Троянский конь

– Великолепно, – признался Антон, примеряя весь наряд. – Только вот, – бросив укоризненный взгляд на тунику, длиной едва достигавшей колен – к этому наряду привыкнуть бы, если такое возможно. – Под хохот мага он продолжил: – Может, мне лучше брюки? Шотландский стиль не для меня, – произнес он с надеждой.

Маг лишь покачал головой:

– Увы, придется привыкнуть, – вновь разразился смехом. – А наряд тебе к лицу, не понимаю, почему ты недоволен, – подбодрил он Антона.

Антон, окинув себя взглядом, осторожно кивнул.

– Впрочем, остальное мне по душе, и меч тоже. Откуда это у тебя? – с любопытством спросил он.

– Лишь знай, что и доспехи, и меч – достойного качества, – ответил маг. – Они будут служить тебе верно. Теперь всё это принадлежит тебе.

– Я слышал, что некоторые нарекают свои клинки именами. Следует ли мне поступить так же?

– Безусловно, это достойная традиция, но лишь для того меча, который придет на смену этому: у меня есть особая идея для него. Однако пока об этом можно не думать – нам пора отправляться.

– А что же мне делать с прежней одеждой?

Старая одежда, словно повинуясь волшебному зову, отправилась в мешок и вместе с ним исчезла. На немой вопрос Антона маг с уверенным спокойствием ответил:

– Не волнуйся, она в надежном месте, и когда понадобится, ты ее вернешь.

Они тронулись в путь. Солнце уже выскользнуло над горизонтом, и воздух предвещал знойный день. Оно вздымалось ввысь, словно угрожая искусно обжечь землю своими неумолимо жгучими лучами. Вскоре это предупреждение стало явью. К счастью, слева струилась безымянная река, где можно было освежиться и утолить жажду. Маг лишь раз пригубил из своего бурдюка. Казалось, ему были нипочем и жар, и холод, и ливень, и снег. На его невозмутимом лице не появилась ни единой капли пота, в то время как Антон изнемогал от жары.

«Вот что именно показалось мне странным в его облике вчера», – размышлял Антон, – «Возраст на его лице прочесть невозможно. Борода сединой покрыта, а черты его вне времени». – Антон пожал плечами, – «Маг, ни дать ни взять».

Антон шагал, спотыкаясь, по жухлой траве, а солнце беспощадно палило его затылок. Путешествие вдоль реки должно было подарить им облегчение, но только маг, шагающий впереди, казался неуязвимым для этой невыносимой жары. Антон украдкой бросал взгляды на спутника, удивляясь его стойкости. Казалось, что маг был не из этого мира, словно силы природы подчинялись его воле.

– Как ты это делаешь? – наконец вырвалось у Антона, когда они добрались до затененного участка на берегу реки, и он бросился на колени, чтобы обмакнуть лицо в прохладную воду.

Маг улыбнулся, но не замедлил шаг, спокойным жестом подзывая Антона продолжать движение.

– Тебе просто нужно научиться слушать мир вокруг, – ответил он, не останавливая шепота своих уст. – Когда ты в гармонии с природой, она охотно делится с тобой своей силой.

Антон поднялся, ошеломленный, отряхиваясь от капель воды и вглядываясь в непроницаемое лицо мага. Он не был уверен, что понял, что именно имел в виду его загадочный спутник, но что-то в его словах заставило его задуматься. Было что-то гипнотическое в плавных движениях мага, будто резонирующих с ритмом окружающего мира.

– Думаешь, я смогу этому научиться? – спросил Антон, стараясь скрыть сомнение в своем голосе. Он вдруг жаждал этого знания, стремился разгадать тайну, скрытую за спокойствием мага.

Маг на секунду замер, потом повернулся к Антону и с проницательным взглядом сказал:

– Ты уже начал. Путь начинается с вопросов. – В его глазах заплясали искорки, как если бы свет солнца рассеивался внутри, отражаясь от воды.

Направляясь дальше вдоль реки, Антон почувствовал, как в его сердце зарождается новый огонь. Он не был магом, но в этот момент солнечные лучи уже не казались такими немилосердными. Природа шептала что-то ему, и он был готов слушать.

К вечеру, когда было еще светло, перед ними раскинулись величественные стены Трои.

