Выстрел в спину

– Где-то здесь…

У небольшого двухэтажного особнячка черная машина остановилась. Гулко залаял хозяйский пес. Тут же забрехала, заливаясь, соседская собака. И ей перекатами вторили и все оставшиеся четвероногие обитатели небольшого поселка. Пес еще пару раз гавкнул и замолк, услышав за собой скрип двери. А переливистый лай все еще плыл над домами.

Вышел ничего худого не подозревающий хозяин и пошел открывать ворота непрошенным гостям. Лучше он этого не делал бы. Впрочем, особо это ничего не меняло. Двое парней перепрыгнули через забор и заходили с его спины. Через пару минут старичок, божий одуванчик, хрипел с ловко накинутой на шею тугой удавкой. Еще минут через десять он, нервно потирая рукой покрасневший рубец, подписывал подсунутые ему бумаги. Хотя, поначалу наотрез отказывался.

– Не буду! – хрипел он, отталкивая от себя ручку.

– Клещ, давай! – кивнул мрачно Старшой, страшная боль пронзила все немощное тело, профессиональный был нанесен, нечего сказать, болевой удар. – Еще?

– Я подпишу… – потянулась рука в поисках ручки.

Староват он стал для таких испытаний. Да и в молодости, честно сказать, старался в драки особо не лезть.

– А говорил: «Не буду…». Скажи-ка, где ты тут потайную шкатулку свою пристроил?

– Нет у меня ее! – затряс хозяин отрицательно головой. – Нет и никогда не было. Зачем мне она, старому?..

Все отрицал дедок, божился, клялся на чем свет стоит.

– Может, ты, старче, запамятовал? Клещ, помоги-ка ему вспомнить. Что-то плохо у них с памятью стало. Не мешало бы ее освежить. Давай, приступай…

И память к хозяину дома вернулась, как только он начал задыхаться. Вспомнил о том, что в доме у него был сейф, где шкатулка та находится, как открывается.

– Вот! А ты говорил, что нету ничего…

С отчаянием старик смотрел на то, как извлекаются все его ценные бумаги: «бабки», акции, доверенности…

– Ну, полный порядок. Сейчас контора все оформит…

Появившаяся в руках хмурого мужчины в очках печать нотариуса удостоверила полную законность только что произошедшей сделки, оформленной, правда, задним числом. Но это, собственно, ничего, по сути, не меняло…

– Удачи тебе, старче, – махнул Старшой на прощание рукой. – Извини только, старче, – добавил он, – за то, что в этой жизни она тебе больше не понадобится.

Тут было старик с облегчением вздохнул, когда машина отъехала. Повернулся он, зашел в дом и увидел направленный прямо на него вороненый ствол с глушителем. Тихо-тихо щелкнули два выстрела, и хозяин опустился на пол, ткнулся в него головой, словно что-то на нем потерял, долго искал и все никак не мог найти. Может, совесть он там свою тщетно искал, когда-то и где-то им утерянную. То ли еще во времена Перестройки, то ли чуть позже, когда уговаривал рабочих продать свои акции за водку, подбивал их…

К придорожному кафе подъехало частное такси. Из него вышла молодая женщина и растерянно оглянулась, потом увидела стоявшую поодаль свою подружку, успокоилась и приветливо замахала рукой.

– Это наша Зоя, – представила ее Катя.

– Очень приятно, – окинул молодой человек придирчиво ее с ног до головы оценивающим взглядом и остался доволен. – Игорь. Садитесь, девушки. Ждать никого больше не будем! – бросил он, не считая, на стол крупные купюры и повел подружек к выходу. – Поехали…

– Куда мы едем? – спросила Катя, когда мимо с огромной скоростью начали проноситься поля и перелески.

– Оставаться тут представлялось нам, как нечто не совсем разумное. Остановимся в гостинице в Крестовке.

Девушки переглянулось. Беспокойство отразилось на лице у Зои. Но она промолчала. Раз подруга попросила ее приехать, то, должно быть, все в порядке. Катя не один раз выручала ее подобным образом. Трудно воспитывать ребенка одной, без чьей-либо помощи. А так подружка время от времени давала ей возможность подработать и очень неплохо.

