Елиноллей. Принц солнца и луны

Ближе к вечеру, когда пришло время искать место для ночной стоянки, Итан с Джедом отправились поохотиться, а Лорра с Одденом остались разбивать лагерь. Солнце уже почти опустилось за горизонт, когда Итан воротился. Один.

– Джед пропал, – тихо сказал Кавана, встретившись с недоумевающими взглядами Лорры и Оддена. – Я думаю, что он сбежал.

Одден не сразу поверил услышанному.

– Сбежал? – переспросил он. – Ты уверен? Может быть, что-то случилось?

В ответ на это Кавана покачал головой. Привязав коня, он достал из седельного мешка белый плащ. Сомнения Оддена тут же рассеялись.

– Нашел неподалеку от места, где мы охотились, – пояснил Итан, укладывая плащ обратно в мешок. – А еще сюрко, ленты, кольчугу и все остальное. Видимо, он решил сбросить форму, чтобы не привлекать внимания…

В случившееся верилось с трудом. Пускай Джед и не соответствовал представлениям Оддена о Братьях Божьего Ока, все-таки Старший не казался ему трусом. Лорру же побег Джеда привел в ярость. Какими только ругательствами она не осыпала бывшего сослуживца, пока разводила костер… Кавана, усевшись под деревом, молча принялся освежевывать зайцев, с которыми вернулся с охоты. Когда Лорра отправилась к ручью, Одден присел рядом с Итаном.

– Я и не думал, что Джед может решиться на такое, – тихо сказал Одден, принявшись за второго зайца.

– Всем людям свойственно бояться. Даже таким, как мы, – Итан тяжело вздохнул. – Я не могу винить Джеда за это. И ты не вини.

Одден удивленно глянул на него.

– Какой смысл сбегать? Его же…

– Казнят, если поймают, – спокойно закончил за Оддена Итан. – Да, все так… И Джед тоже это понимает… Но ведь его могут и не поймать. Если так подумать, у него теперь больше шансов выжить, чем у нас…

– Но разве это жизнь? Он же теперь в бегах… Его будут искать.

– Какой бы ни была жизнь, она всегда видится заманчивее смерти… Если тебе, конечно, есть что терять, – немного помолчав, сказал Итан. – В любом случае, Джед сделал свой выбор. Ему за него и расплачиваться…

Ужинали они в полной тишине, даже Лорра перестала браниться. А когда пришло время ложиться спать, Кавана первым вызвался подежурить.

Одден долго лежал без сна. Из головы все никак не шли побег Джеда и увиденное в ЭрдаГейш. Лицо растерзанного Божьего Брата, имени которого он даже не знал, стояло перед глазами. Когда Кавана поднялся и скрылся в темноте леса, Одден присел. Привалившись спиной к дереву, он обратил взгляд к костру. Сухие ветки мягко потрескивали, пока их пожирало пламя.

Одден вздрогнул, когда спящая в шаге от него Лорра что-то невнятно забормотала во сне. Подтянув колени к животу, Старшая посильнее укуталась в плащ и снова замерла. На ее красивом лице плясали медные блики. Длинные ресницы едва заметно подрагивали, отбрасывая тени на высокие скулы. Губы чуть приоткрылись, будто Лорра собиралась что-то сказать.

Спящей Лорра всегда казалась Оддену моложе своих лет. Первые морщинки, что уже появились на ее лице, смягчались, а за прикрытыми веками было не углядеть усталости янтарных глаз. В такие моменты Лорра виделась ему обычной девушкой. Беззащитной, нуждающейся в заботе…

Одден вздрогнул и резко обернулся, когда за его спиной захрустели ветки. Рука сама собой легла на рукоять меча.

– Не пугайся, – прошептал вышедший из темноты Итан. – Это я.

Одден с облегчением выдохнул, но сердце в груди продолжило встревоженно трепетать.

