Из хроник Фламианты: Разменная монета.

– Кодекс по-прежнему для вас доступен.

– Но наши отношения с Ним тебя не касаются, Сэлиронд, – ответил Столдин.

– Но вы и долголетие скоро утратите.

– Хорошо, пусть так. Но опять же, если мы все в это шагаем, то это не будет так болезненно ни для нашего настоящего, ни для будущего наших народов, ведь те, кто будут жить после нас, примут отхождение от прежнего как должное.

– Но вы все разом не шагаете, Столдин. Я, мой брат и Канамир этой дорогой не идем, а значит, вы нам сильно будете уступать.

– Ну так если вы продолжите вестись Кодексом, то нам угрозой не станете, а если станете, то очень скоро с нами поравняетесь своей отчужденностью от Его даров.

– Мы инициаторами подобного не станем, в этом ты прав. Но отхождение от разумности может привести вас с оружием к нашим стенам, тогда наше превосходство закончит вашу историю. Вы и друг другу врагами стать можете несмотря на нынешние условности.

– Это лишь предположения, Сэлиронд. Сегодня нет ничего подобного, несмотря на нашу отчуждённость.

– Чем вам так любима жизнь, которая противопоставляет себя всем добродетелям Кодекса? Он ведь собственной силой ведет к Своим совершенствам, нам только соглашаться остается.

– Идеалы, которые он воспевает, выходят из моды, Сэлиронд. Пусть мы будем вынуждены опираться сами на себя, но мы сможем делать желаемое без переживания, что мы что-то утратим. Кодекс внутри нас твоим словам вторит, но в отличие от тебя, Он дает нам право двигаться так, как мы хотим.

– Но теперь Зорд не остановится вашим согласием отшагнуть от Кодекса, он хочет положить вас в основание своего господства. Если уж не ради лучшего будущего для своих народов, то ради собственных амбиций вам нужно защититься.

– Твои речи не заверены фактами, Сэлиронд, – упрямо гнул свою линию Столдин. – За последние несколько тысячелетий лишь ты и твой брат подвергаетесь нападкам южан. Да и полагаю, что возыметь вас в рядах покоренных, а не нас, станет для них более крепким подспорьем. Ты в праве отстаивать личные устремления в противостоянии с орденом, но не жизнями наших народов.

– Когда южане войдут во Фламианту, они своего меча мимо вас не пронесут.

– Тогда, если тебе дорога Фламианта, отступи, – прервал Сэлиронда Лиднеф. – Заверь орден, что ты им не угроза, и убавь пыл в пропаганде Кодекса. На принятие иных решений ты не имеешь права.

Велогор и Лавидель к этой части диалога уже прилично кипели раздражением и еле сдерживались. Сэлиронд плавно встал с места, обошел степенной походкой всех присутствующих и, взглядом найдя свободное место, сел рядом с ними. Велогор и Лавидель быстро заразились спокойствием короля и стали мягче воспринимать происходящее в этой комнате.

– Я не отступлю, Лиднеф, – очень уверено заявил Сэлиронд.

– Но если допустить, что твой взгляд на грядущее правдивее нашего, то ты всё ставишь на кон. Ты можешь постараться договориться с главами Зорда, согласившись ради Фламинаты отшагнуть от собственных мечтаний, но ты предпочитаешь войну.

– Иногда риск необходим, – Сэлиронд не стал повторно объяснять, что дело уже не в Кодексе, что орден на ближайшее время переопределил задачи и просто хочет расшириться перед будущим противопоставлением себя носителям начертания.

– Риск? Риск исключает уверенность в результате, – вдруг напомнил о себе глава Сдока. – Ты хочешь в качестве затравки бросить нам надежду? Но надежда лишь призрак, а здесь у нас вполне осязаемая жизнь. Твой риск маячит слишком радикальными последствиями. Если он не оправдается, погибнет и то, что было до него. Нас устраивает то, что есть, потому мы не с тобой.

Иссушенный худощавостью мужчина поднялся с места и, поправив грязно-серый мундир, дал понять, что готовится покинуть Даркас. Сэлиронд уважал свободу выбора, а потому, отдав почтительный жест, отпустил главу Сдока с совета.

– Канамир, ты что молчишь? – вопрос короля Балсота немного взбудоражил потерявшегося в мечтаниях шагоровца. – Что ты об этом думаешь?