– Зоя, не переживайте и не грустите, – поймал водитель в зеркальце ее смятенный взгляд. – Расслабьтесь…

Позвонил Сергей, сообщил о том, что все в порядке. Игорь повеселел и подмигнул девчатам, мол, не робейте, все идет путем. К гостинице они подъехали почти одновременно. Игорь подмигнул товарищу и помахал ему ручкой…

Дверь за ними закрылась. Сергей внимательно посмотрел на подружку Кати. Очень красива. Скромная, стеснительная. Недавно, что ли, начала заниматься этим делом? Или она это делает лишь по крайней необходимости?

– Зоя, может, душ? – предложил он. – Сначала вы…

– Да-да, – проскользнула женщина в ванную.

Встала Зоя под горячие струи, чтобы стряхнуть с себя накопившуюся усталость. Кажется, на этот раз ей повезло. Достался вполне приличный человек. Как бы не обидеть его, ненароком не заснуть в процессе. Глаза устало слипались, ничего не помогало. Скорее бы все это случилось…

– Укатали сивку горки… – смотрел Сергей на доверчиво прижавшуюся к нему молодую женщину.

Она быстро утомилась и заснула, что-то все пытаясь ему объяснить. Еще ворочался ее язык и совсем остановился, о чем-то, наверное, очень важном обидно не договорив.

– А-э… – заклинило Зою на полуслове.

И он понял, что перед ним, отнюдь, не профессионалка, а женщина, занимающаяся этим делом по необходимости. Что же заставило ее согласиться на эту встречу? Может, ему постараться и понять ее? Это сейчас он ходит в помощниках у крутых бизнесменов. А когда-то он в свое время выучился на психолога и кое-что в этом деле понимал.

– Бедняжка… – провел он нежно пальцем по женскому красивому и умиротворенному лицу, горько усмехнулся.

До чего же довели страну, если девки сплошь и рядом готовы за деньги охотно прыгать в чужие кровати.

Мужчина неловко пошевелился, вытягивая затекшую руку в сторону, и женщина проснулась, открыла глаза.

– Как спалось? – притаилась на его губах теплота.

– Я… я… спала? – заморгала Зоя смущенно.

Неужели она не смогла справиться с навалившейся на все тело, накопившейся за последние дни усталостью?..

– Как спят убитые…

– Боже правый… – качнула женщина головой.

Так дело не пойдет. Она опростоволосилась. Ей могут не заплатить. Ее пригласили не для того, чтобы дрыхла.

– Ты… ты извини. Я заснула. Я… я сейчас. Я готова уже, готова, – склонилась женщина с поспешной готовностью над мужчиной и торопливо нашла его губы.

Она не профессионалка, но делает все старательно. Ею всегда были довольны. И этому нравится то, что делает она. Зоя тихо застонала, и мужчина, умело спровоцированный ею, захрипел от охватившего его наслаждения…

Далеко за глубокую полночь в дверь кто-то постучался. Ночной охранник, ворча, подошел и прислушался.

– Эй, мужик! – донесся пьяный голос. – Ты живой?

– Чего-чего? – захрипел сторож со сна. – Какого хрена тут шляются, спать не дают рабочему человеку!

– У тебя там стакан есть? – донеслось с улицы.

– Иди, родимый, своей дорогой… – крикнул сторож.

Будет он еще каждому шатуну раздавать свою посуду. Так ее на всех гуляк не напастись. На всех расплодившихся в неимоверном количестве бродяг и выпивох не хватит. К тому же, это свое, кровное, принесенное с собой из дому. А за свое добро он зубами вцепится, не отдаст…

– А третьим будешь?

– Ась? – появились в голосе охранника иные нотки.

Степаныч заинтересовался. С этого и начинали бы. Кто же отказывается выпить, к тому же, «на шару».

– Сейчас… вынесу…

Шаркая ногами по полу, побрел мужик к клетушке под лестницей, пошарил в тумбочке и извлек дежурный комплект, припасенный на всякий и пожарный случай.

Дружно устроились на крылечке. Разливали на троих и тут же выпивали. В сторону полетела пустая бутылка.

– Мне пора, – поднялся Степаныч.

Чего зря ему высиживать, если больше не нальют.

– Подожди, еще не все, – усадили его чуть ли не силой.

– Не все, да? – потянулось книзу мягкое место сторожа тяжелым камнем, кто же сразу уходит, если в стакане снова забулькало. – Наливай!

Вторая бутылка опустела, и ее место сразу заняла третья. Степаныч машинально опрокидывал в себя, заслышав только нужную команду. И снова дисциплинированно подставлял свой стакан, тут же щедро наполняемый. В перерывах сторож жаловался на свою судьбу, его внимательно слушали и поддакивали, снова подавали стакан.