– Не спится? – вопросил Кавана, присаживаясь рядом.

Одден кивнул, подбросив парочку сухих веток в огонь.

– Понимаю… Мне тоже не спалось, когда я увидел тела Братьев, несших службу в ИзерДарк. Они стали первыми, с кем расправились Узники.

В памяти вновь всплыло лицо растерзанного Божьего Брата из ЭрдаГейш.

– Думаешь, они делают это из мести? – немного помолчав, вопросил Одден.

– Узники провели в ИзерДарк целых семь лет. Не удивительно, что они жаждут возмездия. Особенно после всего, что с ними сделали…

– А тебе доводилось бывать в ИзерДарк? – поинтересовался Одден.

– Да. Когда я ходил в учениках у Дечебала, он брал меня туда с собой на допросы. Ты ведь наверняка слышал о его умении развязывать языки?

Одден оторопело глянул на Итана, тот же, заметив это, грустно улыбнулся.

– Ты все верно услышал. Когда я вступил в отряд Старших, Хэвард приставил меня к Дечебалу.

Оддену даже представлять не хотелось, какого это – ходить в учениках у Даскалу, поэтому он предпочел не расспрашивать Итана об этом.

– Получается, ты видел их? Вечных Узников?

Кавана кивнул, вглядываясь в огонь. Языки пламени плясали в его глазах.

– А что… что вы пытались выяснить? – осторожно поинтересовался Одден.

– То же, что и все, – Итан упер локти в колени и сцепил длинные пальцы в замок. – Тайну их бессмертия. Но, увы, ничего нового мы не узнали. Узники в один голос твердили, что бессмертными их сделал нечестивый по имени Яродан.

Яродан… О нем Оддену уже доводилось слышать от брата. Да, Виддар всего лишь однажды бывал в ИзерДарк, зато многое ему рассказывал отец… Ведь сам Эллайде далеко не единожды лично допрашивал Узников.

Но под пытками отца плененные всегда повторяли одно и то же: что бессмертными они стали по воле некого Яродана, а вечная жизнь, которую они обрели, вовсе не дар, а ужасное проклятье… Ведь теперь им, чтобы оставаться в человеческом обличии и сохранять рассудок, нужно было постоянно поглощать человеческие души… В противном случае судьба их будет предрешена – рано или поздно они обратятся бездумными демонами.

Оддену, как и многим другим во все это верилось с трудом. Ведь Писание Света гласило: демоны – творения Лунной Жнеи. Яродан же, по словам Вечных Узников, был обычным полукровкой, вознамерившимся создать полчище бессмертных демонов, чтобы противостоять людям.

Полукровки, конечно, по сравнению с обычными нечестивыми, были опаснее и сильнее, но вряд ли даже им было под силу сотворить подобное зло… Иначе, как объяснить, что за столько лет никто другой не попытался создать этих тварей? Но у Вечных Узников и на это находился ответ. Они утверждали, что знания о сотворении демонов долгое время держались в тайне, пока Яродан не выведал их обманом…

– Думаешь, это правда? Насчет Яродана? – спросил Одден.

– Кто знает, – Итан пожал плечами. – Ведь Яродана мы так и не нашли, хоть и пытались. Зато, кажется, Узникам удалось его разыскать.

– Удалось? – Одден нахмурился. – С чего ты это решил?

– Узники не раз говорили, что были не единственными пленниками Яродана. По их словам, он превратил в демонов около сотни полукровок… Я не возьмусь утверждать, но, возможно, те, кого мы зовем одержимыми – и есть они… Те, кто сохранили рассудок. Ну а демоны, которыми управляют одержимые… Видимо, когда Узники добрались до Яродана, большинство полукровок уже обратились…

До этого момента Одден был уверен, что каждое слово, сказанное Вечными Узниками – ложь. Но рассуждения Итана заставили его задуматься, ведь звучали уж слишком логично. Но все же Одден поспешил отмахнуться от сомнений, навеянных словами Старшего.

