Мертвая зона

– Что ещё говорила Верхова? – спросил он. – В своих последних записях, перед… перед смертью?

Елена покачала головой.

– Я не имела доступа к её последним записям. Но ходили слухи, что она становилась всё более… отстранённой. Словно часть её уже не была здесь, с нами.

– Как будто часть её была в "Мёртвой зоне", – тихо сказал Алекс.

– Именно, – кивнула Елена. – Алекс, если ты действительно чувствуешь какую-то связь с аномалией… будь осторожен. Мы не знаем, что это такое на самом деле и как оно влияет на сознание.

– Я буду осторожен, – пообещал он. – Но если эта связь реальна, может быть, она поможет нам понять "Мёртвую зону" лучше. Найти способ остановить её расширение без использования "Иглы".

– Может быть, – неуверенно согласилась Елена. – Но не рискуй слишком сильно. Мы не можем потерять тебя.

Её забота тронула Алекса. В суровом мире научных экспедиций и военных миссий проявления личной привязанности были редкостью.

– Спасибо, – искренне сказал он. – За беспокойство и за то, что выслушала. Это помогает.

Елена слегка улыбнулась.

– Для этого и нужны друзья, не так ли? Особенно когда мы летим навстречу космической аномалии, которая может изменить наше понимание вселенной.

Несмотря на серьёзность ситуации, Алекс не смог сдержать ответной улыбки.

– Да, особенно тогда.

После ухода Елены Алекс снова попытался заснуть, но сон не шёл. Вместо этого он продолжил анализировать данные о "Мёртвой зоне", ища любые подсказки, которые могли бы помочь понять её истинную природу.

Одна мысль не давала ему покоя: что, если Верхова была права? Что, если "Мёртвая зона" действительно была своего рода "иммунным ответом" вселенной? И если так, то была ли у них вообще возможность остановить её расширение, не вызвав ещё более катастрофических последствий?

Алекс не знал ответов на эти вопросы. Но он был полон решимости найти их – для человечества, для себя и для Дженнифер и Эмили, чьи голоса, казалось, всё ещё звучали где-то на границе его сознания.

Глава 5: Отправление

Следующие дни на борту "Дедала" слились для Алекса в беспокойный калейдоскоп тренировок, брифингов и подготовки к встрече с "Мёртвой зоной". Каждый член экипажа прошёл через симуляции, хотя никто не смог повторить его результат в комбинированном сценарии. Это создавало вокруг Алекса ауру особого статуса, что было одновременно полезно и опасно – полезно, потому что увеличивало его влияние в команде, опасно, потому что привлекало повышенное внимание Северова.

Генерал теперь часто приглашал Алекса на свои планёрки, советовался с ним по вопросам подготовки, словно проверяя его реакцию. Алекс старался сохранять нейтральность, не выдавая своих подозрений и опасений относительно истинных целей миссии.

На седьмой день путешествия Алекс решил рискнуть и попытаться узнать больше о загадочном "устройстве нейтрализации". После своей смены в центре управления он направился в исследовательскую лабораторию, зная, что в это время там должна была работать Лиза Чанг, специалист по квантовой механике, которая, по данным Кейна, была частично допущена к разработке "Иглы".

Лиза была молодой женщиной с короткими чёрными волосами и острым, аналитическим умом. Она полностью погрузилась в калибровку какого-то сложного оптического прибора и даже не заметила появления Алекса, пока он не кашлянул, привлекая внимание.

– О, доктор Нагорный, – она выпрямилась, потирая глаза. – Чем могу помочь?

– Просто Алекс, пожалуйста, – улыбнулся он. – Я надеялся, что вы сможете объяснить мне некоторые аспекты квантовых эффектов, которые мы можем наблюдать в "Мёртвой зоне". Моя специализация – астрофизика, и квантовая механика не моя сильная сторона.

Это была полуправда. Алекс действительно не был специалистом в квантовой физике, но его интересовали не общие эффекты, а конкретно "Игла".

– Конечно, – кивнула Лиза, явно обрадованная возможностью поговорить о своей области экспертизы. – Что именно вас интересует?

– Я пытаюсь понять, как возникла "Мёртвая зона", – сказал Алекс, присаживаясь рядом с ней. – Насколько я понимаю, эксперимент на "Прометее" был связан с квантовыми туннелями и манипуляцией пространством-временем?

