Голос из прошлого

– Если предварительно, то могу с вероятностью восемьдесят процентов сообщить – на бутылке и одном из стаканов твой задержанный следы оставил. Точнее через микроскоп определю завтра по окончанию новогодних каникул, которые ты мне грубо подпортил. Ну, а владельца других отпечатков ищи сам. Смотреть по моей картотеке вручную работа неблагодарная, да и неполная она, картотека-то.

К сожалению, времена, когда подобную информацию стали хранить в компьютерах, еще не наступили… Да и самих этих компьютеров в провинциальных отделах милиции даже и не видели. Климов эксперта прекрасно понял, мол, отвали и не мешай мне новогодние выходные догуливать, поэтому и ответил миролюбиво:

–Спасибо, Андреевич. При случае сочтемся. Тебе приятного отдыха.

В свой рабочий кабинет начальник уголовного розыска решил пройти вновь через дежурную связь, узнать как изменилась за пять минут обстановка в городе и спросить не вернулся ли Костин. Майор Воробьев, увидев Владимира Александровича, сказал:

–«На ловца и зверь бежит». Звоню, звоню тебе в кабинет, ни ответа, ни привета.

Климов, изобразив фальшивое возмущение и обиду произнес:

– Какой я тебе зверь, я охотник. Чего искал-то?

Не обратив ни малейшего внимания на замечание такого же майора, дежурный офицер спокойно доложил:

–Да, одного «домашнего боксера» по административке задержали. Судья Богомолов ему сегодня успел пятнадцать суток выписать. Злой, видимо, был, что в праздники дежурство выпало. А этот, что жену избил, прям, рвется к начальнику розыска, говорит, информацию важную имеет.

Климов улыбнулся:

– Очередной сумасшедший?

Воробьев абсолютно серьезно:

– Да нет, не похоже. Нормальный вроде, только сильно возбужденный, даже в камеру силком пришлось заталкивать.

Ну, подобные сообщения Климова не сильно удивляли, все бывшие осведомители, отвыкшие от камеры, рвались к нему в кабинет, чтобы сообщить «чрезвычайно важные данные» в обмен на немедленную свободу. Поэтому он, не уделив услышанному извещению особого внимания, спросил:

–А Костин не вернулся. Он еще одного задержанного должен привести?

Майор Воробьев своего коллегу прекрасно понимал и ответил:

– Вернулся. Определил какого-то мужика в пустую четвертую камеру, сказал, документы на задержание подготовит. Ждет тебя у кабинета.

Начальник розыска полушепотом, словно по большому секрету произнес:

– Короче. Я со своим опером сейчас переговорю, потом позвоню тебе, чтобы конвой твоего «нормального» ко мне доставил. В следственном кабинете Горшков, наверное, допрашивает подозреваемого. А это надолго… Да, если он решится его на семьдесят два часа официально задержать, посадишь в ту же четвертую камеру к этому… что Костин привез.

Зазвонил телефон «02» и Воробьев, сняв трубку, ответил Климову кратко:

– Договорились…

Главный сыщик поднялся к себе на второй этаж. Возле кабинета стоял подчиненный, всем видом показывающий, что готов к докладу. Владимир Александрович открыл дверь и произнес:

– Заходи старлей. Вижу, не терпится что-то интересное рассказать.

Когда уселись Климов за стол, а оперуполномоченный напротив, то последний без вступления начал:

–Оперативную установку по месту жительства Морковкина провел. Постоянно в квартире живет только мать Александра Федоровна, года два страдает деменцией. У меня бабка болела, родители сильно переживали, вот я и запомнил название. Как свидетель она «никакосовая»… Я ей раза три представлялся, а она мне все твердит: «Семен, ты, наверное, голодный. Пошли на кухню, я тебя покормлю». Спрашиваю: «А где твой сын?», она отвечает: «В магазин ушел, сейчас придет». Соседка напротив, такая же старенькая Марья Ивановна Беликова за ней ухаживает. На Рождественские праздники она приболела и к Морковкиной не ходила. Мол, пропитание у нее есть, все заранее купила. Самого Семена жители дома видят нечасто, да и боятся его …убийца. В Рождество 7 января Морковкина никто из соседей не видел. Так что алиби у задержанного проверить не представляется возможным…

Климов достал пачку «Кента» и даже в такой момент смог пошутить, назвав подчиненного именем подозреваемого:

– Семен, дать сигаретку, а то, наверное, не курил еще?

