Елиноллей. Принц солнца и луны

Эрин Гримм

Елиноллей. Принц солнца и луны

Глава 1. Мысли о свободе

Город НейлладХард (Столица). Замок БеллВейн.

То был вечер второго месяца весны. На улице стояла приятная прохлада. Распахнутые ставни окон палаты сайнара1 то и дело подрагивали от ненавязчивого ветра. Одден проспал весь день и вряд ли бы пробудился, если бы кто-то не присел на край его постели.

– Эссида? – испуганно выдохнул юноша, увидев перед собой пожилую служанку, которая вырастила их с братом. – Что ты здесь делаешь?!

Он приподнялся на локтях, но стоило ему пошевелиться, как ожоги дали о себе знать: кожа под повязками полыхнула огнём. Боль и страх прогнали остатки сонливости.

– Не вставайте, мой принц, – Эссида сжала его плечо. – И не тревожьтесь… я ненадолго.

– Нет! Это не имеет значения! – запротестовал Одден. – Ты не должна приходить сюда! Если отец узнает, то…

– Не узнает. Его Величества Эллайде сейчас нет в замке. Он отправился на предвратную площадь, чтобы встретить Господина Виддара.

– Виддар возвращается? – удивился Одден.

«Только этого не хватало…» – подумал он, глянув на свои руки. От кончиков пальцев до нижней трети плеча их покрывали повязки. Ткань, пропитанная жирной мазью, местами алела от крови.

– Простите меня, – горестно зашептала Эссида. – Я так виновата пред вами…

– Перестань, – Одден покачал головой. – Ты ни в чём не виновата.

– Нет… Мне следовало быть осторожнее, – запричитала Эссида. – Или хотя бы остановить вас… Вы не должны были…

Она смолкла на полуслове и, прикрыв руками худое морщинистое лицо, разрыдалась.

– Будет тебе, нянечка, – Одден сочувственно свёл брови. – Представь, как расстроится Алладар, когда увидит твои заплаканные глаза.

Эссида, заслышав это, тут же прекратила рыдать. Расправив плечи, она пригладила тёмные, с частой проседью, волосы, собранные в пучок на затылке.

– Здесь вы правы. Ни к чему юному Господину видеть меня такой.

– Вот и хорошо, – одобрительно протянул Одден. – А теперь ступай. Со мной всё будет в порядке.

Эссида спорить не стала. Поклонившись, она поспешила к выходу. Оставшись наедине с собой, Одден осторожно присел. Спустив ноги на пол, он замер, ожидая, пока боль отступит. Когда, дверь тихо скрипнула, он поднял голову. На пороге стоял его друг.

Ноа был довольно высоким, хорошо сложенным юношей. На его скуластом смуглом лице горели тёмные миндалевидные глаза, такие же, как и у любого коренного жителя южной провинции Линн. Одет же он был, как и полагается пайстелу2, в длинную мантию из серого шёлка.

– Одден! – Ноа быстрым шагом двинулся к нему. – Я же просил тебя пока не вставать!

– Прости, Ноа, но…

– Никаких «но»! – отрезал Ноа, оказавшись рядом. – Ложись!

– Я должен придумать, что сказать Виддару!

– Это можно делать и лёжа в постели! – Ноа надавил ему на плечи. – К тому же мне нужно поменять повязки.

Сил сопротивляться у Оддена не было. Поддавшись, он безвольно плюхнулся на спину. Ноа же принялся разворачивать на прикроватном столике свежие бинты.

– И кого я обманываю? – прошептал Одден, глядя в потолок. – Что бы я ни придумал, Виддар не поверит мне…

– Тебе и не нужно ничего придумывать. Просто скажи ему правду и попроси не ходить с этим к отцу.

