Цветок на лезвии катаны. Книга 2. Эпоха Тэнмэй

– Ну так она и есть товар, – Такаги пожал плечами и присел на татами напротив сюзерена, не прекращая улыбаться. – Я не столь сентиментален, как тот же Кэтсеро, который подбирает невест «сердцем».

Сказав так, Рю негромко посмеялся. Сэйджи же фыркнул, отмечая про себя справедливость его довольно жестоких слов. Сам он в своё время тоже выбирал жену сердцем, и ни к чему хорошему его это не привело.

– Всё не могу взять в толк… – пробормотал сёгун, делая очередной глоток чая, – зачем тебе эта девчонка? Ты же ничего не получишь от брака с ней. Ни денег, ни влияния у этого Хасэгавы нет.

– Почему же не получу, Комацу-доно? – советник будто бы удивился и быстро заморгал, однако Комацу знал, что в этом жесте не было ни капли искренности. Очередная маска, считать которые он уже устал. – Женившись на ней, я подарю вам возможность выдать Наоки за брата Кэтсеро. Этот союз крайне важен для усиления ваших позиций, а потому ради нашего же блага нельзя позволить Асакуре уклониться от него.

Подумав о чём-то своём, Такаги слабо поджал губы и наклонил голову, глядя в стену позади сюзерена с таким вниманием, что мужчина невольно оглянулся. Впрочем, там не было ничего, кроме нарисованного тушью горного пейзажа, который успел приесться Комацу за два года.

– К тому же ваша племянница в их доме сможет стать куда более надёжными «ушами и глазами», чем ваш шпион, кем бы он ни был. Думаю, Кэтсеро доверяет брату больше, чем вассалам или даже собственной жене, – говоря так, Рю потирал подбородок, на котором росла жидкая тёмная бородка.

– Вот только Асакура не дурак и понимает, что Наоки будет шпионить, – заметил Комацу, Такаги же пожал плечами, словно это было сущей ерундой. – Что, скажешь, это не имеет значения?

– Конечно, не имеет. Ему предлагают породниться с сёгуном. Если он верный вассал, который служит вам верой и правдой, он не откажется от брака. Если он всё-таки предатель, – с нажимом произнёс советник, – то он тем более не откажется от брака, боясь вызвать тем самым подозрения. Так или иначе, но Наоки выйдет замуж за Иошито, нравится это Кэтсеро или нет.

Седоволосый сёгун ухмыльнулся, желая проникнуться такой же уверенностью, как и Такаги.

– Его просто нужно подтолкнуть к принятию решения, – продолжал советник, смотревший перед собой пустым взглядом. – Избавившись от преграды в лице милой Кёко, мы сделали полдела. Теперь нужно надавить на него, напомнив, что если вы потеряете власть, он также потеряет всё своё богатство. Вы зависите друг от друга, как бы ему ни хотелось думать иначе.

– И как ты предлагаешь его подтолкнуть? Отправить очередное письмо, на которое он не ответит просто потому, что не хочет?

Комацу не нравилось чувствовать себя просящим, а именно в такое положение и ставил его вассал. Складывалось впечатление, будто это Асакура диктует ему условия их союза, но ведь было же в точности да наоборот!

– Нет, зачем же, – Такаги замотал головой. – Если Кэтсеро изображает из себя знатока правил и законов, поставьте его в положение, в котором он не сможет с вами спорить. Призовите его в замок, отделите от семьи и уже здесь напомните, кто он есть на самом деле.

– И кто же он? – Сэйджи и сам вскинул брови, заинтригованный услышанным.

– Честолюбец. Кэтсеро может изображать из себя семьянина сколько угодно, но в действительности всё, чего он хочет, – это больше влияния. Если сумеете убедить его в том, что брак Иошито и Наоки выгоден ему, он не станет размениваться на рассуждения о симпатиях, – немолодой мужчина широко улыбнулся и пожал плечами. – Эта семейка проще, чем пытается казаться.