– Конечно, это всего лишь мои догадки, не более того, – продолжал тем временем Итан. – Ведь многие вообще не верят в существование Яродана… Я, признаться, и сам не верил, пока не увидел Узников…

Итан вдруг замолчал. Уголки его губ нервно подрагивали.

– Эти двое… Они не были похожи на злодеев. Скорее даже наоборот. А их рассказы о Яродане… О том, как он обратил их, о том, как держал взаперти и об их побеге… Не знаю… Все это звучало так, словно бы не могло быть неправдой.

– Нечестивые всегда лгут, – возразил Одден.

Итан грустно улыбнулся.

– Эти слова – первое, что слышит новобранец по прибытии в Братский монастырь… И вечное, что твердит себе Божий Брат на протяжении всей службы. Но… что, если это не так? Что, если не все нечестивые – зло?

Одден застыл в немом изумлении. От Итана Каваны он меньше всего ожидал таких слов.

– Прости меня, Йонне… Я знаю… Твоя вера крепка, и оттого мои слова наверняка кажутся тебе дикостью, – продолжил Кавана, заламывая пальцы. – Но все же… Я бы хотел тебе кое-что рассказать. Если ты, конечно, готов меня выслушать…

Одден, немного подумав, кивнул. Итан какое-то время молчал, прежде чем заговорить.

– Это случилось во второй год нашей с Лоррой службы в отряде Старших, – наконец-то начал он. – Я тогда, как ты теперь знаешь, ходил в учениках у Даскалу, а Лорру взял к себе на поруки сам командор. Дечебал и Хэвард в те времена часто работали вместе, вот и на то задание отправились вдвоем, а заодно и нас с Лоррой с собой взяли.

Вчетвером мы отправились в небольшой городок ФарренДор. По дороге Хэвард и Дечебал рассказали нам, что нечестивые повадились захаживать в окрестные деревеньки, чтоб поживиться. Людям они, к слову, вреда не причиняли. Только воровали. То зерно, то скот…

В тот день, помню, холод стоял жуткий. Была поздняя осень. Под вечер выпал первый снег… Ближе к вечеру Хэвард предложил отправиться в деревушку на ночлег, но Даскалу настоял, чтобы мы заночевали прямо в лесу. В том самом, откуда, по словам местных, нечестивые и приходили.

Была моя очередь нести караул, когда я услышал голоса. Совсем рядом с лагерем. Я отчего-то тогда не стал будить никого, пошел один посмотреть… Среди деревьев я заметил два силуэта. По их ауре сразу понял – нечестивые… Но я не вернулся к лагерю, чтобы поднять остальных… Побоялся упустить или спугнуть… Рискнул и вышел на них в одиночку. Хэвард велел по возможности брать нечестивых живыми, поэтому целился я по ногам…

Как оказалось, переживал я зря. Мало того, что нечестивые оказались безоружными, так еще и к чарам своим не прибегнули. Они вообще ничего не пытались предпринять… Только кричали да тянулись друг к другу, пока я не заковал их в кандалы…

До того дня мне не раз доводилось сталкиваться с нечестивыми. Внешне их почти нельзя было отличить от обычных разбойников… Грязные, в лохмотьях, с ненавистью в глазах… Но оказавшиеся в наших руках той ночью не были похожи на них… Они были хорошо одеты, опрятны, а в глазах их не было ненависти… Только страх. А еще они были совсем юными и, кажется… влюблены друг в друга.

Итан вдруг замолчал. Нервно покусывая губы, он устало потер глаза. Было видно, что разговор дается ему нелегко.

– Довольно долго Хэвард и Дечебал пытали этих детей, пытаясь выведать у них, где находится их поселение. На тот день я изловил уже больше двух десятков нечестивых, так что мне все это было не в первой. Но в ту ночь… все было как-то не так. Как-то неправильно.

