Елиноллей. Принц солнца и луны

Лорра часто заморгала, а потом как ни в чем не бывало уперла руки в бока и ухмыльнулась.

– А ты выглядишь еще моложе, чем мне думалось… Хорошенький, – она прищурилась и одобрительно покачала головой.

Одден залился краской, прижимая ленты к груди.

– Да не красней ты, – Лорра отмахнулась. – Сколько тебе на самом деле лет-то хоть, ребенок? Хэвард вроде говорил, что двадцать пять, но вот мне кажется, что он немного преувеличил…

– Все так, как сказал командор, – не раздумывая, соврал Одден.

– Да куда уж там, – Лорра прыснула, вглядываясь в его лицо. – Если тебе двадцать пять, то мне пятнадцать… Ладно, пойдем уже, а то точно без ужина останемся.

Ступив в трапезную, Лорра завертела головой. Как позже выяснилось, искала она Итана. Завидев друга, сидящего в одиночестве за дальним столом, Старшая схватила Оддена под локоть и потащила за собой. Итан оторвал взгляд от похлебки, когда они приблизились к его столу. Улыбнувшись подруге, он перевел взгляд на Оддена и тут же замер с ложкой у рта. Одден растерялся, встретившись с оторопелым взглядом тогда еще незнакомого ему Старшего. Опасение, что его все-таки смогли узнать, вновь взволновало сердце.

– Ну и чего ты опять застыл, новенький!? – Лорра тяжело опустилась на скамью рядом с Итаном. – Падай давай! Кавана не кусается.

Одден послушно присел напротив Старших.

– С тобой-то что? – вопросила Лорра глядя на Итана.

Но тот, казалось, не услышал ее. Он продолжал неотрывно смотреть на Оддена. Аура его слабо подрагивала.

– Кавана, – смягчившись, позвала Лорра. – Ты в порядке?

Итан вздрогнул, когда рука Старшей легла поверх его свободной ладони.

– Не совсем, – переведя растерянный взгляд на Лорру, отозвался Итан. Он сжал ее пальцы в ответ. – Похлебка горячая. Язык обжег.

Лорра прыснула.

– Ротозей! А ты ешь давай! – она пододвинула к Оддену миску с похлебкой.

После стало понятно, что Одден зря волновался. Итан, как и другие Старшие, не признал в нем второго принца Иллиоса. Но все же что-то не давало Оддену покоя. Что-то во взгляде Итана. Ведь в тот день он смотрел на него так, будто увидел призрака. Да и после, при общении со Старшим Одден не раз замечал в его глазах то смятение, то душащую тоску.

– Ну наконец-то, – с облегчением выдохнула Лорра, вырвав Оддена из мыслей. – А я уже стала думать, что этот лес не кончится никогда!

Пришпорив коня, она пустила его галопом к забрезжившему впереди просвету. Одден, улыбнувшись, припустил за ней.

Когда они выехали из леса, солнце уже близилось к горизонту. Вдалеке показались высокие стены БеллГейш – Первого города самой северной провинции Иллиоса.

– Вот был бы еще толк от наших конных прогулок, я бы, может, и не бухтела тут, – не прекращала ворчать Лорра, пока они с Одденом въезжали в город. – Мы уже неделю патрулируем окрестности БеллГейш, но ничего, кроме местных красот, которые, к слову, только тебя одного в восторг и приводят, не видели!

– Вечный Узник и одержимые могут появиться в любой момент, – как бы невзначай сказал Одден. – К тому же, ведь именно для этого мы здесь.

– Ишь, какой умный, – раздраженно фыркнула Лорра. – Послезавтра полнолуние! И, если эти твари объявятся здесь, много ли ты навоюешь, вымотанный бесконечными вылазками? Нам следует потренироваться как следует и отдохнуть. Как вернемся, пойду с этим к Хэварду! Хватит с нас! Никаких завтра поездок!

В Братском Монастыре их, как и в любой другой вечер, встретили восторженными взглядами. Желторотые новобранцы высыпали во внутренний двор, когда Лорра с Одденом возвращались из конюшен.

