Сосновый Бор

– О-ой, помолчи, кума! Нашла кого воспитывать… Ты лучше играть научись, а не то карт наберётся до потолка, – рот Лиса скривился, а затем он прыснул от подступающего смеха. – Даже в такой детской игре ты проигрываешь!

– Рот свой поганый закрой! – рявкнула девушка.

Действительно, на столе у неё лежала целая гора карт. Ромка пока не мог понять, во что играют Звери, но выглядели они возбужденными. Юноша стоял, как истукан, и пытался поверить в происходящее, но ему не хотелось.

Он зажмурился и начал бубнить себе под нос, повторяя, как мантру:

– Это сон, это сон, это сон… Я сплю, я сплю, я сплю…

Затем Рома начал щипать себя. Забавное было зрелище, однако! Звери недоумённо смотрели на парня – даже Лис с Лисицей позабыли о своей перепалке. Ромка почувствовал, как кто-то насильно взял его и посадил за стол; парень распахнул глаза. На его плече лежала чья-то рука. Рома изумлённо посмотрел наверх – на него уставился человек в маске кабана. Взгляд юноши пробежался по незнакомцу: выглядел тот как тряпичная кукла! Широкие штаны были все в разноцветных заплатках, некоторые даже с орнаментом; верхняя одежда тёмного цвета напоминала крестьянскую рубаху, а сверху была накинута тёмно-зелёная мантия, больше похожая на тряпку. Лохматые каштановые волосы едва касались плеч.

– Тебе сказали "присаживайся"! Чё ты вылупился? – незнакомец весело хрюкнул. – Присоединяйся, мы играем в "Бонжур, мадам!"

Рома всё ещё чувствовал себя так, словно его по голове ударили.

Тут снова вмешался Лис:

– Какой же ты некультурный свин! – обратился он к Кабану.

– Никакой я не свин! Я величественный и могущественный обитатель леса! Воплощение силы и природной гармонии! Искатель лесных сокровищ – трюфелей, чей вкус почитают гурманы по всему миру! Только благодаря моему упорству и моему чутью я вывожу их из тьмы на свет! – гордец весь нахохлился от важности.

– Вот это заговорил поросёнок! – Лисица залилась хохотом.

"Поросёнок" надулся от обиды и грубо показал девушке кулак.

– Перед тем как начать играть, нужно познакомиться и представиться, – пояснил молодой человек с "лисьей мордой", а затем взглянул на Рому. – Наш "глубокоуважаемый" и "могущественный хранитель леса" уже это сделал. Теперь моя очередь – я Лис.

"А так было непонятно…", – угрюмо подумал Ромка и внимательно оглядел гостя с ног до головы: растрёпанные огненно-рыжие волосы у парня пылали, словно живое пламя. Верхние пуговицы бордовой рубашки были расстёгнуты, открывая стройную шею и изящные ключицы. Брюки болотного оттенка элегантно облегали длинные ноги, подчёркивая их стройность. От Лиса просто веяло харизмой – он излучал привлекательность и обаяние и отлично осознавал это. Рому это прямо бесило.

– Это моя любезная Лисичка-сестричка, – хитрец указал на рыжую девушку. Он произнёс это с явной издёвкой. Девушка стукнула брата – судя по всему, ей не нравилось, когда он так её называет.

Рома бросил взгляд на хулиганский вид девушки: на ней были бордовые штаны с заплатками и такого же цвета майка; на поясе крепился маленький ножик. Особа носила чёрные перчатки с обнажёнными пальцами. Лисица выглядела хмурой и неразговорчивой.

– А это наша мудрая птица, лесной философ! – Лис с напыщенной важностью задрал палец к небу. – Госпожа Сова.

Напротив Ромы сидела девушка с каре. Она была одета в длинную серую свободную кофту, украшенную перьями у горловины, и идентичного цвета штаны, расширяющиеся к низу; изнутри виднелась белая ткань в складку, напоминавшая мягкий совиный пух. Больше всего поражало то, как наряды каждого из гостей гармонировали с образом их зверя. Девушка безучастно смотрела на стол, будто утонув в собственных мыслях.

