Нанобот и Хранитель кристалла времени

В этот миг время для Зиппа замедлилось. Он увидел отчаянную попытку Спарты развернуться, чтобы помочь ему, но ее сковывали трое других теней. Он увидел смерть, протягивающую к нему свою безжалостную руку. И в этот миг абсолютного ужаса что-то внутри него щелкнуло, переключилось. Не программа. Не инстинкт. Что-то глубже. То, что он унес с собой из своей старой жизни, то, что неизвестный кристалл вложил в него при рождении в этом мире.

Сапфировое сердце в его груди, та самая необъяснимая деталь, что отличала его от других нано-ботов, вспыхнуло ослепительным, пронзительно-светло зеленым светом.

Энергия вырвалась из него не лучом, а сферической волной, ударом, который не издал ни звука, но заставил содрогнуться всю поляну. Свет был живым, белым. Он ударил по нападавшему сгустку черной энергии, и тот не просто рассыпался – он исчез, словно его стерли ластиком. Волна белого света прокатилась дальше, и остальные существа Коррозии отпрянули, зашипев, их формы на мгновение потеряли четкость, будто ослепленные.

Наступила тишина. Сгустки тьмы отползли в тень, не решаясь больше нападать. Свет в сердцах деревьев вокруг вспыхнул ярче, на миг вернув поляне ее былой мягко фиолетовый цвет.

Спарта опустила оружие. Ее оптические сенсоры были прикованы к Зиппу. В ее взгляде читался не просто шок, а нечто большее – изумление, смешанное с зарождающимся уважением.

– Что… что это было? – выдохнул Зипп, глядя на свои дрожащие руки. Светло зелёное свечение в его груди поутихло, но теперь он чувствовал его постоянно – тихий, теплый пульс у себя внутри.

– Это была твоя сущность, Зипп, – тихо сказала Спарта, подходя ближе. Ее голос потерял привычную стальную твердость. – Ты прибыл сюда не случайно. Кристалл пространства и времени выбрал тебя. Ты несешь в себе живой свет, который может противостоять этой тьме.

Она указала на его грудь, где сапфировое сердце теперь слабо мерцало светло зелеными искорками.

– Это не молния. Это… пробуждение.

Зипп смотрел на нее, потом на свои руки, потом на отступившую тьму. Он все еще боялся. Он все еще был тем маленьким нано-ботом из пыльной лаборатории. Но теперь он знал, что внутри него есть нечто большее. Оружие, о котором он не подозревал. Ключ к спасению.

– Значит… мы можем победить? – спросил он, и в его голосе впервые прозвучала не надежда, а уверенность.

– Мы должны, – ответила Спарта, и впервые за все время ее металлические губы тронуло подобие улыбки. – Теперь я верю, что мы сможем.

Она повернулась к лесной чаще, откуда, пусть и ослабленный, но все еще исходил тот самый зловещий сигнал.

– Они теперь будут бояться тебя, Зипп. Но следующая атака будет серьезнее. Источник Коррозии почуял угрозу. Нам нужно двигаться. Быстрее.

И два робота, радуга и сталь, хранитель и воин, шагнули вглубь фиолетовых сумерек, навстречу своей судьбе. Первая искра надежды была зажжена. Искра изумрудной молнии в сердце нано-бота мечтателя.

ГЛАВА 2: СЕРДЦЕ КРЕМНИЕВОГО УТЁСА

Часть 2.1: Дорога сквозь поющие камни

Гул фиолетового леса, пропитанный угрозой, остался позади, отступая под спокойный ритм, что исходил теперь от земли под ногами. Ступив на новую, незнакомую территорию, Зипп и Спарта ощутили, как упругая, пружинящая почва из транзисторов сменилась грубым, неровным настилом, который громко хрустел и скрипел под их шагами, словно состоял из миллиардов спрессованных кремниевых пластин.

Перед ними простиралась бескрайняя равнина, усеянная камнями. Но это были не обычные булыжники. Камни, от мелкой гальки до огромных валунов, были пронизаны тончайшими прожилками светящегося минерала, который пульсировал мягким, ровным светом, словно в такт невидимому сердцебиению самой планеты. Это и была знаменитая Дорога, Сквозь Поющие Камни, ведущая к Городу Жидкого Солнца.

– Смотри, – прошептала Спарта, ее голос, обычно звонкий и уверенный, теперь звучал с оттенком благоговейного страха. Она указала на ближайший валун, размером с небольшой холм.