– Выпьем, Степаныч. Выпьем. За нас, за вас…

Если бы он даже что-то и заметил, то подумал бы, что ему это оно мерещится, когда вдоль стены тихо проскользнули неясные тени. Еще через полчаса он запер дверь на запор и развалился на кушетке. Храп раздался, как только его голова коснулась подушки с давно не стираной наволочкой. Но в ту ночь ему было не до всего этого…

А на территорию летного поля, местами кое-где еще огороженного колючей проволокой, там, откуда ее еще не успели смотать, с той стороны, где ее давно уже не было, пробрались никем не замеченные две темные фигурки. И кто бы их мог в ту ночь заметить, если сторож давно спал, удобно уткнувшись лбом в журнал приема и сдачи дежурств.

– Ты знаешь, где стоит то, что нам нужно? – прошелестел вопрос дуновением слабого ветерка.

– Найдем. Трудно ошибиться. Насколько мне известно, тут стоял всего один спортивный самолет. И его уже ни с чем не спутать. Пожалуй, его трудно будет спутать.

– И все?

– Нет. Еще два «кукурузника». В кино видел?

– С двумя крыльями по обе стороны? Бипланы?

– У тебя поразительные познания в этой области…

Бипланы, монопланы…

Утомленная прошедшей ночью, Катя проснулась ближе к утру, повернула лицо и натолкнулась на открытые глаза Игоря. Он не спал и о чем-то напряженно думал.

– Ты чего? – моргнула она. – Чего-то боишься?

– Нет. Я просчитываю каждый шаг. Ошибки быть не должно. Второго такого раза может уже и не быть. Иначе тебя точно уволят, – улыбнулся он и нажал на кнопочку ее носика. – Знаешь, мне этого не хотелось бы. Поэтому мы, Катюша, все должны исполнить без сучка и задоринки.

– Я тебе понравилась? – замерла Катя, лишь учащенное дыхание выдавало ее присутствие.

– Да, – не стал Игорь отводить взгляда, лукавить. – Ты знаешь, чего хочешь от жизни. Но мне нужно время…

– Зачем? – едва слышно спросила девушка, уткнувшись головой в гостиничную подушку.

Мужская рука прошлась по ее волосам:

– Чтобы я поверил тебе…

– Разве того, что я уже сделала, тебе недостаточно? – чуть развернувшись, потянулась Катя ухом к нему.

– Катенька, ты это сделала под давлением. Где гарантия того, что ты не проделаешь то же самое и со мной? Когда тебе предложат чуть больше, и кто даст мне гарантии, что этого никогда не произойдет.

– Ты прав, – вздохнула она глубоко. – Предавший один раз, предаст не единожды. Нет ему больше веры…

– Я рад, что ты это хорошо понимаешь. Но твоя помощь в нашем деле неоценима. Как женщина, ты тоже бесподобна. Думаю, Катенька, что Загорскому будет тебя очень не хватать. В числе многого прочего, чего он лишится.

– Не надо об этом, – поморщилась она. – Трудно ощущать, чувствовать себя предательницей, будто окинули меня с ног до головы из бочки с дерьмом.

– Тебя мучают страшные угрызения? – усмехнулся он.

– Представь себе, что да…

Около пяти утра Зоя начала тихонечко собираться, бросая косые взгляды в сторону спящего мужчины. Предательски звякнула выпавшая из рук тяжелая заколка для волос.

– Ты куда? – приподнял Сергей с трудом взлохмаченную голову и посмотрел на часы. – Еще рано! Можно спать и спать. А при особом желании заняться и кое-чем.

– Мне пора. Домой надо заехать. К семи на работу.

– Куда? На работу? – крякнул с досады мужчина.

Он так и думал, что она где-то трудится. Стоп! У них же сегодня намечено проведение операции по зачистке. А если она случайно окажется не на нужном месте и в ненужное время? Потом всю жизнь он будет корить себя за это.

– Где ты работаешь? Не на комбинате? – ему казалось, что все население городка трудится именно там.

– Нет. А что? – пожала женщина плечиком.

