Съеденная Планета (Путешествие Без Гарантий)

Чтобы стать навигатором, мало было быть умной. Надо было ещё и немного сомневаться в себе – потому что именно самоуверенные болваны чаще всего врезались в кометы. Седна же перепроверяла каждый расчёт и потому считалась одной из лучших в своём деле.

Тем временем снузогрызлы сложили испорченные детали, загрузили их в шаттл (челнок) и, ни слова не говоря, полетели в Железный Город Похмелиона – искать новую систему охлаждения.

Сегодня Феликсу предстояло отработать ночную смену. Кода вдруг вспомнил, что капитан вообще-то взял его в команду не за высокий моральный облик, а потому что мальчишка был достаточно худым, чтобы пролезать в вентиляционные шахты и кабельные туннели, где даже тень не помещалась.

– Надо бы его привлечь к делу, – сказал Кода. – Пусть лезет, как проектировалось.

– А заодно понаблюдаем за его лицом, – подхватил Сажик. – Если он и правда ни при чём, это будет сразу видно. Лицо у честного человека спокойное, с лёгкой скукой. А если начнёт бегать глазами, потеть и краснеть – тогда придётся задавать вопросы.

– Точно. Засунем его между пластинами корпуса и посмотрим…

…Феликс собрал в походный рюкзак всё, что могло пригодиться на предстоящие два месяца. Когда второе солнце окончательно выползло из-за горизонта, ему уже пора было идти на смену. Он едва сдерживал нетерпение. Ещё сутки и он полетит по разным галактикам в прохладе космического грузового судна.

Лия сварганила последний ужин дома. Поев, Феликс нацепил рюкзак и ступил за порог квартиры. Обернувшись, он беззаботно махнул:

– Увидимся завтра на корабле! – попрощался он с сестрой и вскоре исчез из вида.

Юнга не мог дождаться, чтобы снова оказаться в прохладе космического корабля, и быстрым шагом направился в сторону порта.

Мальчик сел на парящий городской автобус и через десять минут оказался на окраине, недалеко от торгового района, где продавались всевозможные запчасти для кораблей, так называемого «Железного Города».

В воздухе витал запах топлива и машинного масла, вокруг возвышались промышленные здания, похожие на ангары; все они напоминали грузовые контейнеры разных размеров, и большинство служили гаражами.

Город механиков был оживлён, как всегда: рабочие в заляпанных маслом комбинезонах сновали туда-сюда под гул кондиционеров и прочих механических звуков. Солнце тянуло свои лучи сквозь навесы и частично освещало пыльные окна верхних этажей, куда Феликс и поднялся. Он решил, что отсюда сможет заметить отличительный белый мех снузогрызлов.

На верхних этажах располагались кафе и газетные киоски с цифровыми страницами, на которых мелькали последние новости. Теперь, в дополнение к потерянным профессорам и солярному сёрферу Дрейферу, появилось ещё одно лицо: Дункан Кварк – мошенник, разбогатевший на украденном. Его изображение всё чаще мелькало на обложках.

Феликс остановился и стал наблюдать, как рабочие в паяльных масках и толстых комбинезонах разбирали двигатель какого-то шаттла. От зубьев электропил летели длинные искры.

Тут он услышал знакомый бас:

– Осторожно! Не подпалите нам мех!

Это были его «сотрудники» – снузогрызлы-механики. Рядом шагала рыжеволосая навигатор. Ребята толкали перед собой большую тачку, в которой лежало некое приспособление.

Феликс присоединился к ним и зашагал рядом по широкой улице. Он с интересом наклонил голову, разглядывая странный металлический ящик на платформе.

– Это та самая система охлаждения, о которой вы писали в чате? – уточнил он.

– Космос знает, как это случилось, – сказал Кода с нарочито трагическим удивлением. – Но теперь это просто грустный кусок железа. Придётся сдать на переработку. Пусть хоть в крышки для термосов превратится.

Механики и навигатор с видом экспертов криминальной драмы уставились на Феликса. Но тот смотрел на охладитель с обычным любопытством – без тени вины, без паники, без резких движений. Виновником он точно не выглядел. Вскоре подозрение вовсе пало. Оно как будто постояло рядом, понюхало воздух, пожало плечами и ушло искать кого-нибудь более подозрительного.

