Мертвая зона

– Доктор Нагорный, доктор Сорокина, – кивнул он. – Как продвигается анализ?

– Данные интересные, – ответила Елена. – Даже при низкой интенсивности поля мы наблюдаем значительные изменения в фундаментальных взаимодействиях. Это подтверждает теорию о том, что "Мёртвая зона" представляет собой область локально изменённых физических констант.

– И какие выводы вы делаете? – спросил Северов, внимательно глядя на неё.

– Пока предварительные, – осторожно ответила Елена. – Но если экстраполировать эти данные, можно предположить, что в центре "Мёртвой зоны" физические законы, как мы их знаем, могут не работать вообще. Это делает любые предсказания крайне ненадёжными.

– Включая предсказания о воздействии "Иглы"? – прямо спросил Алекс.

Северов перевёл взгляд на него, его глаза сузились.

– "Игла" спроектирована с учётом этих факторов, доктор Нагорный. Она создаёт собственное стабилизирующее поле, которое должно компенсировать искажения.

– Теоретически, – не удержался Алекс.

– Теория подкреплена расчётами и симуляциями, – холодно ответил Северов. – Но я ценю ваш скептицизм. Он заставляет нас быть более тщательными в подготовке.

Он повернулся, собираясь уходить, но затем остановился.

– Кстати, доктор Нагорный. Я хотел бы, чтобы вы присутствовали при тестировании "Иглы" завтра. Ваш опыт может быть полезен.

– Тестирование? – удивился Алекс. – Я думал, устройство активируется только когда мы достигнем центра "Мёртвой зоны".

– Полная активация – да, – кивнул Северов. – Но базовые системы нужно проверить заранее. Жду вас в лаборатории D в 09:00.

Когда генерал ушёл, Алекс и Елена обменялись озабоченными взглядами.

– Это неожиданно, – тихо сказала она. – Зачем ему нужно твоё присутствие при тестировании?

– Не знаю, – Алекс нахмурился. – Но, возможно, это шанс узнать больше об устройстве. Понять, как оно работает и… можно ли предотвратить его активацию, если понадобится.

– Будь осторожен, – предупредила Елена. – Северов не дурак. Он может проверять твою реакцию, твою лояльность.

– Знаю, – кивнул Алекс. – Я буду вести себя как заинтересованный, но нейтральный наблюдатель.

Остаток дня прошёл в анализе данных и подготовке к следующему этапу тестирования систем корабля. Вечером Алекс встретился с Кейном, чтобы сообщить о приглашении Северова.

– Это подтверждает мои подозрения, – мрачно сказал майор. – Они действительно планируют использовать вас каким-то образом в связи с "Иглой".

– Но как именно? – спросил Алекс. – Я не специалист по квантовой физике или инженерии. Чем я могу быть полезен при активации устройства?

– Возможно, дело не в ваших профессиональных навыках, а в этой предполагаемой "связи" с "Мёртвой зоной", – предположил Кейн. – Если такая связь существует, они могут планировать использовать её как… мост. Способ направить воздействие "Иглы" более точно.

– Как прицел для оружия, – мрачно подытожил Алекс.

– Что-то в этом роде, – кивнул Кейн. – Будьте предельно внимательны завтра. Замечайте всё – расположение устройства, его компоненты, процедуры активации. Любая информация может оказаться критически важной.

– Понял, – ответил Алекс. – А вы продолжайте мониторинг коммуникаций. Если Северов будет докладывать о результатах теста, это может дать нам дополнительные сведения о его планах.

Вернувшись в свою каюту, Алекс попытался подготовиться к завтрашней встрече, изучая всё, что знал о технологии "Прометея" и возможных принципах работы "Иглы". Но информации было слишком мало, слишком много пробелов.

Он снова взялся за записи Верховой, надеясь найти какую-то подсказку. И действительно, в одном из последних файлов она упоминала странный феномен, наблюдавшийся на "Прометее" незадолго до катастрофы – "резонанс сознания".