– Эх, Тэлип, я прекрасно понимаю и тебя, и Столдина, и Лиднефа и всех других, но слишком вожделенна мне ныне жизнь, которой одаривает Кодекс. Я так отчетливо осязаю ее, что не могу остаться в стороне от желания соприкоснуться с ней, – здесь он перевел зеленоглазый взгляд, который ярче подчеркивался зеленым мундиром, на Сэлиронда. – Всё же и я тебе не опора, хотя вожделею ею быть. Я могу предложить тебе лишь себя. Мой народ пока не разделяет моих устремлений наследовать жизнь, подаренную Кодексом, оттого рядом со мной в этом вопросе не встанет. Я имею право потребовать силой, но это будет несправедливо по отношению к моим людям.

Сэлиронд продолжал умиротворенно скользить взглядом по лицам присутствующих. За время беседы его лицо ни разу не вздрогнуло от неоправданности ожиданий. Происходящее соответствовало картине, что прежде нарисовали его проницательность и рассудительность. Он никого не осуждал за нежелание покинуть границы предсказуемого поведения. По выражению лица и положению тела своего короля Лавидель и Велогор поняли: «он пришел не повлиять, а прожить предопределенность, ведь он изначально знал, с чем именно выйдет за стены Даркаса этим днем».

– Я снабжу вас оружием и тем, что производит мой народ, – резко вышел из своих мыслей Тэлип. – Но не потому, что я с тобой согласился. Я считаю тебя достойнейшим тэльвом и королем и испытываю к тебе глубокое уважение, Сэлиронд – вот причина. Но это вся дань, которую я могу принести во имя наших отношений. Во избежание привлечения к себе и своему народу излишнего внимания, я отправлю помощь «слепым коридором».

– Что ж, видимо, для этого меня сюда и пригласили, – развел руками Кессон, а затем, сложив их на вершине выпирающего живота, довольно заболтал ногами. – Но меня это вполне устраивает. Доставим всё в лучшем виде, куда скажете.

– Может и ты выскажешься, Кессон? За это время Цианет окреп и оброс воинами. Не хотите разделить путь с королем Маландруима и моим братом?

– Что ты, Шэлин, где вопросы о войне, а где жители Цианета? Нет, для нас это чересчур.

– Носить такое пузо на таких маленьких ножках – вот что чересчур, – добродушно подшутил Бэлер, желая разрядить напряженную обстановку.

Вслед за ним всех поглотила широкая улыбка. «Остроумия в серьезных делах не нужно избегать, наоборот, необходимо держать для него место среди тяжелых обсуждений и давать возможность высказываться» – так написано в летописях первого тысячелетия Фламианты, и вряд ли бы кто-то сейчас это оспорил.

– Я думаю, что мы друг другу понятны, Сэлиронд, – подытожил Шэлин. – Туманные Города не будут втянуты ни в какой конфликт, так было, есть и будет. У тебя есть ты, мой Брат и тэльвы Леондила. Есть ещё и Канамир, но зная тебя, ты предпочтешь, чтобы он шел за своей мечтой, а не умер за неё, не успев наследовать. Сам решай, стоит ли?

– А как же король Лагоронд? – поинтересовался Кессон.

– Король Лагоронд предпочел бы, чтобы его брат послушал нас и отказался от своих устремлений, и находись он здесь, в коем-то веке мы бы совпали во мнении, – ответил Лиднеф. – Хотя, чем на самом деле заполнен его ум, никому не известно. Его начертание говорит, что любви к Кодексу и взаимодействия с Ним у него больше, чем у Сэлиронда, но при этом он держится в стороне, а значит, находит в этом лучший путь. Может, и тебе, – Лиднеф бросил взгляд на Сэлиронда, – с него пример взять?

– Ты прав Шэлин, – проигнорировав речь Лиднефа, вернулся в разговор Сэлиронд, – мы все друг другу известны и понятны, тем не менее наш диалог должен был состояться. Думаю, нет смысла и дальше утруждать гостеприимство Даркаса. У всех есть дела во Фламианте, и мы можем расходиться.

Все одобрительно поддержали короля Маландруима в его последнем высказывании. Это был самый короткий совет за несколько тысячелетий. Пусть солнце сегодня пряталось за серым дождливым покрывалом, но к моменту расхода гостей города оно даже не успело войти в зенит.

– Бэлер проводит родню и присоединится к нам, мой король, – отчитался Велогор, вернувшись с улицы. Звучно усевшись в стул, он раздраженно вздохнул. – Зачем мы вообще пришли сюда? Это они должны просить нас о помощи, а не мы их. Иногда мне кажется, что убеждения вашего брата в отношении них не так уж и резки.

