Душа, отравленная тьмой

– А лицо? – подалась вперёд Ро. – Приметы? Хоть что-нибудь он разглядел?

– Нет, в том переулке фонарь вечно сломан, после каждой починки работает не больше пары дней, – качнул головой оборотень. – Мужчина, одежда тёмная, рост высокий – это всё, что Норрен смог сказать.

– Ему повезло, что убийца достаточно хорошо контролировал себя и предпочёл сбежать вместо того, чтобы напасть на свидетеля, рискуя привлечь лишнее внимание, – невесело хмыкнула я. – Будь иначе, упившийся кровью вампир убил бы Норрена, тот и пискнуть бы не успел.

– Дайе, твой прогноз по развитию ситуации? – уставился на меня Освальдсон. Не успела я удивиться – с чего бы мне это знать? – как начальник пояснил свою логику. – Ты у нас эксперт по действию всякой дряни на организм, вот и скажи: как скоро нам ждать, что убийца окончательно озвереет от жажды?

– По одному эпизоду сложно судить…

Я задумалась, воскрешая в памяти всё, что успела выяснить о вампирах, когда в Смуту помогала Томасу удерживаться на грани безумия. Только меня в то время интересовали исключительно высшие, поэтому знания у меня были специфические и не факт, что к обычным вампирам применимые. Разве что, действительно, как и предлагает Освальдсон, отбросить в сторону то, что убийца – подсевший на кровь вампир, и рассуждать о нём, как об обычном потребителе запрещёнки?

– С одной стороны, у нас выпитая до смерти жертва, то есть доза потребляется большая и за короткий промежуток времени. Как там Норрен сказал, четверть часа примерно? – принялась я рассуждать вслух. – С другой – даже после этой дозы убийца помнил, кто он и что совершил, а потому старательно убирал следы своих клыков, хотя энергия внутри него должна была бурлить и требовать выхода.

Я посмотрела на внимательно слушающих меня коллег и едва не запнулась, встретившись со странным – смесь интереса и недоумения – взглядом палача. Решив не обращать на незваного гостя внимания, я отвернулась и продолжила:

– Он не набросился на случайного свидетеля, зная – в темноте переулка тот вряд ли его разглядел. Предпочёл сбежать, хотя инстинкты должны были толкать его совсем на другое. Скажу так: вряд ли Кори Робинсон первая жертва, уж очень быстро и чётко сработал вампир. Он заманил жертву в переулок, оглушил, напился крови, почти замёл следы… – перечислила я и покачала головой. – Слишком продуманные и уверенные действия для новичка. Но и до момента, когда жажда крови затмит в его разуме осторожность, какое-то время у нас ещё есть.

– Сколько? – не удовлетворил мой расплывчатый ответ Освальдсона.

Я развела руками.

– Понятия не имею! Неизвестно, как часто наш вампир пьёт кровь сейчас и как давно начал. Сопротивляемость и выносливость организма у всех индивидуальны. Может, он раз в месяц «праздник жажды» устраивает, а остальное время держит себя в руках? – попыталась я объяснить. – Бывают же такие любители запрещёнки – у отдела эликсирщиков спросите, если мне не верите. Да, почти каждый такой «осторожный» рано или поздно срывается и начинает поглощать свою дрянь бесконтрольно, но у некоторых до срыва годы проходят! А то и десятилетия!

– Вот только десятилетия гуляющего по Родену вампира нам не хватало! – стукнул кулаком по столу Освальдсон. – Послезавтра туман, а в нашем морге мест свободных нет!

– Я собираюсь порыться в архиве отдела убийств и поискать похожие случаи. – Наран героически перевёл внимание начальства на себя. – Изрезанная рука, удар по голове, кровопотеря. Не думаю, что наберётся много таких смертей, но даже с двумя-тремя уже можно будет поработать.

– Не упирайся только в ранения рук, – неожиданно встряла Ровена. – Укусить можно куда угодно, поверь мне, – Ро широко улыбнулась, продемонстрировав заострённые клыки. – Просто не везде это удобно. А во-вторых, смотри, чтобы места смерти и обнаружения тела считались разными. Крови из выпитого тела вытекает мало, значит эксперты должны были установить несоответствие количества крови на месте преступления с причиной смерти.