"Может, она здесь самая нормальная?", – с надеждой размышлял Филатов.

– И наша хрупкая, нежная овечка – Ассоль, – закончил Лис.

Когда Ромка заходил на балкон, он не сразу заметил юную гостью. Только сейчас юноша обратил на неё внимание: в углу сидела милая девушка в маске агнца. Внешний вид новой знакомой был обыкновенным и ничем не выделялся, однако белоснежные локоны с выбивающейся тонкой косичкой и яркие зелёные глаза, наоборот, выделялись на фоне её скромной внешности. Взгляд молчаливой особы был опущен. Она нервно поправила оливковую жилетку и длинную юбку кофейного цвета; на поясе висела крошечная барсетка.

– Какая очаровательная! Сама невинность, – проворковал Лис. – Ну что, начнем игру, sehr geehrte Damen und Herren ?

Рому будто пчела ужалила. Какие ещё игры?! С кем он сейчас вообще находится на балконе?! Юноша резко встал:

– Это всё замечательно, но, может, вы снимите маски?! Или хотя бы имена свои настоящие назовёте?! Какие к чёрту Кабан, Лис, Сова?!.. Что за цирк?!

– Началось… – устало пробубнил Лис.

– Какие маски, милок? Это наши настоящие лица! – усмехнулась Лисица, скрестив руки на груди.

– Я это уже слышал! – он покосился на Лиса, вспоминая эти же самые его слова у озера. – Что вы вообще здесь делаете?!

– Нам стало скучно, и мы решили у тебя погостить. Разве мы тебе мешаем? – девушка не унималась. – Сядь на место и давай играть!

– А ты мне не указывай, Патрикеевна! – взъелся Рома. Он будто так и нарывался на драку. – А ты? – юноша обратился к Лису. – Чего ноги свои разложил? Убери со стола!

Ромка стукнул неприятного гостя по коленям.

– Ты руки не распускай, волчок! – тот встал и схватил Рому за край майки. – Я неясно в начале предупредил, что клыки твои повыдираю? Могу и лапы заодно!

Ромку как кипятком ошпарило. Он взмахнул руками, чтобы наконец «набить лисью морду», но неугомонную парочку разнял подошедший Кабан.

– Тихо-тихо! Ну… ну что ж вы… Угомонитесь!

Рома, тяжело дыша от гнева, с усилием воли сел на место. Лис тоже приземлился на стул, но всё равно закинул ноги на стол, невзирая на разгневанного Филатова.

"Вот гадёныш… Продолжай издеваться!", – злился про себя Ромка.

Пока беспокойная пара пыталась остыть, неожиданно подала голос Сова:

– А давайте в "Глушь" сыграем?

Собравшиеся приободрились и ещё больше повеселели; раздражённое настроение Лиса как рукой сняло, на его лице появилась хитрая улыбка.

Рома впервые слышал о такой игре. Брови юноши нахмурились – он был озадачен.

– Сова, объясни Ромашке правила игры, а я пока раздам карты, – протянул Лис с загадочной ухмылкой.

– Не-е-е-е-т, пусть Сова раздаст карты! – заскулила Лисица. – А то знаю я тебя! Подмешаешь всякое дерьмо всем в колоду!

Лис шикнул на сестру, чтобы она замолчала и не высказывалась так грубо. Та не стала пререкаться и, к всеобщему удивлению, послушно утихла.

Сова повернулась к Ромке. До чего ж она пугала своим видом! Маска на лице девушки выглядела так правдоподобно, что по телу Ромы пробежал мороз; из-под образа слабо мигали жёлтые глаза. Парень понял, что лучше сидеть тихо и не дерзить странным гостям, поэтому он тяжело вздохнул и стал смиренно слушать правила игры.

– Суть игры в том, что ты должен избавиться от всех карт, побеждая противника. Когда Лис перемешает колоду, он раздаст по шесть карт каждому игроку, а остальная колода будет лежать в центре рубашкой вверх, чтобы мы могли брать новые карты, – девушка помолчала, а затем продолжила: – На них будет изображён зверь и его характеристики. Ты должен "побить" карту соперника либо героем с большей силой, либо тем, у которого есть особое свойство. Если ты проиграл в раунде – забираешь все карты, которые сбросили противники. Ясно?