Лиза напряглась, но всё же кивнула.

– Да, они пытались создать стабильный квантовый туннель для мгновенной передачи информации и, теоретически, материи. Но что-то пошло не так.

– И теперь мы пытаемся использовать похожую технологию, чтобы нейтрализовать аномалию? – осторожно спросил Алекс. – "Игла", если я правильно понимаю…

Лиза резко подняла голову, в её глазах мелькнул испуг.

– Откуда вы знаете об "Игле"?

– Слухи, – пожал плечами Алекс. – На корабле сложно сохранить что-то в полной тайне. И потом, я бывший военный. Понимаю принцип разделения информации по уровням допуска.

Лиза колебалась, явно разрываясь между инструкциями о секретности и желанием обсудить научную проблему с коллегой.

– Я могу говорить только в общих чертах, – наконец сказала она. – "Игла" действительно основана на технологии "Прометея", но с важными модификациями. Вместо создания туннеля, она генерирует направленное поле, которое должно "схлопнуть" искажение пространства-времени, составляющее основу "Мёртвой зоны".

– И вы уверены, что это сработает? – Алекс старался, чтобы его голос звучал нейтрально, без скептицизма.

– Теоретически – да, – ответила Лиза. – На симуляциях результаты обнадёживающие. Но… – она замялась.

– Но?

– Есть определённые расхождения между теорией и наблюдаемыми свойствами "Мёртвой зоны", – тихо сказала она. – Аномалия ведёт себя не совсем так, как предсказывают наши модели. Она более… адаптивна.

– Адаптивна? – Алекс подался вперёд. – В каком смысле?

– Она реагирует на наши зонды не как пассивное искажение пространства, а скорее как… – Лиза искала подходящее слово, – как система с обратной связью. Каждое взаимодействие словно учит её чему-то новому.

Это полностью соответствовало теории Верховой об "иммунной системе" и адаптивной природе аномалии.

– И эта адаптивность не заставляет вас сомневаться в эффективности "Иглы"? – осторожно спросил Алекс.

Лиза нервно оглянулась, проверяя, не слышит ли их кто-нибудь.

– Честно? Заставляет. Я высказывала свои опасения генералу Северову, но он… уверен в успехе. Он считает, что мы должны действовать решительно, пока "Мёртвая зона" не стала слишком большой.

– А вы не думали, что решительные действия могут спровоцировать ещё более сильную реакцию? – Алекс понимал, что рискует, говоря так открыто, но ему нужно было знать, насколько Лиза разделяет его опасения.

Она помедлила, затем ответила очень тихо:

– Думала. Именно этого я и боюсь. Но я лишь младший специалист в этом проекте. Мои опасения легко игнорируются.

– Понимаю, – кивнул Алекс. – Спасибо за откровенность. Я тоже обеспокоен возможными последствиями. Может быть, стоит продолжить исследования, прежде чем предпринимать активные меры?

– Я бы предпочла именно такой подход, – согласилась Лиза. – Но решение принимаю не я.

В этот момент дверь лаборатории открылась, и вошёл один из техников, работавших непосредственно с Северовым. Разговор естественным образом перешёл на нейтральные научные темы.

Покидая лабораторию полчаса спустя, Алекс чувствовал одновременно воодушевление и тревогу. С одной стороны, он нашёл ещё одного потенциального союзника в команде. С другой – полученная информация лишь подтверждала его опасения относительно "Иглы" и планов Северова.

Вечером того же дня Алекс встретился с Еленой и Кейном в редко используемом техническом отсеке, где риск быть подслушанными был минимален.

– Я поговорил с Лизой Чанг, – сообщил он. – Она подтвердила, что "Игла" основана на той же технологии, что и вызвала появление "Мёртвой зоны". И она тоже обеспокоена возможными последствиями.

– Ещё один голос разума, – кивнула Елена. – Но достаточно ли этого, чтобы убедить Северова?

– Сомневаюсь, – мрачно ответил Кейн. – Он получает приказы напрямую от Совета Безопасности. И, насколько я понял из перехваченных сообщений, там есть фракция, которая рассматривает "Мёртвую зону" не как угрозу, а как потенциальный актив.

