Выстрел в спину

Царит безработица. В страну разрешен безвизовый въезд для граждан, что проживают в Евросоюзе. Вот и хлынули к ним все желающие совершить дешевые секс-туры…

– Постой, Ксюша, что-то я не поняла… – переспросила она. – При чем тут одно к другому…

– А что тут, Марго, непонятного? – усмехнулась иронично подруга. – Я тебе сейчас весь этот механизм раскрою. Но только уговор. Моего имени ты нигде не засветишь. Мне еще после этого работать! Не одним днем человек живет, не мешает иметь в виду и будущее житье.

– Обижаешь!

Выдержав всю необходимую паузу по Станиславскому, подруга сделала таинственные глазки:

– Значится, Марго, приходят ко мне девчонки, желающие выйти замуж за иностранца и переехать на новое место жительство. Заполняют анкету, фотки свои дают, что покруче. Естественно, что платят мне за это «бабки». За то, что я помещаю их на свой сайт. И дело пошло.

– И что дальше?

– Мы подбираем им приличных женихов. Вернее, это делают там, – махнула подружка рукой, – наши партнеры, такого же рода агентство. Только импортное.

– И в чем тут, собственно, прикол?

– А в том, Марго, что те, с позволения сказать, «женихи» связывать себя узами Гименея вовсе-то и не собираются. Ни сейчас, ни в ближайшем будущем.

– Это как же? – моргнула она.

Снова выдержав паузу, Ксюша продолжила:

– А так, дорогая подруга! Начинают они переписываться с понравившимися им девушками. Приезжают, якобы с целью знакомства. Неделю-другую имеют девок. Делают небольшие подарки. А девки-то стараются, стараются…

– И все это заканчивается тем, что…

– Тем, что тот потенциальный жених заявляет о том, что невеста его не устраивает, готовить не умеет, во сне храпит. Да мало ли каких причин для отказа найдется. Ручкой они помашут, и только их и видали.

– А дальше?

– А дальше наши девочки пишут новое заявление и платят мне новые «бабки». Я-то свою положенную мне часть работы добросовестно выполнила. Мужика этим девкам по контракту предоставила. А то, что он их не выбрал, так это их личное горе. Лучше надо было в постели стараться.

– Кошмар какой-то, Ксюша, – покачала она удивленно головой. – И ты вот так просто об этом говоришь?

– А что тут, – усмехнулась подруга криво, – этакого особенного? Если у нас этот бизнес поставлен чуть ли не на промышленный поток. Если это, можно и так сказать, что целая политика нашего с тобой родного государства. Правда, нигде открыто никем и не афишируемая.

– Не поняла! – хмыкнула она озадаченно. – Это выгодно государству? Что за бред собачий?

– Не веришь? – рассмеялись над ее наивностью. – Знаешь, сколько «бабок» оставляют эти, так сказать, туристы? От пяти до шести миллиардов в год. Целая индустрия развита и поставлена на широкую ногу. И кто-то этим заправляет.

– Ты думаешь?

– Вне всяких сомнений. Я даже не удивлюсь, если скоро этот процесс легализуют! Откроют тут повсюду публичные дома. И каждый желающий отдохнуть и уважающий себя гражданин Евросоюза сможет качественно и очень дешево поразвлечься, потешить душу. Ко мне приезжают «женихи». А есть фирмы, организующие исключительно секс-туры. И все у них расписано: как обращаться с их девушками, сколько платить, чтобы не поднимать цену, что делать и как поступать в той или иной ситуации.

– Ну да? – покачала она недоверчиво головой.

– Да-да, Марго! А ты что, об этом и не знала?

Пришлось ей неопределенно пожать плечиками:

– Что-то такое, может быть, и слышала краешком уха. Но думала, что это все слухи и досужие сплетни.

– Такие, какие распространяет твой «Вот так»? Броского вида журнал. Не глянцевый, но с виду солидный.

– Ну, мы относимся к делу творчески. Пытаемся сначала проверить, выяснить происхождение информации. Некоторые же просто подают все «жареные» факты подряд.

– И тем больше у них тираж, чем больше они впихивают народу всякой мерзости, – пробежалась по губам подруги улыбка, наполненная едкой иронией. – Я права?

– Да, конечно. Народ наш падок до гнусных вещей! Такая национальная забава. Искать во всем мерзость. Мол, не он один самый плохой. Есть еще и похуже него. И ничем он не хуже и не лучше других. И настроение растет…

– И еще народец больно охоч до желания получить приз, разгадав ваши бесконечные шарады. И выигрывают?