А Феликс продолжал идти с ними, болтая о какой-то игре, в которую недавно выиграл, и выглядел настолько спокойно, что даже Сажику стало неловко. Наверное, не стоило мысленно называть его «маленьким саботажником»… хотя бы до доказательств.

Один за другим снузогрызлы поднимали ноги, шагая по пыльной дороге. Время от времени болтливый Кода заводил разговор с торговцами, а Сажик терпеливо его ждал. Положив лапу на пояс, Сажик молча осматривал детали одну за другой, пока Кода болтал. Он был более разговорчивым, а Сажик – интровертом. Сажик боялся, что ещё немного – и уши Феликса отвалятся от всей этой болтовни. Но вскоре он заметил, что его собственное правое ухо почувствовало облегчение: морда брата наконец-то была направлена в другую сторону.

Купив новую деталь, они отправились в сторону порта, где их ждал челнок, который доставит их на корабль в космосе.

Команда «Бури» торговала всем, что попадалось под лапы: от тарелок до цемента. Они летали из галактики в галактику, закупая всевозможные товары. Потом перепродавали их. По сути, они являлись и торговцами и почтальонами одновременно.

За всё это время Феликс узнал, что Седна была племянницей капитана, а Кода и Сажик выбрали себе имена согласно своей культуре. Нос Сажика выглядел так, будто его окунули в сажу – отсюда и имя. А «Кода» было просто распространённым именем среди снузогрызлов.

Дорога от рынка вела в портовую зону, и матросы зашагали в сторону её центра. Над ними и вокруг возвышались огромные сооружения. Многоэтажные здания гигантских размеров вмещали бесчисленные посадочные площадки, оборудованные железными кронштейнами для удержания шаттлов (челноков) на месте. Здесь были припаркованы самые разные корабли, их корпуса блестели на солнце под бледно-изумрудным небом. Товарищи по кораблю двигались по гудронированному шоссе, проходя мимо транспортов всех видов.

Вокруг одной из площадок толпилась кучка подозрительных типов в татуировках. Они курили с таким видом, будто это был их главный навык, и от их шаттла несло смесью грязных носков, дешёвого алкоголя и тоски по утраченной молодости.

Когда команда «Бури» миновала их, Феликс наконец выдохнул:

– Ууф, ну и пираты, – сказал он, с облегчением оглядываясь.

Седна усмехнулась:

– Пираты? Да нет, это местные хулиганы, играющие в пиратов. Настоящие пираты выглядят как бухгалтеры. Или как твоя тётя. В этом и фокус – если бы они выглядели как пираты, их давно бы повязали.

Наконец сотрудники по кораблю приблизились к одному транспортнику, возвышавшемуся на несколько метров над землёй.

Корпус этого грузового модуля был весь измят ударами космического мусора и мелких метеоритов.

На его корпусе виднелось название: «Хитрый Альбатрос».

По правде, он больше похож на жареную индейку, – отметил про себя Феликс, глядя на местами обгоревшую обшивку.

Откуда-то сверху послышался щелчок: одна из створок иллюминаторов скрипнула и открылась, и оттуда выглянуло бородатое лицо. Это был боцман Лео, также известный как Леобор. У него была кудрявая чёрная борода и короткие волосы, сквозь которые проглядывала редкая седина. Он был темнокожим, коренастым гуманоидом; его ноздри раздувались, когда он говорил, а пара весёлых чёрных глаз сверкали на его крепком лице под кустистыми бровями.

Боцман вытащил сигарету из нагрудного кармана и, закурив, как обычно, сказал Феликсу ничего не трогать в рубке управления, держаться подальше от арсенала, а также от его каюты.

Загрузив транспортник, команда покинула на нём порт Похмелиона, а затем тропосферу, постепенно удаляясь от планетоида. Челнок скользил мимо других шаттлов, которые заполняли пространство везде, куда ни посмотри. А поодаль, в нулевой гравитации, висели пришвартованные межгалактические корабли. Их яркие вспышки напоминали фотосъёмку, и просачиваясь через затенённые иллюминаторы «Хитрого Альбатроса», будто кричали: «Я здесь! Я здесь!»

