Исповедь ведьмы нового мира: ад, рождённый звёздами

Очень скоро тишина и уют домашних стен сменились просторным и шумным пространством городского рынка: места, где все запахи смешиваются в один и образуют не ужасный, но и не самый приятный шлейф. Радовало то, что запах свежей выпечки зачастую перебивал настоявшиеся аромы. Торговцы, гонявшиеся за прибылью, часто чуть ли не дрались за очередное место на забитом полигоне сбыта товаров. Это не мудрено, ведь Зоанда являлась самым крупным городом Ассикальдии в области торгового дела. Недаром тут существует столько институтов, посвященных этой отрасли. Пройдя мимо культовых лавок с заморскими редкостями, к которым стекается большое количество обывателей нашего города, мы пошли по привычному для семейства Лонхардов маршруту: сначала ремесленные вещицы, затем травы и мази из редких растений, приспособления для целителей, и только потом обходили продуктовые лавки. Овощную мы не посещали по понятным причинам, это была наша. Ей заправляла мама вместе с отцом. Иногда они брали выходной и вместо них выходила хорошая знакомая мамы. У неё было довольно много свободного времени, а постоянную работу искать она не хотела, этим обуславливается её «волновой» график и выходные дни моих родителей.

В один момент, чтобы ускорить наши покупки, мама велела мне пойти в лавку напротив и попробовать сторговаться за скидку на набор небольших стеклянных колб, которые удобно переносить в сумке или на поясе. Обычно в них мы носили так называемые «зелья» – микстуры, способные за короткое время справиться с недугом, снять боль, зуд, жжение и прочие неприятные симптомы. В наших семейных походах или одиночных вылазках зелья довольно часто помогали: мама изобрела их рецепт после знакомства с папой. Вообще, их история знакомства меня впечатлила в своё время. Мама была родом из той самой деревни Джуны, и это одна из причин, почему меня там так радушно принимали, не считая мерзавца-доносчика. В тот день двадцатилетняя мама возвращалась с соседней деревни Лонд, там она обучалась у местной целительницы Лианны. Дорога от Лонда была насыщена извилистыми поворотами, и за одним из них мама обнаружила истекающего кровью отца, лежащего на земле. У него была глубокая рана на спине. Мама, не на шутку перепугавшись, сорвала со своей длинной юбки внушительный кусок ткани, вложила пучок целительных трав и туго обвязала место раны. Хотя она и не отличалась мощным телосложением, но сумела на себе дотащить погибающего отца до собственного дома, где пыталась привести его в чувство. Туго обвязанная ткань быстро напиталась кровью, и мама в срочном порядке вылила в рот отцу пробное зелье усиленного восстановления тканей, которое давно не могла освоить. Она переживала, что может навредить юноше, но это было лучше, чем ничего не делать, так как кровотечение не останавливалось. Мама не могла оставить в беде раненого человека, она душой и сердцем мечтала стать целительницей, так как страдания от ран считала невыносимыми. Если духовные раны было практически невозможно исцелить, то способствовать физическому восстановлению она могла. Именно желание нести в мир свет привело её к становлению целительницей. В здоровье она видела счастье. Её всегда воодушевляли улыбки и благодарности людей, раны которых она залечила.

Несмотря на опасения, зелье подействовало. Самодельная повязка перестала набухать от поступающей крови, и отец открыл глаза, простонав от пережитых мучений. Он окинул взглядом окружающее пространство, увидел силуэт женщины и сложил голову на бок, так как сил на тот момент у него не было. Одно было ясно: мама спасла его жизнь, что впоследствии не раз повторялось. Как будто отцу судьбой было предначертано встретить свой защитный оберег в виде человека, коим оказалась мама. Тема знакомства родителей и развития их отношений тянет на отдельный рассказ, поэтому, с большой долей вероятности я бы предпочла задокументировать их совместную биографию. Меня лишь мучал вопрос: а как бы я её назвала? В голову приходило большое количество метафор и художественных эпитетов. В конце концов, если я писала какой-либо текст или небольшой рассказик, то всегда придумывала название, когда завершала его, либо уже с середины ко мне приходило вдохновение, так как я проникалась атмосферой происходящего и варианты рождались сами собой. К такому решению я пришла и тогда, решив, что когда начну своё повествование, координируя его с родителями и уточняя детали, то наименование придёт самостоятельно, расставив всё на свои места.