Троя, величественный город, извечно окружённый легендами и эпосами, возвышается на берегу Эгейского моря, словно древний каменный страж, наблюдающий за горизонтом и движением времен. Стены её, возвышающиеся над землёй, были зодчеством несравненной искусности, что не раз поражала сердца захватчиков своей непреодолимостью и величием. Массивные врата, сквозь которые шум потока людского непрерывно курсировал, открывали путь в саму душу города.

Антон смотрел на них с неподдельным любопытством. «Здесь явно была замешана божественная рука», – задумался он. – «Смогут ли катапульты одолеть такие стены, и сколько времени на это понадобиться?» Вопросы обрушивались на Антона без устали, но ответов он не знал. Да и откуда бы ему знать? Еще вчера он занимался своими бумагами в кабинете, а сегодня стоит перед величественными стенами Великой Трои.

– Кто там? – раздался грубый голос стражника за дверями, вырезанными прямо в стене.

– Вы знаете меня как Авалора, жреца-прорицателя из Дельфийского оракула, – не успел закончить маг, как двери тут же распахнулись. Стражники начали кланяться и извиняться, что сразу не узнали его.

– Ничего страшного, не стоит извинений, – успокаивал их маг, поднимаясь наверх по стене. Когда они поднялись, перед ними открылся целый город.

Внутри, меж узеньких улочек, витала смесь ароматов: утренней лаванды с рынков, благовоний из храмов и морского воздуха, что приносил далёкие шёпоты просторов. Храмовые комплексы, величавые и строгие, являли собой воплощение благоговейного покоя и силы. Их колонны, касаясь небес, напоминали о капризах богов, чьими именами заполнялись свитки преданий.

Над всем этим величественно вздымался дворец, ослепительно украшенный золотом – сердце Трои, священный приют её царей и героев, имена которых воспеты в легендах как символы доблести и чести. Вокруг него, подобно кольцу, раскинулась обширная площадь, где пересекались жизни и судьбы народа. За этим грандиозным зданием выстраивались дома различных размеров, определяемых кошельками их владельцев, словно отражая социальные иерархии современного мира Антона. Вдали, за крепостными стенами, теплые солнечные лучи ласкали обширные поля, которые с любовью возделывали труженики Трои. Здесь, в этой благословенной земле, гармония жилищ и природы сливались в один непрерываемый поток жизни, пронизанный эхом прошлого и надеждой на будущее. Каждая деталь этого утопического пейзажа напоминала о величии, оставшемся в сердцах народа, чей дух непоколебим, даже когда время, как поток, несет все вперед.

Троя, окутанная преданиями и мифами, являлась ареной грандиозной истории, где сливались воедино героизм и хитроумие, предательство и любовь. Великие войны, которые потрясли её стены, стали страницами истории, вечной как Эгейский прибой. Здесь вдохновение питало поколения поэтов, мечтателей и завоевателей, и каждый, кто ступал на её священную почву, безмолвно воссоединялся с великим прошлым, глас которого раздавался вечно, подобно морскому бризу, что несомненно будет вечно омывать её берега.

– Лучше скажите мне, стражники, – обратился к ним Авалор, – у вас сегодня праздник какой-то?

– Царь Приам устроил празднования в честь завтрашнего отплытия его сыновей к царю Спарты Менелаю.

– Вот как, – удивился Авалор. – Ну-ка, пойдем, Антон, – позвал он его, и, кивнув стражникам, уверенно зашагал в сторону площади, так что Антон едва поспевал за ним. Вскоре они достигли площади, и Антон увидел царскую свиту. Перед дворцом возвышался трон, на котором восседал старец, по всей вероятности, царь Приам, ибо расстояние не позволяло четко рассмотреть его лицо.

Вдруг из толпы вышла девушка, схватила Антона за шею и потащила. Тот успел лишь окинуть беглым, растерянным взглядом мага, который рассмеялся в ответ. К магу подошла другая девушка, он не сопротивлялся, а она почтительно поклонилась и, взяв его под руку, повела дальше. Его же буквально тащили, как местного оборванца. Но, возможно, так у них принято принимать чужеземцев.

