Книга третья: корона из пепла и тьмы

– Нет. Она бы никогда не предложила мне сдаться, – он отступил на шаг. – Она бы ударила меня, назвала бы трусом, но она бы заставила меня сражаться. Потому что она верила. Не в покой. А в борьбу.– Ты не она, – сказал Каэль, и его голос, впервые за эту вечность, стал твердым. – Я та, кем ты хочешь, чтобы я была, – ответила она, и ее улыбка не дрогнула.

– Я выбираю память о тебе, – ответил Каэль. – Настоящую. Болезненную. Но мою. А ты… ты – оскорбление этой памяти.Призрак Лии нахмурился, и в ее небесных глазах промелькнул холод. – Ты выбираешь их? Эту боль? Этот умирающий мир? Вместо меня?

Это был акт воли, настолько сильный, настолько невозможный, что ментальная клетка, созданная Королевой, не выдержала. Она треснула.<Да!>– взревел в его голове голос Мор'Гарота. <Разбей эту куклу! Сожри эту ложь!><Какая драма! Сломай ее, мальчик! Сломай красиво!>– захихикали Близнецы. Но Каэль не послушал и их. Он нашел третий путь. Он посмотрел на призрак Лии, и в его глазах больше не было ни тоски, ни ярости. Лишь бесконечная, тяжелая печаль. – Прощай, – сказал он. И он отвернулся. Он просто развернулся и пошел прочь, в белую пустоту. Он не стал ее уничтожать. Он просто… отказался от нее. Отказался от своего рая.

Королева Гнили наблюдала за этим с трона из живой плоти, и на ее прекрасном, темном лице была улыбка триумфатора.В реальном мире битва была в самом разгаре. Это был не бой, а избиение. Пятеро Альф были силой, с которой они не могли справиться. Келенос в своем драконьем обличье бился с Лордом Роя. Его пламя было бесполезно против роя кислотных насекомых, которые облепили его, как саранча, проедая чешую и плоть. Таль и Амариэль вдвоем сдерживали Ткача Боли и Лик Страха. Но их свет и воля лишь отбрасывали кошмары, которые тут же возникали снова. Они были в глухой обороне, истекая силой. А Лисса и Мальфас вели свой собственный, смертельный танец с пятым, самым быстрым Альфой – Тихим Клинком, существом, похожим на гигантскую богомола из обсидиана и теней. Они были ранены, их движения становились все медленнее.

И весь Храм содрогнулся.И в этот момент Каэль открыл глаза. Он не закричал. Он не бросился в бой. Он сделал глубокий, медленный вдох. И мир вокруг него изменился. Он больше не сражался с Падшими. Он принял их предложение. Он стал их «советом». Ярость Мор'Гарота стала не огнем в его венах, а холодным ядром в его груди. Безумие Близнецов – не хаосом в его мыслях, а острым, как бритва, инструментом, позволяющим видеть тысячи вариантов будущего. И его собственная Пустота – не бездной, а тишиной в центре бури. Он поднял руку.

Рой, который был оружием Лорда, взбесился. Он перестал атаковать Келеноса. Он развернулся и обрушился на своего хозяина. Гигант в ржавых доспехах взвыл, когда его собственная армия начала пожирать его изнутри.Сначала он ударил по Лорду Роя. Он не стал его сжигать. Он, используя суть Хаоса Близнецов, «переписал» его природу. Он отдал насекомым приказ. Не голосом. А волей. Приказ был прост: «Жрите».

Он не атаковал их. Он просто… состарил. Он заставил их пережить эоны лет за одну секунду. Их кошмарные формы высохли, сморщились и рассыпались в пыль, как древние мумии.Затем он посмотрел на Ткача Боли и Лик Страха, которые теснили Таля и Амариэль. Он не стал их стирать. Он использовал суть Мор'Гарота. Энтропию.