– Вот ты Герцену и поможешь – сразу в архиве посмотришь, подходят под наш случай описанные обстоятельства или нет, – объявил Освальдсон, заставив вампиршу в досаде скривиться – больше, чем писать отчёты, она не любила только читать чужие. – И тишина, чтоб! – поставил точку в обсуждении начальник. – Чтоб ни единого слуха об этом расследовании в газеты не просочилось!

*

Наран, как настоящий джентльмен, сжалился над Ровеной и отпустил её пообедать, прежде чем замуровать на веки вечные в пыльном архиве. Именно так с порога объявила вампирша, заявившись в наш кабинет как раз когда я разложила на столе принесённый из дома обед – несколько бутербродов с мясом, баночку клубничного варенья и пару чудом избежавших внимания Тома эклеров. Пришлось делиться.

– Кэт, а ты с предсказателями когда-нибудь сталкивалась? – не успев откусить от своего бутерброда, неожиданно поинтересовалась Ро. Я в недоумении подняла на неё взгляд.

– Нет, конечно. Этот дар такой же редкий, как и ментальный. – Я немного подумала и уточнила: – Даже более редкий, наверное. Ментальных магов стало меньше, когда на них охотились ради их способностей, а вот предсказателей мало было всегда.

– Или они просто не выдавали себя? – странным тоном подсказала Ровена. – Легко скрыться от преследования, если знаешь, кто и когда за тобой придёт?

– Может и так, – не стала я спорить. – В любом случае, о предсказателях не слышно уже очень давно.

– А вот и нет! – торжествующе завопила Ро, заставив меня вздрогнуть и потереть оглохшее ухо. Заметив мою реакцию, вампирша немного сбавила тон: – Прямо сейчас в Родене принимает предсказательница!

– Да неужели? Настоящая предсказательница?

Скепсис в моём голосе можно было ложкой есть, но подруга его проигнорировала, предпочтя сосредоточиться исключительно на словах.

– Именно! Приехала вместе с тандарским передвижным цирком! Они со вчерашнего утра ставят свои шатры на площади Бронзового Шута, – с горящим от предвкушения взглядом поведала Ро. – Представления начнутся только завтра, а Ифа Лунная принимает уже сейчас! Давай к ней вместе сходим?

Я глубоко вздохнула, набираясь терпения. Только этого в столице не хватало…

Самозванцы, утверждающие, что у них есть дар к предсказаниям, появлялись в Родене примерно раз в несколько лет, собирали денег с щедро оплачивающих их услуги простофиль… А затем исчезали. В лучшем случае – сами, в худшем – шарлатанам «помогали» исчезнуть их же бывшие почитатели, слишком рано раскусившие, что их надули.

– Ро, ты же понимаешь, что сеансы с предсказательницей из цирка, – я особенно выделила голосом последнее слово, – это тоже часть представления?

– Это ты не понимаешь, – надулась вампирша. – Ифа – настоящая предсказательница! Говорю же, она всего день как принимает, а про неё уже в городе говорят, что она действительно видит и прошлое, и будущее!

– Про предсказательницу, которая Нарану идеальную жену пообещала, тоже наверняка такое говорили, и где она сейчас? А, главное, – я подняла вверх палец, не позволяя Роне себя перебить. – Где сейчас его обещанная жена?

В личной жизни Нарану Герцену так и не повезло. Полгода назад я сумела переключить внимание оборотня с себя на одну из похищенных (и своевременно найденных) девушек, подходившую под условия «рыжая, юная, встретишь на работе» куда больше, чем я. Нарану семикурсница приглянулась, а вот следователь ей… В общем, теперь уже не я, а Рамина Ленская трепала нервы нашему оборотню своими категорическими отказами.

Как и в случае со мной, Наран добивался желаемого с непоколебимым упрямством, но не переступая границ и не теряя такта. Вот только у Рамины внезапно появилась защитница.

Лика Ойш, вторая похищенная девушка, делала всё возможное, чтобы отвадить настырного оборотня от единственной подруги. Хотя возможности чистокровной дриады были ограничены, фантазия у девушки оказалась что надо. С некоторых пор растения Герцена очень сильно невзлюбили. Все репьи цеплялись к его шкуре, корни деревьев сами бросались под ноги, трава путалась вокруг лодыжек, каштаны роняли орехи ему на голову, а любой колючий куст норовил попортить одежду.