– Скорее всего, те, кто их составляет, первый раз, когда расписываются в ведомости за получение зарплаты.

– А второй раз, когда их знакомые отправляют в журнал правильные ответы. По полученной от вас наводке.

– Да, где так это и происходит… – моргнула она. – Ну, несколько призов кидают и простым людям.

– Как кость, чтобы поддерживать порой угасающий у некоторых азарт. Вот видишь, Марго, не только я обманываю клиентов! Так поступает каждый в той или иной мере. Наше государство всю дорогу обманывает нас. Мы, в свою очередь, пытаемся как-то его обмануть, чтобы восполнить свои потери. Но самое любимое занятие наших граждан – это, конечно же, обман себе подобных. Это, надо сказать, несколько попроще и намного безопаснее, чем играться с законом…

Улучив момент, Марго сделала пару снимков. Правда, ничего жареного еще в них не было. Но она наверняка знала, чем все может закончиться. Пока только так, предварительные зарисовки. Вот мальчик вытянул из кармашка, держит в руке игрушку за пятьдесят тысяч баксов, кому-то звонит.

– Попался, дружок! – усмехнулась Марго.

Пусть он попробует потом объяснить простым читателям их журнала, средний заработок у которых не превышает ста долларов, откуда у него безумно дорогущая штучка? У студента первого курса. С его нищенской стипендией. И отец его сидит на зарплате и, отнюдь, не самой высокой. С нею сильно-то не разогнаться. А если каждый день, к примеру, ужинать в фешенебельном и дорогом ресторане, где каждое блюдо оценивается не в одну сотню долларов?

То-то же обрадуется их главный редактор, заполучив в руки эти снимки. Интересно, кто ее попросил об этом? Ведь все это, как она хорошо понимает, совсем неспроста.

– Значит, – сощурила Марго глаз, – на молодого Юща поступил заказ, чтобы скомпрометировать через все это не кого иного, как его же отца. Кому все это выгодно? Многим. Очень даже многим. А с кем дружна наш редактор? С самой госпожой Хелен. Не раз их замечали вместе…

Постой-постой! Но как же это надо понимать? Хелен же была верной сподвижницей Юща в их нелегкой борьбе с предыдущей властью. Значит, ветер подул в другую сторону, и бывшая, надо полагать, союзница взяла в своей политике новый курс. Только… куда и на что?

– Потанцуем? – раздалось в наушнике, и она узрела, как юноша протянул Даше свою руку.

Как только молодые люди поднялись, Марго оказалась возле их стола. Недурно, недурно. Потянет на несколько «штук» баксов. Не упустить бы момент, когда официант выложит перед ними счет. Вот это будет снимок! А пока для коллекции она сфотографирует их танцующими.

А девчонка-то, по всей видимости, уже по уши влюблена. Не сводит с парня своих сияющих глаз.

– Дашенька, – наклонился тот к розовеющему ушку.

– Что, Юрочка? – прошептали нежные губки, ловила Даша с благоговейным восторгом каждое его слово.

– У меня возникла безумная идея… – говорящие пальцы и глаза на что-то показывали, к чему-то склоняли.

– Какая? – никак не могла Дашка все понять его намеков и вдруг вся стала густо пунцовой. – Как? Здесь? – округлились ее глаза удивленно. – Кругом же люди…

– Я знаю одно место…

Как гончая, взявшая след, Марго со всей осторожностью последовала за ними. Проснувшийся и разгоревшийся профессиональный азарт гнал ее в поисках яркой сенсации. А ею что-то со страшной силой запахло.

– А если сюда кто-нибудь заглянет? – услышала она тихий прерывистый шепот и проскользнула в полутемную комнату-подсобку, кажется, журналистка поспела вовремя.

– В это время сюда никто не заходит, – успокаивающе произнес юноша. – Давно уже проверено.

– Ах! Юрочка…

Марго усмехнулась. Черт знает что городит мальчишка. Другая баба на месте этой девчонки призадумалась бы над его словами. Кем и с кем, спрашивается, все это проверено? А эта глупышка лишь глубоко вздыхает…

– Я люблю твои глазки, – шептали его губы.

– Ах! – опустила малышка томно реснички.

Удобно устроившись, Марго навела объектив.