– Он меня не послушает. Последнее время Виддар быстро выходит из себя…

– Оно и неудивительно, – Ноа придвинул к постели стул и присел. – Я благодарен твоему отцу за всё, что он для меня сделал, но, Одден… То, что он делает с тобой… Мне даже представить сложно, что такого могло произойти между вами, чтобы…

– Прошу, Ноа… Давай не будем об этом, – мягко оборвал его Одден. – К тому же всё скоро закончится.

– Ты всё-таки не передумал? – с тоской вопросил он.

– Нет.

– Это самоубийство…

Одден горько усмехнулся.

– Как и оставаться здесь.

Ноа тяжело вздохнул.

– Позволишь твою руку?

– Конечно, – Одден протянул другу ладонь и уставился в распахнутое окно.

– Ты ведь, кажется, собирался отправиться в ЭллайдЧар в следующем месяце? – уточнил Ноа, осторожно снимая бинты.

– Да. В монастыре меня готовы будут принять ближе к лету, – морщась от боли, отозвался Одден. – Надеюсь, ожоги успеют сойти до этого времени?

– Успеют. Но с мечом управляться первое время будет сложно.

– Неважно. Главное, что я наконец-то смогу уехать…

Одден повернул голову к другу, когда тот оставил бинты в покое. Ноа смотрел на него с жалостью. От этого взгляда захотелось сбежать.

– Может быть, всё-таки позволишь мне написать отцу? – осторожно начал Ноа. – Возможно, если он поговорит с Господином Эллайде, что-то изменится.

– Нет, – отрезал Одден. – Спасибо, Ноа, но нет… Мы ведь уже обсуждали это.

Отец Ноа, Нуррад Алиме, был не только Перстом3 провинции Линн и Первым флотоводцем Иллиоса, но и давним другом Эллайде, к словам которого тот прислушивался. Но даже это не заставило бы Оддена обратиться к Нурааду за помощью. Он не мог допустить, чтобы кто-то узнал об истинной причине их разногласий с отцом – даже Ноа. Ведь в противном случае это могло стоить Оддену жизни. И не только ему, но и его матушке.

– Прости, – виновато обронил Ноа, легонько коснувшись его плеча. – Просто мне неспокойно за тебя.

– Не стоит, Ноа. Все в порядке, – сипло отозвался Одден. – Я и так благодарен тебе за то, что ты возишься тут со мной… Но всё же нам лучше поторопиться с повязками. Не хотелось бы, чтобы Алладар застал меня в таком виде.

Ноа согласно кивнул. Одден скривился от боли, когда друг вновь принялся за его руки.

***

Одден не сдержал улыбки, когда увидел на пороге своей палаты старшего брат и племянника.

Глядя на Виддара, сложно было поверить в то, что они с Одденом приходятся друг другу братьями.

Виддар был ненамного выше Оддена, а вот сложен – гораздо крепче. В этом он был похож на отца, как, впрочем, и во всем остальном. Широкие плечи, золото волос, скуластое мужественное лицо – всё это он унаследовал от Эллайде. Оден же напротив, во всем напоминал мать – черновласый, излишне бледный, с жилистым гибким телом и вытянутым лицом с тонкими чертами. Лицом, на котором в обрамлении густых ресниц леденели серые глаза. К слову, это было, пожалуй, единственное, что унаследовал и Виддар от матери.

Что же касается Алладара… Так уж распорядилась природа, что он от рождения отличался особенной внешностью.

Мальчик был столь бледен, что кожа его, казалось, светилась изнутри. А белые волосы, брови и ресницы так и вовсе делали его похожим на призрака. Но сильнее всего взгляд цепляли большие, с красным отблеском глаза. На Иллиосе, таких как Алладар называли – белоликими4.

– Одден! – радостно воскликнул мальчик, бросившись к нему.

– Неужели успел соскучиться? – Одден приподнялся на локтях, когда племянник уселся на край его постели.

Алладар быстро закивал. Одден спустил ноги на пол и, невзирая на боль, приобнял племянника.