"Квантовый туннель, который мы создали, странным образом реагировал на ментальные состояния наблюдателей," – писала Верхова. "Субъективные ожидания экспериментаторов, казалось, влияли на стабильность и конфигурацию туннеля. Это напоминает хорошо известный в квантовой механике эффект наблюдателя, но в макроскопическом масштабе, что противоречит всем принятым теориям."

Это могло объяснить интерес Северова к его "восприимчивости". Если "Игла" работала на тех же принципах, что и оборудование "Прометея", возможно, для её эффективной работы требовался оператор с определёнными ментальными характеристиками. Оператор, способный каким-то образом "настроиться" на "Мёртвую зону".

Мысль была тревожной. Если это правда, то Северов планировал использовать его не просто как наблюдателя или консультанта, а как ключевой компонент операции. Компонент, без которого "Игла" могла не сработать.

Это открывало как риски, так и возможности. С одной стороны, Алекс оказывался в центре операции, которую считал потенциально катастрофической. С другой – если его роль действительно была так важна, это давало ему определённый рычаг влияния, возможность воздействовать на ситуацию.

Погружённый в эти размышления, Алекс не сразу заметил, что в каюте стало холодно. Аномально холодно. Его дыхание превращалось в пар.

Он резко поднял голову и замер. В углу каюты клубился странный туман, словно конденсат, но движущийся неестественно, против потоков воздуха. И в этом тумане проступали очертания… фигуры.

Маленькой фигуры, ростом с ребёнка.

– Эмили? – прошептал Алекс, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди.

Фигура не ответила, но туман сгустился, формируя более чёткий силуэт. Теперь Алекс мог различить голову, плечи, руки. Не совсем человеческие – слишком текучие, неопределённые, но безусловно гуманоидные.

Алекс медленно встал, не отрывая взгляда от фигуры.

– Кто ты? – спросил он, пытаясь сохранять спокойствие. – Что ты такое?

Фигура сделала движение, которое можно было интерпретировать как поднятие руки. Указывающий жест. И хотя у неё не было лица, Алекс каким-то образом понял, что она смотрит прямо на него.

В его голове возник образ – кристаллическая структура в центре "Мёртвой зоны", та самая, что он видел во снах. Но теперь он видел её яснее, детальнее. И понимал, что это не просто странная формация, а нечто вроде… интерфейса. Места, где можно взаимодействовать с самой тканью реальности.

Образ сменился другим – "Игла", активированная в центре "Мёртвой зоны", создающая катастрофическое искажение, которое распространяется далеко за пределы аномалии, затрагивая обитаемые миры.

И затем третий образ – он сам, стоящий между "Иглой" и кристаллической структурой, делающий выбор. Выбор, от которого зависело очень многое.

Видения прекратились так же внезапно, как начались. Туманная фигура начала рассеиваться, теряя форму.

– Подожди! – воскликнул Алекс. – Что ты хочешь от меня? Что я должен сделать?

Но было поздно. Фигура исчезла, температура в каюте начала возвращаться к норме. Только небольшое облачко конденсата у вентиляционной решётки напоминало о странном визите.

Алекс опустился в кресло, дрожащими руками протирая лицо. Это не было сном или галлюцинацией – он был полностью бодр и осознан. Но это и не могло быть реальностью, по крайней мере, в обычном понимании этого слова.

Что тогда? Проявление его связи с "Мёртвой зоной"? Послание от чего-то или кого-то, пытающегося коммуницировать через эту связь?

Он понимал, что должен рассказать об этом Елене и Кейну. Но также он знал, что должен быть осторожен. Если Северов узнает о таких "контактах", это только усилит его интерес к возможностям использования Алекса в связи с "Иглой".

В одном Алекс был уверен – предстоящее тестирование устройства было гораздо более важным, чем он думал изначально. И от того, что он узнает завтра, может зависеть судьба не только экспедиции, но и, возможно, всего человечества.

С этой тяжёлой мыслью он наконец лёг спать, зная, что завтрашний день станет поворотным пунктом в их миссии.

Утро наступило слишком быстро. Алекс проснулся с ощущением, что почти не отдохнул, хотя проспал положенные восемь часов. Сны снова были наполнены образами "Мёртвой зоны", но теперь к ним добавились видения о туманной фигуре и её безмолвном послании.