– Ничего, – вздохнул он облегченно. – Это уже легче. Я отвезу тебя. Подожди меня минут пять…

Сергей молча вел машину и то и дело бросал в ее сторону косые взгляды. Такого с ним не случалось. Обычно к таким встречам он относился просто. Переспали и разбежались. К вечеру обо всем забыли. А тут что-то не то. Словно что-то запало ему в душу. Какая-то она вся не такая. Вот Катька ему ничуть не понравилась. А Зоя, Зоя совсем другая…

Может быть, все оттого, что она чем-то напоминает ему мать? В детстве ему очень мало досталось материнского тепла. Рос все больше в чужой семье. А у них и свои дети были. Может, ему внимания и не хватало. Может, ему это только казалось, так как у матери он был совсем один, рос без отца. А в голосе Зои почувствовал он полузабытые интонации, и так у него внутри все и перевернулось.

– А где твой муж? – спросил он. – И что, мужик спокойно относится к тому, что его жена не ночует дома? Или ты промышляешь, пока благоверный в очередном отъезде?

– У меня нет мужа.

– Извини… – качнул Сергей головой.

Теперь многое ему становится понятно. Денег не хватает. Приходится подрабатывать, ничем не брезгуя. Многие матери так и делают, чтобы их дети не знали недостатка, хотя бы в самом необходимом. А откуда у нее ребенок?

– Но ты говорила, что у тебя есть сын. Интересно, мужика в доме нет, а сын есть. Как-то не вяжется…

– Одно другому, вообще-то, не мешает, – ответила Зоя и провела пальцем по запотевшему стеклу.

– Ты права, не мешает, – усмехнулся Сергей.

Грязно-серые тучи низко-низко стелились над самой землей, собирались до одной большой кучи, сгущались и быстро темнели. Свежий ветерок поутих, где-то спрятался в буераках. Все словно замерло в ожидании чего-то. Затишье перед бурей. Вот-вот она и грянет…

6

К семи утра к воротам проходной комбината подтянулся обещанный накануне усиленный наряд милиции. Десять откровенно позевывающих сотрудников, наспех собранных по всем отделам. Всех поставили в общий строй, кто только попался на глаза начальству. Старшим над ними назначили предпенсионного капитана – помощника начальника РОВД по тыловому обеспечению. Никого, конечно, другого, более солидного, под рукой, к сожалению, не оказалось. И без того, почитай, оголили весь суточный наряд. Им скоро всем сменяться, а тут поступила неурочная команда.

– Эй, контора, открывай!..

На стук не сразу появился заспанный Степаныч. Он усиленно тер опухшие с перепоя глаза и, с трудом ворочая пересохшим языком, спотыкаясь на каждом слове, доложил о том, что на вверенном ему объекте во время его дежурства никаких происшествий не случилось:

– Попыток проникновения не было!..

О том, что он нарушил должностную инструкцию, открыл ночью дверь неизвестным личностям и выпивал с ними, охранник, само собой, не стал говорить. К чему излишние подробности? На свою и так с утра больную голову…

В восемь часов утра Загорский снова произнес свое решительное «нет». Ему уже доложили о том, что на территории самого комбината и вблизи нее посторонних лиц не наблюдается. Теперь он сидел и гадал над тем, что предпримут в ответ на его отказ те молодые люди, что накануне нагло и в ультимативной форме поставили ему в корне неприемлемое условие. Ничего другого ему пока не оставалось. В отличие от противника, знавшего о нем почти все, он ничего не знал, находился в полном неведении. И это его страшно нервировало. Катька, сучка подзаборная, куда-то пропала, с самого вечера ни разу не позвонила…

Опустив руку с телефоном, Игорь иронично усмехнулся. Другого ответа они, в общем-то, и не ожидали. Не такой был уровень у директора Загорского, чтобы сразу же сдаваться по первому же требованию.

– Начинаем операцию, – произнес он, поджал губы.

– «Рысь», приступить, – подали команду по рации.

– Понял. Выполняю! – вырвалось из динамика.

Войдя в город с разных сторон, в 8.10 утра возле проходной остановились два автобуса и из них высыпались бойцы спецподразделения «Беркут» или же люди, заранее переодетые в камуфляжную форму со всеми положенными знаками различия данного подразделения.

– Группа, слушай мою команду!..

Сухощавый майор выстроил бойцов, оперативно оценил обстановку и отдал приказ. Две группы захвата отделились, приступили к осуществлению обозначенного начальством плана. Выросший перед ними забор особого препятствия для них не составил. Тренированные бойцы преодолели его с легкой усмешкой на обветренных губах и начали заходить с тыла или же лишь усиленно проимитировали это движение, имея перед собой совсем иное задание.

