Колода лжи

В алых глазах, пылавших в сантиметре от моего лица, мелькнула искра – не гнева, а дикого, непредсказуемого веселья. Как у ребёнка, увидевшего новую, особенно хрупкую игрушку. И это было страшнее любой ярости.

– О, ягодка, – он грубо прошептал. Из темноты к моему лицу протянулась рука. Длинные, изящные пальцы коснулись моей щеки. – Ты превосходишь все мои ожидания. Такая… живая. Такая хрупкая и такая яростная. Как искра в пороховом погребе. Идеально подходишь.

Я застыла, не смея пошевелиться, чувствуя, как каждый нерв натянут до предела. Дыхание его, всё ещё тяжёлое, опаляло кожу. Запах крови стал отчётливее. Его крови. Я ударила Аркана. И он… не уничтожил меня мгновенно.

– Но играть с огнём, ягодка, – его пальцы скользнули вниз, к моему подбородку, принудительно приподнимая его, заставляя снова смотреть прямо в эти бездонные алые бездны, – опасно. Особенно, когда огонь… старше твоих городов.

Он наклонился ближе, притягивая меня к себе. Контраст температур был шоком.

– Твой удар… был восхитительным. Живой. Искренний. Настоящая боль. Редкое лакомство в этом прогнившем мире масок, – его голос стал тише, интимнее, страшнее. – Но не испытывай моё терпение снова. Не сегодня точно. Сегодня ты мне подарила достаточно впечатлений.

Я задёргалась в его руках, как пойманная птица, но он только сильнее стиснул меня в своих объятиях, если их так можно назвать. Даже в абсолютной темноте я чувствовала его улыбку. Хищную, довольную, как у кота, играющего с живой мышью.

– Ты был в шатре, – выдохнула я, голос был хриплый от давления на грудь. Обвинение прозвучало не вопросом, а приговором. – И ты убил человека.

В алых глазах мелькнуло нечто – не отрицание, а любопытство? Извращённое удовольствие от моей догадки?

– А разве его можно убить? – его бархатный шёпот обжёг ухо, полный ледяной усмешки. Ответа не было. Был лишь ядовитый намёк, подтверждающий худшее. Аркан. Не шарлатан, не слуга – один из Правящих. Но кто? Холодный Влюблённый? Догматичный Иерофант? Искуситель Дьявол? Или кто-то ещё более непредсказуемый?

– Что тебе надо от меня!? Чего ты хочешь!?

– Правильный вопрос, ягодка. На который ты не захочешь знать ответ. Пока.

Его руки не ослабли. Наоборот, пальцы впились в бока с такой силой, что я вскрикнула от боли. Он притянул меня ещё ближе, чуть ослабляя хватку. Пальцы нежно прикоснулись к участку кожи, на котором, скорее всего, останется синяк. Хаос в его глазах сменился внезапной, леденящей уверенностью.

– Скоро ты увидишь ответ.

– Что это значит? – мой крик сорвался, пронзая темноту. «Увидишь ответ». Звучало как приговор.

Магия Шута, та самая, что сгущала тьму и связывала язык, вдруг сжалась вокруг нас, как удав. Воздух загустел, стал тягучим. Я пыталась вырваться изо всех сил, отчаянно, безнадёжно, чувствуя, как пространство вокруг начинает плыть, искажаться. Что-то необратимое вот-вот случится!

И в этот миг дверь в комнату с грохотом распахнулась. В проёме, очерчённая светом коридора, стояла Дрианта. Её лицо было искажено чистым ужасом. Она видела Шута. Смотрела на него.

– Линет! – её крик был воплем. Она метнулась в комнату, чувствуя угрозу от Аркана, но вцепилась в мою руку мёртвой хваткой.

Шут вздрогнул. Не физически – это было ощущение внезапного смещения энергии, волны чистого удивления, исходящей от него. Его глаза, на миг оторвавшись от меня, уставились на Дрианту с недоумением. Как будто он увидел нечто неожиданное, ценное.