Старший лейтенант к шуточкам своего начальника давно привык, поэтому спокойно ответил:

–Спасибо, я пока вас ждал, две штучки уничтожил. …К сожалению своих.

Владимир Александрович, словно что-то вспомнив, встрепенулся:

– А агента – то ты привез?

Юмора опытному оперативнику не занимать и он ответил:

–Конечно, гражданин начальник. «Жуков» уже сидит в пустой четвертой «хате», ждет клиента.

Климов с саркастической улыбкой:

– Вот это псевдоним «Жуков», вроде как хитрый жук, такому не доверишься…

Костин негромко засмеялся:

–Так он в камере своей фамилией представится – Орлов, судимый, весь в наколках и с авторитетом в порядке.

Начальник, поняв, что «попал пальцем в небо» резко сменил направление вопросов:

–Алиби-то, какое ему придумал?

«Все-то вот ему надо знать», – подумал оперативник про своего шефа, но ответил спокойно:

– Да и мудрить не стал. На АЗЛК гражданина Веселова на днях порезали, лежит в больничке. Да вы, наверное, помните, на оперативке зачитывали – проникающее ножевое ранение в область живота. Тяжкие телесные… Вот типа его и подозревают…

Климов вспомнил свою оперативную задумку и, улыбнувшись, произнес:

– Я к твоему агенту своего посажу, пусть друг друга разрабатывают…

–Не понял, – по-детски растерянно произнес оперуполномоченный.

Начальник розыска, прекрасно осознавая свой профессиональный опыт, завсегда и попросту делился им с подчиненными, поэтому и разъяснил доступным языком свою оперативную комбинацию:

–Да Морковкин пока чалился куму помогал за порядком следить. «Стучал» помаленьку больше двадцати лет. Я ему задание и дал, мол, помоги следствию, мы не забудем. А в качестве легенды – сегодняшний случай, подозревают «менты» в убийстве женщины в «Санте- Барбаре»… Может чего лишнего болтнет.

«Матерый опер, мой командир», – подумал Сергей, а вслух спросил:

–Мне-то чего делать?

Начальник почти по-отцовски напутственно ответил:

–Иди домой, отдыхай пока. Завтра рабочий день, не забудь. Дежурному лишний раз напомни – придут женщину в розыск заявлять с нашими приметами, пусть не «футболит». Либо тебя, либо меня сразу информирует. Если вдруг сегодня установим потерпевшую, твой выходной автоматом отменяется… Мой тоже. Кстати, кто от нас Мухина-то подменил?

Сергей с иронической улыбкой доложил:

– Младший лейтенант Малинкин. Он с одной кражи на другую катается.

Прекрасно знал начальник, кто сегодня дежурит, но решил исподволь Костина похвалить:

– «Ни рыба, ни мясо»… Ни хрена он не раскроет, хорошо хоть по убийству я тебя нашел – не напился, не уехал из города.

Только старший лейтенант покинул кабинет, раздался звонок по городскому телефону. Жена Марина с нескрываемым возмущением спросила:

– Володя, ну ты долго от выходных будешь отлынивать? Мы же сегодня вечером Рунцовым обещали в гости зайти. Они нас ждут, готовились, наверное, салаты делали, водку покупали…

Климов максимально ровным голосом ответил:

–Да помню, я помню. Сейчас с одним «домашним боксером» переговорю и попрошу дежурного меня домой доставить.

Ответа ждать не пришлось, раздались короткие звонки.

«Видно обиделась», – подумал Владимир и поднял трубку «прямого телефона» с дежурной частью:

– Майор Воробьев, – по привычке ответил опытный офицер.

Чтобы не бегать самому по лестницам для беседы с «семейным дебоширом», Климов спросил:

– Иваныч, следственный кабинет Горшков еще не освободил?

Ответ оказался вполне предсказуемым:

– Да нет, конечно, по ходу, и не собирается.

Климов, улыбнувшись своей прозорливости сказал:

– Тогда скажи, чтобы привели ко мне этого «мелкого хулигана». Быстренько перетру с ним и домой, а то супруга рвет и мечет. Да, кстати, придут заявлять о пропавшей женщине, сразу курсуй.

Ухмыльнулся дежурный, что для него на работе совсем не характерно и укоризненно сказал:

–Опоздал ты с указанием, твой Костин уже распорядился, буду выполнять.

«Юморист, – мелькнуло в голове начальника розыска, – ты же в отсутствии начальника милиции самый главный в отделе. Кто ж тобой распоряжаться-то может».