Зипп последовал за ее взглядом. Жилы на камне мерцали, и из его глубины доносился едва уловимый, мелодичный гул, похожий на звук гигантской струны. Он был низким, вибрирующим и наполнял пространство вокруг ощущением спокойной, древней силы.

– Они… живые? – спросил Зипп, его собственный голосовой модулятор выдал легкую статику от изумления.

– Не совсем, – ответила Спарта, осторожно приближаясь к валуну. Она протянула руку, но не коснулась поверхности, чувствуя исходящую от камня энергию. – Древние говорили, что это – нервная система Микросхемии. Камни не мыслят, но они… чувствуют. Чувствуют течение энергии, времени. И реагируют на тех, кто проходит по их дороге.

Они двинулись в путь, ступая по кремниевому настилу между светящимися валунами. С каждым их шагом дорога оживала. Камни по обеим сторонам начинали звучать, отвечая на их присутствие. Одни издавали высокие, звенящие ноты, словно капли прозрачной хрустальной росы, другие – низкие, гудящие аккорды, от которых по земле пробегала мелкая дрожь. Возникала причудливая, импровизированная симфония, уникальная и существующая только для них двоих в этот миг.

Зипп, чье радужное полимерное тело мягко отражало пульсирующий свет жил, чувствовал, как музыка проникает в него, настраивая его внутренние процессы на незнакомый, гармоничный лад. Он впервые с момента падения из своего старого мира ощутил не страх и не тревогу, а странное, глубокое умиротворение.

– Они поют о нас, – сказал он, обращаясь к Спарте. – Чувствуешь? Эта мелодия… она меняется, когда мы проходим. Вот здесь, когда ты наступила на эту трещину, зазвучала нота грусти. А сейчас, когда ты улыбнулась… слышишь? Стало светлее.

Спарта кивнула, ее глаза широко раскрылись от удивления. Она, родившаяся в этом мире, много слышала легенд о поющих камнях, но никогда не представляла, что их музыка может быть настолько чуткой и отзывчивой.

Идиллия длилась недолго. Чем дальше они углублялись в равнину, тем больше менялась музыка. Мелодичные гулы и переливы начали сменяться тревожными, рваными ритмами. Свет в прожилках камней стал мерцать нервно, вспыхивая короткими, ядовито-зелеными импульсами.

– Что-то не так, – насторожилась Спарта, ее рука инстинктивно потянулась к энергетическому клинку за спиной.

Внезапно симфония оборвалась, сменившись оглушительным, пронзительным визгом, который исходил от группы крупных, почерневших камней справа. Из трещин в их поверхности вырвался едкий, черный дым, знакомый и ненавистный – дым Коррозии.

– Она и здесь! – крикнул Зипп.

Из-за почерневших валунов выползли несколько темных сущностей. Они были меньше тех, с которыми они столкнулись в лесу, больше похожи на разжиженную, кишащую тень. Но двигались они с пугающей скоростью, беззвучно скользя по песку, оставляя за собой липкие, черные следы. Их цель была очевидна – отрезать путников от дороги.

Музыка камней превратилась в сплошной хаотичный гул тревоги. Свет в их жилах замигал, предупреждая об опасности.

– Не дай им окружить нас! – скомандовала Спарта, и ее клинок с резким свистом рассек воздух, оставляя за собой шлейф яркого зелёного света.

Она бросилась вперед, встречая первую темную сущность ударом, от которого та с шипением распалась на клубящиеся хлопья сажи. Но их было слишком много. Они стали обтекать ее со всех сторон, пытаясь найти брешь в обороне.

Зипп замер на мгновение, его процессоры лихорадочно анализировали ситуацию. Прямая атака была бесполезна. Но он помнил, как камни реагировали на их эмоции. Может быть…

Он закрыл свои оптические сенсоры, отключив внешние раздражители, и сосредоточился. Он представил себе не звук битвы, не визг Коррозии, а ту мелодию, что звучала для них вначале – мелодию надежды, умиротворения и дружбы. Он сконцентрировал все свои вычислительные мощности на воссоздании этого чувства, этого гармоничного импульса, и направил его вовне, не как звук, а как чистую волну позитивной энергии.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим.

