Выстрел в спину

Роман Булгар

Выстрел в спину

От автора

Вдоль западной границы независимого государства, как яростный вихрь, одна за другой прошлись «цветные» революции. Они беспощадно ломали людские судьбы. Безжалостно крушили надежды и чаяния простых людей. Сметали на своем пути режимы, нелояльные одной стране. Той самой, что с чванливой высокомерностью считала себя непогрешимой и великой. Той, что в одностороннем порядке присвоила себе монопольное право решать все и за всех. Фарисейски взяла на себе ответственейшую миссию нести демократию во все остальные страны. Именно в те страны, что попали в сферу ее военно-политических и экономических интересов, а в эту сферу входило практически все…

2003 год – «революция Роз» в Грузии.

2004 год – «оранжевая революция» на Украине.

2005 год – «тюльпанная революция» в Киргизии.

А начиналось это победное шествие «демократии» со свержения режима Слободана Милошевича. Если хорошенько всмотреться, то сценарий у всех этих революций был до странности схожий, словно написанный под копирку чьей-то одной не лишенной определенного таланта рукой.

Кто-то очень тщательно разработал его в соответствии с рекомендациями учебника по свержению правящего режима «От диктатуры до демократии», списал с него вплоть до запятых. И начиналась каждый раз эта вакханалия с самого банального обвинения действующих властей в фальсификации итогов очередных выборов, требования проведения новых, на этот раз «честных и свободных» выборов, захвата и разгрома действующих институтов власти. И заканчивалось всегда это «демократическое» действо свержением «тиранов».

Один из авторов этого самого программного опуса для революционеров двадцать первого века, ставшего настоящим бестселлером, проживал на берегах туманного Альбиона. Давно старушка Англия стала прибежищем для террористов и политических беженцев со всего света.

Автор, возомнивший себя новым мессией, всенародно заявил о том, что ему все равно, кто есть такие господа Лукашенко, Путин. Это для него самого, идеолога «зеленой», следовательно, читать в кавычках долларовой революции, значения никакого не играло.

Придет время, и его последователи сметут с политической арены любого, стоящего на пути истинной «демократии».

«Оранжевая революция» обошлась американским налогоплательщикам всего лишь в 60 миллионов долларов. В Киргизии – чуть меньше. Намного дешевле обошлось Америке приобретение второго штата Джорджия.

Парадокс. Иначе и не назвать.

Чем меньше было затрачено денежных средств на «демократизацию» того или иного государства, тем жизнеспособнее оказывались чужеродные ростки, тем крепче они вцеплялись в переданную в их руки власть.

Чем меньше моральных принципов оказывалось у политических деятелей, приводимых к верховной власти в той или иной стране подобным, так сказать, «законным» путем, тем послушнее они были воле своих заокеанских хозяев. Для них не существовало общепризнанных норм морали и права. Они жили и действовали в неправовом поле…

Для достижения поставленных перед ними целей все средства были хороши. А в выборе их они довольно часто ничем и не гнушались, чувствуя за своей спиной надежного защитника, который быстро закроет по всему свету рот всем недовольным и оградит от едких и справедливых нападок.

Но не все гладко пошло по предначертанному за Океаном пути. Никак не хотела, хоть тресни, республика на берегах Днепра идти в кильватере их политики. Не прошло и двух лет после славной и известной всем «цитрусовой» революции, как выборы в парламент страны вдруг, может, и совсем не вдруг показали, что всенародно избранный и всеми столь горячо любимый, особенно на Западе, Президент пользуется поддержкой всего лишь небольшой части электората.

А как же, простите, его, как говорят, безоговорочная победа на тех, совсем еще недавно прошедших, «честных и свободных» выборах? Может, ее и не было вовсе? И к власти его тогда, как говорится, «притянули за уши», потому что это кому-то было очень нужно и весьма выгодно? В результате проведения третьего тура выбора Президента, что само по себе уже являлось неслыханным доселе нонсенсом. А если бы надо было провести еще и четвертый тур, случись у них очередная осечка? А следом за ним еще и пятый?

