Потерянные крылья

Крис пинает Джейсона под столом, и тот уже собирается возмутиться, но Кристофер указывает на ухо. Они переглядываются, а потом встают и начинают ходить по залу. Забирают парочку футболок с логотипами заправки, переглядываются. Джейсон отдает все Кристоферу. Им пора делать ноги. У них осталось не так много времени, пока сюда не добралась полиция.

Джейсон подхватывает Кристофера на руки и устремляется на выход. Олдридж решает не терять времени и хватает с полок все, до чего только может дотянуться, и Джейсон не может сдержать смех, наблюдая за тем, как бывший пижон сгребает все подряд. Криса и самого начинает пробирать на смех.

* * *

Глава 8

Джейсон буквально закидывает Криса в машину со всем барахлом, что тот успел набрать. Теперь им уже не до смеха, нужно уезжать как можно быстрее. Кристофер подозревает, что они нарушили все существующие правила дорожного движения.

Машина несется по дороге с такой скоростью, что становится страшно. Крис открывает пачку со снеками и закидывает в рот какие-то вкусняшки. Ворованные, они кажутся даже немного вкуснее. Страх от погони смешивается с потрясающим ощущением свободы. Кристофер понятия не имеет, чем это все закончится, но сейчас он даже немного счастлив.

Они въезжают на сельскую дорогу. На ямах трясет так, что зубы стучат. Кристоферу кажется, что на такой скорости не стоит ехать по подобной дороге, но выбора-то у них особенно и нет.

– Машину придется бросить.

Крис кивает, хотя сейчас сложно различить, делает он это в знак согласия или из-за безумной тряски.

– Если бы не твоя известная рожа, то могли бы поехать на автобусе.

– Ты меня с собой и взял как раз из-за моей известной рожи, так что не жалуйся тут!

– И ведь твою черную волосню даже не покрасишь!

– Да что ж ты прицепился, а?

Джейсон фыркает.

На лесной дороге все-таки приходится сбавить скорость, иначе машина разлетится на запчасти. Вскоре автомобиль застревает в особенно глубокой яме.

– Ну вот и пришло время прощаться. – Крис смеется, выползая из машины. В голову неожиданно приходит мысль, что таблетки осталось всего три, а впереди еще дня три пути, и это если бы он не был ранен. Надежды, что все обойдется, не остается, так что Кристофер просто опускает руки.

– Мы недалеко уехали, они нас найдут. Точно найдут. Даже двадцати километров не проехали.

Джейсон выгружает вещи, закидывает первый рюкзак на одно плечо, а второй – на другое. Он косится на Криса, у которого начинается паника. Джейсон списывает все это на смену местности и стресс, так что игнорирует состояние Кристофера и начинает двигаться вперед. Крис хромает позади.

– А что, если они снова спустят собак? Я с двумя прокушенными ногами двигаться не смогу.

Джейсон молчит: ждет, когда его попутчик сам успокоится. Кристофер успокаиваться не собирается. Замолкает лишь для того, чтобы закинуть таблетку в рот. Как только он ее запивает, возвращается к тому, что продолжает делиться своими предположениями о том, как именно их найдут и поймают.

– Прекрати уже болтать, ради всего святого! Накаркаешь сейчас, и действительно случится.

Кристофер шокированно останавливается, долго смотрит Джейсону в спину странным взглядом, а потом фыркает и продолжает идти вперед.

– Я не верю в эти глупости.

Однако Крис все же замолкает, радуясь, что в этот раз Джейсон решил просто намекнуть ему, чтобы он прекратил болтать, а не как в прошлый – сунул грязную тряпку в рот. До сих пор хочется отплеваться.

Лес тихонько шумит листвой. Он убаюкивает Криса, словно обещая ему защиту. Олдриджу так приятно находиться на природе, словно он вернулся домой. Нервы успокаиваются постепенно. Пока погоня не дышит в спину, а сзади не лают собаки, ему и вправду не стоит так сильно переживать.

Крис наблюдает за Джейсоном – на его лице написана убийственная решимость. Он движется вперед с такой железной уверенностью, что Кристофер даже немного завидует. Было бы хорошо, если бы Джейсон смог добраться. Тот кажется хмурым, агрессивным и жестоким, но стоит ли ожидать другого от того, кого ненавидит весь мир? Они медленно привыкают друг к другу и начинают видеть то, что было скрыто под толстой оболочкой защиты, которую они оба нарастили за годы.