Первой не выдержала девушка. Рассказала все… Где их поселение, как охраняется и как туда можно попасть. Выслушав ее, Хэвард с Даскалу сразу же выдвинулись туда. Они хотели покончить со всем до рассвета. Пока все еще спят. Ну, а нас с Лоррой оставили нечестивых стеречь…

Девушка, после того как Дечебал с Хэвардом ушли, не проронила и слова. Видимо, поняла, что натворила… Юноша же, наоборот, не умолкал… Он все твердил: «Мы не сделали ничего плохого… Никому никогда не причиняли зла… Убейте меня, только не трогайте остальных…» Все твердил про свою семью… Про отца, мать и сестру. Умолял пощадить хотя бы детей… В тот момент я вообще будто бы позабыл, что этот юноша – нечестивый. Он вдруг показался мне обычным человеком, перепуганным до смерти… Лорра, в конце концов, не выдержала и завязала ему рот…

Хэвард с Дечебалом выжгли ту деревню дотла… Подперли двери в домах, пока нечестивые спали… И подожгли, – сглотнув, закончил Итан.

Одден опешил от услышанного. На душе сделалось мерзко и грязно. Будучи мальчишкой, он не раз слышал именно об этом подвиге своего дяди. Вся столица тогда буквально гудела о том, что Дечебал Даскалу и Хэвард Фаррел за одну ночь истребили около двухсот нечестивых…

Но теперь, после услышанного, Одден вряд ли бы смог назвать это подвигом.

– Первым в лагерь воротился Дечебал, – тем временем продолжал Кавана. – Юноша, как только увидел его, видимо, все понял… Завыл с новой силой… Но Дечебалу этого оказалось мало. Он присел напротив и стал рассказывать ему о том, как они с Хэвардом…

Итан умолк, сжав губы. Медленно выдохнув, он прикрыл веки и привалился к дереву спиной.

– Мальчик не сдержался… попытался броситься на него, – не открывая глаз, продолжил Кавана. – Дечебал после этого взялся его избивать. В какой-то момент я подумал, что он просто убьет его, но нет… Вместо этого он приказал Лорре держать девушку и вытащил меч… А мне велел заставить юношу смотреть на то, как он будет рубить ей голову.

Что-то ужасное заскреблось под ребрами у Оддена. Итан вновь умолк. Теперь он смотрел на свои слабо подрагивающие руки.

– По глупости я стал лепетать что-то о милосердии. Даскалу набросился на меня… «Твари подобные им вырезали всю мою семью, мальчик! А ты предлагаешь мне их пожалеть?» – приговаривал он, пока колотил меня. Лорра попыталась вмешаться, но он пригрозил, что убьет меня, если она хотя бы сдвинется с места.

Когда он закончил со мной, то велел подняться и вытащить меч. Я тогда еле стоял на ногах, но ослушаться не посмел. Понимал, что нельзя… Он поставил девушку на колени передо мной, а Лорру заставил держать мальчишку, и я… В конце концов, я сделал то, что он от меня требовал…

Одден сочувственно свел брови, когда Итан опустил голову и застыл. Ведь даже слушать обо все этом было нелегко…

Сам Одден никогда не понимал природы человеческой жестокости… Взять хотя бы казни нечестивых на площадях. Да, пускай все они и заслуживали смерти, но зачем было превращать возмездие в истязание?

– Хэвард появился почти сразу после того, как я убил девочку, – тихо, будто бы даже стыдливо продолжил Итан. – Как раз в тот момент, когда меня тошнило. Кажется, ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Дечебалу командор при нас ничего не сказал, но с того дня он перестал работать с ним в паре… А у меня появился другой наставник…

На утро мы повезли мальчика в столицу на казнь… Первым ехать в повозке с ним выдалось мне. Тогда-то он и спросил меня: «За что? Что мы вам сделали?» А я… я ничего не смог ему ответить.