– Здравствуй, брат, – поприветствовал он замершего в дверях Виддара.

– Здравствуй, – сухо отозвался Виддар, не сводя взгляда с его забинтованных кистей.

Это заставило Оддена поддернуть рукава рубахи, которую он натянул незадолго до их прихода.

– Почему ты в сайнаре? – вопросил Алладар, отстранившись. – Что с твоими руками?

– Поранился на тренировке, – не раздумывая, соврал Одден.

– Получается, ты не выйдешь завтра со мной на мечах? – с грустью в голосе протянул Алладар.

– Получается так, – нехотя подтвердил Одден. – Но не расстраивайся. Думаю, твой папа с радостью согласится меня заменить.

– Но… я хотел выйти именно с тобой! – Алладар понурил голову. – Ты ведь скоро уедешь…

Слова племянника тоской отозвались в сердце.

– Не печалься. Ты ведь сможешь меня навещать, – Одден заставил себя улыбнуться. – Братьям Божьего Ока5 не запрещены свидания с близкими.

– Когда вырасту, тоже подамся в орден! – заявил Алладар, смахнув с лица прядь белых волос.

Одден невольно рассмеялся.

– Кто же тогда займет трон после твоего отца? – прошептал он, наклонившись к уху племянника.

– Мне все равно, – шепнул Алладар. – Я не хочу сидеть на троне, как дедушка. Я хочу защищать Иллиос от нечестивых 6 рядом с тобой.

Одден поддался вперед, так что они с Алладаром столкнулись лбами.

– Для меня это будет честью, – тихо проговорил он.

– Алладар, – окликнул сына Виддар. – Время уже позднее. Оддену нужно отдыхать.

Мальчик тут же поднялся на ноги.

– Хорошо, отец. Я навещу тебя завтра, – пообещал он Оддену, прежде чем направиться к выходу.

Когда Алладар скрылся за дверью Виддар присел на стул подле постели Оддена.

– Что с твоими руками? – требовательно вопросил он.

Одден замялся. Ему не хотелось обманывать брата, но рассказывать о случившемся он желал ещё меньше.

– Я же уже сказал, что поранился на тренировке…

– Я не Алладар. Мне врать не нужно, – строго одернул его Виддар.

Одден не нашел что сказать. Встретившись с раздраженным взглядом брата, он опустил глаза.

– Хорошо. Если хочешь, молчи, – Виддар поднялся со стула и поправил камзол. – Поговорю об этом с отцом.

– Нет, Виддар, – не выдержал Одден, когда брат двинулся к двери. – Я скажу. Только не ходи к нему.

Виддар вернулся на стул и кивнул на руки Оддена.

– Показывай!

Одден нехотя засучил рукава, под которыми прятал уже вновь пропитавшиеся кровью повязки. Виддар на мгновение смежил веки.

– Всевышний7… Ты хотя бы меч после этого держать сможешь?

– Ноа говорит, все в порядке. Ожоги заживут и…

– Ожоги? – лицо Виддара отвердело. – Что он сделал?

Одден молчал. Ему сложно было говорить об этом.

– Что он сделал, Одден?! – настойчиво повторил Виддар.

Одден сжался под тяжелым взглядом брата, но так и не смог выдавить из себя ни слова.

– Я этого так не оставлю! Он обещал мне, что больше не тронет тебя! Я поговорю с ним!

– Это ничего не изменит…

– И что ты предлагаешь?! Закрыть на это глаза?! – гневно выпалил Виддар.

– Нет. Все и так скоро закончится. Я уеду.

– Если он не убьет тебя прежде!

– Виддар, если ты пойдешь с этим к нему, будет только хуже, – несмело протянул Одден. – К тому же, если отец узнает, что я все рассказал тебе он накажет Эссиду.

– Она-то здесь при чем? – Виддар скривился в непонимании.