Этакая странная игра в кости. Будут жульничать, как малые ребятишки, выкидывать костяшки до тех самых пор, пока не выпадет нужная им комбинация. А все предыдущие результаты, их никак не устраивающие, стыдливо уводя жульнический взгляд в сторону, аннулировать. Отметать в сторону неподходящие, объявлять их «неправильными», то есть, «нечестными и несвободными». Это и есть демократия по разработанному за Океаном рецепту.

Игра по довольно странным правилам. Игра в одни ворота, когда строгий судья на поле свистит только в одну сторону, в ту, на которую ему кто-то указал.

И никто не крикнет: «Судью на мыло!», все стыдливо молчат, хотя и видят. Ибо таковы правила в их западном мире «демократии». Мир, основанный на их правилах…

Часть первая. Игры на чужом поле

После осуществления подготовительных мероприятий, акций прикрытия и достижения оперативных, тактических и психологических преимуществ над противником создаются предпосылки для проведения основной операции…

Тактика специальных операций.

(Учебник для спецподразделений)

1

На одной из аккуратно подстриженных и тщательно ухоженных лужаек гольф-клуба, одна только принадлежность к которому громко говорила о самом высочайшем статусе его члена, словно и невзначай это событие произошло, собрался небольшой кружок весьма заинтересованных лиц.

Электрические кары, расставленные в полукруг, отдыхали под ласковым солнцем и глядели во все свои блестящие фары на игроков, напрочь позабывших о том, что на этом поле, вообще-то, играют, а не решают всякие проблемы. Впрочем, то, чем занимались некоторые из них, и было настоящей игрой. Только конечные ставки в ней были несколько иные. И игроки были отнюдь не рядовыми обывателями. Стоило только глазами пройтись по списку.

Глава влиятельного негосударственного общественного фонда развития и поддержки свободной прессы. Глава такого же фонда поддержки и развития науки, образования и культуры. И еще такие же руководители всех всевозможных общественных фондов, само собой, руководимых и щедро спонсируемых из-за Океана.

Скромными родственниками на их фоне выглядели пришедшие на встречу с ними руководители движения «оранжистов», господа Луценко, Кириленко и прочие.

Нисколько не убедительнее своих соратников выглядела и бледная дама, госпожа с длиной русой косой. Заокеанские спонсоры требовали от них отчета о проделанной работе. Кое-кому хотелось настоятельно знать о том, на что пошли выделенные ими колоссальные суммы.

– Дорогая Хелен, чем вы можете объяснить провал на парламентских выборах? – спросил человек в очках.

В городской толкотне неприметный с виду господин в простеньком спортивном костюме за шесть тысяч долларов непременно затерялся бы. Никто в его сторону и не посмотрел бы. Природное умение раствориться в толпе – отличительное качество профессионального разведчика.

Когда-то мистер Алекс начинал в одном из отделов ЦРУ и не терял с этим ведомством самой тесной связи. Невзрачный человечек сейчас излучал из-под очков непререкаемую власть, давил на окружающих его «оранжистов».

– Мистер Алекс, понимаете, – пробилось неподдельное возмущение в подрагивающем от сильного волнения женском голосе, – они снова подтасовали итоги выборов! Им никогда не добиться бы весомых и значимых результатов…

– Вы так считаете? – скользнула по губам мужчины язвительная улыбка и угасла в их уголках.

Какая наивная простота! Он наперед знал заранее, что эта госпожа сейчас начнет оправдываться и юлить, обвиняя всех направо и налево. Как же трудно с ними работать. Если эти господа, кроме личной выгоды, ничего другого в управлении страной не видят и ничего другого, кроме нее, корысти, из этого положения извлекать и не собираются…

– Да, мистер Алекс, все обстоит именно так, – застыло в остекленевших женских глазах напряженное ожидание. – Мы собрали достаточно фактов, подтверждающих это…

Хелен знала, что разговор будет трудным, подготовилась к нему. Они проделали титаническую работу по сбору сфальсифицированного компромата на противника.