Комацу задумался. Призвать Асакуру в замок, чтобы отсечь его от семьи и иметь возможность влиять на его решения? Это было куда удобнее, чем отправлять письмо за письмом, на которое вассал даже не спешил отвечать. Да и согласно закону, тот не имел права отказать сёгуну только лишь из-за своего нежелания. План казался безупречным.

– Пожалуй, в этом есть смысл. Думаю, я так и сделаю, – с минуту обдумав сказанное, согласился Сэйджи и ухмыльнулся советнику.

Всё-таки Такаги прекрасно знал своё дело несмотря на то, что зачастую использовал необычные методы. Воин в ответ благодарно склонил голову.

– Можешь отправляться в дом Хасэгавы, – продолжил Комацу, чьё настроение значительно улучшилось. – Но не задерживайся. Ты нужен мне здесь.

– Я постараюсь управиться как можно быстрее, господин. Надеюсь, не будете возражать, если я приеду обратно с невестой.

Не стирая с лица довольную улыбку, Такаги Рю поднялся с татами на ноги и еще раз глубоко поклонился сюзерену. Сэйджи взглянул на него снизу вверх, всё так же ухмыляясь.

– Конечно, нет. Мне, признаюсь, интересно посмотреть на девушку, которая едва не нарушила все мои планы, – сказал он, ни капли не лукавя. Неспроста Асакура Иошито привязался к незнакомке настолько, чтобы отказываться от племянницы сёгуна.

– Думаю, она произведёт на вас неизгладимое впечатление, – с уверенностью заявил Такаги и, поклонившись в третий раз, отступил к дверям. – Я вернусь так быстро, как только смогу, а вы призовите Кэтсеро в замок как можно скорее. Страну, да и нас с вами, надо спасать. С вашего позволения, Комацу-доно.

Откланявшись, разодетый в кимоно насыщенного синего цвета Такаги Рю вышел из зала, оставляя правителя наедине с его воодушевлёнными мыслями. И почему он раньше не додумался призвать Асакуру сюда? В замке контролировать его будет гораздо проще, чем на расстоянии сотни километров, а самое главное – тот даже не сможет оспорить необходимость находиться рядом с господином днём и ночью.

«Утром же отправлю этому ублюдку письмо с требованием явиться сюда», – решил Сэйджи и глубоко вздохнул, ощущая, как с плеч спал тяжёлый груз. Кэтсеро давно пора было отплатить сюзерену за два года спокойствия, в котором он жил, пока Комацу седел всё больше и больше, пытаясь удержать страну в своих руках. Настало время затребовать от него исполнения долга.

***

Повинуясь осенней прохладе, нещадно наступавшей на западные земли, природа окрашивалась в золотые и красные цвета. Утешая грустивших по ушедшему лету людей, густые леса, поля и кустарники примеряли на себя осенние наряды, превращая спокойные летние пейзажи в буйство красок. Пожалуй, именно за возможность лицезреть такие красоты Асакура Юи и любила это непостоянное время года.

Несмотря на ветра, которые становились холоднее с каждым днём, юная девушка с радостью прогуливалась по небольшому, но завораживающе красивому саду. Плотная ткань кремового кимоно с трудом защищала девушку от холода, однако та почти не замечала мурашек, которые то и дело пробегали по спине и рукам: всё её внимание было направлено на сверкающие золотом деревья, листья которых медленно осыпались на землю, и маленького мальчика, неспешно шагающего перед мамой.

Покачиваясь, Кичиро шёл по узкой тропинке с кленовым листом в руках и задирал голову, чтобы понять, откуда на него сыплется такое богатство. Юи, умилённая детским любопытством, мягко улыбалась и не спускала с него глаз, идя следом. Они обошли весь сад уже пять раз, но малыш, сражённый любопытством, всё не хотел уходить и каждый раз просил маму сделать еще кружок. На шестой раз Такаяма прочувствовала пробирающий до костей холод и поёжилась, но уводить увлечённого сына в дом не спешила. Чем больше времени он проведёт на свежем воздухе, гуляя, тем меньше будет бегать по дому потом, подарив маме минутку отдыха.