Рома утвердительно кивнул. Его заинтересовала «Глушь»: впервые парень сталкивается с такой игрой и в такой… интересной компании.

Лис филигранно мешал карты, как опытный крупье: они вылетали из одной руки в другую, словно живые, закручивались в небольшое торнадо и исполняли удивительные пируэты. Рома сидел, заворожённо наблюдая за происходящим, когда вдруг ему под нос упало шесть карт, перевёрнутых рубашкой вверх. На каждой из них была изображена тёмная ночь и мрачный, дремучий лес, над которым висела полная луна, излучающая ледяной свет.

Ромка взял колоду в руки и стал внимательно рассматривать карты: два зайца, кабан, летучая мышь, волк и сова. У каждого персонажа были написаны количество силы и его особенность. Юноша с большим интересом читал характеристики:

ЗАЯЦ

СИЛА – 2

ОСОБЕННОСТЬ: "БЕГУН". МОЖЕТ ИЗБЕЖАТЬ БОЯ, КАРТА ВОЗВРАЩАЕТСЯ В РУКУ.

"Какая бесполезная карта! Их еще и две…", – недовольно размышлял Рома.

КАБАН

СИЛА – 8

ОСОБЕННОСТЬ: "РЫВОК". АВТОМАТИЧЕСКИ ПОБЕЖДАЕТ КАРТЫ СО СПОСОБНОСТЯМИ, ЕСЛИ ИХ СИЛА МЕНЬШЕ 7.

"О, это уже поинтереснее!", – парень улыбнулся и бросил взгляд на соперников, которые тоже рассматривали свои колоды, а затем продолжил читать дальше.

ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ

СИЛА – 4

ОСОБЕННОСТЬ: "НОЧНОЙ МАНЕВР". МОЖЕТ УЛЕТЕТЬ, ВЕРНУВШИСЬ В РУКУ ИГРОКА, ЕСЛИ ПРОТИВ НЕЕ ИГРАЕТ КАРТА С СИЛОЙ 7 И ВЫШЕ.

"Ой, ну это точь-в-точь как заяц, только посильнее", – Рома перечитал ещё раз и усмехнулся. – "Интересно, она правда может улететь? Хотя, я почему-то не сомневаюсь, что может…"

ВОЛК

СИЛА – 7

ОСОБЕННОСТЬ: "СТАЯ". МОЖНО СЫГРАТЬ СРАЗУ ДВЕ КАРТЫ, ВМЕСТО ОДНОЙ, ЕСЛИ В РУКЕ ЕСТЬ КАРТА С СИЛОЙ 3 И НИЖЕ.

"Это довольно неплохо!"

СОВА

СИЛА – 5

ОСОБЕННОСТЬ: "ДОЗОР". ПОЗВОЛЯЕТ ЗАБЛОКИРОВАТЬ АТАКУ НА ОДИН РАУНД.

Рома был полон любопытства, ему уже не терпелось поскорее начать игру. В глазах юноши пылал озорной огонёк; он оглядел соперников.

– Сильвупле, хозяин дома! – хмыкнул Лис и зыркнул на Ромку.

– Я? – тот немного растерялся, но тут же взял себя в руки и потянулся за «самой бесполезной картой» – «Зайцем».

– Э, а ставишь-то что? – Рома не успел выкинуть карту, как тут вмешалась Лисица.

– Нужно что-то ставить? – потупился тот.

Звери хором засмеялись.

– А ты как думал? Азартная игра всё-таки, – хитрая гостья подмигнула.

Парень стал думать, какую бы ему сделать ставку…

– Стул! – глупо, но это первое, что пришло ему в голову.

Лисица сконфуженно посмотрела на Рому и обозвала его идиотом. Юноша залился краской – и от смущения за свою глупость, и от злости на грубиянку. Он сжал кулаки.