– Нет, дорогая Хелен, – покачал головой мужчина, – это есть результат того, что рейтинг «оранжевой» коалиции стремительно падает вследствие вашего, заметьте, дорогая Хелен, вашего пребывания на посту Премьер-министра. За время вашего руководства рост экономики упал до нуля…

Их, конечно, господ из-за Океана сам этот факт нисколько не волнует. Не за этим они протянули свои длинные руки-щупальца. Но на умонастроение простого населения страны его пребывания падение уровня жизни действует и не самым лучшим образом. А значит, в своей деятельности ему и с этим тоже придется считаться. Волей-неволей…

– И этим очень умело воспользовались ваши противники, показывая всю вашу несостоятельность на посту Премьера. Вы, дорогая, дали им в руки такие неоспоримые козыри, что грешно было не воспользоваться сложившейся ситуацией. Что оппозиция с успехом и осуществила…

– Это, мистер Алекс, во всем русские виноваты, – стояла женщина упрямо на своем и в корне была не согласна с крайне негативной оценкой ее предыдущей деятельности. – Они, русские, перекрыли нам дешевый газ. Отказывались продавать его по прежней цене за 60 долларов! А на этом выстроена вся наша экономика, на дешевом газе…

– Постойте, дорогая Хелен, – усмехнулся Алекс.

Снова некоторые начинают передергивать карты. Но он-то не совсем дурак. На такие дешевки его не купить…

– Вы что-то путаете. Президент снял вас с поста еще за несколько месяцев до перехода на новые формы расчета. А потому этот довод в расчет не принимается…

– Меня не сняли! – приподняла женщина гордо голову, выпрямилась в спине, и черные глаза ее яростно сверкнули. – Он никогда не посмел бы сделать это. Я с поста премьера ушла сама. Чтобы лучше подготовиться к выборам.

И снова мистер Алекс иронично усмехнулся, пожевал тонкими, плотно сжатыми полосками губ. Как же! Так он и поверил ей. Эта поразительная женщина умела извлечь выгоду из любой, казалось бы, проигрышной ситуации.

Хотя, если, конечно же, поставить вопрос именно таким образом, то некая логика в этом проглядывается.

– Вы бросили Президента на произвол судьбы. Пусть он сам выбирается из той тупиковой ситуации, в которую вы загнали свою страну. Главное – вовремя соскочить с идущего под откос паровоза! – хмыкнул американец.

– Он, – поджала женщина презрительно губки, на ее лице появилось хищное выражение, – не делал всего того, что я у него просила, отказывался под самыми разными предлогами. Да-да, пусть он сам, в одиночку, и расхлебывается за свою нерешительность! Носится с Голодомором, как с писаной торбой. Ни на что другое и не реагирует. Как будто Сталин одних лишь хохлов голодом морил. Вождь народов своей безжалостной десницей оставил без хлеба, обрек на голодную смерть миллионы людей в самой России, в Казахстане…

– Оставим в стороне ваши отношения с Президентом, – поморщился мужчина неприязненно.

С завышенными до крайности личными амбициями эта леди ни с кем не сработается. Она согласна только на то, чтобы вести первую скрипку. Другое положение дел ее никак не устраивает. И ради этого она готова на все.

С кем, черт подери, ему приходится иметь дело! Но, увы, где взять других? Приходится работать с тем, что есть. Если под рукой более подходящего материала нет.

– Почему же вы, – продолжил Алекс после небольшой паузы, – не смогли сформировать в парламенте в отведенное вам на это время, а было его больше, чем предостаточно, коалиционное большинство? Что вам лично, госпожа Хелен, в этом, прошу меня простить, помешало?

– Он хотел… – немного замялась тут-то дама с косой, не найдя сразу, в какую именно форму, чтобы выглядело мягче и покруглее, облечь свою мысль.

– Он – это ваш Президент… – не столько вопросительно, сколько больше утвердительно произнес человек в очках, о чем ни говори, все сводится к одному и тому же.

– Да, – кинула Хелен на него быстрый взгляд исподлобья. – Он хотел поставить Премьером своего человека. Я…

Пронзительные мужские глаза ярко сверкнули. Вот они и подобрались к главной причине срыва переговоров.

– Допустим, – остановил он женщину жестом руки. – Вы, дорогая Хелен, тоже вошли бы в состав правящей коалиции. Принимали бы деятельное участие в руководстве…

Мистер Алекс был уверен в том, что так или иначе, но сейчас стоящая перед ним леди с аккуратно уложенной русой косой была бы на переднем фронте борьбы.