– Актив? – переспросил Алекс. – В каком смысле?

– Представьте, что можно было бы контролировать создание таких зон, – пояснил Кейн. – Направлять их в определённые районы космоса. Это было бы абсолютное оружие – никакие технологии не работают внутри, никакие щиты не защищают. И никаких радиоактивных осадков или других побочных эффектов, как при ядерном оружии.

– Это безумие, – покачала головой Елена. – Если теория Верховой верна, любая попытка использовать "Мёртвую зону" как оружие только усилит реакцию вселенной. Это всё равно что пытаться использовать иммунную реакцию организма для атаки на другой организм – неконтролируемо и непредсказуемо.

– Согласен, – кивнул Алекс. – Но как нам убедить в этом Северова и его начальство? У нас нет конкретных доказательств, только теории и предположения.

– Нам нужны данные, – решительно сказала Елена. – Реальные, неопровержимые данные о природе "Мёртвой зоны". И получить их мы сможем только когда достигнем её границы.

– А до тех пор? – спросил Кейн.

– До тех пор мы готовимся, – ответил Алекс. – Собираем союзников, изучаем "Иглу", ищем способы задержать её активацию, если понадобится.

– И наблюдаем за Северовым, – добавил Кейн. – Я постараюсь получить доступ к его коммуникациям с Землёй. Возможно, там мы найдём больше информации о реальных целях миссии.

На этом они разошлись, договорившись встретиться снова через два дня. Алекс направился в свою каюту, но на полпути изменил решение и пошёл в обсерваторию – небольшое помещение в верхней части корабля с прозрачным куполом, откуда открывался вид на космос.

В это время там никого не было. Алекс сел в кресло у самого купола и уставился на звёзды. Где-то там, впереди, ждала "Мёртвая зона" – феномен, который мог изменить судьбу человечества и который, возможно, уже изменил его собственную судьбу, забрав у него семью.

Он не заметил, как задремал, глядя на звёзды. И снова пришёл сон – тот же невозможный пейзаж в центре "Мёртвой зоны", те же странные структуры, то же ощущение, что за ним наблюдают. Но на этот раз было что-то ещё – образ, который он не мог чётко различить, но который казался важным, ключевым для понимания всей ситуации.

Алекс проснулся от звука открывающейся двери. В обсерваторию вошёл генерал Северов в сопровождении двух офицеров.

– Доктор Нагорный? – удивлённо произнёс генерал. – Не ожидал встретить вас здесь в такой час.

– Просто пришёл посмотреть на звёзды, – ответил Алекс, выпрямляясь в кресле. – Помогает думать.

Северов отослал офицеров жестом и сел в кресло рядом с Алексом.

– О чём думаете, доктор? – спросил он неожиданно дружелюбным тоном.

– О "Мёртвой зоне", – честно ответил Алекс. – О том, что она такое на самом деле. И о том, как лучше всего подойти к её исследованию.

– И к какому выводу пришли?

Алекс решил рискнуть и высказать часть своих мыслей, чтобы прощупать реакцию генерала.

– Я думаю, что мы не должны спешить с активными мерами, – осторожно сказал он. – Сначала нужно по-настоящему понять природу аномалии. Есть признаки, что она… реагирует на наши действия. Адаптируется. Если это так, то необдуманное вмешательство может только усугубить ситуацию.

Северов внимательно смотрел на него, не выказывая ни согласия, ни несогласия.

– Интересная точка зрения, – наконец сказал он. – И я даже могу с ней согласиться… до определённого момента. Проблема в том, доктор Нагорный, что у нас может не быть времени на длительные исследования. "Мёртвая зона" расширяется. Если мы не остановим её вовремя, последствия будут катастрофическими.

– Я понимаю риск, – кивнул Алекс. – Но также существует риск, что неправильное вмешательство только ускорит расширение. Мы имеем дело с чем-то, что нарушает известные законы физики. Стандартные подходы могут не сработать.

– А что вы предлагаете? – в голосе Северова появились нотки иронии. – Дипломатические переговоры с космической аномалией?

– Я предлагаю быть осторожными, – твёрдо ответил Алекс. – Собрать все возможные данные, прежде чем действовать. Особенно учитывая, что устройство, которое мы планируем использовать, основано на той же технологии, что и вызвала появление "Мёртвой зоны".