В ту же секунду серебристый вихрь уже поглотил нас, втягивая в воронку невесомости и тошнотворного падения. Последнее, что я увидела перед тем, как мир превратился в карусель боли, – это широко раскрытые глаза Шута, устремлённые на мою сестру.

Земля ударила по спине с жёсткой силой, выбив воздух. Мы с Дриантой кубарем покатились по твёрдому полу, сплетаясь в клубок конечностей и стонов. Тошнота подкатила к горлу волной. Я едва успела отползти, прежде чем меня вывернуло наизнанку. Дрианта лежала рядом, её лицо приобрело мертвенно-зеленоватый оттенок, она судорожно глотала воздух, сжимая руку у рта.

– Позволите помочь? – знакомый бархатистый голос прозвучал прямо над ухом, насмешливый и безупречно вежливый. Шут. На его лице не было ни намёка на кровь или синяк. Он протягивал мне руку с изящным, театральным поклоном.

Я отшвырнула его руку с силой, граничащей с истерикой. Собрав всю волю, встала на дрожащие ноги, чувствуя, как мир качается вокруг. И тут мой взгляд упал в сторону.

Рядом с Дриантой, склонившись с подчёркнутой галантностью, стоял Он. Тот самый шарлатан в шатре, вернее, Аркан. Его ослепительно белые волосы были безупречно уложены, тёмно-синие глаза смотрели на мою сестру с тем же холодным интересом, что и в шатре. Он тоже протягивал руку, чтобы помочь ей.

Ледяная волна ужаса и ярости смыла остатки тошноты. Я метнулась, как пантера, встала между Дриантой и Арканом, заслонив сестру собой. Моя поза говорила сама за себя: оскал, сжатые кулаки, готовность к бою.

– Только попробуй к ней прикоснуться, – прошипела я в его сторону, впиваясь взглядом в его бездонные глаза. – Только попробуй.

За моей спиной послышался тихий, довольный смешок Шута. Я метнула на него яростный взгляд, и он, шутя, поднял руки вверх в знак капитуляции.

– Осторожнее, Дьявол. У неё тяжёлая рука. И невероятно живой нрав.

*Дьявол?* Сам Дьявол? У меня чуть челюсть не отпала, как и у Дрианты. Про Дьявола ходили весьма сомнительные слухи, даже ужасные. В колоде Дьявола вечно творился разврат, сделки, убийства. По всей колоде Дьявола стоят его лавки. В каждом городе, в каждой деревушке. Лавки, где торгуют желаниями. Думаю, если захотеть, то можно купить всё что угодно: голос ребёнка, тень друга. Но плата всегда – что-то личное, что-то ужасное.

– Леди Линет. Давненько не виделись. Рад вас видеть живой. Как поживаете? – Дьявол насмешливо наклонил голову вбок, ожидая моей реакции.

– Где мы находимся? – выпалила я, игнорируя его подколку. Взгляд метнулся по гигантскому залу – бесконечные арки, уходящие в сумрак коридоры, лестницы, теряющиеся в вышине. Всё – из полированного тёмного камня, впитавшего самую тёмную ночь.

Дьявол рассмеялся – низко, звук, от которого по спине побежали мурашки.

– Какая невоспитанность, – произнёс он с притворным укором, доставая из внутреннего кармана безупречного камзола длинную, тонкую сигару. Он чиркнул спичкой, пламя осветило его безупречные черты на мгновение. – Вам тут долго не протянуть. Хотя… – Он сделал медленную, наслаждённую затяжку, выпуская кольца дыма прямо в воздух зала. Сладковато-горький, удушливый запах разлился вокруг. Я сморщилась, отмахиваясь рукой. Дьявол лишь усмехнулся шире. – …кто знает? Судьба – дама капризная. Порой преподносит самые… пикантные сюрпризы. – Его взгляд, томный и тяжёлый, скользнул к Дрианте.