– Вылупились, – прошипела Лорра, зыркая на юнцов.

– В БеллГейш не часто увидишь Старших, – снисходительно глядя на новобранцев, сказал Одден.

– Шли бы лучше на площадку да мечи лишний раз в руках подержали, – не унималась Лорра. – Дети! – с раздражением добавила она и смачно сплюнула на землю.

– Все бухтишь на новобранцев по старой памяти? – раздался мягкий мужской голос у них за спиной.

Одден и Лорра обернулись. За их спинами стоял Кавана. Даже несмотря на шелковые повязки, было понятно, что он улыбается. Вокруг его синих широко распахнутых глаз лучились смеющиеся, еще молодые морщинки. Светло-русые волосы, собранные в тугой хвост на затылке, слегка растрепались.

– А что прикажешь, ворковать да миловаться с ними? – Лорра ухмыльнулась, шагнув навстречу другу. – Для этого у них ты есть, Кавана. Этим лоботрясам сильная рука нужна. Вечно шатаются без дела… Местные наставники их совсем распустили.

– Ну, все, – Кавана одной рукой приобнял Лорру за плечи и потянул в сторону монастыря. – Не ворчи. Матушка моя, помню, всегда говорила, что люди от этого быстрее стареют.

– Было б так, я бы уже давно померла, – прогоготала Лорра. – Еще до того, как в Старшие подалась. Знаешь, сколько эти сопляки из меня крови выпили за пять лет?

Одден в недоумении уставился на Старшую.

– Лорра разве тебе не рассказывала, что до вступления в отряд Старших служила наставником при монастыре в ЭллайдЧар? – поинтересовался Итан, видимо, углядев замешательство на лице Оддена.

Одден покачал головой.

– А чего там рассказывать-то? – фыркнула Лорра. – Как я оболтусам, вроде этих, днями напролет оплеухи отвешивала?

– Хотя бы, – Кавана улыбнулся.

– Ты лучше расскажи, как ваш дозор прошел? – отмахнулась Лорра. – Тоже глухо?

– Глухо, – подтвердил Кавана.

– А Джед где? – Лорра огляделась.

– Он сразу по приезде в келью отправился, – с какой-то странной тоской сказал Кавана. – Ему горлица письмо из дома принесла, еще утром. Хочет до полнолуния успеть ответ отправить.

– А ты, стало быть, опять с ребятней по площадке носился? – хмыкнула Лорра.

– Стало быть, – Кавана обернулся на новобранцев.

– Порой мне кажется, что это тебе, а не мне нужно было в наставники идти. Сейчас бы, глядишь, не стирал ляжки в кровь, разъезжая по свету, а учил бы детишек уму разуму.

– Вряд ли бы я смог, – все еще глядя на новобранцев, сказал Кавана.

– Это еще почему?

– Слишком много они мне навеивают воспоминаний, – будто бы нехотя признался Кавана, переведя взгляд на Лорру.

Старшая после сказанного поменялась в лице, помрачнела. Итан же теперь выглядел виновато. Какое-то время они молчали, неотрывно глядя друг другу в глаза. Неизвестно, сколько бы то продлилось, если бы не зазвенели колокола, призывая к ужину.

– Ну все! – встрепенулась Лорра, хлопнув в ладоши. – Хорош трещать! А то к ужину опоздаем.

***

Лорра, не снимая сапог, со всего маху рухнула на кровать. Та в ответ обиженно заскрипела.

– Все! – выдохнула она. – Не встану сегодня больше! И не проси!

Одден улыбнулся, глядя на наставницу.

– И в трапезную не пойдешь? – вопросил он, расстегнув фибулу.

Лорра приоткрыла один глаз и зыркнула на него.

– Свалился же зуда на мою голову, – буркнула она.

Но Одден пропустил колкость наставницы мимо ушей.

– Я сначала в омовейную пойду, – сказал он, складывая плащ. – Отдохни, если хочешь. Я, как вернусь, тебя подниму.