– Я люблю твои губки…

– Ах! Мне так хорошо…

Несколько темновато было, но снимки получатся. Потом придется, конечно, немного с ними поработать и выйдет что надо. Нынешняя техника творит поистине чудеса.

Вслушиваясь, Марго еще немного постояла и осторожно покинула убежище вслед за ушедшей минуту назад парочкой. Не пропустить бы самого главного, финального акта…

– Счет, пожалуйста…

По первому знаку клиента официант подскочил к столику и подал счет. И в это время, словно совершенно случайно, Марго проходила мимо них и щелкнула фотокамерой. Вот это удача так удача. И ракурс вышел просто шикарный. И лицо молодого человека хорошо видно, и протягивающаяся рука, и отчетливые цифры на счете видны. Небрежное движение, и на стол легли стодолларовые купюры.

Еще один щелчок…

Получив по счету сполна и в придачу богатые чаевые, официант отвалил и потерял всякий интерес. Два раза за вечер с одного и того же клиента «на чай» не состричь.

– В клуб? – протянул юноша руку своей подруге.

– Поехали! – разгорелись глаза ее ярко.

Об этом можно было только мечтать. Подъехать вместе с ним и выйти из машины на зависть всем подругам, как пить дать, торчащим возле стеночки в тщетной надежде дождаться счастливого шанса. А она назло всем своего шанса дождалась и не упустит его. У нее до сих пор еще горели уши, и все замирало от одного только воспоминания о том, что проделал с нею Юрка в той комнатушке…

– Ой! – краснели стыдом ее ушки.

Такой он выдумщик и так ее любит. Он от нее совсем без ума. Она и позволяет ему все-все, что ему захочется. Ей и самой это нравится. И очень, если честно признаться. Внутри сладко заныло и потянуло. Такого с нею еще никогда не было. И с каждым разом это ощущение все острее и полнее…

Кинув на свою подружку победный взгляд и торжествуя, юноша притопил на педаль газа. Стрелка спидометра скачком резко пошла вправо. Но он этого не замечал. Его пальцы до сих пор еще хранили на своих кончиках, на всех их нервных окончаниях память о волнительных прикосновениях к юной шелковистой коже, к упругой девичьей груди. А ее этот жутко возбуждающий его шепот:

– Ах! Еще, еще…

Патрульная машина ДАИ – дорожной автоинспекции засекла дорогущую иномарку, мчащуюся по ночной дороге с превышением разрешенной скорости. Старший наряда дал команду, и минут через пять погоня успешно завершилась. Нарушителя оттеснили к обочине и остановили.

– Приехали, блин! Достали меня, козлы! – стукнул юноша в сердцах кулаком по обивке кресла, когда перед ними встала патрульная машина с проблесковыми сигналами.

Испуганно оглянувшись, девушка вжалась в свое кресло, втянула голову в плечи, превратилась в маленький дрожащий комочек. Вот те и прокатились, называется. Вот и показалась она перед подружками. Полный облом…

– Ничего, – дотронулся Юра рукой до ее плечика. – Прорвемся. Сейчас они от нас живо отстанут.

Старший лейтенант подчеркнуто вежливо поднес правую руку к виску, представился. Скользнул офицер по ним своим безразлично-казенным взглядом и попросил водителя выйти из машины и предъявить документы.

– Ваши права, – протянул он требовательно руку.

– У меня их нет, – пожал юноша плечами, мол, чего пристаете к нему с несущественными вопросами.

Во взгляде молодого Юща плескалось непонимание. Разве этот человек в форме не знает, что он принадлежит к особой касте неприкасаемых личностей? Зачем ему права…

– Как это нет? – расширились глаза у офицера.

В них естественно плескался ужас от полноты осознания степени вины стоящего перед ним юнца.

– У меня их забрали, – вынужден был пояснить Юрок. – Выдали мне справку о том, что…

– Понятно все, – покрутил старший лейтенант в руках предъявленный документ. – Езда без прав запрещена, другими словами, налицо грубейшее нарушение правил!

– Может, договоримся? – скользнула по лицу юноши снисходительная улыбка. – Вы знаете, кто мой отец? У вас, офицер, будут большие неприятности…

– Фамилия! – рявкнул старлей, терпение его иссякло. – Ты чё не понял? – сделал инспектор страшные глаза.