Позади молодой девушки и её сына тихим шагом шли две служанки, готовые в случае чего исполнить любую просьбу хозяйки. Впрочем, Юи никогда не утруждала их своими поручениями, и если бы не требование Кэтсеро повсюду ходить в сопровождении прислуги, она бы с радостью отпустила их заниматься другими, не менее важными делами. Тем более, что к шестому кругу по саду женщины явно замёрзли не меньше, а то и больше своей госпожи.

– Мама, смотри! – раздался восторженный писк Кичиро. – Смотри, смотри!

Девушка и две служанки охнули, увидев, как маленький мальчик, углядев что-то в крохотном зазоре между двумя кустами, помчался к нему, покачиваясь. Пробежав три метра, малыш остановился и присел на корточки, протянув руку к чему-то, что скрывалось в тени.

– Смотри, какой красивый! – лепетал ребёнок, указывая пальчиком на наполненный красками цветок, растущий из тёмной земли.

Юи, присевшая рядом с сыном, широко улыбнулась, увидев пурпурно-розовые лепестки и ярко-жёлтую середину цветка, который в полном одиночестве стоял посреди высившихся над ним кустов и деревьев.

– Да, очень красивый, малыш, – согласилась юная девушка и погладила мальчика по плечу. Однако в следующий миг Кичиро потянулся пальчиками к нежному растению и сжал его стебель, намереваясь сорвать, отчего Такаяма испуганно охнула: – Нет, Кичи, не нужно его срывать. Пусть растёт.

– Но он ведь красивый, – с недоумением протянул малыш и захлопал глазками, глядя на маму.

– Это не значит, что ты можешь его сорвать. Если сделаешь это, он умрёт за один день, – сказала Юи и взяла ручку сына в свою, отводя её от покачивающегося на лёгком ветру цветка. – Пусть растёт и радует нас своей красотой, пока не придут холода.

Ребёнок явно засомневался в правильности услышанного, но, подумав с полминуты, кивнул и подвинулся к маме. Отчего-то в этот момент девушка отчетливо увидела в сыне черты Кэтсеро. Последнему тоже порой приходилось напоминать о неумолимой хрупкости множества вещей, которые его окружают.

– Мы можем ходить к этому цветку каждый день и любоваться им, – говорила Такаяма, поглаживая Кичи по непослушным черным волосам. – Так ведь будет лучше, чем лишить его жизни, правда?

Малыш снова кивнул и обнял маму за руку в то время, как большие карие глазки продолжали изучать пурпурные лепестки, дрожащие на ветру. Служанки, стоявшие по обе стороны от госпожи, улыбнулись покорности ребёнка, заставив Юи немного смутиться. Наверное, они считали её рассуждения глупыми и наивными, но даже если и так, девушка старалась не принимать такое отношение близко к сердцу. Всё, чего ей хочется, – это помочь Кичи усвоить одну-единственную истину, без которой он не сможет стать по-настоящему благородным человеком. Любое живое существо на этом свете, будь то человек, животное или растение, имеет право на жизнь. И отнимать у него это право никто не смеет.

– Госпожа, вы, наверное, замёрзли, – произнесла заботливым голосом одна из служанок, наклоняясь к Такаяме, которая продолжала сидеть на корточках в опасной близости к холодной земле. – Быть может, стоит пойти в дом?

– Да, пожалуй, – согласно кивнув, Юи осторожно поднялась с земли, удерживая Кичи за ручку.

Впрочем, не успели женщины, возвращающиеся в тепло и уют, пройти и половины пути, как впереди замаячила беспокойная мужская фигура. Высокий мужчина в плотном темно-сером одеянии шагал из стороны в сторону и читал короткое письмо, которое вынуждало его хмуриться и вздыхать.