– Кто-то доложил ему, что Эссида передает мне послания от матушки…

– Одден! – Виддар прикрыл ладонью глаза. – Я же просил тебя не давать ему повода! Он ведь только этого и ждет! О чём вы вообще думали?!

– Прости. Я не думал, что всё так обернется…

Одден стыдливо понурил голову. Он вздрогнул, когда рука брата легла ему на плечо.

– Я постараюсь как можно дольше оставаться в замке, пока ты не уедешь.

– Нет! Не нужно! Это лишнее, Виддар… Я…

– Пока я здесь он не тронет тебя! – Виддар с силой сжал его плечо. – Я думал он успокоится, когда вопрос о твоем вступлении в Братство решится! Но нет же! Он ведь намерено это сделал! Я уверен! Чтобы ты не смог нормально управляться с мечом! Вступать в орден сейчас и без того безумие! Зачем я только согласился на все это?! Зачем послушал тебя?!

Сжав зубы Виддар перевел взгляд в сторону окна.

– Не тревожься обо мне, брат, – осторожно протянул Одден. – Ты ведь знаешь, я мечтал об этом с самого детства…

– Это было до того, как Вечный Узник оказался на свободе, – не оборачиваясь бросил Виддар.

– Я буду осторожен. Обещаю.

– Ладно, – Виддар устало потер переносицу. – Ноа сказал, что тебе нужно больше отдыхать. Я зайду утром.

С этими словами он направился к выходу.

– Подожди, Виддар, – окликнул его Одден. – Я хотел спросить тебя о поездке в АсайДор. Вы что-нибудь нашли?

– Ничего, – Виддар замер у двери. – Кроме горы истерзанных тел…

– А Божьи Братья? Что говорят они?

– Братья уже никому ничего не скажут, – Виддар повернулся к Оддену лицом. – Из отряда Первого города провинции Дор не уцелел никто… Даже новобранцы мертвы.

– Снова никто… – скорбно обронил Одден. – А жители? Среди них есть пострадавшие?

– Единицы. В основном те, кому не посчастливилось оказаться неподалеку от Братского Монастыря.

– Кто-то видел момент нападения?

– Да, но ничего нового от свидетелей мы не узнали. Те, что из Видящих8, утверждают, что нападавших можно было бы спутать с людьми, если бы не их темная аура 9 и демоны10, которыми они управляли.

– А Вечные Узники? Их кто-нибудь видел?

Виддар кивнул.

– Снова лишь одного из них. По словам Благословенной Матери11, после того как с Братьями было покончено, на порог Божьего Храма заявился одержимый12, которого внешне не отличить было от суннийца13… Он представился Вечным Узником.

– Он что-то говорил?

– Тоже, что и всегда: «Передайте своему королю, что я не остановлюсь, пока люди не узнают правду…»

Одден нахмурился.

– Не понимаю… Из раза в раз он оставляет одно и тоже послание. Что оно вообще может значить?

– Понятия не имею… У отца по этому поводу тоже нет никаких мыслей. Скорее всего, Узник просто помутился рассудком, пока сидел в остроге.

– Что вы намерены делать дальше?

– Искать, пока не найдем.

– А потом? – робко поинтересовался Одден. – Ведь способа убить одержимых так и не нашлось… Даже если вам удастся изловить их, они снова могут сбежать.

– В любом случае, нужно продолжать поиски. Сейчас главное не дать им убить снова. Хэвард со своим отрядом пока остаются в Дор. Прочесывают города и окрестности… Я планировал присоединится к ним, после того как сопровожу Мирру с Алладаром из БеллГейш в столицу. Но теперь передумал. До твоего отъезда мне лучше как можно дольше оставаться здесь.

– В этом нет…

– Не спорь. Это мое решение, – отрезал Виддар. – К отцу я не пойду, но и тебя наедине с его безумием не оставлю. На этом все. Отдыхай.

