Потерянные крылья

Наконец они могут развести костер. Джейсон взмахивает рукой, подзывая к себе Криса.

– Могу поспорить, такой избалованный жизнью человек, как ты, даже огонь разводить не умеет.

Кристофер фыркает, закатывая глаза, но не спорит, потому что это бессмысленно: он действительно не умеет. Коуэлл складывает палочки домиком и достает зажигалку, спокойным голосом объясняя, как проще всего развести костер. Крис сидит на корточках, опершись локтем о колено и уложив подбородок на ладонь. Вряд ли ему когда-нибудь пригодится эта информация, но он все равно слушает. Сам не знает, зачем.

Крис снова смотрит на огонь и даже не слышит, что его окликают. Кажется, реагирует он лишь с третьего или пятого раза. Джейсон впервые называет его по имени. Кристофер оборачивается, и тот протягивает ему кусочек зайчатины, который остался с прошлого ужина.

Крис садится рядом на бревно и закидывает мясо в рот. Заходящее солнце красиво окрашивает горизонт в алые и оранжевые цвета. Это ощущалось даже комфортно несмотря на то, что было холодно, и нога болела. Какое-то странное спокойствие наполняет душу, и Крис прикрывает глаза. Только сейчас он осознает, как сильно устал и, как ему хочется спать.

Он медленно достает таблетки, сонно моргает, чувствует на себе любопытный взгляд Джейсона.

– От чего они?

Крис ждал этого вопроса, просто не так скоро. Коуэлл оказался любопытней, чем он предполагал.

– Витамины, – бросает он коротко, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен. В глазах Джейсона легко можно заметить насмешку. Волк не верит ему. У него словно совсем нет сомнений, что слова Криса – ложь. Это вызывает лишь раздражение, которое Крис и не думает сдерживать.

Он слезает с бревна и ложится на землю, накрываясь пиджаком сверху.

– Я спать, а ты как знаешь, умник.

Кристофер закрывает глаза, явственно осознавая, что никакие камешки, впивающиеся в спину, не помешают ему провалиться в сон.

Глава 5

Красный ворс под ногами мягкий и приятный. Кристофер смотрит на голые ступни, чуть склоняя голову. Гостиная, где постелен этот ковер, большая и светлая. Вокруг – теплые древесные оттенки, разбавленные золотыми элементами. Они добавляют той самой сдержанной роскоши в обстановку.

В камине горит огонь, его дым уходит в трубу, оставляя после себя немыслимый слой копоти на кирпичной кладе: убирать придется слугам. Царит тишина, которую нарушает только ритмичный ход часов.

Крис делает шаг к камину. Все вокруг кажется таким безмятежным и спокойным, но эта иллюзия быстро разрушается, словно разбитое камнем стекло, осыпается осколками на красный мягкий ковер. Дверь скрипит, и Крису совсем не хочется оборачиваться, чтобы посмотреть, кто вошел. Его желание не имеет значения: он должен, и у него нет никакого иного выхода.

Развернувшись, он встречается взглядом с зелеными глазами, так похожими на его собственные. На мгновение кажется, что он смотрит в зеркало, но эти глаза, конечно, не принадлежат ему. Седые аккуратно уложенные волосы пострижены коротко, подчеркивая острые скулы и плотно сжатую линию губ. Его лицо обманчиво бесстрастно и спокойно. Позади виднеется фигура женщины, которая смотрит чуть насмешливо и самодовольно.

Кристофер опускает голову и вновь начинает рассматривать ковер и свои босые ноги. По его телу пробегает дрожь: теперь тиканье часов кажется угрожающим, оно словно отмеривает отведенное ему время.

– Кристофер.

Крис вздрагивает и лишь сильнее вжимает голову в плечи.

– Да, отец?

– Что непонятного было в том, что я сказал, когда просил не опаздывать на ужин? Ты хоть что-то можешь сделать правильно, в срок?

Сердце бьется бешено, и все, что получается произнести – это сбивчивые мольбы о прощении. Его подбородок сжимают чужие пальцы, до боли, до синяков, поднимают его голову вверх: зеленые глаза встречаются с другими такими же. Но насколько бы похожими они ни были, у них нет ничего общего: страх и обреченность в одних, злость и раздражение в других.

– Ты настоящее ничтожество. Кэрол.