Достали его вконец детишки разных начальников. Сами с высоких трибун разные красивые речи толкают, требуют от них, простых граждан, соблюдения законности. А что сами позволяют своим отпрыскам? Что те творят на дорогах? Сплошное безобразие. Правил вовсе не знают, толком ездить не умеют, создают аварийную ситуацию…

– Ющ…

– Сыночек Президента, выходит… – загуляла по губам офицера неопределенная улыбочка. – Что ж ты, Ющ, папашу подставляешь? Документы на машину, – вытянул патрульный требовательно руку. – Машина-то оформлена на тебя…

Вынужденный стоять, оправдываться и краснеть, парень поджал губы. Машину купил ему не отец. Тот, наверное, про нее и не знает. В последнее время отцу не до него. У папаши своих проблем хватает. Поэтому он и почувствовал себя столь вольготно. Почему бы и нет?

– Папа подарил? Сколько стоит? Не слышу! Тысяч двести пятьдесят? Баксов! Скажешь, не так? Ты чё, язык, блин, проглотил? – давил прессом старший лейтенант.

Кажется, это был первый за последние полгода человек, который позволил себе задавать Юрке излишние вопросы. Обычно после того, как он называл фамилию, брали под козырек и желали ему счастливого пути. А этот козел чего-то докопался и уперся рогом. Наверное, кто-то его перед этим сильно обидел. Но ничего, утром козел поймет, что был сильно не прав. Сам еще прибежит извиняться…

Стоит ему только позвонить Титу, а он это обязательно сделает, как глупое недоразумение будет улажено. Тит все может. Этот человек всесильный. Как-то он позвонил Титу после того, как к нему обратился один бизнесмен с просьбой о помощи. И Тит все уладил. А в благодарность за то ему и подогнали этот крутой автомобиль.

– Пройдемте, Ющ, в нашу машину, – показал ему старлей полосатым жезлом нужное направление движения.

– А-а-а… – вырвалось у юноши растерянное, дошло, что запахло жареным, что дело идет к его задержанию.

– Тачку вашу отгонят на штрафплощадку…

Непреклонный взгляд офицера сопроводил потерявшего весь лоск юношу. Затем старший наряда пару минут постоял, что-то для себя уясняя, приводя дыхание в норму. Не каждый день приходится проделывать подобные штучки.

– А вам, девушка, – наклонился он к окошку, – придется добираться до дома самой. Или желаете проехаться с нами в отделение? – заиграла на его губах язвительная усмешка. – Составите вашему дружку компанию в камере.

– Нет-нет! – выскочила Даша пулей из машины, отошла в сторону и растерянно оглянулась, и столь хорошо начавшийся вечер превратился в безумно нереальный кошмар.

Все это время Марго стояла рядом, снимала на камеру, записывала и от души потешалась. Удачная у нее вышла охота. Она подождала, пока подальше не отъедет патрульная машина, в которую усадили обескураженного случившимся с ним молодого Юща. Прапорщик сел на место водителя арестованного автомобиля и погнал его следом.

Через секунду-другую она подошла к девушке, растерянно стоявшей у обочины. В кармане у той не было ни денег, ни документов. Хорошо, что еще их у нее не проверяли. Иначе тоже забрали бы для выяснения личности.

– Тебя как зовут? – спросила у нее журналистка.

– Вы это мне? – налились ее глаза влагой.

По всему ее виду было ясно, что девушка нуждается в чьем-то деятельном участии и от хорошей порции сочувствия она ни за что не откажется.

– Тебе-тебе, – улыбнулась Марго тепло.

– Даша…

В горле у девицы запершило, глаза безнадежно сырели, покрывались влажной пленкой. Она чуть вздрогнула, когда легкая ладонь мягко опустилась на ее плечо:

– Садись в мою машину. Я тебя подвезу.

Послушно усевшись в салон, Даша некоторое время смотрела перед собой ничего не видящими глазами, словно очнувшись от летаргического сна, спросила:

– А вы кто?

– Можешь считать меня своим другом. Я тебе помогу. Ты, Даша, не переживай. Его скоро отпустят, – придав своему голосу теплоту и мягкость, произнесла журналистка.

Облегченный вздох вырвался из девичьей груди:

– Ему ничего не будет?

– Ему, – покосилась Марго на свою пассажирку, – скорее всего, ничего особо не будет. Больше всего неприятностей достанется его отцу. И это будет куда хуже, чем просто разборка с незадачливым водителем.