Когда Виддар вышел за дверь, Одден улегся в постель и прикрыл глаза. Но сон всё никак не желал приходить. Ожоги под повязками горели, пульсировали от боли, еще и мысли об одержимых не желали покидать голову…

Все началось чуть меньше года назад. Ровно через два месяца, после того как из-под стражи сбежали Вечные Узники. Так окрестили нечестивых, пойманных в землях провинции Гейш около восьми лет назад.

В облике прекрасных юношей предстали они тогда, перед Братьями Божьего Ока. Один медновласый, с миловидным, как у дитя, лицом, второго же не отличить было от суннийца: бледнокожий, с черными волосами да такого же цвета раскосыми глазами. Пускай пойманные и выглядели подобно другим нечестивым – как обычные люди, – кое-что всё-таки отличало их от прочих. Черная аура, а не привычная, цвета лунного серебра, клубилась вокруг тех двоих.

Обычно судьба нечестивых, угодивших в руки Братьев Божьего Ока, была предрешена – их или убивали на месте, или казнили на площадях. Но от Вечных Узников отвернулась даже смерть…

Одден хорошо помнил тот день, когда в замок прибыл гонец с тревожными новостями. Отец тогда лишь посмеялся, услышав о двух бессмертных нечестивых, но, как оказалось, зря…

Любая рана на теле Вечных Узников затягивалась на глазах. Огонь, пускай безжалостно и сжирал их тела, но стоило пламени лишь погаснуть, как нечестивые принимали прежние обличия. Обугленные кости белели, медленно обрастали плотью и кожей, а вскоре и сердца в их груди начинали биться. Божье Братство перепробовало все, но плененные не желали расставаться с жизнью. Даже дивиний 14против них был бесполезен… Тогда-то по приказу Эллайде и возвели ИзерДарк – острог, темницы которого за время своего существования видели лишь двух узников.

Но на бессмертии странности с теми двумя не закончились. Уже где-то через полгода плененные стали истлевать заживо. Кожа их постепенно чернела, покрывалась дурно пахнущими язвами. Волосы выпадали, тела иссыхали, глаза затянула посмертная пелена. Так, с каждым днем Вечные Узники все больше становились похожими на чудовищ, коих последний раз на Иллиосе видели аж три века назад. Чудовищ имя которым – демоны.

Согласно Писанию Света15, то были темные времена. После каждого нового полнолуния, сотнями истерзанных тел оказывались завалины улицы городов. Виною же тому, были нечестивые – создания, обладающие особыми чарами, которых отличить от людей можно было только по ауре. Согласно Писанию Света именно нечестивые впустили в мир людей демонов, желая добиться расположения Лунной Жнеи 16– кровожадной богини, пожирающей человеческие души.

Тогда-то и появилось Братство Божьего Ока, которое основал Вейнар Белливеринг. Именно он вложил в руки рыцарей, облаченных в белое, мечи, выкованные из дивинийской стали.

Божьему Братству понадобилось почти два года, чтобы полностью истребить всех демонов, рыскавших по континенту. Но с нечестивыми все оказалось сложнее. И по сей день некоторые из них прячутся в горах да в лесах. И это, уже не говоря о Сумеречных Островах, которые людям так и не удалось найти. Считается, что именно там укрылось большинство нечестивых.

В свое время Одден прочёл множество книг о демонах. Если верить написанному в них, дивинийская сталь – единственное чем можно было умертвить этих чудовищ. Нечестивые так и вовсе порой теряли сознание лишь от соприкосновения с этим металлом. Но почему же тогда против пленников, заключенных в ИзерДарк, дивиний был бесполезен?