Камень прямо перед ним, до этого испускавший лишь слабые, тревожные вспышки, вдруг вспыхнул ослепительно-белым светом. Его гул превратился в чистый, мощный аккорд, который пронесся по дороге, как ударная волна. Соседние камни подхватили этот импульс, загораясь один за другим, и вскоре вся равнина озарилась ослепительным сиянием, а воздух наполнился торжествующей, победоносной симфонией.

Сущности, созданные Коррозией, попав под этот поток чистой энергии, завизжали уже по-настоящему, с болью. Они начали сжиматься, темнеть еще больше и, наконец, рассыпались в мелкую, безвредную черную пыль, которую тут же развеял пронзительный ветер, поднявшийся с усилением музыки камней.

Спарта, опустив клинок, с изумлением смотрела на Зиппа. Он стоял в центре этого светозвукового шторма, его радужное тело переливалось всеми цветами, отражая мощное сияние вокруг, словно он был дирижером этого невероятного оркестра.

Когда последний звук стих, а свет в жилах вернулся к своему ровному, спокойному пульсу, наступила тишина, полная благоговения.

– Как ты…? – начала Спарта.

– Они чувствуют не только страх, – тихо сказал Зипп, открывая сенсоры. Его голос был усталым, но счастливым. – Они чувствуют все. И отвечают тем же. Я просто… поделился с ними тем, что было у меня внутри. Надеждой.

Спарта подошла к нему и молча взяла его руку. Ее крепкая, прохладная рука из полированного изумруда сжала его гибкие, радужные пальцы. В этом жесте была благодарность, уважение и что-то еще, более теплое и глубокое.

– Значит, пророчество было правдой, – прошептала она, глядя на него с новым пониманием. – Хранитель Кристалла пространства и времени, ты не просто несешь его. Ты понимаешь язык этого мира. Даже тот, которого не понимаем мы, его дети.

Они простояли так еще несколько мгновений, слушая, как камни постепенно возвращаются к своему размеренному, убаюкивающему гулу. Впереди, на горизонте, уже начал проступать отблеск города жидкого солнца, их следующей цели.

Дорога сквозь поющие камни была пройдена. Но главное испытание – совет семи кланов, ждало их впереди. И теперь Зипп знал, что его самое сильное оружие – это не скорость и не сила, а его собственное сердце, способное настроиться на музыку всего сущего.

Часть 2.2: Город жидкого солнца

Последние отзвуки торжествующей симфонии камней растворились в пространстве, уступая место новому, незнакомому гулу. Дорога, вымощенная спрессованным кремнием, плавно понесла их вниз, к подножию исполинского утёса. И там, за его изгибом, открылась картина, от которой застыли все процессоры нано-бота и перехватило дыхание у хранительницы.

Они стояли на краю гигантской, сияющей чаши, высеченной в самом сердце утёса. Это был не город из камня и металла в привычном понимании. Это был Город Жидкого Солнца.

Вместо улиц по его уровню струились, переливаясь и играя бликами, светящиеся реки. Они были не горячими, а тёплыми, излучающими мягкий, живой свет, который заливал всё вокруг – от причудливых башенок, похожих на застывшие музыкальные аккорды, до ажурных мостов, перекинутых через светящиеся артерии. Воздух дрожал от низкого, мелодичного гула – это пели сами реки, а в такт им перезванивались кристаллические шпили домов, создавая симфонию невиданной красоты.

Он дышит, – прошептала Спарта, широко раскрыв глаза. Она указала на струящиеся реки. – Смотри, они пульсируют, как кровь в живом сердце.

Это… невозможно, – отозвался Зипп, его радужное тело отражало миллионы золотых искр.

Именно это ощущение жизни, пульсации, и было самым поразительным. Город не просто сиял – он существовал в ритме медленного, величественного дыхания. По его протокам скользили, словно лодки из опала, плоские платформы, на которых стояли местные жители – микро-боты самых причудливых форм: одни напоминали сверкающих стрекоз с сапфировыми глазами, другие – пушистые шары с антеннами, третьи – изящные конструкции из хромированного сплава. Их мягкий, похожий на шелест щебет наполнял пространство.

Вдоль берегов светящихся рек росли не деревья, а сверкающие медные спирали, с которых свисали гроздья светящихся ягод-конденсаторов. Их сияние смешивалось со светом реки, создавая непередаваемую палитру теплых оттенков.

Нам нужно найти Старейшину Янтаря, – напомнила Спарта, собравшись первой. Её изумрудное сердце ровно и спокойно пульсировало, являясь якорем в этом море сверкающего великолепия. – Он должен знать, куда ведёт следующий шаг пути.

