Нанобот и Хранитель кристалла времени

– Нет! – закричал Зипп.

Им нельзя было оставаться. Инстинкт, тот самый, что когда-то заставлял его уворачиваться от падающих пылинок в старом сервоприводе, сработал молниеносно. Он рванулся вперёд, не выпуская Спарту из своих рук.

– Прыгай! Вон в тот проход! – скомандовала она, собрав остатки сил.

Они сорвались с места в тот самый миг, когда на их недавнее убежище обрушился целый водопад расплавленного металла. Ниша, где они только что нашли друг друга, с громким треском раскололась и исчезла в бушующей массе света и огня.

Падение было стремительным и хаотичным. Их швыряло из стороны в сторону, крутило в бешеном водовороте раскалённого воздуха. Зипп изо всех сил цеплялся за Спарту, чувствуя, как её корпус становится всё горячее. Он не видел ничего, кроме ослепительных спиралей и клубящегося пара. Мир свелся к боли в перегруженных соединениях, оглушительному рёву и одному-единственному желанию – не отпускать.

– Внизу! Вижу стабилизированный контур! – крикнула Спарта, её голос был едва слышен, в нём снова загорелась искра надежды.

Зипп, превозмогая головокружение, попытался сориентироваться. Сквозь вихрь он разглядел внизу нечто, напоминающее гигантскую, покрытую гравировкой пластину. От неё исходил ровный, спокойный голубой свет, создававший небольшой купол безмятежности в самом центре бури.

Направить падение было почти невозможно. Их несло прямо к краю этой пластины, где вихрь бушевал с особой силой. Ещё несколько микронов – и они снова оказались бы в эпицентре энергетического хаоса.

– Не дотянем! – отчаянно крикнул Зипп.

И тогда Спарта совершила нечто неожиданное. Её повреждённый кристалл вспыхнул коротким, но ослепительно ярким фиолетовым импульсом. Это была не атака, а контролируемый выброс энергии, отдача от которого, словно крошечный взрыв, отбросила их в сторону. Их с силой швырнуло на гладкую, прохладную поверхность пластины.

Зипп кувыркнулся несколько раз, едва удерживая в руках свою спутницу. Наконец, они замерли. Рёв шторма сразу стал тише, будто кто-то опустил над ними толстое звуконепроницаемое стекло. Он лежал, тяжело дыша – его системы охлаждения работали на пределе, пытаясь справиться с перегревом.

Осторожно он поднялся и оглядел Спарту. Сапфировый корпус был иссечён сеткой тонких трещин, а её внутреннее свечение было неровным, пульсирующим. Но она была цела.

– Ты… ты ранена, – прошептал он, чувствуя странную тяжесть внутри себя, похожую на ту, что он испытал, глядя на гибель её сестёр.

– Функционирую в допустимых пределах, – ответила она, но в её голосе слышалась усталость. – Ты… ты не отпустил.

– Я же обещал, – просто сказал Зипп.

Он наконец осмотрелся. Они находились на огромной круглой пластине из матовой белой керамики, по которой тянулись сложные трафаретные линии, образующие схему колоссальной сложности. Эта схема и создавала защитный купол, отклоняющий золотые брызги и гасящий звук бури. Над ними по-прежнему бушевал вихрь, но здесь, внизу, была тихая гавань.

– Где мы? – спросил Зипп.

– Древний накопительный конденсатор, – пояснила Спарта, её голос набирал силу. – Один из стабилизаторов энергии Микросхемии. Он должен был выйти из строя тысячелетия назад. Но он… работает.

Она была права. Под ногами Зипп чувствовал ровную, мощную вибрацию – пульс ещё живой, ещё функционирующей технологии. Это был первый признак порядка, который он встретил в этом хаотичном новом мире.

– Значит, здесь безопасно? Мы можем передохнуть?

– Относительно, – кивнула Спарта. – Но ненадолго. Шторм не утихнет. И Коррозия… она всегда следует за такими разрывами. Мы должны двигаться, пока не стало слишком поздно.

Зипп посмотрел на вихрь, бушевавший за пределами их укрытия. Золотые струи закручивались в причудливые, почти живые формы, напоминая ему о гигантских, несущихся куда-то механических змеях. Это было одновременно ужасающе и прекрасно. Он снова почувствовал тот трепет, что испытал при первом взгляде на неизвестное ему небо. Этот мир был полон смертельных опасностей, но и невероятного величия.