А затем Каэль нанес ответный удар. Такой же. Простой. Он коснулся ее головы. И она тоже исчезла.Тихий Клинок, увидев это, бросил Лиссу и Мальфаса и метнулся к Каэлю. Каэль встретил его. Но не клинками. Он выставил вперед ладонь, окутанную его собственной, чистой Пустотой. Клинок-богомол ударил. И его обсидиановые лезвия, коснувшись Пустоты, просто… исчезли. Они были стерты. Тварь замерла в недоумении, глядя на свои обрубки.

– Я и не собираюсь, – сказал Каэль, останавливаясь перед ней.За несколько секунд четверо из пяти Альф были уничтожены. В зале повисла оглушительная тишина. Королева Гнили вскочила со своего трона, ее лицо было искажено смесью ужаса и ярости. – Невозможно! – прошипела она. – Ты не мог! – Я многое могу, когда меня как следует разозлить, – ответил Каэль, и его голос был теперь спокойным, но в нем слышался гул первобытной мощи. Он медленно пошел к ней. Его спутники – раненые, истекающие кровью – молча расступались перед ним. Они смотрели не на своего короля. Они смотрели на бога. – Это еще не конец! – взвизгнула Королева. – Я – это Скверна! Пока она есть, я буду жить! Ты не можешь убить идею!

– Спасибо… – это было ее последнее слово.Он протянул к ней руку. Но в его руке был не клинок. И не Пустота. В его руке горел свет. Золотой, теплый, живой. Свет, который он впитал от Амариэль. Свет, который он сохранил. – Ты – это не только ее воля, – сказал он. – Ты – это и его боль. Боль Элиона. И я пришел не убить тебя. Я пришел… освободить его. Он коснулся ее лба. И влил в нее не разрушение, а… сострадание. Свет Амариэль, смешанный с его собственным, очищенным от ярости, пониманием боли. Королева Гнили закричала. Это был не крик боли. Это был крик… прозрения. Ее прекрасное, темное лицо начало меняться. Гнев и высокомерие уходили, сменяясь… скорбью. Она видела. Она вспоминала. Не как Матрона, не как Ллос. А как Лиандра. Она вспоминала свою любовь. И свою ошибку. – Элион… – прошептала она, и из ее фиолетовых глаз хлынули слезы. Черные слезы гнили. Ее тело начало распадаться. Не в пыль. А в серый, безвредный пепел. Скверна, лишенная своей злой, мстительной воли, теряла свою силу.

Он выиграл войну. И, кажется, только что проиграл все.Каэль стоял посреди зала, над кучкой пепла. Все было кончено. Он повернулся к своим спутникам. – Идем домой. Но Мальфас смотрел не на него. Он смотрел на трон, который опустел. – Не так быстро, король, – сказал он, и в его голосе звенела сталь. Из теней за троном выступили фигуры. Десятки. Сотни. Элитные легионеры «Обсидианового Легиона» Мальфаса. Они держали наготове арбалеты, и их болты были нацелены не на врагов. А на Таля. На Келеноса. На Амариэль. И на самого Каэля. – Что это значит, Мальфас? – спросил Каэль, и его новая, божественная сила тут же сменилась ледяной яростью. – Это значит, что представление окончено, – демон улыбнулся своей холодной, аристократической улыбкой. – Спасибо за то, что убрали со сцены всех лишних актеров. Я забираю главный приз. Он указал на трон, который теперь был не просто троном, а сердцем, управляющим всей оставшейся, лишенной воли, Скверной. – Я всегда считал, что у Хаоса должен быть… профессиональный менеджер. Предательство, которого они все ждали, свершилось. В самый неожиданный момент. В самом уязвимом положении. Каэль стоял, истощенный битвой с богами, окруженный армией своего собственного генерала.

Глава 13. Корона из Гнили

Тишина в зале была оглушительной. Мгновение назад они были победителями, героями, вырвавшими сердце тьмы. Теперь они были пленниками в том же самом зале, окруженные своими же солдатами. Лица легионеров «Обсидианового Легиона» были непроницаемы. Это были не орки или варвары, движимые честью или яростью. Это были профессионалы. И их верность принадлежала не королю, а тому, кто платил. Тому, кто обещал им власть.