Поодаль, подобно рыбе в тёмном, ультрамариновом океане космоса, висел один галеон. На его корпусе виднелся серийный номер и название: «Космическая Буря». Несмотря на свой возраст, корабль был великолепным произведением инженерии. Топливные цилиндры «Бури» достигали более ста метров в длину. Корабль служил грузовым транспортным судном, классифицированным как «галеон». Он улавливал звёздные частицы в большие зонты, которые складывались, когда баки были заполнены. Это был гибридный корабль: он использовал звёздные частицы в «светлых зонах» и топливо в «тёмных зонах» – беззвёздных территориях.

На его прове, то есть на «носу» судна, располагался метеоритный щит с автоматической лазерной пушкой: в полёте пушка стреляла в метеориты, отбрасывая их с пути или дробя на более мелкие кусочки.

Посередине вдоль топливных баков находился коленчатый вал. Он напоминал гигантский штырь или ось, на которой крепилось всё остальное. Вал плавно вращался вокруг своей продольной оси. Вокруг него вращалась трубчатая конструкция – жилой отсек, похожий издалека на кольцо, что охватывает корабль поперёк. Именно его постоянное вращение создавало на борту искусственную гравитацию, используя центробежную силу.

Жилой отсек был небольшой по сравнению с топливными цилиндрами, но в ней размещались жилые помещения экипажа. Иллюминаторы разных размеров располагались вдоль кольцевидного отсека, и теперь сверкали в лучах двух солнц.

Стыковщик влетел в трюм, который находился в корпусе вращающегося жилого отсека. Металлические скобы ожили и закрепили шаттл на месте, а затем шлюз закрылся.

Скобы защёлкнулись на корпусе – и корабль был пришвартован. Почти все места на «кольце» служили грузовыми отсеками для более мелких коробок, а крупный непортящийся груз находился внутри транспортных контейнеров снаружи. Кольцо представляло собой длинный коридор с каютами по сторонам, которое вращалось между топливных баков корабля.

Пол слегка покачивался, а вдоль стен тянулось лёгкое гудение. Матросы прошли грузовой отсек, забитый коробками до самого потолка, и оказались в довольно просторной общей комнате. Над общей комнатой наседал прозрачный куполообразный потолок, за которым виднелось угольно-чёрное пространство, усеянное кораблями. Посреди комнаты стоял старый овальный стол, с отверстием посередине; в отверстии стояла бочка, а в бочке росло апельсиновое дерево. И всё это место служило как комнатой для отдыха, так и столовой.

Работа долго не заставляла себя ждать. Капитан распорядился пойти помочь снузогрызлам.

Оставив свой рюкзак в каюте, Феликс направился помогать механикам в навигационный отсек этажом ниже. Он застал братьев копающихся в коробке с инструментами.

– Нам лучше закончить к полуночи, – проворчал Сажик.

Лео стоял рядом и помогал им с тяжёлым оборудованием.

– Готов? – спросил он юнгу.

Феликс кивнул, а затем, внимательно слушая инструкции однопалубников, прошёл в пространство между обшивками в корпусе. Феликс почувствовал себя разведчиком на секретной миссии – в таких узких проходах даже его гибкое тело с трудом протискивалось, и каждый хруст пластика под ногами звучал как хлопушка. Вскоре он достал оттуда кусок некой резиновой трубки, до которого не смогли добраться снузогрызлы, когда демонтировали охладительную систему. Один конец резиновой трубки выглядел странно. Леобор нахмурился.

– Похоже, её перерезали, – сказал боцман, осветив трубку фонариком.

Сажик покачал головой.

– Если только крысы не научились пользоваться резаками, я сомневаюсь, что кто-то её перерезал. Какой в этом смысл?

– Вероятно, просто прямая трещина? – предположил Кода.

– Вероятно. И правда, никому не было бы смысла её резать. – На этой ноте Лео выбросил трубку в утил-бак.

Весь день на борту был потрачен на починку системы охлаждения. Бортовое время уже показывало девять часов вечера. Работа была почти сделана. Теперь, когда механики установили систему охлаждения, Седне пришлось снова программировать курс корабля: из-за поломки системы охлаждения навигационный компьютер стёр все данные в качестве меры предосторожности.