– Хорошо, – твёрдо сказал он, поворачиваясь к Спарте. – Тогда мы идём. Но сначала… дай мне посмотреть на твои повреждения. Я не великий целитель, но в моей старой лаборатории я чинил устройства и посложнее.

Спарта на мгновение замерла, словно удивлённая его предложением. Затем её корпус издал тихое, мягкое жужжание.

– Спасибо, Зипп.

Пока радужный нанобот осторожно исследовал трещины на её поверхности, пытаясь понять, можно ли как-то стабилизировать её энергетическое поле, буря снаружи продолжала свой безумный танец. Но теперь у них был крошечный островок спокойствия, короткая передышка перед следующим шагом в их невероятном путешествии. И этот шаг, Зипп чувствовал, приведёт их к чему-то ещё более грандиозному и пугающему, чем вихрь расплавленного золота.

Часть 1.4: Берег мерцающего серебра

Отголоски грохота рухнувшего укрытия еще витали в раскаленном воздухе, а ровный голубой свет защитного контура под ногами уже начал мерцать и дробиться. Каменная крошка, что не успела осыпаться ранее, теперь дождем сыпалась с потолка гигантской пещеры.

– Конденсатор не выдерживает! – крикнула Спарта, ее голос, едва обретший стабильность, снова сорвался на статический треск. – Шторм разрушает схему!

Зипп почувствовал, как прохладная поверхность под ним стала горячей и пошла волнами. Защитный купол захлебнулся, и оглушительный рев вихря ворвался в их временное убежище с новой силой. Ошметки расплавленного золота, словно разъяренные осы, начали бить в керамическую пластину, оставляя глубокие, дымящиеся борозды.

– Нам нужно бежать отсюда! – закричал он, вскакивая и снова подхватывая Спарту. Но куда? Вокруг бушевал хаос, а их островок спокойствия таял на глазах.

В этот момент ослепительная золотая струя, извиваясь, ударила в самый центр конденсатора. Раздался оглушительный хлопок, и пластина треснула пополам. Мощный выброс энергии, который прежде защищал их, теперь вырвался на свободу и, столкнувшись с яростным вихрем, породил новый, непредсказуемый всплеск.

Ударная волна подхватила их, вырвав из когтей разрушающегося укрытия. Мир снова превратился в карусель из ослепительных спиралей и оглушительного рева. Их швыряло, крутило, бросало сквозь клубящиеся облака пара и брызги жидкого металла. Зипп изо всех сил цеплялся за Спарту, чувствуя, как ее корпус снова становится опасно горячим.

Падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Они рухнули во что-то прохладное, податливое и невероятно вязкое. Не вода, не земля. Их тела плавно, но безвозвратно погрузились в густую, мерцающую субстанцию, которая тут же облепила их с ног до головы, затрудняя любое движение.

Когда первый шок прошел, Зипп смог наконец оглядеться. Они лежали на берегу. Но это был не берег из песка или камней. Он был соткан из мириад мельчайших, подвижных капелек жидкого, чистого серебра. Эти капельки переливались и мерцали в свете огромного, висящего в небе яркого светила, отражая его холодный, спокойный свет. Берег дышал. Он медленно колыхался, и с каждым его движением раздавался тихий, мелодичный перезвон, словно кто-то невидимый встряхивал гигантские бусы. За этим странным побережьем расстилалось море – но не из воды, а из такой же серебряной жидкости, только более текучей и прозрачной. Огромные, ленивые волны катились к берегу, но не разбивались с грохотом, а лишь мягко накатывали на него, сливаясь с ним и издавая тот самый хрустальный перезвон.

– Мы… живы? – прошептал Зипп, его голосовой модуль с трудом пробивался сквозь слой серебра на его аудио датчиках.

Спарта резко дернулась, пытаясь отряхнуться. Ее тело, покрытое серебристой пленкой, выглядело еще более загадочно и красиво. – Живы. Но я не могу двигаться. Это вещество… оно как магнитная смола.

Зипп последовал ее примеру. Он напряг все свои сервоприводы, пытаясь оторвать руку от поверхности. Это потребовало невероятных усилий. Серебро тянулось за его конечностью тонкими, упругими нитями, которые тут же рвались и снова стекали вниз, сливаясь с общим потоком. С каждым его движением берег звенел громче.