– Да и мне бы не помешало, – протянула Лорра, зевая. – Воняю хуже своей кобылы.

Резко присев в кровати, Старшая уперлась ладонями в колени и тряхнула головой. Приложив лишь видимое усилие, она поднялась и стала раздеваться. Скинув с себя форму, Лорра осталась лишь в исподней рубахе из льна да брюках из той же ткани. Одежда сидела на ней свободно, но даже это не скрывало ее мускулистого тела.

Одден смутился, поймав себя на том, что уже несколько мгновений просто стоит и наблюдает за наставницей. Отвернувшись к стене, он быстро стянул с себя кольчугу и плащ.

– Я ушла! И ты не копайся! – поторопила его Лорра. – А то точно голодными останемся!

Прихватив с лавки чистое полотенце, она двинулась к выходу.

– Хорошо, – отозвался Одден, снимая ленты с лица.

 ***

Омовейная представляла собой приличных размеров постройку, состоящую из нескольких комнат. В первой, что встречала с порога, всегда было прохладно и сухо. Здесь можно было оставить свою одежду и личные вещи. Одден сбросил с себя исподнее и прислушался. За притворенными дверьми, ведущими в купальню, раздавались голоса. Одден с досадой посмотрел на изуродованные ожогами руки и на мгновение прикрыл глаза. Но делать было нечего. К тому же, он уже даже стал привыкать к любопытным взглядам на своей пестрящей отметинами коже. Хотя бы вопросов ему никто задавать не решался.

Одден толкнул дверь. В купальне клубился густой пар. На одной из длинных лавок, тянувшейся вдоль стен, сидело двое обнаженных мужчин. Подойдя ближе, Одден узнал в них Старших.

– О, Йонне! Вы, значит, тоже воротились? – воскликнул коренастый мужчина.

Его звали Кеннет Рольф и он был самым страшим в отряде Хэварда. По словам Лорры, Кеннету не так давно перевалило за пятьдесят, но, невзирая на это, с мечом Старший управлялся не хуже остальных. Оддену нравился Кеннет, даже несмотря на его пристрастие к выпивке. Ведь в остальном тот был хорошим человеком. Простым и добродушным.

– Да, – отозвался Одден и, прихватив с собой одну из кадок, двинулся к стоящей в углу высокой бочке с водой. – Недавно приехали.

– Дай угадаю? – Кеннет хмыкнул. – Глухо, как и вчера?

Одден кивнул.

– Прячутся твари, – с злобой протянул Кеннет. – Но ничего. Рано или поздно мы доберемся до них…

Наполнив кадку с водой, Одден устроился на лавке чуть поодаль от Старших.

– Был бы в этом еще хоть какой-то смысл, – с безразличием в голосе протянул второй Старший, которого звали Уиллан Чарроу.

Это был высокий, идеально сложенный мужчина лет тридцати пяти, о котором Одден мало что знал. Ведь с Уилланом он не обменялся и словом за те три недели, что провел в отряде. Но одно Одден все же заметить успел: Уиллан то и дело бросал в его сторону недобрые взгляды, полные раздражения и неприязни.

– Ты это о чем? – вопросил Кеннет.

Уиллан тяжело вздохнул и, откинувшись на бревенчатую стену, потер влажное от пота лицо.

– Даже если выследим одержимых, нам их всё равно не убить, – устало бросил он, убирая со лба длинные волосы. – И ты это знаешь.

– Убивать и не обязательно, – возразил Кеннет. – Изловим тварей!

– А я вот почему-то уверен, что мы умрем прежде, чем успеем взяться за меч.

– Это что еще за разговоры, Уиллан? – Кеннет хлопнул приятеля по плечу. – Совсем в нас не веришь?

– После встречи с одержимыми не уцелел еще ни один Божий Брат, – Уиллан бросил на Кеннета раздраженный взгляд. – Этого недостаточно, чтобы согласиться со мной?

– Не забывай, что мы не просто Божьи Братья. Мы Старшие, – Кеннет развел руками и хохотнул.