Раздался робкий стук в дверь.

–Войдите, – крикнул Климов.

На пороге показался мужчина, лет пятидесяти, невысокий, худощавый, на запястьях – наручники. Его за локоть придерживал рядовой милиции, только-только демобилизованный из советской армии. Он даже в этой ситуации встал по стойке «смирно» и доложил:

–Товарищ майор, задержанный за административное правонарушение Иванов, доставлен.

«Молодец, – подумал начальник, – армейский порядок о соблюдении субординации еще помнит» и четко произнес:

– Свободен, рядовой, а вы, гражданин присядьте на стульчик напротив и быстренько сообщите, зачем в выходной день заставляете меня работать?

Незнакомец, по всей видимости, привык к подобному «ментовскому юмору» и никак не отреагировал. Только присел, положив руки себе на колени, и сразу обратился с просьбой:

–Гражданин начальник, сигареткой не угостите? А то у меня все забрали.

Как раз на подобный случай у начальника розыска в столе лежала открытая пачка «Примы». Он протянул арестованному. Тот, не спрашивая разрешения, довольно смешно двигая связанными конечностями, достал две гильзы. Одну сунул себе за ухо, другую держал в руках, вопросительно поглядев на начальника. Владимир Александрович понял без слов, достал зажигалку, дал прикурить. Когда первый дымок стал медленно расползаться по комнате, из кармана пиджака достал свой «Кент» и тоже задымил. При этом произнес:

–Слушаю вас очень внимательно.

Иванов внимательно поглядел на сотрудника милиции, словно убеждаясь, достоин ли он, получить столь важную информацию и начал свой рассказ:

– В общем, я долго был вашим негласным сотрудником под псевдонимом «Петров». До вас в этом кабинете сидел другой начальник именно с такой фамилией. Видимо шутки ради он мне и предложил так подписываться. Я и в камеру подсаживался, чтобы вызнать нужные вам сведения, опять же знакомых много среди сижалых. Сам там побывал, они мне доверяли, иногда болтали лишнего. А когда уехал с сожительницей в деревню Жарки, пользы от меня стало мало и…

Климов не выдержал подхода «издалека» и перебил:

–Это, конечно, все интересно, но давайте ближе к делу. Что вы от меня хотите? И назовите имя-отчество, чтобы я знал, как к вам обращаться?

– Петр Иванович Иванов… А хочу предложить сделку – я вам раскрываю убийство, вы меня отпускаете домой.

«Уж, не сегодняшнее ли», – мелькнуло в голове, но, тем не менее, решил не «торопить события» и произнес:

–Во-первых, до недавнего времени у меня не было нераскрытых убийств. Во-вторых, вам судья выписал пятнадцать суток, я не могу отменить его решение.

Бывший агент как-то сразу оживился и выпалил:

–А и не надо ничего отменять. Вы просто выпустите меня под свою ответственность, а по документам пусть я как будто сижу.

«Ну, и «рыбина» этот Иванов, – подумал опер, – сейчас начнет плести какую-нибудь несуразицу про преступление, о котором я не знаю». Однако спокойно ответил:

–Вы хоть представляете, насколько убойной должна быть ваша информация, чтобы я рискнул своими погонами. Я вас отпущу, а вы, к примеру, сожительницу убьете за то, что заявление на вас написала… И я сидеть буду вместе с вами…

Арестованный ожидал примерно такого ответа, поэтому довольно театрально заверил:

– Клянусь всем, чем только можно, не трону. Наоборот, извинюсь перед ней и буду «тише воды…».

Майор натянуто засмеялся и сказал:

– Все вы так говорите, пока в клетке… Ну, ладно, рассказывай про убийство. Потом «торговаться» будем.

Иванов, в очередной раз затянувшись сигаретой, вновь оценивающе поглядел в глаза гражданина начальника и произнес:

–Хорошо, только не обманывайте …

Климов серьезно и убедительно произнес:

–Слово офицера. Давай уже…

Не спрашивая разрешения у хозяина кабинета, бывший осведомитель загасил махонький окурок в пепельнице, стоящей на столе и начал свой рассказ:

– В общем так. Лет восемь назад к нам в деревню Жарки, что недалеко от Решмы приехала семья Епифановых откуда-то с Прибалтики – муж Васька, лет сорока восьми, супруга Галька, его погодка и дети: пацан Иван, пятнадцати годков, да девочка Лена школьница. Сразу купили довольно большой по нашим меркам дом, завели корову. Васька устроился пастухом колхозным, жена дояркой. И баба-то невидная, а ревновал ее супруг почем зря, к каждому «столбу». А через это колотил, словно «сидорову козу». Как напьется, так кнутом гоняет по всей деревне. Участковый Макаров прознал про деспота, предложил Гальке заявление накатать. Та отказалась, так Макаров беседу учинил с драчуном, мол, посажу рано или поздно за любую мелочь. Трезвый-то Васька молчит, соглашается, а пьяный… опять за свое. Видно у его благоверной терпение-то лопнуло… В субботу натопили баню, Галина из нее первая ушла. Мужик приходит в дом, а на кухне на столе бутылка водки стоит, картошечка жаренная, соленые огурчики. Он ничего понять не может, ради чего такое внимание и уважение, но от угощения не отказался. Только когда пил первую рюмку спросил: «Отравить хочешь?».

С первой бутылкой покончил, а жена ему вторую выставляет. Неслыханное дело… А дети после помывки телевизор в комнате смотрят. Родители не ругаются, они и рады. Распаренный мужик от выпитого спиртного уснул прямо за столом, а Галька-то в коридоре взяла топор, заранее приготовила. Зашла на кухню и херак своему издевателю по шее. Видно несильно получилось, тот заорал во всю глотку. Дети выскочили в кухню и их мать на глазах отпрысков, второй раз топором как вдарит что есть сил, аж, башка отлетела. «Ну, чего, сиротинушки, – говорит, – бегите в сельсовет, звоните в милицию», а сама ревет как белуга. Ленка ее обняла и тоже в рев, а Иван молчит, ему в свой черед от отца доставалось. «Давайте, – говорит, – закопаем тело во дворе рядом с туалетом и клеткой для поросенка, а соседям скажем, что уехал в Прибалтику, мол, здесь мало платят». Вот ведь щенок какой. Короче ночью выкопали яму во дворе, земля-то под крышей не промерзла, и закопали Ваську, даже малая девка помогала, старалась. Лет восемь пролежал без должных похорон, наверное, уже сгнил весь…

Климов слушал, не перебивая, но когда Иванов – «Петров» закончил и вновь попросил сигаретку, спросил, предварительно выполнив просьбу:

–Откуда же вам такие подробности известны?

Осведомитель, прикурив от зажигалки Климова и с удовольствием затянувшись дымком во все легкие, ответил:

–Дык…вся деревня знает. Ванька-то подрос, пить начал, мать обижать. А пьяным языком чешет, как корова… То одному расскажет, то другому.

Начальник розыска удивленно воскликнул:

– И никто участковому не сказал, в милицию не позвонил?

Иванов важно ответил, словно подчеркивая свою необычную гражданскую позицию:

– А кому это надо? Да и Гальку-то жалко. Баба не злая, работящая, лучшая доярка района. Почто ей жизнь ломать?

Начальник розыска «сознательность гражданина» решил немного ущипнуть, спросив:

–Ну, а ты-то по старой памяти, что не приехал, не сказал операм? Хоть тому же Петрову, он в следственном отделе до пенсии дорабатывает. Скоро провожать будем.

Иванов аж встрепенулся и с возмущением произнес:

– Зачем мне всю деревню против себя настраивать, стукачом себя выставлять?

«Так ты стукач и есть», – подумал начальник розыска, но вслух сказал:

–Не знаю почему, но я тебе верю. Прямо сейчас отпустить не могу, сначала проверю то, что ты сказал. Но людей в новогодние праздники поднимать не хочу. Восемь лет покойничек ждал, пару дней еще потерпит. Подтвердится твое сообщение – отпущу под свою ответственность. … Если никому не скажешь, и дома пока сидеть будешь, носа на улицу не высунешь.

Затянувшись ядовитым дымком в очередной раз, Иванов произнес:

–Да я, конечно, понимаю. Но я уже отвык от камер ваших, тошно мне. К тому же шесть человек в одной хате. Вентиляции нет, от ведра вонь нестерпимая. Кто по «большому» сходит, кто по «малому», сдохнуть можно…

Климов ухмыльнулся, подумав про себя: «Вон оно что, на чем сознательность-то твоя держится» и ответил:

–Ну, это я прямо сейчас исправлю.