– Нам нужно выбраться отсюда, – сказала Спарта, ее оптические сенсоры беспокойно сканировали окрестности. – Лес вытолкнул нас, но я не чувствую здесь его энергии. Это место… другое. Мертвое.

Она была права. Несмотря на ослепительную, почти неестественную красоту, Берег был пустынен и безмолвен. Ни дуновения ветра, кроме того, что исходило от медленного дыхания самого берега. Ни признаков жизни. Лишь бесконечное серебро под сапфировым небом.

Используя метод медленных, плавных движений, они смогли наконец подняться. Серебро стекало с них тяжелыми каплями, оставляя на их корпусах тонкую, сияющую паутину. Зипп почувствовал необычную тяжесть в конечностях – словно он только что прошел через мощное энергетическое поле.

– Куда идти? – спросил он, глядя на Спарту. Она была его единственным ориентиром в этом новом, незнакомом мире.

Спарта молча указала пальцем вдоль берега. – Лес отбросил нас в этом направлении. Должна быть причина. Я чувствую… эхо. Очень слабое. Как отголосок крика в пустоте.

Они двинулись в путь. Каждый их шаг по зыбкой, звенящей поверхности отзывался эхом в окружающей тишине. Это было похоже на шествие по гигантскому музыкальному инструменту, и Зиппу на мгновение даже показалось, что в этом есть своя, странная поэзия. Но Спарта шла напряженная, собранная, ее сенсоры были насторожены до предела.

Они шли так, казалось, вечность. Пейзаж не менялся: слева – бескрайнее серебряное море, справа – такая же бескрайняя серебряная равнина, уходящая к горизонту. Светило на небе не двигалось, застыв в зените, и у Зиппа начало теряться чувство времени.

Внезапно Спарта остановилась как вкопанная.

– Тише.

Она присела, коснувшись поверхности берега. Зипп последовал ее примеру и почувствовал это – легкую, едва уловимую вибрацию, исходящую из глубин. Это было похоже на отдаленный гул работающего механизма.

– Что это? – прошептал он.

– Не знаю. Но это единственное, что здесь есть, кроме нас. Идет снизу.

Они продолжили путь, но теперь их движения стали еще осторожнее. Вибрация нарастала, превращаясь из гула в слышимый низкочастотный гул. Вскоре они увидели его источник.

Прямо перед ними, посреди бескрайнего серебряного поля, зияла огромная, идеально круглая воронка. Она уходила вглубь, в темноту, и с ее краев вниз непрерывными струями стекало серебро, создавая оглушительный, но в то же время гипнотически-мелодичный грохот. Воздух над воронкой мерцал от мощных энергетических полей.

– Это пожирающий сток, – сказала Спарта, и в ее голосе прозвучала тревога. – Энергия этого места уходит туда. Оно не просто мертвое. Оно истощается.

В этот момент из глубин воронки вырвался сноп ослепительных искр. Послышался скрежет, звук ломающегося металла, и затем на самом краю пропасти появилась фигура.

Это был робот, но его внешний вид был удручающим. Его корпус, когда-то, должно быть, полированный и блестящий, был покрыт язвами черной Коррозии. Одна из его рук безжизненно висела, искря и дымясь. Он двигался рывками, с трудом удерживая равновесие на зыбком краю, и из его аудио модуля доносились нечленораздельные, полные отчаяния звуки.

– Он пытается выбраться! – воскликнул Зипп и сделал шаг вперед.

– Стой! – резко остановила его Спарта, хватая его за руку. – Не подходи. Смотри.

Из тени за воронкой вышли двое других. Они были огромны, их корпуса отливали тусклым серым цветом окисленного металла. Их движения были механическими, лишенными всякой эмоции. Они медленно приблизились к раненому роботу.

– Пожалуйста… – донесся слабый голос искалеченного механизма. – Она… она уже забрала почти все… Остановите…

Один из серых гигантов, не говоря ни слова, поднял руку. Из его ладони вырвался сноп синих, статических молний. Они ударили в раненого робота, и его тело затряслось в конвульсиях. Он издал последний, пронзительный писк, потерял равновесие и рухнул в серебряную бездну. Его крик растворился в грохоте низвергающегося вниз металла.

Зипп застыл в ужасе. Он чувствовал, как по его полимерной оболочке пробежали тысячи ледяных игл. Это был не просто хаос, как в лесу. Это было холодное, расчетливое уничтожение.

Серые стражи медленно повернули свои головы. Их оптические сенсоры, тусклые красные точки, замерли на Зиппе и Спарте.