Сами же Вечные Узники клялись, что бессмертными стали не по своей воле. «Яродан» – повторяли они из раза в раз одно и тоже имя. Принадлежало оно якобы нечестивому, который, по их словам, создавал демонов из полукровок17. Последние, хоть и редко, но попадались в руки Божьих Братьев и, в отличие от чистокровных нечестивых, были гораздо сильнее и опаснее…

Одден не знал, можно ли верить словам Узников, ведь, как известно, нечестивые всегда лгут. Но всё же кое-что из сказанного пленниками оказалось правдой. Как и утверждали они, Божьи Братья не нашли способа их убить. Оттого ордену не осталось ничего, кроме как держать бессмертных нечестивых под постоянной охраной.

Днём и ночью в остроге несли службу более сотни Божьих Братьев. Но даже это не помешало Узникам сбежать чуть меньше года назад. А уже через месяц после этого Братство понесло первые потери… Вечные Узники принялись мстить за всё то, что делали с ними в сырых камерах ИзерДарк.

Глава 2. Жар

Теплый ветер приятно коснулся лица, растрепал волосы, когда Одден вышел во внутренний двор. Прикрыв веки, он глубоко вдохнул свежий воздух и мысленно поблагодарил Ноа за то, что тот наконец-то сжалился над ним и позволил хотя бы ненадолго покинуть сайнар.

Последние две недели сложно было назвать приятными. Несмотря на все старания Ноа, ожоги плохо заживали. Все эти дни Одден провел или в глубоком сне, или с затуманенным рассудком. Боль в обожженных руках и необходимость иссекать отмершие ткани, не оставили Ноа выбора – несколько раз на дню ему приходилось опаивать Оддена млечным отваром.

Но теперь можно было не волноваться, ведь Ноа утверждал, что самое страшное позади. А Одден верил другу. Мельком глянув на свои перебинтованные руки, он двинулся в сторону тренировочной площадки.

Вечер выдался погожим. Закатное солнце окрасило редкие кучевые облака в алый. Одден улыбнулся, когда до его ушей донеся отзвук ударяющихся друг об друга деревянных мечей.

Он замер, ступив на тренировочную площадку, огороженную высоким частоколом. Бой, развернувшийся в центре поля, завораживал. Его племянник то наступал на отца, делая резкие неожиданные выпады, то ловко отбивал его удары. Алладар был слишком быстрый и ловкий для обычного человека, а порой и вовсе казался неуязвимым. Будто маленький белый призрак.

Стараясь не привлекать внимания, Одден двинулся в сторону трибуны. Устроившись на верхней скамье, он устремил взгляд на площадку. В очередной раз Виддар занес меч для удара. Алладар ловко отразил атаку. Одден затаил дыхание, когда племянник неожиданно резко ушел вбок, уклонившись от очередного выпада, и вот… кончик его меча уперся в живот отца.

– Ты молодец, – похвалил сына Виддар.

– Спасибо, отец, – Алладар опустил меч.

Одден думал, что племянник не заметил его присутствия, пока тот не обернулся к нему.

– Иди поздоровайся, и продолжим, – Виддар забрал из рук сына тренировочный меч. – Еще один бой, и хватит на сегодня.

Одден поднялся со скамьи, когда Алладар зашагал в его сторону.

– Ты все-таки пришел, – устало выдохнул мальчик, поднявшись на трибуны. – Я уже и не надеялся…

– Прости, – виновато протянул Одден. – Уговорить Ноа выпустить меня из сайнара оказалось немного сложнее, чем нам с тобой думалось.

Алладар выдавил из себя измученную улыбку и тяжело опустился на скамью. Одден нахмурился, заметив, что по обыкновению бледное лицо Алладара несколько заострилось. Глаза будто ввалились. Под ними залегли темные тени.

– С тобой все хорошо? – обеспокоенно поинтересовался Одден. – Выглядишь болезненно…

– Да, все в порядке, – уверил Алладар, смахнув с лица выбившиеся из хвоста волосы.

– У тебя руки дрожат.

– Видимо, утомился, – Алладар повел плечами, утирая со лба испарину. – Мы с отцом уже давно занимаемся.