К вечеру мы остановились в лесу, на ночлег… Разбили лагерь, а мальчика решили стеречь по очереди. Последним дежурить выпало Даскалу… И вот на рассвете, когда я открыл глаза, то застал Дечебала спящим у входа в повозку. А мальчик исчез… Мы, конечно же, бросились его искать, но без толку… Он будто бы испарился… В отчете Хэвард потом об этом ничего не упомянул…

Когда Итан закончил свой рассказ, они очень долго молчали, бесцельно глядя в огонь. Первым нарушить тишину решился Одден.

– Почему ты рассказал мне об этом?

Итан ответил не сразу, видимо, подбирал слова.

– Все мнят меня крепко верующим, – тихо заговорил Кавана. – Я ведь действительно, как и ты, никогда не пропускаю ни вечерних, ни утренних молитв… Вот только молюсь я всегда об одном… О том, чтобы Всевышний простил меня за то, что я уже совершил и намерен вершить и дальше. Я отнял не одну жизнь и продолжу отнимать, пока моя собственная не оборвется. И сердце мое оттого не найдет покой… Ведь мне не дано знать, правильно ли я поступаю? Действительно ли Всевышний желает, чтобы я убивал во имя него?

Одден уставился на Кавану глазами, полными изумления. Ведь Старший предстал перед ним совсем другим человеком: не твердым и уверенным, а потерянным и разбитым.

– Неужели из-за тех нечестивых ты утратил веру?

Кавана покачал головой. Он уже собирался что-то сказать, как Лорра вдруг забормотала во сне. Она едва заметно дрожала. Ночь выдалась довольно прохладной.

Итан поднялся и приблизился к Лорре. Сняв с себя плащ, он укрыл ее и как-то по-братски погладил по волосам.

– Я не утратил веры, Йонне, – сказал он, вернувшись на свое место. – Я верую во Всевышнего, как и прежде… Вот только на многие вещи теперь смотрю иначе… И дело даже не в тех детях… Это случилось гораздо раньше. Когда я только готовился получить белый плащ, – он перевел взгляд на Лорру. – По моей вине случилось то, чего я никогда себе не смогу простить…

– Что произошло? – вопросил Одден, заметив в глазах Итана слезы.

– Мы мним нечестивых истинным злом… Теми, в чьих душах нет ничего, кроме ненависти и злобы, – с болью в голосе зашептал Кавана. – Вот только правда в том, что и среди людей хватает тех, кто способен на ужасные вещи… Прости, но большего я, к сожалению, пока тебе рассказать не могу. Я бы хотел, но… Возможно, как-нибудь в другой раз. А сейчас тебе лучше отдохнуть.

Одден прислушался к словам Итана и улегся на свою шкуру, кутаясь в плащ. Из головы все не шли слова Каваны. О Вечных Узниках, нечестивых детях и вере… Никогда прежде Одден не задумывался о том, какие страшные вещи порою вершатся во имя бога. Но он тут же одернул себя. «Все нечестивые – зло…» – пронеслась быстрая мысль в его голове.

Да… Возможно и так. А что насчет него самого? Истязая Оддена, отец частенько приговаривал: «Кто-то должен ответить за грехи твоей матери…» Ответить перед Всевышним. Вот только… в чем его грех, в чем грех Оддена? Разве мог он повлиять хоть на что-то? Ведь он, как и все остальные, явился на этот свет не по своей воле. Не по своей воле был рожден ублюдком…

На сердце вдруг появилась странная тяжесть. Вспомнилось вечно заплаканное лицо матери… Интересно, как она там сейчас? Все ли хорошо с ней? На глазах невольно навернулись слезы. Сглотнув неприятный ком в горле, Одден перевернулся на другой бок. Взгляд его остановился на лице Лорры. Красивом и спокойном… Одден невольно улыбнулся. На душе, хоть и немного, но сделалось легче. Он и не заметил, как провалился в сон.