– Бух! Бух! Бух! – двинулось основное ядро рейдерского отряда, устрашающе постукивая дубинками о металлические щиты, к главным воротам, угрожая снести все попавшееся на их пути, кольцо, правда, пока еще не сплошное, вокруг ворот все сжималось, грозя превратиться в западню.

Горстку перетрухавших милиционеров как ветром сдуло с проходной, и они плотно набились в здание управления, перекрыв туда вход. Срывая голос, Загорский истошно кричал в трубку, требуя помощи. У него еще оставалась, теплилась надежда на то, что они продержатся до ее подхода.

– Забаррикадировать дверь! – руководил обороной завхоз от ОВД, угодивший в непривычную для него ситуацию.

Но кто-то умудрился отпереть изнутри пожарный выход. И две группы захвата, посланные в обход, не встречая перед собой особых препятствий, легко проникли внутрь здания. Обезоружили не оказавших никакого сопротивления стражей порядка. Половина из них и штатного оружия-то до этого момента в руках своих не держало. Кто в штабе сидел, кто еще где-то штаны свои протирал, перекладывая никому ненужные бумажки. Но носили они милицейские погоны…

– Я, «Рысь», – вышел на связь майор. – Объект взят. Проход свободен. Добро пожаловать…

По всему главному офису уже по-хозяйски расхаживали плечистые парни в камуфляже и с автоматами в руках. И служащие жались по стенкам, от греха подальше забились в кабинеты, прятались по всем свободным углам.

Подъехал светло-серебристый «Мерседес». Два молодых человека вышли из него. Глубоко переживающая девушка пока осталась сидеть в салоне, укрытая от чужих глаз затемненными стеклами, кидала в сторону дверей тревожные взгляды. Хотя, как и сказал ей с улыбкой Игорь, что все идет по плану, кто его знает, чем оно может обернуться.

Молодые люди молча проследовали по освобожденному проходу, зашли в кабинет, где в своем кресле сидел и не мог пошевелиться Загорский, придавленный двумя мощными бойцами. Они опустили свои руки ему на плечи, и сколько тот ни трепыхался, сдвинуться с места не мог.

– Ну, ты снова будешь упорствовать? – направил Игорь на него поблескивающие сталью холодные серые глаза.

Мелко подрагивающие, посеревшие от жуткого страха губы директора комбината едва различимо прошептали:

– Я… я ничего не подпишу.

– Подпишешь, Загорский. Да, Сергей, приступай, – подал Игорь команду своему напарнику.

Поначалу директор, на удивление, спокойно отнесся к тому, что бесцеремонно ворвавшиеся наглецы предприняли попытку вскрыть его одной их самых сложных конструкций сейф. Он скривил губы и презрительно ухмыльнулся. Наивные люди. Без специальных приспособлений это не сделать. Они провозятся, потеряют много времени, но ничего не добьются. А тем часом подоспеет помощь…

Где-то он был недалек от истины. Помощь осажденному комбинату и на самом деле уже подходила. Но ее встретили. Два расставленных на сошках ручных пулемета и парочка присевших на колено бойца с гранатометными трубами на плечах, два десятка направленных на них автоматных стволов вмиг охладили пыл прибывшего отряда ОМОНа.

Два подполковника попытались вступить в переговоры с захватчиками комбината. Но безуспешно…

А Загорский с надеждой все ждал, надеялся и на помощь, и на свой чудо-сейф. Но уверенные движения того парня, что называли Сергеем, насторожили его. Он стал ощущать какое-то необъяснимое беспокойство. Неужели та сука все-таки предала его? А он был бесконечно уверен в ней. То-то ее до сих пор еще нигде не видно. У, сука! От бессильной злобы из груди сникшего Загорского вырвался тяжкий стон, и Игорь с понимающей улыбкой посмотрел на него.

– Теперь-то ты, надеюсь, понял-таки, что окончательно проиграл? Печать будет в наших руках.

– Я не подпишу! – продолжал упорствовать прижатый к стенке директор. – Можете резать меня на куски!

– Подпись твою легко можно подделать, – пожал Игорь плечами. – А тебе мы устроим несчастный случай. Аварию на дороге. Пожар на даче. Сгоришь заживо в своей баньке. А хочешь, для пущей достоверности мы тебя поджарим вместе с Катькой? Заодно и душу отведешь с нею напоследок. Выскажешь ей все, что о ней думаешь. Она больше не нужна. Отработанный материал. Как ты на это смотришь?