– Когда-нибудь гордыня сыграет с тобой злую шутку, – прошипел Уиллан, глядя на Кеннета. – Неужели ты и впрямь считаешь, что все они погибли, потому что уступали нам в силе? Опомнись! Эти твари уничтожили десять Братских отрядов! Первых отрядов! И даже новобранцев не пощадили! Разорвали на куски… А мы вместо того, чтобы действительно пытаться выследить их, переезжаем из города в город! Наивно уповая на то, что в следующее полнолуние окажемся в нужном месте! Хэвард, видимо, позабыл, с какой целью вообще существует наш отряд!

– Хэвард всего лишь делает то, что должен, – Кеннет пожал плечами.

– Нет, – отрезал Уиллан. – Ты что-то путаешь, Кеннет. Хэвард делает то, что ему велит его горе-племянник!

– Не болтал бы ты так, Уиллан, – Кеннет покачал головой. – О принце то… Он ведь…

– Посланник Божий? Это ты хочешь сказать, да? – Уиллан прыснул. – Отчего же тогда ему не спросить у Всевышнего, где в следующий раз объявится Вечный Узник? Чего он наобум тычет в карту? Никакой он не посланник, а всего лишь мужик, который даже с хреном своим договориться не смог!

Одден и сам не понял, как поднялся на ноги.

– Виддар Белливеринг – наследный принц Иллиоса, – громко, но спокойно заговорил он. – Подобные высказывания могут быть приравнены к вероотступничеству.

Кеннет после слов Оддена тоже встал со скамьи.

– Ты не слушай его, Йонне, – он махнул рукой на Уиллана. – Просто… просто все мы малость устали.

Одден, немного постояв, опустился обратно на скамью, но сердце в его груди все еще бешено колотилось от негодования.

– А ты у нас крепко веруешь, значит? – ядовито вопросил Уиллан.

Поднявшись со своего места, он двинулся в сторону Оддена.

– Уиллан, да что с тобой сегодня?! – прошипел Кеннет, преградив ему путь.

– Отойди, – процедил Уиллан, отодвинув Кеннета с дороги.

Одден медленно поднялся, когда Старший остановился пред ним. Взгляды их встретились.

– А это на себе носишь в знак непоколебимой веры? – Уиллан кивнул на Клеймо Прощения20 под левой ключицей Оддена.

Рука сама потянулась к уродливому рубцу в виде лучистого солнца.

– И, как погляжу, оно у тебя даже не одно, – Уиллан остановил взгляд на уровне пупка Оддена. – Как тебе вообще позволили надеть плащ?

– Что тебе нужно? – стараясь держаться спокойно, вопросил Одден.

– Знай свое место! Ты, мальчик, еще слишком зелен и глуп, чтобы открывать рот, когда тебя не спрашивают!

Одден сжал кулаки, но смолчал.

– Вздумал мне угрожать? – тем временем продолжал Уиллан. – Да можешь хоть сейчас пойти и донести на меня! Но только как думаешь, кому из нас поверят? Заклейменному мальчишке, что без году неделя в рядах Божьего Братства, или двум Старшим, которые уже успели себя зарекомендовать?

– Я не собирался на тебя доносить, – возразил Одден.

– Я еще не закончил. Поэтому прикуси язык и послушай, – процедил Уиллан. – То, что ты оказался здесь – нелепая случайность. Хэвард отчего-то решил, что твое вступление в отряд не нуждается в обсуждении, раз ты одержал победу над самим Дечебалом. Но я вот считаю, что тебе здесь делать нечего! И я не один такой! Но, к сожалению, наш командор плевать хотел на то, что мы думаем! Ведь он даже мысли не допускает, что своим ребячеством подвергает жизнь своих людей опасности! Возможно, уже завтра здесь будут одержимые! А он поставил тебя в пару с Лоррой! О чем он только думал?! В такое-то время!