Незаметно друг для друга они уже не могут ненавидеть и презирать так же сильно, как и вначале. Кристофер с трудом догоняет Джейсона и цепляется за его руку.

– Если не хочешь останавливаться, то придется меня потащить.

Джейсон согласно кивает и перехватывает руку Криса поудобнее.

Глава 9

В полицейском участке стоит переполох. Тут всегда было слишком шумно, слишком людно. Участок гудит и жужжит, словно большой улей. А в связи с последними событиями даже сильнее обычного.

Все это сбивает с мыслей. Алана Леон подпирает голову ладонями, уставившись в бумаги и перечитывая одно предложение уже пятый раз. Рыжие прямые волосы загораживают ее от остального участка подобием занавеси, но даже это не помогает.

Сбоку слышатся шаги, и единственная мысль, которая крутится у Аланы в голове: «Только не ко мне. Только не ко мне. Пожалуйста». Впрочем, судьба к ней слишком жестока, и неизвестный явно движется в ее сторону. Сверху раздается мягкий голос:

– Алана, тебе бы отдохнуть.

Напряжение спадает так же, как и появляется. Это Соли Бойл. Эта до ужаса активная девушка поступила на службу в полицию совсем недавно. Еще она полна энтузиазма и этой невинной, почти детской уверенности, что справедливость восторжествует.

Алана поднимает недовольный взгляд.

– Во-первых, капитан Леон, а во‐вторых, сейчас рабочее время, и тебе бы тоже следовало поработать. – Если честно, она совсем не зла и даже не делает девушке замечаний, когда они вне участка, но внутри следует соблюдать субординацию. Соли сидит на краешке стола и крутит в руках карандаш, чтобы потом вставить его в пучок светлых волос.

– Хорошо-хорошо. – Соли вздыхает, прикрыв глаза, а потом ловит взгляд голубых глаз Аланы, чтобы указать в сторону кабинета шефа, чуть мотнув головой. – Мне велели тебя позвать. Видимо, хотят повесить на тебя еще одно задание, капитан Леон, – произносит она чуть игриво, отчего на губах Аланы появляется улыбка, хотя сама новость далеко не радостная.

– Тогда я пошла, а ты перебери вот эти отчеты, пока меня нет. – Алана всовывает папку с бумагами Соли в руки и идет к простой деревянной двери с покосившейся табличкой: «Шеф полиции Эрик Гроусли».

Она легонько стучится и проходит внутрь. Босс оперативно отвечает на множество звонков, а потом строит несчастную гримасу и просто кладет трубку стационарного телефона на стол, а мобильник переводит на беззвучный.

– Алана, проходи. У меня для тебя будет задание.

Алана невесело хмыкает. Она это и так уже поняла. Два других ее дела остаются грустно лежать на столе. Леон уже спрашивает себя, а не ненавидит ли ее босс? Еще одно холодное дельце она не переживет.

– Да, сэр, я слушаю.

Приходится затолкать недовольство поглубже. Она давно не приходила домой переночевать, не общалась как следует с дочкой. Конечно, с той сидела няня, но это совсем не значит, что девочке не нужна мама. С этим новым делом все шансы на времяпрепровождение с дочкой растворялись.

– Отложи все дела, это сейчас является первостепенным. Как видишь, меня атаковали со всех сторон. Сумасшедший волчара, за которым мы гоняемся уже месяц, был замечен на одной из улиц. Мы думали, ну все, сейчас поймаем засранца.

Алана приподнимает брови: ей даже интересно, что именно заставило целый отряд полиции упустить одного зверочеловека. Кажется, она начинает понимать жалобы граждан на правоохранительные органы.

– Так вот… Этот гад схватил не вовремя вылезшего сыночка богача. Кристофер Олдридж сейчас находится у него, так что ты понимаешь, что надо сделать.

Алана сжимает кулаки. На ее лице появляется раздраженное выражение.

– Да-да, я знаю, как ты ненавидишь зверолюдей, но это дело я могу поручить только тебе. Очевидно, что Грегори не справляется.

Леон кивает и берет в руки папку, чтобы просмотреть все материалы по этому делу. С фотографии на нее смотрит парень с широкими скулами, белыми волосами и шрамом, пересекающим бровь и скулу. Джейсон Коуэлл.