– Его отцу? – повернула Даша к Марго свои ничего не понимающее глаза. – Его отец-то тут при чем?

– Понимаешь, когда родители занимают высокие посты, их детям не мешало бы вести себя поскромнее…

Нет слов, логика в том, что так быстро, всего в двух-трех фразах было сказано ей, присутствовала. Дашенька тяжело вздохнула. Все это из-за нее. Это перед нею Юрка хотел покрасоваться. Выходит, что это она во всем виновата. Каково там сейчас ему? Что ему будет?..

В отделении милиции, куда привезли юношу, было полно народа. Ну, это дело обычное. Того задержали, того привели. Но откуда в отделе взялись досужие журналисты? Кто их-то предупредил о том, что его скоро сюда привезут? Удобно расселись, ждут момента, когда он начнет отвечать.

Дежурный офицер вертел в руках его документы.

– Фамилия, имя, отчество? – прозвучал самый первый и для всех задержанных стандартный вопрос.

– Ющ Юрий Викторович…

По небольшой комнатке, перекатываясь, поплыл шепот, въедливый, едкий и нелицеприятный.

– Ющ Юрий Викторович, – записывал майор, повторяя по слогам, в протокол. – Год рождения?

– 88-ой… – поморщился задержанный.

К чему все эти вопросы? В паспорте все указано. Это они специально выспрашивают, чтобы унизить его. Быдло, быдло. Что с быдла взять? Сидят, наслаждаются, упиваются поистине историческим моментом. Допрашивают сына самого…

– Откуда у вас машина?

Юрка моргнул. Откуда у него машина? Он же уже отвечал на этот вопрос. Хотя, нет. Старлей оставил свой вопрос без внимания. Не стал даже слушать на него ответа…

…Полгода назад, нет, чуть позже, позвонил один человек, представился Аликом и пригласил в ресторан. Подкатил на шикарной тачке, и он не смог скрыть восхищения.

– Что, понравился? – говорил Алик с акцентом.

Таких, как Алик, много развелось, отирались при власти, лезли во все щели, укоренялись, набирали вес и силу.

– Ничего, классная тачка, – подтвердил он кивком.

Широким жестом кавказец предложил:

– Хочешь, дорогой, он станет твоя?

– Хочу ли я… – сощурился он.

Заманчивое предложение, но он эту покупку не потянет. Пришлось ему подавить в себе тяжелый вздох:

– Отец мне «бабок» не даст, вдобавок устроит разнос.

– Я тебе он подарю, – взмахнул Алик широко рукой. – Если ты меню делаешь один простой вещь. Маленький такой вещь. Твоя он ничего не стоить…

Скептически прищурившись, Юрка иронически хмыкнул. Что же он должен будет сделать, чтобы получить скромный подарок в две с половиной сотни тысяч баксов?

– Ты, брат, нет сомнения, – подумал Алик о том, что его собеседник сомневается в качестве предлагаемого товара. – Тачка всеми новый. Два день назад гнали. Тебя берегу. Пиленку с кресел не сняли! Дурной муха не садился.

– Я как-то, – пожал он неопределенно плечами, – не представляю, чем могу быть полезен.

– Ты звонила человека, – улыбнулся кавказец. – Человека дала команда. Я получала свой. Ты получала этот красавиц! И мы два быстро разбежался по сторонам.

– Кому я должен позвонить? – не понял он ничего.

– Вай, некарошо говоришь. Тот человека твоя на работу взяла, совета директора чей-то и чего…

По тонким намекам Юра понял, что он должен сделать и кому позвонить. Он хорошо представлял себе возможности того человека. Тот ему тогда еще, во время банкета по поводу введения его в Совет директоров комбината, так и сказал, чтобы он по возникающим вопросам обращался напрямую к нему. Все, что по силам, все будет сделано…

И точно, Тит просек ситуацию с полуслова, обещал помочь в этом вопросе и позвонил по одному номеру…

– Это я, Паша.

– У тебя возникли проблемы? – раздался на том конце короткий смешок. – Когда ты наешься и успокоишься? Тебе все мало? Того и гляди, не переваришь, разорвет…

– Да нет, Паша. Просто я хочу помочь сыну нашего друга получить в подарок хорошую машину.

На том конце надолго замолчали, видно, прокачивая всю ситуацию. Взвешивали все «за» и «против».

– Насколько хорошую? – уперся вопрос в предлагаемую цену. – Стоит ли дело, чтобы браться за него.