Чем дольше Уиллан говорил, тем сложнее было Оддену сохранять спокойствие. Он едва сдержался, чтобы не ударить Старшего. Уставом Братства драки были запрещены, да и Лорре с Хэвардом доставлять проблем не хотелось.

– Не знаю, как остальные, но Лорра мне доверяет, – сумев унять гнев, сказал Одден.

Подняв свою кадку, он обошел Уиллана и направился к противоположенной скамье.

– Доверяет? – не сдержал усмешки Уиллан. – Да кто ты такой, чтобы она доверяла тебе?

В тот же миг дверь в купельную со скрипом приоткрылась, но Уиллан даже не обернулся. Он продолжал сверлить Оддена озлобленным взглядом.

– Старший Брат, – просто ответил Одден. – Как и ты.

– Нет, мальчик, – прошипел Уиллан. – Ты всего лишь забитый щенок, сорвавшийся с чьего-то поводка! Это написано у тебя на лице! И не только! Если Хэвард вздумал завести себе ручного пса, так пускай бы сам с тобой и возился!

Уиллан дернулся, когда рука Итана легла ему на плечо. В пылу ссоры он и не заметил, как Кавана оказался рядом.

– Оставь его, – потребовал Итан.

Уиллан обратил к нему озлобленный взгляд. Какое-то время он вглядывался в лицо Итана, а потом вдруг скинул его руку с плеча и молча двинулся к двери, по дороге чуть не сбив Джеда.

Джед Бэролл был напарником Итана. На редкость улыбчивый для Божьего Брата, Джед едва разменял четвертый десяток. Оддену Старший запомнился своими не очень пристойными разговорами. Уж больно любил Джед посудачить о похождениях во время вылазок из братского монастыря. С большим воодушевлением Джед, пожалуй, рассказывал только о своей семье: маленьких племянницах и сестре, которых навещал на побывке.

– Чего это он? – озадаченно вопросил Джед, глядя на дверь, за которой только что скрылся Уиллан.

– Перегрелся, – процедил Кавана, сняв со стены кадку.

Взгляд Джеда остановился на Оддене. Лицо его озарило понимание.

– Чего, бабу не поделили? – прищурившись, вопросил он. – Ну, знаешь, за такую, как Тард, грешно не пободаться.

– Придержи язык, Джед! – резко одернул его Кавана.

– Молчу! – Джед выставил руки перед собой и тут же поспешил к двери ведущей в парильную.

Проводив напарника недобрым взглядом, Итан вернулся обратно к кадке. В омовейной же воцарилась тишина, которую какое-то время никто не решался нарушить.

– Ты, Йонне, на Уиллана-то зла не держи, – тихо заговорил Кеннет.

– Я и не держу, – слукавил Одден и опрокинул на себя кадку.

Прохладная вода, хоть немного, но помогла унять злобу, бушующую внутри.

– Уиллан, он, понимаешь… за Лорру беспокоится, – неловко продолжил Кеннет. – Они ж в паре ходили, пока ты к нам в отряд не вступил… Аж с того времени, как Хэвард наставником ее быть перестал. А сейчас время-то неспокойное… Боязно Уиллану, что с Лоррой что-то плохое приключиться может…

Одден замер с пустой кадкой в руках. Теперь ему многое стало понятно.

– Я сам умру, но ей умереть не дам, – заявил он.

И это были слишком громкие слова. Настолько громкие, что Оддену сделалось неловко. Вернув кадку на место, он вышел из купельной.

Оказавшись на улице, Одден поднял голову к небу и глубоко вдохнул.

«Вот, значит, как думают люди о брате…» – пронеслось в мыслях. Одден никогда не осуждал Виддара за то, что тот расторг помолвку с дочкой сардарского императора и женился на Мирре. Даже несмотря на то, что это развязало войну, которая унесла тысячи жизней… Но все же Одден часто думал о том, что сам никогда бы не поступил так. Не поставил бы собственные интересы выше интересов своей страны. Выше чьей-то жизни.

На душе вдруг сделалось паршиво и грязно. Нервно потерев лицо ладонями, он уже собирался двинуться к монастырю, когда дверь за его спиной скрипнула. Обернувшись, он увидел Итана.