После быстрого завтрака он направился к лаборатории D, расположенной в задней части исследовательского отсека. Эта секция корабля обычно была закрыта для большинства членов экипажа, доступ имели только сам Северов, несколько специально допущенных учёных и охрана.

У входа в лабораторию Алекса встретили два офицера службы безопасности, которые провели сканирование и проверку идентификации, прежде чем позволить ему войти.

Внутри лаборатория оказалась просторным помещением, заполненным странной смесью ультрасовременного и архаичного оборудования. В центре располагалась массивная конструкция, напоминающая большую иглу или копье, установленную вертикально на сложной платформе. Вокруг неё двигались техники, проводя последние настройки.

Генерал Северов стоял у пульта управления, разговаривая с женщиной в белом лабораторном халате – доктором Эвелин Райс, главным инженером проекта "Игла", как вскоре узнал Алекс.

– А, доктор Нагорный, – Северов заметил его и сделал приглашающий жест. – Подойдите. Доктор Райс как раз объясняет принцип работы устройства.

Алекс приблизился к пульту, внимательно изучая "Иглу". Устройство было высотой около трёх метров, сужающееся к верхнему концу. Его поверхность казалась матово-чёрной, поглощающей свет, но при определённом угле зрения на ней можно было заметить странные узоры, словно выгравированные в металле.

– Впечатляет, не правда ли? – спросила Райс, заметив его интерес. – Сплав с добавлением экзотических материалов, созданных специально для этого проекта. Способен выдерживать экстремальные искажения пространства-времени.

– Как именно оно работает? – спросил Алекс, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально, с профессиональным любопытством.

– В упрощённом виде, "Игла" создаёт направленное квантовое поле, которое противодействует искажениям, порождаемым "Мёртвой зоной", – объяснила Райс. – Оно словно "прокалывает" аномалию в её центре, создавая точку стабильности, которая затем расширяется, нейтрализуя эффекты искажения.

– Звучит логично, – кивнул Алекс. – Но как вы определяете "центр" аномалии? И как направляете воздействие с такой точностью?

Райс бросила быстрый взгляд на Северова, словно спрашивая разрешения ответить. Генерал слегка кивнул.

– Это самая сложная часть, – сказала она. – "Мёртвая зона" не имеет чётко определённого физического центра в обычном понимании. Её "центр" – это скорее точка максимального искажения пространственно-временного континуума. Для точного нацеливания нам нужен… интерфейс.

– Интерфейс? – Алекс почувствовал, как по спине пробежал холодок. То же слово, которое возникло в его сознании во время странного "визита" прошлой ночью.

– Человеческое сознание, настроенное на определённые параметры "Мёртвой зоны", – пояснила Райс. – Эксперименты показали, что некоторые люди обладают повышенной чувствительностью к искажениям, создаваемым аномалией. Они могут служить своего рода "прицелом" для "Иглы".

– И вы думаете, что я обладаю такой чувствительностью, – прямо сказал Алекс, глядя на Северова.

– Ваши результаты в симуляциях говорят сами за себя, – ответил генерал. – Вы адаптируетесь к эффектам "Мёртвой зоны" лучше, чем кто-либо из известных нам людей. Это может быть ключом к успеху операции.

– Понимаю, – медленно кивнул Алекс. – И сегодняшний тест…

– Проверка базовой совместимости, – завершила Райс. – Мы активируем "Иглу" на минимальной мощности и попросим вас взаимодействовать с ней через специальный интерфейс. Это абсолютно безопасно, – поспешно добавила она, заметив выражение лица Алекса. – Устройство экранировано и не создаст никаких реальных искажений.

– Я готов, – сказал Алекс, хотя внутренне был далеко не так уверен. Это был риск, но также и возможность узнать больше об устройстве, возможно, найти его слабые места.

– Отлично, – Северов выглядел довольным. – Доктор Райс, начинайте подготовку.

Следующие полчаса Алекс наблюдал, как команда техников готовит "Иглу" к активации. Они проверяли системы, калибровали датчики, устанавливали параметры. Сама "Игла", казалось, оставалась неизменной, но оборудование вокруг неё оживало, мигая индикаторами и издавая тихое гудение.