Северов резко выпрямился.

– Откуда вам известно об устройстве? Эта информация засекречена.

Алекс понял, что допустил ошибку, но отступать было поздно.

– На корабле ходят слухи, генерал. И потом, я знаю историю проекта "Прометей". Логично предположить, что решение проблемы будет связано с технологией, которая её создала.

Северов некоторое время изучал его лицо, затем слегка расслабился.

– Вы правы, доктор. "Игла" действительно основана на принципах, разработанных для проекта "Прометей". Но с важными модификациями. Она не создаёт новый туннель, а нейтрализует существующий.

– Теоретически, – добавил Алекс.

– Теория подкреплена обширными симуляциями и расчётами, – холодно ответил Северов. – Но я понимаю ваш скептицизм. И даже ценю его. Научный скептицизм – важная часть любого исследования.

Он встал, давая понять, что разговор окончен.

– Не засиживайтесь допоздна, доктор. Завтра у нас тяжёлый день – начинаем серию тестов систем корабля в условиях, приближенных к "Мёртвой зоне".

Когда генерал ушёл, Алекс выдохнул с облегчением. Разговор был напряжённым, но, кажется, он не вызвал чрезмерных подозрений. Хотя Северов наверняка теперь будет внимательнее следить за ним.

Вернувшись в свою каюту, Алекс решил ещё раз просмотреть данные Верховой, особенно касающиеся её теории об "иммунной системе вселенной". Если она права, то что именно запускает эту "иммунную реакцию"? Просто нарушение структуры пространства-времени? Или что-то более специфическое?

Он открыл файл с теоретическими выкладками, но чтение прервал стук в дверь. На пороге стоял Кейн, его лицо было напряжённым.

– Нам нужно поговорить, – тихо сказал майор. – Прямо сейчас.

Алекс впустил его и закрыл дверь.

– Что случилось?

– Я подслушал разговор Северова с Землёй, – ответил Кейн, понизив голос до шёпота. – Он использовал закрытый канал, но мне удалось подключиться. Они говорили об "Игле" и… о вас.

– Обо мне? – напрягся Алекс.

– Да. Северов сообщил, что вы проявляете "необычные способности" в симуляциях "Мёртвой зоны". И что это может быть связано с вашим предыдущим "контактом" через проект "Икар".

– Контактом? – Алекс почувствовал, как холодеет внутри. – Что это значит?

– Не знаю, – покачал головой Кейн. – Но его собеседник на Земле проявил особый интерес. Он сказал, что ваша "восприимчивость" может быть ключом к управлению "Иглой".

– Управлению? Я думал, это автономное устройство.

– Я тоже так думал, – мрачно ответил Кейн. – Но, похоже, для полной функциональности ему требуется оператор. Человек с определёнными… качествами.

– И они думают, что я подхожу для этой роли? – Алекс покачал головой. – Почему?

– Возможно, из-за ваших результатов в симуляциях. Или из-за этого "предыдущего контакта", о котором говорил Северов. Что произошло во время инцидента с "Икаром", Алекс?

Алекс помедлил. Он никогда не рассказывал никому все детали катастрофы на "Гагарине-5", особенно о том странном феномене, который наблюдали выжившие в последние моменты перед потерей связи.

– Эксперимент вышел из-под контроля, – наконец сказал он. – Квантовый туннель, который они пытались создать, начал расширяться неконтролируемо. Последнее сообщение от Дженнифер – моей жены – было о том, что "свет замерзает". Что всё словно… останавливается.

– Звучит похоже на то, что происходит в "Мёртвой зоне", – заметил Кейн.

– Да, есть сходство. Но меня там не было. Я наблюдал катастрофу из центра управления. Если и был какой-то "контакт", я о нём не знаю.

– Может быть, это произошло неосознанно, – предположил Кейн. – Через вашу связь с женой и дочерью. Или через ваше участие в проекте.

Алекс не знал, что и думать. Идея о том, что он каким-то образом "связан" с "Мёртвой зоной", была одновременно пугающей и… интригующей. Если такая связь существует, возможно, он действительно мог помочь понять природу аномалии. Но также это могло означать, что Северов планирует использовать его каким-то образом, о котором он даже не подозревал.