– Нет! – вспыхнули глаза у дамы и яростно разгорелись. – Я… я должна быть Премьером! И никто иной! Всякая иная альтернатива меня категорически не устраивает.

– У вас, – прищурился мужчина, – был приемлемый вариант. Почему вы отвергли его? Чем он не устраивал?

Сожалеющий об реально упущенных возможностях и потерянном времени вздох вырвался из женской груди:

– Они отказались голосовать за это предложение целым пакетом и сорвали всю тщательно проработанную операцию по захвату власти в правительстве…

– Приняли бы по отдельности… – хмыкнул Алекс. – Так сказать, в порядке очереди, сообразуясь с важностью.

– Нет, – покачала дама головой. – Я его знаю. Они меня кинули бы. После того, как его человека Порошу утвердили бы на пост спикера парламента. Мои люди проголосовали бы за него. А на следующий день меня с треском прокатили бы с должностью Премьера. Я это сразу поняла…

Мужчина не стал скрывать кривой усмешки. В этой своре никто и никому не доверяет. О каком же еще согласии может идти речь? Только и норовят всунуть нож в спину…

– Понятно, – подвел он взмахом руки словно невидимый итог. – Вот вам, господа, и закономерный результат! Переход Холода на сторону Яна позволил последнему оперативно сформировать свою правящую коалицию за два дня, чего некоторые не смогли сделать за три месяца…

– Если бы не этот ренегат Холод, все было бы в порядке. Он давно вел закулисные переговоры, вертел хвостом. Это он предал наши идеи и продался за «тридцать серебряников». Иуда еще свое получит! – зыркнула глазами Хелен.

Алекс в упор посмотрел на женщину. Она что, не предала бы? Предложи ей на той стороне этот вожделенный пост? Перебежала бы, не задумываясь. Не предложили. Люди-то там собрались здравомыслящие в основной своей массе…

– Правильно. Там ему предложили пост спикера палаты. Почему вы, в свою очередь, не могли сделать ему аналогичное предложение? Это же решение столь элементарно и просто плавало на поверхности…

– У нас на это место был уже свой кандидат! Иначе бы рушилась вся хитро выстроенная комбинация.

– Вы, дорогая Хелен, имеете странное желание всех использовать, но взамен ничего не давать!

На этот выпад женщина промолчала, ничего не ответила. Вне всяких сомнений, она все это затеяла, чтобы прийти к власти. Зачем же она должна эту власть, да еще добровольно, собственными руками, и кому-то отдавать? И во всем виноват Президент, он не внемлет ее разумным доводам…

– Приходится с грустью для всех нас констатировать некий непреложный факт, что власть в вашей стране постепенно, но очень уверенно ускользает из ваших рук. Пройдет год-два, и все наши совместные с вами усилия пойдут прахом. Так, кажется, у вас говорят?

– Ни за что! – пришли в движение крепко сжатые женские кулачки. – Мы такого им еще устроим! Такой шум поднимем. Их коалиция непременно развалится…

Прерывая готовый вырваться наружу бурный поток новых инсинуаций, мистер Алекс с едва заметным раздражением шевельнул холеной ладонью:

– Спокойнее, Хелен. Если ваши ряды оппозиции покинет достаточное число депутатов, и правящая коалиция наберет конституционное большинство, они смогут принимать любые законы и объявить импичмент Президенту.

– Мы этого не допустим! – выпалила в запальчивой горячности дама с русой косой.

Ее взгляд кричал то, что они костьми лягут, извернутся, превратятся в ужей, в гадов, во что угодно, но не допустят подобного сценария развития дальнейших событий.

– Не допустите? – хищно сверкнули сталью пронзительно холодные мужские зрачки под стеклами очков.

А вот эта непреклонная решимость действовать всегда импонировала им в этой женщине. Поэтому в свое время и пал выбор именно на нее. Действовать, не обращая внимания на некоторые морально-нравственные аспекты.

– Будете неукоснительно следовать нашим указаниям!

– Мистер Алекс… – подалась дама вся вперед, готовая развить целую теорию и выдвинуть свой план.