Наконец Райс подвела Алекса к странному креслу, установленному перед пультом управления, лицом к "Игле".

– Это интерфейс оператора, – объяснила она. – Через него вы будете взаимодействовать с устройством. Пожалуйста, сядьте и расслабьтесь.

Алекс сел в кресло, которое оказалось удивительно удобным, словно подстраивающимся под его тело. По бокам располагались подлокотники с углублениями для рук, а перед ним находилась панель с несколькими простыми элементами управления.

– Положите руки на подлокотники, – инструктировала Райс. – Датчики будут считывать ваши биометрические показатели. Перед вами три индикатора – они покажут уровень синхронизации с устройством.

Алекс выполнил указания. Как только его руки легли в углубления, он почувствовал лёгкое покалывание, словно слабый электрический ток проходил через кожу.

– Начинаем активацию, – объявила Райс. – Минимальная мощность, только базовые функции.

Техники у пульта выполнили серию команд. "Игла" словно ожила – по её поверхности пробежала рябь, как по воде, и матово-чёрный цвет сменился глубоким, пульсирующим синим.

Алекс почувствовал странное ощущение – словно что-то коснулось его сознания, лёгкое прикосновение, подобное дуновению ветра. Три индикатора на панели перед ним начали светиться: первый загорелся ярко-зелёным, второй – янтарным, третий оставался тусклым.

– Базовая синхронизация установлена, – прокомментировала Райс, глядя на показания своих приборов. – Уровень 37%, что значительно выше среднего для первого контакта.

– Что я должен делать? – спросил Алекс, чувствуя, как странное ощущение усиливается.

– Просто сосредоточьтесь на устройстве, – ответила Райс. – Представьте, что вы направляете его, как бы указываете цель.

Алекс сконцентрировался на "Игле", пытаясь визуализировать направление её действия. К его удивлению, третий индикатор начал светиться, постепенно переходя от тусклого красного к яркому оранжевому.

– Невероятно, – пробормотала Райс. – Уровень синхронизации растёт гораздо быстрее, чем мы предполагали. Уже 58%.

Северов наблюдал за процессом с нескрываемым удовлетворением.

– Я же говорил, что он идеальный кандидат, – сказал он тихо, но достаточно громко, чтобы Алекс услышал.

Внезапно Алекс почувствовал что-то странное – словно его сознание раздвоилось. Часть его оставалась здесь, в лаборатории, контролируя процесс. Но другая часть словно перенеслась куда-то далеко, в пустоту космоса, где пульсировала "Мёртвая зона".

И он видел её – огромную сферу искажённого пространства, переливающуюся невозможными цветами. А в её центре – кристаллическую структуру, ту самую, что являлась ему во снах.

И структура словно заметила его, повернулась к нему своим невидимым "вниманием". Алекс почувствовал контакт – не физический, не ментальный в обычном понимании, а нечто совершенно иное. Словно две разные парадигмы реальности соприкоснулись в одной точке.

Внезапно все три индикатора на панели вспыхнули ярко-красным, и приборы в лаборатории начали выдавать предупреждающие сигналы.

– Что происходит? – резко спросил Северов.

– Не знаю, – Райс лихорадочно проверяла показания. – Какое-то внешнее вмешательство. Словно что-то отвечает на сигнал "Иглы".

– Отключайте! – приказал Северов. – Немедленно!

Техники бросились выполнять команду, но прежде чем они успели что-либо сделать, "Игла" сама начала деактивироваться. Синее свечение померкло, поверхность снова стала матово-чёрной.

Алекс почувствовал, как разделение сознания исчезает, и он снова полностью присутствует в лаборатории. Но ощущение контакта с чем-то чуждым и огромным осталось, словно отпечаток на его сознании.

– Вы в порядке, доктор Нагорный? – спросила Райс, подходя к нему.

– Да, – ответил Алекс, хотя на самом деле чувствовал себя странно отстранённым, словно часть его всё ещё была где-то далеко. – Что произошло?

– Мы анализируем данные, – сказала Райс, бросив быстрый взгляд на Северова. – Похоже, что синхронизация прошла слишком быстро и интенсивно, что вызвало автоматическое отключение систем безопасности.

Северов подошёл ближе, его лицо выражало смесь беспокойства и интереса.

– Что вы чувствовали, доктор? – спросил он напрямую. – Что видели?

Алекс решил быть осторожным. Рассказать о своём видении "Мёртвой зоны" и контакте с кристаллической структурой означало бы подтвердить свою особую "связь" с аномалией, что только укрепило бы решимость Северова использовать его в качестве оператора "Иглы".

– Трудно описать, – уклончиво ответил он. – Странное ощущение расширения сознания. Образы космоса, пустоты. Ничего конкретного.

Северов внимательно изучал его лицо, явно не полностью удовлетворённый ответом.

– Интересно, – наконец сказал он. – Даже при минимальной активации вы достигли впечатляющего уровня синхронизации. Это подтверждает нашу теорию о вашей особой восприимчивости.

– Что дальше? – спросил Алекс, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально.

– Анализ данных, корректировка параметров, – ответил Северов. – Второй тест мы проведём через два дня. А пока отдохните, доктор Нагорный. Такое взаимодействие может быть утомительным для сознания.

Покидая лабораторию, Алекс чувствовал на себе внимательный взгляд генерала. Северов явно подозревал, что он не рассказал всего. И он был прав.

То, что испытал Алекс, было гораздо более значительным, чем он признал. Контакт с "Мёртвой зоной" был реальным, интенсивным и… взаимным. Он не просто наблюдал аномалию – она тоже каким-то образом "видела" его.

И это означало, что "Игла" действительно могла использовать его как мост, как канал для воздействия на "Мёртвую зону". Но также это означало, что аномалия уже знала о их планах, о устройстве. И, возможно, готовилась ответить.

Алекс должен был срочно поговорить с Еленой и Кейном. Ситуация становилась всё более опасной и непредсказуемой.

По пути к своей каюте он внезапно почувствовал слабость и головокружение. Прислонившись к стене, чтобы не упасть, он закрыл глаза и увидел вспышку – образ кристаллической структуры, пульсирующей, словно живое сердце. И почувствовал… предупреждение. Не угрозу, но определённо предостережение.

Сообщение было ясным, хоть и беззвучным: "Не используйте Иглу".

Когда головокружение прошло, Алекс был уверен в одном – он не станет инструментом для активации устройства, которое могло спровоцировать катастрофу галактического масштаба. Даже если для этого придётся пойти против прямых приказов Северова.

Вопрос был в том, как именно противостоять мощи военной машины, стоящей за генералом. И времени на поиск ответа оставалось всё меньше.

Часть II: Погружение

Глава 6: Граница

Две недели спустя "Дедал" приближался к периферии "Мёртвой зоны". Последние дни были наполнены интенсивной подготовкой, тренировками и тестами. После первого, неоднозначного опыта взаимодействия с "Иглой" Алекс ожидал, что Северов будет настаивать на продолжении экспериментов, но, к его удивлению, второй тест был отложен, а затем и вовсе отменён без объяснения причин.

Это давало повод для беспокойства. Либо первый тест дал генералу всю необходимую информацию, либо он решил отложить дальнейшие эксперименты до достижения "Мёртвой зоны", где эффекты могли быть более выраженными.

Алекс использовал это время для укрепления своей сети союзников. Кроме Елены и Кейна, к их неформальной группе теперь присоединились Лиза Чанг, разделявшая опасения относительно "Иглы", и Джеймс Чен, который, будучи главным инженером корабля, обеспечивал доступ к техническим системам и возможность контролировать некоторые аспекты функционирования "Дедала".

– Мы приближаемся к расчётной границе "Мёртвой зоны", – объявил коммандер Листер через корабельную систему оповещения. – Всему экипажу занять позиции согласно протоколу "Первый контакт".

Алекс, находившийся в этот момент в исследовательской лаборатории с Еленой, обменялся с ней быстрым взглядом. Момент, к которому они готовились недели, наконец наступил.

– Готов? – тихо спросила она.

– Насколько это возможно, – ответил он с лёгкой улыбкой. – Хотя не уверен, что к этому вообще можно подготовиться.