Наран терпел. Наран страдал. Кажется, Наран уже всерьёз начал раздумывать, под каким растением прикопать упрямую дриаду так, чтоб точно не вылезла. Но от идеи обзавестись рыжей женой – ему же её предсказали! – не отказывался.

– В общем, ты как хочешь, а я деньги этой шарлатанке не понесу, – подытожила я и сцапала с тарелки последний шоколадный эклер.

Вампирша набрала в лёгкие воздуха, явно собираясь поспорить, но затем покосилась на часы, на почти целый бутерброд в своих руках, сердито выдохнула и принялась за обед.

Наран, конечно, джентльмен, но один за двоих работать не будет. Если Ро задержится – не поленится и сам за ней придёт!

Глава 4

Странное неприятное ощущение преследовало меня с самого утра.

Сначала перед зданием Управления, когда я только приехала, отиралось подозрительно много газетчиков. Некоторые из них оказались вооружены потрёпанными, немало повидавшими камерами. При виде главы Дознания, проводившего меня на этот раз до самых дверей, газетчики принялись старательно делать вид, что их о-о-очень интересуют проезжающие мимо автомобили и скачущие по оконным карнизам птицы. Однако спину всё равно прожгли чужие взгляды.

Затем в Управлении, стоило мне появиться, повисла непривычная для будничного утра тишина. Через пару секунд, правда, парадный зал вновь наполнился шумом работы и гулом голосов, но осадочек, как говорится, остался. Всё утро, стоило мне покинуть подвальный этаж и выйти в людные коридоры, я ощущала давление любопытных взглядов, от которого зудело между лопаток.

Поддавшись паранойе, я даже вернулась в кабинет и тщательно осмотрела себя в зеркале, но лишь убедилась: со мной всё в порядке. Причёска не растрепалась, обе серьги на месте, с лицом всё нормально, швы на новом шёлковом платье целы и даже на тонких, почти невидимых чулках ни одной зацепки. В итоге я решила, что я не при чём – просто день сегодня такой, и пребывала в блаженном заблуждении, пока в кабинет не влетела неизвестно где гулявшая с самого утра напарница.

– Кэт! – Ровена небрежно отмахнулась от своей любимицы – хищной лианы, сторожившей вход в наш кабинет – и с размаху шлёпнула на мой стол блестящий свежей типографской краской дамский журнал. – Ты это видела?

– Что именно?

Я перевернула издание, чтобы было удобнее читать. На обложке крупными буквами с кучей завитушек значилось: «Будуар столичной леди», словно рисунка одетой с иголочки девушки, строящей глазки случайным читателям, было недостаточно, чтобы догадаться о содержимом.

– В моду входит новый фасон, и мои наряды опять безнадёжно устарели?

Регулярно советоваться с вампиршей по поводу одежды я начала совсем недавно, осознав: сама я просто не успеваю следить за меняющимися с огромной скоростью модными веяниями. Положение Томаса накладывало определённые ограничения и обязательства не только на него, но и на меня. Приходилось соответствовать статусу невесты не последнего человека в стране.

Пришедшая в этом сезоне мода до сих пор казалась мне излишне откровенной, но и упрямствовать, продолжая носить устаревшие на десятилетие фасоны, я больше не могла. После долгих споров и уговоров мы с Ро всё-таки сумели собрать для меня приличный современный гардероб.

Юбки моих платьев по-прежнему обязательно закрывали колени, а рукава – локти. Я так и не смогла отказаться от любимых широкополых шляпок – к счастью, они моде пока что соответствовали. Зато мне пришлось привыкать к отсутствию многослойных подъюбников и к тому, что при малейшем дуновении ветра тонкая ткань очерчивала каждый изгиб фигуры.

Обновлённый гардероб понравился всем. Я получала море комплиментов от Тома, коллег, пару раз – даже от задержанных преступников… Но второй слой к подъюбнику я всё равно тайком пришила.

– Какие наряды?! – взвыла подруга, возвращая меня в реальность. – Эти сволочи про тебя пишут!

Интонация, а также внезапное «сволочи» в отношении редакторов любимого журнала Роны мне категорически не понравились. «Будуар» я развернула с опаской, мысленно уговаривая себя не расстраиваться, что бы я там не увидела.

Реальность превзошла все мои ожидания.