– Рыжая, да чё ты рот свой никак не закроешь! – заохал Кабан. – Ну, паренёк впервые играет в «Глушь», не знает про наши ставки, а ты хамишь…

– Да даже дураку в голову не придёт ставить стул! – зашипела Лисица. – Нужно же иметь хоть каплю уважения к тем, кто к тебе пришёл… А он стулья ставит… – она небрежно сплюнула.

Рома недовольно запыхтел, с неприязнью поглядывая на противную особу.

– Хорошо-хорошо. Чтобы что-то поставить, для начала объясните, что будет, если я проиграю?

– Тогда… что-то потеряешь, – хмыкнул Кабан. – Но не переживай, мы не такие уж и жестокие. Обычно.

– Проигрывают воспоминания, страхи… а иногда и кое-что поважнее, – проговорила Сова всё тем же отстранённым голосом. – А выигрывают… свободу, ответы, силу. Всё зависит от того, что ты готов поставить на кон.

Лис потянулся к свечке на столе; её пламя слегка дрожало от ночного ветерка. В его глазах сверкнуло что-то тревожное:

– Ну же, Рома… Ты ведь уже здесь. Ты за столом. Ты выбрал «Зайца», поставь что-нибудь. Что ты готов отдать за победу?

Юноша сглотнул. Он понял, что ставки были нешуточными, а игра – непростой, но внутри у него шевелилось что-то большее, чем страх: жажда разобраться. В этих «зверях», в этом лесу, в себе. Он вдруг понял, что хочет играть. По-настоящему.

Он глубоко вздохнул.

– Я ставлю… – он на секунду задумался, и слова сами вырвались. – Надежду.

Сердце будто остановилось. Он сам не понял, зачем это сказал. Как будто кто-то вложил эти слова ему в уста. Надежда… она всегда умирает последней. И это первое, что Рома, не моргнув, поставил на кон.

На секунду наступила тишина. Звери переглянулись.

Лис довольно склонил голову; его улыбка была слишком острая, чтобы быть доброй.

– Интересная ставка, – протянул он. – Щедро. Посмотрим, кто из нас в итоге останется без надежды… или без хвоста.

Он щёлкнул пальцами. Карта "Зайца" упала в центр стола.

– Добро пожаловать в Глушь, Ромка, – сказал он. – И помни… здесь каждый ход имеет последствия.

Карты стали хлопать по столу одна за другой. В воздухе завибрировало напряжение.

Сидевший слева от Ромы Кабан выкинул "медведя", Ассоль – "летучую мышь", Сова – "крысу", Лисица выбросила "волка", а Лис – "кабана".

Затем случилось нечто невероятное: на глазах у Ромы карты, дрогнув в воздухе, вдруг вспыхнули зловещим пламенем и… ожили, обернувшись настоящими зверями! Мохнатые уши, влажные пятачки, блестящие зрачки, когти, шерсть… всё это возникало будто из дымки, из ничего, из карточной пыли. Маленькие лесные создания тут же принялись за свою странную игру – а может, даже за настоящую битву.

Кабан, хрипло всхрапнув, врезался в воздух и ринулся в отчаянную атаку – его цель: волк. Волк же пружинисто выгнулся, обнажил клыки и с рыком, от которого у Ромы зашевелились волосы, метнулся навстречу. Звери сцепились в яростной, дикой и беспощадной схватке. Зубы клацали, клочья шерсти летели в стороны, когти выцарапывали следы на дубовом столе, будто на чернильной бумаге.

Проворная летучая мышь металась в воздухе с тонким криком, высматривая цель, и описывала круги вокруг крысы, но та и не подозревала о нависшей угрозе. Увлечённая погоней за юрким зайцем, она петляла по периметру с неистовой решимостью.

А медведь… медведь лениво и нелепо развалился в сторонке, со скукой наблюдая за диким переполохом, будто бы он сам вовсе и не являлся участником сражения.

