Осколки свободы

Все-таки воспитание церковников резонно отличается от того, как воспитывались ведьмы, и какие ценности вкладывались в их мировоззрение. Каждая ведьма должна уметь постоять за себя, знать себе цену, а мужу быть не хозяином своей жены, а любящим помощником, как и жена для мужа. В целом, браку уделялось не такое важное место, как среди людей. Ведьмы считали, что стоит лучше узнать друг друга, пожить вместе, а потом уже жениться. Зачастую в семьях и вовсе главную роль играли исключительно женщины.

Ситуация Рианеллы была редкостью. Она вышла замуж слишком рано, и ни одна ее подруга еще даже не думала о замужестве. Но привыкшая к эмоциональности Рианелла быстро сделала свой выбор. Алессио был довольно старше ее, опытнее, разумнее и, самое главное, искренне любил ее настоящую. Как можно не полюбить такого мужчину? Как можно ему отказать?

Церковники были слишком правильными для Рианеллы. Ей казалось, что они совершенно не умеют нарушать правила, склоняются над книгами часами и пропагандируют идею того, что только люди имеют право жить в этом мире. Они были врагами ведьм уже много лет. Ведьмы оказались в тени, прятались и боялись. Сколько это должно продолжаться? Как будут жить ее сестры, вздрагивая по ночам? Когда мама прекратит плакать по почившему супругу?

Разве такие тихие и счастливые семьи, вроде семьи Рианеллы должны страдать? Почему по заслугам получает только она, а те, кто желает смерти и ненавидит всех, богато и счастливо живут?

Рианелла направляется в сторону дома. С работой на сегодня покончено. Солнце светит ярко, и Рианелла даже потеет в толстом пальто. Хотелось бы прогуляться, но из-за вчерашней статьи несколько дней необходимо не светить своим лицом в городе лишний раз. Еще стоит наказать Мирабель попытаться выяснить, зачем Слоуден отправляет свою дочь в Оферос, потому что, если Рианелла опять придет с вопросами к Ноэлю, тот засомневается, что девушка всего лишь боится. Ноэль знаком со Слоуденом лично, и может сдать ее чиновнику.

Церковники обычно патрулируют Центральную площадь, поэтому Рианелла решает сделать круг и обойти центр. Пусть дорога выйдет длиннее, но безопасней. С дороги она сворачивает на узкую улочку, чтобы обойти Центральную площадь. Кто-то сворачивает вместе с ней. Рианелла резко оборачивается, рука невольно тянется к поясу брюк…

Но никого сзади не оказывается. Лишь по дороге, мимо переулка спешат люди, хлопают двери лавок, доносятся голоса и крики торговцев. Рианелла хмурится. Она уверена, что кто-то свернул с дороги вместе с ней. А если этого «кого-то» не оказалось за ее спиной, значит, он следит за ней тайно и преследует. Возможно, еще с самой усадьбы Леквеллов.

Рианелла медленно поворачивается и идет по дороге дальше, пытаясь сделать вид, что никого не заметила. Однако ее движения становятся скованными. Ее нутро отчетливо ощущает чье-то присутствие. И от каждого шороха и шума она вздрагивает. Вот хлопнули подъездной дверью, вот навстречу идет женщина с громкоголосыми ребятишками, вот две девушки из какой-то частной школы что-то бурно обсуждают.

Чтобы дойти до дома, нужно свернуть налево, в еще один переулок, там пройти пару домов и вывернуть в сторону коттеджей, оттуда – к дому тети. Но за ней следят. И на хвосте явно враги. Привезти их домой – самоубийство. Рианелла принимает единственное верное решение в данной ситуации: резко сворачивает направо в нищенский район, где еще недавно пряталась между домами от церковников и ходила в мастерскую к Бедвару.