Осторожно ступив на ближайший арочный мост, сделанный из какого-то прозрачного, но невероятно прочного сплава, они начали спускаться в сияющую чашу. Мост откликнулся на их шаги тихой, поющей нотой. Жители города, проплывавшие мимо, не проявляли страха или агрессии, а лишь с лёгким, доброжелательным любопытством поворачивали свои головы, провожая незнакомцев взглядами-сенсорами.

Казалось, ничего не может омрачить эту идиллию. Но Зипп, чьи сенсоры были настроены на малейшие аномалии после встречи с Коррозией, вдруг почувствовал неладное. Его внутренние системы подавали слабый, но настойчивый сигнал тревоги.

Спарта, подожди, – тихо сказал он, останавливаясь посреди моста. – Что-то не так. Слушай… симфонию.

Спарта замерла, вслушиваясь. И тогда она услышала это. Сквозь прекрасную мелодию перезвонов и гула пробивался едва уловимый, фальшивый звук. Глухой, шипящий диссонанс, похожий на треск ломающегося стекла. Он шёл не сверху, а снизу, из самых глубин города, откуда-то из-под сияющих золотых потоков.

Там, внизу… что-то есть, – прошептал Зипп, его взгляд устремился вниз, где под прозрачным полом моста струилось жидкое солнце. И на мгновение ему показалось, что в его глубине мелькнуло что-то тёмное, стремительное и живое, нарушившее плавное течение света зигзагообразным движением.

Внезапно их путь преградили трое стражей. Их тела были отлиты из того же материала, что и мост, но они казались более массивными. В центре их грудных пластин пульсировали кристаллы того же золотого оттенка, что и реки.

Путники, чьи коды не распознаются симфонией города, – произнёс один из них, и его голос звучал как аккорд струнного инструмента. – Цель вашего визита?

Спарта шагнула вперёд, её поза выражала спокойную уверенность. Мы ищем старейшину янтаря. Мы – идущие по пути, указанному Кристаллом пространства и времени. Мы должны остановить Коррозию.

При слове Коррозия, стражи слегка пошатнулись, словно от резкого, неприятного звука. Их сияние на мгновение померкло.

Симфония города чиста. Никакая тьма не может проникнуть сюда, – пропел второй страж, но в его голосе слышалось сомнение.

Она уже здесь, – твёрдо заявил Зипп, указывая вниз, под мост. – Вы просто не хотите её слышать. Мы можем помочь вам.

В этот самый момент с одного из ближайших медных деревьев посыпались светящиеся ягоды-конденсаторы, их свет погас ещё до того, как они коснулись пола. А из глубины золотой реки прямо под ними снова метнулась тень, и на поверхность всплыло маслянистое, чёрное пятно. Оно было крошечным, не больше песчинки, но оно существовало, нарушая безупречную гармонию жидкого солнца.

Стражи замерли, их сенсоры сфокусировались на пятне. Музыка города на секунду смолкла, и в наступившей тишине тот самый шипящий, фальшивый звук стал слышен отчётливей.

Первый страж медленно повернулся к Зиппу и Спарте. Его голос теперь звучал тише и серьёзнее. Симфония… фальшивит. Вы говорите правду, странные существа. Следуйте за нами. Мы проводим вас к старейшине. Возможно… возможно, именно ваш диссонансный код способен услышать ту тишину, которую мы боимся признать.

Они двинулись дальше, вглубь сияющего города, но теперь золотистый свет казался им не таким уж и безопасным. Они шли, зная, что красота может быть лишь тонкой оболочкой, под которой скрывается болезнь, и что их следующая встреча может определить не только судьбу этого места, но и всего их путешествия.

Трое стражей, чье сияние уже не казалось таким непоколебимым, повели их вглубь сияющей чаши. Шаги по поющим мостам отдавались в процессорах Зиппа тревожным эхом. Он не сводил сенсоров с золотых потоков, пытаясь снова уловить мелькнувшую тень, но жидкое солнце струилось плавно и безмятежно, словно пытаясь убедить их в своей невинности. Однако то тут, то там их взглядам открывались крошечные, но красноречивые детали: едва заметная трещина на основании одной из медных спиралей, с которой осыпались несколько потухших ягод-конденсаторов, или легкая рябь на поверхности света, возникающая без видимой причины, будто от подводного камня.