Но Оддена слова племянника не успокоили. Алладар казался потерянным. Его глаза были лишены привычного живого блеска.

– Может, отдохнешь? – предложил Одден.

– Позже. У нас еще один бой, – Алладар поднялся на ноги.

Одден провожал племянника встревоженным взглядом. Алладар двигался не спеша, будто бы с трудом переставляя ноги. Но стоило мечу вновь оказаться в его руках, как он по обыкновению замелькал белым призраком на площадке.

Все шло как обычно, и вскоре обеспокоенность Оддена сменилась гордостью за племянника. Но улыбка соскользнула с его лица, когда Алладар вдруг застыл, а руки его повисли вдоль тела, словно безвольные плети. Меч выпал из ладони мальчика. Виддар едва успел остановиться, чтобы не ударить в плечо неожиданно прекратившего обороняться сына.

Одден даже понять не успел как вскочил с места и понесся с трибуны вниз, когда Алладар рухнул на землю и забился в жутких конвульсиях.

– Алладар! – громко взывал к сыну Виддар, тряся его за плечи.

Но мальчик не откликался. Когда Одден упал перед ним на колени, он все ещё бился в судорогах. Его почти прозрачные с красным отблеском глаза были широко раскрыты и полны ужаса.

– Всевышний, – только и смог выдавить из себя Одден, сжав плечо мальчика. – Виддар, нужно отнести его к Ноа. Он…

Не успел Одден договорить, как Алладар выгнулся дугой. Голова его запрокинулась, челюсти сжались так, что мышцы на лице задергались. Руки вывернулись под неестественным углом, а ступни уперлись в землю. Одден оцепенел, когда племянник вцепился в ворот своей рубахи и разорвал её.

– Горит! – закричал он, царапая ногтями тощую грудь. – Внутри все горит!

В тот же миг аура Алладара засияла столь ярко, что на нее стало больно смотреть.

– Одден! – словно издалека раздался голос Виддара. – Одден! Приди в себя!

Одден перевел оторопелый взгляд на брата.

– Помоги мне! – воскликнул Виддар, поднимая с земли брыкающегося сына.

– Пусти! Пожалуйста, пусти! – верещал Алладар. Извиваясь в руках отца, он продолжал скрести свою грудь. – Больно! Горит… Внутри все горит!

Опомнившись, Одден подорвался на ноги и схватил племянника за запястья. Кожа Алладара оказалась настолько горячей, что он ощутил её жар даже через повязки на руках. Стало не по себе.

– Виддар! Он… он весь горит! Скорее! Нужно…

Не успел Одден договорить, как Алладар закатил глаза и обмяк. Виддар завидев это, прижал сына к груди и бросился прочь с тренировочной площадки. Одден поспешил за ним.

***

Эта ночь, казалось, не кончится никогда.

Прислонившись спиной к холодной стене, Одден медленно сполз на пол. Зажмурившись, он зажал уши руками, чтобы хоть на миг перестать слышать душераздирающие крики племянника.

Когда они принесли Алладара в сайнар, мальчик почти сразу же пришел в себя. Но вместе с сознанием вернулась и боль…

Ноа делал всё, что было в его силах. Он опаивал Алладара млечным отваром и микстурой на основе огненной спиреи, пытаясь унять боль и снять жар. Но всё было тщетно: Алладар продолжал кричать и метаться, царапая грудь. Время от времени мальчик терял сознание, но, когда приходил в себя, весь этот кошмар повторялся вновь.

Не придумав ничего лучше, Ноа предложил привязать Алладара к кровати, чтобы тот не смог себе навредить. Но это оказалось не так-то просто. Один из учеников Ноа поплатился сломанными ребрами за попытку затянуть на запястье мальчика вязку. Невесть откуда в Алладаре проснулась какая-то поистине нечеловеческая сила. И подумать было страшно, но, чтобы привязать одиннадцатилетнего ребенка, им пришлось удерживать его вшестером…