Женщина словно хищница обходит Криса со спины, наклоняется, чтобы прошептать на ухо самодовольно:

– А я предупреждала тебя – без опозданий.

Она исчезает так же, как и появилась. Крису не надо смотреть назад, чтобы узнать, где именно она сейчас находится.

– Кристофер! Кристофер! Кристо…фер! Крис! Эй, Крис!

Он чувствует, как его трясет, распахивает глаза, тяжело дышит и испуганно смотрит в чужое лицо. Карие глаза смотрят на него с беспокойством – не зеленые.

– Дыши!

Только сейчас Кристофер замечает, что не дышит: он втягивает лесной воздух настолько резко, что начинает кашлять. Все его тело горит, пот стекает по лицу. Кошмар. Всего лишь кошмар. Его дыхание постепенно приходит в норму, но Джейсон все еще сжимает его плечи до боли, и Крис слегка ведет ими, чтобы тот отпустил. Коуэлл отдергивает руки мгновенно.

– Ты метался, я подумал у тебя кошмар.

Крис кивает, безмолвно подтверждая предположение, смотрит в небо, разглядывая темно-голубые просветы, которые можно разглядеть за кроной деревьев. Рассвет только занимался.

– Что тебе снилось?

Кристофер вздрагивает и разгневанно смотрит на Джейсона.

– Не твое собачье дело, – Кристофер произносит эту фразу почти по слогам. Кажется, он вот-вот зарычит, совсем как еще недавно рычал Джейсон, – Не лезь не в свое дело. Я же не спрашиваю, что за уродство на твоей спине.

Джейсон тяжело вздыхает, закатывая глаза, и это заставляет Кристофера взвиться еще сильнее: он уже собирается сказать какую-нибудь гадость, но волк ловит его взгляд, и слова застревают в горле, отказываясь срываться с губ.

– Я был рабом в борделе. Меня купили, когда мне было тринадцать лет, а на спине – следы моего обучения. Те, что постарше – из детства, те, что посвежее получены совсем недавно, потому что воспитать меня так и не вышло.

Джейсон самодовольно хмыкает и поворачивается к Кристоферу, который оказывается абсолютно шокирован таким неожиданным признанием. Коуэлл говорит об этом так, будто не его насиловали каждый день с тринадцати лет, словно не он был игрушкой в руках других людей. И хотя Крис никогда не считал зверолюдей равными себе и людям, он никогда не отрицал, что они живые существа. Конечно, их необходимо воспитывать, но, когда кто-то творит подобное с животными, – его сажают в тюрьму. Так почему же в случае со зверолюдьми такие вещи считаются нормальными?

– Я… сочувствую.

Он не знает, что сказать и как реагировать.

– Оставь свое сочувствие при себе. Оно мне не нужно.

Кристофер неуверенно кивает, а потом обнимает собственные колени, игнорируя боль от укуса – не такая уж она и сильная.

– Мне снился отец. Я опоздал на ужин.

Джейсон приподнимает брови, ждет продолжения, но оно не последовало даже спустя несколько минут, так что, видимо, он решает все-таки озвучить интересующий его вопрос.

– Он жестокий человек?

Кристофер качает головой, удивленно поворачиваясь к Джейсону.

– Нет. С чего ты взял? Он справедливый. Если ты этого заслуживаешь – он хвалит, если же нет – ругает. Это честно, просто мне нужно лучше стараться.

Крис успокаивается окончательно, его голос звучит ровно, и о пережитом кошмарном сне свидетельствует только поблескивающий на лбу пот. Он ловит на себе странный взгляд Джейсона и не может его расшифровать – это вызывает тревогу, но выражение на чужом лице меняется, так что Кристофер делает вид, что его не было вовсе.

Крис первый поднимается на ноги и берет найденную им недавно палку, которую использует как трость.

– Раз уж мы оба не спим, пошли.

Волк не спорит, молча собирается, чтобы продолжить путь, и больше они ни о чем подобном не говорят. Кристофер обшаривает карманы по дороге, извлекая из них мелочь. Все остальные деньги превратились во что-то непонятное, но этого стоило ожидать. Вода совсем испортила бумагу, а последовавшие за ней «приключения» превратили деньги в неузнаваемое нечто.

В кармане так же обнаруживается карточка, но использовать ее нельзя – их сразу выследят. Так что кроме пары монет у него нет совершенно никаких денег. Кристофер подозревает, что у Джейсона тоже.

