Из хроник Фламианты: разменная монета

– Ладно, – согласился Алимин. Он понял, что Велогор не отступит, потому не стал тратить впустую время и силы. – Санер, до присоединения к вам Велогора, я отдаю Лавидель полномочия командира, скачи вперед, передай приказ. Только шустрее, а то она без него права не имеет.

– Хорошо, – вестовой кивнул, влез на трила и бросился в сторону остальных.

– Давай вставай, – Велогор помог Алимину подняться и усадил его на своего трила.

– Ты, как к Лавидель пойдешь, возьми несколько групп из соседних штилов, мало ли как там на самом деле обстоят дела. Отряд снабжения пусть меч в руках держать умеет, но это не боевые тэльвы.

– Возьму, Алимин, не переживай, – Велогор усевшись за спиной Алимина, направил трила к замку.

Лавидель оказалась на месте раньше всех и была вынуждена на свой страх и риск взять всё в свои руки без заверения со стороны Алимина. Обстановка в штилах требовала быстрых решений, но никто не спешил действовать. Силинир и его лучшие воины каким-то образом достали из поварской кладовой замка балсотовское вино, что Сэлиронд как-то случайно доставил брату в одной партии с маслами Маландруима, и теперь были чрезмерно пьяны и совершенно бесполезны. Оставшиеся в штиле тэльвы прежде служили подручными основной сторожевой группы и не привлекались к боевым задачам, потому поплыли под натиском возникших обстоятельств. Всех, кто не был пьян, Лавидель собрала возле себя. Ей предстояло вернуть их дух в собранное положение, ведь выводить их в растерянном состоянии против южан – напрасный риск. Главенствующие тэльвы легко бы справились с подобной проблемой, потому что все жители Леондила приобщены к силе народа и имеют единение друг с другом. Достаточно сильному воину взять душу во власть рассудка как все, кто под его началом, стремительно крепчают духом. Лавидель – «чужак по крови», она не может войти в их души, потому в ход пустила иные достоинства: убедительное словцо и с лихвой выпущенная наружу уверенность смогли вывести из хаоса рассудительность местных тэльвов. Скоординировав действия, воины Леондила пресекли атаки на второй штил, отвадив южан от желания прямо сейчас повторить штурм. На волне успеха можно было вернуть под контроль и первый опорный пункт, но Лавидель решила дождаться присоединения Велогора. Он вошел в штил с несколькими группами более опытных тэльвов спустя три четверти часа от травмы Алимина. Всего три минуты ему потребовалось, чтобы оценить ситуацию и прикинуть в голове план дальнейших действий.

– Не понял, в твоей-то душе робость откуда? Такая горстка южан тебе тоже, что сульмиту муха, – усмехнулся он, смекнув состояние Лавидель по её жестам и мимике.

– Так я без заверения Алимина командовала. Его король меня убьет. Хорошо ты всё-таки подоспел. При отчете можно смело говорить, что вместе действовали. За твою спину спрячусь, того и гляди меньше достанется, – рассмеялась Лавидель.

– Ишь ты какая…Я теперь понял, кому тебя на перевоспитание сдавать надо, а то ко мне и нашему королю ты привыкла, совсем страха не испытываешь.

– Смешно тебе, да?

– Очень. Я тебя с такими взволнованными щенячьими глазками давно не видел. Но не трясись так, заверил Алимин твоё право, вестовой должен был предать. Да и главное, что штил отстояла, это вспыльчивость короля сгладит.

– Вестовой появлялся, но лишь с сообщением о травме Алимина и том, что ты скоро присоединишься.

– Нет, это второй гонец. Алимин его уже из пределов замка отправил. Первый почти сразу нагнать тебя должен был.

– Больше никто не докладывал.

– Ну, видать, по пути заплутал. Видишь же, они сегодня все немного чудны́е.

– Ладно, – Лавидель немного успокоилась перед предстоящим отчетом королям и теперь вновь погрузилась в решение поставленной обстоятельствами задачей. – Как первый штил брать будем? Надавим через основные врата, или зайдем несколькими группами с разных точек?

– Давай россыпью, но старайся держать в поле зрения всех тэльвов Леондила. У них и так есть потери, не будем усугублять положение здешних командиров и утяжелять сердце их короля.

– Это понятно, но на всех двух глаз не хватит.

– Ну тогда ищи третий, Лавидель, а то сама королю Лагоронду отчет давать будешь, – усмехнулся Велогор.