Лисица сидела, заливаясь задорным смехом; Сова – с ледяным равнодушием в глазах – безмолвно следила за происходящим. Ассоль выглядела напряжённой, будто сжалась в пружину, готовую вот-вот лопнуть, а Лис, чуть склонив голову и подпирая подбородок рукой, с лукавой усмешкой наблюдал за схваткой.

Рома оторопело раскрыл рот, не в силах вымолвить ни слова. Он-то думал, что это обыкновенная карточная игра! А оказалась настоящая битва гладиаторов1… Игроки выбирали карты и бросали их на стол, а судьба маленьких зверушек, оживших прямо у всех на глазах, никого не волновала.

Схватка начиналась с невинной возни, словно зверьки дурачились на потеху публике. Но с каждой секундой эта возня обретала пугающую кровавую серьёзность. Кабан, оглушённый, валился набок, а волк, не теряя ни секунды, жадно впивался в его глотку. Крыса, победив летучую мышь, с каким-то садистским усердием разрывала на куски её тонкие, почти прозрачные крылья. А бедный, жалкий заяц весь сжался и дрожал так судорожно, как осиновый лист в грозу.

У Ромки всё сжалось внутри, а лицо перекосило от омерзения и подступающей тошноты: горло сдавило, словно от невидимой петли, а по рукам пробежала дрожь. Юноша накрыл тыльную сторону руки своей ладонью, чтобы как-то унять судорогу, и прикусил язык, пытаясь скрыть свой внутренний страх от остальных.

Он обратил внимание, как гости отреагировали на исход первого поединка: Лисица с горящими глазами смотрела на зрелище, горячо облизываясь и чуть ли не захлёбываясь от удовольствия; Кабан тоже был заинтересован, чем же кончится схватка, но не был так одержим, как рыжая девушка.

Её брат уже наблюдал за битвой без всякого интереса и тоскливо произнёс:

– Скучно… Слишком предсказуемо!

Выражение лица Совы так и не менялось на протяжении всего раунда (Роме даже показалось, что девушка превратилась в невозмутимую каменную статую), а вот Ассоль отвернулась – не могла смотреть на ужас происходящего. Ромке стало мучительно жаль бедняжку: ей приходилось не только видеть, но и слышать всё это! Хрупкая, ранимая, она даже не попыталась возразить – смиренно подчинялась мнению большинства…

"Как вообще можно так спокойно на это смотреть?.. Эти – смеются, скучают… Им что, всё равно? А Ассоль… как она с ними вообще сидит? Она же с ума тут сходит от страха!"

В душе Ромы неожиданно пробудилось глубокое сочувствие к девушке. Он смотрел на неё, не отводя взгляда, и словно проникся её чувствами. И если Рома ещё мог выдержать весь ужас, происходящий у него на глазах, то Ассоль, с её хрупкостью и ранимостью, вызывала у него невыносимую жалость.

Терпение юноши было на исходе: видеть страдания такой нежной и беззащитной леди причиняло ему настоящие душевные муки.

Кабанья тушка испарилась в воздухе, как и тело летучей мыши, над которой так надругалась крыса. Глаза волка совсем обезумели: он, громко взвыв, помчался к грызуну, зубами схватил того за хвост, высоко подбросил и проглотил, даже не прожёвывая.

Заяц всё без конца дрожал, но, увы, настал и его черёд прощаться с жизнью, которая так жалко висела на волоске. У Ромки сердце сжалось за своего зверька! Волк стремительно приближался к ушастому, а тот подпрыгнул, обернулся картой и чудом вернулся в ладонь хозяина.

Хищник зарычал и заскулил от досады, злобы и бессилия, а затем заметался и, окончательно потеряв рассудок, помчался к медведю, который всё это время сладко дремал, так и не удостоив бой своим вниманием.

Нашёл с кем тягаться! Косолапый лениво приоткрыл глаза, неторопливо поднялся и рявкнул на клыкастого. Волк вздрогнул, поджал хвост – и испарился.

– Поганый ссыкун! – взвизгнула Лисица. – Тряпка! Да… да как ты мог?! Вонючая псина!

Ей было очень обидно за свою карту.