– Фудзивара-сан! – воскликнула Такаяма и приветливо помахала рукой самураю.

Тот вздрогнул от неожиданности и устремил взгляд своих раскосых чёрных глаз на госпожу и служанок. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, кто с ним поздоровался, но едва осознание пришло, как он поспешил глубоко поклониться девушке, которая, широко улыбаясь, уже направлялась к нему.

– О, госпожа, – проговорил он, убирая письмо во внутренний карман кимоно. – Не ожидал увидеть вас здесь в такую прохладную погоду.

– Что-то случилось? У вас такой озабоченный вид, – вымолвила Юи, остановившись в паре шагов от самурая.

Кичиро прильнул к ноге мамы и поднял любопытные глазки на мужчину, который казался ему таким же высоким, как и вековые деревья. Приметив детский взгляд, Фудзивара улыбнулся малышу и помахал ему рукой так же дружелюбно, как до этого махала ему госпожа. Мальчик расплылся в улыбке, после чего Хидэо всё-таки обратился к девушке:

– Ничего особенного, госпожа. Хотел отправить письмо в еще одну семью. Ну, знаете, по поводу помолвки… Вот теперь стою перечитываю, прежде чем отослать с гонцом, – отвечая, мужчина выглядел неловко, из-за чего Такаяме стало стыдно за столь бесцеремонный вопрос. – Не хочется, чтобы мне в очередной раз отказали из-за не слишком красивого слога. Впрочем, в моём случае едва ли дело будет в слоге.

Поджав тонкие губы, Фудзивара опустил взгляд, но уже в следующую секунду постарался изобразить улыбку, которая казалась скорее печальной, чем радостной.

– Асакура-сан сказал мне, что та семья вам отказала, – с грустью в голосе произнесла Юи и нахмурилась. – Мне очень жаль, что они так решили. Но вы всё равно не должны отчаиваться! Однажды вы найдёте ту, кто не будет вас судить так поверхностно, я в это верю.

– Какие добрые слова, госпожа, – смутился Хидэо и, могла поклясться девушка, даже покраснел, отчего неловко стало и служанкам, которые стали невольными свидетелями этой сцены. – Навряд ли я их заслужил, но всё-таки очень надеюсь, что всё будет именно так, как вы сказали.

– Обязательно будет, – улыбнулась Юи, утвердительно кивая. – Если вы так переживаете, я могу прочитать ваше письмо и заверить вас в том, что слог у вас прекрасный.

Почему-то от этого предложения улыбка на лице Фудзивары застыла, превратившись в гримасу. При виде такой реакции Такаяма испытала лёгкое удивление и захлопала глазами.

– Н-нет, госпожа, благодарю вас за такую заботу, однако… Понимаете… – начал запинаться Хидэо, почесывая затылок и переминаясь с ноги на ногу. – Мне будет совсем уж стыдно потом вам в глаза смотреть. Поэт из меня так себе*, но я вложил в это письмо всю душу, и хотел бы, чтобы его прочитала только моя будущая невеста. Надеюсь, вы не сочтёте мой отказ оскорблением. Простите, пожалуйста.

Ну конечно! Как же глупо с её стороны было предложить свою помощь с письмом! Настала очередь Юи испытывать небывалую неловкость и стыд. Зажмурившись на пару мгновений, хозяйка дома вздохнула и замахала перед собой руками в попытке хоть как-то отказаться от своих слов:

– Нет-нет, это вы меня простите. Что я вообще говорю, сама не понимаю. Конечно же, вы совершенно правы. Лезть в такие личные письма очень некрасиво. Извините, пожалуйста, я не подумала.