Они направились в центр управления, где уже собирались ключевые члены экипажа. Атмосфера была напряжённой, но дисциплинированной. Каждый знал свою роль и задачи.

Алекс занял место в кресле пилота. Мария Родригес была рядом, на позиции инженера двигателей, а Томас Хардинг контролировал навигационные системы. Коммандер Листер занимал капитанское кресло, а генерал Северов наблюдал с командной платформы.

На главном дисплее – одном из немногих электронных устройств, которые планировалось отключить при входе в "Мёртвую зону" – отображалась трёхмерная карта окружающего пространства. "Мёртвая зона" была представлена как сфера странного, переливающегося цвета, словно система не могла определить, как именно визуализировать этот феномен.

– Расстояние до границы аномалии – 500 000 километров, – доложил Хардинг. – Примерное время контакта при текущей скорости – 47 минут.

– Приготовиться к переходу на механические системы, – приказал Листер. – Проверить все резервные контуры. Научной группе начать сбор предварительных данных.

Алекс активировал механические дублёры для систем навигации и управления. Эти устройства, напоминающие сложную смесь часового механизма и гидравлических систем, должны были заменить электронику, когда та откажет внутри "Мёртвой зоны".

Елена и другие учёные активировали пассивные сенсоры – оптические, гравитационные, инфракрасные – все работающие без электроники, на чисто механических или химических принципах.

– Обнаружены первые аномалии в электромагнитном спектре, – доложила Лиза Чанг, изучая показания приборов. – Искажение радиоволн, нарушение поляризации света. Это соответствует предсказанным эффектам периферии "Мёртвой зоны".

– Дальние радары начинают давать сбои, – добавил офицер связи. – Сигнал искажается, теряет когерентность.

– Приготовиться к отключению всех некритических электронных систем, – приказал Листер. – Перевести корабль в режим механического управления по моей команде.

Алекс чувствовал нарастающее напряжение – не только среди экипажа, но и внутри себя. С каждой минутой приближения к "Мёртвой зоне" он всё отчётливее ощущал странное давление, словно что-то пыталось проникнуть в его сознание. Не агрессивно, скорее… исследовательски. Как будто невидимый разум изучал его.

– Расстояние до границы – 300 000 километров, – доложил Хардинг. – Расчётное время контакта – 28 минут.

– Что-то не так с границей, – внезапно сказала Елена, изучая показания оптических сенсоров. – Она… меняется. Форма больше не сферическая.

– Подтверждаю, – кивнула Лиза. – Наблюдаются выступы, протуберанцы. Словно… щупальца, тянущиеся в нашем направлении.

Северов подошёл ближе к их станции, его лицо выражало напряжённый интерес.

– Насколько велики эти протуберанцы? – спросил он.

– Самый большой – около 50 000 километров в длину, – ответила Елена. – И он растёт, направляясь прямо к нам.

– Скорость роста? – напряжённо спросил Листер.

– Приблизительно 5 000 километров в час, – ответила Лиза после быстрых расчётов. – Если сохранит текущую скорость, достигнет нас примерно через… 5 часов.

– А если мы продолжим приближаться с нашей скоростью? – уточнил Северов.

– Тогда контакт произойдёт через 15-20 минут, – ответила Елена. – Значительно раньше, чем мы планировали.

Листер обернулся к Северову.

– Генерал, рекомендую временно снизить скорость. Дать научной группе время изучить это явление, прежде чем мы войдём в контакт.

Северов колебался. Было видно, что часть его хочет продолжать движение, следуя изначальному плану. Но здравый смысл победил.

– Согласен, коммандер. Снизить скорость до минимальной. Поддерживать безопасную дистанцию от протуберанца.

– Есть, сэр, – Листер отдал необходимые приказы, и "Дедал" начал торможение.

Алекс осторожно регулировал механические системы, компенсируя изменение траектории. Это было сложнее, чем с электронным управлением – механика реагировала медленнее, менее точно. Но он справлялся, годы тренировок на симуляторах не прошли даром.

– Протуберанец продолжает расти, – доложила Елена через несколько минут. – И он определённо направлен к нам. Словно… ищет нас.