Алана захлопывает папку и выходит из кабинета шефа. Издалека видно, что Соли продолжает сидеть на ее столе, перебирая те бумажки, что Леон ей поручила. Бойл ответственная и старательная во всем, что не касается бумажной работы. Просто в ней слишком много энергии.

Соли поднимает голову и улыбается хмурой Алане так счастливо, словно все это время пребывала в агонии, и вот наконец капитан полиции Алана Леон пришла, чтобы избавить ее от этих мучений. Что ж, это не так уж и далеко от истины.

– Бросай эти бумажки, у нас новое дело.

Соли тут же радостно отбрасывает листы, и те стопкой падают на крышку принтера. Алана просто не способна жаловаться, когда офицер Бойл светится, словно маленькая лампочка, при любом упоминании какого-то нового дела.

* * *

Глава 10

– Слышала про того волчару, которого Грегори не может поймать уже месяц?

– Угу. – Соли кивает, закидывая в рот жвачку, выходя из участка и потягиваясь.

Алана садится в автомобиль. Им нужно добраться до улицы, где все происходило, чтобы поговорить с оперативниками и понять, куда гипотетически мог скрыться преступник.

Соли поднимает палец и убегает в сторону кофейни, пока Алана ждет ее в машине, барабаня пальцами по рулю. Она начинает охоту на волка. Ружья у нее нет, но для этого недозверя сойдет и табельный пистолет. Бойл возвращается с двумя стаканчиками кофе и вручает один Алане.

– Заметила, что сегодня ты еще не пила кофе. Все как ты любишь – клубничный латте.

Алана улыбается благодарно и обхватывает ладонями теплый стакан. У них есть пять минут, чтобы выпить кофе. У нее только две маленьких слабости. Клубничный латте – первая, вторая сейчас играет дома вместе с няней, а может быть, дремлет после обеда. Хочется взять телефон и позвонить няне, чтобы спросить, как там ее маленькая птичка, но она сдерживается. Сейчас у нее на повестке беглый волк, взявший заложника. И если этого заложника убьют, то всех их уволят без права восстановления.

Нельзя недооценивать «Олдридж Инк.». Они костью стоят в горле шефа, но сделать с ними ничего нельзя. Деньги могут прикрыть все, а «Олдридж Инк.» – одна из богатейших компаний в стране.

Пустой стаканчик оказывается в руках Соли, а Алана заводит автомобиль, пристегиваясь. Дорога займет не меньше получаса, особенно с учетом пробок, которые еще не успели рассосаться.

В машине играет Pop Smoke – Welcome to the party, и Соли тянется, чтобы переключить песню, но Алана качает головой. Она ей нравится. Леон старается добраться до места поскорее: просто хочется закончить на сегодня с работой и поехать наконец домой.

Вдалеке у дороги виднеются полицейские машины. Она паркуется рядом и подходит к кучке оперативников, которые яростно о чем-то спорят. Вначале Алана думает, что о деле, но, подойдя поближе, понимает: коллеги дискутируют о том, кто из них смотрелся бы лучше в сериале про полицейских. Основные их аргументы: «я люблю пончики, а это классика», «у тебя рожа не коповская» и «а ты вообще тот еще уродец, тебя на экран пускать нельзя». Алана громко кашляет, а потом жмет руку каждому. Соли здоровается без дополнительных жестов, не понимая стремления напарницы к прикосновениям.

– Что тут у нас?

– Мы оцепили район, но его словно след простыл. Ищем уже третий час – ничего.

Мужчина взмахивает рукой, а потом прикуривает сигарету. Вся компания молчит. Их однозначно, совершенно точно всех лишат премии за то, что они не могут схватить единственного зверочеловека с ножиком. Кто же знал, что гаденыш окажется таким хитроумным?

– Обычно эти твари глупее.

Алана пожимает плечами, осматриваясь по сторонам.

– Ну, бывают и исключения, как видишь.

– В последнее время зверолюди стали слишком часто сбегать, это может быть опасно. – Соли тяжело вздыхает, переводя взгляд на несущиеся по дороге машины. – Его надо поймать. Не понимаю, почему таких, как он, сразу не усыпляют?

– Было бы хорошо, но ты же знаешь, хозяева заплатили за них деньги, и немаленькие. Представляешь, сколько было бы возмущения?

