Погоня за судьбой. Часть VI

– Справедливая власть возможна, – возразил Матвеев. – В истории есть масса примеров…

– Оставь эту благостную чушь! – Крючков раздражённо махнул рукой. – Это местечковые исключения из общего правила. А уж мировое правительство возможно только в одной форме – в виде жадной и бесчеловечной надстройки над рабами. Но это не власть – это господство. И все свои проблемы и задачи господа решают только одним способом – войной. Ведь в их глобальном мире больше нет государств и войн между государствами, а значит незачем думать – просто покупай ластик по вкусу, стирай всё, что не нравится и рисуй заново!

Острые черты его лица исказила ухмылка, полная горькой иронии.

– Ты, неудачница… – Через зал он уставился на меня водянистыми глазами, и по спине моей пробежал холодок. – Да, ты. Волкова. Осмелилась прийти сюда без маски? Это вызывает уважение… Ты ведь была на Пиросе и видела всё это… Эту репетицию.

– Репетицию… – едва слышным эхом повторила рядом со мной русоволосая девушка.

– Неужели тебе хоть на секунду не приходила в голову мысль о том, – продолжал Крючков, – что выведенный из симбионтов вирус человеческого бешенства – всего лишь очередной инструмент господства? Твой друг был не единственным, кто выпустил вирус на свободу – были ещё два источника. Альберт Отеро просто оказался тем, на кого повесили всех собак – наивной пешкой, которая упёрлась в конец поля и вдруг поняла, что это чужая доска, и на ней нельзя чудесным образом переродиться в фигуру посолидней… Да, это была лишь проба пера, обкатка новой военной технологии, которую уже готовятся испытать на следующей жертве. Получилось неплохо – теперь в качестве бонуса можно заселить выморочные земли заново, устроить там очередное «экономическое чудо», а заодно потуже набить фантиками и без того распухшие карманы…

Крючков развёл руки в стороны, изображая объёмы карманов, о которых говорил.

– Сколько работы предстоит могильщикам, застройщикам, энергетикам! – распалялся он. – Сколько желающих отдадут последнее, чтобы переселиться на опустевшие земли! Экономический бум – как после двух мировых войн вместе взятых! Огромные возможности для заработка и развития! Надо только подождать, пока заражённые передохнут от голода, а потом подмести мусор… Но в конечном счёте все эти жалкие потуги и яйца выеденного не стоят. Это – старое дерьмо, завёрнутое в новую обёртку, это никакое не развитие и не прогресс. Дай людоеду вилку и ложку – будет ли это прогрессом?

С видом пресытившегося кота экс-генерал покачал головой, выдержал театральную паузу и продолжил:

– Нет. Человечек органически неспособен к прогрессу. Всё, чему он научился в совершенстве – это истреблению себе подобных. Только это отличает его от животных, и настоящий прогресс находится вне рамок человеческой логики. Когда мы привезли на Землю астат-водородники и варп-врата, мы ждали от них развития, но… Логику развития можно унаследовать только извне, она недоступна тупым, жадным, лысым обезьянам с загребущими лапами.

– Правильно я понимаю, что вы вступили в сговор с чужаками из презрения к людям как к виду? – уточнил Матвеев. – Из-за презрения к себе подобным?

– Я увидел возможность настоящего развития, – ответствовал Крючков, прищурившись и сдвинув брови. – Увидел новую логику, недоступную человеку. Эти Кураторы, в своём развитии стоящие на несколько ступеней выше человека, готовы были дать её нам буквально даром. Только в отличие от обезьян с Земли, я знал, что с ней делать! Я уже почти заключил с ними договор, я был в шаге от успеха!

– С теми, кого отгонял от Ковчега хозяин этого мира, Созерцающий, нельзя заключать договор, – нахмурился полковник. – Вы пошли против его воли и решили поиграть с огнём! Решили поиграть в бога!

– Да с чего ты взял, Матвеев, что он бог?! – взорвался генерал. – И уж тем более, с чего решил, что способен понять его мотивы?! Ты, дуболом, и собственную жену через раз не понимаешь! Как не понимаешь и тех явлений, с которыми мы имеем дело сейчас, в двадцать втором веке! Я воочию видел, что могут слуги Кураторов, эти конструкты-псионики…

Взгляд генерала затуманился, обратился куда-то внутрь – он вспоминал что-то страшное и величественное.