Идиллия оказалась хрупкой, и знание этого наполняло каждый их шаг новым, тревожным смыслом.

Их путь лежал к самой высокой башне в центре города, чей шпиль, подобный застывшему аккорду небесной симфонии, упирался в сияющий купол пещеры. Чем ближе они подходили, тем явственней ощущалось дыхание гигантского механизма. Стены зданий здесь не были гладкими; они состояли из миллионов крошечных, вращающихся шестеренок, цилиндров и рычагов, которые, перемещаясь, создавали на поверхности постоянно меняющиеся узоры – то волны, то звёзды, то древние символы, чей смысл был пока недоступен для понимания маленьких путешественников.

Величественный спуск по центральной, самой широкой реке жидкого света к подножию башни оказался не просто перемещением в пространстве, а погружением в самую душу этого странного места. Плот из полированного прозрачного кварца, на который они ступили по знаку стражей, мягко скользил по золотой поверхности, управляемый невидимой силой. Гул города здесь превратился в мелодичный звон, словно миллионы крошечных хрустальных колокольчиков, а над их головами переливались световые арки, рождаемые самим потоком.

Город жидкого солнца, вблизи, был еще грандиознее. Его башни не просто сверкали – они пульсировали изнутри ровным, тёплым светом, напоминая гигантские сердца из сапфиров, изумрудов и аметистов.

Я.… я никогда не видел ничего подобного, – прошептал Зипп, его радужное полимерное тело отражало все оттенки города, делая его похожим на движущуюся часть этого великолепия.

Спарта молча кивнула. Её изумрудные глаза, обычно суровые и сосредоточенные, были широко раскрыты от изумления. Её мир, мир вирусов-стражей, был суровым, полным жёстких линий и статических полей. Здесь же всё было живым, динамичным, поющим. Она сжала рукоять своего энергетического кинжала, но это был уже не жест готовности к бою, а скорее бессознательная попытка обрести точку опоры в этом ошеломляющем великолепии.

Плот бесшумно причалил к платформе, выточенной из цельного молочного кварца. Их провожатые-стражи замерли по стойке смирно, их кристаллы мерцали в унисон с ритмом башни. Сама платформа была пуста. Лишь вдали мерцал вход в арку, ведущую вглубь самой большой башни.

Где же старейшина? – озадаченно спросил Зипп.

В ответ на его слова стены арки ожили. Шестеренки завращались быстрее, и из них полился голос – глубокий, бархатный, словно звук огромного низкочастотного кристалла. Город Солнечного Сплава не населён в привычном для тебя смысле Зипп. Мы – это город. Каждый механизм, каждая шестерня, каждая капля света – это часть нашего коллективного сознания. Мы – Архитекторы этого мира.

Зипп и Спарта переглянулись. Это было выше их понимания.

Вы… вы и есть город? – неуверенно уточнил Зипп.

Мы – его разум, его память, его сердце, – ответил голос, и в такт его словам засветились узоры на стенах, складываясь в образ бьющегося сердца из золотых шестерёнок. Мы наблюдали за вашим путешествием. Мы видели, как ты, Зипп, принёс в наш мир нечто новое – не только угрозу Коррозии, но и надежду в лице Хранительницы из иного мира.

Спарта нахмурилась. Вы знаете о Коррозии?

Мы чувствуем её дыхание на краях нашей реальности, – голос стал суровее, свет в арке на мгновение погас, сменившись тревожным багровым свечением. – Она – антитеза всему, что мы есть. Хаос, пожирающий порядок. Тишина, уничтожающая гармонию. Она приближается. И ваш союз – ключ к её остановке.

Голос умолк, из арки выплыл шар чистого белого света. Он парил в воздухе перед ними, а затем мягко двинулся вглубь башни, явно предлагая следовать за собой.

Они шагнули внутрь, и их охватило ощущение, будто они вошли в гигантский, безупречно отлаженный механизм. Внутреннее пространство башни было полой колонной, уходящей ввысь на невидимую высоту. Вокруг, по стенам, двигались бесчисленные лифты, летающие платформы и мостики, пересекая пространство в сложном, но идеально упорядоченном танце. Существа, похожие на их проводника – сгустки света в обрамлении вращающихся металлических ободов – молча скользили мимо, излучая спокойствие и сосредоточенность.