– Я смотрю, у тебя настроение хорошее, да?

– Не жалуюсь.

– Давай к делу, потом душу свою позабавишь.

– Одно другому не мешает. Ну хорошо, – Велогор вернулся к делу, – пусть южан не две, а четыре сотни, но они не беда даже для подручных Леондила. Нас чуть больше сотни, при нашем перевесе в силе – считай большинство. Эй ребят, – он подозвал пятерых тэльвов, что со слов Лавидель показали себя в борьбе за первый штил самыми рассудительными. – Каждый берет по две группы и идёт вместе с нами. Я зайду через врата штила, стир Лавидель с задней стены, вы трое войдете через служебный вход западной стены, ты через водосток, а ты через почтовый вход. Всем ясно?

– Да, господин стир.

– Вы в рукопашную сразу не лезьте, арбалетами пользуйтесь. Пусть лучше драпают, чем учувствуют в схватке. Меч только по необходимости, хорошо? – дополнила план Лавидель.

– Так разве арбалетом это подвиг?

– Границу из-под угрозы высвободить и при этом свою жизнь для семьи, народа и короля сохранить – вот твой подвиг на сегодня, понял? – немного эмоционально пресекла она мечтания тэльва.

– Да понял я, понял.

– Раз понял, тогда пошли! – Велогор закончил разговор и ускорил движение всех в сторону занятой врагом оборонной цитадели.

Засыпавшись в штил с разных сторон, тэльвы Леондила очень скоро разобщили соперника и обратили в бегство. Преследуя их до самой пропасти, они вынудили южан опрометчиво влезть на канаты больши́м числом. Под тяжестью веса почти все веревки лопнули, и воины Зорда схоронились на каменистой низине могучего Тартикила. Лишь горстке удалось выбраться живой за пределы атакованного королевства.

– Шивир, отправь ещё одного гонца королям и Алимину. Скажи, что здесь закончено! –крикнула Лавидель.

– Да, госпожа стир, – ответил вестовой и, как полагается тэльву его положения, очень шустро скрылся за пределами штила.

– Нам с тобой тоже надо поторопиться, дабы Алимину не пришлось отчет в одиночестве давать.

– Лавидель, он стир, – чуть придержал поступь младшего командира Велогор. – Давать отчет – входит в ответственность, хорош его опекать. Мы поторопимся, но не для прикрытия Алимина. Мы дополним его отчет фактами, которыми он не владеет из-за своего отсутствия здесь.

– Я за столько лет привыкла его просто в командирах видеть, теперь чуть больше времени надо, чтобы в новом положении принять. Он очень хорош, но привычка опекать во мне ещё осталась. В ближайшее время от неё избавлюсь.

– Избавляйся, к благу обоих послужит, – Велогор одобрительно хлопнул Лавидель по плечу. – Сейчас давай, дозорных из резерва в караульные группы определим и вернемся в замок.

– Хорошо.

Основная часть посвящения закончилась и весь Леондил веселился в пределах белой площади. Лагоронд, Эндулин и Сэлиронд, изжив полагающееся приличием время в суматохе развлечений, теперь прогуливались на трилах в северной части Леондила, дойдя практически до границы с Салтреем.

– И всё-таки ваши сбежали, король, – обратился Эндулин к Сэлиронду. Его добродушный оскал превратил подтрунивание в легкую иронию.

– Сбежали, – согласился Сэлиронд. – Но ничего, домой вернёмся, я их приказом в тренировки окуну, каждый день натанцовывать у меня будут.

– Уверен, они и там способ слинять найдут, – ухмыльнулся Лагоронд. – А если всё же принудишь, так они и твоего участия потребуют, прикрывшись твоим обещанием, что навык вернуть постараешься.

– Весело тебе, да? Доволен тем, что твои послушнее?

– И этим доволен, и тем, что хоть чьё-то упрямство в противовес твоему становится.

– Ты смейся, смейся, – Сэлиронд растекся в широкой улыбке, – но с течением времени и на твоё упрямство противовес найдется, тогда уже я смеяться буду.

– Ага, – довольно протянул Лагоронд, бросив косой, улыбчивый взгляд на брата.

Первый вестовой Алимина не сумел выбрать подходящий момент, пока короли были с народом, оттого оба гончих, несмотря на разницу во времени отправления, настигли их прямо сейчас. Полученная информация враз вывела королей и стира из увеселительного и безмятежного порыва.