– Им не нужна пропаганда или реклама, – глухо бормотал он. – Им не надо вставлять в твою голову какие-то дрянные разъёмы. Им даже не нужно подходить к тебе. Они просто вдевают в твоё сознание свою руку, словно в перчатку, и делают тобой что угодно. И это всего лишь слуги, создания, порождения. Теперь представь, на что способны их хозяева…

Через весь зал Крючков вновь пронзил меня леденящим душу взглядом. Белые глаза его округлились, выпучились, так и норовя выскочить из орбит, а вены на лбу вздулись от напряжения.

«Услышь меня!» – Чужой голос вломился в мою голову, не звуком, а самой мыслью, вытесняя всё остальное. Генерал Крючков, не размыкая губ, пронзительно свистел в моей голове – нарастающим белым шумом, заглушающим всё остальное: – «Давай же! Чувствуй! Я знаю, ты тоже это можешь! Пусть пока и не умеешь!»

Теперь уже я таращилась на него, ошеломлённо раскрыв рот, а его белёсые брови ползли вверх, лицо растягивалось в безумной ликующей улыбке, и тело его уже почти пустилось в пляс, сдерживаемое лишь чудовищным самообладанием.

«Слышишь! Ты ведь слышишь!» – радостно взвывали в моей черепной коробке помехи, лишь отдалённо напоминающие человеческий голос. – «Я знаю, что они дали силы и тебе, только пока не знаю, какие! Я читаю их след! Его ни с чем не спутать, никогда не забыть, он даёт всемогущество! И теперь для нас нет преград!»

В ту же секунду между нами возник чёрный силуэт, отгораживая меня от человека в световом столбе… Или уже не человека? Пока я пыталась прийти в себя, фигура передо мной стянула с головы маску и застыла.

– Кир Фролов, оператор авторудника… – пробормотала фигура могучим басом. – Простите, Антон Савельевич, с вами всё нормально? Вы как-то странно на меня смотрите…

– Да-да, всё хорошо, – едва сдерживая дрожь в голосе ответил Крючков. – Просто мне немного нездоровится. Кажется, я что-то не то съел на завтрак. Никак не могу привыкнуть к еде в изоляторе.

– Я хотел задать вопрос, – неуверенно пробасил Кир Фролов. – Скажите, зачем это самим Кураторам? Для чего им мы, люди?

Он сел, а я сползла вниз, в проход между скамьями, стараясь не попадать в поле зрения арестанта. Русоволосая девушка тем временем в недоумении следила за моими телодвижениями. Мысленно я благодарила оператора авторудника за то, что он загородил Крючкову обзор, оборвав эту дикую телепатическую связь.

– Всё просто, – с торжествующими нотками в голосе ответил Крючков. – Они, как и люди, ведут экспансию, а мы всего лишь попались им на пути. Они уже давно изучают людей, их Эмиссары держат правительство Земли под полным контролем, и теперь пора переходить к следующему этапу, решать человеческий вопрос. А вариантов решения всего два –инкорпорация или ликвидация.

Где-то впереди Матвеев отчётливо произнёс:

– В таком случае нам следовало держаться подальше от всего этого… Вместо того, чтобы оберегать наше сообщество, вы тащите его на жертвенный алтарь. Если будет война, то это не наша война, это война землян! А вы потеряли объективность, поддались высокомерию и вздумали погубить всех нас!

– Неужели ты до сих пор не понял, что отсидеться не получится, полковник? – процедил Крючков. – Хотя о чём это я… Мыслительный процесс – не твоя стихия. Ты всегда был исполнителем, им же и остался.

– Вы забыли уроки прошлого, Крючков, – напористо возразил Матвеев. – Забыли о крушении «Первопроходца» и о предупреждениях Созерцающего. И позабыли о его могуществе. Здесь, на его земле, мы находимся в безопасности.

Девушка, сидевшая рядом, мягко потянула меня за рукав наверх. Я же вцепилась в скамью и отчаянно мотала головой – нет уж, посижу здесь…

– Наш общий электрический дружок – это всего лишь технарь-самоучка. – Вновь нотки ехидного снисхождения прорезались в голосе Крючкова. – Ребёнок, который из интереса курочит найденный на улице кусок неведомого прибора, а потом тащит детальки домой и сваливает в кучу к другим. Ему невдомёк, что с ними делать, поэтому он решил ради забавы бросить пару обломков в коробку с хомячками – вдруг что интересное из этого выйдет?.. С чего ты взял, Матвеев, что завтра он не кинет в вашу коробку ядовитую змею? А вы будете сидеть и раболепно заглядывать ему в рот, когда это случится… Как я уже сказал, вы такие же ограниченные, как и земляне. Вы готовы принять подачку от одного бога, но до смерти боитесь другого – потому что не готовы вырасти из человека в сверхчеловека. Не готовы к диалогу с богом на равных.