При этом в голове опытного оперативника уже созрела еще более хитрая и сложная комбинация… Но сначала он набрал номер своего домашнего телефона:

– Марина, не обижайся. Я сегодня к Рунцовым пойти не могу. Завалился неотложной работой выше головы. А водку они и без нас выпьют под салаты, не пропадет добро…

Затем он пару минут спокойно выслушивал мнение жены о его работе, о нем самом, о безответственном отношении к воспитанию детей и т.д. и т.п. Резюмировал словами:

–Приду сегодня поздно. Ложись спать без меня.

И…просто положил трубку. Теперь все его внимание оказалось обращено к собеседнику, и он произнес:

– Петр Иванович, давай так. Я распоряжусь, чтобы тебя перевели из камеры, где сидят «мелкие хулиганы» в четвертую «хату» к уголовникам. Там помимо тебя или уже находится или вот-вот приведут после допроса некоего Семена Морковина, очень для нас интересный тип, и второй Орлов, имя забыл. Первый подозревается в убийстве женщины в районе «Санта-Барбара», а второй «перо» в живот мужику воткнул, тот в реанимации между жизнью и смертью третий день. В общем, аккуратненько поработай с ними, ненавязчиво порасспроси за что, да как. Ну, вы все судимые, знаете, как между собой общаться. А я завтра – послезавтра в зависимости от оперативной обстановки оперов отправлю в деревню Жарки. Твою информацию проверять. Спешить нам некуда – дело старое, покойничек подождет. Подтвердится – сразу отпущу. Договорились?

Иванов заметно приуныл, не такой реакции он ожидал на свою информацию, но ответил:

–А чего, разве у меня есть выбор? Лады…только без обмана. Да, а чего соседям-то сказать, чего к ним перевели из «административной хаты»?

Вспомнив, что именно этот вопрос и Морковкина беспокоил, Владимир ухмыльнулся и ответил:

– Скажешь как есть, мол, жену избил – по протоколу участкового дали пятнадцать суток. Потом видно решили дело возбуждать, теперь, как пить дать посадят.

Климов снял трубку прямого телефона с дежурным:

– Иваныч, прокурорский следак ушел?

Последовал лаконичный ответ:

–Минут пять назад.

«Но от меня ты так легко не отвертишься», – с ухмылкой про себя подумал начальник УГРО и продолжал задавать вопросы:

– Задержанного Морковкина ты в четвертую камеру посадил?

Воробьев довольно выдержанно и вновь кратко:

– Так, как ты и просил…

Начальник розыска максимально миролюбиво, чтобы не задеть самолюбие старого работника, распорядился:

–Хорошо. Присылай ко мне конвойного, пусть Иванова у меня заберет, но не на старое место вернет, а в четвертую «хату».

Подумал при этом: «Нечасто случается, что три стукача сидят в одной камере, и каждый пытается «разрабатывать» оставшихся двоих. Эх, были бы у нас микрофончики, как в КГБ, обязательно бы поставил в каждую «хату». Интересно знать, о чем они на самом-то деле говорят, а то насочиняют в три короба, чтобы иудины сребреники заполучить». Не случайно подобные мысли посетили матерого оперативника. Частенько бывало, когда два негласных сотрудника находились в одной компании, причем в одно и то же время, а рассказывают о происшедших событиях по-разному. Порой отличия практически кардинальные. Каждый из них «кроит свое» – то друга не хотят подставлять, то просто сильно приукрасить пытаются свои заслуги перед куратором. Мол, вот какую ценную информацию я для тебя добыл, не выделишь ли ты мне деньжонок побольше…