«Невеста палача: невинная дева в беде или волк в обличье ягнёнка?» – гласил яркий бросающийся в глаза заголовок на развороте, обычно посвящённом светским скандалам и сплетням. Я подняла взгляд на притихшую в ожидании моей реакции подругу.

– Это что?

– Это, – Ро всплеснула руками, – за сегодняшнее утро почти побило продажи «Роденского Вестника»!

Я снова присмотрелась к журналу. На сей раз мой взгляд упал на собственный снимок, сделанный аж в Соллене. Похоже, проныры-газетчики поработали всерьёз, если даже моих бывших коллег уговорили помочь.

Снимок этот был сделан примерно пять лет назад в кафе, когда мы провожали на заслуженный покой главу убойного отдела Солленского Управления порядка. Изображение действительно получилось отличным: я в летнем ярко-зелёном платье, со слегка растрёпанной косой, из которой тут и там торчали непослушные огненные завитки, стояла у резного ограждения набережной, придерживала соломенную шляпку и широко и беззаботно улыбалась прямо в камеру. Интересно, кто из бывших коллег поделился этим снимком, и что ради этого пришлось наплести газетчикам?

«Всего десять дней назад Роден потрясло известие – белый палач, глава корпуса Дознания Андреас Т. Хосс объявил о помолвке с Катариной Дайе – женщиной, до того дня никому не известной. Жители столицы терялись в догадках и сомнениях – не «утку» ли напечатали в «Роденском Вестнике»?

Наша редакция провела собственное расследование. Мы решительно заявляем: помолвка действительно состоялась! Но кто она – женщина, покорившая сердце первого палача Родена?»

Я глубоко вздохнула, машинально потёрла большим пальцем ободок помолвочного кольца и вновь посмотрела на притихшую Рону. Подруга без лишних слов протянула открытую бутылку моей собственной настойки.

– Всё настолько плохо? – приподняла я брови. Читать статью с каждой секундой хотелось всё меньше.

– Понятия не имею, насколько это плохо именно для тебя, – нервно хмыкнула вампирша. – Но на месте Томаса я бы этих писак прижала, пока они все ваши тайны не разнюхали, – тонко намекнула Ро.

Смирившись, что быстрее выясню всё сама, чем дождусь подробностей, я плеснула настойки в чашку и вновь приступила к чтению.

«Мастер Андреас Т. Хосс вписал своё имя в историю Родена решительными и жестокими действиями во времена Смуты. В те годы безжалостность белого палача многократно превосходила злодеяния преступников, на которых охотился возглавляемый им корпус Дознания.»

– Где б вы все сейчас были, если б не жестокость Тома… – тихо пробормотала я себе под нос, не отрываясь от чтения.

«Именно А. Т. Хосс возродил право палачей на вынесение приговора и приведение его в исполнение на месте, добавив свою реку крови в разлившееся по Родену море».

– Что за бред?! – не выдержала я, с трудом подавив желание закрыть и выбросить журнал. – Том не возрождал это право, его никогда не отменяли! То, что «правом палачей» не пользовались несколько десятилетий до Смуты, означает лишь, что времена были относительно спокойные!

– Ты дальше читай, – сочувственно, но с лёгкой язвительной ноткой в голосе посоветовала Ро. – Это ещё только начало!

«Но хватит о белом палаче. Фигура это достаточно известная и в особом представлении не нуждающаяся. Поговорим о другом: кто же такая Катарина Дайе, загадочная женщина, согласившаяся стать женой Андреаса Т. Хосса?

Всего год назад Катарина Дайе, криминалист Управления порядка в Соллене, переехала в Роден и заняла место старшего криминалиста особого отдела уже в нашем, столичном Управлении. Мы спросили у коллег госпожи Дайе – и нынешних, и бывших – что они могут о ней рассказать?

Ответы оказались на удивление скучны и однообразны: умная, скромная, ответственная и т.д. и т.п… Дорогие читательницы, много вы знаете женщин, о которых говорят только хорошее?

Вот и мы не поверили тщательно выстроенному образу «простой и скромной» госпожи. Проследив историю Катарины Дайе чуть дальше в прошлое, мы выяснили невероятное: в Смуту госпожа Дайе работала в корпусе Дознания!»

– Ещё и госпожой называют, – недовольно прошипела я, прибавляя очередной пункт в растущем как на дрожжах списке претензий к авторам статьи. – То есть про Дознание они выяснили, а про то, что я ещё с университета имею право на обращение «мастер» – нет? Козлы!

