вольная, преодолевая одно поле за другим, перепрыгивая через рвы. Она мчалась мимо хвойных зелёных лесов, укрытых шапкой снега. Зимнее солнце согревало своими лучами прекрасную землю. Стража не смела, приближаться и держалась на расстоянии. Пашня за пашней, тропинка за тропинкой, выводили к Барсулу. Казалось, какая бы тьма не падала на главный город Тристаны, и как бы не пыталась схоронить его, все было тщетным. Великий Барсул поднимался и оживал.

Королевская лошадь, приблизившись к вратам Барсула, замедлила свой бег и осторожно вошла в его пределы. Анна, осматриваясь по сторонам, не могла поверить, насколько быстро город восстанавливался после разрушений. Она помнила горящие дома и клубы дыма, нож, упавший с крыши той ночью. Пожалуй, впервые чужеземка осознала, к каким страшными последствиям могут привести необдуманные действия, и теперь испытывала стыд за поступки и слова, сказанные ею и её братом.

Те, кто давно знал своего короля, понимали, что могучий дух города был не даром богов, а силой их доблестного правителя. После Эдейской битвы в Тристане Виктор повидал многое. Еще мальчишкой, будучи рослым и крепким, стремился к сражениям. Он привык завоевывать, защищать и брать свою награду, не допуская даже мысли о поражении. На просторах Эдейских земель не было более бесстрашного правителя, чем король Тристаны.

Лошадь его величества, благородной поступью, не торопясь шагала вдоль улочек, из одной в другую, давая своим наездникам, как следует рассмотреть город изнутри. Проехав еще немного, чужеземка и король свернули в переулок, который уже вскоре вывел их на главную улицу Барсула.

В центре города всадников встречал замерший фонтан, возле которого еще недавно вселился народ. Сегодня праздником и не пахло, но и грусти места тут места не было. Город жил и бездельников в ту пору было не найти. Люди помогали, друг другу как могли. Чинили крыши. Отстраивали дома. Ни холодный ветер, ни мороз в воздухе не останавливал народ, так упорно сопротивляющийся капризам судьбы.

В суматохе люди поначалу не заметили приезд его величества. К слову под плащом и капюшоном, что скрывал от чужого взора почти весь его лик, мало кто мог узнать своего правителя. Но все же, когда Виктор поднял взгляд на главную башню города, на которой чуть не погибла Анна, один из подданных узнал его. Это был булочник, чей хлеб так любил весь королевский двор.

Убедившись, что он не обознался, булочник подошел к лошади поклонившись, молвил:

– Ваше величество! Доброго вам утра, прекрасного дня!

Эти слова были произнесены с искренним почтением и от всего сердца. Король обратился к мужчине лет пятидесяти, на голове которого был поварской колпак:

– Доброго утра и тебе, мой друг. Как твоя семья? Нужна ли какая-либо помощь?

– Всё хорошо, мой господин. Моя семья жива и здорова. Когда пришли дарги, я успел спрятать их в подвале, и они не пострадали. Помощи достаточно, ваши люди работают не покладая рук. Такими темпами мы будем вновь плясать и веселиться на долгожданном празднике Вессия! Если бы не вы, вы прибыли вовремя и спасли нас!

– Нет, друг мой, я должен был прибыть раньше, – говорил Виктор, задумчиво осматривая город. – А я опоздал…

Эти слова нашли отклик только в сердце Виктора. Народ знал, что король, узнав о нападении даргов, тут же бросился в город на его защиту.

– Да здравствует король! – воскликнул пекарь, подняв свой колпак к небу.

– Да здравствует король! – отозвалась толпа, подбрасывая шапки вверх.

Когда королевский скакун проезжал по улицам города, люди следовали за ним. Он говорил с ними, и сулшал сам. С его приездом эта часть Эдейской земли словно наполнялась силой. Чужеземка стала свидетелем глубокой любви народа к своему королю. Она никогда раньше не встречала правителя, который бы так много говорил со своими подданными, так внимательно их слушал и так искренне стремился помочь.