– Я так и не понял… – вмешался Рома. – Наша задача же избавиться от всех карт, верно? Так что ты орёшь?! У тебя минус одна карта! А вот у меня заяц вернулся в колоду…

Лисица в возбуждении тяжело дышала – всё никак не могла отойти от гнева.

За неё ответил брат:

– Ромка, ну, правила немного поменялись, чего же ты не понял?

– Когда это было?! – возмутился юноша. – Или я, по-твоему, оглох?! Сова мне говорила совсем другое! И характеристики тогда зачем на картах написаны, если здесь «естественный отбор»?! Какие-то бои без правил! Ещё и мухлюете!

Рома недоумевал: зачем тогда вообще говорить о правилах, если никто их не соблюдает и каждый играет как хочет? Или они с самого начала решили его обдурить?

Злость нарастала – Рома сжал кулаки ещё крепче.

На лицах гостей невольно проскользнула ухмылка после такой тирады; одна лишь Ассоль продолжала выглядеть напуганной.

– Ромашка, ну не от нас же всё зависит! Видишь ли, мы не в праве командовать зверушками… Да и мало ли что на этих картонках написано? – проворковал Лис, сделал паузу, а затем продолжил: – Ладно, чтобы тебе было понятнее: правила поменялись. Если ты соберёшь наибольшее количество смерт… выбывших карт, то ты победил!

Роме всё больше и больше не нравилась игра. Что за жестокость?!

– В таком случае, я больше играть не буду.

– Ну уж нет! – зашипела Лисица. – Играют все и до конца! У тебя твой попрыгун вообще не сдох, хоть и самый слабый! Ты же свою надежду поставил! Думаешь, теперь можешь просто так уйти? Или надеялся, что отделаться легко получится?

Рому передёрнуло от её слов, а потом в груди всё закипело. Он ненавидел, когда ему в лоб бросали такие уколы – особенно в самое уязвимое.

Он ударил по столу и рявкнул:

– Играем!

Девушка ухмыльнулась и самодовольно скрестила руки на груди. Она даже немного успокоилась.

Тем временем крошечный медведь лениво распластался на столе, не проявляя малейшего интереса к предстоящему поединку. И правда: какие у него могут быть соперники? Сплошные мухи, да и только!

Игра тянулась долго.

Сначала Рома ощущал лишь отвращение. Всё это казалось ему чем-то жестоким, почти варварским – будто он имел хоть какое-то право вершить судьбы зверушек. Пусть они и карточные, но выглядели пугающе живыми. Рома не мог избавиться от чувства, что участвует в чём-то неправильном – и потому играл сдержанно, с большим желанием поскорее закончить, отстранённо, будто извиняясь за каждый ход.

Но время шло, иллюзия реальности начала тускнеть; звери перестали казаться живыми – стали образами, личинами. Рома отпустил тревогу и постепенно привык.

Он понял: это всего лишь игра.

И вот теперь он сидел, увлечённо следя за партией, с азартом роняя карты на стол, будто бросая вызов самой «Глуши». Он смеялся, поддевал соперников, спорил, блистал тактикой и дерзостью. В нём проснулась уверенность – хищная, хлёсткая, как плеть.

Он больше не сопротивлялся. Он играл по их правилам. И, кажется, ему это даже начинало нравиться.

– Ну-ну… Кажется, ты не так прост, как казался! – одобрительно свистнул Лис.

– А ты не такой крутой, как строишь из себя, – парировал Ромка, и в этот момент почувствовал, как напряжение окончательно рассыпалось. Он вдруг понял – ему весело.

Сова наблюдала молча, но её глаза прятали огонёк азартного интереса. Лисица ругалась, Лис подмигивал Роме после каждого удачного хода, Кабан тряс головой из-за каждой потери. Ассоль пока не вымолвила ни слова, но, казалось, ловила каждый момент.

Когда партия подходила к концу, у Ромки осталась всего одна карта – "сова".

– Опа, финал! – Лис вытянул карту и выложил "летучую мышь". – Ну что, Ромашка, как сыграешь?

Рома вздохнул, глядя на карту в руке. "Дозор". Если использовать способность правильно – можно продержаться.

