Троянский конь

– Мой лук и мои амазонки всегда поддержат Трою, – с вызовом произнесла Артемида. Арес, Гера и Афина бросили недовольные взгляды в её сторону, но промолчали.

– Отец, я верю в Авалора, ибо ненавистны мне войны. Если его стремление предотвратить кровопролитие, то я всей душой поддержу его, – произнесла Афродита.

– Я услышал тебя, дочка, – кивнул Зевс и обратился к Аиду. – А ты что скажешь, брат мой, покровитель царства мертвых? Почему молчишь?

– Что говорить, – отозвался он с безмятежным лицом. – Ты знаешь, что мне так же безразличны дела живых, как и им вспоминается моё царство лишь тогда, когда смерть уже на пороге. Решайте, как вам угодно. Я останусь беспристрастным.

– Нейтралитет – это слабость, – провозгласил Арес, его слова разносились с силой грозы. Лишь легкая улыбка перерезала лицо Аида, глаза же оставались в непроницаемой строгости.

– Арес, ты намерен обсуждать со мной слабость? – его голос звучал, словно эхо подземных глубин.

Арес был готов ответить, но Зевс жестом остановил его, жёстким голосом молвив:

– Арес, прекрати это, довольно смуты среди богов! Это твое последнее предупреждение.

Арес кипел внутренне, но не выдал эмоций, только кивнул сдержанно.

– За сказанное! – вскричал Дионис, осушив кубок своего вина, и его тост развеял напряжение, озаряя лица богов улыбками.

– Вот и Дионис, неизменно в своей стихии: явился с превосходным вином и напустил на нас речей невпопад, – наигранно подметил Зевс, искрясь легкой усмешкой и вызывая радостный смех окружающих. – Скажи, появишься ли ты когда-нибудь на совете без следа вина, Дионис? И неужто стоит так упиваться своим напитком?

– Истина в вине! – ответствовал он, и, взмахнув рукой, наполнил кубки вином.

Арес, взяв свой кубок, покрутил его в руках и заметил:

– Еще один философ. Думаю, вы сработаетесь вместе, – его взгляд скользнул от Диониса к Авалору. Осушив кубок, добавил со снисхождением: – Вино отменное, а философ так себе.

Боги, собравшиеся в зале, с улыбками скользнули взглядами к Дионису. Тот в ответ едва заметно улыбнулся и, подхватив кубок, внезапно метнул его прямо в Ареса. Арес, словно молния, выхватил меч и ударом разрубил летящий сосуд. Кубок, взлетев, устремился к дальней стене зала, где, расколовшись, рассыпался на осколки.

В зале раздался оглушительный гул, возмущённых богов.

Могучий кулак Зевса с грохотом обрушился на массивный стол, и высоко в воздух взметнулись подносы и кубки. Однако ни один плод не покинул границу подносов, ни капля вина не покинула чаши; вся утварь, словно по волшебству, вновь опустилась на первоначальные места, с мягкой грацией подчёркивая своё божественное происхождение.

– Покинь залу, Арес! – прогремел мощный голос Зевса, оглашая своды зала ударом грома. Маг Авалор, внимая этому могуществу, прикрыл уши руками, а Гермес встрепенулся на своём месте. Арес, невозмутимо поднявшись, перевёл взгляд на Герy и, получив от неё одобрительный кивок, спокойно удалился.

– Не тревожься, о супруг мой, оставь его, – молвила Гера, обращаясь к громовержцу.

– Я спокоен, – отозвался Зевс. – Продолжим наш совет.

Остальные боги также высказались, расходясь во мнениях: одни поддержали Геру, Афину и Ареса, другие – Аполлона, Афродиту и Артемиду. Так возникли две коалиции. Но нашлись и те, кто предпочёл остаться в стороне, как Аид, Деметра, Гефест и другие.