Рианелла забегает за первый же попавшийся дом. Как она и ожидала, за ней сворачивает еще кто-то. Ее преследуют двое мужчин, и она моментально понимает кто это. Признавать этого совершенно не хочется, но нарастающий ужас осознания сковывает все тело.

За ней следили церковные служащие, но только не из Церкви Офероса. На мужчинах темно-зеленые камзолы, какие носили в провинции, где жила Рианелла. Похоже, это те самые мужчины, о которых говорилось во вчерашней статье. И нашли они Рианеллу еще быстрее, чем она думала. Где именно они ее узнали? Вряд ли у дома тети, тогда сразу бы напали. Похоже, они знали, как выглядит Рианелла и, патрулируя город, увидели ее, разносящую почту. Почему тогда не схватили у дома Ноэля? Хотели выявить логово? Или просто не знали, что Ноэль командир Церковного отряда? Скорее всего, просто хотели поймать сразу всех ведьм, ведь приезжим церковникам поставили именно такую цель.

Когда мужчины завернули в нищенский район следом за Рианеллой, они растерялись, не увидев девушку. Они раздраженно переглянулись и сразу обнажили клинки. Догадались, что Рианелла их раскусила. Теперь их цель заключалась только в том, чтобы поймать хотя бы Рианеллу. Идиоты, они правда думали, что ведьма приведет их в свой дом и не догадается, что за ней следят?

Церковники быстро оглядываются и обнаруживают девушку, которая прячется между домами. Они легким бегом направляются к ней. Рианелла разворачивается и быстро бежит вглубь двора. Пусть лучше она заведет их в тупик, чем станет сражаться посреди улицы.

Трущобы похожи на лабиринт. Между домами есть проходы, ведущие в соседние дворы. Рианелла, перепрыгивая мусор и нагромождения старой деревянной мебели, бежит дальше, пытаясь оторваться от мужчин, укрыться где-то и придумать, что с ними делать.

Церковники больше не скрываются. Сначала они молча преследовали ее, но прыгать по узким грязным домам им быстро надоело, и они начали кричать, чтобы Рианелла остановилась. Имени ее они не знали, поэтому называли демоном, видимо, будучи уверенными, что демоны и ведьмы – одно и то же.

Рианелла свернула в очередной двор. Быстро оглядев его, она обнаружила, что добралась до тупика. Как в клетке, здесь был единственный выход. И, преграждая его, к ней направлялись церковники с оголенными клинками. Скрываться больше не было смысла. В пустом переулке Рианелле нужно либо принять бой, либо сдаться и умереть. Здесь никто не станет ее спасать.

Она вскинула руку вперед, нащупала духовную нить и сделала выпад ладонью вперед. Резкий порыв воздуха заставил двух мужчин остановиться. Один из них не удержал равновесие и опустился на одно колено. Воздух моментально пропитался сладковатым запахом магии.

Мужчина, оставшийся стоять на ногах, выругался и помог встать другу. После этого обратил свой взор на девушку.

– Думаешь, сбежишь от нас? Твои гребанные трюки не спасут тебя. Бежать тебе некуда.

– Также как и вам, – хмыкнула Рианелла и достала из брюк револьвер. Он был не заряжен, пули и порох лежали в карманах, но девушка уверенно навела оружие на противников.

Те удивленно переглянулись. Похоже, не ожидали увидеть револьвер.

– Твоих дрянных сил уже недостаточно, исчадье злого рока? – насмехался один из церковников. Они выглядели еще больше неотесанными и невоспитанными тех церковников, кого она встретила в этом районе в прошлый раз. Те хотя бы принадлежали Главной Церкви и столице, а эти были обычными простолюдинами из провинции.

– Зачем тратить силы на такие ничтожные жизни, как ваши? – продолжала настаивать Рианелла. Мужчины злились. Эта игра им надоедала.

– Сейчас мы тебя схватим, допросим, чтобы узнать, где ваше логово, а после сожжем всех на костре, – пытался запугать ее церковник. Но то, что она будет гореть на костре, Рианелла слышала в своей жизни слишком часто, поэтому ни единый мускул не дрогнул на ее лице.