Размышляя об этом, он совсем не замечает, как они подходят к краю леса, с которого можно разглядеть маленькие домики в отдалении. Им чертовски повезло: впереди, кажется, находится какая-то богом забытая деревушка, и она определенно подходит двум беглецам как нельзя лучше.

Глава 6

Выходить из укрытия в тени деревьев сейчас было бы слишком опрометчиво – любой мог выглянуть из окна и увидеть их, так что они располагаются на самом краю под густыми кронами и ждут, когда солнце зайдет за горизонт, а ночь накроет деревеньку вуалью тьмы.

Кристофер чувствует себя на удивление хорошо: волосы, которые успели превратиться в беспорядочное воронье гнездо, треплет ветер. Пение птиц разбавляет шелест листьев, создавая причудливую музыку. Крис откидывается спиной на ствол дерева и задирает голову вверх. Ему никогда не приходилось вот так просто сидеть на природе, подмечая, какая она гармоничная и прекрасная.

День тянется медленно, но в этом нет ничего неприятного, потому что он молча наблюдает за белыми облаками и иногда коротко переговаривается с Джейсоном. Это мало что значащие фразы, но для двух одиноких душ они могут производить впечатление целых повестей. Не хочется ни язвить, ни надменно сжимать губы, хотя напряжение никуда не уходит. Недоверие проскальзывает между строк, стоит собеседнику резко замолчать или обойтись какой-нибудь общей информацией. Они оба словно ходят по тонкому лезвию между взаимной неприязнью и только-только зарождающейся симпатией.

Даже досадно, когда солнце скрывается за горизонтом и им приходится встать, разминая затекшие мышцы. Они пробираются в деревню тихо, стараясь держаться самых темных уголков. Серая макушка Джейсона все равно выделяется в темноте, потому что оказывается слишком светлой. Крис же, наоборот, отлично сливается с окружением.

Замок небольшого магазинчика на окраине оказывается слишком легко взломать. Кристофер подозревает, что постоянные побеги из борделя, – а Крис даже не сомневается, что этот дикарь, жадный до свободы, сбегал не один раз, – научили волка взламывать замки и гораздо сложнее.

Олдридж предпочитает остаться на входе и внимательно наблюдать за окружением. Он смотрит в темноту, словно хищная птица, высматривающая свою добычу, надеется, что никому не придет в голову выйти погулять по середине ночи. Вокруг абсолютно тихо, лишь кузнечики стрекочут в траве. Кристофер внимательно к ним прислушивается. Таких не услышишь в городе.

Джейсон выходит из магазина с двумя набитыми рюкзаками, которые, видимо, взял там же. Кристофер кивает ему: пока все идет до странного гладко, словно сама судьба стоит на их стороне. Следующей их остановкой оказалась аптека.

Сельская аптека – не самое защищенное место в мире, но и каких-то редких лекарств там не найти. Крис не теряет надежды, осматривая полки в поисках того самого препарата. Даже намек на что-то похожее отсутствует, что ужасно расстраивает, поселяя во рту горький привкус разочарования.

– Не тормози. Твоей ногой в лесу займемся.

Джейсон бросает эти слова хмуро и выходит из аптеки, не проверяя, идет ли за ним Кристофер – очевидно, что идет. С каждым шагом боль в ноге усиливается, так что где-то в середине пути Крис не сдерживается, выстанывая как можно более мерзким тоном:

– У меня отвратительно сильно болит нога. Сколько можно уже шляться, а?

Джейсон оборачивается на него, приподняв брови. Он явно не ожидал, что Кристофер, который все это время стоически терпел, не желая просить помощи, начнет ныть, словно это хоть как-то могло сберечь его гордость.

– Не ной. Хочешь помощи – попроси.

Крис злобно сопит, поморщившись. Еще вот только у зверолюдей помощи он не просил! Еще пару шагов он ведет внутренний монолог, в котором его гордость борется со здравым смыслом. Последний раз, когда он делал что-то подобное, был в восемь лет, и уже тогда смог усвоить один из важных уроков в своей жизни – никто не поможет. Даже если очень долго умолять.

– Мы могли бы остановиться здесь и отдохнуть денек, не думаю, что здесь они нас нагонят.

Джейсон никак не реагирует на его слова, он словно вообще их не слышит. Крис прекрасно знает, что это не так. С такими ушами-локаторами хочешь не хочешь, а все равно услышишь. Очевидно, что Коуэлл уже все сказал, и больше ничего добавлять он не планирует.