– Внемлите словам моим, – возгласил Зевс, – в дни Троянской войны я воспретил богам вмешиваться, предоставив смертным самим вершить свою участь. Однако некоторые из вас осмелились ослушаться, и мне не подобает ныне карать вас, ибо минуло много времени. Теперь же, с моего позволения, Авалор свободен воплотить наши мечты, и боги, осмелившиеся помешать ему, познают ярость моего гнева. – В подтверждение его слов грянул такой оглушительный гром, что колонны задрожали. – Это всё, вы можете идти. А ты, маг, останься, – Авалор, почти покинувший зал, остановился. Когда все вышли, Зевс вновь заговорил:

– Со времён великой битвы с титанами минуло много веков, и некоторые боги решили, что я утратил былую мощь. Будь на чеку, маг, ведь кто-то осмелится ослушаться меня. Что до Антона, он должен быть основательно подготовлен. Зеркала здесь способны отвечать, и весьма ядрено, – улыбнулся Зевс. – Ему надлежит завоевать доверие Дома Приама. Помни: если почуешь неладное среди богов, сразу ко мне, но и они знают это, так что их действия будут хитры.

– Как скажешь, Зевс. Не переживай об Антоне: у него есть знания и мастерство, только тело его подводит. Но у меня есть план, и если я прав, он станет одним из лучших воинов. Перенесённый в Трою, он предотвратит победу греков, – заверил маг.

– Так тому и быть! – провозгласил Громовержец.

***

Вокруг квадратного стола собрались Посейдон, Арес, Гера и Афина, погружённые в молчание и в раздумья о вышедшем совете и его значении для каждого из них. Тишину нарушил только Арес:

– Не бывать этому – я ни за что не допущу триумфа троянцев.

Посейдон, медленно проводя ладонью по своему трезубцу, заметил:

– Зевс не шутит, и на сей раз нам придётся худо, если вмешаемся.

Гера, резко глянула на Ареса, и его сознание уловило её мысль: «Надо убедить Посейдона, иначе дело плохо», на что Арес кивнул ей и ответил:

– Громовержец ослабел. Разве ты не видишь, дядя? Теперь он лишь напрасно метает молнии и сотрясает сооружения. – С этими словами Бог войны внезапно вонзил свой меч в сердце стола и окинул всех таинственным взглядом. – Впоследствии, Посейдон, тебе суждено стать Верховным Богом.

Глаза Посейдона, оторвавшись от любования трезубцем, пересеклись с Аресом, полные крайнего изумления.

– Что ты говоришь, племянник? Неужели это возможно? Каким образом эти опасные помыслы зародились в твоём разуме? – с изумлением покачал головой Посейдон.

– А почему бы и нет? – вступила в разговор Гера, – Мы, как боги, свободны поступать по своему усмотрению. О чём разглагольствует Зевс? Не трогайте людей, там не показывайтесь, тут не вмешивайтесь. Сплошные запреты, потому нас и позабыли. Как смертным верить в нас, если мы не проявляем себя? С тобой, Посейдон, мы изменим это и укажем человечеству его место. Они станут бояться, и, разумеется, почитать нас.

– Опасные речи вы изрекаете, – заметил ошеломлённый Посейдон, – Как вы себе это представляете? Мы не можем просто так ворваться на Олимп и броситься на громовержца.

– Пока не можем, – спокойно ответил Арес.

– Что ты замыслил, Арес?

– Нас слишком мало, нам нужна поддержка.

– Привлечь других богов будет нелегко, – заметила Афина, – Разговоры об этом могут стать опасными.

– Одних богов может оказаться недостаточно, – задумчиво добавила Гера.

– На что ты намекаешь? – с удивлением спросила Афина.

– Говори прямо, сестра, что ты задумала? – нетерпеливо потребовал Посейдон.

– Терпение, боги, терпение, – загадочно ответила Гера.

Глава 2

В черном костюме с бардовым галстуком, шаркающей, подергивающейся походкой, в вечер четырнадцатого дня весеннего месяца на открытую площадку перед дворцом Правосудия вышел секретарь судебного заседания Антон Коняхин.

Кличка – Конь, прицепилась к нему с раннего детства. Поначалу он гневался из-за этого, но позднее принял как данность.

Знакомые, впервые услышав это странное прозвище, недоумевали: как это – человек и конь? Однако с течением времени становилось очевидным, что оно подходит ему предельно точно. И это объяснялось не только звучанием фамилии.

Со временем Антон сам лично убедился в этом. Работая в огороде у своего дяди, он трудился с такой же выносливостью и терпением, какие присущи благородным жеребцам. Люди начали приходить к нему за советом и помощью, и никто не удивлялся, что его кличка стала его визитной карточкой. Да и сам Антон начал ощущать себя как будто частью чего-то древнего и могучего, частью великой истории, где он – это и герой, и его верный конь одновременно.

Антон мчался по жизни, словно скакун, который не знает преград, стремясь вперед с неукротимым рвением.

Люди, наблюдая за ним, начинали понимать, что это прозвище стало отражением его сущности, наполненной как дерзостью, так и благородством. Мудрость и сила, которые он воплощал, порой казались невообразимыми, как и сама судьба, ведшая его по этому извивающемуся пути. Так звание «человек и конь» стало не простым словосочетанием, а гимном той гармонии, что соединяет дух и тело, мощь и изящество в одной уникальной личности.

Когда Антон стал взрослым мужчиной, и кличка уже не возбуждала в нем ни досады, ни протеста. Наоборот, он увидел в ней некую силу, которую несет это слово. Конь. Кто, как не конь, известен своей стойкостью и преданностью, своей способностью нести тяжелые грузы и никогда не жаловаться? «Пусть зовут так», – однажды решил он, «значит, видят во мне нечто большее».

Так шли годы, и Конь, ставший настоящим лицом правосудия города, продолжал жить и идти по своей дороге, сохраняя в сердце ту простую истину, что неважно как тебя зовут, важно, какой след ты оставишь в этом мире.

Антон с детства сталкивался с влиянием ожиданий окружающих, что неизменно сформировало его выбор в пользу карьеры в юриспруденции. Хоть Антон и преуспел в своей профессиональной жизни и добился определённого успеха в юридической сфере, занимая должность секретаря судебного заседания, а позднее и помощника судьи, он продолжает испытывать внутренние сомнения о своей профессиональной реализации.

Его увлечение древним миром и философией приводит его к размышлениям о счастье и личной удовлетворённости. Антон старается следовать философии, которая утверждает, что истинное счастье приходит от занятия любимым делом и получения за это вознаграждения. Он убеждён, что настоящий успех достигается через следование своему призванию, и работа, которой он не испытывает страсти, может привести к неудовлетворённости и ощущению потраченной впустую жизни.

Эти размышления побуждают Антона задуматься о смене профессионального пути и возможности поиска работы, которая больше соответствует его интересам и внутренним стремлениям. Его текущая ситуация представляет собой классический пример конфликта между внешними ожиданиями и внутренними желаниями, что делает поиск баланса и личной гармонии его главным приоритетом.

На улице было промозгло и ветрено, серые тучи висели низко, будто пытаясь сгуститься у Антона над головой. Он шел, засунув руки в карманы куртки, и мысли не давали ему покоя, вихрем кружась в сознании. Разбитое зеркало и уничижительный комментарий Марины не оставляли его даже на мгновение.

Антон остановился у прилавка с газетами, машинально рассматривая их, но на самом деле не видя ничего. Это была местная лавка, и продавец знал его в лицо. Улыбнувшись про себя суровому взгляду продавца, Антон сделал вид, что просматривает заголовки.

В сознании Антона промелькнули воспоминания о недавнем разговоре с Мариной. Её пренебрежительная усмешка, слова, которые она бросила, как будто это пустяк, ранили его больше, чем он был готов признать. Он вспомнил, как только удивлённое выражение её лица остановило его от более резкого ответа.

«Всё, что произошло, всего лишь случайность», – пытался он себя утешить, но обида продолжала мучить его как заноза.

Тяжелый вздох вырвался у него из груди, и он решил двигаться дальше, прочь от асфальтированной улицы и сувенирного киоска. Медленно, словно ведя диалог сам с собой, он направился к парку, где шаткие силуэты деревьев колыхались под невидимыми руками ветра.

Парк, казалось, был единственным местом, способным немного облегчить душевное состояние Антона. Здесь, среди согнутых под ветром деревьев, он мог быть сам собой. Закалившись в одиночестве, Антон находил утешение в простом наблюдении за окружающим миром: птицы, между делом преследующие друг друга в сумерках, блестящие капли дождя, оседающие на листья.

С каждым шагом его гнев утихал, и он почувствовал, как вновь обретает прежний покой. На краю парка находилась укромная лавочка, где Антон обычно проводил время, читая или просто размышляя. Заняв свое излюбленное место, он позволил себе на мгновение забыть о работе, колких словах и раздробленных осколках зеркала.

Антон понимал, что жизнь продолжает двигаться вперед. И в гармонии, среди шепота листвы и глухого ропота ветра, он услышал себя подлинного и нашел в себе силы простить и забыть.

Антон выбрал действительно простой и приятный способ скрасить свой день – просмотр фильма и небольшое угощение. Несмотря на то, что до получки оставалась неделя и бюджет был ограничен, он решил выбраться в кино, понимая, как важно иногда сделать небольшой перерыв и отвлечься от повседневных забот.

Он сел в такси, полагая, что этот день заслуживает небольшой роскоши и комфорта. Водитель, почувствовав спешку и энтузиазм пассажира, быстро выехал на нужный маршрут. Антон тем временем думал о том, какой фильм выбрать – что-то легкое и забавное, или, возможно, с интригующим сюжетом, который заставит его на время забыть о всех неурядицах.

Иногда такие спонтанные решения и моменты могут не только изменить настроение, но и создать приятные воспоминания, которые будут греть душу еще долгое время. Пусть этот вечер станет для Антона именно таким.

Вступив в кинотеатр, Антон приблизился к афише и заметил надпись «Троя». Сердце его наполнилось радостью – это был один из его самых любимых фильмов. Приобретя билет, пиво и начос, Антон направился в зал. Там, уютно устроившись в последнем ряду, он стал хрустеть чипсами и запивать благородным пенным.

Зал медленно наполнялся людьми, и в воздухе витал приятный запах попкорна. Антон предвкушал удовольствие от фильма, который он смотрел уже не раз, но каждый раз находил в нем что-то новое. Свет начал гаснуть, и экран залился яркими красками.

Началась эпическая история о героях и мифах Древней Греции. Антон был поглощен происходящим на экране, его мысли унеслись в мир давно ушедших эпох. Казалось, что каждый кадр приносил с собой что-то знакомое и одновременно удивительное.

Зарядившая его история о героях Древней Греции и события, приведшие к разрушению величественного города, всегда завораживали Антона. Воображение перенесло его назад, в эпоху, когда мужество и коварство переплетались в смертельной схватке.

Тогда, много лет назад, Антон впервые открыл для себя мир античных трагедий. Тогда, когда он впервые прочел Илиаду Гомера. Этот текст поразил его до глубины души. В нем оживали герои, боги и простые смертные, каждая строка манила в свои тайны, каждый сюжет раскрывал неведомые горизонты.

Антон помнил, как зачитал книгу до дыр, как во время лекций по вечерам мысленно переносился в каменные залы Трои. Гектор, Ахиллес, Одиссей – эти имена стали ему родными. Он заслушался рассказами в интернете о находках археологов, мечтал о собственных экспедициях и открытиях. История Трои и великая поэма Гомера стали его путеводной звездой, вдохновившей на долгие годы.

Сидя в темноте кинотеатра, Антон улыбнулся. Его душа замирала в предвкушении любимых сцен, вновь прожитых эмоций и сладостной ностальгии по утраченной юности. Фильм начался, и он целиком погрузился в происходящее, отдавая дань уважения своему вдохновению и неугасимой любви к великому городу, пережившему века – легендарной Трое.

Вдруг в зале кинотеатра воцарился бурный чёрный ураган, лишая возможность различить хоть что-то. Начался хаос: грохот, панические крики, люди в ужасе бросились прочь, устремляясь к двери, ведущей наружу. Антона тоже охватило желание бежать, но неведомая сила приковала его к месту. Внезапно его подняло в воздух, закружило и с невиданной скоростью швырнуло в неизвестность. Антон не знал, куда его унесло: вокруг царила мрачная тьма, но он каким-то образом понял, что попал…, нет, не попал, а прямо врезался в пространственно-временной континуум. Полный мрак чередовался с ослепительно белым сиянием, снова тьма, вновь вспышка света, и Антон потерял сознание….

***

Антон проснулся и осмотрелся. Каким-то странным образом он оказался на природе.

Ночь опустилась, утопая в густом мареве звезд, мерцающих на бархатном небосводе. Лес вокруг источает тихий шёпот, словно делится сокровенными тайнами среди листвы. Здесь, вдали от городских огней и суеты, царит безмятежная тишина, прерываемая лишь редкими стрекотаньями насекомых и трелью ночных птиц.

В центре этой умиротворяющей картины разгорелся костёр, на котором жарились пару зайцев, насаженных на два вертела. Живот заурчал, и рот наполнился сладким соком предвкушения. Антон сглотнул, отгоняя мысли о голоде и скользя взглядом дальше.

С другой стороны костра сидел худощавый человек, который время от времени переворачивал ужин на огне и улыбающимися глазами смотрел на Антона. Длинная седая борода доходила у него до груди. Человек облачен был в длинный балахон синего цвета, на голове колпак, а дополнял образ жезл, который лежал рядом и светился синим светом. Что-то было странное в его лице. Что именно, Антон не мог понять.

Антон удивленно смотрел на старика, который, казалось, читал его как открытую книгу. В мрачном свете костра, окруженного таинственным сумраком леса, незнакомец выглядел почти нереально. Антон скрестил руки на груди, стараясь не показать своего беспокойства, и спросил:

– Где я? – выпалил он, наконец, решившись задать главный вопрос, мучивший его с первой минуты пробуждения.

Авалор чуть разгладил бороду и посмотрел на Антона с каким-то особенным вниманием.

– Ты был избран, чтобы помочь восстановить баланс между мирами. В наших краях начинается великий разлом, и только тот, чье сердце чистое, может остановить надвигающийся хаос.

Антон вздрогнул; он никогда не считал себя особенным или каким-то избранником. Жизнь его была вполне обычной, но внутренний голос подсказывал, что он уже не в силах вернуться к прежнему существованию. Эти земли были чужды и загадочны, но в глубине души он чувствовал, что это его новое призвание.

– И как я могу помочь? У меня нет ни меча, ни волшебства, – с сомнением проговорил Антон.

Авалор протянул руку, и в воздухе появилось небольшое, но яркое пламя, танцующее на его ладони.

– У тебя есть сердце, Антон. Это самый мощный инструмент из всех. Но сперва ты должен научиться доверять своим инстинктам и раскрыть дремлющие в тебе силы.

Антон молча кивнул, чувствуя, как искорка надежды зажглась в его груди. Впереди была неизвестность и опасности, но магия этого странного мира будоражила его кровь.

«Маг?» – промелькнула мысль у Антона. Человек в балахоне улыбнулся, будто услышал его мысли. «Да не, бред какой-то», – подумал Антон и спросил:

– Кто вы?

– Меня зовут Авалор, и да, я маг, – просто сказал он, и, не обращая внимания на недоверчивый взгляд Антона, продолжил, – Мы в полдне пути от Великой Трои.

– Великая Троя? Это же миф?

Авалор кивнул, продолжая улыбаться своей загадочной, почти детской улыбкой.

– Мифы часто скрывают в себе истины, Антон, – произнес он с легкостью. – Великая Троя – это не просто город. Это перекресток судеб и магии, место, где пересекаются миры.

Антон даже не знал, как реагировать на такие слова. Его здравый смысл противился вере в сказки, но что-то в этом человеке и окружающей его атмосфере заставляло верить.

– Ну да, конечно, Троя, маг, – произнес Антон, – Это какой-то розыгрыш? Где тут скрытая камера? Куда мне помахать?

Старик рассмеялся, посмотрел на зайцев и принюхался, – Ммм, какой аромат: видать, ужин готов, – с этими словами он снял с костра зайцев и одного протянул Антону. Тот не стал себя уговаривать и взял вертел. – Я знаю, ты очень голоден, и голова болит от перемещения. Поешь, и станет лучше, – Антон хотел что-то сказать, но маг его остановил: – А вопросы потом…

Коняхин не стал возражать, и они принялись за еду. От мяса шел аппетитный запах. Подрумяненная корочка выглядела очень аппетитно. Мясо было очень сочное и вкусное, оно таяло во рту, а сок тек по щекам. Антон поглощал кусок за куском и не мог остановиться, пока не съел все до косточек. Пока они были заняты мясом, маг установил на костёр котелок. Когда они закончили с трапезой, налил ему и себе по чашке горячего напитка из каких-то трав, который напоминал по вкусу зеленый чай. Подкрепившись как следует, ополоснув чашки водой из бурдюка, маг убрал их обратно в котомку. Потом он достал кисет с трубкой, набил табаком и, закурив, довольным голосом протянул:

– Хорошо-то как, не правда ли?

– Да, мясо было очень вкусное, давно я такого не ел. И боль в голове прошла, – признался Антон.

– То-то же, – сказал маг, – Антон Коняхин, да-да, я знаю тебя, и всю твою прожитую жизнь видел. Как ты страдал, не находя своего места в том мире, и как ты увлекался этим. Вот и случилось то, чего ты так желал – окунуться в этот древний мир.

– Хорошая попытка, но я в это не верю. Мы сейчас где-то в Подмосковье на природе, а информацию, которую вы сказали, можно было легко выяснить, – предположил Антон, – Так что нужны более веские доказательства.

– А жезл, – улыбнувшись, маг взял его в руки, – Это не доказательство?

– В любом большом магазине электроники, можно купить подобное, да и работает оно на батарейках!

– Ну да, ну да, в магазине электроники, значит, говоришь? – пробормотал маг, и вдруг поднял вверх посох и что-то прошептал. От посоха вверх поплыли синие лучи, и, дойдя до определенной точки, рассредоточились в разных направлениях вниз. Таким образом, образовался большой синий купол вокруг собеседников, диаметром в двести метров. Глаза Антона расширились, а маг спросил: – Такое можно купить в вашем мире?

– Очень красиво, но это всего лишь разновидность фейерверков, которых я видел очень много, – стоял на своем Антон.

Маг опустил посох. Купол исчез.

– Знаешь, – сказал маг, – Я и не полагал, что ты такой упёртый, – затем он улыбнулся и направил посох в Антона. Тот ошарашено смотрел, как его в воздух поднимает неведомая сила: метр, пять метров, вот уже десять метров, – Ну а теперь веришь? – услышал он снизу голос.

– Верю, верю, ещё как верю, – испуганно прокричал Антон сверху. А маг разразился громким хохотом, и через мгновение Антон уже лежал на земле.

– Но как? Как такое возможно? – удивлялся Антон, распростершись на земле. Казалось, он и не желает даже на сантиметр отрываться от земли.

– Ну, объяснять тебе, откуда взялась магия и как она работает, я тебе не буду: все равно не поймешь, – сказал маг, прекращая смеяться, – К тому же, ты же хочешь быть воином, а не магом. Да, кстати, как тебе твое новое тело: ощутил разницу?

– А что с моим телом не так? – удивленно спросил Антон, вставая. И в этот миг его озарило, о чем говорил маг. Его тело изменилось. Оно стало подтянутым, мощным, крепким. Под кожей проступали бугры мышц. Он невольно стал поигрывать стальными мускулами. Неуклюжесть и вовсе пропала, как и выпирающий живот. Он чувствовал такую силу, что, казалось, сможет переворачивать танки, и между тем, несмотря на то, что он прибавил в весе за счет мышц, чувствовал такую легкость, что можно стоять над метровым снегом и не проваливаться.

– Таких результатов, я и за двадцать лет в тренажерном зале не добился бы, – прикинул он.

– Возьми это и покажи, что умеешь, – приказал маг и кинул ему одноручный меч. Антон поймал его с поразительной ловкостью, он даже с недоверием посмотрел на руку свою. – Твоя рука, твоя, – успокоил его маг.

Антон закружился в боевом танце. Глаза его выражали глубокое удивление, а вот конечности двигались с грацией опытного воина. Все те движения, где бы он их не видел, будь то в кино, или в книгах, но которые не мог раньше повторить, хоть и долго тренировался, сейчас выполнялись так легко и просто, будто практиковались Антоном с детства. Молниеносные выпады, обманные маневры, стремительные контратаки, Антон был в кураже, и взгляд его, излучавший крайнее изумление, сменился удовлетворенностью.

– О, какой молодец! – аплодировал довольный маг, – Теперь противников можно подбирать посерьезнее, Антон – Гроза зеркал! – шутил маг, – Ну, все, все, присядь, надо продолжить разговор, – скомандовал он, и Антон остановился.

– Только скажи, что надо сделать, – с непоколебимой решимостью заверил Антон, – И ты не пожалеешь. Я буду обязан тебе всю жизнь за то, что ты вытащил меня из того мира.

– Будь самим собой: все, что мне нужно от тебя, – сказал маг, прикуривая трубку и пуская дым. – Завтра мы выдвигаемся в Трою.

– Значит, она все таки существует, – задумчиво пробормотал Антон, устраиваясь поудобнее у костра, напротив Авалора. – А я думал, это все миф. Надеюсь, я могу помочь троянцам в Троянской войне? Или она нескоро будет? В какое время я вообще попал?

– Именно этого я и хочу от тебя. А что до времени, послезавтра царь Приам хочет отправить сыновей к царю Спарты Менелаю для заключения мирного договора.