– Нам не нужны подарки от чужих богов, кем бы они ни были, – заявил Кир Фролов. – Нам нужен порядок и безопасность!

– Поэтому вам не нужен настоящий прогресс – как и рядовым землянам, – мотнул головой Крючков. – Порядок – это центризм, а центризм не приемлет изменений. Когда центрист натыкается на что-то необычное, словно на игрушку, которую ребёнок бросил на ковре, он немедленно кладёт эту игрушку на место. Игрушка обязана пылиться на полке, а ребёнок должен быть отруган и поставлен в угол за то, что не убрал её на место. Вот, что такое ваш порядок.

– Только благодаря традициям и порядку наша община до сих пор существует, – возразил оператор авторудника. – Всё здесь построено на жёсткой дисциплине.

– И очень скоро наступит момент, когда война обрушит всю эту конструкцию – и никакая дисциплина не поможет, – продолжал Крючков. – Сколько нас? Двести тысяч, включая женщин и детей. А если не брать их в расчёт? Вы готовы дать отпор стотысячному механизированному десанту головорезов? Или предпочтёте, чтобы ваш разум стал трофеем, а тела – ходячими гробами для чужой воли?

– Они не смогут нас найти, – неуверенно произнёс Кир Фролов.

– У Кураторов есть флот – не чета нашему или флоту Конфедерации, – усмехнулся арестант. – Они обладают способностями, до которых человеческому мозгу предстоит пройти тысячелетний путь – если только вы не срежете пару углов. И, хотите вы того или нет, скоро они найдут вас и инкорпорируют в свой рой, но уже на своих условиях. Потому что тот единственный шанс на сотрудничество, который они мне дали, вы благополучно загубили. Скажите «спасибо» Фройде, Макарову и Орлу с их чудесным «планом изобличения злодея»…

Молчание было генералу ответом. Прячась позади оператора авторудника, я лихорадочно соображала, что делать. Бежать? Но куда? Я никогда не была здесь раньше – по крайней мере, я этого не помнила. В полутьме я видела маски, обращённые на меня. Лица были скрыты, но я чувствовала их любопытство и недоумённый интерес.

Крючков тем временем заговорил вновь:

– Я не просто хотел подготовить всех нас к будущему – я собирался сделать так, чтобы с Ковчега это самое будущее началось. Именно мы должны были перетянуть Кураторов на свою сторону. Не рыхлые толстосумы с одышкой, которые мнят себя хозяевами Галактики, а мы – должны были запустить новый виток развития человечества! Как наши отцы и матери, отправившись сюда с Земли, сделали это прежде! И ценой, которую я собирался заплатить за будущее человечества, была всего лишь кучка намагниченных пластинок!

– «Книга судьбы»? – нахмурился Матвеев. – Вы даже понятия не имеете, что это такое и для чего оно, но уже готовы отдать её поработителям? Вы в своём уме?! И как это вяжется с вашим же приказом упрятать артефакт под замок?

– Приказ был для отвода глаз, я солгал, – просто сказал Крючков, пожав плечами. – Эта бестолковая куча металла наверняка не стоит трудов, затраченных на её поимку… Ума не приложу, как Дегтярёв купился на эту чушь. Казалось бы, рациональный человек… Впрочем, Макаров и Орёл – ваше новое руководство – теперь точно спрячут её подальше. И кстати, я надеялся увидеть их в зале, но они почему-то не пришли. Наверное, заняты чем-то намного более важным. Делят полученную власть?

– Не равняйте всех по себе, – заявил полковник. – У вас хорошо подвешен язык, но вы предали наши идеалы, узурпировали власть и разрушили принципы нашего сообщества. Доверие к вам уничтожено вашими же руками.

– Видишь ли, дружок, власть не бывает безличной, – ухмыльнулся Крючков и развёл руками. – Если у власти нет физического олицетворения, это уже анархия, хаос. А Макаров и Орёл – всего лишь люди, как ты и я. Три базовых принципа любой организации, состоящей из людей – клюй ближнего, гадь на нижнего, да смотри, чтобы на тебя не нагадили сверху. Однажды и ты это поймёшь, когда повзрослеешь.