На закате неутомимый скакун цвета вороньего крыла возвращал своих всадников в замок. В этот раз они не произносили ни слова, но их мысли были полны догадок, сомнений и зарождающегося чувства. Время, проведённое вместе, было настолько прекрасным, что не могло закончиться без хотя бы малой толики волшебства.

По возвращении в замок, Виктор провёл Анну через восточное крыло, откуда открывался прекрасный вид на зимний сад. Король Тристаны ещё не знал чужеземку и не доверял ей. Однако он испытывал к ней огромный интерес и решил поделиться с ней частью своего прошлого.

Слуги уже ожидали у дверей в одну из комнат замка. Замок щёлкнул, и дверь открылась. Король велел подданным сдёрнуть занавески с окон. Ткань упала, и перед Анной открылся вид на просторную залу с высокими стеклянными стенами, через которые можно было любоваться звёздами. Это была оранжерея, она была просторной, но казалась совершенно пустой, поскольку её обитатели утратили жизненные силы.

– Давайте договоримся, – обратился Виктор к чужеземке, – Я расскажу вам историю, а потом вы расскажете мне свою. Своим сказанием я поделюсь с вами сегодня, и оно касается этого места.

– Прошу вас, – ответила чужеземка.

– Так вот, – продолжал король, подойдя к окну и устремив свой взор на зимний сад, начинавшийся прямо за окнами оранжереи, – давным-давно, думаю, вы уже об этом слышали, мой отец женился на колдунье. Она принесла много горя моей земле, но до той поры, он подарил ей этот сад. Сад защищённый от холода, вечно зелёный, наполненный самыми дивными растениями, из разных уголков земли. Иные из них, как мне рассказывали, были наделены волшебством.

– Так все эти растения обладают особой силой?

– Мой отец создал этот сад, чтобы его королева не тосковала по дому. Я не любил посещать оранжерею и не могу сказать, были ли тут особенные силы. Однако Каллид сказал, что только вы сможете оживить этот сад.

– Поверьте, мнение Каллида мне самой неясно. Я не имею никакого отношения к колдовству.

– Что же, я очень этому рад. Однако возможно в этот раз этому саду удастся подарить кому-то исцеление. Я не могу вернуть вас домой, но надеюсь, вы сможете примириться с обстоятельствами, как и я когда-то. Поэтому дарю оранжерею вам. Вы можете отказаться. У вас есть время принять решение, не торопитесь. А теперь, думаю, вам нужно отдохнуть. Доброй ночи.

С этими словами Виктор удалился прочь. Следом за ним покинула оранжерею и чужеземка. Теперь девушка была в полном смятении: она знала об истории с колдуньей, знала, что Каллид не посоветует плохого, но не понимала, почему ее чувства так беспокоят короля. Нечто закралось в ее сердце. Будь то интерес, любопытство или восхищение правителем Эдейских земель. Откуда столько решимости на поездку в Барсул, и почему она принесла ей неожиданное удовольствие?

Ступая шаг за шагом к своей комнате, блуждая в собственных мыслях, чужеземка услышала знакомые ей голоса. Подойдя к двери, она прислушалась, и она действительно не ошиблась, эльфийки спорили о своем и поджидали ее.

Стоило Анне переступить порог своей комнаты, как между ней и её сёстрами завязалась беседа, содержание которой было следующим:

– Где вы были всё это время? Я звала вас! – восклицала Анна, расхаживая из стороны в сторону.

– Мы не могли прийти к тебе, – пыталась успокоить девушку старшая сестра-эльфийка.

– Вы всегда приходили, когда вам вздумается, что вам помешало прийти в ту ночь?

– Пойми же, нельзя было рисковать. О том, кто мы такие в замке, никто, кроме тебя, не знает, так должно оставаться и впредь. Это очень важно, иначе между Артилоком и Тристаной может начаться война.

Анна не выдержав и полминуты молчания, продолжила: