Мы служили в этой газете

СВЕТ ДАЛЕКОЙ «ЗВЕЗДЫ»

57

К тому же я головой и партбилетом отвечаю за уставной порядок в секретной библиотеке ПЛ, которая размещена в каюте помощника командира. Наконец, может быть, самое главное, – мне доверена вторая половина кода к спецторпедам, то есть к торпедам с ядерным боезапасом. Первая половинка кода – у командира. Только вдвоем, мы, объединив свои шифры в единый код, можем получить доступ к сверхсекретным торпедам.

Конечно, такое доверие наполняет душу гордостью и заодно сильно напрягает ее. Реально ощущаешь то, что давно выветрилось из казенных словес – «высокое доверие Родины, партии и правительства».

Роль «Член корабельного боевого расчета (КБР)».

КБР собирается в центральном посту при выходе подводной лод-ки в атаку… Мне поручено вести график ВИП – величины изменения пеленга по докладам акустика. По тому, как меняется ВИП, можно своевременно определить поворот цели.

Роль «Хирургический медбрат, помощник доктора при операциях». Несколько раз приходилось помогать нашему хирургу капитану медицинской службы Николаю Андрющенко проводить полостные

операции на лодке и на плавбазе в Тартусе.

Роль «Вахтенный на зенитном перископе при следовании под РДП». Это когда лодка идет в полуподводном положении в режиме работы дизелей под водой, я отвечаю за своевременно обнаружение воздушных и морских целей в кормовом секторе. Носовой сектор

контролирует старпом.

Роль «Социальный психолог».

Настроение личного состава? А как же! Организация и проведение «культурно-массовых мероприятий, состязаний, конкурсов, викторин… Борьба с «годковщиной» («дедовщиной»)? Да. Дни рождений? Да. Ежедневные санитарные обходы отсеков с протиранием спиртом? Да. Ободрение укачавшихся? Да. Бдительность несения вахт? Да….

Роль «Народный учитель».

Получалось так, что я давал своим матросам и старшинам те зна-ния, которые они недополучили в своих школах на уроках географии, истории, русского языка…

Роль «Военный этнограф, фольклорист, лингвист».

Это я уже сам себе такое назначил. Собирал и записывал флотские байки, остроумные выражения, офицерские афоризмы, матросские словечки. Все это – то самое устное народное творчество, которое

58 СВЕТ ДАЛЕКОЙ «ЗВЕЗДЫ»

надо беречь и изучать. Как потом все это пригодилось в работе над морскими романами!

Роль «Инспектор техники безопасности».

Когда-то, еще до меня, на лодке погиб от удара током матрос Киселев. Он пользовался неисправной дрелью. И на других лодках случались еще более нелепые смерти. Очень не хотелось, чтобы нечто подобное повторилось и у нас. И потому ходил по отсекам и настырно проверял технику безопасности, особенно при проведении сварочных работ.

Роль «Корабельный историограф».

Вообще-то «Исторический журнал», толстенный талмуд, раз-графленный на все случаи исторического прошлого, полагалось вести командиру БЧ-1 (главному штурману), но ввиду перегрузки штурманов всевозможными бумагами, обязанности «корабельного летописца» передавались замам. Я с удовольствием вникал в историю корабля, в его былые походы, отмечал главные события текущей жизни, которые бы могли представлять некий исторический интерес. И до сих пор хра-ню «Исторический журнал», невостребованный ни одним флотским архивом, несмотря на гриф «для служебного пользования». Обязуюсь передать его в ЦВМ Музей в Питере. Там наверняка есть хранилище для таких документов.

Главная цель «замовской» работы: команда должна быть бодра, весела, лояльна к офицерам, исполнительна, готова к выполнению любого задания.

* * *

Ошеломительно горька жизнь начинающего «зама». Истинный смысл такой простой и такой понятной формулы – «ты отвечаешь за все!» – постигается на второй или третий день вступления в долж-ность заместителя командира по политической части. Оказывается, ты действительно отвечаешь за «все» – в самом что ни на есть бездон-ном смысле этого коротенького слова. За все, что может уместиться

в корпусе и на корпусе подводной лодки, за само положение этого «корпуса» в пространстве, то есть над водой и под водой; за людей, населяющих стальную «сигару», за их дела, слова и поступки – как на корабле, так и на берегу, на суше и на море, в отсеке и в квартире, в отпуске и в бою…

Ты отвечаешь за секретные документы и сохранность стрелко-вого оружия, за посуду личного состава и его эпидемиологическую

СВЕТ ДАЛЕКОЙ «ЗВЕЗДЫ»

59

безопасность, за своевременный просмотр кинофильмов и отправку писем, за теплые портянки для верхней вахты и полную закладку продуктов в котлы камбуза.

Пункты обязанностей замполита простираются в Корабельном уставе до двадцатой буквы алфавита, но к каждому из них можно дописать еще целый том комментариев и уточнений.

Поначалу это кажется нелепым розыгрышем или злым сговором, когда каждый из вышестоящего над тобой великого множества ко-мандиров, начальников, флагманских специалистов, инструкторов, инспекторов, встретив тебя в городе или на причале, в Доме офицеров или в казарме, в штабе или на корабле, начинает выговаривать за твоих подчиненных и их дела, напоминать, указывать, предупреждать, требовать, стращать…

Флагманский штурман выпытывает у меня, почему не пришли на занятия по специальности рулевые-сигнальщики, флаг-врач сердится на нашего доктора, который все еще не заполнил слуховые паспорта на акустиков, посыльный из политотдела требует развернутый «ана-лиз дисциплинарной практики» за прошедший месяц, проверяющий из флотской комиссии недоволен наглядной агитацией в кубрике, с кинобазы грозятся прекратить выдачу фильмов, если я не представлю выписку из вахтенного журнала «об утоплении» в прошлом году ко-робки с кинокартиной «Афоня» при передаче с борта подводной лодки на плавбазу и выписку из приказа о наказании виновных; дежурный по бригаде требует, чтобы выслали матросов очищать снег с закре-пленного за нашей командой участка причального фронта. Попробуй ему скажи: «Обратитесь к старпому. Мне сейчас некогда: я выполняю указание комсомольского инструктора по подбору трех певцов для матросского хора» …

А тут еще ворох грязного белья – бывших белых сорочек, манжет, кашне, фуражечных чехлов… И все это надо стирать и гладить, а ты живешь в каюте плавучей казармы, куда вода подается по расписанию

и именно тогда, когда ты стоишь в строю на подъеме флага…

Первые выводы приходят вместе с первыми «фитилями»: ты обречен жить между молотом и наковальней, ты вратарь, у которого сто ворот, и в каждые грозит влететь мяч. Правила игры чудовищно несправедливы. Но сказать «я не играю» некому и поздно. Тогда хочется закричать: «Ну, дайте же мне хоть немного времени, чтобы войти в курс дел!». Но никто не даст. Его просто нет. Ни у кого. Острейший дефицит. Море не ждет. Подводная лодка должна прийти в точку погружения

60 СВЕТ ДАЛЕКОЙ «ЗВЕЗДЫ»

точно в срок… Поначалу кажется невероятным и непостижимым – как это из всех этих завихрений, накладок, дел, помех, суеты сбивается плотный войлок службы. А служба правится. И, слава Богу, никто не помнит о моем газетном прошлом. Назначили на должность, вот и вертись, как можешь. Сам напросился, никто тебя сюда не заманивал.

А с моим земляком, подбившим меня на сей опасный кульбит с переводом из Москвы в Полярный, мы часто встречались по разным служебным делам. Капитан 2 ранга Евгений Георгиевич Сулай стал моим другом до самых последних дней его жизни. Как, впрочем, и мой командир капитан 1 ранга Евгений Константинович Невярович, который, слава Богу, здравствует в Санкт-Петербурге.

* * *

…Потом был поход, долгий-предолгий, на всю жизнь, ибо он для меня все еще продолжается. Мы вышли из Кольского залива в откры-тое – Баренцево море, потом пересекли Норвежское море, прошли несколько натовских противолодочных рубежей: мыс Нордкап – остров Медвежий, затем Фареро-Шетландский рубеж, обогнули Британские острова с севера, вошли в Атлантический океан, пересекли всегда бур-ный Бискайский залив, и, наконец, скрытно, под водой, прошли через Гибралтарский пролив в море Альборан. Это уже был район несения нашей боевой службы. Здесь, на великом транссредиземноморском пути мы должны были подстерегать американские авианосцы и атом-ные подводные лодки. Благополучно миновав Тунисский пролив, мы вышли на свою первую позицию в районе библейских берегов…

О том, как проходила наша боевая служба, я подробно в деталях

и лицах рассказывал в своих книгах «Соль на погонах», «Одиночное плавание», в романе «Студеный флот» и в других произведениях. Однако первые страницы самой первой, можно сказать, дневниковой книги «Соль на погонах» были написаны в моей каютке, что во вто-ром отсеке по правому борту. Эти строки писались, что называется, в окопах, точнее в отсеках холодной войны, писались честно и со знанием дела. Может быть, поэтому литературный дебют был столь успешный. Предисловие к книге (она издавалась в «Молодой гвардии» взялся писать фронтовой корреспондент «Красной звезды» Константин Симонов, и в том была своя историческая преемственность. Лишь ско-ропостижная смерть писателя оборвала эту нить. Но книгу заметили –

СВЕТ ДАЛЕКОЙ «ЗВЕЗДЫ»

61

еще в рукописи она получила премию имени Николая Островского, а по выходе в свет – удостоена премии Ленинского комсомола.

Ее герои были мои боевые товарищи – командир капитан 3 ранга Евгений Невярович, старпом капитан-лейтенант Георгий Баутин, помощник командира старший лейтенант Федор Шкруднев, штурман Константин Васильев, командир минно-торпедной боевой части старший лейтенант Александр Ишеков, боцман Василий Ерофеев, ко-рабельный врач Николай Андрющенко, лейтенант Николай Симдянов

Вручение ордена

и многие другие члены нашего экипажа.

Теперь и я, как друг-сосед Володя Возовиков («мой полк»), мог сказать – «мой экипаж».

Домой мы вернулись, выполнив все поставленные задачи, не потеряв скрытности, не потеряв никого из своих моряков. Была лишь одна заковыка: носовая часть легкого корпуса была у нас сделана не из металла, а пластика. Пластик плохо приклеили в доке, и большая секция на штормовой волне у нас отвалилась и ушла под воду. Тем не менее, с огромной прорехой, обнажавшей баллоны ВВД (воздуха высокого давления), мы благополучно проделали весь обратный «тран-сатлантический» путь и благополучно прибыли в Полярный. За эту боевую службу командование подводной лодки Б-409 было награждено

62 СВЕТ ДАЛЕКОЙ «ЗВЕЗДЫ»

орденом «За службу Родине в ВС» III степени. Так что родную «Красную звезду» я не опозорил и с честью вернулся на Хорошевское шоссе. Из похода, из Полярного привез свыше сотни заполненных блокнотов, дневников, записных книжек. Увиденного, услышанного, прочувство-ванного хватало на многие книги.

И однажды я стал перед выбором: либо писать в газету и расти

в чинах, дожидаясь «полковничьей пенсии», либо писать книги и уходить на «вольные хлеба». Я выбрал последнее. И не жалею, хотя и остался без военной пенсии.

С тех пор в разных издательствах вышло свыше ста книг, сняты по моим сценариям фильмы и поставлены спектакли. Жизнь состоя-лась. И я благодарен «Красной звезде» за то, что она помогла сделать главный выбор в жизни, за то, что дважды отпустила – сначала на Северный флот, а затем на «вольные писательские хлеба».

ЛУЧШИЕ ГОДЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ

63

Сергей БЫСТРОВ,

капитан 1 ранга в отставке

корр. отдела БП ВМФ (1972–1976 гг.), зам редактора отдела БП ВМФ (1976–1978 гг.), посткор «Красной звезды» по СФ (1978–1982 гг.), редактор отдела БП ВМФ, член редколлегии (1982–1993 гг.)

Это был июнь 1972 года.

Самолет рейсом Владивосток-

Москва с двумя промежуточны-

ми посадками доставил меня в

столицу. Первое, что я сделал,

позвонил, считай, уже по родному

номеру, который запомнил на всю

жизнь – в военно-морской отдел

«Красной звезды». Доложил, что

прилетел и завтра буду в редак-

ции. Так началась моя служба в

«Красной звезде», которая прод-

лится до августа 1993-го.

«Красная звезда» была моей

истовой мечтой, потом счастливой

64 ЛУЧШИЕ ГОДЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ      ЛУЧШИЕ ГОДЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ      65

действительностью, теперь – приятным воспоминанием. Всего – чуть

был велик, и мне казалось, что его боготворил весь коллектив. Не без

более полувека. Я начал работать в газете как раз накануне ее 50-летия.

исключений, конечно.

Помню предъюбилейную суету в редакции. Кто-то что-то готовил для

Заместителем редактора отдела у Новикова был как раз Алесей

юбилейного буклета, параллельно шли съемки документального филь-

Михайлович Крысов. Редакторскими и административными навыками

ма, заказывались юбилейные почтовые марки, печатались в собствен-

владевший уверенно. В рядовых корреспондентах были талантливый

ной типографии юбилейные конверты, папки, еще какая-то продукция.

и очень разумный капитан 2 ранга Иван Панов и талантливый, но еще

По решению редколлегии на страницы буклета и в кадры киножурнала

более талантливо легкодумный капитан 2 ранга Олег Баронов.

должны были попасть практически все действующие сотрудники газе-

К моему приходу классический отдел ВМФ распался: Крысов стал от-

ты. Как оказалось, кроме меня. А дело в том, что руководил всей этой

ветственным секретарем, Панову пришлось искать место с должностью

предъюбилейной деятельностью тогдашний ответственный секретарь

капитана 1 ранга в Политуправлении ВМФ. И он не только получил там

газеты капитан 1 ранга Крысов Алексей Михайлович.

третью звезду, но и произвел такое сильное впечатление на одного из

Сам Крысов вышел из военно-морского отдела, который возглав-

замов члена Военного совета ВМФ контр-адмирала Сорокина Алексея

лял капитан 1 ранга Новиков Михаил Борисович. О, это был первый,

Ивановича, что в будущем ему обеспечило и назначение главным ре-

классический и непревзойденный отдел боевой подготовки Военно-

дактором «Красной звезды», и получение звания генерал-лейтенанта.

Морского Флота после предпоследней реорганизации боевых отделов

А вот Баронов Олег Борисович

газеты. Лет за 10 до моего прихода в редакцию боевые отделы газеты

махнул за третьей звездой во

(по видам Вооруженных сил) получили в редакции высший статус:

Владивосток на должность старше-

их редакторы стали членами редакционной коллегии. Это было пра-

го постоянного корреспондента по

вильно и справедливо. Боевые отделы составляли основную «мощь»

Тихоокеанскому флоту. Для надеж-

редакции, отражали политику строительства армии и флота, на них

ности в получении очередного зва-

творчески замыкалась основная масса постоянных корреспондентов…

ния Баронов еще взялся написать

Став главным редактором «Красной звезды» в 1992 году, капитан

мемуары маршалу Якубовскому.

1 ранга Владимир Чупахин объединил, по сути, все боевые отделы в

Где он оступился больше – труд-

один. Что очень хорошо тогда вписывалось в общую политику развала

но сказать. За ненаписанные

страны и Вооруженных Сил.

мемуары поначалу взбучку от

Но вернемся к классическому отделу ВМФ. Как я уже сказал, воз-

Якубовского получил сам Макеев.

главлял его легендарный в некотором роде капитан 1 ранга Новиков.

Баронов срочно был отозван в

Мастер, даже эстет пера, в высшей степени интеллигентный человек,

Москву, где быстренько накропал

жесткий и твердый редактор, очень демократичный в отношении

книгу маршала толщиной в школь-

подчиненных за рамками службы. Перед редколлегией он обычно уже

ную тетрадь. Затем у него начались

выпивал рюмку-другую коньяка и во время заседания чуть подремы-

проблемы с провалами творческих

вал на своем четвертом стуле с правой стороны длинного стола зала

норм посткора. И Новиков быстро нашел замену Баронову на ТоФе, спасая

летучек и редколлегий. Это не мешало ему адекватно ощущать себя

его от немилости главного.

в динамике заседания. Он всегда был готов к четким и лаконичным

Но Баронова я всегда буду помнить с симпатией и благодарностью

вопросам, замечаниям или ответам. Главный редактор генерал-лей-

не только потому, что он – штурманский электрик подводной лодки

тенант Макеев Николай Иванович Новикова чрезвычайно уважал,

«К-52» под командованием Героя Советского Союза И.В. Травкина во

никогда не встревал в дела отдела. Впрочем, Николай Иванович, ни-

время Великой Отечественной войны в восемнадцать лет был удостоен

когда никуда не встревал. Он умел поддерживать здоровое состояние

ордена Отечественной войны II степени и медали Ушакова. (Вообще

организма редакции без личных мелочных акций. Этим он, конечно,

он больше любил свою медаль Ушакова, потому что «вся она из себя

66 ЛУЧШИЕ ГОДЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ

морская, с якорем и цепочкой» производила после войны притягатель-ное воздействие на девчонок на танцах.) Не потому, что по жизни Олег Борисович был весьма обаятельным человеком, но и потому, что он пропитал меня духом «Красной звезды» в мои лейтенантские годы, он одарил меня мечтой служить в этой газете.

Так получилось, что во Владивосток с Бароновым мы прибыли почти одновременно. Он, капитан 2 ранга, – старшим посткором «Красной звезды» по ТОФ, а я, лейтенант, выпускник ЛВВПУ 1968 года, – корреспон-дентом комсомольского отдела флотской газеты «Боевая вахта». С жильем для офицеров, даже съем-ным, в те годы во «Владике» был необыкновенный напряг. Где-то через полгода мне наконец удалось снять квартиру, причем сразу трех-комнатную. И я тут же пригласил

Баронова разделить эту роскошь с нашей маленькой семьей. Понятно, что все наши застольные и обыденные разговоры шли о «Красной звез-де». Я скоро проникся ее духом, обычаями, отношениями, заочно знал множество ее сотрудников. И начал пописывать для Баронова. Это были рассказы и очерки, которые Олег Борисович весьма ювелирно правил, а они приносили ему при опубликовании необыкновенно ценные очки, как отмеченные редколлегией. Через какое-то время меня уже очень хорошо знали сотрудница отдела литературы Гелия Павловна Драчева, его редактор полковник Владимир Николаевич Жуков, редактор ком-сомольского отдела Алексей Петрович Хорев. Ну, и конечно, я был на примете в отделе ВМФ. В то же время я активно печатался с рассказами в журнале «Советский воин». Сам редактор отдела литературы полковник Коваль-Волков как-то прилетал во Владивосток, познакомился со мной.

А в 1970 году, когда в библиотечке журнала вышла книжечка моих рас-сказов «Белые ночи», Коваль-Волков представил меня (я тогда случайно оказался в Москве) главному редактору «Советского воина» полковнику Цареву Федору Ивановичу. Тот прямо сказал, что будь у меня московская прописка, они тут же взяли бы меня в журнал, а пока надо ждать. Какие-то намеки я получал и из отдела ВМФ «Красной звезды».