– Хорошо. Помоги мне.

Звучит совсем не как просьба, скорее как приказ, который вызывает лишь усмешку. Джейсон оборачивается снова и смотрит на Кристофера так, будто тот удачно его рассмешил.

– Что? Неужели сынок богатенького папочки не знает слова «пожалуйста»? Или просить зверочеловека ниже твоего достоинства? Тогда иди и мучайся.

Кристофер вздыхает, смиряясь с необходимостью произнести всю фразу целиком, хотя он и уверен, что волк просто издевается и помогать не станет вне зависимости от того, что он скажет.

– Помоги мне, пожалуйста.

Джейсон останавливается, смотрит недоверчиво, а потом кивает и вручает в руки Крису оба рюкзака, через мгновение подхватывая его на руки.

– Неужели было так сложно?

Кристофер ничего не отвечает. Это было чертовски сложно. Одна-единственная фраза высосала из него больше сил, чем целое интервью с Мирандой на вечернем шоу. По крайней мере, он действительно помог. Это что-то новое и странное в его жизни, что-то, что заставляет задуматься. Такое маленькое событие, но переворачивает все с ног на голову. Было бы все по-другому, если бы тогда, в его восемь лет, рядом оказался кто-то вроде Джейсона?

Крис старается оборвать течение этих мыслей: они доставляют почти физическую боль. Не думать, не вспоминать. Этим он занимался всю свою жизнь, и чем больше времени проходило, тем легче становилось игнорировать прошлое, хотя иногда его тяжелые руки ложились на плечи, придавливая к земле всем своим весом. Совсем как сейчас.

Джейсон доносит Криса до леса на руках и проходит в чащу. На небе занимается рассвет, и у них почти не осталось времени на сон – нужно двигаться дальше. Их следы слишком просто отыскать, чтобы они могли позволить себе такую роскошь, как отдых.

Как только светлеет достаточно, чтобы можно было что-то рассмотреть, Джейсон достает из рюкзака помятую карту, и Кристофер заглядывает в нее, не сдержав любопытства. Ничего необычного, просто карта местности. Большую часть пространства занимают равнины и леса, испещренные дорогами и городами. Только на юге рельеф отличается: горные хребты бросаются в глаза. Они невысокие, но служат естественной границей, отделяющей одну страну от другой. Джейсон и Кристофер находятся не так уж и далеко он них. На самом деле силуэт хребтов можно увидеть вдалеке даже отсюда, если выйти на ровную местность.

Джейсон касается пальцем восточной части хребта.

– Нам нужно туда.

Крис прикидывает в голове расстояние. На карте оно выглядит не так уж внушительно, но в реальности наверняка окажется почти непреодолимым.

– Как мы доберемся туда с моей-то ногой?

Джейсон, оценивающий положение, в котором они оказались, угрюмо молчит. Кристофер буквально видит мыслительный процесс, происходящий где-то в его голове: задумчивость отражается в глазах. Олдридж бросает еще один взгляд на карту, проводит пальцем вдоль линии одной из дорог.

– Мы угоним машину.

Джейсон удивленно вскидывает голову, пытаясь понять, что это было: ему послышалось? Кто-то из них, может, сошел с ума?

– Не смотри на меня так! Угоним машину, и дело с концом. Хотя мы не сможем использовать ее долго. Как только владелец заявит о пропаже, нам придется ее бросить.

Джейсон весело фыркает и складывает карту обратно:

– А водить-то ты умеешь?

Кристофер отрицательно взмахивает головой. Да даже если бы и умел: больная нога не позволила бы.

– Нет, но… Думаю, дело несложное – разберемся.

Все это звучит, по правде говоря, как сомнительная авантюра, но Крис уже успел ввязаться в не малое количество таких же, что перспектива вляпаться в еще одну – кажется совершенно незначительной. Внутри кипит кровь, и он чувствует необъяснимо приятное чувство в груди, как будто он только что скинул один из камней, все время тянувших его вниз.

– Ну что ж, попробуем.

Им нужно выйти на дорогу, с картой это было гораздо удобнее. Конечно, они могли бы попытаться украсть одну из машин в деревне, но Крис сильно сомневается, что все они держат ключи в салоне специально для них. Словом, придется воспользоваться иной стратегией.