Но тщедушный человечек властно остановил ее:

– Подождите. Имейте же, дорогая Хелен, терпение выслушать другого. Вы не на Майдане.

– Мы… мы слушаем вас… – осекшись под его взглядом, женщина прикусила язычок.

Печально, конечно, это признавать, но это факт. Кто платит деньги, тот и заказывает музыку. Так всегда было.

– Да, – сосредоточился Алекс целиком на главном, – нам очень, господа, не понравилось отношение некоторой части вашего населения к идее проведения на вашей территории совместных учений. Нам не нравятся частые выступления против членства вашей страны в НАТО. А именно с этой целью мы в свое время и оказывали вам свою всестороннюю поддержку, чтобы иметь в вашем лице людей, всецело способных принимать действенные меры по претворению в жизнь наших далеко идущих планов.

– Что мы должны делать? – казалось, что даже тщательно уложенная коса обратилась в почтительное внимание.

– Вот это уже другое дело… – кивнул американец.

Выдохнув, мистер Алекс потер ладони. Столько времени зря потеряно на напыщенные и пустые слова…

2

Утомленное душным пеклом солнце перевалило через зенит, и тени стали быстро удлиняться. На огромной открытой площадке центральной усадьбы Быстринского заповедника разгорался костер. Желтые языки пламени поднимались вверх и начинали лизать вертел. Его быстренько сняли…

– Шевелись, ребятки! – морщился распорядитель.

Ухватистые помощники шустро бегали из стороны в сторону, порой мешаясь и путаясь под ногами. Мужик с широченными плечами сноровисто свежевал огромного кабана, которого час назад уложил со второго выстрела заезжий высокий гость, чему все радовались. Хотя, надо сказать, и по самым разным причинам.

Радушные хозяева района – потому, что сумели потрафить человеку. Для них такая забава давно уже не в диковинку. Несколько уже приелась. А вот для жителя столицы оно в самый раз. Будет, о чем потом ему вспомнить и поведать в кругу друзей и соратников по политической борьбе.

Гость – потому, что продемонстрировал перед всеми высокий класс стрельбы. Пусть он и промахнулся самым первым выстрелом, задел только чуток оттопыренное ухо. Но сам не оплошал, не испугался и исправился, влепил вторую пулю прямо в голову. И все оценили его мастерство.

Помощники – потому, что все закончилось неожиданно быстро и им в этот день больше не придется торчать в открытом поле и, как угорелым, бегать по нему. Для их начальников охота в охотку, а для них – пуще неволи. Для одних – новое развлечение с острыми ощущениями, а для них – тяжелая работа с непредсказуемыми последствиями.

Любой их прокол, любая оплошность как во время охоты, так и после нее, могли вызвать скорую и порой весьма жесткую расправу. Стоило только на миг зазеваться и пропустить мимо себя зверя, неправильно истолковать жест хозяина и выставить его посмешищем в глазах других…

Егеря – потому, что им не придется до глубокой ночи бегать и выслеживать очередного секача, оставив это тяжелое и хлопотное дело на день грядущий. К вечеру, как ожидалось, должно было подъехать еще одно важное лицо. Так что, можно было считать, что у них, по сути, был тренировочный заход. Так сказать, полуфинальный заплыв.

– Удачный денек… – поговаривали егеря, радуясь.

И лишь подвешенный на крючьях кабан с пожелтевшими от старости клыками не радовался такому исходу дела. Однако его мнение вряд ли кого в тот момент интересовало…

– Начинай жарить! – велел распорядитель.

Тушу разделали, куски мяса живо нанизали на вертел. Зашипели, заурчали капли расплавленного жира. Потянуло ветром ароматный, пробуждающий аппетит, вырабатывающий обильную слюну специфический запах…

– Мясо готово! – доложили распорядителю.

Сановные мужички в камуфляжной форме направились к столу, где их уже всех с нетерпением ожидали выставленные закуски и напитки. Разлили по рюмкам. Мероприятие шло по ранее намеченному плану. За одним исключением…

– Где же он, где? – нервничал главный егерь.