ЛУЧШИЕ ГОДЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ

67

Но Баронов повел себя как-то странно. Улетая в первый свой за два года отпуск в Москву, он не предложил мне остаться за него. А поручил сию миссию «более старшему и опытному» корреспонденту отдела пропаганды капитан-лейтенанту Василию Седову. Я не обиделся, но удивился выбору – Седов никогда ничего не предлагал «Красной звезде». Ничего не сделал он для газеты и за полтора месяца, что под-менял Баронова. Это еще более пошатнуло положение Баронова на флоте и в газете. Новиков срочно нашел ему место в секретариате у Крысова, и Олег Борисович с облегчением убыл в Москву. Запомнилась его изящная фраза на прощальном банкете в «Боевой вахте»: «Два года, проведенные мною здесь, пролетели, как один день. И это был самый счастливый день в моей жизни!»

Вместо Баронова на флот прибыл капитан 2 ранга Андрей Григорьевич Федорук. Довольно молодой капитан 2 ранга с должности заместителя ответственного редактора газеты Каспийской военной флотилии «Каспиец». После утонченного, умудренного краснозвез-довским опытом Баронова, Федорук смотрелся весьма прозаически. Он как-то тупо садился за стол и начинал писать очередной материал в газету. Баронов же сначала витал над темой, как ястреб над бесплодной долиной. Он искал, мучился, выписывал различные пируэты… Только через день, два, а то и более, он садился за стол, но еще долго девствен-но чистый лист не мог дождаться прикосновений его пера. А Федорук примитивно садился и писал. И ведь получалось! Публиковали. Правда «очки» его материалы получали редко.

Меня Андрей Григорьевич принял как приятное наследство. Мы

с ним мгновенно подружились. И дружили семьями до его ухода из «Красной звезды» в начале 80-х. А мои рассказы и очерки по-прежнему, уже с его подачи, как организованные, отмечались редколлегией. Без раздумий Федорук оставил меня вместо себя, убывая в отпуск. И это оказался мой звездный час. За эти полтора месяца я так «выпендрился», что заработал благодарность начальника корсети «Красной звезды» капитана 1 ранга Фирсова. И, как он мне потом сказал, был зачислен кандидатом в посткоры на Северный флот.

И еще! Надо же такому случиться, что именно в отсутствие Федорука во Владивосток прилетел ветеран Великой Отечественной войны и иностранного отдела «Красной звезды», всеми глубокоуважа-емый и почитаемый полковник Леонтьев Алексей Павлович со своей женой Изабеллой Петровной. Прилетели они в отпуск на недельку – посмотреть Дальний Восток. Естественно, встречал, обустраивал и

68 ЛУЧШИЕ ГОДЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ

ублажал их я. Подружились мы сразу. И дружили семьями до самой кончины Алексея Павловича, когда я уже был редактором военно-мор-ского отдела. А то, что я стал им – немалая заслуга и Леонтьева. Со свой-ственной ему бескомпромиссностью, вернувшись в Москву, он пошел к заместителю главного редактора по кадрам полковнику Сидельникову Ивану Ивановичу и заявил, что Быстрова надо брать в газету.

Хорошо знал меня к тому времени и капитан 1 ранга Иван Митрофанович Панов, вернувшийся в «Красную звезду» временно на должность редактора передовых статей и с перспективой принять военно-морской отдел у Новикова. Михаил Борисович к тому времени собирался переходить в журнал «Морской сборник» на должность заместителя главного редактора.

Надо сказать, что и отдел, и редактор отдела приняли меня душев-но. Я сразу начал вкалывать, опасаясь участи моего предшественника Саши Суворова. Его, старшего лейтенанта, на 2 года ранее меня выпу-стившегося из училища, Новиков сам и заприметил на Черноморском флоте. Но ошибся. Хороший парень Саня оказался весьма ленивым работником. Довольно бескомпромиссно и решительно, что было в характере Михаила Борисовича, он от Суворова избавился, благо тот из-начально был из пограничников и сумел перебраться в это ведомство

в Москве. Более того, закончил свою службу Саша генерал-майором. Когда лет через 30 я на встрече ветеранов «Красной звезды» рассказал об этом Новикову, тот только добродушно улыбнулся. Да, к старости мы все убеждаемся: ждать от судьбы справедливости – смешно!