В зале возник ропот – люди переговаривались между собой, голоса их сливались в неразборчивую какофонию.

– Волкова, – крикнул Крючков, очевидно, высматривая меня в зале, и вновь воцарилась тишина. – Ты хочешь знать, в какой игре ты всё это время участвовала?

– Не бойся, вылезай, ну же… – вполголоса увещевала русоволосая девушка, по-прежнему держа меня за рукав. – Ты не обязана его бояться. Также, как и отвечать ему.

– Не обязана, но прийти сюда без маски – её личный выбор, – с деланным равнодушием заметил арестант, услышав слова девушки. – Или не её? Не ты ли, Толедо, уговорила её снять маску?

Толедо фыркнула, всем своим видом выражая презрение. Собравшись с духом, я наконец вылезла из прохода, досчитала до трёх и посмотрела сквозь зал на арестанта. Он задумчиво покивал головой, будто и не было несколько минут назад на его лице безумной гримасы, будто не кричал он беззвучно в тишине моей головы, грозясь лопнуть от перенапряжения.

– Ты имеешь право знать, – произнёс он. – Это будет компенсацией за твои отчаянные старания по поимке «Книги судьбы» – козыря, которым мне так и не дали воспользоваться. За то, как обошлись с тобой те, кого ты считала своими друзьями. И за то, как они лишили тебя памяти.

– Лиза, ты не должна его слушать. – Девушка мягко взяла меня за живую ладонь. – Он тобой манипулирует.

– Кому здесь я могу верить? – вопросила я на весь зал, рефлекторно высвобождая руку. – И вообще, разве моё мнение важно? Я сижу здесь, как болванчик, и едва осознаю, что происходит, и как я тут оказалась. Я не знаю, кто я такая, не помню даже своего имени! Лиза… Вот она говорит, что я Лиза. – Я мотнула головой в сторону соседки. – А если это не так? Может, я вообще искусственный человек, выращенный в пробирке сегодняшним утром? А может, вас всех и вовсе не существует?

Теперь все бледные маски в зале были обращены ко мне.

– Это не помеха, – сказал Крючков. – Пускай ты забудешь всё через час – ты имеешь право знать, как тебя использовали. А вы, мои дорогие бывшие сослуживцы и сограждане, должны понимать, что было упрятано от вас за закрытыми дверьми этого *судилища*.

Он пальцами изобразил в воздухе кавычки. В любой момент он вновь полезет ко мне в голову… В любой момент… Я точно знаю – мне не показалось. Я уже готовилась яростно отбиваться, выталкивать и выпихивать его прочь из своего разума.

– Генерал, подумайте дважды, прежде чем разглашать секретные сведения, – угрожающе предостерёг Матвеев.

– Сейчас моё время, – отрезал Крючков. – И я буду говорить открыто о чём пожелаю – согласно традициям нашего сообщества. Покуда вы их не успели переписать.

И генерал заговорил – степенно, размеренно и неспеша.

– Всё началось в один день. Разведка доложила мне об артефакте с Джангалы. Артефакте с особыми, из ряда вон выходящими физическими свойствами. А «Опека» принесли донесение о сигнале. Неизвестные, назвавшие себя «Кураторами», вышли на связь с Правлением Конфедерации. Они без всяких предисловий объявили себя высокоразвитой инопланетной цивилизацией и сообщили о том, что уже давненько наблюдают за человечеством и, более того – активно участвуют в его жизни. Теперь же, по их словам, настало время для установления официальных контактов – на высшем уровне, но пока что в атмосфере секретности, чтобы не шокировать население.

Антон Крючков выдержал паузу, оглядел зал и, заложив руки за спину, принялся прохаживаться в световом столбе вперёд-назад.

– Сама по себе новость о контакте с внеземной цивилизацией шока у членов Правления не вызвала. Существование разумных инопланетных рас было доказанным фактом. Все хорошо помнят катастрофу на Кенгено, вызванную, без сомнений, объектом внеземного происхождения. Оружием невиданной силы… Археологи перепахивали Джангалу, изо дня в день натыкаясь на результаты трудов разумной жизни. В конце концов, Сектор был освоен целиком и полностью на результатах работы разума. Не мы изобрели варп-врата… Люди точно знали, что не одиноки во Вселенной.

Крючков, казалось, позабыл обо мне вовсе. Теперь он ходил кругами, глядя в пол, и вещал как на духу:

– Что касается Совета Ковчега – мы отнеслись к новости о контакте, как к чему-то ожидаемому, требующему практических шагов. Наша колония уже давно бок о бок живёт с негуманоидной сущностью, вопросов о которой с каждым годом становится только больше – хотя, как оказалось, даже к такому можно привыкнуть… Сложив два и два, мы пришли к выводу о том, что проявление «Кураторов» и наделавшая много шума археологическая находка были не просто случайными событиями. Подобные «стечения обстоятельств» лучше предусмотрительно отрабатывать, и решение о перехвате таинственного артефакта было принято сразу. Нужно было исключить малейшую возможность того, чтобы предмет попал не в те руки, а уж потом разбираться – что это и для чего предназначено.

Застыв на мгновение, арестант вновь оглядел зал, словно убеждаясь, что все слушатели на месте. Едва заметно кивнув, он продолжил нарезать круги по узкому пространству.

– Операцией по поимке «Книги судьбы» руководил лично адмирал Леонид Дегтярёв. Полевой группе под командованием полковника Матвеева… Прошу любить и жаловать… – Театральным жестом Крючков указал на своего главного оппонента. – … Удалось заполучить часть артефакта, выставленную в Музее. Однако, вторую половину реликвии в Новосибирске буквально выдернули у нас из-под носа – трое контрабандистов опередили нас на какие-то минуты. И пока группа Матвеева тщетно штурмовала Институт Внеземных Проявлений, через зашифрованные частоты связи, известные лишь военным Ковчега, лично на Дегтярёва вышли некие посланники Кураторов с прямым предложением трёхсторонних переговоров. После недолгих обсуждений я вызвался стать представителем Ковчега, покинул флагманский корабль на шаттле и отбыл в условленное место встречи. Тем временем «Аркуда», укрытая маскировочным полем над обратной стороной Луны, вернулась на Ковчег, чтобы сдать добытую часть «Книги» на хранение…

Лицо Крючкова менялось на глазах. Уверенность и надменность таяли, уступая место тревожной напряжённости.

– Встреча состоялась на одной из частных орбитальных станций, курсирующих вокруг Земли. Меня ожидали высшие функционеры Сектора, включая самого Председателя, но не они были там главными. Я это понял сразу… Четверо совершенно одинаковых гуманоидов – высокие, невероятно тощие, одетые в одинаковые костюмы, с одинаковыми солнечными очками, за которыми они что-то старательно прятали…

Моя соседка заметно вздрогнула, напряглась, вновь вытянулась в струну. Казалось, подобное описание было знакомо ей не понаслышке. Значит, она тоже встречала этих существ?

– Они выглядели так, – продолжал генерал, – будто сошли с конвейера, ни один из них не был человеком, и я сразу понял – они здесь самые главные. Не Председатель, не глава ГСБ, не Министр Обороны, нет… Эти существа держали их всех на поводке и готовились взять на поводок меня… В почтительной тишине представившись Эмиссарами, близнецы предложили мне передать им имеющуюся часть артефакта…

Крючков снова оглядел зал. Покрытый морщинами лоб, сведённые в немом вопросе брови выдавали в нём неподдельное смятение. Он прямо сейчас заново проживал эти моменты.

– Взамен они пообещали ни много, ни мало – мирное возвращение Ковчега в состав Конфедерации, в лоно человечества, на равных правах с центром, с Землёй. Они поведали о том, что после объединения человечества последует следующий этап – «слияние» с третьей, внешней цивилизацией с непроизносимым названием, которую они для простоты именовали Кураторами. Это событие должно придать людскому роду невиданный доселе импульс в развитии и вывести его на следующую ступень эволюции, что бы это ни означало… Я чётко осознавал – они не шутят и не врут, они предельно, нечеловечески серьёзны. И я запросил паузу. Мне нужно было время, чтобы подумать и обсудить это предложение с Дегтярёвым. Здесь было над чем поразмыслить…

– Вы посчитали, что пластины, добытые моей группой, станут козырем на переговорах? – подал голос полковник Матвеев.

– Да, – кивнул арестант. – Я рассчитывал на то, что путь Кураторам и их Эмиссарам на Ковчег будет заказан благодаря Созерцающему, а попытка сблизиться с Ковчегом закончится для вражеского корабля крушением, как это было с нашим первым межзвёздным буксиром с земными гостями на борту… По крайней мере, я на это надеялся. Иначе какой смысл идти на переговоры, если можешь просто взять силой то, что тебе нужно? Но я просчитался…

Болезненно зажмурившись, генерал шумно выдохнул. Пнул ногой что-то невидимое. В зале никто не дышал, все ждали продолжения.

– Под занавес недолгих переговоров, – бормотал Крючков, – произошло то, о чём я впоследствии сожалел, как о своём самом большом жизненном просчёте. Эмиссары – или один из них, сказать наверняка не могу – буквально без стука зашли ко мне в голову и вытащили оттуда информацию о расположении и устройстве нашей колонии, её численности и защищённости, об агентурной сети «Опеки»… Пока один из близнецов монотонно перечислял цифры, имена, должности и связи, известные только мне, я бледнел и покрывался холодной испариной… – Крючков стоял, сжимая и разжимая кулаки – жалкий, сгорбленный, такой, каким его никто и никогда не видел. – Сам того не желая, я слил всё! Всю структуру разветвлённой сети, включая самых ценных агентов в верхах, одним из которых был Рихард Фройде, замминистра Медицины Сектора, сыгравший, как вы знаете, ключевую роль в моём падении. С того самого момента Фройде оказался под плотным наблюдением землян. Его вели, подкидывали разного рода дезу, которую он затем передавал в центр – я уже знал, что всё это просто радиоигра…

– Вы убили адмирала Дегтярёва, чтобы скрыть ваш собственный просчёт? – спросил Матвеев.

– Никак нет. – Крючков покачал головой, впервые за всё заседание опустился прямо на пол и устроился поудобнее, скрестив ноги. – Дегтярёв так и не узнал о случившемся. Перед моим отбытием один из Эмиссаров сообщил мне о том, что им непременно станет известно, когда я получу артефакт и буду готов к обмену. Очень доходчиво сообщил… – Генерал обхватил руками плечи, устремив стеклянный взгляд внутрь себя. – Вернувшись на «Аркуду» с информацией к размышлениям, я осознал безвыходность своего положения. Я понимал – единственным вариантом было пойти на сотрудничество с этой грозной силой, а затем постараться выиграть от него по-максимуму, и об этом я прямо сказал Дегтярёву. Я изложил ему предложения Эмиссаров, а он ответил: «Всё что угодно – но без землян». Он и слышать не желал о вхождении Ковчега в Конфедерацию, потому что считал руководство Сектора лицемерными дельцами, чьи обещания не стоят бумаги, на которой они написаны… И тут он был прав, конечно. Но он не мог поверить в то, что земляне больше ничего не решают у себя дома – за исключением хозяйственных вопросов о том, кому жить на подотчётной территории, а кому – умереть… Дегтярёву была неведома сила Эмиссаров, потому что сам он с ней никогда не сталкивался.

– Тогда зачем вы посягнули на его жизнь? – хмуро поинтересовался Матвеев.

– Так было проще всего. Я отлично знал нрав Дегтярёва, его упрямство и закостенелость. Времени на уговоры не было, признаться в собственной несостоятельности я не мог, а оставшаяся часть артефакта должна была «всплыть» в самое ближайшее время. Я не придумал ничего лучше, кроме как избавиться от Дегтярёва поскорее – физически. Мы с соратниками решили убить адмирала без затей, а затем продвинуть на его место моего хорошего друга вице-адмирала Горячева. Мы отравили адмирала ядом по старинному рецепту, а Янов помог замаскировать всё это под обычный инфаркт. Горячев занял место адмирала, а заодно – кресло председателя Совета, а затем мы разработали и представили широкому вниманию фальшивый план по самоизоляции Ковчега, который предусматривал ликвидацию «Опеки» – уже настоящую, за ненадобностью… Мы не хотели, чтобы кто-то вставлял палки нам в колёса – уж больно преданные своему делу люди работают в разведке…

– Вы решили отобрать у нас глаза и уши, – заметил Матвеев. – Ослепить колонию и сделать её беззащитной.

– «Опека» – это атавизм, – махнул рукой Крючков. – Человечество уже достигло совершеннолетия, а скоро оно вообще изменится до неузнаваемости… Впрочем, речь не о том… Что касается недостающей части артефакта, она попала в руки «Интегры» – неуловимых террористов, которые всё это время умудрялись прятаться и от всемогущей Галактической Службы Безопасности Конфедерации, и от вездесущей, но уже треснувшей по шву «Опеки». И здесь сыграл фактор Волковой.