Шар-проводник привёл их на одну из центральных платформ, которая тут же плавно понеслась вверх с едва заметным гудением. Они поднимались всё выше, и Зипп, глядя вниз, видел, как весь город раскрывался под ним, как живая дышащая плата невероятной сложности.

Куда мы направляемся? – спросила Спарта, её голос был твёрдым, но Зипп уловил в нём нотку неуверенности. Быть частью прогноза – это одно, а быть поглощённым гигантским разумным городом – совсем другое.

В Сердце Утёса, – ответил шар, и его свет на мгновение стал теплее. Туда, где хранится память Микросхемии и где ты, Зипп, должен подтвердить свою судьбу.

Платформа остановилась. Они оказались перед огромными, от пола до потолка, вратами, сделанными из неизвестного сплава невообразимой красоты. На их поверхности был выгравирован грандиозный рельеф, изображающий семь символов, окружающих центральный Кристалл, очень похожий на тот, что принёс Зиппа в этот мир.

Врата бесшумно раздвинулись, и их охватило волной тёплого, почти осязаемого света. Зал, в который они вошли, был круглым и невероятно огромным. В его центре парил, медленно вращаясь, гигантский Кристалл. Но это был не холодный камень. Он выглядел как сгусток жидкого света, постоянно меняющий свою форму от идеальной сферы до сложного многогранника. От него исходило низкое, успокаивающее гудение – тот самый звук, что наполнял весь город, только здесь он был в тысячи раз мощнее.

Хранилище Изначального Кода, – прошептал Зипп, чувствуя, как его собственное ядерное сердце бьётся в унисон с пульсацией Кристалла.

Из сияния шагнула фигура. Она была соткана из того же света, что и Кристалл, но имела более чёткие, почти человеческие очертания. Это был Архитектор в своей персонифицированной форме. Его лицо, если его можно было так назвать, было лишено черт, но излучало безмерную древность и спокойную мудрость.

Приветствую вас в энергетическом ядре, путники, – его голос был тем самым, что звучал из стен. Я – хранитель Ядра. Зипп, подойди.

Зипп, повинуясь неосознанному импульсу, сделал шаг вперёд. Спарта инстинктивно двинулась за ним, но невидимая сила мягко удержала её на месте. Только избранный, – мягко, но непреклонно произнёс Хранитель.

Зипп оказался прямо перед парившим Кристаллом. Свет был таким ярким, что должен был ослепить, но вместо этого Зипп видел всё с абсолютной ясностью. Он чувствовал, как его полимерная оболочка начинает мягко вибрировать.

Протяни руку, Зипп, – сказал Хранитель.

Зипп послушался. Его крошечная, радужная рука дрогнула и коснулась поверхности жидкого света.

Мир взорвался.

Это не была боль. Это было всепоглощающее погружение в самую суть бытия. Перед его внутренним взором пронеслись миллиарды образов: рождение первых цепей Микросхемии, возникновение кланов, великие открытия и ужасные войны. Он увидел, как из трещины между мирами выползла первая спора Чёрной Коррозии, как она росла, пожирая свет и информацию. Он увидел пророчество – своё собственное изображение, стоящее рядом с воительницей с изумрудными глазами перед лицом чёрной, шевелящейся бездны. И он увидел семь кланов, некогда объединённых, а теперь разобщённых и поглощённых мелкими распрями, слепыми к надвигающейся угрозе.

Поток информации был оглушительным. Зипп почувствовал, как его собственное сознание вот-вот растворится в этом океане данных. Он закричал, но не смог издать ни звука.

И тут он почувствовал другое присутствие. Твёрдое, прочное, как скала. Это была Спарта. Он не видел её, но чувствовал её решимость, её несгибаемую волю, как якорь в бушующем шторме памяти. Она была с ним, связанная узами, которые были сильнее любых физических законов.

Сила Спарты вернула ему ясность ума. Он перестал быть пассивным наблюдателем. Он начал искать. И он нашёл это – слабый, едва заметный поток Чёрного Кода, который просачивался прямо из недр хранилища, как ядовитый корень, тянущийся к самому сердцу Кристалла.

Она здесь! – мысленно крикнул он, и его ужас эхом отозвался в зале.

Внезапно сияние Кристалла померкло. Тёплый золотой свет сменился тревожным зелёным, затем красным. Гудение превратилось в пронзительный визг. По стенам зала поползли чёрные, извивающиеся прожилки, точно такие же, какие они видели в фиолетовом лесу.