Взяв всё необходимое в лавке, я развернулась, направившись в сторону мамы, которая в тот момент с отточенным мастерством торговалась с продавцом. Внезапно мимо пронёсся какой-то сгорбившийся старик в плотном капюшоне, чуть меня не сбив. Я отпрянула в сторону и разглядела на земле небольшой кристаллик глубокого синего цвета. Кристалл отличался почти идеальной полировкой, на его поверхности отражались блики солнечного света. Я предположила, что он выпал у того удивительно быстрого для своих лет мужчины, и во мне проснулось клептоманское нутро: я ловко подобрала кристалл и положила в сумку, после чего, как ни в чём ни бывало, пошла к маме. С другого конца улицы, видимо за ним, неслось три стража. Они что-то неразборчиво кричали, но это уже было неважно, дед их обступил по скорости и ловкости. В голове рождались мысли с альтернативными сюжетами, чем бы могла завершиться эта погоня, и кто бы одержал верх, а также почему за ним гнались, замешан ли в этом кристалл. Пока последний находился у меня в сумке, я чувствовала после соприкосновения с ним какую-то лёгкую слабость, но подумала на последствия ночного освоения магических способностей. На погоню же мало кто отреагировал бурно: у кого-то это стало животрепещущим обсуждением на весь оставшийся день, кто-то покачал головой, создав образ наглого вора в лице старика, некоторые рефлекторно повернулись, но через короткое время с безразличием продолжили заниматься своими делами. На рынке погоня за ворами не то что бы являлась редкостью, а скорее, весьма ожидаемым происшествием, учитывая разнообразие ассортимента и большое скопление людей. Вскоре мы закончили с покупками и направились домой, обсуждая погоду и хихикая с догоняющего нас отца. Тот сурово и пристально следил за нами с расстояния, держа кисть на рукояти меча в ножнах, чтобы в любой момент показаться и вызволить нас из беды. Но в один момент мы проходили мимо кузнечной оружейной лавки (это был наш хитрый с мамой план, чтобы отец тоже расслабился и посмотрел на то, что ему нравится, а мы закупились без ощущения, что за косой взгляд продавца разразится перепалка) и отец с деловым видом начал рассматривать клинки отличного качества, с некоторой завистью потирая гарду своего старого меча. И нет, он не хотел его обменять, это было столкновение с безостановочным техническим прогрессом, где мастерство человека способствует развитию качества изделий. Мечи на прилавках были шикарные, не роскошные, как у королевских кузнецов, но эти тоже отличались своей лаконичностью, удобством и прочностью. Некоторые были даже украшены инкрустацией цветных камней, металлов, гравировкой, фигурным эфесом, резными ножнами и прочими изысками. Конечно, мастера учились по образу и подобию аналогов, поэтому абсолютной помпезностью их работы не обладали, что меня радовало. Эта адаптация богатства королей для народа всегда отличалась уникальным стилем и упрощение ей шло только на пользу. Увидев, с каким лицом папа рассматривал прилавки, я пообещала себе отреставрировать его любимый меч за свой счёт, а также инкрустировать в эфес какой-нибудь драгоценный сияющий камень, и завершить это всё декорацией ножен. Я знала, что папа не будет пользоваться покупным клинком, так как привык к своему давнему товарищу. Этот меч он получил в дар от деревенских кузнецов, когда они с Кайлом вдвоём защитили деревню от местных разбойников, которые брали с неё бешеные налоги и провиант, угрожая сжечь дома за неповиновение и перебить местное население. Поселение находилось далеко от крупных городов, а отец вместе с Кайлом любили путешествовать по Ассикальдии, поэтому однажды оказались там. Во время их посещения, в деревню ворвались разбойники с намерением снова собрать налог с обнищавших жителей. Там они и нарвались на Кайла с отцом, и началась резня, в ходе которой разбойников перебили, а их глава успел сбежать, пообещав отомстить бывалым стражам. Жители деревни были безмерно благодарны освободителям, и местные кузнецы вручили им два своих лучших клинка. С тех пор что Кайл, что папа, не меняют меч, и если нужно обнажить клинок, то используют именно врученные им. И хотя эти мечи не отличались своим качеством и прочими характеристиками, они представляли нечто большее – символическая ценность. Именно это придавало сил в сражениях, мотивируя на подвиги. Поэтому я хочу восстановить и улучшить этот клинок, чтобы отец и впредь использовал его. Хотя, лучше всего, если оружие нет необходимости применять. Но это всё равно лучше, чем когда его нет совсем.