Феликсу было поручено избавиться от крыс на борту перед взлётом. В последнее время коллеги по кораблю находили слишком много крысиных дыр в ящиках с грузом. Феликс хотел всем доказать, что он хороший крысолов, поэтому он трудолюбиво ползал по вентиляционным шахтам, вдоль водосточных труб и охотился на крыс. Крысы были повсюду, по всему космосу, на каждой планете; они были универсальными безбилетниками: они юрко и незаметно запрыгивали на шаттлы, с шаттлов на корабли, с кораблей обратно на шаттлы и на другие планеты. Крысы также различались по размеру в зависимости от гравитационной силы планет. Но на кораблях они вырастали в три раза больше обычных крыс. При поимке, они оказывались довольно оборонительными, но Феликс был очень ловким, поэтому это являлось нелёгкой битвой для обеих сторон. Будучи мурилеги, его глазам требовался минимальный источник света, чтобы видеть. Он мог видеть крыс, снующих тут и там в полумраке, будто днём.

Был уже одиннадцатый час вечера, когда Феликс заполз в один из вентиляционных валов и вдруг почувствовал невесомость. Это означало, что курс корабля был готов, и теперь оставалось включить главный двигатель, расположенный в ядре корабля. Осевое вращение кольца приостановилось и гравитация снизилась до нуля. Затем люковые двери в кольце и в главной шахте выровнялись, чтобы экипаж мог добраться до ядра и вручную повернуть корабль на нужный курс.

Любопытный Феликс пробрался на нижний этаж и стал наблюдать за своими товарищами по кораблю сквозь решётку вентиляционного вала. Те парили в воздухе, словно под водой, окружённые мягким голубоватым светом, который исходил откуда-то, словно рассеянное сияние из другого измерения. Сначала он подумал, что это свет луны, но потом вспомнил, что у Похмелиона нет естественных спутников. Вся сцена казалась ему сном наяву. В воздухе витала таинственность. Обычно громкие и весёлые, теперь его товарищи молчали, двигались медленно, почти в трансе. Феликс нашёл это немного странным, но вскоре отбросил мысль.

Должно быть, они не выспались, несмотря на сиесту, – подумал он.

Седна и братья-снузогрызлы тихо надели магнитные ботинки и вошли в люк, ведущий в главный вал. Феликс зевнул и потянулся, наблюдая за ними изнутри вентиляционной шахты. Но странное ощущение не проходило. Он никак не мог понять, откуда же шёл этот свет? От самих стен? Или он просто заработался до галлюцинаций? Он зевнул. Вскоре голубоватое свечение убаюкало его, и он незаметно для себя задремал.

Когда Феликс проснулся, он уже слышал гул двигателя. Гравитация вернулась. Он выбрался из вентиляционной шахты, взглянул на бортовые часы – было семь утра. Мальчик быстро сбегал в каюту, переоделся, почистил зубы и позавтракал в общей столовой.

Через два часа на борт прибыл весь экипаж, включая Лию. Корабль развернулся и направился к своей стартовой позиции. Но когда Феликс добрался до мостика, чтобы попрощаться с Похмелионом, космический галеон уже мчался сквозь звёздную бездну.

Феликс тщательно мыл палубу на мостике, когда решил отдохнуть минут на пять. Он остановился и попытался разглядеть звёзды за нео-стеклом иллюминатора: те казались белыми, словно ватные шарики. Вскоре звёзды начали превращаться в размытые пятна, по мере того как корабль набирал скорость. Пару раз мимо корабля промчались искры: это лазерная пушка расстреливала астероиды, превращая их в мелкий гравий. Вскоре размытые звёзды стали будто формировать отчётливый рисунок, похожий на мандалу. Феликс зачарованно смотрел на это, пока не понял, что причиной явления был двигатель искажения, который только что полностью вошёл в последнюю фазу. Двигатель искажения раздвигал ткань пространства перед кораблём, а затем захлопывал её за собой, словно закрывая невидимые двери. Он работал, формируя мощные импульсы, толкавшие корабль вперёд с огромной силой. Таким образом, «Буря» скользила сквозь космос, словно мокрый кусок мыла по кафельному полу.

От мерцающих узоров за иллюминатором Феликса слегка замутило, и он отвёл взгляд в сторону. Седна стояла неподалёку и тоже наблюдала за иллюзорными мандалами. Она выглядела довольно уставшей: под её глазами залегли тёмные круги после ночной смены.

– Как думаешь, космос – это хаотично разбросанный набор звёзд или чётко спроектированный математический дизайн? – спросила она, глядя наружу.

Феликс задумался на мгновение и предположил:

– Может, никакой математики в природе нет, но наш мозг всё равно её находит, потому что он так устроен?

– То есть наш мозг видит симметрию и порядок даже в хаосе? Ну ты даёшь!

– Кстати, а где мы сейчас находимся?

– Ещё пару секунд назад были в нашей галактике, а теперь – уже за её пределами, – ответила Седна, взглянув на свои часы.

Оба задумчиво уставились в иллюминатор, погрузившись в размышления, и потому вздрогнули, услышав голос капитана за спиной:

– А это ещё что за философский кружок? Почему бездельничаем? Вернулись к работе!

Матросы подпрыгнули от неожиданности и, отложив философию на потом, поспешно вернулись к своим обязанностям.

Старший матрос Стикл присматривал за Феликсом, наставляя его по работе, а старший кук Морфер и младший повар Лия подбадривали команду сытными, вкусными блюдами. Стикл был гуманоидом примерно возраста Лии. Дружелюбный, но не слишком разговорчивый, он спокойно наблюдал за Феликсом и изредка поправлял его ошибки. Морфер, в свою очередь, являлся существом, отдалённо напоминающим огромного мотылька. Настоящее имя повара было невозможно произнести из-за разницы в биологическом строении голосовых связок, поэтому он предпочитал, чтобы его называли «Морфером». Благодаря своему особому метаболизму, представители его вида жили долго, периодически обновляясь: они сбрасывали старые крылья и отращивали новые. Старый повар не обижался, когда его называли «старым». Напротив, он даже подшучивал над тем, что «у этого дьявола есть все шансы пережить всю команду». Морфер был душой компании: он мог поворчать, но делал это так забавно, что невозможно было не улыбнуться.

Через два дня корабль замедлился. Феликс почувствовал, как его тело стало на килограмм легче. «Буря» держала курс на первой скорости к яркой голубоватой звезде, плавно обходя мелкие астероиды. Феликс признался товарищам, что ещё ни разу не был на другой планете, кроме Заотеры. Он очень хотел спуститься на поверхность, а не торчать на борту, весь день драя палубу и туалеты. Капитан сжалился над ним, ведь юный матрос старался и хорошо себя зарекомендовал.

Феликс сел в шаттл вместе с матросами, оставив канонира присматривать за кораблём. Первая планета, на которую ступил Феликс, оказалась населена живыми растениями. Он никогда раньше не видел таких существ. И хотя путешествие ему понравилось, на корабль он вернулся измученным: почти весь день он и его товарищи провели на местном рынке, разнося по лавкам тяжёлые коробки, в основном со съедобными удобрениями.

Дни на борту полетели быстро, один за другим, словно калейдоскоп. Планеты менялись, но рутина оставалась примерно одной и той же: «Буря» замедлялась, причаливала, торговцы выгружали товары, возвращались обратно, и корабль снова отправлялся в путь… Пролетела одна неделя, затем вторая, за ней – третья… Не успел Феликс моргнуть глазом, как миновал уже целый межгалактический стандартный месяц.

За это время Феликс повидал множество удивительных галактик и узнал много нового о космонавтике. Грузовой отсек галеона постепенно наполнился товарами, которые они купили по пути – вскоре их нужно было продавать на Похмелионе. Время пролетело так незаметно, что мальчику стало грустно: он не хотел, чтобы его жизнь юнги так быстро заканчивалась. Но возвращение домой было неотвратимым…

Феликс сидел в общей комнате под апельсиновым деревом, медленно жуя обжаренные беконные листья – те росли в теплице этажом ниже и на вкус удивительно походили на бекон. Закончив работу, снузогрызлы уселись на обширный диван, и задрав лапы на табуретки, принялись за освежительный напиток. Кода заметил юнгу, сидящего в одиночестве с кислым лицом.

– Что такой мрачный?

– Ещё месяц и мне домой. Вам придётся искать нового юнгу.

– Но ты ведь вернёшься в следующем году?

– Даже не сомневайся! – Феликс попытался выдавить улыбку.

– Разве ты не соскучился по дому?

Феликс покачал головой:

– Нет.

Мойра, канонир, сидела в дальнем конце стола, кушая апельсин. Она оторвалась от поедания и посмотрела на мальчика:

– Тебе повезло, Феликс, что у тебя есть дом и любящая семья. А я даже не знаю, где живёт мой народ, не говоря уже о семье.

Мойра была примерно одного возраста с капитаном и являлась лучшим канониром, о котором могла мечтать любая команда. У неё было несколько мозгов, позволяющих стрелять сразу по нескольким целям одновременно. Никто и никогда не видел существа, подобного ей. Мойра не была гуманоидом – совсем нет. Никто не знал, кем она была на самом деле, даже она сама. Они с капитаном Штормом выросли вместе на одной луне. На протяжении многих лет она пересекала космос вместе со своими товарищами, и заодно искала свой народ. Но однажды, устав от бесконечных поисков, Мойра просто смирилась и перестала искать.

Глава 4. Потерянные

Дни на корабле пролетели быстро. Теперь у Феликса оставалось всего два дня до высадки: его летние каникулы подходили к концу. Он и снузогрызлы молча развалились на старом диване, тупо уставившись на экран телевещательной проекции. Шёл какой-то старый боевик. Феликс и остальные были смертельно уставшими. Юнга весь день оттирал палубу корабля до впечатляющего блеска, а затем полировал иллюминаторы до такой степени, что у него закружилась голова от мелькания размытых звёзд. Он поймал с десяток крыс, но что бы он ни делал, никто не был доволен его работой. Сегодня на него несколько раз повышали голос, так что он спрятался на палубе ниже и стал убираться в подвале. Потом он заменил лампочки в теплице, а ещё позже пробрался между обшивками корпуса, чтобы почистить вентиляционную шахту.

Механики тоже были измучены. Они весь день бегали туда-сюда, постоянно слыша только: «Почините это, почините то». Даже обычно болтливый и весёлый Кода был не в духе: кто-то порылся в ящике с инструментами и не вернул их на место.

Леобор также был в ужасном настроении. Кто-то устроил беспорядок у аварийного выхода. Половину дня он приводил в порядок такелаж, вторую половину пытался починить гидравлику на спасательных шлюпках. Казалось, кто-то пытался саботировать единственные аварийные капсулы. От усталости у Лео из рук выпал тяжёлый гаечный ключ – прямо на ногу. В гневе он пнул заклинившую дверь, которая тут же высвободилась и захлопнулась, больно ударив его по лицу. Именно в этот момент в аварийный отсек зашли механики. Леобор сразу решил, что это они навели весь этот бардак своими неуклюжими лапами.

Наверняка это они сломали аварийные капсулы, а теперь ещё смеют спрашивать про какие-то инструменты! – раздражённо подумал он. К счастью, через два дня они причалят у родной гавани Похмелиона, и он наконец-то разберётся с этими чёртовыми капсулами.

Тут появился Стикл, и плюхнулся в кресло неподалёку. Затем снял ботинки и, подражая боцману, положил ноги на стул напротив. Комнату заполнили невыносимый запах и угрюмая тишина. Феликс уже собирался сбежать, но в этот момент на палубу вышел капитан.

– Мне нужно знать, кто из вас готов отправиться вместе со мной на поиски Дрейфера, – объявил он.

Сажик уронил пульт, случайно выключив фильм.

– Космос мой! Так ты серьёзно?! – воскликнул он.

Капитан Шторм кивнул. Он действительно был решительно настроен отправиться на самостоятельные поиски. Экипаж снова начал возмущённо обсуждать, что галактическая полиция прекратила поиски Дрейфера.

Старый повар Морфер погрозил кулаком:

– Да как они посмели?!

– Прошло уже пять лет, Морф, – осторожно сказала Лия, беспокоясь, что у старика может подскочить давление.

– Дитя моё, да ты не понимаешь! Ваше поколение ни черта не знает о чувстве долга!

Тут за Лию вступился Стикл:

– Но она права, Морф. Каждый год в космосе теряются десятки кораблей и сотни путешественников.

– Но не при таких же обстоятельствах!

Леобор снова вспомнил причину прекращения поисков:

– Ээх… целый мешок родиевых брактеат… – пробормотал он. Всем сердцем он желал, чтобы поскорее поймали того вора, Дункана Кварка.

Феликс, никогда не работавший в шахтах, ничего не знал о трудностях добычи родия и недоумённо уставился на боцмана. Когда Лео был моложе, он вместе с капитаном и снузогрызлами несколько лет тяжело работал на одной холодной планете, чтобы накопить денег на более крупный корабль.

– Братец, может, подумаем хорошенько? – прошептал Кода, нервно почесав когтем лоб. – Квадрант, где исчез Дрейфер, не безопасен.