Исповедь ведьмы нового мира: ад, рождённый звёздами

Первые потери со стороны наших людей начались прямо у городских врат. Зоандские стражи умело использовали привратные ловушки, поражая ряды наших воинов насмерть. Преодолевая панику и накативший ужас, я создала мощную огненную пику и направила её в сторону осаждаемых ворот, с лёгкостью разрушив баррикады и пробив небольшой вход в город. С облегчением вздохнув, мы продолжили организованное наступление. Повстанцы прорубили более широкий проход и за считанные секунды вступили на городские улицы, а мы поспешили за ними. В городе всё оказалось куда сложнее, чем на огромном полигоне вне его. Нас ожидали лучники на крышах, пехотинцы на дорогах и вооружённая конница. Всё это сопровождал вой пролетающих мимо заклятий самых разных стихий – огромное количество магов сражалось на стороне Благочестия, всё было подконтрольно министерским управлениям. Завязалось продолжительное сражение. Герда, Арион и отец вышли в первые ряды и поражали врагов кучами. Кровь смешивалась с пламенем меча, моментально закипая и создавая неприятный металлический шлейф. Световая магия отца обращала кровь противников в сияющую светло-жёлтую жидкость, а разрушительные удары Герды отбрасывали беспомощных солдат на ошеломляющее расстояние, превращая кости в осколки. Я же держалась чуть поодаль, находя уязвимые точки противников и понемногу помогая в битве. Дикие вопли вошедших в кураж воинов резали слух и дизориентировали, все старались сохранять спокойствие. Численность солдат Благочестия на улицах сокращалась, но снова и снова прибывали подкрепления. В сторону Герды, отца и Ариона летели огненные стрелы, пламенные сферы, потоки тьмы, света, небольшие вихри и водные сгустки, но я успевала рассекать их противоборствующими элементами, либо магией помощнее, укрывая группу защитным куполом. В один момент я сильно увлеклась, и рядом со мной, пронзая мощёную уличную дорогу, прилетел столб багрово-красного искрящегося света, сбив меня и окружающих людей с ног. Я начала теряться в пространстве, меня охватила паника. Солдаты оббегали меня настолько плотным ходом, что казалось, будто это живая клетка из людей, и всё это было в сопровождении воплей и лязга металла. На фоне этого я начала тяжело дышать спёртым воздухом и пытаться встать.

В конце концов, повстанцы начали разбегаться по улицам города, рассредотачиваясь и продолжая сражение группами. Одна из них осталась с нами, и когда людей поубавилось, я медленно поднялась, оглядевшись. Воздуха явно не хватало, а в глазах то и дело промелькали мерцающие тёмные пятна. Мне послышался какой-то нарастающий странный шум где-то сверху, и буквально через несколько мгновений, сверхбыстрый вихреобразный язык пламени пронзил всех солдат-повстанцев рядом с нами. Они упали замертво, не успева осознать смерть, а в середине улицы, как развевающийся флаг, символ величайшего королевства, гордый и неукротимый реликт Ассикальдии, стояла она.

Кэтта хищно оглядывала нас, в её взгляде было мало чего-то человеческого. Руины окружающих зданий были обильно запятнаны запёкшейся кровью, повсюду осела пыль, дороги покрылись ямами, рытвинами, ошмётки некогда монументальных сооружений простирались вдоль омертвевших улиц безобразными руинами. Кэтта крепко держала в руке золотистую алебарду, ажурное лезвие которой обрамлялось мощным ярким пламенем. Я смотрела на неё и ощущала, словно Кэтта с лёгкостью просчитала все возможные варианты победы над нами и выбрала самые ожесточённые.

– Чужаки поплатятся за свои преступления. Вы перечите воле огня, бросаете вызов военному министру. Зоанда останется под моим контролем, я её извечный страж. В горне войны моя задача не дать Зоанде превратиться в пепел. Вы подвергаете угрозе выполнение моего священного долга. – с уверенностью, покрывшись струящейся огненной аурой, проговорила Кэтта. Её голос разносился эхом по улице, и казался всеобъемлющим.

– Ты служишь не тем, феникс! Я понимаю, насколько незыблемы для тебя правила и распорядки, но подумай наконец собственной головой! Разве феникс ведомая птица, а не ведущая? Приди в себя! – воскликнул разгневанный отец. Он явно видел Кэтту, неся службу в страже, и, судя по всему, был знаком с ней.

– Генрих. Ты поймёшь, что не прав, когда будет слишком поздно. Зря ты сюда пришёл со своей семьёй, что за поступок идиота? Ты впутал свою семью в войну! Этим всё сказано. Если кто и не подумал собственной головой, так это только ты. А теперь, приготовьтесь. Уйти живыми у вас вряд ли удастся.

Кэтта приняла стойку, ловко размахивая пылающей алебардой. Стихия на большой скорости напоминала пламенный круг поедающего себя Уробороса, который прервался после её скоростной атаки. Я не стала медлить и запустила молнию. Она с лёгкостью увернулась, оторвавшись рывком от земли и моментально оказавшись перед моим лицом. Невыносимый жар, сродни кипятку, окутал меня. Герда вступила в схватку, отбив атаку министра ударом в бок нагрудника, от которого Кэтта отлетела в сторону, но сохранила равновесие и при первой возможности оттолкнулась от земли снова, оставляя после себя горящий след. Она нанесла Герде ответный диагональный удар алебардой, но металлические наручи поглотили инерцию. Атака была настолько мощной, что Герду отшвырнуло на несколько метров, она впечаталась спиной в обломки разрушенного дома.

Арион, не теряя времени, вместе с отцом нанёс двойную атаку. Кэтта с лёгкостью заблокировала замах Ариона, но в это время чуть не пропустила атаку отца по направлению к её шее. Она отпрянула и издала боевой клич, по звуку напоминавший древний рёв мифической птицы: золотистые доспехи засияли, покрываясь неистовым огнём, языки стихии повторяли силуэт несокрушимой брони. Кэтта вновь раскрутила алебарду, сформировав хаотичный вихрь пламени. В противодействие я решила создать огромную стену воды, и не зря: в тот же момент она выпустила вихрь в нашу сторону. Я впервые практиковала преобразование стихии в простые геометрические формы, но это выглядело на удивление внушительно и эффективно. Стена воды за короткий миг испарилась под натиском, улицу заполонило облако пара. Мы все подготовились к внезапной атаке, и вскоре Кэтта подобно стреле вылетела из-за тумана, пугая своим изголодавшимся взглядом. Доспехи яростно свистели от скорости движений, напоминая звуки пикирующего сокола. Я даже сначала не осознала, что она летела в мою сторону, замахнувшись. Пламя шипело от контакта с остатками воды, и своей мощью разрезало прослойки облепляющего всё сущее воздуха. В последний момент я пришла в себя и выпустила сильное заклинание, соединив элемент воздуха и воды. Водяной вихрь на невероятной скорости впечатался в нагрудник Кэтты, она скорчилась, удар на время перекрыл дыхание. Герда, оставшаяся в сознании, подобралась сбоку и ударила обездвиженного противника в челюсть. Арион воспользовался возможностью и, оставляя тянущийся след тёмной материи от меча, намеревался нанести удар в очередной раз. Усиленный меч Кэтта сумела отбить, но не остановить. Удар по инерции пришёлся на бедро, отчего золотые доспехи сотряслись. Впервые мы увидели, какое огромное количество царапин появилось на броне непоколебимого феникса. От каждого элемента снаряжения шёл обильный пар. Арион замахнулся для второго удара, максимально сократив дистанцию, но приняв отточенную годами стойку мечника. Его оружие вновь насытилось мощью тьмы, издавая пугающие звуки тёмного естества. Кэтта не стала медлить, она ловко парировала атаку, выбив боковой частью ладони меч из рук Ариона, а затем, проведя по касательной, сильно толкнула того в грудь, выдав сильный огненный взрыв. Я направила поток ветра в сторону Кэтты, отбросив её. Арион потерял сознание и рухнул на землю.

Пока я создавала грозовое облако, совмещая элементы грозы и воздуха, Герда наносила бесчисленное количество ударов по Фениксу. Столкновения тяжёлых кулаков и мощнейших лат создавали оглушающие звуки, напоминающие барабанный бой. Кэтта блокировала каждую атаку, успевая отвечать Герде. В силу опыта вторая пропускала удары, скорость которых увеличивалась. Закончив создавать гигантскую грозовую тучу, я призвала разряд, явившийся в лице ослепительной белой молнии, несущей в себе немыслимую природную силу. Весь воздух вокруг оказался разряжённым, вбирая в себя все эффекты от невыносимой жары. Молния ударила прямо между Гердой и Кэттой, за мгновение прекратив их схватку, обе отлетели на приличное расстояние. На пару секунд всё затихло, поднявшиеся клубы дыма затмили обзор, а запах выжженной земли словно осел в сознании.

Только я расслабилась, как вдруг Кэтта стремительно вылетела из заваливших её руин в сторону Ариона. Я даже не успела среагировать и развидеть силуэт Феникса, слившийся с образом алебарды. Всё произошло слишком быстро, и казалось, что его не спасти, но отец подоспел вовремя и голыми руками схватил пылающее оружие Кэтты, удерживая его. Лицо министра Зоанды олицетворяло неподдельную ярость, в то время как отец боролся за жизнь товарища. Я отчаянно смотрела на то, как кожа облезла с рук отца, а сам он обливался кипящим потом, на лбу и из носа выступала кровь. Кэтта рычала, вдавливая алебарду в его руки, но отец пересилил её и рывком выбросил оружие вверх, а я нанесла гидроудар сконцентрированным потоком воды, выбив её из стойки. Кэтта отпрянула, опираясь на оружие, чтобы не упасть. Изнемождённый вид выдавал критическое состояние врага.

– Ещё никогда я не была такой побитой, стоит отдать должное. Но ваше поражение неизбежно. Только посмотрите: Благочестие подоспело вовремя, ваше сборище режут, как скот. Отступайте и сохраните хотя бы несколько душ, иначе у вас совсем никого не останется – Кэтта, несмотря на свой вид, говорила прямо и чётко, стирая пот со лба и стекающую с уголка губ кровь.

Шипя от боли, ей отвечал отец:

– Ты права, этот бой явно не за нами. Только вот ты не учла одного, на себя-то посмотри! Главный символ Ассикальдии, её неугасающий Феникс, еле держится на ногах! И это только начало, Кэтта. Сейчас к тебе пришли всего пятеро, а завтра ты столкнёшься с целой армией, и твоё хвалёное величие угаснет – несмотря на боль, он надменно смеялся над девушкой.

Кэтта разозлилась, в миг окружив себя аурой огня. Отец громко приказал нам отступать, пришедший в сознание Арион помогал Герде передвигаться, а я взяла отца под руку. Наше отступление сопровождалось злорадствующим молчанием Кэтты. Она позволяла нам сбежать. Улицы были усеяны трупами, сотнями лежали бездыханные тела повстанцев и королевских солдат. В некоторых узнавались знакомые лица, запомнившиеся мне по пути в город. Без лишних слов становилось ясно наше удручающее положение. Вокруг были слышны вопли, звуки взрывающихся магических сфер, даже кровь на земле перемешалась, словно говоря: «Сегодня пролилась не ваша кровь. Сегодня пролилась кровь вашей родины».

Миновав полуразрушенные врата, мы ускоренно направились к деревне, желая поскорее оказаться в хотя бы немного безопасном месте. С нами бежало порядка двадцати уцелевших повстанцев, кто-то лишился конечности, у кого-то были тяжёлые рубленые раны, некоторым повезло отделаться царапинами и испугом, но у каждого в глазах прослеживалось отчаяние. Когда мы отошли к лесу, королевские лучники заняли крепостные стены и отстреливали несчастных, пытающихся сбежать. С трудом уворачиваясь от стрел, проносящихся в сантиметрах от нас, мы боролись с ужасом, охватившим наши головы. Я искренне надеялась, что мы вернёмся домой живыми.

Так и случилось, нам повезло добраться до деревни, бросив на смерть оставшихся воинов. Благочестие отстояло город, а мы были с погружены в безнадёжное отчаяние.

Следующие три дня были невыносимо тяжёлыми и долгими. Не спал почти никто, разговоров было мало. Все деревенские сопереживали. В их лицах читалась глубокая скорбь. Они предлагали всяческую помощь, выражая жалость по отношению к нам. Отец отрекался и не хотел признавать поражение, будучи прикованным к кровати. Таким образом мама лечила его многочисленные ожоги, перешедшие в страшные волдыри. Местами кожа совсем облезла и оставались оголённые мышцы. Маме предстояла невероятно сложная задача, а мне было ужасно стыдно за то, что я подвергла отца такой опасности. На закате третьего дня, немного отойдя от шока, наша троица вместе с Арионом и Гердой собралась у выхода из деревни. Арион восклицал:

– Тренировки не помогут. Я их всех погубил, понимаете? Выжившие рассудок потеряли от пережитого кошмара, и завидуют мёртвым. Нам нужна поддержка, и очень влиятельная, иначе мы все погибнем.

Герда, пинающая лежащие на земле камни, рассуждала:

– Кто знал, что они подкрепление пришлют? Ты был занят совсем другим, сам подумай: ты не генерал, не полководец, ты лишь смельчак, желающий отстоять правду. Арион, у тебя опыта никакого нет в этом, они сами за тобой пошли. Хорошо, что мы вообще выжили, так ещё и данные собрали о способностях Кэтты.

Повисло небольшое молчание, после которого я решила добавить:

– Послушайте, Долла ведь не видела воочию гибель принцессы? Вдруг, наш единственный шанс, это отыскать её? Может, нам стоит попробовать? Если принцесса возглавит повстанческую армию и сделает это как можно раньше, то у нас будут шансы выиграть войну.

Они посмотрели на меня с сомнением, но серьёзно задумались над сказанным.

– А тебе не кажется, что это просто безнадёжный поиск трупа? Тебе не хватило той горы в Зоанде? Скажи, Аскелья, чем слепая надежда и пустая трата времени нам поможет? Каждый день – это потеря драгоценных жизней, и мы три дня назад потеряли сотни таких. Пока мы будем скитаться в поисках, умрут ни в чём неповинные жители, у которых нет никакой защиты – с отчаянием высказал Арион, за что получил по лицу от Герды.

– Она так-то дело говорит. Если не попробуем, всё равно ничего не поменяется. Мы в деревне никому не поможем своим присутствием, и Зоанду не отобьём. Мы ведь все хотим на родину вернуться, правда? Тогда давайте утром отправимся – поддержала мою идею подруга.

Арион отряхнулся после удара, и немного подумав, сказал:

– Что-то ты рано собралась. Если и искать принцессу, то на родине её матери. Тогда нам нужно в деревню Герну, расположенную под Рентой. Пешком туда добираться дней 20, но можно сократить путь с помощью торговых повозок, они стали очень востребованными с началом этого террора.

Обсудив дальнейшие детали плана, мы договорились об отправлении утром. Приближаясь с Гердой к дому, она вдруг спросила:

– Аскелья, мы так или иначе будем пересекать ущелье горы Неро. Избежать не получится, так что для Ариона это явно окажется нелёгким маршрутом. Как думаешь, всё ли нормально будет?

– Да, я тоже об этом подумала. После стольких трагичных событий, ещё и Неро… С другой стороны, он ведь пересекал её с отрядом. Возможно, мы сможем найти какие-либо подсказки по поводу гибели его отца. Ты, главное, не переживай. Мы будем все вместе, а значит, что ничего плохого не случится. Сама подумай, мы даже Кэтте почти нос утёрли! – ободряюще отвечала я, чувствуя непреодолимый страх внутри.

Герда облегчённо вздохнула, и мы, дойдя до дома, сразу же отправились спать.

Стоит отметить и состояние деревни после осады Зоанды. Оставшимся повстанцам разрешили разбить небольшой лагерь поблизости, чтобы прийти в себя и ожидать помощи. Хотя Арион и отзывается о них весьма резко, человеческие черты они сумели сохранить. Спустя три дня они пытались влиться в деревенскую жизнь, помогая местным с посевами и хозяйственными работами, ожидая возвращения обездвиженного отца. В нём они увидели доблестного бесстрашного командира, и хотят, чтобы он возглавил их. Естественно, это только светлая часть происходящего. В глубине души уже никто не верит в победу и заранее пытается адаптироваться к абсолютному контролю грондцев. Жители перешёптываются и думают, что проще смириться. Мы узнали о том, что Лонгар возглавил новоиспечённое министерство чудодейственных явлений, вбирающее в себя три сотни человек, наделённых магическими способностями. Среди них была скандально известная тройка сильнейших: сам Лонгар, Крагг и Тонг. Это был главный отряд зачистки в случае чрезвычайной ситуации, расположенный в столице. К сожалению, пока это была вся информация, дошедшая до нас из уст кочующих жителей. Они все в панике бежали ближе к морю, подальше от боёв, забрав с собой всё, что попалось под скорую руку.

Смотря на догорающие остатки некогда полноценной свечи, я искренне верила, что после каждого заката следует пылающий рассвет, и это неизбежно. А значит, что тёмным временам когда-нибудь придёт конец, и пусть они будут долгими, пускай тьма пожирает сердца, но пока жива надежда, жив и свет души.