Важное лицо задерживалось. Пока всего лишь на полчаса. Это пока было не страшно. Но скоро мясо может остыть и станет невкусным. Главный егерь моргнул и глянул в сторону растерянных поварских ребят. Ладно еще, часть туши он распорядился попридержать на запас…

Но нет, зря он так волновался. Все в порядке. Вот и оно, долгожданное начальство. Черный «Land-rover» вкатился на площадку и резко притормозил, вздымая вверх клубы густой пыли, которые ветер-шалунишка подхватил и по «закону бутерброда» потащил прямо на их заставленный яствами стол. Старый охотник недовольно поморщился.

Он, конечно, все понимает. Прибыло большое начальство. Но знак-то перед воротами все-таки висит. И больше всего он досадовал на самого себя. Не успел вовремя продублировать команду, чтобы въезд еще раз полили водичкой. Вот и запылило, черт его раздери пополам.

– Петр Семенович, – подкатился к прибывшей машине глава района. – Просим вас к столу. Все готово. Заждались вас. Придется вам начать со штрафной.

– Не откажусь. Правила для всех одни! Особливо, если касаемо заставленного яствами и напитками стола…

Зябко ранним утром хмурый старший егерь прошелся вдоль строя горе-охотников. Его низко посаженные глаза, казалось, буравили помятые лица с отчетливыми признаками особо тяжелого похмелья, и на время важные персоны вдруг явственно почувствовали, как исчезли, испарились на глазах окружающая их аура должностной значимости, до некоторой поры защищающая их сила персонального авторитета и отделяющие от других простых смертных различия сословных каст. Все они люди, просто человечки…

– Славно вчера посидели! – хмыкнул третий номер

Да, накануне повеселились они. Особенно после того, как главные действующие лица встали из-за стола и уединились в домике для важных разговоров-переговоров.

После этого и наступило самое оно. Когда стерты были многие сословные различия. Когда начальство до того набралось, что ничего толком не смыслило, еле-еле языком своим ворочало, мело ерунду, несло несусветную чушь. Именно тогда-то можно было и послать его куда подальше без опаски и без всяких возможных негативных последствий. Да еще и сделать это от всей своей многострадальной души, отвести ее чуток, пользуясь моментом…

– Всем стоять по своим номерам… – бубнил егерь.

Петр Семенович сам напросился на тот номер, с которого накануне были произведены самые удачные выстрелы. Кучук и сам с радостью уступил ему свое фартовое место. Особого желания повторно испытывать свое счастье у него не было. Хорошего помаленьку. Он свое умение показал. Да и вовремя оказать уважение высокому гостю не мешает…

– Конечно, уступлю! – кивнул Кучук.

Егеря свое дело знали в совершенстве. Поднятые еще спозаранку, они споро вышли на лежку, спугнули матерого самца и, став полукольцом, погнали его на охотников. Седой секач, то и дело поворачивая морду на шум и принюхиваясь к раздражающим запахам, бежал вперед, навстречу своей, еще неизвестной ему, но свыше предначертанной судьбе…

Стоявший на четвертом номере, Петр Семенович глянул по сторонам и, грубо нарушая все указания главного егеря, шаг за шагом начал пробираться вперед. Так он практически делал всегда, чтобы оказаться на острие, чтобы зверь ни при каком раскладе мимо него не прошел.

– На бога надейся, а сам не плошай! – усмехнулся Петр Семенович, оглянулся, посмотрел по сторонам.

Эдакая небольшая охотничья хитрость. Этакая шалость, которая всегда ему прощалась, когда он был на охоте одним из главных. Когда он был рядом с самыми первыми лицами, подобной вольности мужик себе не позволял…

Третий номер устал ждать. Невыносимо ломило спину. Во рту со вчерашнего вечера не тлело, а горело. Поморщившись, он оглядел свою новую камуфлированную куртку для любой погоды с местами налипшими чешуйками сухого камыша, лихо проглядывающуюся из-под распахнутого воротника тельняшку, высокие шнурованные ботинки, «ремингтон» штучной работы и криво усмехнулся:

– На кого я только, спрашивается, похож? Ну, ни дать, ни взять, а американский «рейнджер». Нет, товарищи мои, с моей тучностью я больше схож с ряженым клоуном. Тьфу, мать его! Оно мне нужно? Сто лет не сра…