Он сделал шаг назад, к зияющему провалу одного из бесчисленных коридоров, но перед тем, как раствориться в тени, задержался. Его синие глаза, вдруг ставшие темнее полночной бездны, приковались к моей сестре. В них горело не просто любопытство – предвкушение. Голос снизошёл до интимного, обволакивающего шёпота, предназначенного только для неё:

– Если тебе нужна помощь, огонёк… просто позови меня. Я услышу и явлюсь. Сию же секунду.

Щёки Дрианты вспыхнули не от смущения – от яростного, неконтролируемого гнева.

– Катись в самую глубокую бездну, – выплюнула она, голос дрожал от ненависти и… чего-то ещё? Её взгляд, против воли, скользнул по его безупречной фигуре.

Дьявол не смутился. Напротив. Его взгляд, медленный, как поток лавы, сполз с её пылающего лица… ниже. Задержался на изгибе бёдер, на линии талии. В его бездонно-синих глазах вспыхнуло нечто первобытное, хищное, голодное. Желание, настолько откровенное, что мне стало физически дурно.

– С удовольствием, – прошептал он в ответ Дрианте, его губы изогнулись в пошлом, обещающем намёке. – Особенно если ты составишь мне компанию, огонёк.

Дрианта открыла рот для нового проклятия, но тяжёлая каменная дверь в конце зала с глухим, окончательным стуком захлопнулась, отрезав его образ. От него остался лишь клубок едкого дыма да ощущение грязного прикосновения к душе.

Я перевела дух, пытаясь совладать с трясущимися руками, и окинула взглядом колоссальное пространство. Дворец. Не просто здание – воплощение безжалостного величия и вечности. Тёмный мрамор стен и колонн поглощал свет, отливая синевой глубинного льда. Потолок терялся где-то в непроглядной высоте. Бесчисленные двери, арки, лестницы, уходящие вверх и вниз, в неизвестность. Мы были песчинками в чреве каменного гиганта. Шесть Дворцов Арканов. Сердце Арканума. Гвиндем. Столица, где безумие и магия сплетались в единый, неразрывный клубок. И мы, по воле Шута, оказались в его самом тёмном ядре.

Я медленно повернулась к Шуту и прошипела, как разъярённая кошка:

– Куда ты нас притащил?

– В самое тёмное место, которое может существовать, – он театрально развёл руки в сторону и рассмеялся. Его смех покатился эхом по сводам – безумный, заразительный и леденящий душу. – Добро пожаловать в Дворец Тёмных Арканов.

– Псих, – вырвалось у меня сквозь стиснутые зубы. Слова были слабым щитом против его мощи.

Воздух передо мной схлопнулся. Не моргнув, Шут материализовался в сантиметре. Его движение было не просто быстрым – оно нарушало законы пространства. Ледяные пальцы, сильные, как стальные тиски, сомкнулись вокруг моей шеи, не причиняя мне боль, но предупреждение было явным. В глазах потемнело от шока и близости.

– Отвали от неё! – яростно крикнула Дрианта, судорожно пытаясь убрать руки Шута от моей шеи.

И тогда, словно по сговору, за Дриантой возник Дьявол. Не приблизился – появился. Его безупречная рука легла ей на плечо – нежно, почти ласково. В его тёмно-синих глазах мелькнуло что-то между любопытством и раздражением.

– Не суетись, огонёк, – его бархатный голос прозвучал у неё над ухом.

Не успела Дрианта вскрикнуть, как они растворились – исчезли без следа, оставив после себя лишь едва витающий в воздухе сладковато-горький запах его сигары.

– С ней ничего не случится, а вот с тобой может, – Шут прошипел прямо мне в лицо.

Он отпустил шею, и моё тело рухнуло бы вниз, если бы он меня не поймал. Руки Шута притянули меня ещё ближе. Его алые глаза горели в сантиметре от моих, заполняя весь мир.

– Ты отныне представляешь моё имя. Мою карту в этой партии. Ты – пешка с моей печатью. Умрёшь ты или выживешь – мне, в сущности, без разницы. Но если посмеешь улизнуть… – его губы растянулись в улыбке, лишённой всякой теплоты, оскал хищника, видящего добычу, – …твоя сияющая сестрица узнает твой маленький… грязный… секретик. Во всех живописных подробностях. Я позабочусь, чтобы это стало для неё адом. Я сделаю твоё существование таким невыносимым, что сама Пустота покажется тебе милосердием. Поняла, ягодка? Ты моя. До конца игры.