В нашем государстве аристократы запросто могли оказаться не владеющими никакими способностями людьми, а их подчинённые – сильными магами. Из-за этого много столетий назад перед королём и его советниками встал серьёзный вопрос: как сгладить классовое неравенство и выделить магов, не имевших знатных предков и титула, зато способных парой заклинаний доставить массу неприятностей тем, кому с родословной повезло больше? Раздать всем, обладающим магическими способностями, по титулу? Так через пару сотен лет лордов и леди в пропитанном магией Родене станет больше, чем простолюдинов!

Решение оказалось довольно простым – из магов создали отдельную, промежуточную касту. Они перестали быть простолюдинами – у одарённых, получивших право на обращение «мастер», стало куда больше прав и свобод. Но и до лордов со всеми их привилегиями мастерам было далеко.

Конечно, в наше время, столетия спустя после принятого билля о мастерах, социальная пропасть между этими тремя сословиями сгладилась настолько, что порой казалось – ещё немного, и титулы станут лишь данью традиции, не неся при этом никакой реальной значимости. Но пока этого не произошло, статус «мастер», честно мной заработанный, я никому не позволю игнорировать!

«Теперь перед нами раскрывается совсем другая женщина, неправда ли? Женщина, работавшая в самом скором на расправу ведомстве. Женщина, привлёкшая внимание его кровавого главы – уж не тем ли, что они похожи? Женщина, нёсшая службу во времена Смуты и покинувшая Роден сразу после неё – зачем, если в столице, наоборот, наконец-то стало спокойно?

Кто же она, невеста палача, и ей ли нам нужно сочувствовать?»

Я мысленно выругалась. Нет, я знала, что после объявления о помолвке с Томом газетчики попытаются выяснить обо мне что-нибудь компрометирующее, но наивно полагала, что все «хвосты» со времён Смуты за мной подчищены и достоверных фактов никому не найти.

Ха! Кто сказал, что меня это защитит? Невинная информация, поданная под правильным углом, внезапно выставила наружу то, что мы с Томасом тщательно скрывали много лет! Думаю, автор этой статьи, высказывая свои фантазии, даже не подозревал, насколько близко он подошёл к истине!

Цель газетчиков ясна – привлечь внимание, продать тираж побольше, впечатлить показной смелостью – как же, невесту самого Хосса обличить не побоялись! Да и Тому былые подвиги припомнили, в очередной раз позабыв – именно на его жестокости во времена Смуты в Родене держался относительный порядок.

Надо бы уточнить, что за «источники» такие болтливые в Управлении завелись, да и в Дознании явно кто-то слил информацию обо мне. Данные о тех, кто там работал, кому попало в руки не давали…

– Кэт? – осторожно позвала меня Ровена, отрывая от составления мысленного плана воздаяния всем замешанным в этой истории. – Ты как?

– Я? – я зло усмехнулась. – Я – нормально, а вот кто-то скоро таким похвастаться не сможет… – пробормотала я, выуживая за цепочку висевший на шее связник.

В последнее время я предпочитала носить артефакт как кулон – всегда под рукой, и не нужно вспоминать, в какой сумочке я его оставила.

– У статуса невесты палача есть особая привилегия, называется «пожаловаться жениху»!

Ро понимающе хмыкнула, а я закрыла наконец журнал, откинулась на спинку кресла и сосредоточилась на мысленном разговоре. Том откликнулся почти сразу.

«Грёза?»

Голос палача звучал ровно. Слишком ровно для того, в ком больше пятнадцати лет кипела ярость высших вампиров. Значит, сам уже в курсе, но меня предупредить не соизволил.

«Будуар столичной леди», статья на развороте светских хроник, рекомендую к прочтению, – процедила я. – Тебе понравится. Всё как в старые добрые времена, только теперь кровавых монстров двое – ты и я».

К чести Томаса, делать вид, что не понимает, о чём речь, он не стал.

«Не хотел тебе говорить. Надеялся, ты такое не читаешь».

Как я и думала. Как бы отучить его молчать о проблемах и принимать решения у меня за спиной? В глубине души я понимала, откуда ноги растут у этой привычки – Томас слишком много лет провёл, общаясь исключительно со своими подчинёнными, и давно разучился с кем-либо советоваться.