– Ничего, Юи-сан, – расплылся в теперь уже искренней улыбке самурай. – Я понимаю, вы хотите помочь мне. Я очень это ценю, спасибо. Но я постараюсь как-нибудь сам со всем управиться. А то как же глупо я буду выглядеть, если вы поможете мне сочинить изящное стихотворение, а я на встрече с невестой не смогу придумать ничего более красивого. Точно решат, что я безумец какой-нибудь.

Сказав так, Фудзивара смущенно посмотрел вниз и увидел, что маленький мальчик продолжает изучать его любопытным взглядом. Если бы Такаяма могла в этот момент прочитать мысли воина, стоявшего в двух шагах от неё, она бы, возможно, еще сильнее взволновалась, узнав, что Кичиро обладает тем же пронзительным взглядом, что и его отец. Однако Юи видела лишь лёгкое замешательство на лице Хидэо, которое казалось естественным в его ситуации.

– Уверена, что вы со всем справитесь. Не переживайте так сильно. Как я уже сказала, вы обязательно найдёте ту, кто оценит вас по достоинству, – постаралась она успокоить мужчину, не замечая его искривившейся улыбки.

Фудзивара, слегка помедлив, перевёл взгляд с малыша на его маму, которая сияла уверенностью, и склонил голову.

– Благодарю вас, госпожа. Ваши слова и советы всегда утешают мою израненную душу, – бормотал он, пока шрамы на его заливающемся краской лице белели. – Начинаю чувствовать себя живым после бесед с вами.

Юи негромко посмеялась, не сводя с него глаз:

– Тогда не стесняйтесь, приходите в любое время, если нужен будет мой совет. Я с радостью вам помогу.

– Н-не думаю, что Асакура-доно будет рад, если я буду постоянно приходить к вам за советом, но всё же благодарю вас.

Выпрямившись, Хидэо заглянул за спину девушки, и Такаяма, ничего не подозревая, сделала то же самое: служанки так и стояли на месте, не смея шелохнуться без приказа госпожи. Тем не менее, их обеих начала бить лёгкая дрожь, а губы и ногти медленно сидели от холода.

– Ох, думаю, нам пора возвращаться в тепло, – вздохнула хозяйка дома, испугавшись за несчастную прислугу. Как можно быть такой безответственной госпожой?! – Не хочу, чтобы кто-то заболел. Если позволите, Фудзивара-сан…

– Конечно, госпожа. Давайте я вас провожу, – предложил Хидэо и развернулся лицом к поместью, которое было уже на расстоянии вытянутой руки. – Время сейчас неспокойное, так что, думаю, вам не стоит гулять с малышом в одиночестве.

Брови Юи приподнялись от удивления, а сама она, быстро моргая, устремила взгляд на Фудзивару:

– Но ведь я не никогда не гуляю одна. Служанки всегда рядом.

Они прошли мимо кленов, которые обсыпали дорожку к дому красно-золотистыми листьями, но никто, кроме Кичиро, не заметил красоты, застывшей в мгновении. Выпустив руку мамы, ребёнок побежал вперёд, намереваясь схватить так много ярких листьев, сколько сумеет унести. Юи же не стала его останавливать: до крыльца дома оставалась пара шагов.

– Служанки не защитят вас, если кто-то вздумает напасть, госпожа, – сказал Фудзивара, подойдя к крыльцу. Такаяма нахмурилась, всё еще не понимая, о чём идёт речь. – Вы, наверное, знаете, что происходит в стране?

– Вы про восстания? – вымолвила девушка, глядя на мужчину с искренним недоумением.

– Да, и про них тоже, – утвердительно кивнул Хидэо, поджимая тонкие губы. – Конечно, сёгун и его вассалы пытаются держать ситуацию под контролем, но число предателей растёт с каждым днём. Убийцы, воры и насильники разбежались из своих земель по всей стране, пытаясь спастись от правосудия Комацу-доно, и кто знает, куда они забредут в поисках еды или места для ночлега. Два дня назад три бывших наёмника пробрались в дом одного старого даймё, который жил не так далеко отсюда, и убили его. Они забрали всё, что могли бы продать, в том числе жену и дочерей того человека, и исчезли.