В глазах всё ещё плясали чёрные, рваные пятна, пульсируя в такт бешеному стуку сердца. Воздух обжигал горло, каждый вдох давался с хриплым усилием. Я не проронила ни слезинки. Сжимала зубы до боли. Не доставлю ему такого удовольствия. Не покажу, как внутри всё сжалось в ледяной, беспомощный ком от его слов, от его рук на моей шее, от исчезновения Дрианты.

Очнулась я внезапно, осознав, что холод мраморного пола сменился… мягкостью. Я лежала не на камне, а на чём-то податливом. Шёлке? Сумрак был другим – не абсолютным мраком зала, а глубокими, бархатными сумерками. Я метнула взгляд по сторонам, отчаянно пытаясь сориентироваться. Спальня. Огромная, роскошная и пугающая. Высокий потолок, теряющийся в тенях. Тяжёлые драпировки на стенах цвета запёкшейся крови. Массивная кровать с балдахином, похожая на погребальный катафалк. Мы были здесь. Как? Когда? В моём помутневшем сознании не было ответа.

Шут стоял у высокого окна, спиной ко мне, очертания его фигуры сливались с наступающей ночью за стеклом. Он был неподвижен, как изваяние. Тишина висела густая, напряжённая, как струна перед разрывом.

Я попыталась подняться, опираясь на локоть, но тело не слушалось, предательски дрожа. Глухой стон вырвался сам собой – не от боли, а от бессилия. От ярости.

Этот звук заставил его обернуться. Медленно. Его алые глаза нашли меня в полумраке. Не было в них прежнего безумного веселья или ядовитого любопытства. Был… взгляд. Пристальный, тяжёлый, нечитаемый. Он сделал шаг в мою сторону, потом ещё один. Шаги были бесшумными, как у призрака.

Он остановился у кровати, смотря сверху вниз. Его лицо, обычно искажённое гримасой насмешки или безумия, было странно… сглажено. Почти задумчиво. В алых глубинах глаз мелькнуло что-то – не раскаяние, нет. Нечто более сложное. Миг досады?

Его рука поднялась. Я замерла, готовая отпрянуть. Его пальцы, длинные и холодные, почти неуверенно, коснулись… не меня. Воздуха над моей шеей. Прикосновение было призрачным, едва ощутимым. И длилось мгновение.

– Жаль, – прошептал он. Слово вырвалось тихо, почти невнятно, как будто не для моих ушей. Как будто он удивлялся самому себе. В его голосе не было тепла.

Он отдернул руку резко, словно обжегшись. Его губы сжались в тонкую, недовольную линию. Миг странной задумчивости исчез, словно его и не было.

– Отдыхай, ягодка, – его голос снова обрёл привычную сладковато-ядовитую интонацию, но теперь в ней звенела сталь. – Набирайся сил. Завтра… – он повернулся к окну, к бескрайней ночи Гвиндема, – …начинается самое интересное.

Он растворился в тени у окна – не как дым, а просто… перестал быть. Оставив меня одну в огромной, чужой, роскошной тюрьме.

Глава 4

Я не сводила глаз с места, где только что растворился в воздухе Шут. Ледяная испарина выступила на спине, а по позвоночнику пробежала дрожь – не от холода. Он мог быть здесь. Стоять в сантиметре. Дышать мне в затылок. Я почти чувствовала его дыхание на своей шее, слышала шелест его оеджды в абсолютной тишине. Эта мысль была почти невыносима.

– Дрианта, – имя сорвалось с губ едва слышным стоном, полным бессилия. Куда Дьявол мог утащить её? В голову лезли самые чудовищные картины: его руки на её коже, его обещания, звучащие как проклятия, его глаза, пожирающие её свет. Я вцепилась пальцами в виски, пытаясь вырвать эти образы. Не могла. Не смела думать об этом.

Шут чётко и ясно предупредил меня, что если я соберусь сбежать, то он сделает мою жизнь невыносимой. Но сидеть здесь, в этой роскошной клетке, ожидая завтра, когда Дрианта может быть в беде прямо сейчас? Мы оказались во дворце Тёмных Арканов. Дьявол один из них. Значит, она где-то здесь. Совсем рядом.

Я на цыпочках подошла к двери, дернув её за ручку. На удивление она поддалась. Он даже не стал запирать меня? Я осторожно высунула голову в коридор, проверяя на наличие кого-то, но было пусто. Пустой темный коридор и бесконечное множество дверей. Как мне найти её? Не заглядывать же в каждую дверь, мало ли кого я могу там обнаружить. Хуже всего было наткнуться на кого-то из Тёмных Арканов. Я сняла свою обувь, чтобы как можно меньше шуметь и направилась вглубь коридора,

– Линет, – испуганный шёпот сестры донёсся прямо из темноты одной из дверей слева.

Я замерла, сердце колотилось как бешенное. Дверь была приоткрыта, за ней – непроглядная чернота. Ни силуэта, ни очертаний.

– Линет, быстрее заходи, пока кто-то не увидел!

Голос Дрианты! Настоящий, с привычной ноткой паника. Я не сомневалась ни секунды. Инстинкт пересилил осторожность, и я метнулась внутрь.

Дверь захлопнулась за моей спиной с глухим, окончательным стуком. Звук эхом отозвался в абсолютной тишине и темноте. Я вздрогнула, прижавшись спиной к холодному дереву. Ни окон, ни щелей. Только густая темнота.

– Дрианта? – мой шёпот сорвался, выдвая страх. Я вытянула руки вперёд, нащупывая пустоту. – Где ты? Отзовись!

– Прямо перед тобой, – ответил голос. Но это был не голос Дрианты. Женский, низкий,полный холодной усмешки. Он прозвучал прямо перед моим лицом.

Я отпрянула, вжавшись спиной в дверь. Сердце колотилось так, что, казалось вырвется из груди. В темноте ничего не было видно. Даже отблеска глаз. Чёрт. Чёрт. С кем я нахожусь сейчас в комнате?

– Кто ты? – выдохнула я, пытаясь звучать твёрдо, но голос предательски дрожал.

В ответ – лишь тихий смешок. И тогда случилось то, чего я никак не могла ожидать.

Не зажглись светильники, не вспыхнули свечи. Из углов комнаты, из щелей в полу, из самой черноты выползло пламя. Небольшие, дрожащие язычки сперва. Они сливались, росли, поднимаясь по стенам, как живые щупальцы. Жар ударил в лицо, обжигающий, знакомый до кошмарной боли. Воздух наполнился запахом гари, палёного дерева, той самой ночи. Мой кошмар ожил.

В центре пылающего ада стояла женщина. Не просто красивая – пугающе совершенная. Черты лица – резкие, лишенные тепла. Боги, её глаза! Они были миндалевидными, но пустыми. Совершенно черными, без белка, без радужки – как две бездонные пропасти. На ней было струящееся платье цвета лунной пыли, и пламя…не касалось её. Оно лизало пол у её ног, вздымалось по стенам за её спиной, но сама оставалось спокойной. Как она узнала? Огонь был для меня самым страшным кошмаром и теперь я рискую сама погибнуть в огне.

Я не могла пошевелиться. Ноги приросли к полу. Дыхание сперлось в горле. Я заживо сгорю в этом адском пламене. В ушах звенели далёкие крики…мамины крики? Нет, это кричало моё прошлое.

– Луна… – имя Аркана сорвалось с моих губ хриплым шёпотом, полным чистого ужаса. Кто ещё из Тёмной Троицы – Дьявола, Башни и Луны – мог так играть с самыми глубокими кошмарами? Вытаскивать их наружу и заставлять танцевать?

Луна чуть склонила голову. Пустые черные глаза будто улыбнулись, хотя губы оставались неподвижными. Это было страшнее любой гримасы. Она наслаждалась моим ужасом и болью. Сквозь дым я видела, как пламя уже лизало край моего платья.

Луна изящно подняла руку, образовывая узкий проход прямо к ней. Приглашение? Или путь к последнему унижению перед тем, как огонь поглотит всё?

Она не произнесла ни слова. Просто стояла и наблюдала, как я горю заживо. Совершенная статуя в аду собственного создания. Ждала, когда страх сломает меня окончательно. И в этот миг, когда пламя уже начало невыносимо обжигать кожу – в комнате послышался знакомый голос Шута:

– Вечно ты, Луна, одно и то же. Предсказуемо.

Шут появился прямо передо мной, когда я уже готова была кричать от боли. Он заслонил меня собой перед Луной. Его спина была прямой, поза – почти небрежной, но в ней чувствовалась готовность.

Луна засмеялась – высоко, пронзительно. Пламя, пожиравшее меня, отхлынуло, будто подчиняясь новой воле, обрушилось на неё саму водопадом огня. Её платье вспыхнуло факелом, шёлк съежился, почернел. Кожа пузырилась, сползала. Но самое страшное – её лицо. Точнее, то, что от него осталось. И эта улыбка – широкая, нечеловеческая – повернулась прямо ко мне из клубов черного дыма.

– Любопытная девушка, – голос Луны прозвучал сквозь треск горения, чистый и звонкий, как будто её горло не было полностью сожжено дотла. Он был полон игривого укора. – Не стоит оставаться одной в темноте. Кто знает, кого ты в следующий раз можешь встретить? Может, нечто куда менее…терпимое, чем я?

Она щёлкнула обугленными пальцами. Мгновение и пламя исчезло. Словно его и не было. Дым рассеялся в ничто. В комнате стояла Луна – безупречная, нетронутая. Ни следа огня, гари или боли. Только её черные, бездонные глаза, смотрящие на меня с холодным любопытством и предостережением.

Я оглядела себя, судорожно ощупывая руки, ноги. Кожа была цела. Платье – невредимо, хотя секунду назад я чувствовала, как оно тлеет. Боль исчезла. Но осадок – леденящий ужас, память о нестерпимом жаре и запахе собственного горения глубоко въелся в сознание. Иллюзия? Или настоящий кошмар, который она могла сделать реальностью в любой миг? Разница стиралась.

Луна скользнула взглядом с меня на Шута. Её губы чуть тронуло подобие улыбки.

– Твоя игрушка, Шут, – произнесла она, и в голосе звучало констатация факта. – Береги её получше. А то в темноте легко потерять. Или сломать.

Она не стала ждать ответа. Повернулась и растворилась в тени. Я стояла, всё ещё дрожа, пытаясь осознать, что только что пережитый ад был ненастоящим? Или слишком настоящим?

Шут не сразу повернулся ко мне. Он ещё секунду смотрел в точку, где исчезла Луна. Его плечи, обычно расслабленные, сейчас были чуть напряжены. Незначительно, но заметно. Когда он наконец обернулся, его алые глаза устремились на меня – не с привычной насмешкой, а с пристальным сканированием. Его взгляд пробежался по моему лицу, рукам, ногам, ища следы пламени. После, он вновь поднял взгляд на моё лицо, и я заметила едва заметный проблеск облегчения.

Он сделал шаг ко мне. Не плавный, как обычно, почти порывистый. Его рука взметнулась, я инстинктивно съежилась, ожидая чего угодно – но не этому. Его пальцы едва коснулись моих губ. Легкое, почти эфемерное прикосновение. Я отпрянула, как от ожога, удивленно взирая на него. Что за новая игра?

– Цела, ягодка. – его голос был низким, хрипловатым. – На этот раз.

– А ты ожидал увидеть меня мёртвой? – выпалила я, ещё не отправившись от его тона и этого странного жеста.

Он не ответил, лишь слегка покачал головой. Затем его рука схватила моё запястье. Он не вёл – он тащил меня за собой прочь из этой проклятой комнаты. Мы петляли по коридорам, пока не остановились у очередной неприметной двери. Я смерила её подозрительным взглядом, не двигаясь. Он раздраженно вздохнул и открыл дверь, пропуская меня внутрь.

Комната была похожа на ту в которой я оказалась. Та же роскошь, тот же мрак. Та же гнетущая атмосфера. Но в дальнем конце зиял огромный балкон. За ним раскинулся ночной Гвиндем – море огней, башен, устремленных в небо. Город безумия и власти.

– Чья эта комната?

– Сядь, – его команда прозвучала не терпящая возражений. Он указал на массивное кресло напротив того, в которое сам опустился.

Я осталась стоять в дверном, взвешивая риски. Его глаза неотрывно следили за мной. Сделала неуверенный шаг вперед под его пристальным взглядом, потом ещё один и ещё, пока не оказалась рядом с креслом. Осторожно опустилась на его край, готовая вскочить в любой миг, и вопросительно приподняла бровь.

– Ты слишком глупая или считаешь себя бессмертной? – его вопрос прозвучал слишком резко, – Шляться одной во дворце, где каждый второй с радостью разорвёт тебя на куски ради забавы или из принципа? – он наклонился вперёд, его взгляд стал ещё интенсивнее. – А если бы ты наткнулась не на Луну? На кого-то…менее сдержанного? Или более голодного?

– Куда ещё хуже? – пробубнила я и в памяти вновь всплыли события этой ночи. Холодно посмотрела на Шута, не отводя глаза, хотя безумно страшно было оставаться один на один с Арканом. – Кто может быть хуже тебя?

Он усмехнулся – коротко, холодно и вдруг встал, делая два резких шага ко мне. Шут наклонился так низко, что его лицо оказалось в сантиметре от моего. Его руки легли на подлокотники кресла по обе стороны от меня, отрезая путь к отступлению.

– Ты представляешь меня,– прошипел он, – Значит, я тебя не трону. Пока ты полезна. Но остальные? Любой страж, любой слуга, любой Аркан, которому ты перешла дорогу или просто понравилась. Ты не в безопасности нигде, ягодка. Особенно здесь. Особенно ночью.

– Почему ты выбрал меня? – вырвалось у меня, голос дрожал, но в нём звучала стойкость.

Шут помедлил секунды две. Его взгляд, будто сканировал каждую черточку, каждую тень страха и гнева.

– Ты не струсила перед Дьяволом, вцепившись в сестру. Ты смотрела Луне в её пустые глаза, не дав ей получить твои страдания. Ты не сломалась от моего прикосновения к твои тайнам. Ты… —в его глазах мелькнуло что-то, похожее на искреннее восхищение, – ....споришь со мной. Вступаешь в пререкания. Бросаешь вызов. Безрассудная? Да. Умная? Вне сомнений. Слабая? Решительно нет.

– Почему ты выбрал меня? – повторила я, вставая, не желая оставаться в ловушке кресла под его взглядом.

Шут ничего не ответил мне, только улыбнулся, показывая свои очаровательные, но смертельные ямочки. Он снова был невыносимо близко. Симпатия? Нет. Ни капли. Он был хаосом, воплощённым в обманчиво прекрасной форме. Его слова, его действия – флирт, сменяющийся удушающей угрозой, оборачивающаяся ловушкой – не имели логики, кроме логики игры, начатой в Лабиринте. Игра продолжалась. Главный вопрос висел в воздухе: выживу ли я?

– О чём задумалась? – его вопрос окатил меня, разгоняя мрачные мысли.

– Где моя сестра? – спросила я прямо.

– В безопасности. – ответил он уклончиво.

Этого было недостаточно. Мне нужно было убедиться лично, что она находится в безопасности. Я подскочила, игнорируя дрожь в ногах и вцепилась ему в рукав так, что ткань натянулась. Мои пальцы были белыми от напряжения.

– Где моя сестра? – повторила я, запрокинув подбородок, вкладывая в слова всю злость и страх. – Прямо сейчас. Я должна видеть.