– Нет, Велогор, – голос Сэлиронда так и не вышел сегодня за границы спокойного звучания. – Действует тот, у кого есть устремление и понимание. Такой не может перекладывать ответственность на других и возлагать на них вину за их безразличие. Моё устремление, пусть оно благородно и во имя всех – мой личный выбор. Никто не обязан быть в нём вместе со мной, как бы мне этого не хотелось. У каждого из них есть собственное представление и намеченный путь, и я это уважаю, даже если их путь оспаривает или препятствует моему.

Старший стир был внешне очень схож с королем. Часто именно его, а не Лагоронда, принимали за брата главе Маландруима. Велогор глубоко вдохнул широчайшей грудью, и уже на выдохе было понятно, что он справился с раздражением. Темно-коричневый взгляд смягчился, вернув в расслабленное положение прежде сведенные к центру брови.

– Мы тоже будем уходить?

– Да, но не домой. Отправимся в Леондил. Бэлер знает, он присоединится к нам там.

– В Леондил? – удивилась Лавидель. – Зачем?

– Ты видела юных воинов Леондила в бою, видела их силу и искусность?

– Очень хороши.

– И это при том, что они ещё не обросли крепостью и рассудительностью. А теперь представь, на что способен отряд из четырех тысяч могучих и опытных воинов моего брата?

– Вы имеете в виду отряд Флинера? Но они…

– Добровольным изгнанникам нужна опора, и я постараюсь им её найти, – прервал её Сэлиронд.

– Но как вы собираетесь найти её в Леондиле? – не отступила Лавидель. – Единственный способ возродить их – это связь с королем. Учитывая их нынешнее состояние, для того чтобы они смогли самостоятельно нести силу и могущество, им необходимо длительное пребывание в присутствии их короля. Ваш брат примет их в пределах своей земли, но он не пойдет с ними отстаивать Фламианту. Вне его присутствия они слабы. Нам нужен другой план.

– Вы надеетесь убедить брата пересмотреть убеждения в отношении Фламианты? – попытался понять Велогор. – Но, у этого нет перспективы.

– Я нацелен сделать то, о чем сказал, – заключил Сэлиронд и покинул пределы комнаты, оставив стиров в недоумении.

– Да… – протянул Велогор, – думается мне, что нынешнее посещение Леондила будет веселее предыдущих.

– Это точно, – согласилась Лавидель.

Иронично изобразив незыблемую степенность, статность и уверенность короля, Велогор махнул рукой в сторону выхода.

– Вперед, искать опору, – здесь он склонился ближе к Лавидель и блеснул ехидненьким переливом. – Надеюсь, ты со своей робостью разобралась? А то в прошлый раз королю Леондила пришлось приводить в чувства твоё оторопевшее тело.

– Пфф, – обреченно выдохнула Лавидель. Догнав неспешную поступь короля, они оседлали трилов и уже через час настигли равнину Тартикила.

∞

В небесных просторах Леондила сегодня господствовало солнце. Чистое и ясное небо так блестело, что в сравнении с ним искрящаяся белизна снега казалась более мягким и приятным объятием для глаз. Гости были встречены мобильной охранной группой. Местные тэльвы при своем грациозном и величавом внешнем виде множили магическую красоту окружающего убранства. Снежные насыпи сливались с белыми мундирами, усиливая ощущение того, что этот народ и эта земля воистину завоевали место друг в друге и стали единым целым. Красные ягоды деревьев сказочно перетекали с красными расщелинами, которыми была пронизана белизна ткани. Темно-красные волосы и такого же цвета глаза местных тэльвов в этом чистейшем убранстве окончательно запечатлевали восхищение местным колоритом. Сегодня король Лагоронд принял брата не в центральном зале, а в более уютном местечке замка. Неопределенной формы комната одной гранью примыкала к каменной тверди холма, в глубине которого пролегало королевство, другая грань опиралась на возведенную белокаменную опору, третья убегала через узенькую дверь в центральные просторы замка. Покрывало всё это и соединяло под собой большое хрустальное окно, которое также служило крышей. Лагоронд поднялся с трона, чтобы поприветствовать Сэлиронда.

– Рад тебя снова видеть, Сэлиронд. Хотя я удивлен тому, что наша встреча произошла так скоро. После Флистмина я рассчитывал увидеть тебя не раньше праздника в Маландруиме, но такие неожиданности, – он поднял руку и грациозным жестом указал на брата, – мне по нраву. Пусть ты и пришел по делу, это читается в твоих глазах, всё же ты здесь не только ради него.