Мужчины направились к девушке, медленно загоняя ее в угол. Они наслаждались поимкой своей жертвы и уже мысленно ликовали. Они поймали врага! Уничтожат одну ведьму, в Церкви их точно похвалят за это.

– Господа, постойте на месте, – рявкнула Рианелла и крутанула в воздухе пальцами, подняв пыль, застилающую церковникам глаза. В момент их промедления Рианелла вновь взмахнула пальцами, пытаясь поднять металлическую балку и кинуть в них. Но балка только дрогнула и осталась на месте. Выругавшись, Рианелла подняла прогнившую доску, валявшуюся у старого дома, и кинула ее в мужчин.

Воспользовавшись их замешательством, Рианелла быстро достала порох, запихала его в камору вместе с пулей. Лишний порох высыпался на землю. Рианелла вновь выругалась. Она торопилась.

Рианелла успела зарядить три каморы, когда пыль окончательно осела на землю, и церковники стремительно побежали в ее сторону. Когда она начнет стрелять, выстрелы будут слышны в округе, нужно будет бежать, но для побега еще рано.

Еще одна проблема заключалась в том, что Рианелла никогда не стреляла в людей. Револьвер ей пришлось держать в жизни всего раз, когда Алессио, отправляясь на сделку с каким-то дилером, взял жену с собой, потому что дома ее было оставлять куда опасней. Сделка прошла хорошо, никаких перестрелок не было, но после работы Алессио завез Рианеллу на старый деревянный склад, где она постреляла по стеклянным бутылкам.

Люди не были похожи на стеклянные бутылки. Церковники шевелились и крайне сильно гневались на нее. Их ловкие движения было трудно предугадать. К тому же, мужчины были вооружено ответно и тоже могли нанести удар. Вся эта ситуация совсем не походила на ту, где Алессио учил любимую девушку стрелять по бутылкам.

Но разве Рианелла имеет право проиграть в этой битве? Она опорочит имя своего известного в криминальных кругах мужа.

Клинки соединились, планируя насквозь пронзить Рианеллу, будто мясо, но девушка вовремя упала на землю и перевернулась, испачкав пальто в пыли. Клинки сомкнулись над ее головой с громким лязгом. С каждой неудачей церковники злились только сильнее, и Рианелла поджигала этой игрой собственную клетку. Бежать все также было некуда, а с минувшими секундами пламя разгоралось сильнее, удушая не только ее противников, но и ее саму.

Рианелла попыталась собрать энергию в кулак, но духовные силы никак не приходили. Золотые нити пульсировали. Рианелла пыталась ухватиться за любую из них, но они беспощадно рвались, не призывая никакой магии. Каждая рвущаяся нить приносила боль, которая отдавалась колющим ударом по всему телу.

Мужчины, тем временем, опустили свои клинки к земле. Они сражались договорено, будто по определенной парной тактике, а клинки звенели, словно грубая мелодия арфы. Все их выпады заканчивались перекрещением клинков: одно неверное движение, и Рианеллу пронзят сразу два лезвия, вместо одного. Похоже, допрос для них уже не так важен.

Рианелла так старательно отпрыгивала и уворачивалась от клинков, так пыталась схватить горячие магические нити, что не заметила, как по лицу потекла горячая жидкость. Рианелла шмыгнула носом и растерянно коснулась губ. По ним текла алая кровь. Попытки призвать духовную магию подняли давление организма.

Кровь. Взор Рианеллы туманится, и фиолетовые очи застилаются кровавой пеленой. Она резким движением вытирает рукой струящуюся по лицу жидкость и сжимает ладонь. Затем делает то же самое со второй рукой. На мгновение ладони освещаются яркой вспышкой, будто молния разрезает черные тучи, но бесшумно, грома не следует. Ладони окутываются кровавой пеленой, которая распространяется дальше и дальше, превращаясь в два толстые кнута.