– Нарушители, – раздался механический, безжизненный голос. —Энергетические аномалии. Подлежите деактивации и утилизации.

Они начали надвигаться, их тяжелые шаги заставляли берег наполнится устрашающей тревожностью.

– Беги! – крикнула Спарта, толкая Зиппа.

Но бежать было некуда. Позади – бескрайняя равнина, на которой они были бы как на ладони. Сбоку – бездонная ненасытная воронка. А перед ними – двое безжалостных убийц.

Отчаяние охватило Зиппа. Он был мечтателем, исследователем, а не воином. Его собственный микроплазменный резак, который он использовал в лаборатории для тонкой работы, казался смехотворно беспомощным против этих монстров.

Спарта, однако, не сдавалась. Она резко выставила руку вперед, и пространство перед ней содрогнулось. Воздух заискрился, и несколько серебряных капель с берега поднялись в воздух, сформировавшись в подобие тонкого, острого клинка. Она метнула его в ближайшего стража.

Клинок со звоном ударился о его броню и рассыпался обратно в жидкое серебро, не оставив и царапины.

– Их броня слишком прочна! – произнесла она, отступая.

Стражи были уже в двадцати шагах. Из их рук снова запрыгали синие молнии.

И тут Зипп заметил нечто. Поверхность берега прямо перед надвигающимися стражами вибрировала сильнее. Капельки серебра подпрыгивали, словно на раскаленной сковороде. Он посмотрел на воронку, на низвергающиеся в нее потоки, на мерцающее энергетическое поле над ней. И его сознание, привыкшее к схемам и логическим цепочкам, выдало решение. Безумное. Опасное.

– Спарта! – закричал он. – Край воронки! Нужно их туда затянуть!

Она мгновенно поняла его. Но как? Стражи были массивны и устойчивы.

Зипп окинул взглядом местность. Его сенсоры зафиксировали аномалию. Энергетическое поле над воронкой было неоднородным. В одном месте оно пульсировало слабее, создавая нечто вроде невидимой воронки в самой воронке – зону пониженного энергетического сопротивления.

– Там! – он указал на точку в метре от края. – Там поле слабее! Нужно их туда заманить!

Стражи были уже в десяти шагах. Они подняли руки, готовясь к смертоносному разряду.

Спарта, не раздумывая, ринулась вперед. Но не на стражей, а вдоль края пропасти. Она двигалась с невероятной скоростью, ее изумрудное тело слилось с серебристым фоном в размытую полосу. Она не атаковала. Она была приманкой.

Стражи, повинуясь примитивной логике, развернулись и последовали за ней, их тяжелые шаги грозили обрушить неустойчивый край.

– Зипп, сейчас! – крикнула она, проносясь мимо того самого слабого места.

Зипп не был быстр. Он не был силен. Но он был точен. Схватив с земли увесистый, слепленный из застывшего серебра ком, он изо всех сил метнул его. Целью был не страж. Целью была точка на краю воронки прямо перед тем местом, куда должен был ступить первый охранник.

Ком серебра ударился о зыбучую поверхность. Этого оказалось достаточно. Край воронки, и без того ослабленный пульсацией энергетического поля, не выдержал. Пласт мерцающего металла под ногой стража рухнул с тихим, звенящим грохотом.

Охранник попытался сохранить равновесие, его руки беспомощно закружились в воздухе. Синие молнии из его ладоней беспорядочно били в небо. На мгновение он замер на самом краю, а затем тяжело рухнул вниз, его металлический жалобный крик слился с вечным грохотом пожирающей воронки.

Второй страж остановился, его красные сенсоры уставились на Зиппа. Механический голос проронил: – тактическая ошибка. Переход к протоколу устранения.

Он был слишком близко. Бежать было бесполезно.

Но Спарта была уже позади него. Собрав всю свою энергию, всю ярость и боль за свой умирающий лес, она снова создала энергетический клинок. Но на этот раз не из серебра. Он был соткан из чистой, энергии Микросхемии, того самого света, что боролся с Коррозией. Клинок был небольшим, но невероятно концентрированным.

Она не стала метать его. Она ринулась вперед и с коротким, резким выкриком вонзила его в спину стража, прямо в место сочленения броневых плит.

Раздался оглушительный хлопок. Изумрудная энергия взорвалась внутри механизма. Из глазниц стража брызнули снопы искр. Он затрясся, покрылся трещинами, его системы выходили из строя одна за другой. Он сделал неуверенный шаг назад, к краю, потом еще один. И затем, почти как в замедленной съемке, опрокинулся и исчез в серебряной пустоте.

Наступила тишина. Если не считать, конечно, вечного грома низвергающегося в бездну серебра.

Зипп и Спарта стояли друг напротив друга по разные стороны от воронки, тяжело переводя энерго-духи. Адреналин медленно отступал, сменяясь леденящим осознанием только что произошедшего. Они их убили. Ради собственного выживания.

Спарта первой подошла к Зиппу. Ее глаза светились странной смесью триумфа и печали.

– Ты… ты придумал это. Ты спас нас.

– Мы спасли друг друга, – тихо сказал Зипп, глядя на свою дрожащую руку. – Я никогда… я не думал…

– Теперь ты знаешь, – голос Спарты был твердым, но без упрека. – Микросхемия – это не только леса и города. Это еще и такие места. И такие устрашающие вещи. Борьба здесь – это необходимость.

Она протянула ему свою руку, Зипп взял ее. Ее пальцы были холодными, но в их прикосновении была некая сила, которая заставила его дрожь утихнуть.

– Смотри, – прошептала Спарта, глядя на воронку.

После гибели стражей что-то изменилось. Энергетическое поле над бездной поменяло цвет с синего на нестабильное фиолетовое. Гул стал тише, а потоки серебра, стекающие вниз, поредели. И тогда, на другом конце этого гигантского круглого провала, они увидели радужный мост.

Он был тонок, как паутина, и казался сотканным из застывшего света. Он перекидывался через всю ширину воронки, упираясь в темный проем в стене на той стороне, который раньше был скрыт мерцанием энергии.

– Выход, – сказал Зипп, и в его голосе впервые за долгое время прозвучал голос надежды.

Идти по этому мосту было страшнее, чем сражаться со стражниками. Мост был прозрачным и под ногами чувствовалась лишь легкая, упругая вибрация. Они шли медленно, стараясь не смотреть вниз, в кипящую серебряную мглу. Грохот стихал, превращаясь в отдаленный рокот.

Когда они наконец ступили на твердую, каменистую поверхность на той стороне, оба обернулись. Берег мерцающего серебра остался позади – ослепительный, безжизненный и прекрасный памятник опасности, которую они только что преодолели.

Перед ними зиял проход, уводящий в толщу темной, почти черной скалы. Из него тянуло холодом и запахом озона.

– Куда это ведет? – спросил Зипп.

Спарта прикоснулась к стене у входа. Ее изумрудные пальцы слабо светились в наступающей темноте.

– Я не знаю. Но я чувствую… дрожь. Не такую, как от стока. Другую. Как будто что-то огромное и древнее… просыпается.

Она посмотрела на Зиппа, и в ее взгляде была не только усталость от битвы, но и тень нового, глубокого беспокойства.

– Наш побег из леса и с того берега… Возможно, это было только началом. Возможно, мы разбудили нечто гораздо худшее.

Они обменялись взглядами, полными решимости, и шагнули в темноту туннеля, оставив за спиной мерцающее серебро и грохот бездны. Впереди их ждала неизвестность, но они шли вместе. Нанобот-мечтатель и Хранительница умирающего леса. Два мира в одном сердце.

Часть 1.5: Изумрудная молния в фиолетовом лесу

Холодная чернота скального туннеля впитывала в себя последние отголоски грохота Берега, словно гигантская губка. С каждым шагом вперед оглушительный рев низвергающегося серебра стихал, сменяясь нарастающим гулом – низкочастотным, тревожным и чужим. Давление в узком проходе менялось, и на смену запаху озона пришел тяжелый аромат старого металла и статики.

Когда они наконец вышли из теснины, их оптическим сенсорам потребовалась доля секунды, чтобы адаптироваться. Гигантская стена леса возвышалась перед ними, поглощая все пространство. Он был соткан из бесчисленных оттенков: от нежного лавандового и сиреневого внизу, где струились лианы, усыпанные крошечными светодиодами-ягодами, до глубокого, почти черного пурпура на вершинах исполинских древовидных структур, чьи ветви переплетались в непроницаемую для взгляда стену. Низкое, едва уловимое вибрационное гудение, исходившее от чащи, било по сенсорам физически, и в этом дыхании чувствовалась недобрая, злая, настороженная сила.