– Ты в порядке? – поинтересовался Кавана, собирая мокрые волосы в хвост.

– Да. – Одден кивнул. – В порядке.

– Не принимай слова Уиллана близко к сердцу, – сказал Итан, когда они через внутренний двор двинулись в сторону монастыря. – Он ничего не знает о тебе…

– Спасибо. – Одден с благодарностью глянул на Старшего.

– Эй! – окликнул их знакомый голос.

Они обернулись. Со стороны женской омовейной к ним направлялась Лорра.

– Чего лица такие, будто кто помер? – вопросила она, нагнав их.

– Разморило, – соврал Кавана.

Лорра улыбнулась, смахнув мокрые волосы с лица. Льняная рубаха липла к ее влажному телу. Сильному и натренированному, но все же не потерявшему женственных изгибов. Одден поспешил перевести взгляд на выложенную камнем тропинку.

– А я вот, наоборот, взбодрилась, – Лорра выдохнула, закинув руку на плечо Итана. – Пойдемте-ка побыстрее в трапезную, пока силы вновь меня не покинули!

***

– Не хотите выступить завтра с нами в патруль? – поинтересовался Итан у Лорры, когда они втроем возвращались с ужина.

– У нас завтра другие дела. Я нам с Йонне выбила время до обеда под тренировку, – самодовольно заявила Лорра. – А после – отдыхать.

– И командор, конечно же, пошел вам на встречу? – Итан улыбнулся.

– А то! – хмыкнула Лорра. – Или забыл, кто у него в любимицах ходит?

– Пожалуй, немного почитаю перед сном, – сказал Итан, когда они оказались перед лестницей, ведущей в книжное святилище. – Идешь, Йонне?

– У тебя еще силы есть? – Лорра вскинула брови, глядя на друга. – Мы спать пойдем. Завтра трудный день.

– Я, на самом деле, тоже в святилище пойти собирался, – вмешался Одден.

– Нет, – отрезала Лорра. – Сказала же – спать пойдем.

– Но…

– Пока я твоя наставница, будешь делать, что я скажу, – оборвала Оддена Старшая, тыча ему в грудь указательным пальцем.

Одден хотел возразить Старшей, но та жестом приказала ему замолчать и ускорила шаг. Оттого не придумав ничего лучше, он распрощался с Итаном и двинулся вслед за ней.

– На вот, – буркнула Лорра, когда Одден вышел из молебной и стал расстилать кровать.

В руках она держала стопку пергаментных листков, аккуратно сшитых между собой.

– Что это?

– Книгой это вряд ли можно назвать… Скорее, что-то вроде дневниковых записей… Тут обо всем понемногу собрано. И о дивинийской стали, и о династии Белливерингов, и о Лунной Жнее, и о демонах, и о нечестивых… А теперь еще и про Вечных Узников и одержимых есть. Кавана постарался. У меня-то почерк скверный…

– Значит, это записи Итана? – уточнил Одден, принимая дневник из рук наставницы.

– Не только, – Лорра вдруг помрачнела. – Кое-кого еще…

– Выглядят ветхим, – сказал Одден, крутя в руках потрепанный том. – Сколько им лет?

Лорра не сдержала смешок.

– Думаю, немногим больше, чем тебе, – она похлопала его по плечу. – Наслаждайся чтением, книжный червь. Только сразу говорю, полночи за ней сидеть не позволю!

– Хорошо.

Одден уселся на кровати, скрестив ноги, и положил книгу перед собой. Глаза забегали по строчкам. Какое-то время в келье царила тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом страниц.

– Здесь и правда столько всего, – оторвав взгляд от дневника, признал Одден. – И об озере Елиноллей, и о Сумеречных островах… Даже про Шепчущий лес и нечестивых, способных принимать звериное обличие, есть… Прежде мне еще не доводилось видеть, чтобы столько разного собранно было в одной книге.