Он выложил "сову", посмотрел на маску Совы напротив и подумал, как странно: не зная её настоящего имени, он ощущал от неё… поддержку.

– Блокирую атаку, – спокойно сказал юноша.

Когда бой зверушек подошёл к концу, они один за другим стали исчезать, словно дым, уносимый ветром. В воздухе не осталось ни следа от недавней схватки – только Ромкина сова ещё парила над полем боя, одна, как последний страж. Но, заметив, что врагов больше нет и ей незачем оставаться, она тихо свернула крылья, мелькнула светлой тенью – и тоже исчезла.

– И… ты выиграл раунд, – Ассоль кивнула. – А значит, и игру. Карты закончились.

На балконе повисла тишина. Все уставились на Ромку.

– Ну… это всё? – неловко спросил он.

Рома удивился, когда Лис по щелчку пальцев вернул все выбывшие карты и развернул их на столе в форме полумесяца. Хитрец откинулся назад, с удовольствием разглядывая юношу.

– Всё? Всё?! Да ты только что прошёл инициацию, дружище!

– Какую ещё инициацию?

Кабан хлопнул его по спине.

– Добро пожаловать в Глушь, Ромка.

Парень замер.

– В какую Глушь? Вы вообще кто?!

Сова встала и аккуратно собрала все карты.

– Не "кто", а "что", – произнесла она. – Мы остатки старой игры. Живём в тени леса. Каждый из нас – часть Глуши. Мы приходим к тем, кто однажды увидел её по-настоящему.

Рома был окончательно сбит с толку. Он совсем не верил словам девушки: считал, что она несёт полную чушь, нарочно говоря загадками, и был уверен, что его в очередной раз пытаются надурить. Какие ещё "остатки старой игры"? "Живут в тени леса"? И что же это значит? Почему раньше он их никогда не встречал? Какую "Глушь" он увидел по-настоящему?

Мысли с грохотом расплескались – словно сосуд, разбившийся о каменный пол, – и теперь его осколки звенели в ушах, больно стучали в висках, сбивали дыхание. Ромка не понимал, что происходит. Почему Звери вдруг так переменились? Их непредсказуемое поведение вызывало сплошные вопросы… А больше всего угнетала непонятная "инициация"! Ромка же так опасался этой "секты", а в итоге попал в их ловушку! Вот дурак…

Ассоль подняла взгляд, и впервые за всю ночь её губы чуть дрогнули в подобии улыбки.

– Ты сам нас позвал. Просто не знал об этом.

Растерянный юноша не шевельнулся. Лис встал, подошёл к Роме и пожал ему руку. Его маска глядела прямо в душу.

– А теперь, братец, тебе предстоит понять: Глушь – не только игра. Это… чуть больше. А надежда – самая редкая валюта. Её ставят только те, кто уже готов потерять больше, чем думает.

– А если я не хочу? – хрипло спросил Рома, сам не понимая, он сейчас подыгрывает или искренне начинает верить в происходящее.

– Уже поздно, – Лисица фыркнула. – Карты разыграны.

И в этот момент лампочка над балконом мигнула и лопнула. Погас свет. Но даже во тьме Рома чувствовал: они всё ещё здесь. Сидят рядом. Смотрят. Ждут следующего хода.

И в этой темноте он почему-то уже не боялся.

VII. Недосказанности.

Рома проснулся с тягучей, нудной болью в голове – та стучала в висках молотком, не давая мыслям собраться в кучу. Во рту будто раскинулась настоящая пустыня Сахара: сухо, жёстко, горько; глаза саднило, словно их тоже пересушил палящий зной. Юноша с кряхтением поднялся с постели и побрёл в ванную, мечтая только об одном – о воде.

К счастью, из крана текла чистая, родниковая, но Ромка в тот момент был готов испить хоть из лужи – жажда терзала беспощадно. Он жадно припал к струе: прохладная влага стремительно скатилась по горлу, разлилась по телу сладкой волной облегчения и добралась до самого желудка, – в эту секунду ему казалось, что ничего на свете нет вкуснее.