– Правда? – Мальфас элегантно опустился на престол, который еще недавно занимала Королева Гнили. Трон, почувствовав новую, сильную волю, запульсировал, подстраиваясь под своего хозяина. – Мне кажется, мой расчет был безупречен. Вы сделали за меня всю грязную работу. Устранили всех конкурентов. А теперь, когда главный приз лежит без присмотра, было бы глупо его не забрать.– Ты просчитался, Мальфас, – голос Каэля был спокоен, но под этим спокойствием кипела магма. Он медленно переводил взгляд с арбалетчиков на демона, который с ленивой грацией восходил на трон из живой плоти.

– Я знала, что ты змея, – прошипела она. – Но я не думала, что ты настолько глуп, чтобы укусить руку, которая кормит весь этот проклятый альянс.– Они не будут тебе подчиняться, – кивнул Каэль на легионеров. – Они – воины Севера. – Они – наемники, – поправил Мальфас. – А наемники верны тому, кто предлагает лучшую цену. А я предложил им будущее. Стабильность. Порядок. Империю, которой будет править не сломленный, мечущийся между светом и тьмой король, а… эффективный менеджер. Он посмотрел на Лиссу, которая стояла, бледная от ярости, и ее рука сжимала рукоять кинжала. – Ты знала, кузина? – спросил он. – Ты всегда была такой проницательной.

Он открыл глаза, и они горели теперь не серым, а черным, как смоль, огнем. Он подключался к коллективному разуму оставшейся Скверны, подчиняя ее себе.– О, я не кусаю. Я поглощаю, – Мальфас положил руки на подлокотники трона, и его пальцы погрузились в живую плоть. Он закрыл глаза, и по его лицу пробежала волна экстаза. – Какая… мощь. Необузданная. Дикая. Ей просто нужен был правильный хозяин.

– И я даже готов предложить тебе место в этом новом мире, старый друг. Ты силен. Ты можешь стать моим Чемпионом. Моим кулаком. Тебе больше не придется думать, принимать решения. Лишь исполнять. Разве не этого ты хочешь? Покоя?– Ты не справишься с ней, – сказал Таль, делая шаг вперед. Арбалеты тут же повернулись в его сторону. – Эта сила основана на Хаосе. Она пожрет твой разум. – Мой разум, божок, – усмехнулся Мальфас, – закален в интригах Пятого Круга. По сравнению с ними, это – детский лепет. Я не буду ее подавлять. Я дам ей то, чего она хочет. Цель. Направление. Он встал. Трон за его спиной начал меняться, обрастая шипами из черного, как обсидиан, хитина. – Вы все еще не поняли, – сказал он, обводя их взглядом. – Я не предавал вас. Я просто… возглавил. Смена руководства. Каэль, ты был хорошим тараном. Ты ломал стены. Но ты не умеешь строить. А я – умею. Он поднял руку. – Я объявляю о рождении Новой Империи. Империи Порядка и Силы. Где не будет места ни слабости, ни сомнениям. Где каждый будет знать свое место. Я объединю этот континент. Под одним знаменем. Под одной волей. Моей. Он посмотрел на Каэля.

В ее глазах, полных ярости, на мгновение вспыхнуло узнавание. А затем – дикий, азартный огонь. Это был их старый план. План на случай предательства. Самый отчаянный. Самый безумный.Это было не просто предательство. Это было унижение. Он предлагал ему ту же самую сделку, что и Королева Гнили. Роль послушного оружия. Каэль рассмеялся. Тихим, горьким, безумным смехом. – Ты… ты правда думаешь, что все так просто? – спросил он, отсмеявшись. – Ты думаешь, ты самый умный в этой комнате? – Я не думаю. Я знаю, – ответил Мальфас. – Тогда ты кое-что упустил в своих расчетах, демон. Каэль посмотрел на Лиссу. Он не сказал ни слова. Он просто посмотрел. И она поняла.