Вскоре они очутились в кругу танцующих. И это по душе было Антону. Однако в доспехах не потанцуешь, и девушка, понимая это, помогла ему снять оружие и доспехи, повесив их на специальные деревянные приспособления. Он задумался, не украдут ли снаряжение, пока он будет в плясе, но девушка не дала времени на раздумья: пустилась в танец, увлекая его за собой. Музыка звучала удивительно, совсем не похожая на ту, что он слышал прежде. Освоив немногочисленные движения, Антон быстро включился в действие и даже начал импровизировать новые, вызывая восторженные возгласы толпы. Танцуя, он чувствовал себя королем сцены.

Но как глубоко он ошибался! Толпа танцующих большей частью следила не за его движениями, как ему казалось, а за другим танцором, который оказался нашим Авалором. Он двигался с такой грацией и изяществом, что рядом с ним Антон чувствовал себя простым прыгающим козлом. Но это не остановило его, ведь, оглядевшись вокруг, Антон понял, что на фоне остальных танцоров он выглядел не так уж плохо. Танцоры были на редкость разношерстные: кто-то без руки, иной без ноги, иной без зубов. А один субъект, по-другому не сказать, вступил в круг с огородным серпом и размахивал им, словно утративший рассудок. Но, к удивлению Антона, его никто не выдворил. Лишь освободили пространство вокруг, чтобы никто не пострадал.

Там были и прекрасные девушки, мило улыбающиеся и танцующие с Антоном. Что же касается мага, то он танцевал так, словно всю жизнь этим зарабатывал на хлеб. В целом, праздник Антону понравился. После очередного танца он направился к столам с напитками. Сделав глоток вина, Антон ощутил чей-то нечеловеческий взгляд, который взбудоражил его душу. По коже пробежали мурашки. Едва заметно прокравшись к своему оружию и доспехам, дабы танцующие его не заметили, он облачился в доспехи, извлек меч и скользнул в закоулок, откуда, ему казалось, исходил этот изучающий взгляд, желая разобрать, не плод ли это его воображения.

– Кто здесь? – смело возгласил Антон. По стенам скользнула огромная тень, совершая таинственный танец. С мечом наготове он приблизился и застыл: в темноте вырисовывался силуэт трехметрового создания. Желтые, как пылающие угли, глаза свирепо уставились на Антона. Эти глаза принадлежали волчьей голове, но существо стояло на двух ногах. «Оборотень», – мелькнуло в его мыслях.

– Почему Авалор направил тебя сюда? – процедило в ответ существо, полное враждебной силы.

«Оно и говорить умеет», – с изумлением отметил Антон. – О чем ты вообще?

– О маге, который тебя сюда послал!

– Кто ты такой?

– Здесь вопросы задаю я.

– Лучше объясни это ему, – сказал Антон, уверенно указывая на меч.

– Пугаешь меня своей зубочисткой, которую я тебе же и подбросил? – усмехнулся оборотень презрительно.

– Что ты мелешь, пёс? – угрожающе буркнул Антон.

Глаза оборотня налились кровавым светом.

– Тупой секретарь судебного заседания, – пробормотал он, выхватив секиру из-за спины и обрушил её на Антона. С мечом наперевес, Антон парировал удар, чудом удерживая оружие, столь велика была сила удара. На секунду в глазах оборотня мелькнуло удивление: как мог человек выдержать такой натиск? Злобно уставившись друг другу в глаза, они замерли в немом противостоянии.

И в тот миг Антон уловил среди воя толпы знакомый голос чародея.

– Вархалл, о нашем разговоре позже, оставь этого человека в покое, – с силой прозвучало повеление. Оборотень замер в недовольстве, скалясь, и, наконец, кивнув, бесшумно растворился в воздухе. Очевидно, не Антон один услышал этот голос.

Решив обсудить с магом странную ситуацию позднее, Антон пожал плечами, аккуратно разместил свой гардероб, прошёл к столу, выпил еще вина и, отдавшись ритму, двинулся танцевать. Но вдруг музыка прервалась, и толпа зашумела: – «Давайте игры!»

Начались приготовления. Внесли длинное деревянное сооружение, над которым колебалось десять огромных железных молотов, раскачивающихся в разные стороны. Пройти между ними казалось делом не из простых, но желающие пробовали вновь и вновь, осыпаемые ударами и падая, не добираясь и до середины пути. Перед началом каждому на тело надевали мешок, мягко защищающий от ударов. Маг, улыбаясь, предложил Антону вступить в очередь и испытать свою ловкость. Жажда проверки собственных возможностей была неодолима, и Антон решил рискнуть. Некогда он и не подумал бы о таком, но теперь он стал другим. Теперь только вперёд.