– Что ещё они говорили? – спросил он.

– Северов сообщил, что активация "Иглы" запланирована сразу после того, как мы достигнем центра "Мёртвой зоны". Они не собираются тратить время на исследования. План состоит в том, чтобы проникнуть как можно глубже и нанести удар в самое сердце аномалии.

– Это безумие, – покачал головой Алекс. – Мы даже не знаем, что такое "центр". Или как "Игла" повлияет на него.

– Именно, – согласился Кейн. – Но приказы есть приказы. Северов не будет отклоняться от плана без прямых указаний сверху.

– Тогда нам нужно найти способ убедить его, что план слишком рискован, – решительно сказал Алекс. – Или, в крайнем случае, предотвратить активацию "Иглы", пока мы не получим больше данных.

– Это может быть расценено как саботаж, – предупредил Кейн. – С соответствующими последствиями.

– Альтернатива может быть хуже, – мрачно ответил Алекс. – Если теория Верховой верна, и "Мёртвая зона" действительно является "иммунной реакцией" вселенной, то попытка атаковать её может вызвать… усиление этой реакции. В глобальном масштабе.

Кейн некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

– Мне нужно подумать, – наконец сказал он. – Взвесить риски. Как офицер, я давал присягу выполнять приказы. Но также я поклялся защищать человечество. Если эти два обязательства вступают в конфликт…

– Понимаю, – кивнул Алекс. – Я не прошу вас нарушать присягу. Только помочь нам собрать достаточно данных, чтобы принять информированное решение, когда придёт время.

– Это я могу сделать, – согласился Кейн. – Продолжу мониторинг коммуникаций Северова. И попытаюсь узнать больше об "Игле" – её точные характеристики, механизм действия, требования к оператору.

– Спасибо, – искренне сказал Алекс. – И будьте осторожны. Северов не из тех, кто прощает неповиновение.

После ухода Кейна Алекс долго не мог заснуть. Мысли кружились вокруг того, что он узнал. Почему Северов считает, что он имеет какую-то особую "связь" с "Мёртвой зоной"? Что на самом деле произошло во время катастрофы на "Гагарине-5"? И главное – что ждёт их в центре аномалии?

Сон пришёл лишь под утро, беспокойный и наполненный странными образами. Алекс снова видел центр "Мёртвой зоны", но теперь более отчётливо. Кристаллические структуры, плавающие в пустоте. Свет, который двигался неправильно, словно преломляясь через невидимые призмы. И в самом сердце этого хаоса – нечто, что он мог описать только как "интерфейс". Место, где человеческое сознание могло каким-то образом взаимодействовать с самой структурой реальности.

Проснувшись, Алекс чувствовал себя странно бодрым, несмотря на недостаток сна. Образы из сна остались с ним, яркие и детальные, словно воспоминания о реальном месте, а не фантазии подсознания.

Он записал всё, что помнил, в свой личный журнал, затем отправился на утренний брифинг. Сегодня начинались тесты систем корабля в условиях, приближенных к тем, что ожидались на периферии "Мёртвой зоны".

Брифинг проходил в центре управления. Коммандер Листер объяснял процедуру:

– Мы создадим локализованное электромагнитное поле особой конфигурации, которое, по данным наших наблюдений, частично имитирует эффекты периферии "Мёртвой зоны". Это позволит проверить, как механические системы корабля реагируют на подобные условия.

– Насколько точной будет имитация? – спросил один из инженеров.

– Примерно 30% от предполагаемой интенсивности реальных эффектов, – ответил Листер. – Мы не можем воспроизвести полную картину без риска для корабля, но даже этого должно быть достаточно для базовой проверки.

– А что с "Архимедом"? – поинтересовался Алекс. – Аналоговый компьютер тоже будет протестирован?

– Обязательно, – кивнул Листер. – Фактически, наблюдение за его работой в этих условиях – один из ключевых аспектов теста.

После брифинга команда разошлась по своим постам. Алекс занял место в кресле пилота, готовясь контролировать системы навигации во время теста. Рядом с ним Мария Родригес следила за двигателями, а Томас Хардинг – за общей стабильностью корабля.

– Начинаем генерацию поля через 30 секунд, – объявил Листер. – Всем приготовиться к возможным сбоям в работе систем.

