Потерянные крылья

– Знаешь, как понять, можно ли есть ягоды, если не уверен, ядовиты они или нет?

Кристофер смотрит на Джейсона, скептически скривившись.

– Откуда мне вообще это знать?

– Ах, ну да, ты ведь золотой мальчик. Видишь, ягоды поклеваны птицами? Значит, съедобные.

Крис присматривается и замечает, что некоторые из ягодок действительно не выглядят целыми, а на земле валяются самые изувеченные. Он тянет руку к кусту и набирает целую горсть, а потом закидывает плоды внимательности Джейсона по одной в рот. Хоть они и оказываются слишком кислыми, все равно здорово освежают.

Двигаясь вперед, Кристофер борется с головной болью. Мир словно становится ярче с каждым мгновением: в него добавляются звуки, запахи, окружающие со всех сторон в намерении подавить его. Гвалт, слышимый отовсюду, сбивает с толку, отвлекает и вызывает боль в висках. Яркость и четкость словно кто-то назло ему выкрутил до максимума. Раньше он как будто смотрел на мир в плохом качестве, видел все сквозь дымку. Теперь он может увидеть каждую отдельную травинку, услышать, как на деревьях шуршат листья от того, что в них копошится какая-то птичка.

Джейсон иногда оборачивается на него, долго смотрит, хмурится, но ничего не говорит. И вот это, пожалуй, самое странное. Поначалу волк просто косится, оглядываясь по сторонам, но к концу дня он уже не стесняясь рассматривает Криса, словно ожидает увидеть в нем какие-то необычайные изменения.

Они решают не останавливаться на ночь: слишком долго просидели на месте, пока Крису было плохо. Сейчас нужно как можно скорее нагнать это время, увеличить разрыв между ними и гипотетическими преследователями. У них не осталось шанса на ошибку.

Крис иногда заводит руку за спину: такое чувство, словно кто-то щекочет кожу, и в итоге он просто подтягивает лямки рюкзака так, чтобы тот плотно прилегал к спине и избавлял от этого ощущения. Оно не исчезает только с задней стороны шеи, которую Крис иногда потирает. Это раздражает, но, похоже, сделать с этим ничего нельзя.

К утру Джейсон начинает вести себя совсем уж странно. Причины этих внезапных изменений неизвестны, и Крису надоедает гадать, что именно с ним не так. У него на голове огромный паук, о котором Джейсон стесняется ему сказать?

– Ну что? Хватит постоянно на меня так смотреть. Что, в конце концов, происходит?

Джейсон останавливается и подходит к Кристоферу; его глаза полны какой-то странной решимости, и Олдридж делает шаг назад. Тот настойчиво укладывает ладонь ему на шею сзади, мешая отстраниться, и утыкается носом под подбородок.

– Джейс? С тобой все нормально? Ты что устроил?

Джейсон отстраняется, прикусывая губу.

– Ты пахнешь по-другому. Запах препаратов еще остался, но раньше ты только ими и вонял, они почти перебивали твой собственный запах. Теперь я отчетливо чувствую его. Могу поклясться: люди так не пахнут.

Кристофер замирает, все мышцы на его лице застывают. Взгляд становится настороженным, полным враждебного опасения. Если бы Джейсон решился заговорить сейчас, то он назвал бы Криса диким котом, который готовится то ли сбежать, то ли напасть и разорвать в клочья.

Джейсон поднимает руки в жесте капитуляции.

– Эй, я не сказал, что запах плохой. Я не очень люблю людей, знаешь ли. Это классно, что ты ими не пахнешь.

Крис слушает оправдания Джейсона с ничего не выражающим лицом, а потом смеется. Смех выходит немного истеричным, громким, совсем неискренним. Так звучит осознание своей обреченности. Спустя минуту он так же резко умолкает.

– Пойдем, найдем место для привала.

Крис наблюдает, как Джейсон, шокированный и совсем сбитый с толку, кивает и неуверенно начинает двигаться вперед. Через некоторое время удается найти местечко, где достаточно пространства, чтобы развести костер и сесть рядом.