И в этот момент Каэль нанес удар.– Ты прав, Мальфас, – сказала Лисса, и ее голос стал сладким, как мед. – Он устал. Он слаб. Ты победил. Она сделала шаг к трону. – Я всегда выбираю победителя. Такова моя природа. Я с тобой. Мальфас прищурился. – Я тебе не верю, кузина. – И правильно делаешь, – она улыбнулась. – Но ты не сможешь устоять. Она бросила свои кинжалы на пол. Подняла руки. И пошла к нему. – Я устала от его метаний, – говорила она, и ее голос был полон соблазна. – Устала от его скорби. Я хочу силы. Я хочу власти. Я хочу партнера, а не пациента. Легионеры расступились перед ней. Она подошла к самому трону и провела пальцем по его подлокотнику. – Мы могли бы править вместе, Мальфас. Как и должны были. Двое из одного клана. Представь, что мы могли бы построить. Она наклонилась, чтобы поцеловать его.

Мальфас, поняв, что теряет контроль, сделал свой ход. Он не стал сражаться. Он слился со своим троном. Трон окутал его, превращаясь в хитиновый, шипастый кокон, и провалился в бездну под Храмом, уходя в самые глубины Скверны. Он сбежал, сохранив свою новую силу.Он не стал атаковать Мальфаса. Он не стал атаковать легионеров. Он, собрав остатки сил, которые дала ему сделка с Падшими, ударил… по самому Храму. Его воля, как таран, врезалась в несущие конструкции этого живого, органического сооружения. – ОБРУШИТЬ! – взревел он, и Падшие, почувствовав его ярость, с восторгом дали ему силу. Храм, который был телом Спящего, а теперь – троном Мальфаса, закричал. Живые стены пошли трещинами. С потолка начали падать гигантские куски биомассы. Пол под ногами затрясся и начал проваливаться. Мальфас, оттолкнув Лиссу, вскочил. – Ты безумец! Ты похоронишь нас всех заживо! – Я всегда говорил, что если я падаю, то тащу всех с собой! – крикнул Каэль. Лисса, в суматохе, схватила свои кинжалы и бросилась не к Каэлю, а к Талю и Амариэль. Она разрубила невидимые путы, которыми Мальфас сковал их магию. – УХОДИТЕ! КЕЛЕНОС! – взревел Каэль. Снаружи, с небес, раздался ответный рев. Дракон, почувствовав, что его друзья в беде, начал крушить своды Храма снаружи. Мальфас был в ярости. – СТРЕЛЯТЬ! УБИТЬ ИХ ВСЕХ! Но его легионеры были в панике. Они были солдатами, а не самоубийцами. Они видели, как мир рушится вокруг них. Они бросились к выходам. – ТРУСЫ!

Келенос, проломив стену, всунул свою гигантскую голову в зал. Он схватил Каэля своими челюстями, осторожно, как щенка, и вытащил его наружу за секунду до того, как весь Храм окончательно схлопнулся, затянулся в точку и исчез, оставив на своем месте лишь гигантский, дымящийся кратер.– Каэль, идем! – крикнула Лисса, утаскивая за собой ослабевших Таля и Амариэль. Но Каэль не двигался. Он стоял в центре рушащегося зала. – Я должен закончить это. Он поднял руки. – Мор'Гарот! Ты хотел жрать? ЖРИ! Из его тела хлынула черная, всепоглощающая энергия энтропии. Но она не была направлена на врагов. Она была направлена на сам Храм. Он не просто обрушивал его. Он стирал его. Живая плоть Скверны, касаясь этой энергии, превращалась в ничто. – КАЭЛЬ! – крик Лиссы тонул в грохоте.

Это была личная вендетта.Они лежали на выжженной земле, в нескольких сотнях метров от кратера. Раненые, истощенные, преданные. Каэль лежал на спине, глядя в серое небо. Он был пуст. Он потратил все. Лисса склонилась над ним. – Ты… идиот, – прошептала она, и по ее щеке скатилась слеза. Черная, демоническая слеза. – Ты чуть не убил себя. Снова. – Но он… не победил, – выдохнул Каэль. Он был прав. Мальфас получил силу Скверны. Но он потерял армию. Он потерял свой идеальный план. Он снова стал одиноким игроком. А они… они выжили. Они потеряли свою армию. Они потеряли свой дом. Их альянс был в руинах. Но они были живы. И они были свободны. Каэль посмотрел на Лиссу, на Таля, на Амариэль, на Келеноса. На эту невозможную, собранную из осколков семью. И он понял, что его война еще не окончена. Она только что началась по-настоящему. Теперь это была не просто битва за мир.