Соли кивает и морщится. Одни проблемы. Алана поднимает руку, заставляя всех замолчать, а потом задает еще парочку вопросов о том, как все происходило. Ей обещают скинуть записи с видеорегистраторов, так что Алана решает на этом и остановиться.

– Соли, пойдем, подброшу тебя до дома.

Бойл оглядывается и кивает, тут же разворачиваясь на каблуках и заныривая на переднее сиденье авто.

– Дело дрянь.

Алана не может не согласиться. И почему на нее всегда вешают что-то подобное? Может, это ей стоит сняться в сериале про полицейских, учитывая, что она только что на полном серьезе сказала «дело дрянь». Она что, козел отпущения? Нет, она должна закончить это дело, поймать животное и, может быть, получить повышение.

Соли живет в маленьком одноэтажном домике, доставшемся ей от родителей. Насколько Алана знала, они достаточно рано погибли, так что Бойл со своим братом живет под присмотром бабушки. По крайней мере, так было написано в ее деле.

Леон останавливается у самого крыльца и поворачивается к Соли.

– Завтра у нас тяжелый день. Беглец где-то в городе, и он не вылезет в ближайшее время, но будь готова сорваться в любой момент.

Соли кивает. На ее лице нет и следа той беспечной веселости, которую она демонстрировала в офисе. Когда дело касалось зверолюдей, Бойл всегда готовилась к тому, что ее атакуют, или к тому, чтобы напасть первой.

– Расслабься, он не придет к тебе домой.

Когда Соли вздрагивает, Алана кладет ладонь ей на плечо, мягко поглаживая.

– Ну а если придет, у тебя есть оружие, чтобы прострелить ему черепушку.

Бойл улыбается немного грустно, а потом кивает так, словно уже готова стрелять в головы всем зверолюдям без разбора.

– Спасибо, Алана.

– Не за что. Иди отдыхать, Соли.

Они расстаются, и у обеих на губах мягкие улыбки. Алана дожидается, пока Соли войдет в дом, а потом отъезжает, направляясь уже к себе. По правде говоря, у нее два жилья. Первое – однокомнатная квартира в городе, которую она снимает у пожилой пары, живущей за границей. Там она бывает редко, но о ней знают все ее коллеги; она также остается там, если между сменами слишком мало времени, чтобы ехать во второе место. Второе же – дом в лесу, вернее домик. О нем знают всего три человека: она сама, ее маленькая дочь и няня. Няня – зверочеловек, Алана не особенно разбирается в видах птиц, но, кажется, сойка.

Если бы кто-то об этом узнал, ему точно показалось бы странным, что Алана Леон, ненавистница зверолюдей, доверила свою дочь одной из них. Но на все были свои причины.

Одна такая причина сейчас выбегает из дома, перебирая маленькими ножками в красных туфельках. Алана выходит из машины и едва успевает присесть, раскрыв объятья, когда маленькое тельце врезается в нее с оглушающим криком:

– Мама! Мама, ты приехала!

Алана кивает, гладит дочь по голове одной рукой, а второй аккуратно касается спинки. Касается ее так, чтобы не задеть маленькие, только-только сформировавшиеся, воробьиные крылышки.

– Да, я дома, мой птенчик.

Алана утыкается носом в светло-коричневую макушку, аккуратно перебирая перышки у шеи, проверяя, все ли целы, – Аманда была активным ребенком, и ее игры слишком часто заканчивались сломанными перышками.

Никто и никогда не ожидает, что сбой генов произойдет именно с тобой, что именно ты родишь того, кого никогда не назовут полноценным человеком. За столько лет никто так и не выяснил, почему это происходит и как с этим бороться. Кто-то винит плохую экологию, кто-то – ГМО в еде, но Алана точно знает, что все это бред. Зверолюди были еще до того, как появились заводы и придумали ГМО, просто когда-то их считали духами, богами, ёкаями. Рассказы о кицуне – это разве не миф о древних зверолюдях? Все это было и раньше, просто почему-то сейчас стало слишком частым явлением, чтобы считаться небылицей.