– И не увидишь, – Лорра улыбнулась, лежа под одеялом. В ее глазах появился непривычно живой блеск. – Она такая одна… Так что побережнее с ней.

Одден кивнул и перевел взгляд на лежащую перед ним книгу. Он вздрогнул, когда Лорра вдруг поднялась и шагнула к нему.

– Чего это у тебя там? – вопросила она, указывая на его грудь.

Одден озадачено посмотрел на себя и сразу же понял, в чем дело. Рубаха его слегка сползла с плеча, так что из-под ворота теперь выглядывал грубый шрам в виде лучистого солнца.

– Ничего, – прикрывшись ладонью, отчеканил Одден.

– Я видела, – возразила Лорра. – Это Клеймо Прощения.

От лица отлила кровь. Мысленно коря себя за неосмотрительность, Одден умоляюще уставился на наставницу, надеясь, что та не полезет к нему с расспросами.

– Такие ж только вероотступники на себе носят, да суннийцы, – недоумевала она. – Ты-то чем эту мерзость заслужил?

Одден лишь покачал головой, не зная, что ответить. Какое-то время Лорра молча смотрела на него.

– Ладно… Не лезу, – наконец-то проговорила она и вернулась в постель. – Захочешь, сам расскажешь.

Одден с облегчением выдохнул, когда Лорра отвернулась к стене и засопела. Он провел дрожащей рукой по клейму на груди и снова обратил взгляд к книге. Но читать ему расхотелось. Потушив масляную лампу, он улегся в кровать и вскоре провалился в сон.

Глава 5. Сильное плечо

Утро следующего дня.

Сквозь маленькое оконце молебной на каменный пол изливалось рассветное золото. Закончив с молитвой за здравие Алладара, Одден поднял глаза и остановил взгляд на лике Всевышнего.

Одден никогда не пропускал ни утренних, ни вечерних молитв. Если, конечно, обстоятельства не были сильнее него. Как, например тогда, когда он несколько дней провел в сайнаре в беспамятстве, после того как отец заставил его опустить руки в кипящий котел. Но даже тогда Одден умудрялся взывать к Всевышнему в краткие моменты пробуждения.

В молитвах Одден всегда находил покой. Ведь в минуты отчаянья они помогали ему хоть на миг почувствовать себя защищенным…

Довольно долгое время то, что происходило между ним и отцом, оставалось в тайне. Знали об этом лишь матушка да Эссида, которой единственной было дозволено выхаживать Оддена после побоев. Скорее всего, другие обитатели замка догадывались о том, что между королем и его младшим сыном творится что-то неладное, но предпочитали не вмешиваться. Кто в здравом рассудке посмеет гневить короля, прослывшего одним из самых жестоких правителей Иллиоса? Сам же Одден, как и его матушка, хранил молчание. Ведь отец ясно дал понять: если будут болтать – оба отправятся на плаху…

Дело было в том, что Эллайде всерьез полагал, что леди Отталия понесла Оддена от другого мужчины. В тот день, когда Одден впервые услышал об этом, на его теле появились первые шрамы – позорные знаки вероотступничества.

Отец заклеймил его.

Первый знак он оставил Оддену под левой ключицей, второй – на животе, аккурат вокруг пупка. Каждый раз, когда пальцы касались грубых, уже побелевших шрамов, в памяти гремели слова отца: «Мерзкий ублюдок! Одно твое существование оскорбляет мой род! Как она могла! Грязная потаскуха! Я всегда чувствовал! Чувствовал, что ты не мой! Но ничего! Она за все мне ответит! За все!»

Выместив на Оддене всю злобу, Эллайде покинул его покои, а он… он так и не смог подняться на ноги. Пролежал на полу до самого рассвета, пока не пришла Эссида. К удивлению Оддена, нянечке было велено его выходить. Но радоваться долго не пришлось… Спустя пару дней отец заявился вновь. Он теперь часто приходил… Одден же потерял всякий сон. Даже ночью всё ждал, что вот-вот скрипнет дверь, вот-вот послышится стук каблуков отца…