И Юи, и служанки испуганно переглянулись, не веря своим ушам. Неужели эта жуткая история может быть правдой? И как это могло произойти неподалёку от их дома? Кожа начала покрываться мурашками, и девушка поспешила обнять себя за плечи, пока взгляд её был устремлён на Кичи, который спокойно подбирал с земли кленовые листья.

– Асакура-доно не сказал вам, чтобы не пугать лишний раз, но мне кажется, что вы должны знать, – с сожалением продолжил Фудзивара. – Я очень надеюсь, что здесь ничего не случится, всё-таки господин Асакура позаботился об охране поместья, однако лучше проявить осторожность.

– Вы правы, Фудзивара-сан. Лучше быть готовыми ко всему, – согласилась Такаяма, отчасти жалея, что узнала такие страшные вести. Едва ли она теперь сможет чувствовать себя в безопасности.

– Я тоже так считаю, поэтому постарайтесь не ходить нигде в одиночестве. Если господин Асакура будет занят, говорите мне, я с радостью буду вас сопровождать.

Юи, услышав его предложение, мягко улыбнулась и кивнула, хотя страх так никуда и не делся. Внезапно захотелось вбежать в дом и запереться в спальне до тех пор, пока ей не скажут, что опасность миновала. Но нет. Это было бы настоящей трусостью. Всё, что требуется, – это соблюдать дополнительную осторожность, вот и всё.

Пока мама пребывала в сомнениях, Кичиро собрал целую охапку разноцветных кленовых листьев и подошёл к девушке, чтобы протянуть ей получившийся букет. Юи и стоявшие позади служанки выдохнули от умиления, из-за чего глаза мальчика засверкали от радости. Фудзивара при этом позабавлено хмыкнул, наблюдая, как госпожа снова присела на корточки и поцеловала малыша в лоб.

– Маленький господин очень похож на Асакуру-доно, – заявил Хидэо, и Такаяма улыбнулась ему. – Так же беззаветно вас любит.

Настала очередь Юи смущаться. Впрочем, это продлилось недолго: совсем закоченев в саду, девушка поблагодарила Фудзивару за всё и поспешила укрыться в поместье. Отпустив служанок прямо с порога заниматься своими делами, девушка направилась к себе неспешным шагом. Кичиро шёл рядышком, всё так же покачиваясь, и зевал, утомлённый долгой прогулкой.

Сегодня в доме было непривычно тихо, но Юи этому не удивлялась. Служанки, знала она, собирались весь день подготавливать поместье к холодам: доставали и отбивали тёплые одеяла, мариновали только недавно поспевшие овощи, заготавливали древесину и хворост, чтобы разжигать огонь в особенно холодные зимние ночи. Кэтсеро также отправил большую часть вассалов выполнять различные поручения в ближайших деревнях, отчего большой дом ненадолго опустел и затих. Девушка отчасти этому радовалась: наконец всё погрузилось в умиротворяющую тишину вместо того, чтобы тонуть в суете.

Однако размышления о небывалом спокойствии в поместье прервались, как только Такаяма, завернув за угол вместе с Кичиро, увидела, что у дверей её покоев стоит Иошито. Тот выглядел так же плохо, как и в день, когда братья вернулись из дома Хасэгавы Исао с отказом. Он был бледен, немного исхудал, а под глазами появились тёмные мешки из-за бессонницы, которая его одолевала. При виде парня Юи испытала жалость, но не решилась её показывать: в конце концов, Иошито терпеть не мог, когда его жалеют.

– Иошито-сан? – негромко окликнула она Асакуру-младшего, который тут же поднял глаза, заслышав её голос.

– Наконец-то, – проворчал он, когда девушка остановилась возле него. – Где тебя носило?