Пока Джейсон разводит огонь, Крис собирается с духом. Его руки подрагивают. Страх расползается по венам, замораживает кровь, но Олдридж заставляет себя двигаться. Он хватается за футболку сзади и стаскивает ее, чуть наклонившись вперед.

Джейсон замечает это движение и удивленно вскидывает брови, безмолвно спрашивая, зачем Крис раздевается. Ответом ему служит тишина, в которой Олдридж поворачивается к нему спиной.

Громкий вздох невозможно не услышать. Крис не поворачивается: не хочет видеть лица Джейсона. На его спине два продолговатых уродливых шрама, проходящих по лопаткам. Джейсон подходит ближе, чтобы разглядеть их. Кроме других, менее заметных тонких рубцов от ударов, почти по всей длине спины, от самой линии волос и вплоть до двух маленьких ямок на пояснице, можно заметить почти заросшие углубления-точки. Сейчас спина становится красной от раздражения по всей длине этих углублений. У Джейсона не остается ни капли сомнений: это птерилии. И из них обычно растут перья.

Джейсон едва слышно выдыхает:

– Ты… Ты не человек.

* * *

Глава 15

Женщина в элегантном платье стоит под деревом, скрестив руки на груди, смотрит вверх, сканируя крону глазами, словно стремится там что-то обнаружить.

– Слезай оттуда, негодник! Я знаю, что ты там!

Листва шуршит, оттого что кто-то большой копошится в ней. Вдруг от самой верхушки массивного дуба отделяется фигурка. Мальчишка с большими зелеными глазами летит вниз, расставив руки в стороны; одну ногу он вытягивает вперед, а вторую подгибает. На его губах озорная мальчишеская улыбка.

Высота внушительная: приземлившись, мальчик наверняка переломает себе ноги, но в самый последний момент за его спиной раскрываются два вороньих крыла, замедляя падение.

Ветром проносясь мимо женщины, он разрушает ее идеальную прическу и планирует на землю, а затем пробегает пару метров вперед по инерции.

– Кристофер! Сколько раз я говорила тебе так не делать! А если это кто-то увидит?

– Няня! Но я же правда круто сделал! Уверен, если это увидят, то все будут в восторге. Они точно должны будут мне поаплодировать.

Женщина смотрит на мальчика долгим обреченным взглядом, словно тот, сам того не понимая, обрекает себя на муки. Няня подходит, присаживается на колени и приводит одежду мальчика в порядок: разглаживает руками белую рубашку, вытаскивает из черных лохматых волос листики и веточки, поправляет накрахмаленный воротник и отряхивает шорты.

– Кристофер, приехал твой отец, веди себя прилично.

Лицо мальчика озаряет счастливая улыбка. Он тут же бежит в дом под крики няни о том, что ему не следует слишком торопиться, чтобы не упасть. Крис влетает в гостиную на полном ходу.

На диване сидит черноволосый мужчина. Он подносит к губам чашку с кофе, но останавливается, когда в комнату врывается пернатое чудо, которое едва не сшибает дворецкого с ног. Острые черты изящного лица становятся еще более выразительными, отражая его недовольство.

– Папа!

Мужчина поворачивается, словно его только что назвали как минимум каким-то ругательством или бросили в дорогой костюм комком грязи.

– Кристофер. Я и так не ожидаю от тебя слишком многого, но ты не можешь даже войти в комнату как подобает. Не смей вести себя как животное в моем присутствии.

Мальчик тут же тушуется, опускает голову и отводит взгляд.

– Простите, отец.

Мужчина кивает. Сложно сказать, что он удовлетворен, но принять это он уже может. Напротив отца в кресле сидит женщина. Крис знает, что она его мать, но она никогда с ним не разговаривала и даже не смотрела на него. Он чувствовал себя призраком, когда оставался с ней наедине. Однажды он попытался ее коснуться, но ее рука отшвырнула его в сторону так сильно, что Кристофер ударился об пол. Единственное, что он услышал от матери за свои восемь лет, прозвучало именно в тот вечер: «Убожество».

– Подойди.

Голос отца отвлекает его от размышлений. Кристофер тут же приближается, рассматривая галстук отца с симметричным узором.

– Налей ему чаю.