Сэлиронд широко улыбнулся в ответ. Естественно, он никогда не ограничивал встречи с братом только решением дел, но дела всё же присутствовали в каждой их встрече. Сэлиронд был доволен, что Лагоронд прекрасно понимает незыблемость и глубину его любви по отношению к нему, несмотря на то что она всегда ходит парой с другими устремлениями.

– Ты сегодня один? – удивленно поинтересовался Лагоронд.

– Нет. Велогор и Лавидель куда-то отошли с Эндулином. Он подошел к ним с таким загадочным и игривым взглядом, что мне стоило больших усилий удержаться и не пойти за ними.

– Ясно. Охрана сказала, ты пришел северо-западной тропой. Был в Даркасе?

– Да, именно там, но давай пока отложим разговоры.

– Мой брат просит отложить разговор? Ты здоров?

– Если потянем ещё пару часов, то вряд ли останусь здоровым, – усмехнулся Сэлиронд. – Мы не ели со вчерашнего вечера, а ты же знаешь, я чувствителен к такого рода ограничениям.

Здесь Лагоронд понимающе прервал брата обращением к кому-то из тех, кто служил при дворе.

– Суливин, накройте стол здесь и как можно быстрее. Да, и предупреди наших стиров.

– Да, мой господин, – ответил поданный и тут же юркнул обратно в коридор.

– Пошли, переждем в саду. В прислуживании сегодня молодежь практикуется, не будем их смущать.

– У тебя есть сад? Я первый раз слышу.

– Я прежде об этом и не говорил. Три года назад мы с Эндулином обходили внешнюю территорию. Проходя вдоль склона, что ведет к побережью, мы обнаружили зимние цветы. Столько времени живем здесь, а они прежде себя не показывали. В общем да, теперь в Леондиле есть сады и один из них в моём замке. Так что пошли, скоротаем время там.

– Пусть я внутренне не так лиричен, как ты, но на твои сады посмотреть не прочь.

– Там оборудована лаконичная и уединенная зона отдыха для тех, кто менее лиричен, чем я, – усмехнулся Лагоронд.

– Ты его для всех здесь держишь? – удивился Сэлиронд.

– Нет, только для себя и стиров, ну и тебе с твоей привычной компанией туда вход полагается.

– Тогда действительно уединенное, оттого мне уже любо. А стиры мои вряд ли его сейчас предпочтут другим местным примечательным местам.

– И что им приглянулось?

– Велогор часами готов бродить по внешнему зимнему лесу, вглядываясь в красную рябь безлиственных крон. Лавидель же твой золотой лес бесконечно полюбила, даже меня просила выведать у тебя секрет, как тебе удалось воссоздать такие непреходящие красоты.

– Как-нибудь расскажу, – ухмыльнулся Лагоронд, сопровождая брата в выделенное под сад помещение.

Просторная, светлая комната дышала ощутимой прохладой. Она примыкает дальней границей к отвесу холма, где Лагоронд выбил проход в размер комнаты и закрыл его хрусталем. Теперь из сада виднеются снежные убранства королевства. Мягкая зона отдыха, состоящая из нескольких комфортных диванчиков и невысокого удлиненного стола, располагается как-раз возле панорамного окна. Вся остальная часть комнаты аккуратно обставлена белоснежными цветами, имеющими багрово-фиолетовую сердцевину. Короли уселись на центральный диван, зарылись в теплые пледы и отдались легким воспоминаниям прошлого. Их стиры в это время коротали время в менее красочном, но не менее уютном уголке прилегающей к замку территории. Прохладная лощина подземной площади была излюбленным местом нескольких тэльвов Леондила, с которыми Эндулин собирался познакомить Лавидель и Велогора. Разведенный костер своим теплом и потрескиванием был готов оберегать течение беседы в очень комфортном для всех русле.

– Вот, знакомьтесь, это главные стиры брата нашего короля, Велогор и Лавидель, – очень воодушевленно начал Эндулин. – А это мои хорошие друзья Сэтинул, Мантилин и Флалиминь. Она, кстати, – он выделил девушку, которая и так оказалась в центре внимания, – распорядитель при короле.

– Очень рады знакомству, – ответил Велогор, сопроводив короткую речь почтительным жестом в адрес каждого нового знакомого.

– Мы тебя и прежде видели, но никак не доходило до личного знакомства, – подметила Лавидель, задержав взгляд на Флалиминь.