Такаяма захлопала глазами, не понимая, чем заслужила такую грубость. Кичиро тоже смотрел на дядю с беспокойством и прижимался к маме.

– Мы гуляли, – ответила невестка и нахмурилась, увидев, как фыркнул Иошито. Он казался раздражённым настолько, что любое слово могло вывести его из себя. – Что-то случилось? Зачем вы здесь?

– Нужна твоя помощь, вот зачем, – Асакура-младший сложил руки на груди и задрал подбородок. – Впустишь, или мне так и стоять здесь?

Юи тяжело вздохнула, заметив его боевой настрой, но спорить не решилась. Кивнув, молодая девушка подошла к сёдзи, за которыми находились её покои, и приоткрыла перегородку, пропуская Иошито внутрь. Тот наскоро огляделся в коридоре и, убедившись, что ни одна живая душа не видит их, зашел в комнату. Кичиро, устало зевая, последовал за дядей, как и Такаяма, у которой было дурное предчувствие.

На протяжении нескольких дней Иошито не проявлял желания разговаривать хоть с кем-либо в поместье, демонстрируя свою обиду на брата и, судя по всему, на невестку, которая впервые оказалась не на его стороне. Теперь же он начал искать её внимания и общения, но Юи не чувствовала воодушевления: очевидно, Иошито задумал что-то, из-за чего она вновь рискует оказаться меж двух огней.

В широких покоях царил полумрак, поэтому девушка поспешила зажечь пару масляных ламп, чей мягкий свет наполнил комнату уютом. Кичи тем временем улёгся на мягкий футон и прикрыл глазки, сморенный долгой прогулкой. Иошито же так и стоял посреди спальни, сверля упрямым взглядом стену.

– Чем я могу помочь вам? – с осторожностью поинтересовалась Юи, присев у небольшого столика.

Молодой самурай, помедлив, последовал её примеру и прислонился спиной к стене. Он не смотрел ни на невестку, ни на сопящего на постели племянника. Он тонул в своих мыслях, которые, видела Юи, не давали ему возможности выплыть на поверхность и сделать «глоток свежего воздуха».

– Я хотел попросить тебя кое о чём, – начал Асакура-младший таким тихим и неуверенным тоном, что девушке пришлось немного наклониться к нему и упереться локтями о столик. – Сразу скажу, что не жду от тебя понимания или одобрения, потому что сомневаюсь, что хотя бы кто-то способен меня сейчас понять. И всё же…

Он повернулся к невестке, позволив ей разглядеть его измождённое, посеревшее лицо:

– Я хочу помочь Кёко избежать брака с Такаги, поэтому собираюсь поехать в дом Хасэгавы сегодня вечером.

Сказав так, Иошито скользнул взглядом по лицу девушки, по всей видимости, ожидая осуждения, которое должно было на нём отобразиться. Однако Юи только несколько раз моргнула, осмысляя услышанное. Она не была удивлена его решением и не спешила осуждать, чем, судя по всему, сбила парня с толку.

– Как вы сможете ей помочь? – выждав с полминуты, спросила невестка. – Вы же не собираетесь никому навредить?

Внутри неё зрели странные, непонятные ей самой чувства. С одной стороны, ей хотелось бы предостеречь Иошито от ошибки, которую он собирался совершить, но с другой…

«Вполне возможно, что это никакая не ошибка», – сказала она себе, испытывая чувство вины.

– Нет. Я не буду похищать её, если ты об этом, – Асакура-младший покачал головой и совсем уж невесело ухмыльнулся. – И отцу её тоже не буду угрожать. Я просто хочу поехать и еще раз поговорить обо всём. Быть может, мне удастся его переубедить.

– Вы считаете, это возможно?

Как и Иошито, Юи питала надежду на то, что Кёко всё же удастся избежать брака с Такаги. В конце концов, боги не могут быть настолько жестоки. Ей очень хотелось так думать.