Мужчины пытаются разрезать кровавые веревки, но магия отбрасывает их. Клинки ломаются надвое. Запихнув за пояс заряженный револьвер (что крайне опасно), Рианелла поднимается на ноги, сдерживая в ладонях красные кнуты.

Магия медленно опутывает веревками тела мужчин. Сломанные клинки падают на землю. Церковники пробуют кричать, но толстые кровавые лианы быстро их затыкают, используя магию, как кляп. Теперь, болтаясь в воздухе, Рианелла сдерживает кровавой магией двух церковников. Плевать, что говорила Мирабель про опасность использования крови. Вот она настоящая магия. Истинная сила Рианеллы Бекарди.

Рианелла быстро прокручивает веревки на пальцах, сжимая мужчин в тисках. Ответвлением кнута она ощупывает карманы церковников. Те пытаются кричать, их глаза налились кровью, а лица раскраснелись. Каждое движение только сильнее опутывает вокруг них магические веревки.

Рианелла находит кошельки и удостоверения. Они не интересуют ее. Но вот свернутые листы бумаги привлекают внимание.

– Так-так, господа, а что это у нас тут… – бормочет Рианелла, видя, как отчаянно пытаются закричать церковники.

Рианелла разворачивает листы одной рукой, второй сжимает сразу две лианы. На найденной бумаге оказываются два рисунка. Из подписей только фамилия «де Марис», на месте имен вопросительный знак. Внизу рисунка немного корява подпись чиновника Слоудена. Он нарисовал портреты по памяти с женщины и ее дочери, которых видел у кузнеца. Так вот как церковники опознали ее, у них были портреты. И внешность вполне сходилась. Главные черты лица были отмечены, и ярко-ярко фиолетовым нарисованы глаза. Скорее всего, по глазам, как по отличительному признаку, Рианеллу и узнали.

Рианелла быстро сжигает на ладони рисунки, превращая их в пепел. Эти портреты не должны попасть к Главной Церкви, иначе ее лицо появится на первых страницах газет с громоздкой, но такой жалкой подписью «розыск».

Вытащив из-за пазухи пистолет, Рианелла направляет его в грудь одного из церковников. Мужчина еще сильнее пучит глаза и дергается в путах толстой кровавой лианы, но отпускать его никто не собирается.

– Я не убийца, – заявила Рианелла, направляя дуло револьвера прямо в грудь. – Я не хотела бы вас убивать. Но если я сейчас вас отпущу, вы все расскажете Церкви. А жизнь и благополучие моих родных важнее существования двух церковников.

Несмотря на пламенную речь, где Рианелла пыталась не выставить себя животным, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Ее сердце было полно решимости, а душа – мести. Ей хотелось, чтобы те, кто хоть как-то участвовал в поимке ведьм, страдали намного сильнее, чем род ее сестер, которым много веков приходилось скрываться. Рианелла была юна и наполнена чувством справедливости, которое отравляло ее не хуже яда.

Рианелла выстрелила. Резкий хлопок раздался во дворе. От шума и исходящего от револьвера дыма девушка поморщилась. Лианы ослабились. В груди одного из церковников зияла пуля. Из дыры лилась фонтаном кровь.

Двигаясь быстро и решительно, не позволяя себе медлить, Рианелла выстрелила во второго церковника. Кровавые лианы тут же исчезли. Два трупа с глухим стуком упали на землю. Она не убийца, она защищает свою семью, свой род, мстит за тех, кто безвинно умер. В этой схватке все равно умерла бы одна из сторон: либо Рианелла, либо церковники. Они бы не пощадили ее, она не пощадила их. Это было справедливо.