Глава 14. Исход на Пепелище

Мир после падения Храма стал другим. Тихим. Словно само мироздание, устав от грохота божественных битв, взяло паузу, чтобы перевести дух. Но эта тишина была обманчивой. Это была тишина кладбища после бойни.

Их маленький, разбитый отряд стоял на краю гигантского, дымящегося кратера. Твердыня Пепла пала. Не захваченная врагом, а преданная изнутри и брошенная своим собственным королем. Весть об этом, разнесенная выжившими легионерами Мальфаса, уже, без сомнения, достигла Севера, сея панику и хаос. Их дом, их единственное убежище, теперь был в руках врага.

– Мы потеряли все, – голос Бьорна, который привел остатки армии к кратеру, был глух, как удар похоронного барабана. Он смотрел на Каэля, и в его глазах не было упрека. Лишь бесконечная, медвежья усталость. – Армия разбита. Крепость захвачена. Наш народ… они теперь заложники.

Каэль молчал. Он стоял, опираясь на свой посох, и ветер трепал его поседевшие волосы. Он выглядел не как король, а как нищий странник, дошедший до края света и не нашедший там ничего, кроме пустоты. Сила Падших, которую он высвободил, чтобы уничтожить Храм, выжгла его почти дотла. Дар Аватара Жизни иссяк, и его старое, израненное тело снова напоминало о себе каждой вспышкой боли.

– Не все, – раздался тихий, но твердый голос. Амариэль, падший ангел, подошла к нему. Ее белые одежды были порваны и испачканы пеплом, но ее свет, хоть и тусклый, не угас. – Мы потеряли стены. Но не людей. Мальфас – стратег, а не мясник. Он не станет их убивать. Они ему нужны. Как рабочая сила. Как живой щит.

– Она права, – вмешалась Лисса. Она выглядела хуже всех. Предательство кузена ударило по ней сильнее любого клинка. В ее фиолетовых глазах застыл холодный, концентрированный яд. – Он будет строить свою «идеальную» империю. Эффективную. Безжалостную. И он будет ждать. Ждать, пока ты, красавчик, не приползешь к нему на коленях, чтобы вымолить жизнь своего народа.

Он смотрел в кратер, в дымящуюся рану на теле земли. Он проиграл. Он спас мир от одной угрозы, но своими же руками создал другую, возможно, еще более страшную. Мальфас с его холодным, расчетливым гением и силой Скверны… это был кошмар, который он и представить не мог.– Так что же нам делать? – спросил Бьорн. – У нас горстка воинов. Против него и всей мощи Скверны, которую он теперь контролирует. Все взгляды обратились к Каэлю. Они ждали приказа. Чуда. Чего угодно. А он молчал.

<Он забрал у тебя трон. Твою армию. Твою крепость,>– продолжал шепот. <Но он не забрал главного. Он не забрал твою боль. Твою ярость. Твою свободу. Он запер себя в клетке из Порядка и гнили. А ты… ты снова свободен. Ты снова стал тем, кем был в самом начале. Изгоем. Одиноким волком. И именно в этом – твоя главная сила.>Отчаяние, черное и липкое, начало затапливать его душу. «Вот и все», – подумал он. – «Конец». <Нет,>– раздался в его голове голос, которого он не ожидал услышать. Не рев Мор'Гарота. Не хихиканье Близнецов. А спокойный, холодный, как сталь, шепот. <Это – не конец. Это – начало.>Он узнал этот голос. Голос Истинного Мага из «Книги Расколотой Тени». Его эхо, его память, которая теперь стала частью Каэля. <Ты совершил мою ошибку. Ты пытался контролировать Хаос. Но ты же и исправил ее. Ты не стал его рабом. Ты стал его партнером. И ты выжил. Ты сделал то, чего не смог я.>– Что… – прошептал Каэль, и его спутники удивленно посмотрели на него.