Леон поднимает глаза на няню, подхватывает дочку на руки и идет по направлению к дому. Она была готова стать ненавистницей, расисткой – кем угодно, чтобы уберечь свою дочь от того, что ее ждет в мире, который не будет так же дружелюбен к ней, как она к нему. Мир просто переломает ее. Она собирается скрывать ее существование от мира так долго, как это только возможно. Когда-нибудь ей больше не нужно будет притворяться, и она накопит достаточно денег, чтобы увезти ее туда, где не будут смотреть на ее маленькие милые крылышки, решая, брать ли ее в университет учиться, принять ли ее на работу и сколько денег ей платить.

* * *

Глава 11

Алана старается подавить зевоту – посреди ночи ей позвонил Грегори и сообщил, что они засекли волка в одном из районов. Она собиралась заехать за Соли, которую уже подняла своим звонком, а потом поехать в этот самый район. Грегори снова не справился с работой – упустил зверочеловека. Коллега утверждает, что волк просто испарился.

Алана знает: многие зверолюди обладают мощными инстинктами, способны внезапно прятаться и исчезать, но обычно это не волки, а те животные, которые вынуждены так поступать в дикой природе, чтобы выжить, разумеется. Волк не один из них, так что Алана с трудом сдерживает раздражение, сжимая руль автомобиля.

* * *

Соли Бойл просыпается от настойчивого звонка телефона. Она раздраженно вздыхает, предпринимает настойчивые попытки достать до него на тумбочке. Ее младший брат уже начинает ворчать о том, что ему рано вставать в университет.

На экране высвечивается номер Аланы. Раздражение тут же улетучивается, и Соли поспешно поднимает трубку, чтобы услышать, что ей нужно встать и собраться, потому что их добычу засекли.

Сон словно рукой снимает. Соли улыбается почти хищно и бросается переодеваться в форму. Раньше ей приходилось работать официанткой в двух ресторанах, чтобы обеспечить брата и оплатить его школу, купить продукты, одеть его во что-то поновее обносков соседских детей. Но с тех пор, как поступила в Академию и стала получать стипендию, она смогла немного выдохнуть.

Пенсия их бабки никогда не смогла бы обеспечить семью из троих человек, даже с учетом пособия, которое ей платили за опеку над ними. К тому же она сама нуждалась в дорогостоящих лекарствах. Так что с того момента, как родители умерли, вся ответственность легла на совсем не готовую к этому Соли. Словно все мироздание было против нее. Против ее семьи.

Соли, уже одетая, смотрит на своего спящего брата. Он учится на программиста, и она чертовски горда этим негодником, который вытрепал ей все нервы. Бойл тихо выходит из комнаты, прикрыв дверь, и садится на крыльце дома, извлекая из кармана пачку ментоловых сигарет. Она начала курить давно, еще когда родители были живы, но с тех пор как их не стало, она редко брала в руки сигарету: они бы этого не одобрили.

Сейчас, когда воспоминания так внезапно нападают на нее, едкий табачный дым – единственное, что может помочь не погрязнуть в этом кошмаре, но в этот раз срабатывает не так хорошо, как обычно. Соли прикрывает глаза, но на обратной стороне ее век отчетливо проступают картины того самого вечера.

Стоит самая обычная ночь, тьму которой неприятным желто-оранжевым светом рассеивают городские фонари. Только они через окно освещают маленькую кухоньку в одном из районов столицы. Именно там молодая девушка копается в шкафах в попытках найти хоть что-нибудь для ночного перекуса. В школе популярна какая-то модная диета, так что днем она старалась не есть лишнего, но ночью не может сдержаться.

Так всегда бывает: ночь словно скрывает все поступки, которые человек мог бы назвать постыдными, она как мантия-невидимка – прячет от остального мира, что именно ты решила умять на кухне в полночь и в каком количестве ты планируешь это съесть.

Ночь ее завораживает. В маленьком палисаднике стрекочут кузнечики, и это единственный звук, который нарушает ночную тишину. Соли садится за стол с пачкой крекеров, которые удалось обнаружить в верхнем шкафу.

Забрасывая очередной крекер в рот, Соли совершенно не ожидает, что тишину ночи вскоре прорежет громкий крик, который не может принадлежать никому, кроме ее матери.

Он настолько громкий, что кажется сюрреалистичным. От него кровь стынет, а разум отказывается даже думать о том, что могло стать причиной такого пронзительного вопля.

Соли не помнит, что происходит с крекерами, не помнит, как бежит, преодолевая коридор, который впервые кажется настолько длинным. Распахнув дверь в комнату родителей, единственное, что она может сделать, – это замереть. Комната, которая раньше была образцом порядка, теперь перевернута вверх дном.

В центре всего этого хаоса, как будто в кадре из артхаусного фильма, лежит ее отец, смотрящий в проем двери пустыми глазами. Его стеклянный взгляд пронизывает Соли насквозь, черная кровь делает его похожим на трагического героя на сцене. Эта кровь повсюду. Его ослабевшие пальцы выпустили ружье, которым он не успел воспользоваться.

Звук упавшего на пол телефона словно удар в колокол. Соли поворачивается на этот звук. Телефон выпал из рук ее матери – шикарной блондинки, в горло которой сейчас впиваются клыки не зверя и не человека – настоящего дьявола.

Все это – лишь секунда. Больше Соли и не нужно. Ее отца не спасти, но мама? Может, хотя бы маму? Пожалуйста! Пожалуйста! Не забирайте у нее маму! Она не позволит!

Одно мгновение – и вот отцовское ружье оказывается в ее дрожащих руках: нет права на ошибку, у нее лишь один шанс. Мохнатое ухо поворачивается в ее сторону почти одновременно с лохматой головой. Чужие желтые глаза, светящиеся в оранжевом свете фонарей, смотрят прямо в душу. В них нет ничего человеческого, ничего, что Соли назвала бы чувствами.

Ее руки больше не трясутся. Прыжок. Оглушающий звук выстрела. Отдача. Тупая боль в плече. Тело с глухим стуком валится к ногам Соли. Желтые глаза зверочеловека смотрят на нее. Это была женщина возраста ее мамы. Пума. Это все, что Соли помнит. Она не запомнила, как подходила к матери, запомнила лишь свои руки на ее разорванном горле. Она пыталась надавить на рану, остановить фонтан, благодаря которому она сама вся оказалась в этой черной, словно нефть, крови.

Ее мать не сказала ей последнего слова: не могла, – но ее глаза, полные нежности и боли, навсегда останутся в памяти Соли, даже если все остальное исчезнет. В одну обычную ночь судьба сразу нескольких людей перевернулась с ног на голову. И скрывать сигареты от родителей или соблюдать диету, на которой сидели все крутые девчонки… Все это вмиг перестало быть важным. Тишину ночи прорезает еще один крик, который надолго останется царапающим ощущением в горле.

Звук мотора рассеивает воспоминания как дымку. Соли больше не та маленькая девочка, у нее теперь есть сила и цель. Она не позволит подобной трагедии повториться. И прямо сейчас она идет к своей цели: с каждым пойманным зверочеловеком этот мир становится чуточку безопаснее, и, если понадобится, она переловит их всех.

Подъехавшая машина принадлежит Алане. Она дожидается, пока напарница залезет в салон, и выражение лица Соли кажется настолько серьезным, что Леон начинает беспокоиться. Вообще-то, Соли часто беспокоила ее своим поведением. Она энергична, жизнерадостна и остается по-настоящему хорошей девочкой до тех пор, пока это не начинает касаться зверолюдей. Тогда в ней просыпается темная сторона, которая сильно пугает Алану. Соли действительно становится чуть ли не безумной в своем стремлении преследовать зверолюдей. Складывается ощущение, что она никогда не устает от этого. Как жаждущий крови охотник, она неумолима. Если все это время Алана лишь делает вид, что ненавидит зверолюдей ради защиты своей небольшой тайны, то ненависть Соли настолько искренняя и яркая, что от нее становится неуютно.

– Поехали. Осмотрим район, в котором видели нашего волка.

Соли кивает, чуть прикрывая глаза; она все еще выглядит сонной. От нее пахнет ментолом и сигаретным дымом. Обычно Алане не по душе эти запахи, но Соли они как будто идут, так что не вызывают раздражения или отвращения.

Район, в котором они останавливаются, не назвать благополучным. Впрочем, он идеально подходит для беглецов вроде Джейсона Коуэлла. Грегори рядом со своей неказистой иномаркой, которой идет уже не первый десяток лет, стоит около мусорки, разговаривая с полицейской ищейкой Карлом. Карл – зверочеловек на службе полиции. Иногда правоохранительные органы принимают к себе псовых – это гораздо удобнее, чем обычные собаки: они могут говорить. Платят им не так уж много, так что бюджет не страдает, но зато работа движется намного эффективнее.