Тишина нищенских дворов была нарушена шумом. Похоже, не все жители здесь были безразличны к чужим судьбам. А можем, просто испугались за себя. Послышались шаги и обеспокоенные голоса, которые кричали соседям, пытаясь выяснить, что случилось. Все слышали два выстрела. У Рианеллы есть несколько секунд, чтобы убраться с места преступления.

Ей нужно спрятаться. И единственный человек здесь, способный укрыть ее, Бедвар. Рианелла не выйдет незамеченной из этого района. Надо уносить ноги.

И Рианелла побежала. Вот только ее организм не был готов к побегу. Кровавая магия истратила ее силы. Ноги стали ватными, а конечности слишком тяжелыми. Она только что сражалась с двумя мужчинами, ее силы были на исходе.

Однако она бежала. Жить хотелось. Перед глазами плыло, и она сначала едва ли не прошла мимо кузницы Бедвара. Благо его дом разительно отличался от остальных нищенских лачуг.

Дверь была открыта, и Рианелла буквально ворвалась к кузнецу. Ее ноги подкосились. Из носа вновь пошла кровь. Горячая жидкость окропила пальто, испачкала пальцы, которыми она пыталась стереть ее с лица.

Бедвар ковал железо и был крайне удивлен, увидев, как на его пороге на колени упала девушка. Девушку он мгновенно узнал, спокойно и аккуратно отложил железо, стянул перчатки, отряхнул руки и подоспел к Рианелле. Она самостоятельно уже не могла встать.

Он заботливо поднял знакомую и уложил на лавку без лишних вопросов. Бедвар прожил на этом свете тридцать пять лет, за свою карьеру он видел многое, и потерявшая сознание Рианелла его совершенно не удивляла. Он не рвался помочь всем после событий двадцатилетней давности, но, когда раненный оказывался на его пороге, в помощи отказать не мог.

Рианелла закрыла глаза, потому что голова кружилась, будто девушка парила в воздухе, а конечности то отнимались, то ощущались чересчур тяжелыми, поэтому Бедвар подумал, будто она потеряла сознание. Рианелла застонала от боли и усталости, растекающейся по всему телу, и попыталась перевернуться, но Бедвар ловко перехватил ее за плечи и тихо сказал.

– Подожди-подожди, ты можешь свалиться с лавки. Аккуратно… – он помог ей перевернуться на бок. Рианелла втянула воздух через нос. Она ощутила, как кузница наполнилась остатками запаха ее магии, сладковатыми нотками, исходящими от ее рук.

Бедвар не знал, что она ведьма. Рианелла резко распахнула глаза. Голова кружилась, но она попыталась сесть. Бедвар отошел от нее, мочил в умывальнике тряпку холодной водой. Услышав шевеления за спиной, мужчина немедленно среагировал и вернулся к девушке, подхватив ее, чтобы она не упала.

– Ты не можешь просто полежать? – усмехнулся он и коснулся холодной тряпкой ее лица, чтобы стереть запекшуюся кровь. – Как ты себя чувствуешь?

– Голова кружится, – пробормотала она. – Это не то…не то, что ты думаешь… – бессвязно добавила она, пытаясь оправдаться. Но как можно было оправдаться, если кузница уже наполнилась запахом магии, а Рианелла вся в крови упала у него на пороге? И чем она только думала, когда планировала спрятаться у кузнеца?

– Как быстро ко мне явится Церковь? – серьезно спросил он. Рианелла распахнула от страха глаза. Бедвар все понял.

– Я вроде не оставила следов. Что мне сделать, чтобы ты не выдал мне? Сколько золотых куши заплатить?

– Успокойся, – отмахнулся Бедвар. – Думаешь, ты первая в Оферосе ведьма, которая скрывается от Церкви? Знаешь, сколько я вас таких поведал? Какая мне выгода выдавать тебя? Я все еще контрабандист из нищенского района, никто не примет меня в высшее общество, если я внезапно сдам одну ведьму.