– На четверть «лимона».

– Что они хотят? – устраивала, видно, такая постановка вопроса, разговор пошел. – За четвертинку…

– Взять под себя один рынок…

– А ты… что по этому поводу думаешь? Если ты ко мне обратился за помощью, то на это были свои веские причины и непреодолимые для тебя обстоятельства.

– Могут возникнуть некие проблемы с нашей леди. Нужно надежное и железобетонное прикрытие, чтобы не последовал незамедлительный удар возмездия.

– И у руля стоит кто-то из ее соплеменников? – снова последовал короткий смешок.

Нервный тик на щеках Тита поутих, он улыбнулся:

– Ты угадал. С тобой приятно разговаривать!

– На том и стоим. Подъезжай на наше место, обговорим, по телефону, сам знаешь, такие вопросы не решаются.

Казарян, хозяин одного из самых крупных торговых рынков, по кличке Казик, аккуратно упаковал толстое тело в пальто, обмотал шею модным шарфиком и глянул на себя в зеркало в старинной бронзовой раме во весь человеческий рост. Придирчиво осмотрел себя с ног до головы и остался очень доволен тем, что увидел. Он всегда себе нравился. Сегодняшний день не был исключением. В последнее время его дела пошли в гору. После того, как Премьером этой страны стала его дальняя-дальняя родственница.

– Мой время пришел! – обрадовался Казик.

Прибрал он к рукам рынок. Везде расставил земляков. Пусть они рынком всем командуют, а эти все русские, хохлы, белорусы, все, как их там еще, славяне, на них горбатятся. Это они неплохо все продумали и устроили. Те, как негры на плантациях, все пашут, пашут, привозят к ним свои продукты. А они все за бесценок скупают там, на подходе, еще далеко за забором, близко на рынок и не подпуская. И потом таким же простым жителям и продают, но втридорога.

– А весь разница в моя кармана! – посмеивался Казик.

Богатели они, особо ничего не делая и не производя. Они для этого и нужны, чтобы учить славян, как надо правильно жить. Те пусть работают, если другого делать ничего толком не могут. А они будут командовать. У них выйдет. Даже во времена Союза их люди стояли почти на всех постах, где пахло хоть какой-нибудь прибылью…

Если хорошо посмотреть на то количество воров в законе, их намного больше, чем самих русских. Хотя по численности населения их совсем мало. Но вместе они все могучая сила. Куда до них всем славянам. Эти глупые лентяи нужны им, как рабочий и послушный скот, как дармовая сила…

– Ишак работать, Казик деньга собирать! – весь важный и надутый, шел Казарян по территории своего, как он считал, рынка и упивался собственной значимостью.

Шустрый водитель услужливо согнулся и открыл перед ним дверцу. Когда-то и он так же шестерил. Особенно трудно пришлось ему на «зоне», когда попался на том, что на его овощной базе слишком много дорогих продуктов списывалось на «усушку и утруску». А попросту переправлялось «налево» в виде отборного товара. А вся оставшаяся на базе гниль и пересортица поставлялась в прожорливый общепит. А там все слопают голодные студенты, неразборчивые детдомовцы и безответная малышня в детсадах…

– Детишек обворовывал! – сердился на него судья, влепил ему большой срок, отправил за решетку.

Всегда был Казик не в меру упитанным и там понравился одному бугру. И это чуть было не стоило ему чести. Хорошо еще, что нашелся его земляк при понятиях и спас его. А то не миновать бы ему бесславной участи «петушка».

– Моя человека! – приблизил его и сделал помощником Ара, похожий на знаменитого земляка-артиста, сыгравшего роль Горбатого в одном очень известном фильме.

Взял Ара его под свою защиту. Ценил Ара его за ум и изворотливость. Кто-то брал кулаками и горлом, а он своей хитростью. Так и дошел, следуя наставлениям Ары, до того, что его самого объявили «в законе». Вот тогда не поленился он и отыскал того бугра, нанесшего жгучую обиду двенадцать лет назад. Долго ползал в его ногах тот вонючий козел, но прощенья не смог вымолить. Казик обиду никому не прощал. Он затаивал ее, улыбался при встрече, а потом, при удобном случае, сполна рассчитывался. Месть – такое блюдо, которое следует подавать холодным. Вот тогда она и достигает своего полного эффекта. Когда все успокоились и давно не ждут. А тут удар острым ножом в спину…