Разумом я это понимала, правда. Но злиться и обижаться мне это понимание никак не мешало.

«Зато Ро читает, – подышав и слегка успокоившись, ответила я. – И половина города. А ещё, кажется, вся женская половина Управления, которая поспешила донести шокирующую новость до остальных коллег».

Том зло выругался.

«Прости, надо было тебе ещё утром рассказать, когда мне эту гадость принесли, – проговорил он с заметным сожалением. – Думал, ты не узнаешь. Я ищу, кто слил, что ты работала на меня. Редакторов «Будуара», к сожалению, не прижать – откровенного вранья их газетчики не писали, а за вопросы…»

«Даже прибить по-тихому не получится, – пошутила я. – Нас же и обвинят. Хотя ты видел, сколько раз тебя в этой статье палачом назвали? Словно специально нарывались. Или забыли, как твоя должность называется?»

«Не волнуйся, грёза, я напомню, – многообещающе хмыкнул Том. – До вечера?»

«До вечера», – согласилась я и разорвала связь.

Несмотря на то, что внешне я старалась сохранять спокойствие, внутри меня бушевал ураган. До вечера ещё надо как-то дожить и, учитывая изменившееся отношение коллег ко мне – я ведь заметила это, даже не подозревая, в чём дело! – задача предстояла непростая. Оставалось только надеяться, что эта история, как и многие другие до неё, быстро затмится в коллективной памяти какой-нибудь новой, более яркой и свежей сплетней…

Впрочем, долго кипеть у меня не вышло. Всего через полчаса в дверь кабинета постучали. Стоявший на пороге курьер – явно опытный – терпеливо дождался, пока я уберу с прохода хищно потянувшуюся к чужаку Стесняшку, и только потом вручил мне небольшой букет фиолетовых ирисов. Затем, ловко увернувшись от ещё одного незамеченного мной побега лианы, парень довольно ухмыльнулся собственной маленькой победе и припустил по коридору на выход – не в панике, как большинство его коллег, а просто чтобы не терять времени зря.

– Это взятка, чтобы ты сама в редакцию разбираться не пошла? – хихикнула у меня за спиной Ровена. Я обернулась, собираясь высказать что-нибудь колкое, но передумала: вампирша протягивала мне вазу с водой.

– Идти в редакцию и скандалить – только давать повод для новых статей, – поморщившись, качнула я головой. – Нет уж, спасибо, пусть Том ищет, кто слил информацию о моей работе в Дознании и устраивает показательную порку, чтоб другим неповадно было. Лишим газетчиков источников – сами заткнутся.

– Будем надеяться, план сработает, – оптимистично пожелала Ро.

Я же вдохнула сладкий нежный аромат и, вопреки всему, улыбнулась. Да, Том всегда знал, как поднять мне настроение. На заткнутой за ленту карточке резким почерком любимого значилось: «Жестокой и коварной ведьме».

Украдкой, пока Ро что-то искала в бардаке на своём столе и не видела, я спрятала карточку в хранящуюся в ящике стола шкатулку с остальными посланиями Томаса. Не знаю, почему, но я не хотела, чтобы кто-нибудь кроме меня, даже подруга, знал о том, что я бережно храню все открытки из подарков любимого. Не ради самих открыток, конечно же, а ради слов, которые в них были. Вот и сейчас…

«Жестокой и коварной» Том называл меня всего один раз: когда мне пришлось его убить. Отличное напоминание о том, кто мы есть. И о том, что вместе мы можем справиться с чем угодно.

*

Вечером, незадолго до конца рабочего дня, в наш кабинет постучался очередной курьер. Этот оказался не таким опытным, как его предшественник, и Ровене пришлось срочно вскакивать с места, чтобы спасти очередную жертву своей любимицы. Высвободив бедолагу из крепких, но недружелюбных объятий Стесняшки, вампирша водрузила на мой стол изъятую у жертвы цветочного произвола стопку журналов.

Нахмурившись, я перебрала издания, читая названия на обложках. «Нежная невеста», «Белая вуаль», «Свадебная мода» и всё в том же духе. Надеюсь, это не то, о чём я думаю?

– Зачем это? – подняла я взгляд на довольную вампиршу.

– Как, зачем? – возмутилась она. – Ты замуж выходить собираешься, или как?