Глава 7

Они выходят на необычно пустую дорогу: видимо, она не пользуется популярностью, скорее всего где-то поблизости есть хорошая трасса, а значит дорога с ямами и скоростными ограничениями была окончательно забыта.

– Считаешь мы сможем поймать тут хоть какую-то попутку? Я так не думаю.

Крис складывает руки на груди, тяжело вздыхая. Джейсон выходит из леса за ним и смотрит на дорогу таким же недовольным взглядом.

– Или ты планируешь сидеть здесь целый день в ожидании той самой единственной машины, которая может еще и не остановиться тут?

– А у нас что, есть много вариантов? Может, в таком случае закажешь нам такси? О нет, как же я мог забыть – такие, как ты, на такси не ездят, у вас обычно есть личные водители.

Ответить на это было нечего, так что единственное, что оставалось Крису – фыркнуть и сесть на обочину, вытянув больную ногу. Джейсон без подсказок растворяется в ближайших кустах, и Кристофер ехидно думает о том, что видел в них репейник. Одна мысль о том, что весь хвост волка будет в колючих и цепких комочках, отлично повышает настроение. Крис уже предвкушает зрелище: Джейсону наверняка придется вытаскивать колючки из своей шерсти.

Притворяться бедной жертвой, нуждающейся в помощи, совсем не сложно. Вообще-то он таковой и является: самому от себя противно. Окончательно испорченный костюм, побывавший в самых неожиданных местах, рваные штаны, испачканные кровью. К тому же, он наверняка настолько лохматый, что птицы могли перепутать его голову с гнездом.

Целый час ожидания похож на настоящую пытку. Мысль о том, что какая-нибудь машина вот-вот проедет мимо изводит, она назойливой пластинкой играет в голове, не давая думать ни о чем другом. Крис полагает, что он сойдет с ума, если придется ждать еще столько же. Успокаивает только то, что все это время страдал не он один – в кустах расположился Джейсон, и вряд ли он может похвастаться комфортным времяпрепровождением.

Кристофер уже решает попытаться поспать, когда вдали наконец слышится шум колес, шуршащих по асфальту. Радость оправданных ожиданий оказывается настолько всепоглощающей, что он просто не может ее скрыть, улыбаясь так широко и солнечно, что само светило бы засмущалось.

– Не отвлекайся!

Шепот из кустов напоминает о том, что он должен играть роль бедного страдальца, и Крису приходится стереть улыбку со своего лица, чтобы нацепить на него как можно более несчастное выражение. Кристофер не собирается упускать потенциальную жертву, даже если она окажется недостаточно сострадательной, чтобы остановиться самостоятельно, или недостаточно жадной, чтобы не подумать о том, какое вознаграждение ждет спасителя Кристофера Олдриджа.

Кристофер задумывается о том, что он действительно может запрыгнуть в машину и сбежать, но почему-то эта мысль больше не кажется такой привлекательной. Он отбрасывает ее в сторону. Джейсон пугал только в самом начале, сейчас же становилось понятно, что он просто ненавидит всех людей до единого, относясь к ним с предубеждением с самого начала. Они провели вдвоем, кажется, около недели, и можно с уверенностью сказать, что хмурый волк не такой уж и хмурый, каким кажется на первый взгляд. В нем определенно таится большой саркастический потенциал, но он предпочитает попросту не вести разговоры с людьми. Кажется, Кристофер мало-помалу становится своеобразным исключением. По правде говоря, он и сам замечает, что больше не относится к нему, как к тупому дикарю. Он презирает всех зверолюдей, которые кичатся своими особенностями, как будто это что-то хорошее. Джейсон странный: он не прячет свою звериную натуру, но и не выставляет напоказ. Он просто принимает ее как должное, словно это столь же естественно, как два глаза у человека. Кристофера это удивляет.

Кристофер осознает, что слишком задумывается, и торопится вылететь на дорогу, прихрамывая. Он раскидывает руки и зажмуривает глаза. Слышится протяжный гудок, машина останавливается сантиметрах в десяти от того места, где стоял Крис. Адреналин выплескивается в кровь, делая его пьяным. Это было опасно, но сидеть еще час у Кристофера нет никакого желания.

Дверь машины хлопает, и из нее вываливается красный от злобы водитель: его глаза распахнуты то ли от страха, то ли от всепоглощающего гнева.