Пристально изучив ритм и траекторию молотов, Антон осознал, что успех возможен только в одном темпе.

Наконец подошла его очередь. Когда к нему стали примерять защитный мешок, Антон отказался, вызвав изумление и шепот среди троянцев. Все было просто: мешок стеснял движения. Антон напрочь отгонял мысли о последствиях удара. Застыв на месте, он на короткий миг превратился в статую, а затем внезапно рванул вперёд. Полоса, казавшаяся лишь мгновением, растянулась. Каждый шаг приносил пугающее ожидание столкновения справа или слева, но он до последнего оставался невредим. Успешно преодолев последнее препятствие, он остановился и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох.

Воцарилась тишина. Прошло долгое мгновение и послышался довольный крик: – «Молодец!» – и в ту же секунду воздух распахнулся шквалом аплодисментов. Ликом толпы был восторг. «Я справился!» – пронеслось в сознании Антона, наполняя его сердце радостью и триумфом.

Глава 4

Вечер в тот день был особенно красочным – багряное солнце, потонувшее за горизонтом, обещало рождение новой легенды.

Антон стоял перед царём Приамом и его семьёй.

Приам, обладая величественным обликом, внушал глубокое уважение и благоговение. Лицо его, хоть и изрезанное морщинами, сохраняло остатки былой красоты и аристократичности. Седина его волос подчёркивала мудрость и обширный жизненный опыт, а глубокие глаза излучали понимание и сострадание.

Гектор, его сын, представлял собой образец мужественности. Высокий и статный, он обладал крепким телосложением, которое являло силу и ловкость. Его темные кудрявые волосы были вечно слегка растрепаны, а взгляд, полный решительности и благородства, показывал готовность к защите своих близких.

Парис, напротив, был воплощением изящества и обаяния. Его внешность была почти совершенной: правильные черты лица, светлые вьющиеся волосы и пленительные глаза. В его движениях ощущалась легкость, а мягкая улыбка на устах не оставляла равнодушным ни одну женщину.

Кассандра поражала своей красотой и таинственностью. Ее длинные волнистые волосы обрамляли бледное лицо, в глазах которого плескался огонь пророчества. Взгляд ее был глубок и пронзителен, он заставлял задуматься о непознанном. Ее тонкая фигура и утонченные жесты создавали ауру загадочности вокруг нее.

Поликсена, младшая из дочерей, сочетала в себе нежность и грацию. Ее юная привлекательность была подчеркнута свежестью и открытостью. Чёрные волосы ниспадали волнами на плечи, а карие глаза светились юношеским оптимизмом и добротой. В ее облике читалось обещание будущей красоты и благородства.

Семья Приама изучала чужестранца с явным интересом. Антон, встретившись взглядом с Кассандрой, слегка покраснел, поражённый её красотой.

Царь Приам, облокотившись на свой переносной трон, задумчиво смотрел на молодого человека, который стоял перед ним. Антон Коняхин только что завершил испытание, которое ранее удалось пройти лишь одному человеку. Внимательно прищурившись, он всматривается в черты лица Антона, пытаясь уловить тень происхождения или пророчество, скрытое за храбростью и решимостью молодого человека.

– Кто ты, отважный человек? – голос царя Приама звучал ровно, но с нотками беспокойства. – И был лишь один, кто прежде справился с подобным испытанием, и имя ему – Гектор, – воскликнул он с гордостью.

– «Гектор, Гектор», – как один, вторила толпа, – «Гектор, Гектор».

Гектор с улыбкой поднял правую руку в знак благодарности, и толпа ответила ему новым гулом восторга.

Антон поднял глаза. Он с детства мечтал оказаться в центре событий. Теперь он стоял здесь, под взглядом царя, рядом с магом Авалором, которому доверял как брату.

– Ваше Величество, я – Антон Коняхин, – ответил он, стараясь скрыть волнение.

Слова его звучали уверенно, хотя сердце его колотилось с неистовой силой. Толпа, стоявшая за спиной, замерла в ожидании ответа царя.

– Коняхин?! – снова произнёс задумчиво Приам, словно пробуя на вкус это слово. Тут же Антон вспомнил, что в Древней Греции не существовало фамилий. – Это отец твой так зовётся? – с явным сомнением в голосе спросил Приам, – Или же это всего лишь прозвище?

– Это племенное имя! – ответил Антон, поспешно обдумав свои слова. Рядом послышался тихий смешок, свидетельствующий о реакции мага.

– Вероятно, в твоём племени особое почитание к лошадям, – с улыбкой заключил царь Приам.

Маг Авалор, в длинной мантии, украшенной таинственными знаками, сделал шаг вперед и, подняв руку, призвал всех к тишине. Его голос, глубокий и задумчивый, пронесся над головами собравшихся, как манящий морской бриз.

«Когда он успел облачиться в мантию?!» – изумленно отметил Антон.

– Царь, – начал Авалор, формируя слова с той осторожностью, которая приходит с годами мудрости. – Этот молодой человек, который ныне стоит перед нами, заслуживает нашего уважения. Я объявляю, что Антон Коняхин – мой друг и достойный соратник. Его мужество и решимость – дары, которые несут немногие. Мы должны приветствовать его не как чужака, но как брата.

Все головы повернулись в сторону Антона, чей решительный, но скромный вид наполнял их сердца надеждой. Он, не отворачиваясь от взгляда царя, шагнул вперед, отвечая с достоинством:

– Я лишь скромный человек из далекой земли, но желание мое быть достойным этой великой страны и ее благородных героев. Я готов доказать вам свою верность и силу.

Толпа выдохнула, словно единое существо, и вновь загудела, но теперь вместо скандирования имени Гектора, слышались восторженные восклицания в честь Антона.

Царь Приам поднялся. Великий и мудрый, он всегда знал, что дело не только в силе, но и в сердце.

– Пусть Антон Коняхин войдёт в историю нашего народа, – произнёс он, вложив в эти слова всё своё благословение. – Пусть станет он примером для будущих поколений. Останься с нами, и узри, как ты вплетешь свое имя в легенды и песни нашего народа.

Антон поймал взгляд мага Авалора. Старый друг улыбался, молчаливо одобряя выбор судьбы.

Толпа вокруг них продолжала гомонить, их радостные крики многократно отражались эхом от мраморных стен великого дворца. Имя Гектора, ставшего символом отваги для троянцев, звучало в веках, но сегодня все взоры были устремлены на нового претендента на славу.

– О, мудрый Авалор, друг мой и жрец-прорицатель великого Дельфийского оракула Аполлона, – начал Приам с благоговейным трепетом, – поведай нам о Пифии, хранительнице тайн и её пророчествах о будущем нашей прославленной Трои.

Авалор, возвышающийся над всеми в своей ослепительной мантии, кивнул учтиво, его лицо озарила мягкая, всезнающая улыбка.

– Пифия в добром здравии, о великий царь, и её прорицания пробуждают благость и надежду. Она видит в своих видениях блестящее будущее для Трои – вашему городу суждено прославиться на века.

Его слова, подобно раскатам грома, окатили пространство негромким но торжественным шумом.

– Но есть еще обстоятельство, достопочтенный Приам. Звезды указали на одну душу среди нас, от которой зависит ваш триумф и слава Трои – это доблестный Антон.

Все взгляды снова скользнули к молодому воину, облаченному в броню, который стоял рядом, не ожидая столь пристального внимания. Антон опустил глаза, чувствуя, как, казалось бы, само его сердце замирает в груди. Волна смущения захлестнула его.

– Ваше будущее славно, царь Приам, – продолжал Авалор, – и пусть Антон станет вашим надежным стражем и героем, который приведет вас ко всем чаяниям Пифии.

Улыбка снова появилась на лице Приама, и он шагнул вперед, поднимая бокал в честь своего друга-жреца и Антона.

– Пусть вездесущие боги благословят Антона и Трою! – воскликнул Приам. И с этими словами, поднялась радостная симфония голосов, ода новых надежд и вечной славы. – Нам пригодятся такие воины, – одобрительно кивнул Приам, указывая на Антона. – И к тому же, мы не вручили призы сегодняшнему победителю, а именно, щит нашего лучшего кузнеца и дом, расположенный рядом с дворцом.

Из царской свиты вышли две девушки, направлявшиеся к Антону. Одна из них несла щит цвета ночи, другая – поднос с ключом, вероятно от нового жилища. Он был деревянный и очень простой, с зубцами старинного штифтового замка.

– Ты, Антон, победитель сегодняшнего испытания, – прогремел Приам, – Поздравьте его! – и ликующий гул толпы воссиял в буре оваций.

Антон, едва сдерживая волнение, поклонился царю Приаму и народу. Этот момент казался ему нереальным, словно сон наяву. Чувствуя на себе взгляды сотен людей и ощущая тяжесть щита в своих руках, он осознал, чего он хотел от жизни.

– Я благодарен вам, о великий царь, и вам, жители Трои, за честь, которую вы мне оказали, – произнес Антон голосом, который едва выдавал его истинное волнение. – Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие и стать достойным соседом и защитником великого города.

Приам снова кивнул, показывая, что полностью удовлетворен ответом.

– Ваш путь только начинается, Антон, – с теплотой произнес он, – но я вижу в тебе не только воина, но и человека благородного духа. Пусть твой щит будет всегда надежной защитой для нашего народа, а новый дом – местом покоя и силы.

Когда утихла новая волна ликования толпы, Приам возгласил:

– Ликуй же, о прекрасный народ Трои, а вас, мои благородные гости, прошу следовать за мной во дворец.

***

Царь Приам, опираясь на посох, шел сквозь величественные залы дворца. За ним безмолвно следовали Авалор, Антон, Гектор и Парис.

Дворец Трои – величественное сооружение, которое пленяет взоры своим изяществом и роскошным убранством. Он возвышается, как символ искусства и богатства, сохраняя историю и легенду в своих стенах. Строение впечатляет своими гармоничными пропорциями и утончённой детализацией кажущихся бесконечными фризов и барельефов, предстающих перед посетителями словно ожившие древние мифы.

Фасад дворца украшен колоннадой, создающей эффект торжественного величия. Каждая колонна искусно обработана руками лучших мастеров, следящих за каждым изгибом и каждой мелкой деталью, заботясь о величии и долговечности произведения. Огромные мраморные ступени ведут к массивным дверям, позолоченные накладки которых отражают солнечные лучи, словно приглашая прикоснуться к эре золота и великолепия.

Интерьер дворца представляет собой роскошь, которая завоёвывает с первого взгляда: широкие залы с высокими сводчатыми потолками, украшенные изысканными фресками и богатыми лепными элементами, открывают взору образы из античной эпохи. Поразительное мастерство архитекторов и художников проявляется в каждой мелочи: от инкрустированных мозаиками полов до великолепных люстр, ниспадающих звездным сиянием комнат.

На большом парадном дворе, окруженном мраморными арками и статуями древних героев, плавает аромат густых садов с тщательно ухоженными цветами и экзотическими растениями. Звуки фонтана, журчащего среди ухоженных клумб, наполняют воздух умиротворением, подчеркивая гармонию и восхищение природой.

Дворец Трои остается не только архитектурным шедевром, но и памятником человеческому стремлению к красоте и величию, образцом интеграции искусства, истории и культурного наследия, передающим мудрость и вдохновение через поколения.

Впереди, не оборачиваясь, Царь Приам внезапно начал говорить:

– Великие времена требуют великих решений. Мы вступаем в эпоху перемен, где вера и доблесть должны соединиться для блага Трои.

Голос его звучал глубоко и уверенно, отражая тяжесть ответственности, лежащей на плечах правителя. Авалор лишь кивнул, а Антон почувствовал, как вспыхивают разом желания приключений и силы.

Позади шли Гектор и Парис, каждый со своими мыслями. Гектор, уже давно признанный защитник Трои, изучал Антона взглядом, полным любопытства. Парис, погруженный в свои романтические мечты, едва замечал происходящее вокруг.

Дворец сиял множеством огней, стены украшали горящие масляные лампы. С первого взгляда поражала великолепная разноцветность, царствующая вокруг: полы были покрыты шерстяными коврами невероятных оттенков. На стенах оживали образы богов и титанов, созданные кистью местного художника. Могучий Зевс-громовержец восседал на троне Олимпа, сверкая глазами, Аполлон грациозно играл на лире или замирал в позе стрельца с натянутым серебряным луком. Посейдон правил морскими просторами, а Афродита любовалась собой в зеркале, расчёсывая золотым гребнем свои прекрасные локоны. Антон, зачарованный этим зрелищем, не заметил, как они подошли и остановились у одних из покоев. Войдя внутрь, он приступил к осмотру.