Рианелла невпопад кивнула. Слабость все еще одолевала ее. Бедвар налил кружку воды и подал девушке. Та залпом ее осушила.

– Что ты натворила? – спросил он, будто любящий старший брат. Рианелла вдруг подумала, что, наверное, он воспитал очень хороших женщин из своих сестер.

– Я и моя мать в розыске Церкви, а моего отца убили примерно месяц назад. Я не думала, что они найдут нас так быстро. У них в карманах были рисунки наших лиц. Я убила церковников, – без сожалений заявила Рианелла.

– Тебе нужно вернуться домой и постараться сделать вид, что ничего не произошло. Считанные мгновения до того, как новость о смерти двух церковников накроет Оферос.

– Это разумно. Но я думаю, я даже не выйду незамеченной из твоего дома, не говоря о том, чтобы вернуться к себе.

– Просто иди обходным путем.

Опять обходные пути?

– Если идти по тропинке мимо моего дома, можно, сделав петлю, выйти к домам недалеко от центра. Оттуда ты доберешься домой.

– Спасибо, Бедвар, – кивнула Рианелла. – Мне было больше не к кому бежать. Я не хочу умирать. Если меня повяжут, что будет с моей мамой? Сестрами? Моей семьей.

Он кивнул. Бедвар понимал Рианеллу. В его жизни тоже был период, когда он был вынужден бороться ради семьи и жить, чтобы воспитать сестер.

Рианелла пробыла у Бедвара около часа. Она восстановилась, умылась и даже отобедала у кузнеца. Они пообщались, и Бедвар убедил ее, что не станет сдавать Церкви. Когда Рианелла уходила, он с улыбкой бросил одну фразу.

– А я говорил, что ты приходила тогда не в последний раз.

Рианелла возвращается домой, переодевается, обедает еще раз с тетей. Пытается делать вид, что ничего не случилось. После этого закрывается в библиотеке и принимается читать книги авторов, которые были якобы запрещены из-за того, что писали свои творения о ведьмах. Рианелле было любопытно, чего же такого сочиняли люди о ведьмах. В библиотеке тети оказалось возможным отыскать множество занятных произведений, которые уже давно не печатаются в открытом доступе.

Солнце подходит к горизонту, опаляя землю последними золотыми лучами, как дверь библиотеки с грохотом распахивается. Рианелла, с хрустом переворачивая страницу очередного занятного чтива, закатывает глаза и нехотя поднимает голову. В белом платье с широкими рукавами, развевающимися на сквозняке, стоит грозная Мирабель. Ее брови сошлись на переносице, а бледная кожа, как у мраморного изваяния, окончательно потеряла цвет и сливается с таким же светлым одеянием. Весь ее сумасбродный образ дополняют спутанные русые волосы, которые в нервной попытке были убраны в неаккуратный пучок.

Хрупкая фигура сестры сейчас напоминает вооруженного тюремного стражника. Ее холодный взгляд голубых очей режет, словно только наточенный клинок. Рианелла съеживается на кресле, пытаясь спрятаться от пугающе озлобленной сестры.

Мирабель подходит к креслу и впивается пальцами в спинку так, что оставляет на коже вмятины. Рианелла, сохраняя невозмутимое лицо, принимает этот колющий взгляд.

– Ты их убила?

Три слова. Четко, без запинки или волнения. Мирабель явно прокручивала этот вопрос в голове не раз. Ее дыхание окатило лицо Рианеллы морозом, и она съежилась еще сильнее. Она всегда защищала Мирабель. Но иногда чуточку боялась, забывая, что сестра вложила в ее воспитание приличную часть.

– Кого? – хлопнула глазами Рианелла, закрывая книгу. Мирабель сжала до хруста челюсти и еще сильнее вцепилась в кресло. В дверном проеме тут же появилась Альвина. Она, точная противоположность Мирабель, во всем черном и с угольно черными волосами, встала рядом со старшими сестрами, готовясь разнимать их, если те полезут в драку.