– Почему мы сразу не поставлены в известность? – резко выпалил Лагоронд.

– Господа стиры не хотели портить праздник. Они сказали, чтобы после основной церемонии вам доложил, но я вас сразу по окончании поймать не смог, мой король.

– Я там ещё полчаса был. Ты стоячего меня поймать не смог?

– Прошу прощения, мой король.

– С этим после разберемся, – отрезал Лагоронд и повернулся к Эндулину. – Алимин ни разу не выходил самостоятельно, как он решился рискнуть тэльвами, не сообщив нам? Воины с других штилов уже были бы там.

– Дозорные против были, хотели всё-таки господина Эндулина отыскать, ведь знают, что господин Алимин опыта не имеет, но госпожа Лавидель запретила положение господина Алимина оспаривать, и господин Велогор её в этом поддержал, – влез в разговор короля и старшего стира первый вестовой.

– С какого времени у нас дозорные право получили под сомнение способности моих главных командиров ставить? – Лагоронд силой духа умышленно придавил сердце вестового, дабы вернуть его явно окрылившееся самомнение в границы положения.

Вестовой быстро оробел и умолк.

– Мой король, там было около двух сотен южан, чьим планам время давало преимущество. А при прорыве штилов Силинира южан вдвое прибавилось, быстрое решение требовалось, – защитил Алимина, Лавидель и Велогора явно симпатизирующий им Жилес. – Да и боевой резерв туда сразу подтянули.

– Так всё-таки боевые тэльвы отпор в южных штилах дают?

– Сейчас да, но прежде ребята из снабжения оборону держали. Внутренний штил благодаря им остался не преодоленным.

– Молодцы, я удивлен, – среагировал Сэлиронд. – Насколько мне известно, в снабженцах твоих южных пунктов тэльвы достойные, но стойкостью и военной рассудительностью не блещут, да и очень молоды, а тут не потерялись и собой прикрыли.

– Я сам удивлен, – Лагоронд бросил в сторону брата сдержанную улыбку и почти сразу вернул лицу холодное выражение. – Эндулин, ты потом выясни, кто среди них отличился.

– Конечно, мой король. Выясню и отмечу.

– Стир короля Сэлиронда результат гарантировала, – фыркнул первый вестовой. Он был раздражен тем, что ему от короля досталось, а те, кто ниже него по положению удостоены расположения. – Она их как мамка под юбку собрала и на дело настроила. Да и сама геройствовала скорее ради того, чтобы покрасоваться перед всеми.

– Ты отстранён, – леденящим размеренным тоном прервал вестового Лагоронд, реагируя на пренебрежение почтительным отношением гонца к стиру брата и тэльвам вспомогательного отряда.

– Но, мой король, я…

– Ты королю перечить будешь? – возмутился Эндулин. – Сдай манжеты и шагай в корпус. За его пределы не выйдешь до тех пор, пока я не решу, что с тобой делать.

Вестовой послушно снял серебряные отличительные манжеты и вложил их в руку Эндулина. Почтительно кивнув королям, он покинул их компанию.

– Эта девчонка от тебя нахваталась убедительных речей, Сэлиронд, – бросил легкий укор брату Лагоронд.

– Сейчас это тебе на пользу пошло, так что не надо на меня такие взгляды кидать. К тому же, если Велогор оперся на её способность говорить, а не на свою власть войти в их души собственной уверенностью, то так обстоятельства потребовали.

– Обязан доложить, что госпожа Лавидель вынужденно командовала в отсутствии господина Велогора, потому к своему умению говорить обратилась. Вынужденно из обороны в атаку перешла.

– Они учувствовали в бою под её началом? – уточнил Эндулин.

– Верно, господин Эндулин.

– Да что ты будешь делать с этой девчонкой? – вполне сдержанно возмутился Лагоронд, вновь уткнув глаза в брата.

– А что такое?

– Она не принадлежит ни моему, ни твоему народу по крови. Из двоих твоих стиров только Велогор имеет право брать на себя такие полномочия, ведь он может гарантировать внутреннюю опору тэльвам и в Маландруиме, и в Леондиле. Передовым воинам, соглашусь, при таких обстоятельствах достаточно слова, но тэльвы снабжения нуждаются в большем. Командиры посредством единения обязаны входить в них и обогащать от собственной крепости и силы. Это единственная слабость тэльвийской природы в сравнении с природой людей, и мы должны об этом печься. Нельзя выводить тэльвов в бой без тех, кто силой положения может обеспечивать крепость духа и тела.

– Группа южан мелкая, Лагоронд. Да и раз твои снабженцы справились, наши стиры всё правильно рассчитали.

– Хорошо, что отбили, но они сильно рискнули моими тэльвами.

– Ты слишком беспокоишься об этом. Твой страх за них не дает видеть их крепость и силу.

– Сэлиронд, ты же слышал: те, кто обладают крепостью и силой вывели себя из строя безрассудством. Там остались юноши, которые только вчера вышли из-под покрова дома, им только предстоит обрасти твердостью. Бросать их в бой, не дав внутренней опоры…

– Что с тобой, Лагоронд? Разве тэльвы нашей крови не носят эту силу в себе? Разве они не такие же, как ты и я? Мы с тобой тоже были юношами, тоже были лишены присутствия тех, кто будоражил наш дух, тоже были брошены в бой, и мы обнаружили в себе опору. Да и разве несколько сотен южан – это пожар? – здесь Сэлиронд приблизился к брату и перешел на шепот. – А, я понял. Твоё полыхание не из-за тэльвов, в них ты заверен, да и опыт им подобный нужен. Ты раздражаешься тем, что не получается обуздать моих стиров. Они идут наперекор, но гарантируют необходимый результат, оттого поводов для порицания почти не дают. От одного Велогора ты подобное бы легко снёс, ведь он рожден нашими народами, возрастом нас обоих превосходит и через множество пожаров с нами прошел, стало быть, и не он причина. Раздражает, что приобщенная девчонка в стойло не становится?

Лагоронд поймал подтрунивающую ухмылку брата, но не стал реагировать. Возникшей паузой решил воспользоваться вестовой.

– Мой король.

– Что еще?

– У нас есть потери.

– Сколько?

– По информации, которую я получил, отправляясь сюда, девять тэльвов.

– Потерять девятерых из-за глупой выходки одного командира, – пробурчал Лагоронд, сквозь дернувшуюся от напряжения скулу. Он приучен жизнью спокойно реагировать на потери, но сейчас принял этот факт достаточно болезненно, ведь его воины собственноручно распахнули врата и впустили беду в пределы королевства. – Эндулин, сними Силинира. Рано ему быть командиром, пусть учится под крылом более разумных!

– Сделаю, мой король, – Эндулин почтительно кивнул королю, но уже через мгновение издал раздражений звучный выдох. – Нас теперь каждые сто шагов будет встречать новый вестовой? – праздничное настроение и так было грубо обстругано выслушанными отчетами, а сейчас предстояло принять ещё один.

– Простите, господин Эндулин, – сходу оправдался прибывший гонец. – Госпожа стир просила поставить в известность о том, что безопасность границы восстановлена.

– Она меня в известность ставит. Вы посмотрите на неё, – раздраженно выдавил Лагоронд. – Не берет разрешения, зато уведомляет.

– Что ты взъелся на моего младшего стира? – сквозь ухмылку вступился Сэлиронд.

– У меня для этого есть основания.

– Во-первых, она не одна принимала решения, а во-вторых, ты заверен в её опыте. Она бы не рискнула никем, кроме себя, не будь уверена в результате, а результат, который она просчитала, гарантирует максимальную защищенность тем, кто под её рукой. За это я ручаюсь, хотя тебе и так это известно.

– Защищаешь? – ухмыльнулся Лагоронд. – Но здесь я решаю, кого защищать, а кого нет, Сэлиронд.

– При сегодняшнем положении дел никто не справился бы с вопросом лучше, чем Велогор и Лавидель.

– Я этого не оспаривал. Они хороши, но от этого мои глаза не перестали видеть недочеты.

– Ими можно пренебречь.

– Я не хочу снисходить в моментах, когда могу привести в лучшее положение.

– Сразу в замок отправимся? – Сэлиронд не стал и дальше развивать тему случившегося разговора. Несмотря на вспыльчивость, Лагоронд рассудителен и справедлив, оттого можно не переживать за то, как он поведет себя в предстоящем получении отчета от стиров.

– Да, послушаем, что скажут.

Дорога до замка заняла около часа. К этому времени стиры тоже вернулись, но ещё не успели привести себя в порядок. Они активно обсуждали нюансы произошедшего, потому не сразу заметили появление королей. Их внимание хотел привлечь Эндулин, но он был остановлен и Лагорондом, и Сэлирондом.

– Не переживай, Алимин, – ободрял друга Велогор. – При наших королях за их немалые года жизни столько тэльвов совершило первые самостоятельные шаги без спроса, что ты вряд ли их ошарашишь своим.

– Я надеюсь, что во всём сегодня поступил лучшим образом. Не хочется, если уж взял ответственность, оказаться достойным порицания.

– Как бы мы ни старались, в наших действиях всегда что-то окажется достойным нареканий, – с легкой нотой беззаботности сошло с уст Лавидель.

– Это тебе опытный в таких вещах командир говорит, – рассмеялся Велогор. – Она выговоры, как трофеи собирает.

– Врёт и не краснеет, – Лавидель мягко приударила Велогора по плечу. – Моя личная коллекция собранных упреков не скудна, это правда, но большая её часть принадлежит первой сотне лет с момента, как наш король приобщил меня к Маландруиму. Сейчас она пополняется в основном из-за короля Алимина. Из всех, кому я известна, только его я постоянно чем-то не устраиваю. Но и в этом нет ничего страшного, тем более со временем ко всему привыкаешь, и даже грозный и привередливый король Леондила перестает выбивать из равновесия.

– Лавидель! – желая оспорить последние слова Лавидель, Лагоронд впервые более существенно использовал в обращении к ней силу голоса и сделал это так властно, что сердце Лавидель сжалось и попыталось сильнее прижаться к ребрам.

Лавидель стояла спиной к королям, но из-за того, что голос Лагоронда сковал тело, она не смогла обернуться для почтительного приветствия. Лагоронд длинной поступью настиг её в несколько шагов. Взяв за руку, он повернул её к себе, встретив голубизну глаз своим холодным взором.

– Ваша способность оказываться рядом именно тогда, когда я чем-то подставляюсь, уже пугает, король, – Лавидель постаралась хоть немного выбраться из-под оказываемого на её внутренность давления при помощи легкого подшучивания, но ничего не вышло.

– Ты же ко всему привыкла.

– Ко всему, что уже было. Но вы сейчас новую карту из рукава достали, – уже шепотом ответила Лавидель, так как её сила таяла в хватке короля. Немного расправив плечи, она защитилась горделивым взглядом. Лавидель знала: попроси она выпустить её из-под давления, король это сделает. Понимала она и то, что он умышленно провоцирует её на такую просьбу, но её душу сейчас обуздало упрямство.

– Раз подставилась, то первой отвечать будешь, – скорректировал русло разговора Лагоронд. В пределы его взгляда почти сразу попал глубокий порез на груди Лавидель, тянущийся от плеча до плеча, и её прилично потрепанный внешний вид. «В одном из моментов боя она была вынуждена снять броню, чтобы влезть на стену штила, там её встретил крепкий южанин, который успел приложиться рваным тесаком по груди. И Велогор, и Алимин силой положения стиров могли залечить такую рану, но под натиском всех обстоятельств никто, даже сама Лавидель, об этом не успели подумать» – отчиталась перед сознанием Лагоронда капля крови, до которой он дотронулся, поворачивая Лавидель к себе. Лагоронд по достоинству оценил принятый ею ущерб во имя его народа, да и её усталость ударила по его душе приливом сострадания. Он тут же отступил от намерения оспаривать упрямство и выпустил её душу из своей хватки. – Ты кем себя возомнила? – холодным, размеренным тоном начал он расспрос.

– Это неопределенный вопрос, король, потому не могу дать четкий ответ. К чему именно вы его относите? – Лавидель прекрасно понимала, о чем именно спрашивает король Леондила, но такой вопрос подразумевал слишком развернутый ответ, тогда как усталость требовала говорить кратко.

– Ты прекрасно знаешь, что здесь права брать всё в свои руки не имеешь, – Лагоронд понял маневр и еле удержал себя от возможности принудить её открыто попросить о сокращении отчета до сухих фактов. – В тебе нет крови моего народа, следовательно, защитить неопытных не можешь и всё равно берешь. Алимин на твои речи ведется, этим пользуешься?

– Я это право, король, вынужденно и аккуратно взяла и тут же от него отшагнула, как необходимость исчезла. Я и сейчас лучшего выхода из возникшей проблемы, чем мы прежде нашли, не вижу. Я ваших тэльвов защитить не могла, как Велогор, потому я об этом и не думала. Моей задачей было сохранить их жизнь до прихода Велогора. Я бы их в бой не бросила, если бы южане атаковать не начали. Мы бой за штил вынужденно форсировали, иначе бы пол звена Силинира погибли, так и не придя в чувства после всего выпитого. Что касается второго, то если бы умышлено речью старалась Алимина под своё устремление прогнуть, это бы означало, что я другом его не считаю и в его положении, силе и рассудительности сомневаюсь, но Алимин мне друг и своё положение достойно носит. Оттого нет, я его расположением ко мне не пользуюсь.

– Мой король, – сделав несколько хромающих шагов в сторону короля, вступил Алимин.

– Говори, – Лагоронд плавно ушел взглядом со стира брата на Алимина.

– Лавидель действовала с моего ведома. Я несу ответственность за каждое принятое ей или кем-то другим решение.

– Твоё время только подступает, Алимин. Ты ещё не впитал опыт и рассудительность твоего отца и этой девчонки, пусть вы с ней и одного возраста, – тон Лагоронда не содержал укора или осуждения, тем не менее вызвал и у Велогора, и у Лавидель желание заступится. Не успевшую начаться речь старшего стира прервал Эндулин, а попытку Лавидель пресек сам Лагоронд, бросив в её сторону специальный жест.

– Я воин и сын своего народа. Разве возникающая угроза не есть подходящее время, чтобы действовать?

– Но мы её действия сейчас обсуждаем.

– Я повторюсь в том, мой король, что она действовала с моего ведома. С меня спрашивать должно.

– С твоего ведома? – Лагоронд специально сделал тон более суровым. – По-моему, ты действовал с её. Разве не она увела тебя как мальчишку на поводу своих красивых речей? Ты рискнул тэльвами ради её вожделения подвигов.

– Да какое здесь вожделение подвигов? – не выдержал Велогор. Он не сумел прочитать намерения короля Леондила, в целях которого не было желания оскорбить стира брата, лишь устремление вынудить Алимина сильнее выпустить внутреннее содержание наружу. – Звено южан? Только дитя сочтет это за подвиг, а мой младший стир воин и командир, она не ходит на поводу вожделений и тем более не рискует другими во имя них.

– Я смотрю, и ты забылся, Велогор! – резко прервал его Лагоронд. – Тебе напомнить, кто стоит перед тобой?

– Прошу прощения, король, – признал непозволительность своего тона Велогор и тут же умолк.

– Мой король, – продолжил объяснение Алимин, – Велогор и Лавидель повлияли на моё решение, но лишь я один делал выбор и готов нести за него ответственность. Я рискнул собой и тэльвами, что в моём подчинении, но я прежде опирался на наши собственные навыки и искусность, а также силу и опыт стиров короля Сэлиронда. Я изначально понял наш перевес, но испугался свалившейся на меня ответственности. Лавидель сняла призму волнения с моего ума, и только. Затем я сам позволил ей возглавить группы пятого южного звена. Во-первых, она стир. Во-вторых, я видел её в наших тренировках, наблюдал и в сегодняшнем бою у моста. Опираясь на совокупность фактов, я пришел к выводу, что она сможет скоординировать молодых тэльвов и удержать границу до присоединения к ней Велогора с несколькими группами из соседних штилов. Правильность моего заключения Лавидель успешно доказала. Благодаря принятым решениям, мы исправили жесткое упущение Силинира и его стражников, а также получили данные, что позволяют просчитать возможные планы ордена.

– Разве несколько наших тэльвов пало сегодня не от ваших решений?

– Наши тэльвы погибли до того, как вестовой сообщил мне о преодолении врагом пропасти. Если в сегодняшних потерях искать виноватых вне тех, кто решил напиться, то тогда ими станем я, отец и вы, мой король, но никак ни стиры короля Сэлиронда, потому что решение о назначении Силинира принимали мы втроем. При Велогоре и Лавидель ни потерь, ни серьезных ранений среди наших групп не было. Самые значительные раны они на себе сюда принесли, а наших тэльвов от подобного уберегли. Плюс к этому, они гарантировали положительный результат, потому каждое решение достойно называться верным.

Король Леондила приподнял голову и, сложив руки за спиной, плавно отошел в сторону от Алимина. Его сердце объяла гордость: юноша, росший под его крылом, обретал черты мужества и рассудительности. Коснувшись взглядом глаз Эндулина, он заверил перед ним своё довольство, а затем вновь всмотрелся в младшего стира.