И он впервые за долгое время чувствовал себя… свободным.Слова призрачного мага были как удар ледяной воды. Каэль поднял голову. Он посмотрел на свою «армию». Горстка измученных варваров. Несколько десятков дроу, верных Лиссе. Келенос. Таль. Амариэль. Это была не армия. Это была… стая. Стая разношерстных хищников, у которых отняли их логово. И в его глазах, на дне выжженной пустоты, зажегся огонек. Дикий, голодный, гладиаторский. – Он прав, – сказал Каэль, и все удивленно посмотрели на него. – Кто прав? – спросила Лисса. – Мой новый… советник, – он криво усмехнулся. – Мальфас думает, что он загнал нас в угол. Он ждет, что мы соберем новую армию и пойдем штурмовать его крепость. Он готовится к войне, которую знает. К войне армий и стратегий. Он обвел взглядом своих спутников. – А мы не будем играть в эту войну. Он подошел к краю кратера. – Он забрал у нас дом. Хорошо. Значит, у нас больше нет цепей, которые привязывали нас к одному месту. Он забрал нашу армию. Отлично. Теперь мы быстры и неуловимы. Он думает, что он – паук в центре паутины. Каэль посмотрел на юг. – А мы станем огнем, который сожжет эту паутину с краев. План, который родился в его голове, был не планом полководца. Это был план террориста. – Мы не будем отвоевывать Твердыню. Мы от нее отказываемся. Пусть он сидит на своем троне из гнили и правит камнями. А мы… мы отправимся в путешествие. Он посмотрел на Бьорна. – Ты и твои варвары. Вы вернетесь в степи. Но не для того, чтобы прятаться. Вы станете кочевниками, призраками. Вы будете нападать на его караваны, сжигать его форпосты. Вы превратите север в выжженную землю, где он не сможет найти ни еды, ни фуража. Он повернулся к Лиссе. – Ты и твои дроу. Вы спуститесь в Глубинные Пути. Но не для того, чтобы скрываться. Мальфас будет использовать их для снабжения. Вы превратите эти пути в ад. Обвалы, ловушки, яд в подземных реках. Вы отрежете его от Подземья. Он посмотрел на Таля и Амариэль. – Вы двое… вы – наше самое страшное оружие. Вы пойдете в южные земли. В города, которые он считает своими. Вы не будете сражаться. Вы будете исцелять. Вы будете творить чудеса. Вы покажете людям, что есть другой свет. Другая надежда. Вы начнете свою собственную, тихую революцию, подрывая его власть изнутри. – А ты? – спросила Лисса. – Какая роль в этом спектакле у тебя? – А я, – Каэль посмотрел на Келеноса, – я стану его личным кошмаром. Он подошел к дракону. – Мы станем легендой. Призраком. Мы будем появляться из ниоткуда. Сегодня – на западе, сжигая его лесопилки. Завтра – на востоке, разрушая его шахты. Мы не дадим ему спать. Мы не дадим ему строить. Мы будем постоянно напоминать ему, что он сидит на троне, но не правит ничем, кроме своей клетки. Это был план тотальной, партизанской войны. Войны на истощение. – Он силен. Но его сила зависит от контроля. От порядка, – говорил Каэль, и в его голосе звенел азарт. – А мы… мы станем Хаосом. Чистым, неуправляемым, всепроникающим. Мы не будем его побеждать. Мы будем его… утомлять. Мы будем кусать его со всех сторон, как стая волков кусает медведя, пока он не истечет кровью и не рухнет от усталоosti. – И когда он будет слаб… – начала Лисса, понимая его замысел. – И когда он будет слаб, загнан в угол, когда его империя будет в огне, а его подданные начнут роптать… – закончил Каэль, – …вот тогда я приду за ним. Один. И это будет уже не битва армий. А дуэль. Он посмотрел на них. – Он отнял у меня все. И этим он совершил свою главную ошибку. Он развязал мне руки. У меня больше нет ничего, что я боюсь потерять. Кроме вас. Он подошел к Лиссе и, к ее изумлению, не поцеловал ее, а просто коснулся ее щеки. – Выживи, – прошептал он. Он подошел к Амариэль. – Неси им свет. Настоящий. Он подошел к Талю. – Покажи им, что такое воля. Он подошел к Бьорну. – Сражайся, как Ульфгар. С яростью. И с умом. Это было не прощание. Это было начало. Начало их последней, самой отчаянной войны. Они разделились, чтобы стать сильнее. Стая разошлась, чтобы начать свою охоту. А Каэль, Король без Королевства, вскочил на спину золотого дракона и взмыл в небо. Он летел не к трону. Он летел к войне. К своей войне.