Раздавленный столь вескими доводами, Загорский молчал и напряженно думал, пытаясь найти выход из сложившегося положения. Тесть, тесть должен ему помочь. Вся надежда теперь была только на него одного…

– Надеешься, что к тебе придут на выручку? – усмехнулся Игорь, перехватив его напряженные взгляды на окно. – Они тебе ничем не помогут. Можешь сам на них посмотреть. Они и из автобусов побоялись вылезти. Отпустите его.

Загорский рванулся к окну, всмотрелся и от охватившего его отчаяния чуть не завыл. ОМОН не собирался вмешиваться. Повернулся с обреченным выражением на лице.

– Может, столкуемся? – проблеял он, вздрагивая.

Оставалась еще надежда на то, что он сможет их как-то перехитрить и облапошить. Чем черт не шутит, а? Не самым последним человеком считал себя в этом мире, с некоторыми приемами и штучками был он неплохо знаком.

– Вот это уже речь мужа, а не мальчика. А знаешь, Загорский, ты мне настолько понравился, что я уже согласен не на весь контрольный пакет.

– Как вы сказали? – простонал директор.

Не на весь? Он не ослышался? Они согласны только на часть? Управляющий непонимающе прищурился. Что-то, наверное, изменилось в игре этих рейдеров. Может, на них чуть надавили сверху, чтобы они немного поубавили свои ничем не мерянные аппетиты? Тесть его, наверное, уже расстарался и дозвонился до тех, от кого напрямую зависит решение этого дела. Может, откупившись от них малым, можно будет сохранить главное – контроль над комбинатом. А потом он их потихоньку из этого бизнеса выдавит. Как он это проделал с предыдущим владельцем…

– Сколько вы хотите? – приступил директор к торгу.

Глядя на приободрившегося Загорского, улыбнулся Игорь. Играть так играть, торговаться так торговаться.

– Девятнадцать процентов, как ты, наверняка, в курсе, у нас уже есть. Мы согласны приобрести еще двадцать пять по сходной цене. Эта цифра нас вполне устроит.

– Двадцать пять? – даже ахнул управляющий.

Он рассчитывал на то, что аппетиты у рейдеров будут значительно поменьше. Ничего себе заявки! Потом с ними будет уже не совладать. Будут встревать всякий раз в решение каждого вопроса. Хотя, впрочем, у него же в руках остается больше половины всех акций со всеми другими акционерами, доверившими ему управление своими активами. Он сумеет контролировать их.

– Допустим, что я соглашусь. По какой цене вы согласны купить? Ваше предложение? – сощурился он.

Согласившись на столь значительную уступку, директор думал отдать акции по рыночной цене. Или чуть ниже.

– По той же, что вы их и приобрели, – изобразил Игорь на лице радушную улыбку, мол, они на все готовы пойти.

– Но это грабеж! – засопел Загорский возмущенно, его нагло раздевали, пускали по миру босиком. – Их стоимость минимум в двадцать раз выше.

– Что вы говорите? – развел изумленно руками Игорь. – Я своими глазами видел документы. Там цена указана. Исходя из той суммы, мы и плясали в своих расчетах.

– Это бросовая цена, – вырвалось у управляющего, скорее всего, уже бывшего. – Столько стоит, а то и больше бумага, на которой напечатаны эти акции. Вы понимаете это?

Наверное, рейдеры прекрасно это понимали…

– Господин Загорский, когда вы грабили государство, то почему-то об этом не думали. А когда дело коснулось вас лично, то вы запели совсем на другой лад. Но вы же ничего не теряете. Семьдесят процентов акций на залоговом аукционе вы приобрели за три с половиной миллиона. Так?

– Так… – не отрицал директор очевидного факта.

– Вот видите. Следовательно, двадцать пять процентов тогда оценивались в миллион двести пятьдесят тысяч. Мы даем вам полтора миллиона… два. Инфляция и тому прочее. Ваши собственные вложения в комбинат – плюс еще один «лимон». Итого – три. Думаю, это справедливая цена. И даже божеская, если посмотреть на это с другой стороны, со стороны тех, у кого вы эти акции выдрали за бесценок.

– Это грабеж!

– Соглашайтесь, пока я еще добрый…

От осознания собственного бессилья Загорский со злости заскрежетал зубами. Его взяли за горло. Надо брать то, что предлагают, иначе своим упорством он может перегнуть палку и тогда уже ничего не получит.