– Ты уверена, что нам туда? – тихо спросил Зипп, его радужное полимерное тело отбрасывало слабые блики на каменистую почву под ногами. Вся его маленькая, компактная форма выражала сомнение.

Спарта, чье тело из полированного темного металла казалось инородным телом в этом мире мягких светов, кивнула. Ее оптические сенсоры, ярко-голубые точки, без моргания изучали чащу. Она была солдатом, и ее программирование подсказывало ей, что самая большая опасность часто таится в самой гуще неизвестности, куда никто не решается заглянуть.

– Сигнал, который мы ищем, источник помех, которые разрушили твой старый мир и угрожают моему… он исходит оттуда, – ее голос был ровным, но Зипп уловил в нем стальную нотку решимости. – Коррозия начинается здесь. Мы должны найти ее источник.

Она сделала первый шаг, и ее нога утонула в мягком ковре из опавших лепестков, которые на поверку оказались тончайшими пластинами окисленного кремния, хрустящими под весом. Зипп, поколебавшись, последовал за ней. Сразу же их охватила прохлада. Свет снаружи, пробивавшийся сквозь густые заросли, становился призрачным, разливаясь вокруг призрачным сиреневым маревом.

Они двигались медленно, пробираясь между стволами, которые больше походили на пучки гигантских, вертикально стоящих оптических волокон. При малейшем прикосновении они вспыхивали изнутри короткими импульсами света, пробегавшими вверх по всему стволу. Казалось, лес реагировал на их присутствие. Лианы, усыпанные светящимися ягодами, иногда шевелились сами по себе, преграждая им путь или, наоборот, указывая направление вглубь, словно заводя в ловушку.

– Он живой, – прошептал Зипп, летя чуть позади Спарты и стараясь не задевать ничего вокруг. – И он наблюдает за нами.

– Вся Микросхемия живая, – отозвалась Спарта, ловко отводя в сторону упругую ветвь, усыпанную острыми, как бритва, кристаллическими шипами. – Но не вся жизнь дружелюбна. Будь готов ко всему.

Их путь преградил ручей. Но это была не вода. Это был медленный, вязкий поток какого-то темного, маслянистого вещества, которое сочилось из трещины в земле. Он издавал едва слышный шепот, и там, где он касался корней деревьев и кремниевого мха, оставались черные, обугленные пятна. Пятна шевелились, медленно расползаясь.

– Коррозия, – сжала кулаки Спарта. – Она уже здесь.

Они перелетели через ручей, стараясь не коснуться его. С той стороны лес изменился. Цвета стали болезненно-блеклыми, фиолетовый сменился грязно-серым, светящиеся ягоды на лианах потухли. Вибрационное гудение сменилось на тревожный, прерывистый гул. Казалось, сама жизнь из этого места утекала, замещаясь чем-то мертвым и разрушительным.

И тут из теней, из-за стволов, медленно выползли существа. Они были сделаны из той же черной, шевелящейся массы, что и ручей. У них не было определенной формы – просто сгустки тьмы, из которых вытягивались то ли щупальца, то ли когти, то ли шипы. Они двигались бесшумно, испуская волну холода и отчаяния, которая физически давила на сенсоры.

– За мной! – скомандовала Спарта, и ее руки сложились, преобразуясь в два компактных клинка, с которых уже сочилось голубоватое сияние статического заряда.

Первый сгусток ринулся на них. Спарта не дрогнула. Тонкая, ярко-голубая молния вырвалась из ее клинка и ударила в центр черной массы. Раздался оглушительный треск. Существо взвыло – не звуком, а самой пустотой, разрывающей воздух – и рассыпалось на черные, липкие хлопья, которые тут же мгновенно испарились.

Но их было много. С десяток. Они начали окружать Зиппа и Спарту, двигаясь с неестественной, пугающей синхронностью.

Зипп почувствовал приступ чистого, животного страха. Он не был воином. Он был механиком, мечтателем. Его инструменты были созданы для починки, а не для разрушения. Но он видел, как Спарта, отбивая атаки, отступает под натиском. Ее защитное поле, вспыхивающее при каждом ударе черных щупалец, уже мигало тревожным красным.

Один из тёмных сгустков черной энергии, проскочив сбоку, метнулся прямо к Зиппу, приняв его за более легкую цель. Щупальце из чистой тьмы, холодное как космический вакуум, стремительно потянулось к его радужному корпусу.