Рианелла сохраняла молчание, однако, когда в библиотеке возникла тетя, сжимающая очередную газету, а следом бледная, как смерть, мама в медицинском халате, рот открылся сам.

– Что случилось?

– Смотри! – воскликнула нервно Мирабель. Она буквально вырвала у тети газету и сунула под нос младшей сестре. – Когда я говорила, что займу любую твою позицию, помогу отомстить, я не имела в виду, что мы должны перебить пол-Офероса!

– Риа, ты же говорила, что хочешь отомстить Слоудену, как связаны с ним церковники? – уставилась на нее Альвина, но еще с сомнениями, не зная, чью сторону принять.

Рианелла глянула в газету. Заголовок первой статьи гласил огромными, пожирающими буквами: «УБИТЫ ДВА СЛУЖИТЕЛЯ ЦЕРКВИ ИЗ ОБЛАСТИ!» Рианелла выругалась и закатила глаза. Гребанные новости, как они печатают эти дурацкие газеты каждый день? Да еще и так быстро помещают новые происшествия!

– Ты убила их? – повторила свой вопрос Мирабель, вырывая газету теперь из рук Рианеллы и тут же сжигая ее, стряхнув небрежно пепел в открытое окно.

– Чего сразу я-то? – обиженно воскликнула Рианелла. – Чуть что, сразу я во всем виновата, – Рианелла скрестила на груди руки.

– Их убила ведьма! В статье больше про магию, чем про само убийство! А потом их застрелили.

– И что?

– Рианелла, дочка, признайся, если это сделала ты… – пробормотала мама, тоже подходя ближе к дочерям.

– Мама, почему вы обвиняете меня! – воскликнула Рианелла, чувствуя, как ее защитный барьер рушится, и она вот-вот начнет кричать, что всего лишь пыталась спастись.

– Рианелла! – строго, будто учитель, прикрикнула Мирабель.

– Да, я, – тут же согласилась Рианелла, стоило Мирабель открыть рот.

– Это конец… – пробормотала Альвина, отшатываясь назад. Теперь она знала, чью сторону принимать. – Это точно конец…

– Думаю, это только начало, – перебила ее Рианелла.

– Риа, зачем же ты их убила? – в глазах мамы мелькнуло разочарование. Сердце Рианеллы болезненно содрогнулось. – Мы ж пытаемся скрыться от них, а так ты только привлечешь внимание.

– Мама, я!..

– Не нужно оправданий, – остановила ее Мирабель. – Мы же не пойдем и не сдадим тебя. Нужно думать о том, как быть дальше.

– Никак! – вспыхнула Рианелла. – При них были наши портреты, я уничтожила их. Я узнала, что дочь Слоудена прибывает в Оферос, тебе нужно узнать, зачем. Если я начну рыть на нее, точно будет странно. А ты вертишься в высших кругах, попытайся, – уговаривала старшую сестру Рианелла. – Потом все быстренькое сделаем, и я придумаю, куда нам уехать.

– Да уж, – Мирабель сделала глубокий вздох. – В твоем репертуаре, Риа.

– Ты ведь подставляешь нас, – укорила ее Альвина.

– Мне жаль, клянусь, – опустила взгляд Рианелла и сжала пальцы в кулаки. Какая разница оправдываться перед семьей, что за ней следили? Результат был один: она убила церковников и потрясла этой новостью весь Оферос.

– Прекратите нападать на Рианеллу, – строго заявила Аврора. – Мы ведьмы, и мы всегда были в опасности из-за давления общества. Убийство церковников еще не самое страшное, что могло случиться. Представьте, если бы пострадала Рианелла. Вас бы также беспокоило только то, что она привлекла лишнее внимание? – отчитывала всех тетя. – Прекратите бояться этого самого внимания и думать только о себе. Вы в Шато не росли, за такое бы вас оттуда давно выгнали с позором.