Глава пятая. Опять пропали выходные…

Когда все, кто должен сидеть, уселись, а тот, кто должен по теории отдыхать – закурил в своем рабочем кабинете, то вольно невольно продолжил размышлять: «Так…Эти три гуся друг друга будут разрабатывать, погляжу, что из этого получится. Пока женщина не установлена, Костин пусть жену развлекает, да сам отдохнет. На стройке в праздники никто не работает, опрашивать некого… А в дальнейшем может быть придется «пахать» по двадцать часов в сутки и даже не вспоминать о том, что у нормальных людей раз в неделю бывают выходные дни. … Теперь по информации Иванова-Петрова-Сидорова… насчет того, что покойничек подождет, я пошутил. Завтра с утра организую проверку. Деревня Жарки – «земля» Панкратова Володи, его пока тревожить не буду. Супруга вот-вот родит, наверное, весь издергался. Однако при условии, что дежурный опер по графику…кто там у нас?», – при этом Климов взглянул на листочек под оргстеклом, лежащем на столе, – «Ага… Лейтенант Ефимов, молодой, но толковый опер. Его и отправлю на машине дежурного. …На всякий случай в отдел прикачу на своей «ласточке», мало ли в городе какое Ч.П., придется ехать самому и на ней. Но копать землю… Задействовать административно задержанных? Лопаты им искать, потом в камере болтать будут… Не вариант. А позвоню–ка своему старому знакомому Алексею, бригадиру кладбищенских копальщиков. Может он выделит пару человек с инструментом? Чай не забыл, как я «спустил на тормозах» тот случай, когда они в свежую могилу еще и умершую собаку прикопали. Ее хозяин денег заплатил, чтобы в лесу похоронили, а они вона как удумали. К тому же лапу землей не прикрыли, а у вдовы, хоронившей мужа от подобного видения – истерика и обморок. Заявления потом писала во все инстанции. Еле отписался, чуть очередной выговор не заработал».

Климов глянул на свои наручные часы, подарок Маринки, – девятнадцать часов двадцать минут. В записной книжке нашел нужный номер и снял трубку телефона:

– Але, Алексей ты?

Раздался явно нетрезвый мужской голос:

–Я, а кому же еще быть в моей квартире?

Владимир не удержался и громко заржал, прям, как конь на водопое, но при этом выдавил из себя:

–Мало ли кому, может собаку подселили…

В трубке раздался смех и:

–Владимир Александрович, привет. Извини, по голосу сначала не признал. Слушаю.

Уже деловым спокойным голосом начальник уголовного розыска продолжил:

–Мне твои профессионалы нужны с личным инструментом, труп в деревне искать.

Собеседник искренне удивился и произнес, не скрывая сарказма:

–Так у меня спецы по закапывать, а не по раскапывать. А если серьезно?

Климов, вкладывая в слова максимально дружеские нотки ответил:

– Куда уж серьезнее, Леха – у бабы муж пропал восемь лет назад, а в деревне болтают, мол, сама убила и закопала во дворе. Помоги с земляными работами.

Несколько секунд бригадир копальщиков молчал, видно что-то прикидывал в голове и, наконец, озвучил результат своих размышлений:

–Владимир Александрович, я тебе только одного могу выделить. Люди мрут пачками, работы полно. Но ты не думай – копает, как экскаватор и не болтливый. За полчаса весь двор в траншеях будет. А глубоко бабенка-то спрятала-то благоверного от дурных глаз?

Несмотря на усталость, Климов не удержался от смеха и произнес:

–Да, я спросить не успел. Но сначала найти надо…без нее, ее в отдел ко мне привезут.

Видя, что человек, которому бригадир как-никак обязан свободой, вполне согласился с тем, чтобы ему выделили одного человека, а не целую бригаду Алексей повеселевшим тоном сообщил:

– Понял, во сколько заедешь за человеком-то. Мы с восьми утра возле сторожки соберемся.

Подобное решение вопроса Климова вполне устраивало, и он произнес:

– В девятом часу и заеду. А как зовут-то … твой экскаватор?

Сквозь смех в телефоне послышался ответ:

–Дмитрий. Да ты его и без имени узнаешь – молодой, здоровый и с лопатой.

Дальше вновь раздалось хихиканье. «Ему – то хорошо – пьяненький и дома», – подумал Климов, но спокойно сказал:

–Спасибо, Алексей, договорились. Скажи работнику, я на своей красной «шестерке» буду, а то побоится ко мне в машину-то…

Наступила очередь посмеяться начальнику розыска. «Давно заметил, – подумал сыщик, – подурачишься с кем-нибудь, и усталость как рукой снимает». Оделся, запер кабинет, спустился в дежурную часть. Воробьев отвечал кому-то из граждан по одному телефону, держа в руках второй, интонация в разговоре раздраженная, видно кто-то не мог толком разъяснить, чего хочет от советской милиции в новогодние праздники. Климов встал напротив и молча ждал, пока обе трубки лягут на свои места. И…вновь раздался звонок. Владимир рукой не дал поднять телефон, сказав при этом:

–Иваныч, пять минут. Разговор есть с глазу на глаз, пусть пока твой помощник сержант поработает.

«Спорить с этим бугаем бесполезно, – сделал вывод Воробьев, и поднялся из-за пульта. Оба офицера направились на выход, по ходу движения Михаил взял с лавки шинельку с майорскими погонами и приказал сержанту Клыкову: