Исповедь ведьмы нового мира: ад, рождённый звёздами

Наш разговор прервала внезапно открывшаяся дверь. Порог дома переступила та самая девушка, и хриплым, изнемождённым голосом проговорила:

– К-король… кор-о-ля… уб-или…

Она упала на колени и заплакала. Отец изменился в лице, выражая то ли гнев, то ли печаль, а мы с Гердой посмотрели друг на друга, не осознав услышанное. Отец подошёл к ней, присел и спросил:

– То есть «убили»? Кто убил? Ты что-нибудь ещё знаешь? Не утаивай, мы тебе не навредим. Всё уже в прошлом – папа словно читал по её виду то, что с ней могло случиться за эту ночь, у него была хорошая чуйка ввиду собственного опыта.

– Я… я не могу… – девушка окончательно расплакалась, – они создали министерство… чудодейственных явлений… в столице хаос… это всё министерство, поймите…

Я подошла к ней, присела рядом, погладила и сказала:

– Всё хорошо, ты уже далеко. Расскажи нам, пожалуйста, что произошло. Давай пройдём в дом.

Я повела за собой девушку, и мы все вместе вернулись в дом, сев за стол. Скрипящие половицы напоминали родное жилище, и на миг меня пронзила тоска.

Выслушав историю гостьи, сопровождавшейся горькими слезами и всхлипываниями, в стенах дома повисло мёртвое молчание. Мы все были шокированы тем, что услышали от неё. Для начала, она представилась, девушку звали Долла. Она работала в приёмной Рагносса, в тот вечер Долла была одна. Обычно в приёмной работают сразу три человека, но тогда двое не явились по неизвестным причинам, стража у замка находилась довольно далеко, словно специально отошла на большое расстояние. В один момент Долла зашла к Рагноссу, чтобы передать некоторые документы и заявки на визиты. Рагносс же, в свою очередь, велел ей срочно спрятаться и сохранить у себя свиток, написанный лично им. Он объяснил передачу свитка тем, что озвучить его при народе он уже не успеет, поэтому хочет оставить обращение к своим «детям», к своей родине, к недрам земли Ассикальдии, величию её гор, рек, озёр и лесов. Король хотел тем самым оставить своё наследие, предчувствуя беду, чтобы народ даже без него знал, к чему стремиться, чего добиваться и каких целей преследовать Ассикальдии в своём развитии. Услышав приближение шагов к королевской комнате, Рагносс приказал Долле спрятаться и выйти при первой возможности. Она спешно спряталась за колонной, а к королю в это время ворвались трое неизвестных, облачённых в мантии с капюшонами.

Завязался диалог, в котором незваные гости предъявили королю за препятствование действиям министерств, безответственное ведение политики Ассикальдии, отказ в создании министерства чудодейственных явлений, а также выдвинули прочие другие абсурдные обвинения. Заговорщики перечисляли довольно долго, после чего резко напали на Рагносса. Тот отбивался, препятствовал нападению, в один момент схватил попавшийся под руку скипетр и пробил грудь одному из нападавших, моментально убив его. Остальные двое не промедлили и атаковали короля с двух сторон. Один из них вонзил кинжал королю в шею, после чего тот с грохотом упал, а его мощный, величественный плащ напитался кровью. По полу в королевской приёмной растекалась большая лужа крови Рагносса, отца современной Ассикальдии. Нападавшие не были готовы к подобному исходу, они на повышенных тонах обсуждали, что планировали похитить его, а не убить. Один из них оплакивал убитого заговорщика. Всё это время Долла стояла за колонной, пытаясь вжаться в неё и исчезнуть, она закрыла рот рукой и рыдала от ужаса, который происходил. Даже в самом кошмарном сне она не представляла, что смерть оказывается настолько близко и может настигнуть в любой момент. Параллельно с этим, в столице начали греметь взрывы, стоял безудержный вой толпы, а город осветило яркими вспышками, словно в тот момент был день. Нападавшие исчезли, волоча за собой два трупа: легендарного короля Рагносса и третьего заговорщика. Немного погодя, Долла собралась с силами и дрожа, медленно вышла из-за колонны, параллельно осмотрев залитую кровью приёмную короля. Она снова чуть не упала, но внушала себе, что не могла этого сделать: её задачей было бежать без оглядки, донести весть о кончине Рагносса и огласить написанное в свитке. Не в силах переварить случившееся, Доллу стошнило. Собравшись с силами, она вышла из приёмной и поняла, что вероятность выйти незамеченной минимальна, поэтому необходимо было направляться к выходу так аккуратно, насколько это было возможно. В пролётах коридоров мелькали стражи, проносились неизвестные люди в мантиях, все они что-то бурно обсуждали, но Долла не могла прислушаться. Её задачей было пробраться к выходу. Это получилось довольно успешно, несмотря на сложное расположение приёмной, которая размещалась внутри высокого королевского замка, невероятно монументального и в то же время утончённого. Он был построен в особом стиле, с высотными шпилями, башнями, на навершиях украшен большого размера флагами Ассикальдии, в окнах находились витражи с историческими сюжетами становления нашей страны: изображались баталии, сцены заключения важнейших договоров, природные достопримечательности, и самый изящный витраж красовался напротив главных ворот в Ренту, гигантская работа на стене величественного дворца, с изображённым пламенно-золотистым фениксом, выступавшим как бы покровителем столицы и Ассикальдии в целом. В ансамбль королевского замка также входили некоторые постройки и сады, вся территория была доступна для прогулок, кроме самого замка – именно возможность визита туда регулировала приёмная короля, которую Долла спешно старалась покинуть, и ей это удалось. Выйдя из замка, она сразу увидела тех самых заговорщиков, волочащих за собой тела недавно убитых. Рядом с ними располагалась стража, намеревавшаяся помочь с выносом тел. Долла сразу просчитала будущий маршрут к выходу из столицы: пройти в сад, оттуда миновать через кусты, выйти на улицы города и ринуться к вратам, избегая всё на своём пути, так как в столице царил хаос и там было нечего ловить. По дороге в сад она успела рассмотреть заговорщиков, благодаря ярким вспышкам в городе. У одного из них была почерневшая, словно угольная, правая рука, а второй слегка прихрамывал на левую ногу и носил на указательном пальце левой руки кольцо, вероятно, металлическое, так как оно бликовало на свету. К сожалению, Долла не осталась незамеченной, и её в скором времени окликнули. Она моментально ринулась с максимально возможной скоростью, старалась путаться в ветках кустарников, резко сворачивать. Девушка чётко слышала что за ней идёт погоня, но решила не оборачиваться, а бежать до конца, ибо остановка означала смерть. Выйдя на улицы города, она столкнулась с похожей на нашу картиной: лежащие, травмированные люди, отряды стражей, пламя, поедающее дома, разруха и страдания. В тот момент она глядела на всё лишь мельком, поглощённая одним желанием спастись и избавиться от погони. Долла не чувствовала ног, а лёгкие разрывались от нагрузки, погоня не стихала, а словно наоборот, догоняющие сократили дистанцию. Наконец, впереди показались главные ворота, захламлённые какими-то обломками и контролируемые стражей, отчаянно пытавшейся сдержать толпы народу. Во вспыхнувшей панике это было безуспешно, отчего завязалась бойня. Вооружённые солдаты запугивали и калечили встревоженных людей, желающих убежать от кошмара. Среди них Долла мельком заметила знакомые черты лица, и без сомнения узнала принцессу Каэлью, внезапно поднявшую руку с мечом и начавшую схватку со стражами. Она не отличалась сдержанным нравом, наоборот, её корёжило от несправедливости, и она рубила это явление на корню. Народ поддержал принцессу и атаковал стражей, попутно пробиваясь через груды баррикад, искусственно созданных войсками столицы. К моменту, когда Долла подбежала к воротам, Каэлья расправилась со стражами, не желающими противостоять искусно владеющей мечом принцессе (она посвящала фехтованию большое количество свободного времени, владение мечом и сражения вызывали у Каэльи наибольший интерес). Погоня за Доллой прекратилась после проигранной схватки, и та спешно подбежала к принцессе, рыдая от отчаяния. Вкратце объяснив суть происходящего, Долла передала ей свиток Рагносса, чтобы та ознакомилась с завещанием отца и стала новой главой Ассикальдии. Каэлья мгновенно изменилась в лице, пропал тот огненный настрой, перемешанный с яростью, и её охватила горечь, на глазах выступили слёзы. Она очень любила отца, и не могла принять услышанное. Долла взяла её за руку и сказала, что сейчас нужно срочно покинуть столицу, на что Каэлья молча кивнула и медленно прошла через ворота, волоча по земле меч. Приближались стражи, и Долла, вспомнив произошедший ужас, не смогла больше медлить и села в повозку до Зоанды, контролируемую беженцами из Ренты. Она видела боль принцессы, поглотившее её отчаяние, и просто рыдала, зная, что бросила девочку на верную погибель.

На этом рассказ Доллы прервался и она вцепилась в свои волосы, захлёбываясь в слезах:

– Я знала её с малых лет, понимаете? Я видела все её эмоции, как она росла, как радовалась мелочам, грустила, удивлялась, познавала новое, всегда забегала в приёмную к отцу… Я её убила своим страхом, я испугалась и бросила её там! Если бы я только могла обменять свою жизнь на жизнь Каэльи, всё бы сложилось иначе… – с воплями, полными боли, высказывала Долла.

– Успокойтесь, ваши страдания ничего не изменят. Перестаньте себя винить, что бы вы сделали там? Разве вы умеете сражаться? Способны ли вы противостоять толпе стражей? Тогда не смейте сопли распускать, раз последнюю волю короля передали вам! – мама неожиданно сорвалась и шлёпнула по затылку отчаявшуюся девушку – Ничего хорошего в ваших слезах нет сейчас, скорбь проявить вы всегда успеете! Вы не удостоверились в её смерти, зачем хороните человека почём зря?

– Извините… – Долла опустила голову, не смея перечить вспылившей маме.

– Держите чай, успокойтесь, и идите спать. Если утром вспомните ещё какие-либо важные детали, расскажите нам обязательно. В Зоанду даже не пытайтесь попасть, там абсолютно тоже самое происходит. Мы сами беженцы – вернулись в мою родную деревню, где хотя бы какой-то дом есть. Теперь вы с нами, Долла, так давайте действовать вместе – приободрила девушку мама, передав ей кружку горячего напитка.

– Спасибо вам… Вы правы, я не должна сейчас отчаиваться, успею ещё поплакать – согласилась с мамой Долла.

– Я пойду сторожить деревню, а вы все можете идти спать – вдруг начал отец, никак не прокомментировав историю нашей новой знакомой.

– Генрих, ты тоже отдохни. Всем нужны силы, вряд ли сейчас сюда кто-либо придёт, все заняты ситуацией в городах – возразила мама намерениям отца.

Отец подошёл к маме, погладил её по голове и сказал:

– Даже так, происходит государственный переворот, и я так понимаю, министерства хотят заполучить власть. Сейчас непонятно чего можно ожидать, но точно не чего-то хорошего. Нужно быть начеку и смотреть в оба, как у меня было на старой службе. Не переживай, я днём высплюсь, пока вы дежурить будете – посмеялся отец, выдав очередную ироничную шутку. Он был мастер в саркастичных подколах и иронии, в целом, как и вся наша небольшая семья.

– Аскелья, как твоя рана? Я толком не успела ничего сделать. У тебя останется шрам – мама заметно поникла: ей было жаль, что моё лицо испортила такая ужасная ситуация.

– Всё хорошо, пощипывало немного, но сейчас в полном порядке! А шрам на самом незаметном месте, это ведь куда лучше, чем если бы глаза, нос или рот задели! Пустяк, небольшая часть нижней челюсти, да и заживёт красиво, я уверена, – бодро отвечала я, борясь с желанием уснуть в сидячем положении – что больше волнует, это министерство чудодейственных явлений… что это? Для чего? Объединение чародеев, а когда успели их собрать? Куча вещей, в которых мы не разбираемся, но очень хочется разбираться. Надеюсь, что получится найти ответы и понять, что вообще происходит.

Ещё немного обсудив произошедшее, все отправились спать. Постельных мест было не так много, поэтому мы расположились кто где. Мне повезло попасть на одну из старых кроватей около домовой печи, покрытой древними паутинками. Я не боялась насекомых, поэтому меня не смутило подобное окружение. Мама пошла вслед за отцом на улицу, встречать рассвет и утреннюю росу, да и просто чтобы поговорить с любимым человеком после пережитой катастрофы.

Я была искренне рада, что близкие мне люди перенесли ночной кошмар, теперь важно держаться вместе, чтобы пробиться через пучину той противной несправедливости, которая взяла верх и накрыла железным занавесом нашу страну. Они убили короля, убили сотни, а может и тысячи невинных, выбрав насилие как главный способ достижения цели. Это непростительная ошибка, за которую рано или поздно заплатит каждый. Вероятно, Ассикальдия разобьётся на два лагеря, а может и на три, я не знаю. Интерес к политике у меня возникал минимальный, на уровне обывателя. Понятно было не мне одной, что начнётся война, и вероятно, затяжная. Министерства точно не первый год копили ресурсы, вербовали палачей и планировали расправу. Только вопрос, как сквозь эти театральные маски вычислить виновных? Как заставить искупить свои грехи? Как дать им прочувствовать боль и отчаяние принцессы Каэльи, Ронхальда или той девочки, спасавшей Зеррига? Меня терзали все эти мысли довольно долго, я сидела, обняв ноги и уткнувшись в колени до того момента, пока Герда не окликнула меня.

– Аскелья, пойдём прогуляемся. Вижу, что тебе тоже нехорошо. А так, хоть по лесу пройдемся, прямо как ты и хотела. – тормошила меня подруга с нехилыми синяками под глазами.

– Хорошо, пойдём, сейчас не до сна – поддержала я.

Я немного разобрала свою сумку, оставила вещи крайней необходимости и перекинула её через плечо, гордо встав и молча кивнув уже собравшейся Герде.

Мы вышли из дома, чуть поодаль увидели мирно сидящих родителей, мама положила голову на плечо папы, попутно о чём-то говоря с ним, а тот пару раз ухмыльнулся и бодро отвечал, словно ночной трагедии и не происходило никогда. Ещё некоторое время мы с Гердой шли, уходя вглубь леса и подмечая его красоты, и обсуждая то, что нам больше всего понравилось из местной флоры. Дойдя до просторной лесной опушки, Герда осмотрелась и села на широкий пень древнего, когда-то величественного дуба.

– Аскелья, а что нам делать дальше? Дома нет, ничего родного тоже нет. Куда податься?

– Я не знаю. Обычно я что-то предлагала в критических ситуациях, но сейчас абсолютная пустота на душе – насупилась я, вычерчивая сапогом рисунки на сырой земле.

Шелест листвы и лестный ветер поглаживал волосы, развевая их. Я немного ёрзала от освежающей прохлады утренней зари. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь кроны деревьев, но тьма, плотным покрывалом нависшая над нами, никуда не ушла.

– Наши силы, можем ли мы ими воспользоваться? Что если они – ключ к нашему будущему? – размышляла подруга.

– Думаю, что ты права. То, что я увидела этой ночью… Я не хочу повторения. Сколько таких душегубов прямо сейчас находится на нашей земле? Нам нужно обуздать полученные способности, ради всех.

Немного погодя, Герда неожиданно предложила:

– Аскелья, давай тренироваться на этом месте! Хорошая площадка ведь! – она окинула рукой просторную лесную опушку. Её блестящее предложение отлично сочеталось с пением утренних пташек, звонко проникающим в ушные каналы.

– Ты права, Герда. Нам нельзя быть слабыми сейчас. Если я смогу своей силой постоять за себя, защитить невинного человека, наказать виновного или воссоздать разрушенное, то я готова всё отдать за подобную возможность. Мне хватило произошедшего в городе, чтобы понять это. Смотри, что есть, – я протянула Герде тот самый блестящий волшебный кристалл – он усиливает магию, а также растёт от поглощения её энергии. Это значит, что он становится ещё мощнее.

Герда взяла кристалл, который вырос примерно вдвое, если сравнивать с моментом когда я только его нашла. Теперь он был размером с кулак, а сиял ещё сильнее, переливаясь оттенками синего, словно внутри крепкой оболочки разливалась жидкая субстанция, ненасытно голодная до поедания звёздной энергии. Сжав мою находку в руке, Герда замахнулась и одним ударом уничтожила огромный валун. Тот разлетелся на десятки обломков с почти идеальным, местами бугристым местом перелома. Во время удара, на миг глаза моей подруги едва заметно сверкнули тем самым иссине-тёмным оттенком, а вены стали подсвечены, демонстрируя течение магии по «тоннелям» жизни. Все обломки с грохотом упали на землю, а места излома были ровные, словно отполированные.

– Аскелья, это чудо! Дай-ка попробую вот так…

Герда передала мне кристалл, подбросила один из осколков валуна и, размахнувшись, ударила его, отбросив на несколько метров. Она отряхнулась, повернулась ко мне и сказала:

– Видала разницу?! С использованием твоей находки, сила увеличивается кратно, так ещё и распределяется иначе! – тонко подметила Герда, удивительно правдоподобно прокомментировав произошедшее – попробуй и ты. Мне интересно, какие способности проявятся у тебя!

– Да, конечно, сейчас попробую… – неуверенно сказала я, всё ещё сомневаясь в своих возможностях. Они были слишком импульсивны и не подходили для регулярного использования, – сначала без кристалла, оценим мои собственные силы.

Я поставила ноги на ширине плеч, мигом наполнив лёгкие свежим воздухом. Вытянула руку, придерживая её другой за область плеча, закрыла глаза и напряглась, представив течение воды – это первое, что пришло ко мне в голову. Я видела абсолютную пустоту – мглу, в центре которой из ниоткуда зарождался сгусток воды, ограниченный невидимой плёнкой. Эта плёнка объединяла зарождающуюся воду в нечто целое, неотделимое, и преобразовывалась в сферу, а переливы воды в импровизированной ёмкости чётко ощущались в моей голове. И вот, я открыла глаза, а из моей ладони выходил поток воды, который я удерживала, словно в той самой плёнке, придуманной мною. Ещё миг, и я направила поток вперёд, скромная волна отделилась от руки и потеряла свою форму, а придуманная плёнка разорвалась. При этом вложенная сила осталась, и самопроизвольный поток растянулся прямой линией, смочив землю неподалёку и оставив вытянутый мокрый след.

– Аскелья! Я тебе даже завидую – Герда шутливо надулась, – ты можешь стихии колдовать, да ещё и так красиво… у меня челюсть виснет, попробуй-ка с кристаллом! – подруга протянула мне сияющий от прилива магических частиц камень, а я в это время чувствовала нарастающую слабость в теле и колющую боль, предательски заявлявшую о себе резко и в разных точках, но это не помешало мне превозмочь себя и попробовать ещё раз.

Я сжала кристалл в руке, сосредоточилась, встала в ту же стойку, закрыла глаза и на этот раз представила бурю: как она сметает на своём пути всё живое, словно выступая олицетворением того отчаяния, настигнувшего наш народ. Это был хаотичный поток ветра, вихрь, поглощающий всё – стихия, отбирающая надежду, вырывая её с корнем. Она бушевала в моей голове, от воя закладывало уши, а листва вокруг нас активно шелестела, стволы возрастных деревьев скрипели от порывов взбунтовавшегося воздуха, окутывающего всё вокруг. Я открыла глаза с ноткой злобы, решительности и переполненная необузданным желанием возмездия – в миг из руки вылетел сильный поток воздуха, вихрь, уменьшенный в сотню раз, но он всё равно был наполнен разрушительной мощью и доказал это тем, что улетел далеко в небо, за горизонт. Рука сильно заныла, припомнив все использования новых сил. Я упала на колени и опустила голову, смотря на землю, началась активная одышка и обильно выступил холодный пот. Герда села рядом и пыталась узнать, что со мной, но в ушах сильно звенело и я не могла расслышать её речь. Она перекинула мою руку через плечо и помогла мне встать, после чего мы отправились обратно в дом. Пока я еле передвигалась обессилевшими ногами и держала в руке кристалл, то успела заметить, что он вновь вырос и стал больше ладони.

Вернувшись домой, Герда ещё некоторое время расспрашивала меня о моём состоянии.

– Я хочу отдохнуть – измученно промямлила я, отказавшись от помощи.

– Хорошо, сладких снов, Аскелья – с заботой пожелала подруга.

Я, не медля, плюхнулась на кровать и уснула. Мой сон, судя по его содержанию, затянулся надолго: мне явилась абсолютная мгла, в центре зловещего тёмного пространства образовался крошечный, яркий тёплый свет. Вокруг него летали сияющие светлячки, а внутри можно было рассмотреть небесную лазурь, розовые, словно сладкая вата, облака, пейзажи, насыщенные густыми, пышными лесами, уходящими за горизонт. Хотелось вглядываться в эту призму природного спокойствия вечность. Затем, меня сбил с ног какой-то тёмный всадник, и картинка сразу переключилась: пустое поле боя, воткнутые в землю мечи, разорванные флаги и знамёна, обломки стрел, всё было окрашено в багровый цвет, а вдали размещался гротескный трон, сложенный из черепов, мечей и щитов, завершался двумя навершиями из копий, на которые насадили безобразные флаги, похожие скорее на половые тряпки. Вдруг появился человек в кроваво-красной мантии, с золотистой короной в левой руке, а правая была покрыта чудовищно чёрными узорами из ломаных линий, в каждой словно была помещена сама бездна. Он сел на трон, посмотрел на меня, направил «проклятую» правую руку в мою сторону, указав пальцем. Прошла секунда, и из его пальца вылетел ошеломительно быстрый световой луч багрового оттенка, пронзивший меня насквозь. Я рефлекторно схватилась за луч, торчащий из моего живота. По твёрдости он был подобен металлу, а меня моментально охватила дикая боль. Луч начал исчезать, а я упала, но не на землю, а резко провалилась в ту мглу, где уже не было никакого света, а только беспроглядный мрак и обременяющее падение в пустоту, словно невесомость. Как только я начала падать, вместо бездны появилось жерло вулкана, к которому я приближалась с большой скоростью. Нереальная температура внутри жерла начала жечь мою кожу, и я проснулась.

Предо мной раскрывался непривычный антураж: пошарпанная комната, минимальное количество мебели, отсутствие родных стен. Здесь даже воздух ощущался иначе, а кинутый на кровать переполненный рюкзак идеально подчеркивал атмосферу кочевой жизни. Я медленно поднялась с кровати, чувствуя себя престарелой. Мышцы ноюще болели, будто я тренировалась сутками напролёт.

Тяжело вздохнув, я направилась на улицу, чтобы хотя бы немного прийти в себя и осмыслить, что вообще приключилось за прошедшую ночь. Скрипя половицами старого дома, я убедилась, что все крепко спали, изрядно натерпевшись. Покидая наше временное, или уже постоянное жилище, я начала замечать, как деревня во всей красе загружена привычными бытовыми делами, а жители иногда тревожно отзывались и перешептывались о клубах дыма, выходящих из высоких городских стен. Неподалёку разгуливал и Шерл, к которому я и хотела подойти, но отложила своё желание на потом, решив, что хочу немного отдохнуть. Я села на лавку около дома, потирая глаза и разглядывая деревенские постройки: это ведь всё сделано руками людей. Сколько на самом деле у нас внутри энергии созидания, но как обуздать силу разрушения? Мы склонны к разным эмоциям, и это нормально, что мы как созидаем, так и разрушаем всё вокруг. На данный момент, если смотреть по примеру восстания министерств – это хаотичная сила разрушения, которая всегда оказывается впереди, и я не понимаю, как сбалансировать эти две основы. Как правильно распределять их? Ведь создавать что-либо невероятно сложно и долго, а уничтожить это можно за считанные секунды.

Из головы не выходили гримасы ужаса заключённых в городе людей, я шлёпала себя по вискам, чтобы вытряхнуть эти образы, но они рождались снова и снова, не давая мне покоя. Мне было ясно одно – эти лица никуда не уйдут. Они останутся со мной до конца, словно я тоже примыкала к палачам одним собственным существованием и удачливым стечением обстоятельств, приведших меня к спасению. Теперь я считала своим долгом отомстить хотя бы за одного человека, применить свою силу для разрушения кровавого фундамента, выстроенного преступниками из министерств, и содействовать в созидании нового каркаса мира, может и не совершенного, но другого. Мне нет места в старом мире, где людская алчность побеждает праведность.

Следующие несколько дней прошли похожими друг на друга: мы провожали караваны беженцев, несущихся куда-то вдаль, на край континента, обсуждали происходящее, обменивались информацией, взаимодействовали с жителями деревни, а я с Гердой ходила тренироваться в лес, постепенно улучшая свои способности. Особых изменений не наблюдалось, местами становилось проще представить ту или иную стихию: я могла создавать молнии, огонь, воду и воздух. Всё это мне было проще всего представить в голове, и я оттачивала свою фантазию, ибо детализированное изображение давало отклик в силе воплощения. Чем лучше я представляла ту или иную стихию, а также её форму, тем лучше у меня получалось реализовать её в действительности. Мы пробовали тренироваться с кристаллом и без, до изнеможения. Герда научилась направлять свою энергию в определенные части тела, усиливая и укрепляя их, она становилась ловкой, гибкой и сильной, мышцы и сухожилия преобразовывались от поступающих потоков магической энергии, и она умело пользовалась этим. Ударом кулака она была способна разломать большой камень уже без использования кристалла.