–Да, мы не единожды пересекались, – с улыбкой ответила тэльвийка.

– Я думаю, у нас найдется немало общих тем для хорошей беседы, пока наши короли решают свои вопросы, – продолжил Эндулин. – Вы, кстати, надолго?

– Кто бы знал, Эндулин, – хлопнув друга по плечу, ответил Велогор.

– Ну, по крайней мере, до восхода вы точно здесь пробудете.

– Откуда такая уверенность, Флалиминь? – немного вскинув бровь от удивления, спросил Велогор.

– Сейчас стартовала ежегодная реконструкция моста. После того как вы вошли, мост закрыли. Я уверена, что к этой минуте он уже лишился старого перекрытия. Покинуть Леондил в ближайшее время вы сможете, только если прячете под своими мундирами крылья. У вас они имеются?

– Пока не обзавелись, – рассмеялись Велогор и Лавидель, – но кто знает, может, и это мы сыщем в наших нескончаемых странствиях.

– А вот господину Бэлеру, если всё же раньше восхода сюда прибудет, придется попытать счастье в оном первым.

– И он должен быть?

– Ага, – обрывисто ответил Велогор, ведь именно в этот момент он чуть обжег занесенную над костром ладонь.

– Будем надеяться, что интуиция господина Бэлера по-прежнему исключительна, – среагировала Флалиминь. Она застряла глазами на руках Велогора до тех пор, пока не убедилась в отсутствии ожога.

– Его чуйка, – Велогор взял в задетую огнем ладонь холодный камень и поднял глаза на Флалиминь, – до сих пор осечек не давала.

– Тогда беспокоиться не о чем.

Эндулин аккуратно бросал взгляд с друга на Флалиминь, потом с неё вновь возвращал на друга. Лавидель очень быстро смекнула его план, и Эндулин это понял, потому ироничным взглядом показал, чтобы та молчала и убрала с лица удовлетворенную ухмылку. Он очень хорошо знал предпочтения этого тэльва и привел сюда ту, что носила в себе их воплощение, да и душе Флалиминь Велогор давно приглянулся, но в ней не было смелости первой завести личное знакомство. Лавидель поднялась с места, обошла друга и уселась рядом с Эндулином. Было кое-что, чего Эндулин не знал: чтобы увидеть все достоинства этой девушки, Велогор должен выйти из само возведённой крепости. Сила, отвага и рассудительность его избранницы должны быть защищены непреодолимой привязанностью к дому – только тогда его сердце решится окунуться в воды любви. Очень много лет назад, ещё до прихода к власти отца Тэлипа, Велогор потерял семью в боях с Балсотом. Его жена была очень схожа с ним и Лавидель, это её и погубило. Он больше не отважится заигрывать с водами такого океана, они утратили способность привлечь его взгляд для глубокой привязанности. Лавидель знала, как снять замок с двери.

– Флалиминь просторные берега или корабль, тонущий в стремлениях бороздить раздолье океана? – очень тихо спросила Лавидель у Эндулина.

– Однозначно она берег.

– Если наш Велогор этого не увидит, то все твои старания напрасны, – с улыбкой пояснила Лавидель, и тут же переключила внимание на Флалиминь. – Нужно быть очень привязанной к дому и наделять его глубоким посвящением, чтобы получить место распорядителя при короле.

Утонченная тэльвийка согласно кивнула и вполне уверенным, но нежным в сравнении с Лавидель голосом принялась за пояснение.

– Одни бросаются в огонь во имя тех, кого любят, а другие становятся домом. И то и другое – подвиг, но всё же я отношусь ко второму. При всей моей силе и отважности я призна́юсь: меня пугает огонь, тогда как забота о народе дает мне крылья. Мои любовь и преданность не способны проявлять себя мечом и рискованными странствиями, они проявляют себя через мудрую заботу и попечение.

– Должно быть, тебе тяжело мириться с тем, когда твои близкие бросаются в огонь?

– Я за них переживаю, это правда, но мириться с подобным мне несложно, Лавидель. Моё сердце защищено пониманием, что именно там их душе намного безопаснее. Я не оспариваю выбор, лишь стараюсь вооружить осознанием, что у них есть дом, где их всегда понимают, любят и ждут. Ждут не затем, чтобы оставить подле себя, а чтобы наделить моментом вдохнуть покой. Я не желаю бросаться в огонь и не хочу, чтобы от меня этого ожидали, поэтому тем же пониманием я стараюсь наделять и тех, кто от меня отличается. Моё сердце спокойно, если дорогие мне тэльвы находятся в своей стихии.

Удовлетворившись ответом, Лавидель и Эндулин бросили взгляд на Велогора. Они отлично читали сердце друга по его внешнему виду. После «поворота ключа» Велогор рефлекторно отпрял взглядом от внутренней стены и действительно впустил в эфир взора тэльвийку Леондила. Флалиминь стройна, изящна, грациозна, имеет твердый и уверенный, но при этом не лишенный нежности и теплоты, взгляд. Она располагает к себе и легкостью в общении, и строем характера, и красками рассудительности. Велогор привалился спиной к камню и, сложив руки на груди, засмотрелся на новую знакомую. Флалиминь словила его взгляд и, несмотря на прилив смущения, парировала тем же непрестанным взором, чем вызвала на его лице широкую теплую улыбку.

– Что ж, я в целом доволен вашей реконструкцией моста, – Велогор вернул себя в русло беседы, сменив пристальный взгляд в глаза Флалиминь, на краткие пробежки по силуэту её лица. – Продышаться сможем.

– Мой друг рад отшагнуть от устремлений? – рассмеялся Эндулин. – Ты нам давай погоду не порти такими внезапностями, у нас только потеплело.

– Мне в коем-то веке захотелось, а тебе жалко? Да и разве это «потеплело»? Мы пока до замка шли, я до костей продрог.

– Это ты с непривычки. Хотя, если при таком мышечном заслоне умудрился до костей вымерзнуть, то вряд ли дело в этом, – среагировала Флалиминь, одарив Велогора подтрунивающей, но при этом теплой ухмылкой. – Но, чтобы твою изнеженность в этом вопросе защитить, могу выдать мундир Леондила. Поверх накинешь, будет теплее.

– За изнеженность это ты правильно подметила, – рассмеялась Лавидель.

– Что ж, в этом я слаб, – Велогор поднялся на ноги, обошел друзей и, усевшись рядом с Флалиминь, бросил на неё теплый улыбающийся взгляд, – оттого от твоей помощи не откажусь.

– Господа стиры, – прервал разговор молодой тэльв, служащий при дворе, – вас ждет обед. Король приказал проводить.

– Маниш, ступай, мы уж сами как-нибудь доберемся.

– Хорошо, господин Эндулин. Вам в малом зале накрыли.

– Ну что ж, идите. Увидимся позже, – с еле уловимой нотой досады донесла до стиров Флалиминь.

– Так если ты распорядительница, разве в замок с нами не должна вернуться?

– У меня сегодня выходной.

– Ясно, – на выдохе протянул Велогор.

– После трапезы в комнате стиров увидитесь, я для нас время запланировал, – хлопнув друга по плечу, закончил разговор Эндулин.

Попрощавшись, стиры отправились в замок. Уютный зал встретил командиров королей прекрасным ароматом приготовленных блюд. Лагоронда и Сэлиронда ещё не было, поэтому компания обосновалась в мягких сиденьях у дальней стены. Услышав приближающиеся шаги, они синхронно поднялись на ноги, ведь ты не можешь встречать глав, развалившись в стуле. Их почтительный жест был исполнен аккурат с появлением, как они думали, обоих королей.

– Ну что вы, не стоило, – усмехнулся Алимин почтительному реверансу от друзей. –Можете садиться.

– Алимин, – Велогор быстро расплатился с иронией друга, бросив в него маленькой подушкой.

Крохотное изделие с силой пролетело всю комнату, а затем врезалось в молодого командира. Ему пришлось прилично изогнуться, чтобы его поймать. В этот момент в комнату вошли короли, которых Алимин чуть не сбил резким поворотом. Остальные стиры глотнули подступивший смех, и более достойно встретили глав, усугубив забавность положения младшего друга.

– Алимин, ты все никак не повзрослеешь? – очень мягко среагировал Лагоронд, успев прихватить Алимина, дабы тот не рухнул на пол.

– Прощу прощения, мой король.

– Давайте за стол, а то стирам брата некого будет сопровождать по пути домой.

– Это правда, – иронично заверил Велогор. – Вот только не понятно в кого наш король этой слабостью пошел. Все тэльвы Маландруима массивный рельеф носят, но спокойно недостаток пищи снести могут, а наш король, стоит пропустить обед, уже в обморок падает.

– Даже я ответа не знаю, – усмехнулся Лагоронд.