Приказ дворецкому звучит сухо, но тот исполняет незамедлительно. Это, пожалуй, первый раз, когда отец ведет себя подобным образом. Крис обхватывает чашку ладонями и отпивает.

Старший Олдридж внимательно наблюдает, а потом бьет кулаком по столу. Мальчик едва не роняет чашку на пол, в последний момент удержав хрупкий фарфор в руках. Брызнувшие через край капли пачкают рубашку.

– Это ужасно! Просто безобразие! Его хоть чему-то здесь учат? Не может же он быть настолько необучаем, в нем же все-таки есть человеческая часть. Да и воронье вроде умные птицы. Вон отсюда! И позовите учителей!

Крис соскакивает с дивана и убегает, пока отец не разозлился еще сильнее и не назначил ему наказание. Каждый раз, когда папа приезжает к нему, то ожидает от него чего-то, но Крис оказывается так рад его приезду, что забывает все уроки. Он так хочет, чтобы отец им гордился, но кажется, что он никогда не будет достаточно хорош!

Крис закрывается в своей комнате и плачет. Все, чего он хочет, – услышать наконец от отца, что сын его не разочаровал. Но каждый его визит всегда заканчивается одинаково. В доме становится слишком шумно, но Крис не слышит этого за своими рыданиями.

Неожиданно дверь в комнату открывается, и внутрь вбегает няня.

– Кристофер, поднимайся скорее, пойдем.

Женщина хватает его за руку, вытаскивает из комнаты, пока мальчик утирает слезы рукавом рубашки. Няня идет быстро, останавливается у каждого угла – она двигается к задним дверям.

– Няня, куда мы бежим?

– Тише, Кристофер.

Крис послушно замолкает. Они бегут, и нервозность женщины передается и мальчику. Она распахивает дверь черного хода и замирает. Их встречают несколько человек.

– Отдайте мальчика.

Няня задвигает Криса за спину – тот вцепляется в ее одежду, с опаской смотря на мужчин в строгих костюмах. Через пару мгновений подходит старший Олдридж, с недовольством осматривающий развернувшуюся сцену.

– У нас нет времени, журналисты вот-вот будут здесь. Разберитесь здесь быстро.

Все моментально приходят в движение: няня пытается скрыться в доме и найти другой выход, один из мужчин хватает ее за волосы, дергая назад, второй обхватывает Криса поперек груди, отрывая от женщины.

– Нет, не трогайте его!

Кристофер моментально взрывается рыданиями. Он рвется, бьет неприятеля крыльями, кусается и царапается, но ничего из этого не помогает. Няню вытаскивают на улицу, в то время как Кристофера, наоборот, тащат внутрь дома.

Слышится крик женщины, неожиданный громкий звук, словно взорвалась хлопушка. Тишина после него оглушает Криса.

– Няня! Няня!

На захлебывающиеся в слезах крики никто не отвечает. Его закидывают в дальнюю комнату дома – она никогда особенно не использовалась, Крис лишь пару раз бывал тут, ведомый любопытством. Сейчас комната кажется ему мрачной и давящей. Он забивается в угол и всхлипывает. Он напуган, как никогда прежде.

Дверь открывается, и внутрь входит Итан Олдридж. Он присаживается на корточки и протягивает руки вперед.

– Ну-ну, сынок. Иди сюда, все в порядке.

Кристофер тут же пулей вылетает из угла и утыкается носом в отца, чувствует, как большие руки обнимают его. Эти объятия кажутся самым безопасным местом сейчас.

Вслед за отцом заходит еще один человек.

– Вы же понимаете, что мы не успеем провести полноценную операцию?

Олдридж мрачно смотрит на мужчину, зашедшего вслед за ним.

– Я не могу позволить моей репутации быть разрушенной из-за существования этого уродца. Мой сын-зверочеловек – это конец всему тому, что я строил столько лет.

Кристофер не прислушивается к разговору взрослых, ему достаточно теплых рук отца, обнимающих его впервые. Как столько плохого и что-то настолько хорошее может случиться в один день? Вороненок жмется ближе, закрыв глаза.

Тишина в комнате не сулит ничего хорошего, только вот Крис об этом еще не знает.