Глава 7. Выбор

Три дня они патрулировали окрестности города ЭрдаГейш, но одержимых так и не нашли. Отчаявшись, Хэвард принял решение отправиться в ОлларЛинн, чтобы успеть объединиться со второй половиной отряда до наступления полнолуния.

Дорога заняла у них чуть меньше двух недель, ведь провинция Линн находилась в другой части солнечного континента, далеко на юге.

С утра и до вечера Одден вместе с другими Старшими проводил в седле, останавливаясь лишь на ночлег в Божьих Монастырях. Жара в те дни стояла жуткая, что было не удивительно – шел второй месяц лета. Пускай Оддену и нравилось быть в дороге, но даже он к концу пути чувствовал себя вымотанным и разбитым. Но усталость затмил восторг, стоило показаться на горизонте белокаменным стенам и бескрайнему морю, распростертому прямо за ними.

В ноздри ударил запах соленой воды. Одден глубоко вдохнул. ОлларЛинн – город солнца… Как же давно он здесь не был… В мыслях закружились приятные воспоминания.

– Чего довольный такой? – вопросила Лорра, ехавшая рядом.

Одден вздрогнул и перевел взгляд на наставницу.

– Неужели моря ни разу не видел? – предположила она, не дождавшись ответа.

– Видел, но это было очень давно, – честно признался Одден.

– Хотя, чего я спрашиваю… – Лорра махнула на него рукой. – Тебя же каждый куст в восторг приводит.

Она хохотнула. Ехавший рядом с ней Кавана улыбнулся на ее шутку.

– Я тоже люблю море, – задумчиво глядя перед собой, сказал он. – Здесь даже дышится по-другому… Легче.

Лорра закатила глаза. Она уже собиралась что-то сказать, но Кавана опередил ее.

– Ну признай, тебе ведь тоже нравится? – он заулыбался совсем как ребенок. – Вон, даже глаза заблестели.

И правда, Лорра выглядела скорее счастливой, нежели уставшей.

– Нравится, нравится, – отмахнулась она от Итана. – А когда я смогу наконец-то вытянуть ноги, станет еще лучше! Так что поднажмем!

С этими словами Лорра пустила своего коня галопом. Одден с Итаном переглянулись и тоже прибавили ходу.

Преодолев мост через ров, они оказались перед городскими вратами – главной гордостью ОлларЛинн. Высокие створы, укрепленные дивинием и бронзой, расположились под сводами арки, поражающей своей красотой и величественностью. Выложена она была из кирпича, покрытого зеленовато-синей глазурью, а украшена пленяющими взгляд барельефами в виде двух огромных белых китов. Одден не раз слышал от Ноа, что таких можно было увидеть в Жемчужном море, омывавшем берега провинции Линн.

Дождавшись, пока тяжелые створы разъедутся перед ними, Одден и остальные Старшие наконец-то въехали в город. Предвратная площадь, на которой они оказались, напоминала дивный сад: тут и там росли фруктовые деревья да сладко пахнущие цветы в высоких каменных вазонах. В центре высился огромный фонтан в виде все тех же двух белых китов с черными глазами-жемчужинами.

Преодолев предвратную площадь, они выехали на главную улицу ОлларЛинн. Изящные жилые дома из светлого камня смотрели на них пустыми глазницами распахнутых окон. На просторных террасах маленьких чайных прямо на полу сидели люди с фарфоровыми пиалами в руках.

Как и ожидалось, ОлларЛинн встретил Оддена и других Старших восторженными взглядами и возгласами. Каждый, кто встречался им на пути, то учтиво кланялся, то выкрикивал приветственное: «Да прибудет с нами Всевышний!»