Глава 15. Танец Огня и Тени

Мир превратился в шахматную доску, но фигуры на ней двигались не по правилам. Они прыгали через клетки, появлялись из ниоткуда и били не друг друга, а саму доску, пытаясь выбить землю из-под ног противника. Война Мальфаса и Каэля стала войной Порядка против Хаоса, войной крепости против степного пожара.

Сцена 1. Шепот в Глубине.

Это были его личные убийцы. Носители, которых он усовершенствовал. Он не просто захватывал их тела. Он вливал в них часть своей демонической сути, даруя им скорость, силу и способность видеть в темноте. Они были идеальными хищниками для подземной войны.Лорд Мальфас сидел на обсидиановом троне в Твердыне Пепла, и его лицо было непроницаемо. Перед ним на голографической карте, созданной магией Скверны, мерцали донесения. Десятки красных огоньков вспыхивали и гасли по всему Северу. Караван с провизией сожжен. Шахта обрушена. Мост через ущелье взорван. – Он не сражается, – процедил Мальфас, обращаясь к одному из своих новых генералов, безжалостному орку, перешедшему на его сторону. – Он… раздражает. – Мы можем послать легионы, повелитель! Выследить их! Уничтожить! – И гоняться за призраками по всему континенту, пока наша империя гниет изнутри? – Мальфас покачал головой. – Нет. Он хочет, чтобы мы распылили силы. Мы не будем играть в его игру. Его черный ноготь указал на Глубинные Пути. – Здесь. Это его главная артерия. Дроу Лиссы. Они режут наши пути снабжения из Подземья. Они – яд в наших венах. Мы ударим по ним. Он отдал приказ. Не легион. А особый отряд. Охотники за Душами.

Война в подземелье началась. Война двух мастеров интриг. Война яда против яда.Лисса почувствовала их почти сразу. Она вела свой отряд дроу по затопленным туннелям древнего гномьего метрополитена, когда услышала это. Не звук. А… тишину. Неправильную, хищную. – Засада, – прошипела она, и ее воины мгновенно растворились среди колонн и затопленных вагонов. Охотники Мальфаса атаковали из-под воды. Бесшумно, как крокодилы. Они двигались с нечеловеческой скоростью, их клинки, покрытые слизью Скверны, были нацелены в незащищенные сочленения доспехов дроу. Но Лисса была готова. – Сейчас! – крикнула она. Ее алхимики бросили в воду колбы. Вода зашипела и взорвалась не огнем, а слепящим, магниевым светом. Охотники, чьи зрачки были адаптированы к абсолютной тьме, взвыли от боли, ослепленные. И тогда дроу Лиссы нанесли ответный удар. Это была не битва. Это была резня. Они вырезали ослепленных, дезориентированных убийц Мальфаса с холодной, профессиональной жестокостью. Лисса сама сошлась с их лидером. Она не стала с ним фехтовать. Она использовала иллюзию. Она приняла облик Мальфаса. – Хорошая работа, солдат, – сказала она голосом своего кузена. – Цель устранена. Охотник на мгновение замер в недоумении. Этой секунды Лиссе хватило, чтобы вонзить оба своих стилета ему под подбородок, прямо в мозг. Она оставила одного. Искалеченного, ослепленного, но живого. – Возвращайся к своему хозяину, – прошипела она, склонившись над ним. – И передай ему. Он может присылать своих псов. У меня хватит яда на всех.