– Ты больной? Куда ты, мать твою, выскакиваешь? Если так жить надоело, то иди и спрыгни с крыши, а не под машины бросайся!

Водитель хватает его за грудки и встряхивает с такой силой, что Кристофер теряет ориентацию в пространстве. Неожиданно все замирает. Водитель словно застывает во времени, вглядывается в смутно знакомое лицо.

– Ты… Ты ведь Кристофер Олдридж!

Крис замечает крадущегося позади мужчины Джейсона краем глаза – он обходит их жертву со спины. Похоже, нужно продолжать отвлекать неудачливого водителя.

– Да. Да, это я. Мне нужна помощь! Доставьте меня в город, и вы получите немаленькое вознаграждение.

Глаза водителя алчно сверкают, вся злость вмиг улетучивается. В своей голове он уже считает деньги, в которых, видимо, планирует искупаться. Кристофер знает, что отец и пару сотен за него не отдаст, но все окружающие люди уверены в обратном. Использовать это против простофиль оказалось просто идеальным решением.

Мужчина открывает рот, чтобы задать какой-то вопрос, но не успевает. Его руки отпускают рубашку Кристофера, и Олдридж смотрит, как бессознательное тело валится на песок. Ни один мускул на его лице не дергается. Маска эмоций сползает, оставляя после себя лишь холодное равнодушие. Нет смысла в сочувствии, если собираешься обобрать человека до нитки.

Неожиданно Крис вспоминает факт, попавшийся ему на глаза давным-давно. Иногда между воронами и волками устанавливаются симбиотические отношения. Птицы приводят хищников к добыче и не дают ей сбежать, следуя по пятам и направляя волков, а потом лакомятся остатками хищного пира. Сегодня роль ворона исполняет он.

Джейсон садится на корточки перед мужчиной и обшаривает карманы, извлекая бумажник. Считает деньги, выбрасывая карточку, которая абсолютно бесполезна без пин-кода.

– Надо его раздеть. Помоги.

Крис кивает и присоединяется к стягиванию штанов с бедняги.

– Мы как стереотипные средневековые разбойники из мультиков.

Джейсон хрипло посмеивается в ответ на комментарий Криса, стаскивая футболку с человека.

– Карету украли, раздели, сейчас еще и к дереву привяжем.

– Смотрю привязывать к деревьям – твое любимое занятие. Сначала коп, теперь вот этот. Чем привязывать-то собрался?

– Прихватил веревки в магазине, а то вдруг ты опять решишь дать деру.

Крис не отвечает, только раздраженно закатывает глаза. По его мнению, тот факт, что он не воспользовался тысячей шансов сбежать, уже говорит о том, что он и не собирается этого делать. Пока Кристофер мысленно рассуждает об этом, Джейсон и вправду привязывает несчастного к дереву.

Ключ уже на месте, так что им остается только закинуть рюкзаки на заднее сидение и, запрыгну в машину, отправиться в путь. Оба замирают, смотря друг на друга. Что делать дальше не особенно понятно. Кристофер заглядывает под ноги: там всего две педали.

– В моей машине было три. Одной не хватает?

– А мне откуда знать?

Они растерянно переглядываются.

– Ну, попробуй нажать на какую-нибудь.

Джейсон хватается за руль и выжимает одну из педалей: машина реагирует диким ревом, срываясь с места. Кристофер кричит:

– Жми на другую!

Коуэлл слушается моментально, и автомобиль тормозит так резко, что они оба улетают вперед. Кристофер ударяется лбом о стекло. Он стонет, прижимая ладони к месту удара. Джейсон рядом тоже издает болезненный вздох. Он, кажется, влетел лицом в руль.

– Ты говорил, это плевое дело! – Джейсон до глубины души возмущен тем, что это оказалось ложью.

– А ты мне поверил!

– Так и знал, что вам, людишкам, веры нет!

– Дикарь!

– Пижон!

– Животное!

– Это что, должно меня оскорбить? Да животные раз в сто лучше людей.

Кристофер возмущенно втягивает воздух носом и скрещивает руки на груди, больше ничего не говоря. Джейсон пробует нажимать на педали медленнее и осторожнее. Они двигаются медленно, разгоняясь неравномерными рывками, и Крис тысячу раз подряд благодарит всех известных ему богов за то, что на этой дороге так пустынно, потому что перемещаются они так, будто совсем недавно выпили на пару целый ликёро-водочный завод.