Ответно кивая, Одден с интересом рассматривал жителей ОлларЛинн. Их одежда сильно отличалась от той, что носили на севере. Мужчины здесь облачались в шаровары и свободные туники, а женщины – в платья-халаты с широкими рукавами. Пошито все это было из струящейся, даже на вид легкой ткани. Сами же горожане почти все были темноволосыми и смуглыми, а на их лицах горели темно-карие, почти черные миндалевидные глаза. Такие же, как у Ноа.

Воспоминания о друге одновременно теплом и тоской отозвались в сердце. Одден глянул прямо перед собой. Уголки его губ дрогнули в улыбке, когда он заметил вдалеке возвышающиеся над остальным городом стены замка Белая Жемчужина.

В детстве Оддену не раз доводилось бывать там в качестве гостя. Ведь Перст провинции Линн был близким другом его отца. Оддену было четыре, когда он вместе с семьей впервые прибыл в ОлларЛинн, чтобы поздравить Нурада Алиме и его супругу с рождением их первой дочери – Ясмин. Именно в тот день Одден познакомился с Ноа. Между ними сразу же завязалась дружба, которая протянулась через года.

Будучи ребенком, Одден частенько гостил в ОлларЛинн, да и Ноа нередко приезжал в БеллВейн вместе с отцом. В моменты же расставаний они обменивались письмами. Но, когда Оддену исполнилось тринадцать, все изменилось… Ведь Эллайде запретил покидать ему не то что замок, а даже собственные покои. Но все же это не помешало Оддену продолжить общаться с Ноа. Послания другу он отправлял тайком, через Эссиду.

Ноа всегда казался Оддену занятным собеседником. В переписках они обсуждали самые разные вещи. От политики и религии до простых юношеских переживаний. Одден, не мог рассказать другу всей правды, но время от времени упоминал в письмах, что отношения с отцом у него не складываются. Ведь и у Ноа были разногласия с семьей. Причиной им послужило желание Ноа развивать в Иллиосе лечебное дело. С самого детства его увлекало изучения различных недугов и способов избавления от них. Но отец Ноа его интересов не разделял.

Оттого Одден не удивился, когда друг после совершеннолетия покинул родной дом, отказавшись от права наследования провинции Линн, и отправился путешествовать по свету.

После этого Одден с еще большим интересом ожидал посланий от друга. В письмах Ноа много рассказывал о том, как велики и прекрасны в своем многообразие земли Иллиоса. И, конечно же, о свойствах целебных трав, корней, водорослей, плодов, желез и крови диких зверей, сведения о которых ему удалось добыть.

В глубине души Одден по-доброму завидовал другу. Завидовал его свободе… Довольно часто он и сам подумывал сбежать из дома и присоединиться к Ноа, но каждый раз останавливал себя. Ему было боязно за судьбу матушки. Ведь именно на нее обрушился бы гнев Эллайде, если бы Оддену удалось от него ускользнуть.

Ну а около года назад Ноа неожиданно прибыл в БеллВейн и попросил аудиенции у короля. После долгого разговора Эллайде все-таки дал Ноа дозволение развивать лечебное дело в стране. Ведь порой люди на Иллиосе умирали от самых простых недугов, не говоря уже об эпидемиях. Да и повальный мор скота в тот год грозил стране голодом. Ну а соблазнительная идея о приготовлении лечебных снадобий, микстур и мазей для торговли за морем окончательно развеяла сомнения Эллайде. Единственное, что он попросил у Ноа взамен, так это помириться с отцом. Тот пусть и нехотя, но согласился.

Так в БеллВейн и появился первый в солнечных землях сайнар, в котором, в отличие от обычного лечебного крыла, не только изготавливали лекарства и выхаживали больных, но и обучали искусству врачевания. По задумке Ноа, в будущем сайнары должны были появится в каждом городе Иллиоса. Но для воплощения этой идеи нужны были люди, которые бы отправились развивать пайстелское ремесло в различных уголках страны. Оттого Ноа и стал набирать себе ассистентов, которые проходили серьезный отбор, прежде чем он брался обучать их целительству.