Алекс положил руки на механические рычаги управления, чувствуя их тяжесть и инерцию. Странное ощущение – управлять космическим кораблём 22 века с помощью технологий, которые были бы понятны пилотам времён первых полётов в космос.

– Генерация поля начата, – доложил техник с пульта управления.

Первые несколько минут ничего заметного не происходило. Затем Алекс начал замечать тонкие изменения. Механические индикаторы на панели управления слегка подрагивали, даже когда не должны были двигаться. Гидравлические системы реагировали с небольшой задержкой. Ничего критического, но определённо необычного.

– Странно, – пробормотала Родригес. – Регуляторы тяги словно имеют дополнительное сопротивление. Как будто что-то… мешает им двигаться.

– То же с навигационными системами, – кивнул Алекс. – Есть небольшая инерция, которой не должно быть.

– "Архимед" тоже показывает аномалии, – доложил техник, отвечающий за компьютер. – Некоторые механические вычислители работают медленнее, чем обычно.

Листер внимательно наблюдал за происходящим.

– Увеличьте интенсивность поля на 10%, – приказал он. – Посмотрим, как системы отреагируют на усиление эффекта.

С увеличением интенсивности аномалии стали более выраженными. Теперь уже все механические системы работали с заметной задержкой. Некоторые индикаторы начали показывать ошибочные данные.

– Интересно, – сказал Алекс, наблюдая за своими приборами. – Похоже, что поле влияет не только на электронику, но и на саму механику движения. Как если бы базовые физические константы слегка изменились.

– Именно это и происходит в "Мёртвой зоне", согласно нашим данным, – кивнул Листер. – Локальное изменение фундаментальных констант. В периферийных областях это едва заметно, но чем ближе к центру, тем сильнее эффект.

Тест продолжался около часа. Инженеры и техники тщательно документировали все аномалии, настраивали системы для компенсации эффектов, проверяли пределы работоспособности оборудования.

Когда поле наконец отключили, Алекс почувствовал странное облегчение. Словно невидимое давление, которое он даже не осознавал, внезапно исчезло.

– Все системы возвращаются к нормальным параметрам, – доложил Хардинг. – Никаких постоянных повреждений не обнаружено.

– Отлично, – кивнул Листер. – Результаты теста обнадёживают. Механические системы "Дедала" способны функционировать даже при значительных искажениях физических параметров. Конечно, реальные условия в "Мёртвой зоне" будут гораздо более экстремальными, но базовая концепция корабля доказала свою состоятельность.

После теста Алекс отправился в исследовательскую лабораторию, где Елена и другие учёные анализировали полученные данные.

– Что думаешь? – спросил он, подходя к её рабочему месту.

– Завораживает, – ответила она, не отрываясь от экрана. – Даже в этой слабой имитации видны фундаментальные изменения в базовых взаимодействиях. Представь, что происходит в центре "Мёртвой зоны", где эффекты в десятки раз сильнее.

– Пытаюсь представить, – кивнул Алекс. – И чем больше думаю об этом, тем больше сомневаюсь, что "Игла" сможет "нейтрализовать" такой феномен. Это всё равно что пытаться остановить ураган с помощью вентилятора.

– Согласна, – тихо сказала Елена. – Но как убедить в этом Северова?

– Не знаю, – честно ответил Алекс. – Пока что наш план остаётся прежним – собрать как можно больше данных, когда достигнем "Мёртвой зоны", и надеяться, что они будут достаточно убедительными.

Елена внимательно посмотрела на него.

– Ты выглядишь уставшим. Опять плохо спал?

– Скорее, странно спал, – Алекс слабо улыбнулся. – Те же сны о центре "Мёртвой зоны". Всё более детальные и… реалистичные.

– Ты записываешь их?

– Да, во всех подробностях. Не знаю, имеют ли они какое-то значение, но на всякий случай…

– Правильно делаешь, – кивнула Елена. – В такой ситуации любая информация может оказаться важной. Особенно учитывая твою необычную… восприимчивость к эффектам аномалии.

Алекс хотел спросить, знает ли она о разговоре Северова с Землёй, о его предполагаемой "связи" с "Мёртвой зоной", но в этот момент в лабораторию вошёл сам генерал.